Текст книги "Жуков. Рожденный побеждать"

Автор книги: Владимир Дайнес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 51 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

ЗАХАРКИН:Я просил бы сроку еще два дня. Я полагаю и надеюсь, что удар двумя правофланговыми дивизиями даст мне возможность разбить сопротивлявшуюся группу противника в районе Марьино. Кроме того, и на правом фланге есть надежда овладеть Русиново и Павлово, что позволит мне выйти на Вяземский большак. Докладываю, что дивизии ведут весьма напряженный бой и действуют весьма энергично, но противник еще крепко держится, главным образом, применяя большое минирование и огонь минометных батарей, и на этом рубеже дивизиям приходится наступать целиной, по глубокому снегу, лесистой местности и тащить на руках артиллерию. Большие потери несем от минированных полей. На дорогах и вне дорог разбросаны сотни мин. Так, например, от Пречистого до Емельяновки, то есть на расстоянии двух километров, на этой дороге изъято 360 мин. Вот это замедляет темп нашего наступления. Хотелось бы тоже прибыть к Вам и доложить лично, но сейчас прошу отсрочки, чтобы провести намеченные мной мероприятия на левом фланге, а также на правофланговой группе. Вопросов у меня много, чтобы доложить Вам и получить Ваши указания.

ЖУКОВ:Нажимайте быстрее вперед, завтра во что бы то ни стало выйти на дорогу Юхнов – Вязьма.

А из-под Вязьмы генерал Ефремов буквально умоляет о помощи. 10 марта он телеграфирует:

«Находясь под Вязьмой по Вашему приказу, я тыл никак не мог прикрыть, что Вы прекрасно понимаете; состав дивизий Вам был до выхода под Вязьму известен, известна и растяжка коммуникаций 33-й армии. Поймите, мы каждые сутки ведем бой вот уже полтора месяца почти без боеприпасов и уничтожили несколько тысяч немцев. Сами имеем три тысячи раненых. Воюем… Спешите дать боеприпасы, нет у нас боеприпасов» ^{312} .

Помощи Жуков, не имевший свободных сил и средств, дать не мог. Зато войска получили совет, как вести борьбу за овладение опорными пунктами противника. Об этом говорится в директиве Жукова от 13 марта:

«Последние бои за опорные пункты пр-ка, особенно расположенные в населенных пунктах, показывают, что захват их недопустимо затягивается и сопровождается большими потерями. Происходит это потому, что наступление на опорные пункты организуется как простое, обычное массовое наступление на обороняющегося противника без учета особенностей борьбы за опорный пункт. При этом без тщательной разведки системы обороны опорного пункта, без предварительной подготовки и даже без специально организованного взаимодействия частей, а иногда даже при отсутствии нужных технических средств борьбы.

Атака опорных пунктов обычно поручается обычным командирам и обычным частям, тогда как здравый смысл явно подсказывает и обязывает для такой сложной атаки, как атака опорного пункта, отбирать особых командиров и особых бойцов и снабжать их в зависимости от сложности задачи соответствующим оружием и техникой.

Новые приемы захвата и уничтожения опорных пунктов почти не применяются, тогда как при хорошей изобретательности командармов и командиров дивизий, хорошо отобранными и сколоченными ударными отрядами, при надлежащей организации и подготовке захват опорных пунктов будет происходить значительно быстрее и с меньшими потерями» ^{313} .

В директиве содержались подробные указания о порядке организации боевых действий против вражеских опорных пунктов:

1. При организации захвата опорных пунктов каждый пункт рассматривать особо и по каждому опорному пункту принимать особое решение.

2. Захват каждого опорного пункта поручать особому специально отобранному, организованному и сколоченному ударному отряду.

3. Ударные отряды по захвату опорных пунктов формировать лично командармам, отбирая для них особо храбрых и талантливых командиров и бойцов.

4. Перед началом боевых действий произвести на местности тщательную разведку системы опорного пункта, разработать план атаки, отработать все вопросы взаимодействия с артиллерией, танками и авиацией.

5. Ударные отряды вооружить автоматическим оружием, минометами, отдельными орудиями, включив в их состав саперов, огнеметчиков и танки.

6. Для предварительного уничтожения системы огня опорного пункта создавать мощный артиллерийский кулак и в нужных случаях привлекать авиацию.

7. Захваченные опорные пункты немедленно закреплять наступающими частями с обязательной организацией противотанкового, противопехотного артиллерийского огня и ПВО. Танкоопасные направления немедленно минировать.

Пока Жуков и штаб Западного направления решали, каким образом вести дальнейшее наступление, противник принял принципиальное решение об отходе войск группы армий «Центр». Оно нашло отражение в директиве № 1900/42, подписанной 14 марта генерал-фельдмаршалом фон Клюге:

«Отход с выступа севернее Болхов на заранее подготовленную отсечную позицию 2 ТА разрешен. Однако он может осуществляться лишь в том случае, если ведущиеся в настоящее время атаки противника на Восточном фронте армии будут отбиты и положение здесь стабилизируется. Перед началом отхода армия должна сообщить о сроках продолжительности движения, а также о намеченной промежуточной позиции.

Отход с выступа фронта юго-западнее Сухиничи на линию Жиздра – Дроготан зависит от согласия штаба группы армий. К строительству новой позиции приступить немедленно; в штаб группы армий направить свои предложения о сроках отвода и его осуществлении.

Задачей 2-й танковой армии остается предстоящее в ближайшее время наступление на Киров с целью восстановления надежной связи с южным флангом 4-й армии, и, после высвобождения достаточного количества сил в результате отхода с выступа юго-западнее Сухиничи, планируется выдвижение вперед северо-западного фланга армии в общем направлении на Новоселки» ^{314} .

Итак, противник был готов к отходу, но не спешил, выжидая, что же предпримет советское командование? А оно проявляло нетерпение. 20 марта Сталин, несмотря на безуспешные действия войск Калининского и Западного фронтов, снова потребовал от Жукова разгромить ржевско-вяземско-гжатскую группировку противника и соединиться с окруженными войсками 33-й армии и группой генерала Белова. При этом Иосиф Виссарионович подчеркивал, что «ликвидация ржевско-гжатско-вяземской группировки противника недопустимо затянулась», а 1-й гвардейский кавалерийский, 4-й воздушно-десантный корпуса и 33-я армия продолжают оставаться изолированными от своих тылов и от других армий фронта. Сталин требовал не позднее 27 марта общими усилиями войск 43, 49 и 50-й армий «очистить от противника пути подвоза 33-й армии и группы Белова, соединиться с ними и в дальнейшем уничтожить группу противника в районе Рыляки, Милятино, Вязьма». Одновременно войска 5-й армии должны были не позднее 1 апреля овладеть Гжатском, после чего ударом на Вязьму содействовать 43, 49 и 50-й армиям в уничтожении противника в районе Вязьмы. 16 и 61-й армиям предписывалось продолжать уничтожение жиздринско-болховской группировки противника, а в дальнейшем овладеть г. Брянск ^{315} .

И вновь Жукову в прямом смысле слова приходится гнать войска на операцию. В соответствии с директивой Ставки ВГК издается 22 марта очередной приказ командармам:

«…а) командарму 43 – не позднее 27.3 прорвать оборону противника в полосе Валухово, Стар. Лука, Слободка, Красная Горка, очистить тыловые пути 33-й армии и соединиться с группой Ефремова. После соединения с группой Ефремова выделить часть сил под командованием своего заместителя для удара совместно с Ефремовым в северном направлении; главными же силами развивать стремительное наступление на Знаменка и совместно с 49-й армией и 4 вдк уничтожить противника в районе Климов Завод, Подсосенки, Знаменка. После разгрома юхновской группировки противника иметь в виду наступление во взаимодействии с 33-й армией на Вязьму. Действия армии до 24.3 будут поддержаны ударной авиагруппой № 4;

б) командарму 49 – завершить прорыв обороны противника на реках Угра и Рессета и не позднее 27.3 разгромить во взаимодействии с 43 и 50-й армиями и 4 вдк юхновскую группировку противника в районе Русиново, Климов Завод, Рыляки, Леоново. В дальнейшем иметь в виду стремительно развивать наступление в общем направлении на Вязьму;

в) командарму 50–24.3 внезапным ударом прорвать оборону противника на фронте Фомино 1-е, Каменка, овладеть Варшавским шоссе на участке Фомино 2-е, Куземки и, прочно обеспечивая фланги ударной группы, не позднее 27.3 ударом через Милятино соединиться с группой Белова и 4 вдк. Затем, обеспечив тыловые пути группы Белова, нанести главными силами удар в сев. – вост. направлении вдоль Варшавского шоссе в тыл юхновской группировке противника. После ее разгрома иметь в виду развивать стремительное наступление на фронт Дорогобуж, Ельня. Наступление армии с 24.3 будет поддержано ударной авиагруппой № 4. Для развития операции армия по ходу действий будет усилена четырьмя-пятью стр. дивизиями и двумя танкбригадами из резерва Ставки…» ^{316}

Между тем положение окруженных войск все ухудшалось. Вечером 23 марта генерал-лейтенант Белов сообщил командующему Западным фронтом об итогах боевых действий в районе Угры. Они были не слишком радостными. Из частей и соединений удовлетворительно действовала только 8-я воздушно-десантная бригада, которая овладела ночной атакой Денисково. «Все подступы к противнику исключительно богато (так в документе. – Авт.) минированы, – отмечал Белов, – с рядом сюрпризов и ловушек. Зафиксированы случаи, когда немецкие разведгруппы взрывались на собственных минах… Два партизанских отряда, наступавшие на Угру с востока (рота Жабо) и с запада („Северный Медведь“), показали полную неспособность к регулярным действиям. Никакого успеха не имели и понесли потери. Например, 25 человек партизан, наступая ночью по лесу, обнаружили провод. Решили его разорвать и, потянув провод руками, взорвали участок минного поля противника, причем все 25 получили ранения. Плохо одетые партизаны имеют большой процент обмороженных. 4 гв. кп 2 гв. кд, пополненный за счет партизан, вначале наступал на Русаново с двух сторон и имел успех, но, не выдержав контратаки 100 лыжников противника и понеся потери, отброшен на исходные позиции…» ^{317}

Противник тем временем спокойно реагировал на все усилия, предпринимаемые командованием Западного направления для того, чтобы выполнить указания Сталина. Генерал Гальдер в своем дневнике отмечал, что до конца марта существенных изменений в обстановке на всем Восточном фронте не произошло. Фон Клюге, особенно не опасаясь продвижения советских войск, продолжал реализовывать свой план по отводу войск, который 22 марта был представлен Главному командованию Сухопутных войск ^{318} .

23 марта с Болховского выступа намечалось отвести технику и тыловые части, 26 марта – части с передовых позиций. Для сдерживания советских войск предусматривалось упорно оборонять в течение трех дней промежуточную позицию 1,5 км севернее Игнатьево, Слобода, выс. 235, 6 северо-западнее Любич, Спасские Выселки. Всего эвакуация должна занять примерно 10 дней. Одновременно планировалась на 25–26 марта частное наступление с целью вновь овладеть излучиной р. Ока восточнее Кривцово. В период с 28 марта по 2 апреля предусматривалось отвести войска с выступа юго-западнее Сухиничей. Одновременно планировалось 2 апреля перейти в наступление с целью захвата Кирова силами трех танковых батальонов 17-й танковой дивизии, группы войск Лютвица и 339-й пехотной дивизии 2-й танковой армии, двумя батальонами 331-й пехотной дивизии и группы войск Шлемма 4-й армии ^{319} .

Пока фон Клюге пытался обхитрить Жукова, тот принимал меры по вызволению своих окруженных войск. 23 марта он отдает указание генералам Ефремову и Белову:

«…2. По приказу Ставки фронтом принимаются решительные меры к очищению от противника тыловых путей группы Ефремова, Корнева, Белова и 4 вдк. Действия начнутся 25.3.

3. До соединения 43-й армии с группой Ефремова и 50-й армии с Беловым Ефремову необходимо организовать оборонительные действия так, чтобы ни в коем случае не допустить сдачи занимаемой территории и не допустить сужения района действий группы. Для ускорения очистки тылов (от противника) т. Ефремову выделить часть сил группы в помощь 160 сд, которой поставить задачу захватить Абрамово и наступать в направлении Долженки, навстречу 43-й армии. Наступление начать с утра 25.3.

4. Тов. Белову за счет отряда Жабо и выделения одного кавполка, усиленного артиллерией и минометами, сформировать отряд под командованием заместителя командира 2 гв. кд для оказания помощи Ефремову. К исходу 24.3 отряд сосредоточить в районе западнее Знаменки, откуда в зависимости от обстановки нанести удар в общем направлении на Сизово, где соединиться с Ефремовым…» ^{320}

По ответному донесению генерала Ефремова от 25 марта военному совету Западного фронта видно, насколько истощены силы у его людей, насколько драматично положение самого генерала:

«1. Если бы Вами был дан нашей группе в ближайшие дни десант вооруженного пополнения, мы, безусловно, не только очистим коммуникации, но могли бы в первых числах апреля уже наступать на Вязьму.

2. Вся обстановка: наша, 43-й армии, Белова, Жабо, ВДК изменится. Будем бить врага, здорово бить!

3. В настоящее время группа обессилена, увеличивается смертность и заболеваемость от истощения людей.

4. Нам нужно усилить себя, пока еще не поздно.

5. Появление у врага танков, без наличия их у нас, дезорганизует нашу оборону, несмотря на храбрость наших людей. Танки противника прорывают нашу оборону с пехотой при большом количестве у них огневых средств.

6. Прошу пополнение группы десантом как можно скорее.

7. У войск уже промокают валенки. Нужна кожаная обувь» ^{321} .

Но что может ответить командующий Западным фронтом генералу Ефремову? В связи с возобновлением наступления 25–26 марта войсками левого крыла Западного фронта Жуков требует от окруженных под Вязьмой войск активизировать действия на тыловых коммуникациях противника. Однако очередное наступление вновь оказалось безуспешным.

27 марта Жуков направил Сталину доклад с изложением причин невыполнения приказа Ставки ВГК по воссоединению войск Западного и Калининского фронтов с группами войск в тылу противника:

«Ваш приказ о соединении с группой Ефремова 43, 49 и 50-й армиями Западного фронта и 30-й армии с 39-й армией Калининского фронта не выполнен армиями по причинам:

Армии встретили упорное сопротивление организованной обороны противника, сильно насыщенной огневыми средствами, особенно минометами.

К началу операции войска армий не были достаточно обеспечены снарядами в связи с опозданием подачи транспортов по жел. дороге. Наиболее необходимые для наступления гаубичные снаряды и 82-мм мины прибыли в очень ограниченном количестве от 0,3 до 1 боекомплекта. Дальнейшее поступление указанных снарядов и мин идет очень медленно.

Для армии Болдина (50-я армия. – Авт.) не прибыли назначенные на усиление танковые бригады и пять стрелковых дивизий. Прибыли с опозданием на 2 дня две танковые бригады, и совсем не прибыли шесть стрелковых бригад на усиление армии т. Лелюшенко (30-я армия. – Авт.).

Пополнение для укомплектования дивизий, назначенное по мартовскому плану, начало прибывать в армии только в двадцатых числах марта, к тому же слабо обученное, и дивизии не сумели его освоить до начала операции и вынуждены вводить его в строй в ходе боя.

Прошу продлить срок выполнения Вашего приказа до 3 апреля» ^{322} .

31 марта Жуков принимает решение сосредоточить усилия 49 и 43-й армий на деблокаду окруженной группы войск генералов Ефремова и Белова:

«Ввиду полной безрезультативности атак в центре армии атаку прекратить. 2, 217, 238-ю стрелковые дивизии и 34-ю стрелковую бригаду перегруппировать на участок Павлово, Русиново и силами трех стрелковых дивизий, одной стрелковой бригады уничтожить противника в районе Русиново, Павлово, Стененки, после чего этой ударной группой развивать наступление в направлении Слободка, Добрая, взаимодействуя с 43-й армией, которая своей левофланговой ударной группировкой наносит удар в направлении Шумихина» ^{323} .

Однако и эти попытки также не обеспечили выход из окружения соединений 33-й армии и группы генерала Белова с десантниками.

О положении группы войск генералов Ефремова и Белова командующий Западным фронтом так информировал Сталина 11 апреля:

«…2. 33-я армия. Части группы Ефремова, организовав оборону в районе Кузнецовка, Высокое (по вост. берегу р. Угра), лес вост. Жолобово, Федотково, вели тяжелый бой с наступающей пехотой и танками противника. В ночь на 12.4 частям группы сбрасываются боеприпасы и продовольствие. Положение частей восточной группировки без изменений…

7. Положение частей группы генерала Белова, 20 и 10-й армий без изменений. Противник на этих участках фронта активности не проявлял» ^{324} .

Одновременно Жуков отдает последнюю директиву по обеспечению выхода из окружения группы войск Ефремова:

«…В целях недопущения разгрома группы Ефремова приказываю:

а) командарму 43 т. Голубеву в течение 12 и в ночь на 13.4 выйти главными силами на рубеж Мал. Виселово, Жары и, закрепившись на этом рубеже, в течение 14.4 захватить Бол. Виселово, Нов. Михайловку;

б) командарму 49 т. Захаркину в течение 12 и в ночь на 13.4 захватить высоту 180,5, Стененки и, закрепившись на этом рубеже, 14.4 захватить Мосеенки, Дегтянка, Тибейкина;

в) командарму 33 т. Ефремову в ночь с 12 на 13.4 скрыто прорваться через завесу противника, нанести удар в направлении Родня, Мал. Бославка, Нов. Михайловка, Мосеенки, где и соединиться с частями 43 и 49-й армий. В авангард и боковые отряды выделить лучшие части, усилив их артиллерией, орудиями ПТО и саперными частями. При встрече с противником в затяжные бои не вступать и немедленно обходить противника по закрытой местности. Движение совершать главным образом ночами. Арьергардными частями при отходе местность приводить в непроезжее состояние, минировать и устраивать завалы. Все дороги и подступы к основному маршруту движения главных сил также минировать, для чего заранее выбросить отборные команды. При отходе местный конский состав, обоз и мужчин от 16 до 55 лет забирать с собой…

д) командующему 43-й армией с наступлением темноты в ночь на 13.4 огнем дальнобойной артиллерии дать отсечный огонь по району Пескова, Козлы, Нов. Лука. В течение 13–14.4 дать отсечный огонь по заявке Ефремова. Командарму 49 в то же время дать отсечный огонь по району Слободка, Якимцево. Днем 13 и 14 вести огонь по тем же районам…» ^{325}

На обеспечение действий группы генерала Ефремова требовалось привлечь почти всю авиацию.

Однако это распоряжение, как и все прочие, было явно нереальным, и никто из командующих армиями его не выполнил. С вечера 13 апреля связь с генералом Ефремовым прекратилась. А чуть раньше, 9 апреля, с территории, занятой окруженными частями и дивизиями 33-й армии, улетел на Большую землю последний самолет. По свидетельству начальника штаба 33-й армии полковника С. И. Киносяна, генерал армии Жуков потребовал от генерала Ефремова на этом самолете перелететь линию фронта: «Командарм М. Г. Ефремов при всех вскрыл пакет и вслух прочитал доставленную летчиком записку. Посмотрев на осунувшиеся лица бойцов, он громко сказал: „Я с солдатами пришел и с ними вернусь назад!“» Вместо себя Ефремов отправил этим самолетом Киносяна.

Не выполнила свою задачу и левофланговая 50-я армия Западного фронта, которая должна была не позднее 27 марта соединиться с группой войск генерала Белова и 4-м воздушно-десантным корпусом. 15 апреля Жуков вызвал к прямому проводу командующего 50-й армией генерала И. В. Болдина и потребовал доложить, «почему получилась заминка». Болдин пытался объяснить, что противник ведет сильный артиллерийский и минометный огонь, непрерывно контратакует танками, подтягивает резервы, а войска армии испытывают недостаток в боеприпасах, горючем, продовольствии. Это было правдой, но командующего фронтом такие объяснения не устраивали:

«Из 15 соединений, которые Вы имеете, у вас на сегодняшний день и вчерашний день активно дрались только три дивизии, а 10 действовали пассивно, оборонялись. Из 13 стрелковых дерутся только пять, остальные стоят на месте. Танковые бригады сегодня бездействовали, что же это за тактика, не понимаю.

Противник Вас гонит с 7 танками, Вы имеете 100 танков, то есть в 14 раз больше, что же это за тактика такая. Вы, видимо, читали доклад командира 10-й мотодивизии, как он одним полком все время отбивал наступление Ваших семи дивизий, такое поведение только дискредитирует Красную Армию. Как же Вы можете мириться с подобными фактами, дискредитирующими Красную Армию? Вы все время жаловались на отсутствие танков, сейчас у Вас в десятки раз их больше, чем у противника, но результаты все те же. Дискредитация Красной Армии непонятна, почему Вы узнаете об отходах тогда, когда это уже совершилось? Значит, Вы не руководите боем, не организовано у Вас управление, нет у Вас своих глаз на передовых позициях, а это значит, армия действует без руля и ветрил… Противник имеет четыре дивизии и ими маневрирует против Ваших 15 соединений так, как ему хочется. Он играет с Вами как кошка с мышкой. Почему вы не учитесь и не учите командиров искусству тактики у врага? Имейте в виду, что это не зазорно, наши предки всегда учились у врагов, а затем били их, своих учителей… Короче говоря, Вы должны строго помнить наш последний уговор, я о нем докладывал, считаю, что я мягковато поступил, но я уверил, что если еще случится, то будет выдано в квадрате. Сейчас же передайте мои требования всем, кому следует, и организовывайте исполнение указаний…» ^{326}

Какие же задачи ставил перед собой противник? Гитлер, учитывая предложения штаба группы армий «Центр», принял 15 апреля следующее решение:

«Передача сил на отдых и пополнение и для переброски на Запад должна осуществляться в указанные ОКХ сроки, так как только в этом случае можно будет гарантировать выполнение задач кампании 1942 г. Этот факт должен стать основополагающим для всех последующих решений. Поэтому крупная операция, планировавшаяся штабом группы армий, пока откладывается. Задачами армий является: как можно скорее очистить свои тылы от партизан, укрепить фронт, привести в порядок соединения и путем расширения участков фронта отвести отдельные дивизии в тыл в качестве резерва» ^{327} .

Во исполнение этого решения армиям ставились следующие задачи. Войска 2-й танковой армии должны были удерживать занимаемый рубеж путем строительства укреплений, в первую очередь противотанковых заграждений, укрепляя одновременно линию фронта в районе Кирова с юга и запада. В тыловом районе армии требовалось восстановить положение севернее и северо-восточнее Брянска, а позднее во взаимодействии с выделенной штабом 2-й армии венгерской 102-й легкой пехотной дивизией – и южнее Брянска. В результате планировалось вывести из строя участок железной дороги Орша – Жлобин. 4-й армии предстояло «укрепить фронт окружения Кирова с запада и севера, главным образом для отражения танкового удара». После этого намечалось укрепить линию фронта у автострады и путем локальных атак улучшить ее таким образом, чтобы прекратить непосредственное воздействие противника на автостраду. На своем левом фланге армии следовало оттеснить прорвавшиеся советские части через р. Угра и очистить тыловой район, по крайней мере, до железной дороги Вязьма – Киров. На 4-ю танковую армию (с 27 апреля – 3-я танковая армия. – Авт.) возлагалась задача удерживать занимаемые позиции и завершить уничтожение 33-й армии. Командующему 9-й армией предписывалось как можно скорее осуществить операцию по очистке района южнее железной дороги до рубежа р. Осуга и наступлению на Нелидово.

В приказе командующего группой армий «Центр», отданном 15 апреля во исполнение указаний Гитлера, отмечалось: «Наступление на противника южнее р. Волга перед 46 ак предпринять лишь в том случае, если он будет вынужден отойти за Волгу. Цель такого наступления ограничится обеспечением линии фронта южнее Волги таким образом, чтобы обеспечить дорогу с твердым покрытием, ведущую от Ржева на запад. В остальном все силы, которые можно снять с фронта, следует бросить на сужение кольца окружения вокруг 29 и 39-й русских армий и их последующее уничтожение. Есть намерение передать 9-й армии часть 4-й армии (3 батальона), действующую северо-западнее Вязьмы, а также два батальона „Лендесшютцен“, вновь прибывающие в район северо-восточнее Ярцево. После их прибытия и перенесения разгранлинии непосредственно севернее автострады в задачу 9-й армии войдет также наступление на окруженного противника с юга». 3-я танковая армия (с 25 апреля – 59-й армейский корпус) должна была выполнить прежнюю задачу по обеспечению северо-западного фланга группы армий «Центр» и немедленно овладеть линией заграждения по обеим сторонам Невеля.

Противник, стремясь «очистить» район Вязьмы, приступил к ликвидации опасной «занозы» – окруженных здесь частей 33-й армии и группы войск генерала Белова. На предложение сдаться враг получил отказ, а в ночь на 14 апреля генерал Ефремов начал прорыв на соединение с войсками Западного фронта. Прорыв осуществлялся в условиях полного превосходства противника в танках, артиллерии и авиации. Ефремов лично возглавил двигавшуюся колонну, на которую противник с рассвета обрушил мощный огонь из всех видов оружия. Избиение советских воинов продолжалось несколько дней, что вынудило их рассредоточиться на отдельные группы, которые пробивались самостоятельно. Сам Ефремов был тяжело ранен и, не желая попасть в плен, 19 апреля застрелился. Мало кому удалось вырваться из смертельного кольца.

Противник же утверждал иное: «В операциях по блокировке и уничтожению 33-й советской армии особенно отличилась одна баварская дивизия… Войска баварской дивизии захватили в плен 135 советских командиров, большинство из которых командиры полков. В плен взят командующий 33-й советской армией генерал Ефремов». Это выдержка из перехвата радиовещания за 25 апреля, который был направлен Жукову.

Командующий Западным фронтом, еще не ведая о том, что произошло с 33-й армией, докладывал 18 апреля Сталину:

«…33-я армия. Положение частей восточной группировки без изменений. В полосе 43-й армии вышли две группы численностью 77 человек бойцов и командиров из состава 113 и 160 сд. По докладу нач. артснабжения 160 сд майора Третьякова, отряд в составе 2000 человек, возглавляемый генералом Ефремовым, 16.4 двигался с боями из района Пескова в направлении Мал. Виселово. По докладу командиров, вышедших на участке фронта 43-й армии, и данным авиаразведки, главные силы группы Ефремова в ночь на 18.4 предположительно находились в лесах северо-восточнее и восточнее Мал. Бославка. Данные проверяются воздушной разведкой.

…43-я армия. На фронте Городец, Красный Октябрь продолжается упорный бой. Противник продолжает оказывать сильное сопротивление. С целью завершения прорыва обороны противника и соединения с частями группы Ефремова, двигающимися в направлении Мал. Виселово, войска армии в 21.00 18.4 перешли в наступление…

…В положении частей группы генерала Белова за 18.4 существенных изменений не произошло.

Части 4 вдк к утру 18.4 овладели Будой (6 км северо-восточнее Милятино). В ночь на 19.4 части корпуса атакуют Аскерово…» ^{328}

Спустя много лет Жуков оценивал события, происходившие в районе Вязьмы, следующим образом: «В начале апреля обстановка в районе Вязьмы серьезно осложнилась… По просьбе генералов П. А. Белова и М. Г. Ефремова командование фронта разрешило им выводить войска на соединение с нашими главными силами. При этом было строго указано выходить из района Вязьмы через партизанские районы, лесами, в общем направлении на Киров, где 10-й армией будет подготовлен прорыв обороны противника, так как там она была слабее.

Кавалерийский корпус генерала П. А. Белова и воздушно-десантные части в точности выполнили приказ и, совершив большой подковообразный путь, вышли на участок 10-й армии 18 июля 1942 г… Генерал-лейтенант М. Г. Ефремов, считая, что путь на Киров слишком длинен для его утомленной группы, обратился по радио непосредственно в Генштаб с просьбой разрешить ему прорваться по кратчайшему пути – через реку Угру. Мне тут же позвонил И. В. Сталин и спросил, согласен ли я с предложением Ефремова. Я ответил категорическим отказом. Но Верховный сказал, что Ефремов опытный командарм и что надо согласиться с ним. И. В. Сталин приказал организовать встречный удар силами фронта. Такой удар был подготовлен и осуществлен 43-й армией, однако действий со стороны группы генерала М. Г. Ефремова не последовало. Как выяснилось позже, немцы обнаружили отряд при движении к реке Угре и разбили его… Критически оценивая сейчас эти события 1942 г., считаю, что нами в то время была допущена ошибка в оценке обстановки в районе Вязьмы. Мы переоценили возможности своих войск и недооценили противника. „Орешек“ там оказался более крепким, чем мы предполагали…» ^{329}

В 1988 г. в журнале «Коммунист» (№ 14) была опубликована состоявшаяся ранее беседа Жукова с членами редколлегии «Военно-исторического журнала» и некоторыми военными историками о Московской битве. На реплику с места «Расскажите о затухающих операциях Ефремова и Белова» Жуков якобы ответил так: «Войска Ефремова и Белова фактически никакой специальной операции не проводили. Они прорвались через имевшиеся промежутки в обороне противника и затем действовали вместе с партизанами в его тылу. Попытки их наступать на Вязьму успеха не имели, потому что у них не было тяжелых артиллерийских средств и ощущался острый недостаток боеприпасов. Поэтому войска фронта, действовавшие в районе Вязьмы, перешли на положение партизанских отрядов… Так что о „затухании“ операции здесь не может быть и речи, они просто не имели возможности вести такую операцию.

Полоса действий войск фронта зимой 1942 г. простиралась на 600 километров, и, конечно, очень трудно было уследить за действиями тактического порядка… Ефремов с частью сил армии прошел в свободную „дырку“. Сзади у него остались главные силы армии. Я не мог уследить, что он для обеспечения флангов на Угре оставил, а он, к вашему сведению, оставил отряд в составе 90 человек – без танков, без пушек, с легкими средствами. Разделяю ли я ответственность за Ефремова? Ну, конечно, я за все войска отвечаю, но не за такие действия, которые я не организую. Что должен был сделать Ефремов? Он должен был за счет главных сил армии, которые задержались у Шанского Завода, пару дивизий поставить, как распорки, для того чтобы у него тыл был бы обеспечен. Он этого не сделал. Ну шапки были набекрень у всех тогда, – и я недооценил состояние вяземской группировки противника…»