Текст книги "Особо опасная особа"

Автор книги: Владимир Остожин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

– Неужели вы ничего не можете вменить Воронову, чтобы хотя бы обыскать его дома и офисы?

– Сложно. И потом, этим мы раскроем свои карты, но ничего не получим. А Воронов будет знать, где и как прикрыться. У него на самом верху такая лапа, что колом не отшибешь, – угрюмо ответил опер.

– Тот самый министр?

– Да. И он достаточно влиятелен, чтобы меня, скромного госслужащего, спустить в унитаз в одну секунду.

– Все-таки на каком поводке Воронов его держит? Деньги?

– Не знаю, – мотнул головой Королев. – Заступается тот за него, как за родного,-кажется, жизнь готов положить, хотя они даже в дальнем родстве не состоят. Здесь что-то непонятное.

Тенин был очень расстроен. Еще вчера он думал, что нашел наиболее эффективный ход в данной ситуации, но ситуация от этого лишь многократно осложнилась, причем для всех, включая его самого. Светлана попала в беду из-за него. Если с ней что-то случится, он себе этого никогда не простит. Он втянул ее в эту авантюру – он ее должен и спасать. Воронов захочет выяснить, кто организовал против него эту акцию. Он попытается узнать это от Светланы. Она, конечно, не сможет сообщить о Тенине ничего конкретного, но ее нужно вырвать из его лап.

– В Климове кто-то дежурит? – спросил он Королева.

– Да, люди сидят на всех въездах в поселок, – ответил тот.

– Будем ждать. Может, хотя бы здесь повезет?

ГЛАВА 65

Светлана сидела в небольшой, скромно обставленной комнате, находившейся, скорее всего, на цокольном этаже – здесь не было окон, и ни один звук не проникал извне. Из мебели была широкая деревянная кровать, стол, пара стульев, мягкое кресло и низкий журнальный столик. В смежном помещении находились туалет и душ.

Щелкнул замок в двери, и в помещение вошел тот самый блондин, которого она не раз видела с Вороновым и который, по словам сыщиков, заказывал ее мужа. Вид у Фирсова был озабоченный и полный решимости. Сквозь наружное спокойствие просвечивало нетерпение и раздражение. Глаза смотрели твердо и непреклонно.

– Рад вас видеть, – сказал он, садясь в кресло. – Я пришел задать вам несколько вопросов и надеюсь на ваше полное содействие. Вы, конечно, хотите выйти отсюда живой и невредимой, не так ли? Я готов помочь вам в этом, если вы поможете мне. Итак, объясните мне все эти чудеса, которые произошли с Вороновым. Ну разве можно так издеваться над своим близким другом? Он чуть рассудка не лишился, увидев вашего мужа в окне, пьющим коктейль, вскоре после того, как прострелил его в нескольких местах. Светлана молча смотрела на блондина.

– У вашего мужа оказался двойник? – продолжал Фирсов.

– Кто-то оделся под него, – спокойно ответила женщина. – Было темно, и я тоже была уверена, что это мой муж.

– Допустим, – улыбнулся Фирс. – Тогда почему вы не позвонили Воронову и не предупредили его, когда ваш муж, теперь уже при ярком свете, появился в своем загородном доме? У вас было достаточно времени для этого.

Светлана молчала, спокойно глядя на блондина. А тот продолжал говорить:

– Это можно объяснить только одним: вы знали, что Воронов застрелил другого человека, и вы блестяще справились со своей ролью. Спешу поздравить с премьерой. Извините, что без цветов, не было времени купить. На сцене вы добились бы больших успехов.

Светлана и на этот раз ничего не ответила.

– Операция была организована не только с вашей помощью, – говорил Фирс. – Здесь приложила руку и милиция. Этим объясняется сообщение об убийстве Львова по телевизору. Но кто еще в этом участвовал? Назовите его.

Не дождавшись ответа, блондин продолжал с грустной улыбкой:

– За что же вы так обошлись с Вороновым? Он, кажется, делал все возможное, чтобы угодить вам.

– В том числе пытался убить моего мужа, – спокойно добавила Светлана. С вашей помощью.

Фирсов пристально взглянул на нее, потом нахмурился и спросил:

– Кто вам это сказал?

– Вы хотите сказать, что этого не было? Блондин с непроницаемым видом смотрел на женщину. То, что она ему сообщила, подтверждало его опасения. Дальнейшая игра становилась бессмысленной.

– Так кто же вам это сказал? – уже спокойным, ровным тоном поинтересовался он.

– Это неважно, – ответила Светлана. – Сначала я не поверила, но потом у меня была возможность убедиться, что это так. Я ничего вам не скажу, тем более после того, что произошло сегодня. Воронов – сволочь, а я – полная дура.

– То, что произошло сегодня, всего лишь последствие вчерашних событий, – ответил Фирсов. – Сейчас мы уже не можем влиять на ситуацию. Вы должны сказать, кто срежиссировал этот спектакль у вас на квартире, иначе события примут совсем уж непредсказуемый характер.

Светлана промолчала.

– Ваш муж участвовал в этом? Он знал об этой операции?

– Нет, он ничего не знал и не знает до сих пор, – ответила она. – Его арестовали накануне того дня и отпустили всего три часа назад.

– Тогда кто все это затеял? Кто он? – спрашивал Фирс. – Вы должны сказать мне! Воронов действительно вас любит. Говорю это с полной ответственностью.

– Не знаю, что его влекло ко мне, но только не любовь. Скорее всего, деньги. Возможно, бизнес мужа.

– Вы говорите глупость, – устало произнес блондин. – Кто внушил вам все это? Кто он? – повторил Фирс, чувствуя, что теряет над собой контроль. – Его имя, адрес, телефон?!

– Я видела Воронова с другой женщиной, – спокойно сказала Светлана и отвернулась. – И давайте закроем эту тему.

На несколько секунд в комнате воцарилось молчание.

– Вы даже не представляете, во что вы вляпались, затеяв эту глупую игру против нас, – с угрозой произнес блондин. – Вы затронули интересы могущественных людей. Они не остановятся ни перед чем. Единственный способ исправить положение – назвать тех, кто все это организовал. Иначе вас ожидают страшные вещи.

– Например?

– Не дай вам бог узнать это. И ни я, ни Воронов ничем не сможем вам помочь при всем нашем желании. Скажите, кто толкнул вас на эту авантюру?

– Никто. Я сама.

– Вы не оставляете нам другого выхода, – убеждал Фирсов. – Или вы думаете, что мы будем сидеть вот так и безвольно ждать, когда за нами придут? Кто помог вам организовать все это?

– Так или иначе, я не знаю, кто этот человек. Меня познакомили с ним, вот и все. И я не знаю, где он живет, не знаю его телефона.

– Так не бывает, – блондин раздраженно откинулся в кресле. – Хотя бы его имя вы должны знать. Как он на вас вышел, через кого?

Светлана молчала. Фирсов подождал минуту, потом встал и вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь. В коридоре сидел огромный человек в штатском, но с кобурой под мышкой. На столе перед ним лежала стопка журналов с яркими обложками.

Дойдя до лестницы, Фирсов поднялся на первый этаж, где его ожидал Иннокентий Филиппович.

– Ну что? – спросил босс, устало взглянув на блондина.

– Она утверждает, что муж здесь ни при чем, – сказал Фирс. – Я думаю, так оно и есть. Иначе он не приперся бы к себе домой в такой момент. Здесь замешаны другие люди. Она это подтверждает, но никого не называет.

– Женщины бывают очень упрямы, – покачал головой Воронов. – А когда в них бушуют эмоции, они вообще не осознают опасности.

– Это так. Страха у нее пока не наблюдается.

– Понятно, что против нас повели активные действия. Ответим тем же. Чтобы не повторить ляп, который случился тогда в деревне, о предстоящих операциях докладывай мне. Я буду координировать твои и ментовские действия.

ГЛАВА 66

В середине следующего дня Тенину позвонил Королев.

– Выявили дом в Климове, – сразу сообщил он. – Надо ехать смотреть.

В тот же вечер Королев и Тенин отправились в дорогу. С утра ударили ранние заморозки, а к концу дня вообще пошел снег, поэтому Королев оделся потеплее – на нем было длинное зимнее пальто с каракулевым воротником и меховая шапка-пирожок.

Прибыв в Климове и оставив машину у местного кафе, они чинно двинулись по главной улице поселка в сторону интересующего их дома. Им нужно было найти удобную позицию для наблюдения. Указанный особняк находился на самой окраине, метрах в двухстах от остальных домов.

Не желая выходить на открытый пустырь, Тенин и Королев огляделись по сторонам и нырнули в проход между коттеджами. Спустившись по ступенькам, они оказались на какой-то ровной заасфальтированной площадке размером приблизительно пять на пять метров. Назначение ее не было понятно, и Королев решил использовать это место по-своему. На ходу расстегивая ширинку, он двинулся к кирпичной стене, темневшей на противоположной стороне тупика.

Тенин тем временем осмотрелся и понял, что нужно выбираться обратно. Он повернулся, чтобы идти наверх, как вдруг за спиной его раздался какой-то треск и вслед за ним испуганный крик Королева. Все завершилось шумным всплеском воды, словно резвящийся гиппопотам с разбегу бросился в реку.

Оглянувшись, Юрий увидел, что посреди заасфальтированной, как он полагал, площадки образовалась довольно большая черная полынья, в которой плавали обломки льда и шапка-пирожок Королева. Самого его видно не было.

Тенин на секунду опешил, не зная, что делать, и тут из воды с шумом вынырнула отфыркивающаяся голова опера. Одетый в толстое зимнее пальто, он начал усиленно грести к берегу, размахивая ручищами и ломая лед на своем пути, словно атомоход в Арктике.

Через несколько секунд он достиг края водоема и крепко ухватился за торчащий из воды бортик, при этом его круглая, слегка лысеющая голова вновь погрузилась в воду. Юрий схватил пловца за роскошный каракулевый воротник и помог ему выбраться на сушу. Вода обильно стекала с пальто Королева и с его больших, как у моржа, усов.

– Что это? – ошеломленно произнес он, оглянувшись на странный резервуар.

В проделанной им полынье всплыл какой-то мусор самого неприглядного вида. Назначение этого гидросооружения не было понятно, но, вне всякого сомнения, Королев мочился в него далеко не первый.

– Ну что, человек-ледокол, – обратился к нему Тенин. – Как ты теперь по улице пойдешь?

– Ну вот, обновил зимнюю экипировку, – констатировал опер.

– Глубоко там? – полюбопытствовал Тенин.

– Дна не достал! – с некоторым испугом сообщил Королев.

Оставляя за собой ручьи и лужи, он потащился вслед за Юрием по проходу. На улице они разделились. Сыщику нельзя было появляться на людях в таком виде он привлекал к себе слишком большое внимание. Поэтому Королев пошел греться в машину, а Тенин все же решил выполнить намеченный на сегодня план.

Он обошел несколько простеньких частных домов, расположенных вблизи интересующего его особняка, и в одном из них снял комнатку на неделю. Одинокая старушка, хозяйка дома, была рада неожиданно привалившему заработку. Окна комнаты выходили как раз на ворота коттеджа, а с чердака просматривался и двор этой мини-крепости.

На следующий день, уже не мотаясь по Климову, они сразу направились к домику, где Тенин снял комнату. С собой приятели привезли все необходимое для жизни и для выполнения намеченной задачи – продукты, кофе, бинокль, оружие. Оставалось только наблюдать и ждать благоприятного момента для решительных действий.

Королев сразу уехал в Москву собирать информацию о доме, а Тенин занялся сбором той же информации в окрестностях.

Вернувшись вечером домой, он обнаружил напарника на кухне. Королев питался. Он провел трудный день, не имея во рту маковой росинки, и сейчас, похоже, решил в один присест употребить все, что ему причиталось за сутки завтрак, обед и ужин. Стол был уставлен тарелками, мисками, кастрюльками, наполненными всевозможной домашней снедью, предоставленной хозяйкой за умеренную плату. Оставалось место и для бутылок с пивом. Водку Королев держал в холодильнике на расстоянии вытянутой руки.

– Что удалось выяснить? – прошамкал он, увидев входящего Тенина.

– Что-то там интересное происходит, – ответил Юрий. – Первым делом я выяснил, кто обслуживает этот дом, какая контора. Она находится в соседнем городишке. Приехал туда, познакомился с сантехником, который, как оказалось, не раз бывал в этом доме. Отвел его в местную харчевню, угостил водкой с пивом, сказал, что ищу работу, и он мне постепенно все выложил.

– Что именно?

– Не простой это домик. Однажды у них водопроводная труба потекла. И когда этого сантехника впервые попросили туда съездить, он решил поговорить со своими коллегами, с теми, кто раньше бывал в том доме. Они ему чего-то рассказали, начертили план, и он поехал. Приезжает, смотрит: на цокольном этаже планировка другая. Там, где должны быть помещения, коридоры какие-то возникли. Он поначалу подумал, что коллеги его чего-то напутали, но потом выяснил, что внутренность дома позднее перестраивали. Видимо, поэтому и возникли проблемы с водопроводом и канализацией. Причем до некоторых мест его под разными предлогами не допустили. Ну, он этому большого значения не придал – мало ли что люди прячут. Может, богатства какие не хотят посторонним показывать, может, коллекции произведений искусства. Что угодно. И непонятно, чем обитатели этого дома занимаются...

– Что ему показалось странным?

– Ну, скажем, охрана в доме, – ответил Тенин. – На входе амбал сидит, и на каждом этаже по человеку. Внутри какие-то молчаливые люди ходят. И мужчины, и женщины. Причем одеты не по-домашнему. Ну, это не самое главное. Допустим, что офис. Интересно, что парень этот, сантехник, бывал там раза три, но никогда ему не разрешали свободно перемещаться по дому.

– Как это происходило? – уточнил Королев.

– Один раз сунулся куда-то, навстречу ему выходит мордоворот и хрипит: "Не надо сюда заходить!" Вытолкнул его в коридор и дверь закрыл. После этого сантехник сначала предупреждал, что и где ему нужно посмотреть, после этого ждал какое-то время, и лишь тогда его вели в это место. А иногда предлагали прийти завтра. Говорили, что там нужно разобрать какие-то вещи. И все это на цокольном этаже. Но платили всегда хорошо, с надбавкой.

– Да, это интересно, – произнес опер, задумчиво хрустя огурчиком.

– Сантехник говорит, что народу в доме довольно много, хотя никого особо и не видно. То есть не семья и не две там живут, а приличная орава. Он определил это по нагрузке на канализацию – довольно много людей ею пользуются. Расход воды очень большой, хотя бассейнов в доме нет. А снаружи – обычный коттедж.

– Кстати, этого сантехника можно будет использовать при штурме, предложил Королев. – Его в этом доме уже знают, и это облегчит нашу задачу.

– А чтобы сделать его более смелым и сговорчивым, нужно будет дать ему какую-то сумму в качестве аванса и пообещать гораздо больше по завершении операции, – добавил Юрий.

– Хорошая идея, – одобрил сыщик. – Денег мы ему дадим.

– Хорошо бы и мне накинуть что-то за риск, – продолжил Тенин, весело взглянув на опера. – Все из того же чемоданчика.

– Я думаю, проблем не будет, – не очень уверенно ответил опер.

– Если сумма будет зависеть от твоей щедрости, то проблемы будут. Ну ладно. К чему еще готовиться?

– Если мы с тобой вдвоем окажемся внутри, там придется поработать руками и ногами. Хорошо бы обойтись без стрельбы.

– Это еще почему? – возмутился Юрий. – Они в меня шмаляли почем зря, а мне нельзя?

– Нам невыгодно будет стрельбу начинать. Много их там, как говорит твой сантехник. Вот когда группа захвата ворвется, пусть они и шмаляют от души.

С утра следующего дня они продолжали наблюдать за домом.

ГЛАВА 67

Над могилами сельского кладбища нависла густая ночная тьма. На черном осеннем небе не проглядывала ни единая звездочка. Из-за опушки леса на проселочную дорогу, которая вела со стороны Волоколамского шоссе, вдруг вынырнули горящие фары автомобиля, оживившие зловещий мрак, но и они почему-то неожиданно погасли, словно проглоченные всесильной, ненасытной тьмой.

Однако микроавтобус "Фольксваген", тихо урча мотором, продолжал медленно двигаться вдоль кладбища. Вскоре он остановился, и мотор затих. В полной тишине машина неподвижно стояла у крайних могил. Сидевшие в кабине двое мужчин курили, опустив стекла на дверцах, прислушивались и время от времени оглядывались по сторонам.

– Ну все, пошли, – тихо сказал один из них, тот, что сидел за рулем.

Они вылезли из автомобиля, обошли его и открыли задние дверцы. В салоне, на полу, лежал длинный рулон черной толи, перевязанный широким скотчем. Потянув рулон на себя, мужчины вытащили его из машины, не забыв находившиеся рядом лопаты, и, сопя, понесли все это в глубь кладбища.

Они шли, оступаясь и матерясь вполголоса, и минуты через две остановились у свежей могильной насыпи. Положив свою ношу на землю, мужчины огляделись по сторонам, вытащили сигареты и закурили. Убогие надгробные памятники и массивные деревянные кресты обступали их со всех сторон, словно застывшие безмолвные призраки.

– Приехали, – выдохнул один из них. – Слава богу, без приключений.

– Зря, наверное, ты бога поминаешь, – отозвался второй, глядя на лежащий у их ног рулон толи. – Не божьим делом занимаемся.

– Не знаю, – пожал плечами тот, что постарше. -В наше время на божьих делах далеко не уедешь. Ноги протянешь. Давай за работу!

Они взяли лопаты и принялись разрывать могильный холм, на котором еще не успели поставить никакого надгробия. Сверху земля была слегка подмерзшая, а ниже – влажная и тяжелая. Разрыв могилу метра на полтора в глубину, они остановились.

– Сейчас жмурик потревоженный вылезет, – го-готнул молодой.

– Лопатой ему сразу по балде, чтобы лежал спокойно, – находчиво отреагировал второй. – Дай-ка нож.

Он разрезал стягивавший рулон скотч и развернул толь. Внутри оказался большой пластиковый мешок, в который обычно укладывают покойников. Эта упаковка была уже кем-то занята.

– Был человек, и нет его! – глубокомысленно изрек парень. – Здоровый мужик, баб любил, наверное! А что с ним теперь стало?

– Знать, судьба его такая, – отозвался второй. – На свете ничего просто так не происходит.

– Этот мужик был и погиб. А мокрушники какие-то живут и веселятся. Где справедливость?

– Ладно, поменьше болтай, – посоветовал напарник. – А то на тебя такой же прикид натянут, – и он кивнул на упаковку. – Давай, погнали!

Взяв мешок за оба конца, напарники приподняли его и опустили в яму.

– Ну вот, вдвоем-то им веселее будет, – спокойно и деловито констатировал старший.

Они забросали яму землей, восстановив в прежнем виде могильный холмик, забрали лопаты и пошли к машине.

Минут через пять после их отъезда к той же могиле подошла небольшая группа людей. Среди них можно было узнать опера Королева и его помощника Нико-нова.

– Здесь, кажется? – спросил один из оперативников, державший в руках лопату.

– Именно, – подтвердил Королев и, приложив к губам рацию, спросил: – Ну что, уехали они? Хорошо, подъезжайте сюда.

Со стороны шоссе появились две зажженные фары. Покачиваясь на бугорках и ямках, к кладбищу подъехал темный микроавтобус.

Оперативники в две лопаты, сменяя друг друга, быстро раскопали могилу и извлекли из нее пластиковый мешок с покойником.

– Тащите его в машину, – приказал Королев. Вторично забросав яму землей и воздвигнув над ней насыпь, люди сели в микроавтобус и покинули скорбное место. В эту ночь усопших больше не беспокоили.

ГЛАВА 68

Тенин ожидал Королева на выходе из морга. Сыщик выглядел отстраненным, что могло быть вызвано очень сильным потрясением.

– Кажется, все ясно, – произнес он. – Покойник оказался одним из приезжих, которого накануне доставили в офис в Соловьевку. Никонов его сфотографировал. Потом его привезли в Климове, в тот самый дом. А ночью он уже оказался на сельском кладбище в чужой могиле.

– Что с ним сделали? – не вытерпел Тенин.

– Он полностью выпотрошен.

– В каком смысле? – не понял Юрий.

– В прямом. Вырезали все, что можно: сердце, почки, легкие, мочевой пузырь, что-то еще по мелочи, аорту, фрагменты кровеносных сосудов и даже кости, из которых извлекают мозг для последующей пересад– ки. В общем, разобрали паренька по полной схеме.

Секунд двадцать длилось молчание, прежде чем ошеломленный Тенин смог произнести:

– Так вот чем они занимаются... Вот что оценено в пятьдесят тысяч долларов – одно человеческое тело, предназначенное для "разборки". В бумажке на видеопленке указано тридцать тел. Это лишь за три месяца, кажется. Квартальный план.

– А те двое, которых убили в лесу в те же дни, просто совпадение, вспомнил опер. – Но это уже неважно. А по всей стране ежегодно пятьдесят тысяч пропадает без вести. Так называемые "потеряшки". Сюда на работу, как правило, приезжают молодые ребята... Все понятно.

– Молдаванин просил своего приятеля позвонить, когда тот определится, вспомнил Юрий. – Но ОТТУДА еще никому позвонить не удавалось. Бизнес на плоти и крови. Надо срочно брать дом штурмом и вязать всех, кто там есть.

– Нужно еще узнать, кому, куда и какими путями поступают эти органы. Брать надо всю шоблу, иначе это будет для них комариный укус. Они быстро восстановят систему, заменят выпавшие звенья и спокойно продолжат работу. А когда мы сможем напасть на их след еще раз, большой вопрос.

– Сколько еще жертв поступит на эту бойню, пока мы будем наблюдать за ними? – нервничал Тенин. – Пока мы тут с тобой беседуем, туда, возможно, привезли еще одного донора-смертника, и его уже готовят к последней в его жизни операции.

– Не надо накручивать, – сморщился опер. – Из двух зол надо уметь выбрать меньшее. Если мы не накроем разом всю организацию, жертв будет значительно больше.

Может быть, ты и прав, – устало ответил Тенин, – но я не способен так хладнокровно калькулировать человеческие жизни. Если я вижу, что человек гибнет, мне хочется спасти его, а не рассуждать о будущих гипотетических жертвах. Дальше будет видно. Получается, мы кого-то приносим в жертву?

– Получается, – пожал плечами Королев, – но не надо все так драматизировать. Я стараюсь поступать в соответствии с логикой.

– Делай что хочешь, – махнул рукой Тенин. Он подумал о Светлане. Что, если и ее уже "выпотрошили", как выразился Королев? Или вот-вот собираются... А тут предлагают еще посидеть и понаблюдать.

– Мы только что узнали о существовании этого дома в Климове, успокаивал Королев. – Теперь мы будем смотреть, куда идет каждая машина, выезжающая из его ворот. Подземных ходов, я надеюсь, там нет. Надо обязательно выяснить, куда идет живой товар, перед тем как мы накроем это гнездо. Сейчас я поеду проконсультируюсь со специалистами, чтобы нам легче было ориентироваться в ситуации.

И они разъехались в разные стороны.

* * *

Через час Королев прибыл в научное учреждение, занимающееся вопросами транспланталогии. На его входной двери какой-то бойкий предприниматель уже прилепил объявление: "Лечу от всех болезней", а какой-то шутник приписал внизу: "От всех не улетишь".

Войдя внутрь, Королев обратился к охране, и его тут же проводили к моложавой энергичной женщине со строгим взглядом из-под очков. Та внимательно ознакомилась с удостоверением опера, выслушала, что его интересует, после чего предложила ему следовать за ней. При этом вид у нее был такой, словно она не поверила ни одному его слову.

В большом и светлом кабинете, куда привели Королева, за большим письменным столом сидел пожилой полный человек, одетый в белый медицинский халат. Большая лысина его была покрыта нежным цыплячьим пухом. Врач окинул Королева изучающим взглядом, поздоровался и указал рукой на стул, после чего вопросительно посмотрел на женщину.

– Вот, Сергей Михалыч, товарищ из милиции, – сказала она. – Его интересуют проблемы трансплан-?тации.

Так обычно представляли следователей в советских детективах. Сидевший за столом мужчина вновь перевел взгляд на Королева.

– Я слушаю вас, – спокойно сказал он, и по его голосу было понятно, что он готов помочь родной милиции всем, чем сможет.

– Сергей Михайлович, – спросил Королев, маши– нально шаря глазами по кабинету, – у вас есть время для небольшого разговора?

– Немного есть, – просто ответил врач, взглянув на часы. – Что вас конкретно интересует? Королев минуту помялся, потом начал:

– Я впервые сталкиваюсь в работе с данной областью медицины и чувствую себя полнейшим профаном. Просветите меня, пожалуйста, как у нас в стране обстоят дела с трансплантацией человеческих органов? Я знаю, что в принципе это разрешено, но меня интересует, как это вообще происходит и какие преступления возможны в этой области.

Мужчина набрал воздуха в легкие и коротко откашлялся.

– Наше законодательство не препятствует использованию донорских органов, – ответил он. – Если, конечно, нет запретов в завещании усопшего и его родственники также не имеют ничего против. И, насколько мне известно, все основные конфессии так же положительно относятся к трансплантации органов, если это совершается по доброй воле как донора, так и реципиента, то есть того, кому пересаживают.

– И как это практически осуществляется? – спросил Королев.

– Как осуществляется? – повторил вопрос врач, размышляя над ответом, Допустим, человек умирает, спасти его нельзя, и если вышеупомянутые условия соблюдены, можно вырезать у него какой-то орган – сердце, почку – и пересадить другому, который без этого органа не может жить. На Тайване, я слышал, договариваются с осужденными на смерть, чтобы они жертвовали свои органы для медицинских целей.

– Но всем желающим, наверное, этих донорских органов все равно не хватает, не так ли?

– Конечно, не хватает! – развел руками врач. – Особенно у нас в стране, где в этом деле, как говорится, проблема на проблеме. Даже в Москве реанимационные отделения не оснащены всей необходимой аппаратурой, которая дала бы возможность быстро поставить диагноз потенциальному донору, позволила бы поддержать его в надлежащем состоянии до удаления у него того или иного органа. Опять же лекарств для этого не хватает. Иной раз видно, что человек уже жить не будет, но донором может стать. Надо ведь, чтобы и сердце у него хорошо работало, и органы, которые могут быть пересажены, оставались бы в хорошем состоянии. А лекарств для этого не хватает, аппаратуры нет, плюс организационные вопросы не отрегулированы. И в результате все идет прахом трансплантаты, то есть органы, которые могли бы спасти кому-то жизнь, пропадают. Это наша трагическая специфика. У многих медицинских работников просто нет ни времени, ни сил, ни желания заниматься решением этих проблем. И поэтому у нас донорских органов всегда во много раз меньше, чем нуждающихся в них.

– Грустно, – констатировал Королев. – Всякое добро у нас пропадает. Ведь эти трансплантаты, или органы, они же очень дорого стоят, насколько я знаю.

– И органы дорого стоят, и работа по их пересадке. На Западе пересадка сердца стоит двести тысяч долларов, – ответил врач, многозначительно подняв палец. – Хотя медицина очень развита. В Штатах даже орангутанам операции на сердце делают.

– А у нас сколько стоит пересадка сердца?

– У нас примерно столько же. Но даже за такие деньги желающих в России пересадить себе здоровые органы в десять раз больше, чем тех, кому это удается.

– Ну а что делают в том случае, когда нет подходящего трансплантата, нет и донора, готового этот орган предоставить? А пациент, к примеру, умирает.

– Если это сердце, ставят так называемый "моторчик".

– Ну и сколько с ним можно протянуть? – спросил опер.

– Обычно живут неделю-полторы. А у нас в России один клиент почти два месяца прожил. Попал в "Книгу рекордов Гиннесса", – с гордостью сообщил врач.

– Довольно печальный рекорд, – заметил Королев.

– Нет! Я имею в виду, прожил до операции, – улыбнулся Сергей Михайлович. – Ему все же пересадили сердце.

– Вот она, жажда жизни! Даже рекорд поставил. Ну и как он сейчас?

– Говорят, что нормально. Бегает, прыгает, любовью занимается, детей производит. Все в порядке.

– А если все же нет трансплантата? – пытал Королев. – Как пациенты поступают в таких случаях, чтобы выжить? Или их родственники?

Опер старался подвести собеседника к криминальной теме, но тот то ли не понимал, что от него хотят, то ли намеренно уходил от такого разговора.

– Сейчас пытаются создать искусственные органы, – талдычил врач. – В частности, совершенное искусственное сердце. В принципе, уже есть такое – оно используется на первом этапе перед операцией. Но хотят сделать сердце, которое полностью вживлялось бы в организм, чтобы человек не таскал с собой чемоданчик с аппаратурой и жил, как все нормальные люди.

– Из чего можно сделать искусственное сердце? – заинтересовался опер.

– Из специальных биосовместимых пластиков. И если оно сможет работать... ну хотя бы лет десять, это уже будет альтернатива пересадке живого сердца. Второе направление работы – пересадка органов от животных. Наиболее перспективным вариантом является свинья.

– Мусульмане не согласятся, – улыбнулся Королев.

– Кто жить захочет, согласится, – махнул рукой врач. – Собираются также клонировать отдельные органы из тканей будущего реципиента или из тканей животного. В общем, делается все, чтобы устранить дефицит трансплантатов в мире.

– Да, но это все в будущем, – отозвался опер. – А пока без человеческих органов не обойтись.

– На Западе существуют так называемые "акты дарения", – продолжал Сергей Михайлович. – Здоровый человек завещает свои органы для трансплантации, если с ним, не дай бог, что-то случится. И это широко пропагандируется. Одна мать даже согласилась, чтобы у ее умирающего ребенка взяли орган и пересадили больному. Объяснила она это примерно так: "Хотя бы частичка моего ребенка будет жить в другом организме, и другому человеку будет подарена жизнь".

– Я слышал, что и у нас вроде бы рассматривается законопроект о разрешении дарения органов, – сказал Королев.

– На Западе это уже практикуется, но я боюсь, что за этим стоит скрытая торговля внутренними органами, а это аморально.

Наконец-то врач коснулся темы, к которой так упорно подводил его опер.

– А какие у нас в стране расценки, если так можно выразиться, на различные органы и операции по их пересадке? – спросил Королев.

– Таких цифр вам официальйо никто не назовет, – едва заметно улыбнулся врач. – К тому же цены сильно колеблются в зависимости от очень многих условий. Я бы не хотел на эту тему говорить, потому что до конца не владею вопросов и не хочу вводить вас в заблуждение.

– Ну хотя бы приблизительно, – попросил Королев, чувствуя, что специалист уходит от неприятных вопросов.

– Скажу лишь, что по официальным данным рынок внутренних органов в США на шесть миллиардов долларов, – сообщил врач.

– Однако! – воскликнул опер. – Там, где вертятся такие деньги, без криминала не обходится. Ведь если богатый, влиятельный, но не очень щепетильный человек захочет жить, у него будет большой соблазн использовать свои возможности для подыскания себе нужного органа. Согласны?

– Несомненно, – кивнул Серге?й Михайлович, – но мне об этом ничего не известно Слышал только, что самые дешевые органы идут из россии.