Текст книги "С пользой для общества (СИ)"

Автор книги: Владимир Раугул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Владимир Р. Раугул

С ПОЛЬЗОЙ ДЛЯ ОБЩЕСТВА

Если со мной садятся пить, то кто-нибудь в результате помирает. Не то чтобы

каждый раз такое было, но не без этого. Вот, помню, пили мы с Васькой-

электриком. Культурно так сидели, разговаривали. Потом Васька вдруг упал, глаза

закатил, слезы текут. Ну, конечно, поинтересовался я, как наш электрогений себя

чувствует, а тот в ответ только "Мама!" да "Мама!". Так его в больницу и увезли.

Врач тоже стал спрашивать "больного" о самочувствии, да как его зовут, да

сколько ему лет, а Васька в ответ только "Мама!" да "Мама!". Так и помер. Только

перед смертью произнес что-то внятное. Последние его слова были: – "ПОЛИТУРА

НЕ СВЕЖАЯ!". Доктор сильно удивился. Он и не подозревал, что политура бывает

не свежей. А я вам так скажу: мне она была очень даже нормальной! Ну, и кто,

спрашивается, заставлял этого дурака-Ваську, политуру пить?! Я так рассуждаю:

не хочешь пить политуру – не надо. Мне больше достанется. А он взял, и смертью

своей поломал весь праздник души. Пришлось даже на другую работу перейти.

Должен сказать, что на другую работу я переходил очень часто и с непременной

формулировкой "за пьянство и антиобщественное поведение", благодаря чему

освоил практически все ценные профессии, за исключением, пожалуй, юриста, так

как "юрист с антиобщественным поведением" было нечто несоответствующее

моим представлениям о работе. Дело надо делать, а не бумажки писать! И

главное – чтобы дело общественную пользу приносило!

Вот, как сейчас помню, послали нашу бригаду на винный завод трубу

ремонтировать. Не извлечь пользу для общества из такого дела было бы просто

грех! Мы, естественно, заявили, что отремонтировать трубу на месте не

представляется никакой возможности и необходимо отнести ее в нашу

мастерскую. Умело забив в трубу пробку с одного конца, мы залили в нее порядка

двухсот литров портвейна, после чего закупорили другой конец трубы

аналогичным образом. Нести такую тяжесть вчетвером было нелегкой работой, но

содержимое придавало нам силы. Зато какой огромный праздник мы устроили для

всего общества стройплощадки, на которой тогда работали!

Правда, опять не обошлось без нелепого случая. Когда все содержимое трубы

было уже выпито привлеченными к этому делу широкими массами трудящихся,

наш бригадир, кстати, тоже Васька, решил выйти из строительного вагончика. А

тогда стояла зима. Морозы, скажу прямо, были не шуточные, и все ступени

вагончика обледенели самым паскудным образом. Вот с этих-то скупенек Васька и

полетел, и головой прямо об угол железобетонной плиты треснулся. Он наверняка

скончался бы от черепно-мозговой травмы, если бы не успел замерзнуть насмерть

еще до приезда "скорой", которую вызвали только утром.

Но какого черта, спрашивается, его понесло из вагончика? Если бы он лежал

вместе со всеми на столе или под столом, то ничего бы этого не случилось!

Но вы не подумайте, что культурный отдых всегда заканчивается столь нелепым

образом! Ничего подобного! Бывали и прямо противоположные случаи.

Как-то отмечали мы с большой компанией День Советского Радио, который 7 мая

празднует вся прогрессивная общественность, тем более, что в тот год он

совпадал с днем независимости Израиля. Не желая быть заподозренными в

непрогрессивности, мы не могли упустить такой повод. Я имею в виду, конечно,

День Радио, а не то, что вы подумали.

Собрались мы в квартире на девятом этаже у одного из наиболее прогрессивных

наших товарищей. Наш друг, Витя, утомился раньше всех и прилег в соседней

комнате. Когда мы уже выпили и за незабываемый голос Левитана, и за передачу

“Будильник”, и за гениального первооткрывателя радио товарища Попова, и уже

дошли до того, что даже собирались выпить за Эдисона, который, как говорят,

тоже имеет к радио какое-то косвенное отношение, внизу раздались истошные

крики прохожих и радостное пение Вити, который еще минуту назад спал мирным

сном в комнате за стеной. Подбежав к окну, мы увидели укрытого одеялом Витьку,

который на асфальте распевал веселые песни, типа "пусть бегут неуклюже

пешеходы по лужам". Пешеходы, соглашаясь с песней, прямо по лужам

ломанулись вызывать "Скорую". Как выяснилось, Виктор каким-то образом выпал

из окна девятого этажа. Никаких повреждений, кроме двух синяков, прибывшие

медики на пострадавшем не обнаружили. Врач же поставил диагноз – "белая

горячка". Тут я понял, что белая горячка – это очень полезная штука. Ведь не будь

у Вити этой самой горячки, он наверняка бы разбился насмерть.

Был один такой случай. Выпивала одна вполне приличная компания. Это я в том

плане, что выпито было более чем прилично. Одна из присутствующих, с

позволения сказать, дам, высунулась из окна. Воздухом, наверно, хотела

подышать, или что-нибудь в таком духе. Но только высунулась она очень далеко.

Так далеко, что даже не понятно, как она в падении успела ухватиться за оконный

карниз. Она висела на уровне пятого этажа и двадцать минут взывала о помощи.

Никто из представителей ее приличной компании не отреагировал на эти

призывные крики, так как реагировать на что-либо присутствовавшие были уже не

в состоянии. Прочие жильцы этого и окрестных домов давно уже осознали свой

гражданский долг держаться от криков "помогите" как можно дальше, и вообще не

видеть и не слышать ничего, отвечая на все вопросы "не был, не состоял, не

привлекался, не участвовал, а также знать ничего не знаю и ведать не ведаю". В

результате оконная леди повисела и повопила так минут двадцать-двадцать пять,

после чего утомилась от этого дела и сорвалась с пятого этажа на заледеневший

асфальт. Конечно, если бы на ее месте был абсолютно трезвый человек, то можно

было бы ожидать самого худшего. То есть, он вообще даже не выпал бы из окна, и

не о чем было бы рассказывать. Однако, повисев на окне, несчастная настолько

протрезвела, что, упав, в результате даже сломала себе ногу. Но это, конечно, все

равно впечатляет, так как трезвый, проделав то же самое, вряд ли остался бы жив.

Но, все же, до Виктора это далеко! С девятого этажа, и всего два синяка! Вот, что

значит белая горячка!

Однако не каждый день мне удавалось выпить, ибо не всегда судьба была ко мне

благосклонна, хотя я никогда не просил ее, типа, "пронеси мимо меня сию чашу".

Я, подчас, нахожу некоторую странность в подобных библейских изречениях. Нет,

конечно, я на чашу не претендую, но от стакана никогда не откажусь.

Однажды, когда я был на мели, а трубы во мне горели и взывали страшнее

Иерихонских, я проходил мимо кладбища. Хитрые рожи бабулек, продающих

цветы у кладбищенской ограды, навели меня на мысль о возможности

относительно честного и быстрого заработка, столь необходимого для

приобретения живительной влаги, способной излечить мое разбитое тело и

мающуюся душу. Ни для кого не секрет, что благообразные, с первого взгляда,

старушенции используют "круговорот цветов в природе" для ведения своей

коммерческой деятельности. Они разделены на две бригады: одна продает цветы

у входа, другая собирает оставленные на могилах букеты, которые вновь

поступают в продажу. Таким образом, один и тот же цветок может почтить память

не менее двадцати покойников за день, если, конечно, родственники не слишком

засиживаются на могиле.

Собрать цветочки и помочь бабушкам их продать – мысль, может быть, не вполне

благородная, но не самая плохая из всех, которые могут придти в голову в таком

состоянии. Но фортуна по-прежнему продолжала поворачиваться ко мне

задницей. Когда я зашел на кладбище, то на собственных ребрах выяснил, что

старушки действуют не одни, а под опекой дюжих молодцов спортивного вида.

Вылезая из свежевырытой могилы, куда они меня добродушно бросили, обещая в

следующий раз переломать все руки и ноги, я увидел одну из цветочных старушек,

благообразным образом поглощавшую из горла водку за упокой души обираемых

ею усопших "касатиков". Такая картина не могла оставить меня и мою фортуну

равнодушными. Я от всего сердца также пожелал упокоить души усопших и уже

через пять минут, растрогав сердце старушки, получил доступ к содержимому ее

бутылки. Потом откуда-то взялась вторая бутылка, причем уже открытая. Потом

третья, тоже открытая и, вроде как, даже начатая. Поинтересовавшись такими

фокусами, я выяснил, что водка имеет то же самое заупокойное происхождение.

Есть у нашего народа такая традиция – рюмки с водкой на могилах оставлять.

Бабушка ее в бутылки и переливает. Я сообразил, что собирать цветочки нет

смысла, если ягодки есть, и вызвался собрать четвертую бутылку. Мерзкий,

конечно, поступок с моей стороны. Не должен я был оставлять бабку одну. Она

лишний раз подтвердила сделанное мной выше заявление. Пока я ходил по

могилкам, старая цветочница прикончила еще две зажиленные ею бутылки, а

потом решила попить водички. Причем решила она ее попить прямо из лужи.

Само по себе подобное решение уже указывает на ее состояние, в результате

которого бабка упала лицом в воду, но всю ее выпить не смогла, и захлебнулась.

Так что можно и в луже утонуть! Я это теперь точно знаю! Пока приехала "скорая"

и увезла труп старой предпринимательницы в неизвестном направлении, вместо

того, чтобы похоронить ее на месте, я выпил не поддающееся учету количество

водки, отчего тоже умер. Но это, в общем-то, справедливо. Не всегда же должны

умирать только те, кто со мной пьет. Должна была настать и моя очередь.

Помните, как поется: "Сегодня ты, а завтра я". Заключение о собственной смерти я

сделал исходя из того, что оказался в свежевырытой могиле. Причем бросили

меня туда те же самые спортивные парни и обещали похоронить, но вот землей

только, почему-то, не засыпали. Лень, наверно, стало, или лопат у них не было.

Так я оказался покойником и был им почти всю ночь, спокойно привыкая к

загробной жизни. Но под утро я услышал голоса. До меня доносилась

ненормативная лексика вперемешку с самым наибандитским жаргоном. Как

выяснилось позже, две криминальные группировки назначили ночную "стрелку"

среди могил, вероятно выбрав столь тихое место для того, чтобы возможная

перестрелка не потревожила сон законопослушных граждан и работников

милиции. Но я тогда этого еще не знал, и некультурная, режущая слух перепалка

над моей головой вызвала во мне самое искренне возмущение, которое, я уверен,

разделили все остальные покойники. Собрав в себе все силы, я высказал

накопившееся недовольство, и простонал из могилы то, что высказал бы любой

мертвец на моем месте:

– Кто тревожит мой покой?!

Причем сказано это было, естественно, самым заупокойным голосом. Ответом

мне было резко возникшее молчание. Потом раздался крик. Это кто-то из

собравшихся упал в свежевырытую могилу по соседству. Потом раздался грохот

падающей могильной плиты. Потом крики и пистолетные выстрелы. Потом опять

крики. Опять выстрелы и какие-то истошные вопли. Все это продолжалось не

более минуты, после чего можно было разобрать лишь слабые стоны. Тут я вылез

из могилы. Столько трупов сразу мне еще никогда видеть не доводилось. Скажу

прямо и без ложной скромности: я уничтожил две бандитские группировки!

Вот, говорят, что я не приношу пользу обществу! А чем это не польза?! Да такие

как я жизнью жертвуют, защищая общественные интересы. Вот взять, для

примера, хотя бы Витьку! Того самого, что из окна девятого этажа выпал. Говорил

я ему сто раз: "Витя! Не прыгай больше из окна! Ведь тяжело тебя, падла, каждый

раз обратно затаскивать!". А ему так понравилось, просто не удержать было! Один

раз даже с двенадцатого этажа сиганул. Ногу вывихнул. А я его предупреждал:

"Упадешь когда-нибудь на прохожего, зашибешь человека насмерть. А то может

быть еще хуже. Рухнешь на шестисотый Мерседес, так потом всю жизнь за его

ремонт будешь расплачиваться, так что на бутылку не останется". Но Витька не

слушал. Как-то раз, без меня, выпивал он в одном общежитии. И этаж-то был

всего четвертый. То есть, для Витьки это было раз плюнуть, и потому не выпасть

из окна он просто не мог. Вот только на уровне второго этажа леса были

смонтированы. Вот на балку этих лесов Витька и напоролся. Балка ему аккурат

сквозь сердце прошла. А на втором этаже тоже компания гудела. Пьяные они

были даже больше, чем Витька обычно. То есть – неописуемо. Увидев у себя за

окном висящего человека со стаканом в руке, они нашли это очень забавным.

Стакан у него вынули, водки туда налили, руку пожали и стакан обратно всунули.

Потом приехала милиция и всех повязала. Хотели сначала всей компании

Витькино убийство пришить, так как отпечатки пальцев были соответствующие и

на его руке, и на стакане. Но не получилось, поскольку сразу стало ясно, то тот с

четвертого этажа сам выпал, к большому расстройству сотрудников

правоохранительных органов. Однако у компании нашли бандитские маски,

пистолеты, ножи, "траву" и награбленные ценности. На том всех и повязали. Так

что Витька погиб не зря. Он погиб, обезвредив банду преступников! Я же, в свою

очередь, встал для этого из могилы! Две мафиозные группировки! Половина

уничтожена, половина задержана с огнестрельными ранениями и травмами

различной степени тяжести! Я, без ложной скромности, считаю, что достоин

ордена. Ну, или, по крайней мере, медали "За храбрость". Если бы я еще бабку

успел из лужи вытащить, то мне бы еще и медаль "За спасение утопающих"

причиталась. Ну, не вышло. Ничего. В следующий раз. А вообще, я думаю, если

меня бросить на борьбу с организованной преступностью и снабдить

необходимым количеством выпивки, то я весь криминал напрочь изведу! На этой

ноте и с глубоким чувством гражданского долга, хочу, обращаясь к широким слоям

населения, призвать вас: "Граждане! Пейте с пользой для общества!".

4 февраля 2000