Текст книги "Жажда"

Автор книги: Владимир Песня

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Первого сентября Семён почти весь день пробыл один в палате, нервно прохаживаясь по ней от окна до дверей. Лишь в четыре часа дня, пришла Катя прямо со школы и стала весело ему рассказывать первые новости школьной жизни. Уроков пока никаких не задавали и, договорившись, что она прибежит к нему после занятий, не заходя домой, она попрощалась со своим парнем, и убежала домой.

В пять часов пришла мать и, пробыв с сыном до ужина, ушла тоже домой. Перед уходом она оставила ему методичку по высшей математике.

– Сынок! Ты не переживай! В жизни много чего происходит, да и проходит быстро! Это тебе кажется, что время тянется, как резина, а оно летит очень стремительно! Через год ты уже и думать не будешь о том, что лежал в больнице, думай сейчас о своём здоровье, чтобы беды не схлопотать! Книги мы с отцом завтра тебе занесём, ручки и тетради тоже, так что Котёнок твой пусть не беспокоится! На вот тебе денег, сходишь вниз, что надо, купишь, а потом я тебе ещё что-нибудь принесу! – сказала она и поцеловала сына, положив на тумбочку деньги.

– Мам! Ты в холодильник заглядывала? – засмеялся Семён, обнимая мать. – Там мне на пару месяцев точно хватит! Фруктов тоже полно, вот сока надо будет взять, а то я их компоты и кисели терпеть ненавижу!

Снова дни потянулись тягучей резиной. Семён днями лежал, или блуждал по коридорам, изучив в них каждый уголок, каждую трещинку. Он возненавидел больницу, он перестал вообще хоть что-то воспринимать не иначе, как с ненавистью. Его всё стало раздражать, он еле сдерживал себя даже во время посещения родными. Особенно его стала раздражать Катя, которая прибегала к нему радостной и пышущей жаром. Всё это он списывал на то, что над ним якобы надсмехаются. Он перестал воспринимать окружающий мир таким, каким воспринимал его до трагедии, которую удалось предотвратить. Внимание к его персоне уже не было столь ярким, как впервые дни. Самое интересное это то, что тогда он смущался, говорил невпопад, а сейчас, когда к нему перестали приходить, ему казалось, что весь мир его предал. Эти мысли стали разъедать его плоть изнутри, он стал раздражительным и нелюдимым.

– Сёмочка! – влетев в очередной раз в палату к нему, воскликнула Катя и, подбежав к парню, хотела его поцеловать, но отстранил от себя девушку и демонстративно отвернулся к окну.

– Семён! Что с тобой? – заплакав, тихо спросила Катя, отойдя от него и, сев на другую кровать.

Наступил конец сентября, на улице было мерзко и противно, но Катя была одета в джинсы и чёрные полусапожки на небольших каблуках, а также коротенькой, чёрной кожаной курточке.

– А что со мной? – зло бросил он, искоса посмотрев на девушку. – Я на месте, весь благоухаю, а ты такая разнесчастная, вся бедненькая, изжога тебя не замучила?

Катя, оставив пакет в палате, выбежала из палаты вся в слезах. Это был первый разрыв отношений, произошедший на грани срыва парня с катушек.

Когда это произошло, до парня, наконец-то, дошло, что он не прав, что он придурок. Сорвавшись с места, он побежал за нею следом и, догнав уже на лестничной площадке, повернул к себе плачущую девушку и, став перед ней на колени, обхватил её ноги.

– Катюша, милая, прости меня дурака! Я сам не знаю, что на меня нашло, прости, пойдём в палату! – произнёс он, глядя снизу на неё.

Люди, проходящие рядом с ними, с интересом рассматривали молодых людей, парня, который стоял на коленях перед девушкой.

– Сёма! Ты с ума сошёл? – прошипела она, опустившись рядом с ним. – Не позорь меня, пойдём в палату, там и поговорим!

Вернувшись в палату, Семён снова стал перед ней на колени и произнёс, глядя на Катю, а у самого были слёзы на глазах. – Котёнок, прости меня! Я сам не знаю, отчего всё это! Последние дни меня буквально всё и все раздражают, надо возвращаться домой иначе я сойду с ума!

– Господи! – произнесла в ответ Катя и, опустившись на колени, стала целовать своего парня, также, обливаясь слезами, и в этот момент в палату вошла Елена Владимировна, отчего они подскочили с пола.

– Вы чем тут занимаетесь? – строго спросила она, но увидев, что они плачут, произнесла. – Так, говорите, что произошло?

– Елена Владимировна! – опустив голову, отозвался Семён. – Отпустите меня домой, мне учиться надо, да и свежего воздуха хлебнуть!

– Так! Вы как малые дети, хотя и на самом деле дети! Через неделю пройдёшь томографию головы и шейного отдела позвоночника, если отклонений не выявим, отпущу домой, а если есть патология, Будем думать! – сказала она и, посмотрев на Катю, мокрую от слёз, продолжила. – Не хотела говорить, думала с родителями переговорить, но раз у вас такая ситуация, скажу! Даже, если я тебя выпишу, запомни одну вещь, спортом заниматься категорически запрещаю, любое неверное движение и ты, молодой человек, можешь до конца жизни остаться в инвалидном кресле, а теперь сами делайте выводы! Завтра у нас будет большой обход, после него и будем принимать решение, а сейчас просто отдыхай, больше лежи, но и прохаживаться не забывай! Не надумайся клясть себя за то, что спас жизнь мальчику, Бог знает куда направить человека, вот он тебя и направил, знать есть для тебя отдельная, особая миссия!

Потрепав его и Катю по волосам, врач улыбнулась и вышла из палаты.

После её ухода, они сели на кровати и молчали, не глядя друг другу в глаза. Ни Семён, ни Катя не могли подобрать нужных слов. Только минут через двадцать, Катя поднялась и, сев рядом с ним, положила руку на его ногу.

– Сёма! Ты не волнуйся, всё будет хорошо, я в этом уверена! – тихо произнесла она, не поднимая глаз.

– Откуда такая уверенность, Катюша? – усмехнувшись, отозвался Семён и, поднявшись с кровати, подошёл к окну, выходящее во двор клиники.

– Я уверена, миленький! Если бы всё так было опасно, то ты до сих пор лежал бы в постели! Знаешь, когда дедушка повредил шейный отдел позвоночника, то он три года не вставал, пока не умер, а та бегаешь! Ничего, всё обойдётся, а если нет, то ты знай, я никогда тебя не брошу! Исполнится по восемнадцать лет, сразу поженимся и я всё время буду возле тебя! – сказала она и, посмотрев на него, улыбнулась, после чего вытерла слёзы рукавом красного свитера, выступающим из-под курточки.

– Ха! Какая свадьба, дорогуша? На следующий год мы с тобой будем в институте и пока не окончим, нам с тобой не разрешать жениться, да и неправильно это будет! Ты хоть понимаешь, что после свадьбы, ты забеременеешь, и что дальше? Времени на учёбы уже не будет, да и не проживём мы с тобой на стипендию! – произнёс он и, вернувшись на кровать, поцеловал девушку.

Она молчала, молчал и он, а потом засмеялся и сказал. – Знаешь, Котёнок, вообще-то мне нравится твоя мысль! А что нам мешает действительно жить вместе, надо лишь предохраняться и всё!

– Сёма! – улыбнувшись, отозвалась Катя и, посмотрев на него, спросила. – Ты-то откуда всё это знаешь? Мы же с тобой по сути своей ещё дети, хоть и большие, но дети!

– Катя! Сейчас двадцать первый век, первое десятилетие прошло нового века, так что я удивлён твоим вопросом, будто сама не знаешь? – произнёс он и, прижав её к себе, поцеловал её волосы.

– Ладно, Сёма, я пойду, прекращай психовать, ты же мужчина! Ты должен принять всё то, что происходит вокруг! – сказала по-взрослому Катя и, поцеловав его, спросила. – Ты меня проводишь?

– Конечно! Что за вопрос? – тут же отозвался Семён и, взяв её за руку, проводил до самой лестницы.

Вернувшись к себе в палату, он упал на кровать, но тут позвали на ужин, и он, чертыхнувшись, отправился в столовую.

После ужина ему сделали два укола и он, укрывшись одеялом с головой, отвернулся к стене. Мысли не давали уснуть, да он и сам не хотел этого. Он просто хотел побыть в тишине и подумать, уснул только тогда, когда в отделении микрохирургии воцарилась полнейшая тишина.

Утром, после завтрака, в палату вошло пять врачей, среди них была и Елена Владимировна. Один из них был седовласый, пожилой мужчина.

Подойдя к парню, он сказал. – Ну, что, герой, давай посмотрим, что ты из себя представляешь! Снимай футболку и ложись на кровать, делать будешь то, что я тебе скажу!

Семён мигом снял с себя футболку и, улыбнувшись всем, лёг поверх одеяла.

– Хорош, поднимайся! – сказал он и, повернувшись к Елене Владимировне, продолжил. – С ним всё в порядке, если бы были серьёзные отклонения, он бы так не скинул с себя футболку! Это я по поводу шеи, а по поводу головы покажет время! Я считаю, что ему пора домой, готовьте на выписку!

Потом, посмотрев на парня, он добавил. – Теперь, парень, всё будет зависеть от тебя самого! Месяца три, а то и больше, не допускай нагрузки, это касается даже не позвоночника, там у тебя всё наладилось, трещина твоя зарубцевалась, я смотрел на снимке! Я имею в виду голову, береги её, кости твои срослись, но береги её от неосторожных ударов! Я думаю, что максимум через полгода ты будешь полностью здоров! Елена Владимировна напишет тебе предписание, надо будет каждый месяц ходить к своему, участковому врачу и делать снимок! Через полгода явишься сюда, направления не надо, мы положим тебя дня на три и проведём обследование! Я ясно выразился!

Семён не скрывал счастливой улыбки, отчего и все врачи невольно заулыбались.

– Спасибо большое, я всё понял, а соблюдать всё то, что вы сказали, меня мать будет доставать, так что не сомневайтесь! – сказал он и, посмотрев на лечащего врача, спросил. – Елена Владимировна! Так мне сейчас собираться?

– Сильно не спеши! – улыбнулась она в ответ. – Мне необходимо приготовить тебе эпикриз, после обеда отпущу, так что можешь спокойно собираться!

После того, как врачи удалились из палаты, Семён поднял руку и, резко опустив, воскликнул – Ес!

Время для Семёна полностью остановилось. Он позвонил отцу и сказал, что его после обеда выпишут, то же самое он сказал и Кате. Собрав свои вещи, он посмотрел на время, прошло всего двадцать минут, а казалось, что целая вечность осталась позади.

Сразу после обеда прибежала Катя и прямо от дверей, воскликнула. – Милый, меня отпустили с уроков, да там одна пара осталась, не могла дождаться! Папа твой через час подъедет, чтобы отвезти домой!

Действительно, отец приехал на машине, у него была небольшая «Хонда», которую купил в кредит, но уже успел выплатить. Практически вместе с ним в палату вошла и Елена Владимировна.

Передав эпикриз отцу, она сказала, обратившись именно к нему. – Пётр Анатольевич, вы уж посматривайте за тем, чтобы он соблюдал всё то, что ему прописано!

– Спасибо, Елена Владимировна! Спасибо за всё! Насчёт выписки, то он попадёт в надёжные руки своей мамы, она не слезет с него, не волнуйтесь! – сказал он и, улыбнувшись, поцеловал даме руку, отчего она засмущалась и, кивнув молодым, вышла из палаты.

Выйдя на улицу из поднадоевшей клиники, они отправились к машине, стоящей от корпуса метрах в двухстах, прижавшись к обочине дороги.

– Пап! – улыбнувшись, сказал Семён, остановившись у машины. – Ты езжай, вещи забери, а мы с Катюшей пройдёмся, надо прийти в себя!

– Ты приходи, но только осторожно, а то мать меня без хлеба съест, сам знаешь! – улыбнувшись, отозвался отец и, проводив взглядом молодых, сел за руль.

Только через два часа он пришёл домой в сопровождении Кати, она и слушать не захотела, отпускать его одного. Возле подъезда сидели старушки, которые в один голос благодарили за поступок и поздравили с возвращением.

– Дома! – сказал он, входя в квартиру, попав в объятия мамы.

02.10.2018 год.

Жажда!

Глава первая!

Часть четвёртая!

До Нового две тысячи второго года, Семён в основном ходил в школу, а всё остальное время просиживал за учебниками дома, лишь изредка прогуливаясь с Катей. Она так же часто прибегала к нему по выходным, или просто, после школы, шла к нему домой, уцепившись за его руку. Болей не было, но, как стал замечать он, у него стала часто болеть голова, если долго засиживался за учебниками. Несколько раз он посещал с Катей клинику, спрашивал, из-за чего она болит, но ему там отвечали, что это последствия травмы, и что это обязательно пройдёт, но оно не проходило. Он уже и так чувствовал, что отстаёт от других своих одноклассников, но старался изо всех сил.

Зима прошла довольно быстро, Новый Год он с Катей встречал у её родителей, но в половине первого ночи ушли гулять к ёлке. Дальше каникулы и снова школа. К весне Семён почувствовал себя лучше, боли стали отпускать, прекратилось и головокружение, жизнь стала входить в обычное русло.

Пятого апреля ему исполнилось семнадцать лет, этот юбилей отметили в небольшом кафе, куда родители Семёна пригласили и родителей его подружки. Ровно через неделю, на День Космонавтики, уже отмечали семнадцатилетие Катя, и снова в том же кафе, и в том же составе.

В середине апреля он снова приступил к тренировкам, хотя пока без самой борьбы, он стал быстро восстанавливаться и уже в середине мая выступал на первенство города по вольной борьбе, где взял серебро, уступив только одному парню из другой школы.

– Ничего, боец! – обняв парня, произнёс его тренер. – Ты столько пропустил, и всё равно серебро! Оно сейчас для тебя дороже золота, уж поверь!

– Станислав Валерьевич! – улыбнувшись, отозвался тогда Семён. – С какой стати мне переживать, я лично счастлив от того, что вообще выступал на этих соревнованиях!

Семён сказал это искренне, обнимая свою неизменную подружку.

После соревнований он вновь засел за книгами, готовясь к сдаче экзаменов, да и подготовкой к поступлению в вуз. С Катей они днями были вместе, а потом уроки, лишь иногда она приходила к нему, чтобы вместе разобрать что-нибудь непонятное. В такие минуты они наслаждались тем, что вдвоём в комнате, где их никто не беспокоил.

Странно, но за эти годы знакомства, даже любви друг к другу, они ни разу не занялись этой самой любовью, но уже в постели. Это действительно было странно, они даже об этом не думали, хоть Семёна Катя временами очень сильно заводила.

В конце мая прозвенел последний звонок и через несколько дней начались экзамены. И он, и она вплотную углубились в этот процесс, мечтая лишь об одном, чтобы сдать хорошо экзамены, а потом отвезти в Москву документы для поступления в вуз.

В конце концов, экзамены тоже закончились и на выпускном вечере, им вручили, как и всем выпускникам, аттестаты зрелости об окончании школы. У Кати в аттестате стояли одни пятёрки, а у Семёна было три четвёрки, но только не по точным наукам. Потом был выпускной вечер, блуждание до рассвета, песни, танцы, беготня и спиртное, которое Семён не переносил.

В начале июля месяца Семён с Катей, обнявшись с родителями на перроне вокзала, сели в поезд, который повёз их в светлое будущее. Будущее, которое всегда сверкало перед глазами молодых людей, ступивших на дорогу, у которой понятно, где начало, но никто не знает, где она заканчивается.

Утром они прибыли в Москву и, погуляв по столице до десяти часов утра, перекусив в кафе, отправились на Воробьёвы горы, в университет Ломоносова.

Освободились они только в четыре часа, пришлось заполнять массу документов, писать заявлений, но у них всё приняли и сказали, когда прибывать на экзамены.

В прекрасном настроении, они покинули университет и отправились на Красную площадь, чтобы погулять там пару часов.

– Сёма! Я так счастлива! – воскликнула Катя, бегая вокруг него. – Представляешь, скоро мы с тобой здесь будем жить, учиться и радоваться жизни, а на следующее лето обязательно распишемся!

Катя сегодня была снова в том, красном платье на тонких бретельках и красных босоножках, как и тогда вечером на речке, когда им перебили свидания трое уродов.

Она без устали щебетала, радуясь жизни, своему парню, Москве, которую до этого времени видела только пару раз, приезжая сюда с классом на экскурсию, собственно, как и Семён.

До вечера ещё было масса времени, но на вокзал они решили поехать в семь часов вечера, чтобы потом не суетиться. На обратный поезд у них билеты были, их ещё взяли в своём городе. Поблудив возле Павелецкого вокзала, они снова зашли в кафе и, заказав ужин, плотно перекусили перед тем, как сесть в поезд. Вагон у них был купейный, значит и более спокойный, чем плацкарта. Взяв в дорогу ещё сока и печенья, в одиннадцать часов уже ночи, они сели в своё купе.

Пока поезд стоял, Катя смотрела в окно на перрон, где суетились пассажиры, отправляясь по своим вагонам. Семён устроился на нижней полке у окна. Нижние полки не были застелены не в пример верхним полкам.

– Котёнок! Ложись, хоть немного передохни, а то ноги гудят, наверное! – смеясь, произнёс Семён и, поймав её за руку, слегка потянул к себе.

– Куда я лягу? – засмеялась Катя, весело посмотрев на него. – Ты мне на верхнюю полку предлагаешь подняться?

– А что? Какая разница, где лежать? Соседи появятся, всё равно надо будет залезать кому-то, потом спустишься вниз, а я наверх! – улыбнувшись ей, отозвался Семён.

В это время поезд медленно стал проплывать вдоль полупустой платформы. Через несколько минут в купе заглянула проводница и войдя внутрь, села с края на полку.

– Ну, что, молодые люди? – улыбнувшись, произнесла она и продолжила. – Давайте ваши билеты, повезло вам сегодня, две женщины едва зашли в поезд, вышли обратно, у одной из них подскочило давление! Отправились на вокзал, но так и не появились, так что можете спать спокойно в полной тишине, до места точно вас не потревожат! Чая хотите?

– Нет, спасибо! – сказал Семён, посматривая на проводницу, которой было лет двадцать пять не больше.

– Туалет открою через полчаса, так что отдыхайте, а спать надумаетесь, закройте дверь на замок, а то любителей пошастать по купе, в достатке! Постель спустите на нижние полки сверху! – сказала проводница, улыбаясь молодым.

– Спасибо! – снова произнёс Семён и, закрыв дверь за проводницей, подхватил Катю на руки.

– Девочка моя! Я так счастлив, что ты у меня в руках! – произнёс он, и в нём мгновенно появилось чувство, которое хоть иногда и прорывалось наружу, но всегда были посторонние люди, а теперь они остались одни, что возбудило парня.

– Сёма! – почувствовав его порыв, чуть не плача, произнесла почти шёпотом Катя. – Милый, не надо, а то потом будем об этом жалеть!

Женское чутьё подсказывало ей, что их близость должна перейти ту грань, которую они не переходили всё время их знакомства. От этого чувства она даже как-то сжалась, сердце колотило в грудь со страшной силой, отчего Катя стала задыхаться.

Заметив эти изменения, а так же то, как она побледнела, Семён усадил её напротив себя, на противоположную полку, опустил голову. Тот порыв как-то сгорел, будто на костре и всё успокоилось, только возбуждённое дыхание напоминало о том порыве, который внезапно налетел на молодого парня, оказавшись со своей девушкой в замкнутом пространстве.

– Катюша! – выдавил он через силу. – Извини! Честно, я даже не знаю, как это получилось, но ты такая красивая и привлекательная, вот и потерял голову! Прости, больше этого я не допущу!

Катя, спустившись на пол купе и, положив голову ему на колени, вздохнула, обняв его ноги.

– Сёма! Это ты меня извини, просто как-то внезапно всё получилась, я не готова на столь откровенный поступок, да и рано нам с тобой детишек иметь! Поженимся, тогда и другие мысли будут, а сейчас и ты, и я перестанем себя уважать! Ты же знаешь, как я тебя люблю, вот и хочу сохранить эту любовь чистой! – произнесла она тихо, не поднимая головы и вновь, вздохнув, продолжила. – Скажи, ты сильно меня хочешь? Если тебе это очень надо, то я согласно, только, пожалуйста, не бросай меня потом, как это делают многие парни, я просто не переживу этого и покончу с собой!

– Катя! Не говори глупости! – с раздражением отозвался Семён и, усадив девушку рядом с собой, добавил, слегка усмехнувшись. – Знаешь! Если честно, то перегорело, даже если и захочу, то не получится!

Поцеловав парня, Катя достала пакет и стала выкладывать на стол продукты, а когда закончила, сказала. – Милый, выйди в коридор, я переоденусь, чтобы спать было удобно!

Семён кивнул головой и, открыв дверь, вышел из купе. Устроившись возле окна напротив него, он стал смотреть на черноту, образовавшуюся, образовавшуюся за окном. Лишь огоньки, пролетавшие рядом с поездом, вырывали на мгновения очертания чего-то, но потом вновь сплошная тьма окутывала поезд со всех сторон.

Минут через пять выглянула Катя, одетая в спортивный костюм и, улыбнувшись ему, сказала. – Заходи, а я сбегаю в туалет, надо руки помыть!

Оставив его в купе, она убежала в сторону тамбура и как провалилась. Появилась только минут через пятнадцать, весело посматривая на него.

– Хорошо ты за хлебушком сходила! – усмехнувшись, произнёс Семён, бросив взгляд на девушку.

– Не бурчи, ты ещё не старик! – засмеявшись, отозвалась Катя и, поцеловав его, добавила. – Иди теперь сам, я просто ожидала, когда откроют туалет!

Через полчаса они, застелив нижние полки, улеглись, вытянув ноги.

– А ты был прав, Сёма, когда говорил мне, чтобы я легла, да вытянула ноги! Какой сейчас кайф, а бегали и не чувствовала! – произнесла она и, глянув в его сторону, добавила. – Спокойной ночи, милый!

– Приятных сновидений, золотце! – отозвался Семён и зевнул.

Сон стал затягивать парня в свои объятия, и через пару минут завершил своё дело. Семён отрубился практически сразу, пожелав любимой спокойной ночи. Под монотонный стук колёс при полной тишине молодые прекрасно выспались и, когда проводница постучала в дверь, они уже лежали с открытыми глазами, лениво переговариваясь, да потягиваясь в постели.

– Мальчики, девочки! – услышали они голос проводницы. – Через час прибываем, вам сорок минут на туалет, потом буду его закрывать!

Первой подхватилась Катя и, засмеявшись, выбежала из купе, прихватив с собой полотенце с мыльными принадлежностями.

Когда она вернулась, Семён уже успел одеться, как положено и, чмокнув свою красавицу в носик, вышел из купе, прикрыв за собой двери.

Когда он возвращался обратно, то заметил, что возле дверей их купе, стоят какие-то два парня и посмеивались, глядя внутрь купе. Гнусное предчувствие подтолкнуло парня к тому, чтобы немедленно ускориться. Когда он подбежал к дверям, увидел, что ещё двое парней лапают Катю, которая была лишь в одном нижнем белья, хохоча прямо в лицо.

Тех, кто поджидал своих товарище, Семён вырубил мгновенно и, залетев в купе, схватил шиворот обоих парней, которые были примерно одной комплекции с ним. Как это получилось, он не знал, но, поднял их легко над полом и выкинул наружу поочерёдно. Катя со страхом и удивлением смотрела на своего возлюбленного, не понимая, что вообще произошло.

– Сёма! – наконец произнесла она и, заплакав, прижалась к его груди. – Извини, я стала одеваться, а тут постучали в дверь, я думала, что это вернулся ты, и открыла им! Второй раз ты меня уже выручаешь!

Потом она надела платье и, сев на свою постель, добавила, обувая свои босоножки. – Скажи, откуда у тебя такая силища? Эти же парни не меньше тебя по виду, а может быть и больше, да и старше нас с тобой!

– Не знаю! – раздражённо бросил он и, улыбнувшись, сказал. – Катюша, честно не знаю, но я даже не почувствовал их веса!

– Знаешь! – продолжил он. – Я когда вернулся из больницы, стал замечать, что не ощущаю тяжести груза, будь то ведро с водой, или спортивной сумкой в руке, будто во мне что-то щёлкнуло! Я хотел родителям сказать, да и тебе тоже, но потом передумал, скажете, что я стал сумасшедшим!

– Такое бывает, милый! Когда человек получает какую-то травму, или от падения, или просто от молнии, после операции, у каждого что-то происходит, вот, вероятно, у тебя проснулось это чувство! Ты не волнуйся, это же здорово, если у меня будет такой защитничек! – сказала в ответ Катя и, улыбнувшись, крепко поцеловала его в губы, а потом, засмеявшись, добавила. – Я надеюсь, что ты меня-то хоть чувствуешь?

– Не переживай, Котёнок, тебя я точно чувствую! – улыбнувшись в ответ, произнёс Семён и, посмотрев в окно, сказал. – Всё, подъезжаем!

Выйдя на перроне в родном городе, Семён тут же увидел этих парней, которые, заметив его с Катей, мгновенно ретировались, скрывшись за углом здания вокзала.

– Вон, черти! – смеясь, произнёс он, кивнув головой в строну парней, обратившись к девушке. – Видишь, как рванули?

– Милый! Давай домой, не обращай на них внимания! – отозвалась Катя и, взяв его под руку, повела в сторону вокзала.

Через полчаса, пройдя мимо дома, где проживал Семён, они уже были возле подъезда, в котором проживала Катя.

– Слушай, Котёнок! – произнёс он, придерживая девушку за руку. – Давай завтра махнём на нашу дачу? Там тихо, спокойно, сосновый бор прямо за участком, небольшая речушка пробегает рядом! Нам там никто мешать не будет заниматься!

– Посмотрим! – бросила Катя. – Мои родители собирались на пару недель съездить на море, если я не поеду, то обязательно уедем с тобой на дачу!

Поцеловав парня, она улыбнулась ему и, помахав пальчиками, скрылась в подъезде.

В семь утра он уже входил в свою квартиру. Мать суетилась на кухне, а голос отца слышался из санузле, он оттуда что-то говорил матери.

– Сынок! – радостно, всплеснув руками, воскликнула мать и, подбежав к нему, обняла за талию.

– Как съездили? Как твоя зазноба? Понравилась ей Москва? – стала засыпать сына вопросами мать, но тут появился отец, выйдя из санузла обмотанный большим полотенцем.

Поздоровавшись с сыном за руку, он так же спросил. – Как дела?

– Да всё прекрасно, документы сдали, Москва тоже прекрасна, теперь месяц в нашем распоряжении! – сказал он и, почесав затылок, смущённо улыбнувшись, спросил. – Пап, мам! Можно мы с Катюшей поживём пару недель на даче? Там спокойно, мешать никто не будет, мы хоть спокойно позанимаемся перед экзаменами!

– Конечно, можно, Семён! – отозвался отец, но его перебила мать.

– Сынок, там пустой холодильник, мы уже больше недели там не появляемся, да и огород в этом году вообще не сажали, один парник и есть! Ты там за ним посматривай, собирай огурцы и помидоры, а мы будем изредка к вам наведываться! Завтра отец и отвезёт, надо только хорошо затариться! – сказала мать и, поцеловав сына ещё раз, добавила. – Так! Хватит болтать, идём, я тебя покормлю, да отдыхай!

06.10.2018 год.

Жажда!

Глава первая!

Часть пятая!

Катя отказалась ехать с родителями на юг, сославшись на то, что надо готовиться к экзаменам, они согласились. День, как они приехали из Москвы, они занимались лишь тем, чтобы затариться провизией и напитками, так как становилось просто невыносимо жарко. Договорившись по телефону с подругой, что он заедет с отцом к ним домой в пять часов вечера, когда жара ещё доставало, но уже слегка отступала, Семён собрал все учебники и всё, что необходимо для занятий, стал дожидаться отца с матерью, которые уехали по своим делам.

Приехали они в половине пятого, когда он начал уже нервничать, так как незадолго до этого звонила Катя и интересовалась, когда приедет.

В квартиру поднялась одна мать и, поцеловав сына, сказала. – Забирай свои пакеты, отец на низу тебя ждёт!

– Мама! Большое тебе спасибо, что всё правильно понимаешь! Ты не волнуйся, Катюшу я люблю, она меня тоже, поэтому не накручивайте себе ничего в головы, хорошо? – произнёс он и, поцеловав её, забрал все пакеты сразу, на что мать лишь покачала головой.

Как ни странно, но вес покупок Семён ощущал, не то что в поезде, когда раскидывал парней. Он не стал забивать себе голову разной ерундой. Спустившись на первый этаж, он вышел с подъезда и, подойдя к машине отца, уложил всё это в багажник.

Усевшись рядом с отцом на переднем сиденье, он посмотрел на отца и улыбнулся.

– Сын, ты мужик, мы с мамой разговаривали по поводу вашего проживания с девушкой, так не теряй своего лица! Хорошо? – посмотрев на сына, произнёс отец, улыбнувшись ему.

– Вы наверное сговорились с мамой! – засмеялся Семён и, положив руку на ногу отцу, добавил. – Не переживайте, Котёнка своего я в обиду никому не дам, ну, а что получится между нами, я не загадываю, всё будет зависеть от неё самой, да и некогда нам этим заниматься!

– На это, сынок, время всегда найдётся, уж поверь! – усмехнувшись, отозвался отец и вновь посмотрел на сына, а потом добавил. – Ты, если что надо, звони, я подъеду, а так не тревожь, у меня реферат, надо готовиться, да и у мамы работы выше головы! Она с утра уходит в школу со мной, а потом я остаюсь, а она возвращается домой! И так каждый день, скорее бы уже на пенсию, буду выращивать огурчики, да другие деликатесы!

– Очень мне сомнительно, чтобы вы с мамой отправились на пенсию! – засмеялся Семён и дополнил. – У вас ещё Лора махонькая, вот пусть и будет с ней, пока мы с Катюшей будем на даче!

Катю провожать вышла мать, отец был на работе, а уезжать им надо только через день, поэтому мать и помогала дочери собрать всё, что надо для длительного пребывания в лесу. Вышла Катя в джинсовых шортиках и белой блузке завязанной на животе узлом, на ногах были кроссовки. Поздоровавшись, а затем, простившись, они отправились за город, а через полчаса уже были на месте. Во двор отец заезжать не стал, он лишь сходил в дом, включил свет, показал Семёну, где что лежит и уехал, оставив детей одних.

– Какая прелесть! – воскликнула радостно Катя и, сбросив кроссовки прямо на траве возле качелей, улеглась на них, будто на диване.

– Это, конечно, хорошо, цветик! – засмеявшись ей, произнёс Семён.

Подойдя к ней и, сняв с себя всё, ставшись в одних плавках, сел на краешек качелей. Поглаживая её по оголённому животику, он стал нежно целовать свою возлюбленную, но потом улыбнулся и поднялся.

– Котёнок! Нам бы с тобой ужин приготовить, а то скоро захотим кушать, не всухомятку же есть! Картошки я начищу, а ты потом приготовь пюре, котлеты у нас есть, лишь подогреть надо, ну, а салатов я сам наделаю! Надо нам с тобой отметить наше одиночество! – сказал он и, помахав пальчиками Кате, отправился в дом разбирать пакеты, чтобы разложить всё в холодильнике.

В тайне от всех, он взял в магазине бутылку хорошего коньяка, чтобы посидеть со своей красавицей на лоне природы. Её он тоже сунул в холодильник и, насыпав картошки в небольшое ведёрко, вышел на открытую, небольшую террасу, на которой расположились пластиковый стол и два уютных, тоже пластиковых кресла. Сев на приступок, он стал чистить картошку, а Катя, продолжала покачиваться на качелях, укрыв от солнца своё лицо.

Немного понежившись на солнце, Катя подхватилась и, подбежав к Семёну, чмокнула его в макушку.

– Бегу, милый, не задерживай процесс! – произнесла она, дурачась, и побежала в дом, оставив свои босоножки на траве возле дома.

Минут через пять Семён начистил картошки, после чего помыл под краном от бака. Вода в нём нагрелась, но горячей не была, так как бак был не меньше четырёх кубов объёмом.