Текст книги "Шестьдесят сражений Наполеона"

Автор книги: Владимир Бешанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 33 страниц)

^{Битва при Аустерлице. 1805 год.}

Третья коалиция распалась. Австрия вышла из войны и подписала 26 декабря Пресбургский мир, а остатки войск Александра I отступили в Россию. Предусмотренные планом коалиции военные операции так и не состоялись. Высаженный в Неаполе в ноябре 1805 года англо-русский десант был возвращен на Мальту и Корфу. Корпус генерала Толстого, десантировавшийся в Тральзунде, возвратился в Россию.

Аустерлицкое сражение являет собой один из примеров битвы, когда одна из сторон терпит сокрушительное поражение. Под Аустерлицем вновь была вскрыта порочность фридриховской военной системы, которой следовали в Австрии и усердно насаждали в России. Так называемая «маневренная стратегия» и линейная тактика показали свою полную несостоятельность перед новой стратегией и тактикой Наполеона. Эта тактика по-новому решала вопросы использования родов войск и управления ими. В организационном отношении союзники также уступали французам: в отличие от французских корпусов и дивизий, союзники составили «колонны» из не связанных между собою частей.

Успех Наполеона определялся ясностью поставленной цели и энергичными мероприятиями для ее достижения. План французского полководца был построен на отчетливом понимании обстановки в результате тщательной разведки, личного наблюдения за противником, самостоятельного изучения поля боя и знакомства с намерениями противника, в то время как союзники, по выражению Бюлова, «атаковали армию, которую они не видели; предполагали ее на позиции, которую она не занимала, и рассчитывали на то, что она останется неподвижной, как пограничные столбы».

В противовес твердому и непрерывному руководству боевыми действиями со стороны Наполеона, у союзников колонны были предоставлены сами себе. В сущности, с началом сражения общее руководство русско-австрийскими войсками было потеряно. Кутузов, следуя с колонной Коловрата и не чувствуя за собой власти, фактически являлся лишь неполноправным руководителем этой колонны. Буксгевден, подчиняясь Александру, не выполнил приказания Кутузова об отходе. Что же касается ставки двух монархов, то при первой же неудаче она перестала существовать: Александр и Франц со своими свитами в беспорядке бежали с поля сражения, опасаясь плена. Если Франц I давно уже осознал свое невежество в военном деле и не пытался брать на себя руководство войсками, то Александр I только в своем бегстве с Аустерлицкого поля окончательно убедился, что у него «не хватало хладнокровия и глазомера», необходимого полководцу. Но Кутузову он этот урок не простил. Лишь жестокое поражение заставило русских и австрийцев задуматься над необходимостью реорганизации своих армий в соответствии с французской системой.

Операция под Аустерлицем подчеркнула разнообразие наполеоновского военного творчества: в Итальянском походе он действовал по внутренним операционным направлениям; под Ульмом – окружал противника, обходя его фланг сосредоточенной массой своих войск; под Аустерлицем – применял фронтальный период с тактическим прорывом центра. Большое искусство Наполеона заключалось в том, что не имея превосходства в силах над противником на поле сражения, он, однако, на всех решающих направлениях умел создавать перевес в силах и тем самым обеспечивать себе успех. Вообще, в этот период Наполеон не давал того, что сам называл «ординарным сражением». Он буквально творил каждую свою битву.

Наполеон особенно гордился Аустерлицем, потому что все сражение, от начала до конца, было детищем его стратегии. Он привел свою армию по размытым дорогам Моравии, не давая передышки солдатам, он маневрировал, заставляя их то наступать, то отступать, заманивая в западню противника, пытаясь заставить его дать генеральное сражение до того, как подойдут к нему резервы. И он в этом преуспел. Это сражение не было похоже ни на Риволи, ни на Маренго; с раннего утра Наполеон как опытный гроссмейстер «вел» эту битву. Не противник, а он определял развитие событий; он опережал неприятеля в каждом ходе, в быстроте, в атаке, в искусстве маневра, в трудной науке победы.

Аустерлиц – это триумф дипломатического и военного гения Наполеона. Одной этой победой он выиграл целую кампанию, подчинил своему влиянию всю Центральную Европу. Еще более возросла слава его империи и непобедимой «Великой армии».

Русско-прусско-французская война.
1806-1807 годы

Война с четвертой коалицией

Они хотят, чтобы мы при одном виде их армии очистили Германию. Безумцы! Только через триумфальную арку мы можем вернуться во Францию.

Наполеон. Обращение к «Великой армии»

 Пока Европа приходила в себя после страшного поражения при Аустерлице, Наполеон в течение полугода перекроил карту Центральной Европы по-своему. Согласно Пресбургскому мирному договору император Франции отнял у Австрии Венецию, Истрию, Далмацию, Каттаро и Фриуль. С потерей этих территорий Австрия лишилась шестой части всего населения империи. Летом 1806 года Наполеон объединил 16 германских княжеств в так называемый Рейнский союз и стал его протектором. Этим актом была ликвидирована «Священная Римская империя». Ее император Франц II принял титул императора Австрии – Франца I. Весной 1806 года Наполеон I лишил власти Бурбонов в Неаполе, где был провозглашен королем его брат Жозеф.

Одним из ближайших последствий аустерлицкой победы стало изменение позиции Пруссии, от которой Наполеон потребовал заключения оборонительного союза, подписанного в декабре 1805 года. В плату за это Наполеон пообещал отдать Пруссии Ганновер – занятое французами владение английской короны. Тем самым Пруссия превращалась из потенциального союзника Англии в ее врага. В мае 1806 года Англия объявила Пруссии войну, а Швеция установила морскую блокаду прусских балтийских портов.

К началу 1806 года только Россия продолжала бороться с Наполеоном и не заключала с ним мира. Но ее силы были невелики. Россия нуждалась в передышке и поэтому искала пути соглашения с французским императором. Наполеон, чувствуя это, дал понять Санкт-Петербургу и Лондону, что Франция готова пойти на мирные переговоры. Уже в феврале министр иностранных дел Франции Талейран завязал тайные переговоры о мире с Англией, а Россия послала в Париж дипломата Убри для зондирования почвы. Однако в дальнейшем ситуация изменилась. Переговоры между Англией и Францией зашли в тупик, а русскому посланцу был навязан чрезвычайно невыгодный для России договор, который Александр I не пожелал ратифицировать.

К осени 1806 года международная обстановка в Европе резко обострилась. Пруссия была недовольна захватнической политикой Наполеона в Германии. Для прусского короля было ясно, что император не замедлит распространить свое влияние и на Пруссию. Это предположение подтверждалось расквартированием французских войск на территории Рейнского союза, главным образом в Баварии. Тем не менее Пруссия воздерживалась от восстановления союзных связей с Россией до тех пор, пока Наполеон не объявил английскому представителю о своем решении возвратить Англии Ганновер, если она согласится наконец подписать мир. Английская дипломатия тотчас поставила в известность прусского короля о «вероломстве» Наполеона. Это вызвало в Пруссии взрыв негодования, патриоты потребовали войны с Францией. Королевская дипломатия начала энергичную работу по поиску союзников. В июле 1806 года прусский король подписал секретную декларацию, подтверждающую союзный договор с Россией 1800 года. В августе русский царь утвердил манифест «О предстоящей войне с Францией».

Используя ситуацию, Лондон кинулся сколачивать четвертую коалицию, которая окончательно сформировалась к сентябрю 1806 года. В нее вошли Англия, Пруссия, Россия и Швеция. Англия, как всегда, взяла на себя обязательства субсидировать войну, а остальные участники – дать свои войска. Независимо от этого Пруссия заключила союз с Саксонией.

До последнего момента Наполеон, видимо, не думал, что новая война все же вспыхнет. Он очень надеялся на ратификацию Александром I русско-французского договора. Однако, узнав об отказа царя утвердить его, император задержал отданный Бертье приказ о возвращении армии во Францию и изготовился к войне.

В это время в правящих кругах Пруссии царил настоящий военный психоз. Пруссия, уверенная в том, что ее армия – истинная хранительница заветов победоносного Фридриха Великого, торопилась начать войну первой, чтобы ни с кем не делить лавры победителей Бонапарта.

1 октября Берлин предъявил Наполеону ультиматум с требованием в десятидневный срок вывести французские войска из германских земель за Рейн. Срок ответа назначался на 8 октября. Сомнений в победе не было. Высшее дворянство, генералитет и офицерство изо всех сил похвалялись, что проучат корсиканского выскочку. В ожидании ответа на ультиматум пруссаки щеголяли парадами с победными криками и насмешками в адрес французского императора. Прусские офицеры приходили к отелю, где располагался французский посланник и «смело» точили свои сабли о ступени парадной лестницы. Некоторые из генералов заявляли, что война закончится в считанные дни, одним ударом (и это они предугадали довольно точно) и сожалели, что прусская армия берет с собой на войну ружья и сабли, – чтобы прогнать французов было бы достаточно только дубин. Боялись только одного, чтобы Фридрих Вильгельм III не заключил мира. Чтобы вдохновить солдат на героические подвиги, их водили в театр на «Валленштейна» и «Орлеанскую деву» Шиллера.

Перед высшим генералитетом было два варианта возможных действий. Первый заключался в том, чтобы придерживаться оборонительной тактики и при приближении противника медленно отойти за Эльбу, а затем за Одер, соединиться с русскими и резервными прусскими войсками и, в конечном итоге, объединенными силами дать генеральное сражение. Однако прусские генералы считали отступление для себя позорным, и поэтому этот план был решительным образом отвергнут. Второй план, на котором и остановились, был следующим: предполагалось вторгнуться в союзную Франции Баварию, обрушиться на французов на их квартирах, разбить неприятельские корпуса поодиночке и этим принудить Наполеона к отступлению за Рейн. Для предстоящих битв Пруссия могла выделить около 180 000 человек. Всего за несколько дней до начала войны в прусской армии была введена дивизионная и корпусная организация. Она была сведена в 4 корпуса (14 дивизий).

Так называемый главный корпус, имевший в своем составе до 60 000 солдат, согласно выработанной диспозиции от 7 октября, располагался между Мерзебургом и Дорнбургом. Им руководил непосредственно главнокомандующий прусской армией Карл Вильгельм Фердинанд герцог Брауншвейгский. Участник еще Семилетней войны, герцог являлся большим приверженцем фридриховской школы.

2-й корпус составили 43 000 пруссаков и 20 000 саксонцев. Он располагался в районе Хемница, и возглавлял его потерявший свое княжество при создании Рейнского союза князь Фридрих Людовик Гогенлоэ. На главный и 2-й корпуса возлагалась задача атаковать французов во время их марша в Саксонию.

3-й корпус, под командованием «не привыкшего размышлять» генерала Рюхеля, в количестве 27 000 человек располагался в районе Эйзенаха, Готы и Эрфурта. Он должен был прикрывать направление на Гессенское курфюршество, оставаясь на месте.

4-й корпус принца Евгения Вюртембергского – около 25 000 человек – был разбросан в Восточной Пруссии, Польше и Силезии.

Между тем Наполеон, сосредоточив свои войска на реке Майн, планировал перейти Франконский и Тюрингский леса, обойти левый фланг прусско-саксонского расположения и заставить немцев принять бой с перевернутым фронтом. Для предстоящего маневра император разделил свои войска по трем колоннам, которые должны были двигаться в виде гигантского батальона каре. Правую колонну составили корпуса Сульта, Нея и баварская дивизия Вреде; центр – корпуса Бернадота, Да,-ву, императорская гвардия, кавалерия Мюрата; левую колонну – корпуса Ланна и Ожеро. Здесь собралась практически «вся королевская рать». Против Пруссии император выставил около 200 000 человек. Так начиналась эта удивительная война.

Заальфельд. 10 октября

...дела идут здесь точь-в-точь, как я рассчитывал два месяца тому назад в Париже: движение за движением, событие за событием; я ни в чем не обманулся.

Наполеон. Письмо Талейрану

 Наполеон не стал ждать, когда хвастливое воинство перейдет в наступление, он даже не дождался истечения срока ультиматума. 6 октября 1806 года в сообщении сенату и приказу по армии он объявил, что Франция вступает в войну с Пруссией. Не теряя времени, Наполеон двинулся навстречу врагу. 8 октября был отдан приказ о вторжении в союзную Пруссии Саксонию, и «Великая армия», сосредоточенная в Баварии, тремя колоннами стала переходить границу.

Пройдя через леса, наполеоновская армия вышла к Эльбе, направляясь, согласно плану, в тыл прусакам.

Едва лишь прусской армии пришло время выступать в поход, как хвастливые возгласы смолкли. На деле эта армия привыкла отбивать шаг на плац-парадах, но была совершенно не подготовлена к современной войне. Это был насквозь проржавевший механизм, к которому не только не привилось ничего нового со времен Фридриха, но еще и в значительной степени деградировавший. Огромное внимание уделялось содержанию в уставном порядке кос и буклей солдатских париков, за неправильную длину кос пороли нещадно. Зато, когда достали из арсеналов ружья, многие из них оказались без мушек. У оружия, имевшегося в войсках, от регулярной чистки кирпичом настолько истончились стенки стволов, что оно не выдерживало стрельбы боевыми патронами и массово разрывалось в руках. У солдат не было ни шинелей, ни жилетов, ни кальсон, летом – даже суконных брюк. Процветало дезертирство. Бравый прусский воин получал паек из 2 фунтов плохо пропеченного хлеба ежедневно и 1 фунта мяса в неделю. Противоположность этому представлял огромный обоз господ офицеров. Все, что было привычным для них в мирное время, они возили с собой: 70-летний главнокомандующий – молодую француженку, другой генерал – выводок индюшек, один лейтенант – фортепиано. Бесконечный обоз, разрешенный им уставом, офицеры еще увеличивали телегами и экипажами, в которых часто возили в поход жен и детей. Громоздкая, неповоротливая, обремененная бесконечными обозами, прусская армия передвигалась с медлительностью, которая представилась бы удивительной даже для XVII столетия. Как постановила Высшая военная коллегия: «...лучше несколько больше обременять себя на марше, чтобы с большей уверенностью победить врага, чем идти налегке и затем потерпеть поражение».

 ^{Йенский марш-маневр. 1806 год.}

 Поэтому едва военная машина Пруссии пришла в движение, она начала трещать по всем швам, и выяснилась полная невозможность ее исправления. Даже в день битвы при Заальфельде, войска получили приказ делать букли ровнее. Как говаривал незабвенный Козьма Прутков:

Если ты голоден и наг,

Будь тебе утехой учебный шаг.

Со своим старым линейным построением и прусским чванством это воинство представляло собой далекое прошлое, давно перевернутую страницу военной истории. Это показали первые же столкновения.

9 октября произошел бой при Шлейце. Французский авангард – Мюрат и Бернадот – приблизились к прусскому отряду и атаковали его. Сражение было небольшое. Пруссаки – отброшены и потеряли 700 человек.

На следующий день произошел новый бой, более серьезный. Маршал Ланн подошел к городу Заальфельду, где стоял принц Людвиг, глава придворной военной партии, с 9-тысячным войском. Бой, завязавшийся немедленно, завершился снова победой французов. Прусская конница была наголову изрублена французской, целые батареи были брошены канонирами, «одного артиллерийского унтер-офицера, командовавшего двумя орудиями, нельзя было ни увещеваниями, ни угрозами побудить открыть огонь» по вражеской кавалерии. Пруссаки бежали, потеряв около 1500 человек и все свои 44 орудия. В рукопашной схватке погиб и принц Людвиг. Оба сражения немедленно обнаружили действительное положение вещей. Результаты битвы при Заальфельде произвели гнетущее впечатление. Наполеон теперь был ближе к Берлину, чем прусская армия. В главной квартире пруссаков распространился панический ужас.

Было принято решение в срочном порядке начать отступление и сосредоточить прусско-саксонскую армию у городов Веймар и Иена. Отступление сильно походило па бегство: солдаты бросали оружие, прятались у местных жителей, грабили обозы, все дороги были усеяны Прошенными ружьями, сумками, штыками, в канавах торчали опрокинутые, оставленные прислугой орудия: «Скучившись, как стадо дрожащих овец, стояла прусско-саксонская армия вокруг Веймара и Иены. Еще была возможность перейти через Заалу и ударить во фланг крагу, но на это не было ни сил, ни мужества, ни охоты» (Ф. Меринг).

Йена. 14 октября

Когда в 1806 году прусские генералы... бросились в косом боевом порядке Фридриха Великого в открытую пасть гибели, то тут сказалась не одна пережившая манера, но и полнейшее скудоумие, до которого когда-то доходил методизм. И они погубили армию Гогенлоэ так, как никогда еще ни одна армия не бывала погублена на самом поле боя.

К. Клаузевиц. О войне

 Утром 12 октября Наполеон решил с главными силами двигаться кратчайшими путями к Иене, предполагая, что здесь сосредоточена основная масса прусских войск. При этом корпуса Даву и Бернадота – всего около 60 000 человек – он направил в обход к Наумбургу, чтобы отрезать пути отступления на Берлин, прежде всего, захватом Кезенского моста.

Поняв опасность сложившейся ситуации, герцог Брауншвейгский приказал своим войскам отступать к Мерзебургу, чтобы принять решительную битву между реками Заале и Эльба. Туда же планировалось собрать корпус принца Вюртембергского. Главные силы прусских войск (свыше 53 000 человек) начали отход на Ауэрштедт, оставив у Иены корпус князя Гогенлоэ в 38 000 человек и у Веймара – 15-тысячный корпус генерала Рюхеля. Войска Гогенлоэ должны были прикрыть отступление главных сил, а затем также отойти, избегая столкновений с французами.

13 октября Даву уже занял Наумбург. Вечером того же дня главные силы Наполеона вошли в Йену, которая еще 11-го числа была очищена немцами в результате анекдотичного события. Несколько выздоравливающих солдат, находившихся на излечении в городском госпитале, решили совершить загородную прогулку. Их больничные колпаки издали кому-то напомнили французские кивера. Мгновенно в городе распространился слух о появлении французов. Побросав оружие, прусские полки начали разбегаться, покинув свою артиллерию и обозы.

На плоскогорье за Иеной Наполеон, наконец, увидел бивачные огни армии Гогенлоэ и решил утром атаковать ее. Князь также знал, что французы вошли в Йену, но он был уверен, что перед ним лишь второстепенные части и ночь перед битвой провел вполне беззаботно. Он решил принять бой, но, уверенный в своих силах, никак к нему не подготовился и даже не составил диспозицию на следующий день, не ожидая ничего серьезного.

Напротив, Наполеон думал, что перед ним вся прусская армия, и поэтому тщательно обследовал местность, потратив половину ночи на укрепление своих позиций. В темноте, незаметно для неприятеля, французские солдаты заняли гору Ландграфенберг, которая главенствовала над окрестностями Йены. В полном мраке 30 000 французов вскарабкались наверх по тропам и втащили пушки, заняв тем самым выгодную исходную позицию для атаки. Левым флангом французской армии командовал маршал Ожеро. В центре французских позиций стоял корпус маршала Ланна, несколько позади него находилась императорская гвардия. На правом фланге располагался корпус маршала Сульта.

Наконец рассвело. Все участники исторического дня отмечали, что утром стоял с густой туман. Сражение началось в 6 часов 14 октября. Первым в бой двинулся корпус Ланна, который за три часа отбросил 8-тысячный авангард пруссаков под командованием Тауенцина и занял ряд позиций под Каспедой, Лютцероде и Клозвицем, ранее удерживаемые неприятелем. Во время этих событий князь Гогенлоэ оставался совершенно спокоен, и лишь бегущие войска авангарда дали ему понять, что опасность близка. Туман окончательно рассеялся, и Гогенлоэ к своему величайшему изумлению обнаружил, что па его позиции и с высот Ландграфенберг, и с флангов, и против центра – со всех сторон идут атакующие французские полки. Это изумление командующего армией, проглядевшего начало наступления противника, стало своего рода «классикой».

 ^{Сражение при Йене. 14 октября 1806 года.}

 В 8 часов Гогенлоэ срочно запросил помощи из Веймара от генерала Рюхеля. Сам же попытался собрать свои войска в единый кулак из разбросанных на большом расстоянии друг от друга биваков. Подняв свой лагерь и собрав около 25 000 человек, он двинул их навстречу французам к деревне Фирценхейлинген. Пруссаки устремились вперед по всем правилам линейной тактики, открыв массированный огонь без прицеливания.

В это же время вслед за Ланном вступили в бой войска Сульта и Ожеро. Первый поднимался от долины реки Заале к Клозевицу, второй прошел по Мюхтальскому ущелью на Каспеду. Двигаясь к Клозвицу, Сульт столкнулся с отдельно стоявшим в лесу отрядом генерала Гольцендорфа на левом фланге прусских позиций. В течение двух часов французы пытались овладеть лесом, стремясь сбить пруссаков с позиций. Наконец им это удалось, и противник, потеряв 5000 убитыми и ранеными, отступил.

Пока происходили эти события, маршал Ней заметил движение пруссаков к Фирценхейлингену. Тогда он с 3000 солдат укрепился в этой деревне и в течение часа выдерживал натиск основных сил Гогенлоэ. Линейная тактика оказалась совершенно непригодной по отношению к врагу, который довел свою стрельбу в рассыпном строю до совершенства. Из построек, из-за заборов французы палили по стоявшим невдалеке от них прусским линиям, как по мишеням. Прусско-саксонские войска понесли жестокие потери в бесплодных атаках, но выбить французов из деревни не смогли. Тем не менее пруссаки дрались упорно. Видя сложное положение Нея, Наполеон отдал приказ Ланну поддержать его.

В 13 часов императору сообщили, что резервные линии французской кавалерии развертываются на исходных позициях, а следом за ними выстраиваются в боевой порядок две свежие дивизии из корпуса Нея. Когда же наконец обходные колонны Сульта и Ожеро, завершив маневр, дружно ударили по противнику с флангов, Наполеон отдал приказ к решительной атаке всеми силами, включая резервы. Гогенлоэ еще мог спасти свою армию от полного уничтожения, сыграв своевременное отступление. Но он был не способен ни на какое решение: с бессмысленной тупостью он ждал Рюхеля, а тот все не приходил. В генеральном наступлении французские войска опрокинули прусско-саксонские линии и обратили их в бегство, которое стало всеобщим и паническим. Один лишь саксонский гренадерский батальон держался стойко. Он окружил главнокомандующего и медленно совершал правильное отступление.

В 14 часов, когда битва при Йене была безвозвратно проиграна, на поле боя появился генерал Рюхель. Однако он уже не смог исправить положение. Вместо того чтобы прикрыть отступление разбитой армии, Рюхель, построив войска в две развернутые линии с конницей на флангах, ринулся на французов. Последние встретили атакующих сильным ружейным и артиллерийским огнем, а затем превосходящими силами контратаковали с фронта и с флангов. Уже через полчаса корпус Рюхеля был опрокинут и разбит, а сам генерал получил тяжелое ранение.

Бегущих пруссаков и саксонцев преследовала кавалерия Мюрата. Часть армии Гогенлоэ бросилась к Веймару, надеясь найти спасение за его стенами. Но всадники Мюрата на плечах отступавших ворвались на городские улицы и, разгоряченные преследованием, рубили всех, кто попадал под руку, не слушая криков о пощаде и не беря в плен. Сотни обезумевших людей гибли под клинками французов, давили друг друга, были растоптаны лошадьми. Прусская армия была наголову разгромлена. Часть беглецов во главе с Гогенлоэ устремилась к Наумбургу, надеясь соединиться с армией герцога Брауншвейгского. Но неожиданно к ним присоединились толпы других беглецов, кричащих, что армия герцога тоже разбита...