Текст книги "Начало. Дневник помощника прокурора"

Автор книги: Владимир Панкратов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Убиенная бабка была, оказывается, большая склочница. Мы (в том числе и я) неоднократно по ней отписывались. Стонали исполком, ОБХСС и Госпожнадзор.

18.11.1981

Отписал две-три какие-то бумажки. Потом сел читать книжку «Эллипс рассеивания». Читал часа два, после чего уехал в ателье за шапкой. Безрезультатно, правда, остался без обеда.

Вечером потащился в 46 ом. По дороге зашёл в РУВД, отобрал у Зеленко объяснения по поводу волокиты при проверке заявления о краже. В 46 о/м проверил пару жалоб. Одно мошенничество и одна кража, но, вроде бы, у шизофренички.

В глаз попала соринка. Целый вечер плакал. Вымылась оная со слезой.

Марина Львовна на рабочем месте так и не появилась. То ли в СО РУВД, то ли заболела.

Завтра День ракетных войск и артиллерии.

19.11.1981

С утра засел за справку. И на этот раз комплексная проверка уложилась на 15 рукописных листах. Но убил на них целый день.

В связи с сокращением штатов в райкоме уволили машинистку, позвонили шефу, попросили её пристроить. Он решил уволить нашу, взять райкомовскую. Однако вечером, увидев эту особу, отказал ей в приёме, сообщив канцелярии, что, по его мнению, та вместо работы будет «ходить по кабинетам».

Под вечер Николай Михайлович зашёл к нам: – Что же Вы, Владимир Владимирович, ко мне не заходите? Или Вы всё про адм надзор знаете и не нужно Вам ничего? Заходите, посидим минут 20, зато потом будете знать, что к чему, а то при проверках барахтаетесь, небось, как воробей…

Делать нечего, беру листок бумаги, захожу:

– Можно? Я по поводу административного надзора.

– Давайте, лучше завтра утром.

– Хорошо, – говорю и удаляюсь. А на завтрашнее утро я уже у Игоря Яковлевича отпросился. Машина придёт, надо мебель перевозить на новую хату. Там ремонт закончен.

Вечером был артиллерийский салют.

20.11.1981

С переездом управился, в общем-то, довольно быстро (мебели-то кот начихал). Заехал домой, поел и двинулся на работу. К 15-00 у меня были вызваны люди. Успел, как раз вовремя.

Марина Львовна сообщила, что шеф дважды интересовался – на месте ли я. Закончив все свои дела, решил к нему зайти, отметиться. Звоню по внутреннему телефону.

– А-а-а, Вы уже пришли?

– Пришёл.

– Марину Львовну попросите ко мне зайти.

Марина Львовна вернулась, говорит, что шеф изнывает от каких-то чувств. Захожу: – Я по поводу адм надзора.

– Ну, Владимир Владимирович, нужно было с утра заходить.

В понедельник он, наверное, особо на этом остановится.

Дали паёк. Килограмм мяса, кусок колбасы, бутылка кетчупа, банка сардин. Итого, 6 руб. 20 коп.

Убиенную бабушку перед смертью, оказывается, изнасиловали. Эксперт нашёл сперму.

Вчера вечером в сортирной двери нашёл ключ, забытый кем-то в замке. Положил его себе в карман и, в свою очередь, забыл. Обнаружил сегодня вечером. Отнёс в канцелярию, повесил рядом с общественным.

Галина Андреевна: – Панкратов, скажите честно, откуда у вас ключ?

– Вчера в двери нашёл, да забыл в кармане.

–А я Беляева обвинила. Это ключ прокурорский. Прокурор так расстроился, что ключ потерял, хотел даже замок снимать.

23.11.1981

Вместо оперативки был отчёт Марины Львовны (по решению партсобрания такие наши отчёты теперь будут ежемесячными). Марина Львовна готовится к отчёту принципиально не стала, т.к. об этом шеф объявил ей в пятницу за 15 минут до окончания рабочего дня.

Полтора часа её, несчастную, сношали. Сначала шеф, потом Игорь Яковлевич. Припомнили ей просроченную на две недели жалобу. В общем, не знает она приказов Генерального прокурора, не интересуется положением дел в Следственном отделе РУВД, не умеет планировать свою работу и не выполняет указаний Игоря Яковлевича Беляева.

Через месяц моя очередь, а именно, 21 декабря 1981 г. Одна надежда, что шеф к этому времени уйдёт в отпуск.

У меня сломалась машинка. Всё пишу от руки и таскаю Игорю Яковлевичу для передачи машинистке (без его подписи машинистка мои бумаги долго печатает).

Разбирался с отказными материалами. Кое-как разобрался. Допрашивал побитого соседом каменщика. Видимо, отпишу несколько жалоб. За 34 мин. до конца рабочего дня из дома позвонила Татьяна Валентиновна, просила срочно приехать, т.к. пришла машина (перевозить оставшиеся вещи). Побежал к Игорю Яковлевичу, тот отпустил, сказав, что за прошедший день я его и так работой завалил.

Завтра с утра надо ехать к Любичевой (МГП), везти ей какие-то материалы.

В пятницу Карпов обыграл Корчного. Счёт 6-2 в нашу пользу. Матч закончился. Всего было 18 партий. В интервью Карпов сказал, что предложил, как-то Корчному ничью. Тот заявил, что все переговоры с ним нужно вести только через арбитра. Карпов в следующей партии, примерно в такой же позиции, вновь хотел предложить ничью, но к арбитру по таким вопросам обращаться не принято. Поэтому Карпов ничего предлагать не стал и продолжил игру, желая, чтобы Корчной сам запросил ничью. Тот не запросил. В результате Карпов эту партию выиграл.

Ходят слухи, что Найдёнова (Союз) всё же переводят на другую работу.

24.11.1981

С утра потащился в город. Припёр Любичевой пачку каких-то НПэшек, рассказал анекдот и собрался уезжать, но Любичева сначала стала критиковать наш район, потом сказала, что мною давно интересуются кадры, и почему бы мне не перейти на работу в город? Я стал отнекиваться и передо мной развернули все блага – и бесплатный мундир, и дотации на пошив, и ставки, меньше, чем 175 руб. не бывает, и премии. Но я сказал, что беспартийный, и разговор прекратился.

В конторе подправил пару бумажек и поехал на лекцию в приборостроительный техникум. Хорошо, что догадался взять с собою УК. Нарвался на проверку от общества «Знание». Какой-то еврей инспектировал. Сунул мне в руки газетные вырезки и уселся в зале. Полчаса я боролся с пьянством. Остальные 30 минут комментировал кодекс. Инспектор сказал, что, в целом, отзыв будет положительным.

Зашёл в 29 о/м (было рядом). Сразу ринулся в туалет. Потом пошёл в столовку на обувной фабрике, отравился какими-то блинчиками. Транспорта не было. Пошёл пешком. Вернулся в контору весь мокрый от дождя. Из-за одного часа лекции убил ещё три часа чистого времени. Пропади они пропадом, эти лекции.

Вечером смотрел дела, поступившие с обвинительным заключением, пил чай и читал жалобы. Завтра Игорь Яковлевич уезжает на проф конференцию, а шеф – в суд, поддерживать обвинение.

Карпова наградили «Орденом Ленина».

25.11.1981

С утра смотрел дела, поступившие с обвинительным заключением, читал жалобы. Потом сбегал в 46 о/м, продиктовал дознанию постановление об отказе по Гараминой. Вернулся к обеду. Игорь Яковлевич уже тут, как тут. Видимо, сбежал с конференции.

Возбудили два уголовных дела (по ст. 109 УК – развалится, по ст. 144 ч.1 УК – повиснет). Оба – сокрытия по 92 о/м.

Игорь Яковлевич велел в этом году остановиться на достигнутом, чтобы в следующем году не было резкого снижения показателей. Я считаю, что он не прав. Если уж оперировать статистикой, давить на неё, то возбуждать дела нам всё равно надо. Другое дело, что их можно будет включать в отчёт задним числом. А милиция нехай расследует сегодня, ей до этого никакого дела нет, т.е. декабрьские дела мы покажем в январе, тем более, что учётная группа всё равно именно так и сделает.

Рассмотрел 160-ю жалобу в этом году. Шеф не даёт автомобиль для того, чтобы отвезти нашу машинку в ремонт. По этому поводу Марина Львовна ругается матом.

На занятиях нам говорили о разнице военных бюджетов. У нас 18 млрд. У штатников 140 млрд. Это потому, что у нас солдат получает зарплату 3 руб., а штатник получает 300 долларов в месяц. Два. У нас нет военных баз как таковых, там, где находятся наши войска, они находятся бесплатно, а штатники платят за базы большую арендную плату. И третье. У нас военная промышленность национализирована, а у штатников вся промышленность – частная. У нас армия получает продукцию по себестоимости, а у них – с переплатой 50-100% (прибыль).

26.11.1981

Опять опоздал на работу на 10 мин. Нарвался на Игоря Яковлевича. Шум, крик. Сам он поехал в город, а меня оставил вести приём. До 14-00 пришёл только один человек. Всё остальное время сидел без дела. Примчался Игорь Яковлевич. Опять в крик: – Почему сидишь без дела? Отвечаю: – Веду приём (я должен был идти в 46 о/м и в суд, поэтому в конторе у меня срочных дел не было).

Приносит через несколько минут путёвку общества «Знание». Прочтёшь, – говорит, – в 16-00 лекцию на Холодильнике-13. И резолюцию кладёт. Не могу, – отвечаю, – у нас в 17-00 комсомольское собрание. Прочтёшь лекцию, – говорит и уходит.

Через некоторое время появляется вновь: – Коли уж будешь в тех краях, зайди в морг, возьми акт вскрытия на Погосяна, а то родственники требуют разрешения на захоронение.

Поехал на хладокомбинат. Прочёл лекцию, уложился в 30 мин. Потащился в морг. Морг уже закрыт (работает до 16-00). Зашёл в 29 о/м, оттуда поскакал в контору.

– Привёз? – спрашивает Игорь Яковлевич.

– Нет, – говорю, – раньше надо было суетиться.

Опять крик: – Ты это нарочно сделал, ты прекрасно знал, что морг до 16-00 работает и т.д. Я молча из кабинета вышел. Старался спокойным казаться.

Через некоторое время опять вызывает: – Завтра с утра заедешь в морг, возьмёшь акт вскрытия.

– Хорошо, – говорю, – а со скольки морг работает?

– Не знаю, – отвечает Игорь Яковлевич.

Я выхожу. Минут через 10 вновь возвращаюсь, возвращаю Игорю Яковлевичу газетные вырезки, которыми он меня для лекции снабдил.

– Ну, что, – спрашивает, – я тебя сильно замучил?

– Хватает, – говорю. Чувствую, Игорь Яковлевич на примирение идёт. Вроде, помирились.

Завтра поеду в морг, а вечером учёба в городе.

27.11.1981

К половине десятого утра приехал в морг.

– Дайте, – говорю, – акт вскрытия на Погосяна.

–Не дам, – отвечает мне тётка, – он ещё не готов.

– Как так? – спрашиваю.

– Ещё не вскрывали, – сообщает она мне.

– А когда будут?

– Эксперт на вскрытии.

– Как фамилия?

– Мурзина.

– Спасибо, до свидания.

– До свидания.

Зашёл в ИВС. Там трое. Наш взяточник, один хулиган и один мошенник.

У Алексея Владимировича Самойлова день рождения. Собрали по трёхе. Купили мохеровый шарф. Шеф против кабинетного пьянства (данные разведки). Туманно грозит со всеми разобраться.

Когда у Людмилы Анатольевны пропала кофта, шеф лично произвёл сыск и поговорил с уборщицей. Нинка, видимо, встала на дыбы и заложила кого могла. Людмила Анатольевна написала заявление с просьбой оказать ей материальную помощь в связи с пропажей кофты. Я не знал, но для того, чтобы профсоюзу снять с книжки деньги на чеке должна стоять подпись прокурора. Вот, Алексей Владимирович Самойлов и пошёл за подписью. Ознакомившись,  шеф подписывать бумагу отказался и сказал речь:

 – Оперативные работники и так много денег получают, поэтому материальную помощь следует оказывать техническим работникам – уборщице, машинистке, канцелярии.

Алексей Владимирович Самойлов сообщает ему, что по закону помощь следует оказывать не чаще одного раза в год. И все эти лица (уборщица, машинистка, канцелярия) уже помощь получали. Тогда прокурор посоветовал выписывать деньги на какого-нибудь оперативного работника, с тем, чтобы тот, расписавшись в получении, передавал деньги техническим работникам.

Этот разговор мне известен со слов Алексея Владимировича Самойлова и Людмилы Анатольевны. Считаю, что он похож на правду, так как шеф в последнее время возымел привычку попрекать нас большой зарплатой. Что же касается технических работников, отмечу, что и уборщица, и машинистка работают у нас по совместительству (часа два-три в день). Кроме этого они работают ещё на двух-трёх работах и получают никак не меньше нашего, если не больше (уж, больше меня, это точно).

В город я поехал пораньше, прибыл за полчаса до начала. Отметился и благополучно смылся, благо на воротах кадры ещё заслон не выставили.

Думаю, что народу и без меня будет много.

30.11.1981

Оперативки не было. Шеф выгоняет всех в отпуск. Уходят шесть человек, в том числе Марина Львовна и он сам. Под конец года это, конечно, подарочек. Отпускники срочно пишут заявления, шеф, не глядя, подписывает.

Спрашивается, знал ли он об этом раньше? А если знал, на кой хрен понапланировал такую кучу проверок (46 пунктов)? И это, не считая годовых отчётов.

Маргариту у меня забирают. Переводят в следователи. Нам дают Мусину Елену. По замыслу начальства Марина Львовна должна обучить её азам надзора за следствием и оставить вместо себя на время отпуска. Посмотрим, что из этого выйдет.

Съездил в ИВС. Там двое. Один хулиган (на почве ревности) и один вор (хотел украсть пальто в раздевалке столовой).

Утром смотрел дела, поступившие с обвинительным заключением. Решил, что по ст. 198 УК необоснованный арест (мужик после двух подписок обратился за гостевой пропиской, но ему было отказано, в тот же день он был задержан в пятый раз). По приказу МВД СССР после отказа в прописке он может находиться в Москве в течение 7 суток, если не судим, и 3-х суток, если уже осуждался.

Игорь Яковлевич звонил в город. Там считают, что дело пройдёт. Вся беда в том, что суд этого приказа не знает. Адвокат, если будет, и подавно. Ну, да ладно.

Игорь Яковлевич выдал мне предписание на целом листе – это то, что я должен сделать в течение ближайших дней. Установил везде сроки. Балбес. Ему кажется, что этим он улучшит работу своих подчинённых. Я же уверен, что результат будет обратный. Пишет он свои указания, когда на ум взбредёт, сроки для исполнения устанавливает не больше 2-3 дней. Мои планы это ломает. Всё равно я эти указания не выполню, но нервы они мне портят. Всегда можно прицепиться.

Вечером пошёл в 46 о/м. Пока проверил тунеядцев. Остальное отложил на завтра. Иван Петрович и Нюхтилин собираются завтра к прокурору. Записались на приём.

01.12.1981

На улице страшный гололёд. Вся земля покрыта тонким слоем прозрачного льда. Машины едут медленно, люди вообще едва ходят. Гаишникам работы прибавится.

Пришёл с утра в 46 о/м, а там никого нет. В районе единый политдень – все торчат в 92 о/м. Поскакал на работу, писанины целый ворох. Проковырялся до обеда.

Пришёл ответ на нашу телегу: райкомовскому водителю объявили строгий выговор  без занесения в учётную карточку. Отделался лёгким испугом.

Найдёнова (Союз) всё же сняли.

Из 46 о/м явились Кузнецов и Нюхтилин. Желают снять с учёта два висяка (по Бронштейну – ст. 144 УК и угон). Веди, – говорят, – к прокурору. А сами боятся, как черти. Нет, уж, – говорю, – к прокурору вы потом пойдёте, для начала пошли к Игорю Яковлевичу.

Пришли, сели. Игорь Яковлевич пустился в длинные рассуждения по вопросу сокрытия преступлений от учёта, но, в целом, настроен благожелательно.

 После коротких переговоров согласился с прекращением уголовного дела Бронштейна. Условия: заявитель сам пишет объяснение прокурору, лично является на приём.

Закинули удочку по угону (от Моспочтамта машины угоняют почти каждый день). По спидометру угнанная машина прошла 2 км. Явный состав, но решили прекратить за малозначительностью.

Иван Петрович и Нюхтилин в радостном оживлении удалились. Игорь Яковлевич ожидающе смотрит на меня.

– Ничего, – говорю, – мы им сейчас другие навесим. И что к прокурору они не пошли, это тоже хорошо. Ведь, если прекращения по Бронштейну или по угону мы им отменим, можно будет на прокурора сослаться. Кроме всего прочего, по Бронштейну никакой объективки в  деле нет.

Игорь Яковлевич, видимо, получив подтверждение каким-то своим мыслям, успокоился.

02.12.1981

С утра собирался в ИВС. Набрал жалоб, чтобы заодно проверить по 29 о/м. Вызывает к себе Игорь Яковлевич.

– Ты куда собираешься? – спрашивает.

– В милицию, – говорю.

– Пойдёшь на комсомольское собрание, – изрекает Игорь Яковлевич и даёт понять, что разговор окончен. Когда хотел идти – не пустил. Когда у меня есть дела поважней – гонит. Видать, кворума нет, и не предвидится.

Сидел на собрании в суде (в виду малочисленности у нас объединённая организация ВЛКСМ суда и прокуратуры). Принимали планы работы на 1982 г. Потом потащился в контору. Успел до обеда отписать несколько жалоб.

Выдали зарплату – 102 руб. Заплатил взносы и т.д. Осталось девяносто рублей с копейками. Жить можно, но недолго.

С 15-00 до 17-00 понавызывал народ. Сижу – жду, понемногу бумаги отписываю. Звонит телефон.

Женщина: – Это прокуратура?

Я: – Она.

Женщина: – Ой, даже знаю, с чего начать.

Молчу.

Женщина: – Ой, даже не знаю, с чего начать. Вы Борисова вызывали?

Я: – Вызывал.

Женщина: – Так я его сестра.

Опять молчу.

Женщина: – Вы уж с ним поаккуратней.

Я: – В каком плане?

Женщина: – Он у нас очень нервный.

Я: – Ну, и что?

Женщина: – Он у нас в диспансере состоит, понимаете?

Я: – Понимаю, спасибо, что предупредили.

Еле потом отклеился от этого Борисова.

03.12.1981

По личной нужде задержался с приходом на работу (отпросился у Игоря Яковлевича). Заявился в половину двенадцатого. До обеда нацарапал на Хана (29 о/м) представление за нарушение принципа объективности при расследовании уголовного дела в отношении Хохрякова О.Р. (ст. 206 ч.1 УК).

Возбудил два дела – из м/хулиганства по ст. 192 УК и по ст. 150 УК по жалобе (подлог по 46 о/м). Разобрал несколько жалоб.

После обеда поскакал в 46 о/м. Там запустение. Чувствую, что проверку свою я ещё недели две такими темпами делать буду. Пообщался с Иваном Петровичем. Тот привёл меня в Ленинскую комнату, с гордостью показывал её (обновлённую ремонтом). И всё. Остальное время провёл в праздной болтовне.

Дождётся у меня профилактика.

04.12.1981

В ИВС трое. Один БОМЖ, один тунеядец и один торговец медицинскими  справками.

Пообщался с розыском, отписал одну справку. В конторе засел за другие справки – подогнал работу за прошлый месяц. Сдал Игорю Яковлевичу справку о комплексной проверке по 92 о/м.

У Игоря Яковлевича кличка – Бельмондо.

У шефа – Гогенцоллерн или просто Мудила деревянный.

У нового следователя Полякова – Мурлик.

Он, кстати, вышел уже из отпуска. Но книгу пока не отдаёт. Валерий Павлович тоже появился на работе. Полякову отвели Люськин кабинет, сама Ключник переехала к Сапожкову. Я помог ей присобачить к трубе на новом месте кашпо, за что в качестве ответной благодарности получил в подарок молоток.

Вечером появилась машинистка. Стала выносить мне укоризну за почерк. Мило поговорили. Я вертел в руках подаренный молоток. Она же обещала мне этим молотком заехать по одному месту.

Конин рассказывал о временах, когда нам устанавливали селекторную связь. Делали это бесплатно, в качестве шефской помощи. Мастера из союза приезжали с двумя дипломатами. В одном – инструменты, в другом – три бутылки водки и закуска. Щербинин говорит Крылову: – Ты знаешь, они могут напиться, присмотри за ними (Крылов в тот день задерживался на работе по служебной надобности), а сам уехал с женой в театр.

Душа его, видимо, болела, т.к. после спектакля прокурор всё же завернул в контору. Предчувствия его не обманули. Вся компания, в том числе и Крылов, была уже в дугу пьяная.

Завтра субботник в честь 40-летия победы под Москвой.

05.12.1981

С утра Игорь Яковлевич прицепился к моей справке: – Она у тебя бессистемная.

– Где? – спрашиваю.

– Сначала ты говоришь о ЛТП в разделе тунеядцев, а потом – в разделе пьяниц.

В дальнейшем разговоре выясняется, что он не знает о том, что тунеядцев засылают в ЛТП. Я молчу. Нашёл ещё таких недостатков несколько штук. Пришёл к себе, говорю Марине Львовне: – Наш начальник в надзоре ни хрена не рубит. Та радостно головой закивала и говорит: – Ага, я это уже давно заметила.

Сдал рукопись на машинку. Пьяный Сапожков привинчивал таблички на двери. Попросил помочь. На свою дверь я сам прилепил табличку и номер тоже. Шеф всё ходил и восхищался. А когда зазвонил телефон и я снял трубку, даже довинтил табличку с номером на нашей двери. Я чуть не упал от умиления.

Только всё развинтили и привинтили, как шеф решил, что Игорю Яковлевичу мал его отдельный кабинет. Он принял мудрое решение – переселить Игоря Яковлевича в наш кабинет, меня – в отдельный Игорьяковлевический, а Марину Львовну – куда-нибудь в пристройку.

– Давайте, – говорит, – перевинчивайте таблички, в понедельник переедете.

Игорь Яковлевич ни в какую, но решительно возразить не смеет. Всё вокруг, да около: – Николай Михайлович, да Николай Михайлович. А тот слушать ничего не хочет.

Мы с Мариной Львовной тоже потухли. А шеф в раж вошёл: – Заместитель прокурора должен совещания проводить, а где милицейские начальники в его кабинете рассядутся?

Игорь Яковлевич – тыр, пыр, а по существу ничего вразумительного. Видно, он не прочь в большой кабинет-то переехать, но нас от себя отпускать боится.

Окольными путями запускаю шефу мысль – Игоря Яковлевича нужно переселить в кабинет Сапожкова. Он больших размеров и расположен рядом с нашим, только с другой стороны. А Сапога – в маленький, но отдельный. Шеф склоняется к мысли, что это разумная идея.

Сапог рад до чёртиков, он в отдельный кабинет с удовольствием съедет. Ему человек, сидящий напротив в одном с ним помещении, очень уж комфорт рушит. Мы с Мариной Львовной тоже руки потираем. А Игорь Яковлевич ни в какую. Если бы в наш кабинет он ещё и переехал, то в Сапожковский совсем не хочет.

Алексея Владимировича Самойлова шеф сажает в помещение для вещдоков. Будут тянуть туда телефон. Посмотрим, что из этой переселенческой компании выйдет.

Татьяна Васильевна с Нового года уходит в декретный отпуск. Маргариту Михайловну на старой квартире обокрали. Подробности не известны.

Всех интересовал вопрос – до скольки сегодня работаем?

Заслали к шефу Игоря Яковлевича. Тот вернулся с ответом: – Кто всё сделал, пусть уходит! На что Валерий Павлович заметил, что если ему придётся ВСЁ сделать, то он только через месяц дома будет.

Все ждали, что работа прекратиться до обеда. Однако шеф в два часа, как ни в чём не бывало, оделся и пошёл питаться. Все в недоумении – неужели, ещё не конец?

Лина Михайловна уходит в отпуск. По этому случаю поставила торт. Пили чай, ели торт, шефа не было. Никто не расходился. Я не выдержал и в половине четвёртого ушёл домой.

Наши сыграли вничью с чехами на их поле (1-1). Чехи тоже в финале. Уэльс остаётся не у дел.

07.12.1981

На оперативке шеф сношал общий надзор и следователей. Потом перекинулся на правовую пропаганду.

Вчера с обеда он так и не вернулся. Народ, досидевший до конца рабочего дня,  расходился недовольный. С переездами пока глухо. Все остались в своих кабинетах. Ждут.

В ИВС четверо. Два вора, один мошенник и один хулиган. Долго общался с мошенником, тот мне рассказывал, что помешался на деньгах, ему теперь шёпот слышится, он не может есть рыбу, в 108 о/м у него отобрали четыре мешка денег и так далее.

У нас пожар с трупом. А в м/вытрезвителе убили человека. Возбудили уголовное дело, оно у Хавронина, но тот будет заниматься им только после Нового года.

По детским садам Татьяна Васильевна повесила району три кражи. Все по 46 о/м.

Игорь Яковлевич велел мне ехать в город. Это результат его телефонных переговоров. Я стал отказываться, но он посуровел, и мне пришлось ему подчиниться. В городе меня ждал невостребованный по 92 о/м акт вскрытия трупа татарина (телесных повреждений нет).

Как мне объяснили, его просто забыли отправить нам по почте, когда делали общую рассылку по всем районам. (Город затребовал из моргов все невостребованные акты вскрытия, по Тимирязевскому району всплыли сокрытые убийства).

Ещё раз звали на работу в город. Я отнекивался. Главный мой довод – я беспартийный.

Привёз акт Игорю Яковлевичу, он его внимательно осмотрел и спрашивает: – Ну, и что?

– Ничего, – говорю я, – просто его забыли отправить нам по почте.

Вновь хотел ему посоветовать беречь своих сотрудников, но, видимо, Игорь Яковлевич органически не способен спорить с начальством (как, например, на субботнике).

08.12.1981

С утра потащился в 46 о/м. Иван Петрович пасмурный. Говорит, что заболел. Я полистал КП, потом пошёл в профилактику. Посмотрел пьянство. Инспектор профилактики сегодня в дежурной группе. Через несколько минут он уехал по вызову. Я спустился вниз. Пообщался с дознанием. Потом вернулся в профилактику. Посмотрел ещё что-то. Инспектор вновь уехал по вызову. Я спустился в паспортный стол. Так и ходил весь день вверх-вниз. Но к вечеру, кажется, всё проверил.

Проверка хилая. Но два-три факта надёргал. А больше не желаю с этим мусором бумажным носиться. Шеф как-то обмолвился, что в городе его пожурили за такой большой план. – В новом году, – сказал он, – у нас план будет 15-16 пунктов. (Нынче 34-35).

Дело не в том, что мы этот план не выполним, а в том, что мы выполним его за счёт других проверок. Из-за дурацких комплексных проверок я, например, не проверяю отказные материалы, м/хулиганство, переписку по жалобам и т.д. Всё это запущено. И вряд ли оправдано.

Волкова (29 о/м) тянут в РУВД на должность начальника розыска (вместо Числова). Тот упирается, т.к. знает, что это за штука (зарплата больше на 10 руб.). Тогда нашли выход из положения – на место начальника ОУР назначить Ивана Петровича, благо  тому до пенсии немного осталось. А на его место начальником отделения, вроде бы, поставят Лебедева (46 о/м). Но это уже, хоть стой, хоть падай. Начнётся интересная жизнь.

Купко сделает только годовые отчёты. Его замы тоже работают только до Нового года. Потом СО РУВД опустеет. Попов (РУВД), говорят, уже заготовил генеральскую фуражку. Не знаю, правда ли это.

09.12.1981

В ИВС семеро. Одна воровка, один разбойник, два тунеядца, один БОМЖ и ещё кто-то.

По прибытии в контору мне всучили штук 10 жалоб и внеплановое городское задание на декабрь. Делай, Вова!

Хорошо, что с 46 о/м расквитался. Сегодня в столовой Минторга Поляков сообщил мне, что моя книга по расследованию убийств всё ещё у него. Я ответил, что именно так и думал всё это время.

10.12.1981

Лину Михайловну вернули (отозвали) из отпуска, т.к. поступило из Мосгорсуда возвращённое на доследование дело Чануквадзе (взятка). Надо привлекать посредника.

С утра до обеда отписывал жалобы. Сдал на машинку штук семь. Нацарапал представление. Возбудил по 46 о/м два уголовных дела. Одно – по краже дублёнки, второе – по хулиганству.

Начал копаться с городским заданием. Настроение было поганым, но к концу дня немного отошёл.

 Марина Львовна сидит целыми днями, как прикованная. Да ещё берёт работу на дом. А ей всё подкидывают. И по каждому поводу грозятся, – В отпуск не уйдёшь!

11.12.1981

В ИВС семеро. Трое наших взяточников, один машинный вор, один разбойник, один чердачник и один карманник. К вечеру в контору привезли ещё одного (ст. 198 УК).

Помаленьку вожусь с городской проверкой. Юрий Витальевич называет шефа не иначе, как Бубен. Довольно удачно, по моему мнению.

Поташову (СУ ГУВД) собрались давать генерала, но ходят слухи, что предложили до марта решить вопрос и с уходом на пенсию. Дед Михей в своё время публично клялся досидеть в своём кресле до самой смерти. При одном упоминании его имени весь наш следственный отдел в дрожь кидает.

Марина Львовна купила торт. С понедельника у неё отпуск.

Пришёл приказ о снятии Найдёнова с должности заместителя Генерального прокурора СССР. Указаний о переходе на другую работу в приказе нет. Ходят слухи, что он собирался в Минюст или в НИИПИПИ. Однако Прокуратура Союза ССР выдала ему характеристику в МВД.

К слову будет сказано, но недавно Найдёнов получил орден за «рыбное дело». У меня даже мелькнула грешная мысль, что осуществляется операция по его внедрению в МВД. Но, видимо, чушь. Говорят, погорел на том, что при арестах подходил к личности виновных без учёта национальных особенностей (Грузия, Азербайджан).

Отпросился у Игоря Яковлевича пораньше – решается мебельный вопрос по новому месту жительства. Отведать торту так и не удалось.

Внесли дополнение в УК. Статья о незаконном обучении приёмам карате. Часть первая – до двух лет, часть вторая – до пяти.

14.12.1981

На оперативке шеф читал приказы про Найдёнова (на его место назначен О.В. Сорока). Потом перешёл к Кировскому району. Прокурору объявили выговор, заму – строгий выговор. По этому поводу шеф целый час распространялся. Всё нас стращал. На следующий понедельник назначен мой отчёт о работе.

В ИВС пятеро. Один хулиган, один БОМЖ, один разбойник и один грабитель, один н/летний вор.

В Польше объявили военное положение. Верхушку «Солидарности» интернировали. Герека и прочих – тоже. Комендантский час. Введены комиссары. Армия, вроде бы, на стороне правительства. В своём выступлении Ярузельский просил рабочих на время отказаться от священного права на забастовку.

После обеда пошёл по жалобе в ПНД. Пообщался с доктором Верлинским. Узнал, что типа, которого 46 о/м привозило к нему на обследование, следует считать здоровым. Вот он, здоровый, теперь и жалуется на милицию за необоснованное доставление в ПНД.

Завтра по этой жалобе срок. Надо давать ответ в город, а у меня, по сути дела, конь не валялся.

15.12.1981

С утра занялся делом, но Игорь Яковлевич не дал. Вызвал к себе и говорит: – К 12-00 пойдёшь в суд.

– Хорошо, – сказал я.

В суде дело на трёх торгашей. По ст. 156  ч. 2 УК и ст. 170  ч. 1 УК. Сговор ни хрена не доказан. Все говорят об оправдательном приговоре.  Судебное следствие закончилось, что говорить в прениях – не знаю. Попросил перерыв. Звоню шефу.

– Что такое? Осуждать немедленно! Неверная позиция!

Кое-как убедил. Ищите, – говорит, – формальный довод и возвращайте на доследование.

Перерыв до завтра до 9-00.

Пошёл в контору, жрать охота. Попил чаю (выдул четыре стакана, не меньше). Отошёл.

Игорь Яковлевич заперся с Юрием Витальевичем и из кабинета не выходит. Составляют формулу обвинения по взяткам.

Убили Зою Фёдорову. Застала в квартире чужого, тот и влепил ей в лоб из «Зауэра». Скрылся.

16.12.1981

С утра в суд. Начались прения. Сговор, – говорю, – доказан недостаточно. Прошу дело возвратить на доследование. На это указывают и другие, более формальные основания, на которых, думаю, детально остановится защита (в прениях доследования просить нельзя, для этого надо следствие возобновить, а если суд его не возобновляет, отказываться от обвинения).

Что тут началось! Адвокаты (3 шт.) словно с цепи сорвались. Уличают и изобличают следствие и прокуратуру. Требуют немедленного оправдания. Сижу, молчу. Наконец, выдохлись. Станислав Семёнович объявил перерыв до завтра. Я пошёл в ИВС.

В ИВС двое. Один тунеядец и один наркоман.

Подкинули жалоб. Сел отписывать городскую проверку. Вроде бы, отписал. Из города пришла на меня телега (неправильно, якобы, вынес отказное постановление по Шаронину). Игорю Яковлевичу тоже досталось. Он, правда, переживает.