Текст книги "Радиация (СИ)"

Автор книги: Владимир Манчев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

   Теперь уже вряд ли кто-нибудь сможет вам ответить на традиционный вопрос: «С чего все началось?». Да и опасно это. Излишняя любознательность не менее наказуема в стране, сохранившей свою независимость лишь на бумаге, чем излишняя инициативность. Однако, главный редактор местной газеты «Наша земля» г-н Иван Каваклиев как раз был человеком инициативным, дотошным и достаточно смелым, а потому решил первым поведать широкой общественности о происходящих в районе хранилища радиоактивных отходов странностях.

   Сказано – сделано. В один погожий летний день господин главный редактор отправился в село Вылчи Дол, расположенное в окрестностях того самого хранилища. Вначале ему не повезло – никто из немногочисленных жителей не соглашался говорить на камеру или диктофон. Только в последнем обитаемом доме господину Каваклиеву улыбнулась удача – нашелся смелый и разговорчивый местный житель – дедушка Вытю, согласившийся за скромное угощение и небольшой гонорар рассказать о происходивших в этом районе странностях. Правда, попросил на камеру его не снимать, фамилию не указывать, а имя изменить.

   И вот, в скромном жилище дедушки Вытю главный редактор и его собеседник начали интервью, больше похожее на непринужденную застольную беседу.

   – Значит, ты меня спрашиваешь: с чего все началось? – крестьянин отхлебнул ракии и хитро улыбнулся – Да кто ж его теперь разберет? Может с того склада для радиактивных отходов (будь он неладен!), может, с этих дурных опытов, что американцы там устроили, а может и со Стоянкиных коз.

   – Радиоактивных, дедушка Вытю, ра-ди-о-ак-тив-ных.

   – Постой, парень, не перебивай меня! И без того у меня все мысли перепутались. Так, значит, было это лет пять или шесть тому назад – точно не упомню. Вздумали в нашем районе свалку этих самых радиактивных...

   – Радиоактивных.

   – Да все одно! – раздосадованно отмахнулся дед Вытю от поправившего его в очередной раз редактора и сделал еще один глоток – Так, значит, нагнали техники разной, выкопали ямы огромные, бетоном их со всех концов залили, проволокой колючей все это дело обнесли. Ну и КПП установили (я ведь в армии служил – понимаю, дело-то серьезное). А потом и стали отходы эти возить. Возили-возили, да и довозились, едрить их так! Первым делом к той колючке Стоянкины козы и потянулись. Коза ведь, она скотина упрямая и характер у ней хуже некуда – куда ей вздумается, туда и прет. Я ведь и сам коз-то держал, да отказался – к чему мне эта волокита. Вот овцы, или свинки, к примеру, это дело другое.

   – Дедушка Вытю, ты, пожалуйста, не отвлекайся. Лучше про Стоянкиных коз поподробнее расскажи.

   – Про коз-то? Отчего ж не рассказать? Расскажу. – дедушка Вытю поскреб в затылке, чему-то улыбнулся, пожевал кусочек сыровяленой колбасы – луканки – и продолжил – Было это, значит, лет пять тому назад, как раз перед самыми местными выборами. Тогда нашим сельским старостой был еще Младен Груев, по прозвищу Свинья. Эх и жук был, я тебе скажу! А уж жадный-то, жадный – за грош удавится.

   – Дедушка Вытю, ты про коз давай, про коз. – в очередной раз взмолился редактор.

   – Про коз, значит? Ага. Так по первому-то разу ничего такого ведь и не было. Козы как козы – паслись себе, значит, ничего такого-эдакого за ними не замечалось. Это уж после стали козлята странные рождаться: кто с разными рогами: один черный и витой, как у серны, а другой белый и слегка изогнутый, как и полагается быть козьему рогу. Ягнята еще трехногие рождались, свинки безухие. Не так, чтоб совсем безухие, а просто ушки малю-юсенькие такие, что будто и нет их вовсе. А у Марийки Стояновой и вовсе индюк о двух головах появился.

   – Так что, дедушка Вытю, врут что ли про говорящих коз, которые на двух ногах ходят? – продолжал допытываться редактор.

   – Врут конечно! Сплетни это! – уверенно ответил дед Вытю. – Это все Яшка цыган вытворял. Так он умом тронутый, что с него взять-то? Он ведь и с козами, как с бабами, того... спаривался то есть. А тут еще шкуру козью на себя нацепил да так в ней и бегал. Ну и добегался, дурень. Исчез.

   – Как исчез? – удивился Каваклиев.

   – Да так. Как люди исчезают? Был – и нет его.

   – И не нашли?

   – Куда там! Да и кому он нужен – родни-то у него, вроде и нет никакой. Люди толкуют, что детдомовский он. – дед Вытю махнул рукой, приложился к чарочке с ракией, закусил луканкой и о чем-то задумался. ...

   – И что, больше ничего интересного у вас на селе не происходило?

   Дедушка Вытю снова поскреб в затылке

   – Как не бывать – было. Улитки, к примеру...

   – Какие еще улитки?

   – Да самые обыкновенные. Тодор вон их шибко любит. А тут крупные такие – как не попробовать! Ну он и попробовал. А там такое началось – ежели б кто мне рассказал, ни в жизнь бы не поверил.

   – И что же такого началось?

   – Да как тебе сказать, господин редактор... Стал наш Тодор вроде маньяка этого, как его? Ну, который до женского пола охочий.

   – Сексуального?

   – Точно! Распродал коз и овец, собак раздарил, дом запер, да в город подался, тут, говорит, в нашей дыре, и баб-то нормальных не осталось. Уж очень на женский пол стал падким после улиток этих.

   – А кроме улиток? – не унимался главный редактор.

   – Комары еще.

   – Какие комары? – насторожился Каваклиев

   – Злобные такие, кусучие... Ну дак это невелика беда, я, например, в Коми был, там нас так комары эти жрали! За милую душу! А леса там такие, что на двести метров отойдешь – и потерялся. А уж морозы, морозы-то какие!

   – Дедушка Вытю! – взмолился главный редактор – Давай мы про Коми и морозы как-нибудь в другой раз поговорим! Ты мне лучше про ваши флору и фауну расскажи.

   – Про что?

   – Про растения и животных.

   – Растения, говоришь? – дед Вытю сморщил лоб, что-то вспоминая, и вдруг посветлел лицом – Ха, чуть не забыл! Есть у нас такие. Растения то есть. Вроде борщевика, только побольше и едучие, страсть. Пытались мы их выкорчевывать, да где там! Сандю с женой кожу себе сожгли – и на руках, и на шее. Говорят, чуть не все тело волдырями пошло, точно кипятком обожженное. У нас теперь все пустыри и чуть не все пастбища этой гадостью заросли. Уж не знаем, как от нее и спасаться.

   – М-да-а. – задумчиво произнес Каваклиев и подлил деду ракийки. – Значит, на борщевик похоже? А больше никаких странных растений у вас не наблюдается?

   – Как не наблюдается?! – даже как будто раздосадованно произнес дед – Еще как наблюдается! Вот, к примеру, лианы колючие. Длиннющие, крепкие, как тросы, да еще и колючки на них такие, как на тех акациях, что на околице у нас растут. Теперь ни скотину выпасти, ни за дровами в лес сходить. Да и сам лес какой-то дурной стал – прямо как джунгли. Каких-то деревьев не здешних там американец этот насажал.

   – Какой американец? – насторожился Каваклиев.

   – Дык профессор этот... Как его? – пытался вспомнить имя иностранца дед Вытю – Скунс, кажется. Ну да, Скунс. Вот фамилия-то! А имя его все никак не запомню. Племяш мой говорил, будто опыты какие-то у нас здесь ихние ученые делают.

   – Опыты? Интересно. – главный редактор не выдержал и сделал большой глоток ракии, поморщился, закусил луканкой и внимательно посмотрел на своего собеседника.

   Дед Вытю тоже хлебнул, закусил и продолжил:

   – Я про те опыты толком ничего не знаю. Племяш мой у них там служит – военный он. Только внутрь его не допускают. В лабалатории той одни американцы работают.

   – Не пускают, говоришь... – Каваклиев задумался. – А близко к этому месту кто-нибудь подходил?

   – Да как подойти-то? К КПП и близко не подпускают.

   – А если не к КПП, а стороной обойти как-нибудь? – не унимался главный редактор.

   – Так я ж тебе говорю – лес кругом, как джунгли густой, а где его нет – там колючей проволокой все обнесли, камер понатыками, да еще таблички поставили: "мины?. Даже и пытаться нечего!

   – Ну что ж, нечего, так нечего. – вздохнул, как будто соглашаясь, Каваклиев и тут же сменил тему разговора – А где бы мне тут остановиться на денек-другой?

   – Так у меня и останавливайся! – предложил дед Вытю с видом радушного хозяина.

   Договорившись о цене, главный редактор выдал хозяину дома в качестве предоплаты определенную сумму и отослал его в магазин за продуктами, а сам сказал, что погуляет по окрестностям. Подождав, когда дед Вытю скроется из вида, Каваклиев достал из машины объемистую сумку с охотничьим камуфляжным костюмом, туристическими ботинками, камерой и небольшим биноклем и пошел в предоставленную ему комнату. Быстро переодевшись и переобувшись, господин главный редактор отправился на поиски очередной сенсации.

   Вечером, сидя в комнате, служившей одновременно и кухней, и гостиной, Каваклиев и его гостеприимный хозяин потягивали местную ракийку, не забывая закусывать чем Бог послал, и неспешно беседовали.

   – Дедушка Вытю, ты, помнится, о каких-то необыкновенных крысах мне говорил? – сделав маленький глоток и хитровато прищурившись спросил главный редактор.

   – Ну говорил, что с того? – нехотя откликнулся дед Вытю.

   – Может, поподробнее расскажешь?

   – Тьфу, ты, пропасть! – ругнулся старик и постучал три раза по видавшему виды деревянному столу – Вот уж напасть, так напасть! Никакого спасу от них нету. Не хотел я о них говорить, но уж если тебе так интересно...

   – Интересно, дедушка Вытю, еще как интересно! – Каваклиев с загоревшимися неподдельным интересом глазами подлил немного ракии в уже полупустую чарку хозяина дома.

   – Ну, слушай, коли такой любопытный. Твари эти, скажу тебе, совсем недавно у нас появились. Не то, чтоб раньше их совсем не было, но таких громадных даже старожилы здешние не помнят. Здоровенные такие крысищи, тьфу, чтоб им пусто было! Их и кошки боятся, и в капканы они не попадаются. Только Трифон Карп (прозвище у него такое) ловить их наловчился. Капканы какие-то хитрые мастерит. Да разве их всех переловишь?! Крысы эти даже железо прогрызают. Не веришь? – дед Вытю заметил скептическую улыбку своего гостя – А напрасно. Вон, у бабки Марии бочку железную прогрызли и всю пшеницу подчистую слопали.

   – Дедушка Вытю, а у этого Трифона, случайно, хотя бы одной тушки такой крысы не найдется?

   – Кто ж его знает, может и есть что... Хочешь, спрошу у него? А то и зайдем прямо сейчас – он же дома со своей женой сидит, телевизор, наверное, смотрят.

   – А удобно прямо сейчас?

   – Так у нас тут не как у вас, городских – все по-простому, по-соседски.

   Сказано – сделано и жаждущий сенсаций журналист, в сопровождении деда Вытю, отправился к Трифону по прозвищу Карп.

   Местный крысолов действительно оказался дома, перед телевизором, бывшем в этом глухом уголке единственным развлечением (если не считать сельских сплетен). Вместе с женой смотрел какой-то сериал и так же, как дед Вылю с редактором, попивал ракийку, закусывая обязательным в таком случае салатом.

   ...

   Примерно в это же время, в одном из кабинетов секретной лаборатории американских вооруженных сил, расположенной на территории того самого хранилища радиоактивных отходов, что недалеко от села Вылчи дол, профессор Чарльз Сники довольно потирал руки. И у него для этого (по его же собственному мнению) были все основания. Еще бы, ведь именно он – Чарльз Сники – сумел вывести этот чертов вирус на основе самого обыкновенного гриппа. Но, в отличие от гриппа, искусственный вирус обладал просто убойной силой – смертность от него могла доходить до пятидесяти процентов. А переносчиками новой заразы могли быть грызуны (те же мыши и крысы) и комары. Правда, американскому профессору так и не удалось расшифровать упрямый славянский геном и сделать новое «вирусное супероружие» избирательным, но он считал, что это лишь вопрос времени.

   Самодовольно улыбаясь, Чарльз Сники уже мысленно составлял триумфальный отчет о проделанной руководимым им небольшим коллективом работе. «Это тебе не суперлианы с шипами – живая колючая проволока – не суперборщевик и даже не крысы-мутанты, дорогой коллега Скунс! Но за комариков ему спасибо – лучших переносчиков моего вируса, пожалуй, не найти. И все же МОЙ проект куда серьезней! Под него можно вытребовать миллионы. Десятки, нет, сотни миллионов! А когда я наконец-то „расколю“ этот чертов славянский геном, то деньги польются потоком. Как Ниагарский водопад! Наконец-то я смогу купить какой-нибудь уютный островок в южном полушарии, построить прекрасную виллу, купить яхту, но не такую, как у этого сноба – сенатора Пигги. И, конечно, закажу у Илона Маска подводную лодку.» (профессор был человеком со странностями). Сники мечтательно улыбнулся – он ясно представил себе все то, о чем только что подумал. Еще совсем немного, еще одно небольшое усилие, и его мечты осуществятся.

   Через несколько дней после описанных выше событий в газетe «Наша земля» появилась публикация под названием «Экологи бьют тревогу»: «По сообщению нашего корреспондента в ...-ской области, в целом ряде населенных пунктов той же области обнаружены громадные крысы-мутанты и новый вид комаров, являющиеся, как утверждают вирусологи, переносчиками вируса KORBUS 22. Впервые появление этих крыс, а также мутировавших комаров зафиксировано в селе Вылчи Дол.» Далее в статье говорилось, что: "...По мнению экспертов появление таких вирусов вызвано преимущественно уничтожением окружающей среды человеком и изменением климата.

   Так как их естественные места обитания исчезают, такие животные как крысы и летучие мыши, а также многие насекомые выживают там, где не могут выжить более крупные животные. Они могут жить рядом с людьми и часто являются переносчиками новых болезней." Что характерно, больше ни в одном из болгарских СМИ публикации на эту тему не появлялись. Зато спустя несколько дней вышло несколько скромных сообщений об объявленном в ...-ской области карантине в связи с быстрым распространением вируса KORBUS 22.

   Лето в 2022 году выдалось не жарким, дождливым, возможно, поэтому и расплодилось столько комаров. Казалось бы, неприятно, но пережить это можно, ведь и раньше такое случалось. Вот только комары те были не совсем обычными – укушенные ими люди заболевали чем-то похожим на грипп, но болезнь протекала тяжелее и часто приводила к осложнениям. Вирус оказался коварным: врачи не знали, как с ним бороться. На всей территории Болгарии и даже соседних с ней Румынии и Македонии объявили режим чрезвычайной ситуации из-за сложной эпидемиологической обстановки.

   Премьер-министр Болгарии Бойко Нарцисов вальяжно развалившись на мягком кожаном сиденье бронированного джипа путешествовал по стране. Он был в хорошем настроении, которое не испортила даже эта странная эпидемия – на недавно прошедших выборах возглавляемая им партия одержала не то чтобы убедительную, но все же победу, его, мягко говоря, не совсем законный бизнес процветал, на посту генпрокурора находился «свой человек», всегда готовый выполнить любой приказ премьера. Казалось бы, все идет как по маслу, а вирусы приходят и уходят. Но благодушное настроение господина Нарцисова было несколько омрачено неожиданным звонком одного очень важного для него лица.

   – Мистер Нарцисов?

   – Да.

   – С Вами говорят из посольства СоединКнных Штатов.

   – Да, госпожа посол! – бодро ответил болгарский премьер-министр, мгновенно выпрямившись и, если бы не находился в джипе, встал бы по стойке смирно, хотя разговор и велся через переводчика.

   – Мистер Нарцисов, мы весьма обеспокоены сообщениями в вашей прессе и нездоровым интересом к нашей секретной базе близ села Вылчи Дол.

   – Но в центральной прессе не было никаких сообщений на эту тему. – попробовал оправдаться премьер-министр.

   – В центральной нет, но в региональной... Например, в газете «Наша земля» уже во второй раз вышла статья о нашей базе. Так вот, господин премьер-министр, мы хотели бы, чтобы эти фэйк ньюз немедленно прекратились.

   – Да, да, госпожа посол, не беспокойтесь, мы прекратим это безобразие.

   Премьер, настроение которого быстро ухудшилось, достал второй мобильник и, найдя нужный номер, принялся звонить.

   ...

   Рев мощного двигателя Иван Каваклиев услышал, успел он увидеть и стремительно выскочивший из боковой улочки черный «БМВ», но времени на то, чтобы уйти из-под удара у него, к сожалению, не осталось.

   Лежа в больничной палате главный редактор думал: «Какая все же странная штука – жизнь! Когда снимал этот чертов полигон, ничего со мной не случилось, хотя могли и пристрелить как животное. А тут на ровном месте такое – чуть Богу душу не отдал. Да-а...»

   Примерно в это же время, уже изрядно вспотевший, профессор Чарльз Сники выйдя из секретной лаборатории, расположенной на том самом злосчастном полигоне для хранения радиоактивных отходов, снимал защитный костюм. Он был доволен достигнутыми результатами и мыслями был уже на солнечном берегу Майами, с бокалом мартини в руке. «Что ж, дело сделано, пора паковать чемоданы.» – подумал профессор, зевнул, потянулся и в этот момент услышал жужжание. Крупная оса быстро спикировала откуда-то сверху прямо на шею Сники и не теряя времени даром всадило в него свое жало. Профессор смачно выругался вслух, схватил насекомое только что снятой защитной шапочкой, сбросил на пол и с нескрываемым наслаждением растоптал. Затем стащил с себя остальное защитное облачение, на всякий случай выпил противоалергическую таблетку, принял душ, переоделся и отправился в жилой модуль для научного персонала секретной американской базы – готовиться к отъезду на родину.

   Только в аэропорту Софии Чарльз Сники почувствовал легкое недомогание: «Чертов кондиционер!» – подумал он. Однако, дело было вовсе не в кондиционере. Поднявшаяся до опасного уровня температура, затрудненное дыхание, слабость и головокружение обрушились на профессора сразу же по прилете в Нью-Йорк. Только тогда профессор стал подозревать, что его болезнь может быть как-то связана с проводившимися им опытами. Окончательный диагноз помогло поставить краткое сообщение, отправленное ему его помощником и коллегой – доктором Даджером – в котором говорилось о том, что для повышения эффективности вируса им было заражено и некоторое количество ос.