Текст книги "Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Владимир Осипов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– У него президент, Босс. Он хочет тебя видеть. Это по поводу защитных браслетов для его команды.

– Все чего-то хотят от меня, – пробормотал я. – Извини солнышко, прогулка откладывается, труба зовёт. Но я не долго, обещаю, потом всё равно погуляем.

– Да ладно, я подожду. Поболтаю пока, если Нади нет с кем нибудь ещё, там наверняка народу хватает. А теперь, когда все стали молодыми, я не чувствую себя белой вороной.

Во, блин, они с Надеждой уже подруги, что ли?

Я оставил Женьку в парке и направляясь к штабу спросил у Спеца: – А что, генерал вопрос решить не может?

– Не может Босс. Эти браслеты не входят в те четыре тысячи, которые ты отдал генералу. Поэтому их выдать я могу только по твоей команде, а не по команде генерала.

– А-а, ну пусть так и остаётся. А то мне вообще скоро нечего делать будет... Хотя, поживём – увидим, может отдать и это дело генералу? Хотя бы пусть сам раздаст эту сотню браслетов для президента?

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

В кабинете у генерала, кроме его самого и Ивана с Алексеем, находились ещё три человека. Президент, директор ФСБ и министр обороны России. Интересно, почему главного ГРУшника нет? – подумалось мне. – Он не вписался в новую команду? Да нет, вряд ли, видимо занят. Президент встал из-за стола и первым протянул мне руку. Я поздоровался с ним и с «сопровождающими лицами» и вопросительно глянул на генерала. Однако, первым разговор начал президент.

– Александр Владимирович, – сказал он, – Валентин Евгеньевич сообщил нам о вашем решении выделить в наше распоряжение сотню защитных браслетов. Поверьте, мы вам очень благодарны и...

– Владимир Викторович, – перебил я его, – благодарить нужно не меня, а весь наш коллектив. Решение было принято на общем собрании. И отдельно можете поблагодарить Валентина Евгеньевича, это была его идея.

– Хм... – президент помолчал. Ага, не привык, чтобы его перебивали. Это ничего, я же не со зла, просто не люблю политесов и многословных выражений благодарности. Сказал бы "спасибо" и хватит. А президент наконец продолжил: – Вот как?.. А скажите, Александр Владимирович, когда мы сможем получить... э-ээ... обещанное?

– Ну, два браслета прямо сейчас. Вам тоже "Командирские?" спросил я директора ФСБ и министра.

– Да, желательно, – ответил министр обороны, директор просто кивнул.

– Держите, – и я протянул каждому "Командирские" часы, в точности как у президента. – Хотите тоже не расстёгивающиеся?

Теперь кивнули оба. Да, волнуются мужики, ещё бы, такую плюшку заполучили. Да ещё и с поддержкой здоровья!

– А насчёт остальных, – обратился я к президенту, – вам скажет Валентин Евгеньевич, теперь он будет командовать выдачей браслетов вашим людям. За нами ещё девяносто восемь штук, ваш я не считаю, его я отдал в счёт погашения долга. И ещё, Владимир Викторович, – добавил я, – хочу предупредить, что Спец проследит, чтобы браслеты не достались никаким "нужным людям," имейте ввиду. Только людям реально желающим и могущим вытащить Россию из той ямы, в которую её окунули дерьмократы. Вам сказали, что Спец может подобрать вам кандидатов в команду? Сказали? Ну вот и хорошо, обдумайте это предложение.

– Мы обязательно обдумаем, – сказал президент. – А сейчас, Александр Владимирович, я бы очень хотел всё же пообщаться именно с вами, если вы не против. Мне хотелось бы прояснить некоторые нюансы.

– Хорошо, я не против, давайте пообщаемся. Валентин, где нам поговорить, есть у тебя свободный кабинет?

– Говорите здесь, а мы сходим на полигон, нужно же товарищам освоить браслеты, – ответил генерал.

– Как скажешь.

Пока все покидали кабинет, президент с любопытством поглядывал на меня.

– Скажите, Александр Владимирович, почему вы при наших встречах, постоянно подчёркиваете свою независимость и ... мягко говоря указываете нам на место?

– Э-ээ, – слегка подзавис я, – не понял?

– Бросьте Александр Владимирович, всё вы поняли. Мне доложили, что вы не любите дипломатии, околичностей и предпочитаете называть вещи своими именами и говорить начистоту?

– Ну да, есть такое...

– Ну так давайте поговорим без дипломатии, согласны?

– Конечно.

– Так почему?

– Вам честно?

– Мы же договорились.

– Ну тогда... А хрен знает! Скорее всего оттого, что я не очень-то жалую и вас, и уж тем более ваше окружение. Поэтому у меня нет никакого желания общаться с вами. Больше скажу, раз уж начистоту, если бы не "Крымнаш," я бы с вами вообще разговаривать не стал. Так что, если идея с Крымом была не ваша, личная, то скажите спасибо тому, кто вам её подкинул. Иначе не видать бы вам браслета как... ну, вы поняли. И никто бы не получил из вашего круга. Ну и ещё вы не даёте развернуться в стране всякой гомосятине. Это тоже в плюс. А вот всё остальное...

– Хм... И всё же, чем я заслужил такую вашу неприязнь?

– Чем может заслужить "неприязнь," как вы выразились, президент страны? Наверное своей деятельностью на посту президента?

– Александр Васильевич, а вы уверены, что правильно понимаете и оцениваете деятельность президента? И знаете о всей его деятельности?

– Намекаете на отсутствие образования, на то, что я не "государственный деятель" и не владею информацией? Так чтобы увидеть творящийся в стране беспредел, высшего образования не нужно. Вам привести примеры?

– Не стоит. Думаете я сам не знаю?

– Тем хуже для вас, если знаете и ничего не делаете. А если не можете ничего сделать, то какой вы руководитель? И не нужно мне говорить, что я "узко" мыслю. Мне, как простому обывателю, без пяти минут пенсионеру, каким я был ещё три недели назад, широко мыслить не требовалось, для этого есть вы, ваш аппарат и ваши министры. Я хотел остаток жизни прожить нормально, как жили мои родители – пенсионеры, при СССР. Не думая, смогу ли я завтра купить кусок хлеба, или денег не хватит, всё ушло на лекарства и квартплату? Вы обеспечили своим пенсионерам такую жизнь? Обычным пенсионерам, "по старости," простым людям не имеющим особых заслуг и повышенных пенсий?

Мы оба помолчали, потом я добавил: – Знаете, Владимир Викторович, я не интересовался вашими личными счетами в зарубежных банках и вообще, есть ли они... И запретил Спецу сообщать эти сведения даже генералу, если он их затребует. Пока, кстати не требовал, видимо тоже не хочет окончательно разочаровываться в таком борце с оттоком капиталов из России и с коррупцией.

Кстати, насчёт счетов, если они есть конечно, я вас Владимир Викторович понимаю. Больше скажу, на вашем месте, я бы наверняка тоже позаботился о своём будущем и будущем своих детей. Постарался бы обеспечить себе "достойную старость." Со своей моралью и совестью я бы договорился. Тем более, когда хапают все вокруг. Но это я. А вот генерал и все остальные наши, они идейные. И свои идеи и убеждения никогда в жизни не поменяют на счета в швейцариях и особняки на лазурных берегах. Они вас не поймут. Поэтому и я закрыл от всех эту информацию. Вообще, я как и любой гражданин России много могу сказать и задать вопросов. Например, почему мы до сих пор живём по законам принятым в девяностые ворами и для воров? В смысле, чтобы можно было безнаказанно воровать и "пилить" бюджет? Почему при вашем правлении, эта грёбаная Дума принимает законы направленные против интересов наёмных работников, то есть против подавляющего большинства работающих граждан?

– Поясните пожалуйста.

– Легко. Например "зарплата в конвертах." По закону за получение такой зарплаты несёт ответственность и тот, кто её получает! Бл...дь, эти пид... ну, вы поняли, в Думе, в каком мире живут? В какой стране? Я получал половину зарплаты именно в конверте. И что? Я должен был прийти к директору и сказать: – Плати мне "по белому???" Сколько я проработаю после этого в фирме? Искать новую работу и там снова заявлять: – Требую "белую" зарплату? Вам самому не смешно?

С коррупцией вы боритесь? И не можете найти коррупционеров? А слабо проехаться по так называемым "коттеджным посёлкам" под Москвой и Питером и посмотреть в каких хоромах живут ваши чиновники и менты с прокурорами? Это построено на ментовскую или чиновничью зарплату? Ах, это не его дом, это его жена бизнесом занимается? А вон тот вообще живёт в доме принадлежащим двоюродной бабушке? А проверить слабо, кто из них "занимается бизнесом," он сам, его жена или двоюродная бабушка? И благодаря чему, или кому она стала такой преуспевающей "бизнеслядью?" Ах, повода нет? А этот дворец, в котором живёт "скромный" госслужащий, не повод? А машины за сотни тысяч баксов, не повод?

О патриотизме говорите? А где живут ваши дети? И дети большинства чиновников из высших эшелонов власти? Дети депутатов? Где они учатся? Кто скупает там недвижимость, хранит в их банках "всё, что нажито непосильным трудом" и следовательно ориентирован на Запад?

Пока я произносил эту речь мой запал постепенно иссяк, да и горле пересохло, поэтому я закончил спокойным тоном: -

Надеюсь я ответил на ваш вопрос? – После чего осушил стакан "Мукузани," поданного Спецом прямо мне в руку: – Кстати, не желаете? – кивнул я на материализовавшийся на столе графин, – отличное вино, из домашнего погреба, рекомендую.

– Нет, спасибо, – ответил президент, – я воздержусь. А на вопрос, – да, ответили.

– Повторяю, – это мнение простого, среднестатистического обывателя пенсионного возраста, которому плевать на мировые проблемы, геополитику и кризисы. Он, этот обыватель ещё прекрасно помнит жизнь без кризисов и со стабильными ценами на продукты, лекарства и всё остальное. И с достойными пенсиями.

– Ну, пенсии в СССР тоже были очень разными, – заметил президент.

– Да, я слышал. Но мои родители, мама – техник в Дистанции Пути на железной дороге и отец, водитель в автоколонне, получали пенсию достаточную для нормальной жизни. Мама сто двадцать рублей, отец – "потолок" сто тридцать два. И это были обычные, без всяких надбавок пенсии. Отец в то время даже ветераном войны не считался, вернее, не вставал на учёт ни в военкомате, ни в собесе. Это уже потом, в девяностые, когда пенсии стало элементарно не хватать на жизнь, мама его погнала в собес, встать на ветеранский учёт из-за льгот. А в военкомате про него даже не знали, когда я пришёл туда после смерти отца, чтобы получить пособие на похороны, мне пришлось идти домой, брать его наградные свидетельства времён войны и предъявлять их в военкомате. Правда, всё решилось сразу, без проблем и волокиты, как только работники военкомата увидели эти свидетельства. И пособие я вскоре получил.

Мы снова посидели молча.

– Ладно, Александр Владимирович, ваше отношение к власти и своей персоне я уяснил. Но тем не менее вы выделяете нам сотню защитных браслетов и обещаете оказать всевозможную помощь, почему?

– Не вам, Владимир Викторович, а стране, во главе которой стоите вы. Своей Родине. Почувстуйте разницу. К тому же, как говорит Спец, с вами можно иметь дело, хоть ваши дети на Западе, но патриотизм в вас ещё остался. Получив нашу поддержку вы начнёте реально заботиться о России. Но имейте ввиду, мы всегда будем в курсе, как вы станете использовать браслеты. И если кто-то из получивших начнёт путать личную шерсть с государственной, то... Поверьте, лучше этого не делать.

– Я понял, – кивнул президент.

– Ну и хорошо, что поняли. Да, забыл уточнить, генерал сообщил, что браслеты вам выданы как бы на испытательный срок?

– Сообщил...

– Хорошо. И чтобы не заканчивать наш разговор на минорной ноте, хочу сказать вам следущее. Если результаты вашей деятельности реально изменят к лучшему жизнь простых российских граждан, если вы начнёте наводить порядок в стране, если будете реально бороться с беспределом ментов и чиновников, если все казнокрады, взяточники и оборотни в погонах будут получать реальные срока с конфискацией, то не исключено омоложение и продление жизни вам и вашей команде. Подумайте об этом...

– Даже так? – задумчиво спросил президент. – Вот уж не ожидал...

– Почему бы нет? А сейчас, если ко мне больше нет вопросов, разрешите откланяться. Меня девушка ждёт, мы в кои-то веки собрались сходить с ней погулять, а тут звонок...

– Вопросы конечно остались, – ответил он, – но нельзя же заставлять ждать девушку.

– Тогда... Спец, скажи генералу, что мы закончили.

– Сделано, Босс.

– Александр Владимирович, – попросил президент, – а можно взглянуть на вашего Спеца? Мне просто любопытно.

– Да легко, – я поднял согнутую в локте левую руку, – Спец, покажись.

На моём запястье проявился браслет.

– Хм... – покачал головой президент. Он с минуту разглядывал Спеца, мне уже надоело держать руку поднятой и наконец сказал: – Благодарю вас, Александр Владимирович. А скажите, нельзя ли нашим учёным пообщаться со Спецом?

– Это, Владимир Викторович, решайте с генералом. У нас кстати, где-то было специальное помещение для прямого общения с ним. Договоритесь с генералом, я против не буду.

Наконец вернулись с полигона генерал и «сопровождающие лица» и я со спокойной душой и чистой совестью пошёл к Женьке. Раз хочет посмотреть Голливуд, нужно сводить. Хотя мне мысль о Голливуде не по душе. Я бы предпочёл побродить по маленькому тихому городку в какой нибудь экзотической стране. Посмотреть на жизнь аборигенов, попить местных напитков, попробовать местной кухни, полюбоваться местными красотами и природой не вытоптаной миллионами туристов... Но если женщина чего-то хочет, нужно ей дать, иначе она возьмёт сама. А Женька хочет Голливуд.

И вот наступил знаменательный день. День прессконференции, а с завтрашнего дня начинается отпуск. Женька мне все уши прожужжала, как она всё продумала и как классно мы будем отдыхать. Начала перечислять пляжи, на которых мы будем купаться, и отели, номера-люксы в которых для нас уже каким-то образом забронировал Спец. Но я мягко оборвал её, сказав, что ничего не желаю знать. Пусть это будет сюрприз. Женька, сначала было надувшаяся, когда я не пожелал её слушать, услышав о сюрпризе повеселела, расцеловала меня и пообещала что сюрприз будет просто суперским! Ну, кто бы сомневался... Ох, погорячился я наверное дав ей полную свободу действий, в смысле выбора мест и предполагаемых мероприятий... Чувствую, этот отпуск я надолго запомню! Ну ничего, месяц постараюсь выдержать, зато как приятно видеть её, всю светящуюся от счастья и предвкушения отдыха, который могут себе позволить лишь немногие избраные.

Мы пришли на Базу за двадцать минут до начала прессконференции. Появляться там раньше просто не было смысла, в её организации я не участвую, там сейчас наверняка чёрт ногу сломит, так зачем мне путаться под ногами у занятых людей? И выйдя из портала на «площадке для приземления» мы с Женькой слегка офигели. Народу в парке было как мне показалось, гораздо больше, чем во время встречи последних наших из капсул! А ведь тогда была без малого тысяча человек! И рядом с нами то и дело распахивались всё новые и новые порталы и народу прибавлялось ещё больше. Заметив знакомое лицо, мы протолкались к Игорю, генеральскому зампотеху.

– Привет Игорь. Слушай, что здесь творится? Откуда народ?

– Привет. Так все наши здесь, с родственниками и знакомыми. Все хотят лично поприсутствовать на прессконференции. Плюс прессгруппа от президента, журналисты опять же, телевизионщики...

– А телевизионщики-то зачем? Трансляцию же будет вести Спец на все каналы?

– Не знаю, – улыбнулся Игорь, – но они есть.

– Ладно, хрен бы с ними. А ты сам, что тут делаешь?

– Тебя жду. Саша, нельзя ли в ближайшее время положить в капсулы несколько человек? Они есть в новых списках и очень нужны мне. Отличные специалисты!

– Да легко! Спец, капсулы готовы?

– Давно готовы Босс. На новой базе, в Антарктиде.

– Игорь, ты собираешься работать во время отпуска?

– Да, – снова улыбнулся он, работы много. Но отдыхать мы тоже будем.

– Ну иди, забирай своих специалистов и сам укладывай в капсулы, задание Спец получит. Или подожди окончания прессконференции.

– Они уже здесь, тоже хотят посмотреть.

– Отлично. Спец, задание понял?

– Понял Босс. Будет сделано.

– Игорь, ещё что-нибудь? Сам справишься?

– Справлюсь, спасибо. Да я и не один, ты же знаешь, у меня в команде уже восемнадцать человек.

– Знаю. С рембазой своей ещё не наигрался?

– Нет ещё, – Игорь расплылся в широченной улыбке, – это вообще чудо!

Вчера, после того как мы с Женькой вернулись из Голливуда, я побывал на новой базе, построеной Спецом в Антарктиде, а потом заглянул и в хозяйство Игоря, там же, в сотне километров, как пояснил Спец. И Игорь целый час водил меня по своей рембазе, с восторгом рассказывая и показывая где и что. Мне быстро наскучило, так как я мало понимал во всех этих боксах, ангарах, станках и прочих железках, но чтобы не обижать Игоря, делал вид, что внимательно слушаю и разделяю его восторг.

– А технику уже выбрали?

– Да, конечно. Хорошо бы уже получить первые образцы.

– Получишь. Спец, технику скопируй. А вообще, я озадачу этим генерала, чтобы меня не дёргали.

– Принято Босс.

– Ну пока, а то опоздаем к началу, неудобно.

Когда мы шли к конференц залу, Женька, молчавшая на протяжении всего моего разговора с Игорем, вдруг прерывисто вздохнула и прижалась ко мне.

– Что с тобой, солнышко?

– Ничего, – помотала она головой, – вроде пора привыкнуть, а я всё не могу. Как ты, вот так, походя, взял и подарил молодость нескольким совершенно незнакомым людям!

– Женечка, ну и что, что мы лично не знакомы? Они есть в списках, они наши, и этого достаточно.

– Всё равно не могу привыкнуть, что это вообще возможно!

– Ничего, лет через тридцать-сорок сама убедишься, когда по прежнему будешь такой же молодой и красивой.

Она снова вздохнула и чмокнула меня в щёку.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

А конференц зал заполнялся народом. Первые ряды были естественно отведены для журналистов. Я огляделся. Спец сказал, что вчера, по просьбе генерала, он расширил зал ещё на пятьсот мест и теперь здесь могут расположиться полторы тысячи человек. Женьку подхватила под руку вынырнувшая откуда-то Надежда и поздоровавшись со мной, потащила её в зал, туда где сидели все наши, Юрий, Елена с Сергеем, Александр, Иван и их дети. А я огляделся, всё ли Спец сделал, что я просил? Ага, стол с сюрпризами для журналистов стоит в зале, перед сценой. На нём, накрытые до поры салфетками, выстроились в ряд несколько бутылок и пара кувшинов с разными напитками и горы пластиковых стаканов. Это я задумал повторить для репортёров фокус, который проделал когда впервые встретился с Юрием. На сцене тоже стоял длинный стол, покрытый красной скатертью и уставленный бутылками с минеральной водой. По бокам от него, в углах висели здоровенные экраны. Стена за сценой задрапирована красной тканью, и на ней вышит огромный герб СССР. А вот это они хорошо придумали, – подумал я, пожимая руки сидящим за столом участникам прессконференции. Ого, а генерал одел Звезду Героя Советского Союза, и вообще весь в орденах. Правда костюм почему-то штатский. Да и у профа на пиджаке что-то висит и не в единственном экземпляре.

– Ну что Валентин Евгеньевич, время? – спросил генерала наш «ведущий,» журналист Леонид.

– Погоди Леонид. Саша, спроси у Спеца, все ли собрались?

– Все, – ответил я, выслушав ответ Спеца. – Опоздавших нет.

– Ну давай Лёня, начинай. А то журналюги сейчас свои микрофоны начнут грызть от нетерпения.

– Это диктофоны, – уточнил Леонид.

– Да какая разница? – отмахнуся генерал.

Леонид встал, отодвинул свой стул, вышел из-за стола и подошёл к стоящей сбоку трибуне, тоже украшенной гербом Советского Союза.

– Товарищи и... – он выдержал небольшую паузу, – граждане, начинаем нашу прессконференцию. Для начала позвольте представить нашим гостям и журналистам, участников. Итак – прессекретарь президента Российской Федерации, Лесков Сергей Дмитриевич. – В зале было захлопали, но Леонид подняв вверх ладонь попросил: – Товарищи, тише. Давайте не будем уподобляться телевизионным шоу и хлопать на каждый чих выступающего и на каждую названную им фамилию. Мы не артисты, нам овации не нужны.

И далее, Леонид представил всех нас по очереди. Меня просто назвал – Князев Александр Владимирович, без всяких пояснений, кто я такой. Когда он представлял Татьяну – Мэрилин, журналисты заметно оживились. Ну да, пожалуй она сейчас одна из самых популярных женщин в интернете, почти наравне с Женькой, как мне сказал Спец. А Леонид продолжил обращаясь к журналистам: – Прежде чем вы начнёте задавать свои вопросы, я кое-что вам расскажу и проясню. Как все вы наверное знаете, ещё никому не удалось сфотографировать или заснять на видео никого из наших товарищей. За исключением всемирно известных Татьяны Ивановны и Ильи Максимовича. Так уж получилось, что мы упустили из виду возможность попасть на камеры видеонаблюдения или быть сфотографированными, когда они посещали Париж. Ну, а потом, что либо предпринимать стало бессмысленно. Такая невозможность запечатлить наши лица вызвана простым желанием – никто из нас не хочет прославиться на весь мир и собирать вокруг себя, на улице, толпы зевак. Поэтому вы и сейчас не сможете сфотографировать никого из наших товарищей, сидящих в зале. И только мы, находящиеся в настоящее время здесь, на сцене, транслируем свои изображения всему миру. Но! Так как, повторяю, мы не хотим быть узнаваемыми, то в наших силах сделать так, что после данной прессконференции, нас, на улице, никто не сможет узнать как её участников. Как это делается – не спрашивайте, я сам не знаю, да и вряд ли кто-нибудь знает.

Татьяна, кстати, сказала, что ей тоже надоело при появлении на улице, собирать вокруг себя толпы любопытных и поклонников. ( При этих словах Мэрилин согласно кивнула). Так что, теперь, все окружающие перестанут узнавать её как Мэрилин Монро и будут смотреть на неё исключительно как на красивую женщину, без всяких ассоциаций с известной актрисой. Сделать такое для всех наших товарищей мы не можем, поэтому их по прежнему будет невозможно сфотографировать.

Ну, меня это не касается. Спец как-то умудрился на всех экранах и мониторах настроенных на нашу прессконференцию показывать не мою настоящую физиономию, а некий «фоторобот» мастерски сделанный им. Он просто взял кучу фотографий самых разных молодых людей из интернета и смонтировал из них некий «средний облик.» И сейчас, вместо меня, все зрители видят на экранах чувака с этим «средним» лицом. Как это он умудряется накладывать живую картинку во время трансляции, я не интересовался, всё равно не пойму. И если журналисты меня сфотографируют, на фотке тоже будет фоторобот. Конечно, эти двести человек запомнят мой реальный внешний вид, но Спец всех их тоже запомнит и проследит, чтобы ни одного из этих журналюг не оказалось поблизости от меня во время отпуска. Кстати, сделать рисованый фоторобот со слов этих журналистов, тоже не получится. Если до этого дойдёт, они начнут путаться и у каждого из них получится абсолютно не похожий на меня портрет.

А Леонид продолжал: – Теперь, я постараюсь заранее ответить на некоторые вопросы, чтобы вы не тратили время задавая их. Да, у нас действительно есть технологии возвращения молодости самым глубоким старикам! Мы все, пятьсот шестьдесят девять человек тому пример. Не было ни одной неудачной попытки, все отобранные для получения молодости, получили её. Так же мы умеем продлевать срок жизни практически до бесконечности. Про лечение любых хворей, я уже не говорю. А теперь попрошу всех, и присутствующих здесь журналистов и тех, кто нас смотрит на экранах телевизоров, очень внимательно выслушать и принять к сведению следущее сообщение. – Леонид вновь сделал паузу и чеканя каждое слово продолжил: – Мы не намерены предоставлять возможность омоложения кому бы то не было! Ни одному человеку из тех, кто не прошёл наш отбор и не ушёл с нами не будет возвращена молодость! Какими бы богатыми и могущественными не были желающие получить её! Нас не интересуют ни их деньги, ни их связи и возможности. Всем, что нам понадобится, мы обеспечим себя сами. Это, как говорят в судах: – приговор окончательный и обжалованию не подлежит!

Максимум, что мы намерены дать отдельным людям и за особые заслуги или услуги, – это здоровье. Здоровье какое только возможно в возрасте каждого заслужившего его. Ещё раз повторяю, – именно дать за заслуги или услуги, а не продать за деньги.

Леонид переждал шум поднявшийся среди журналистов и продолжил: – Как вам уже сообщили, все мы являемся патриотами Союза Советских Социалистических Республик и убеждёнными сторонниками Советской Власти. Наша цель – привлечь в свои ряды всех таких же патриотов Советского Союза, желающих пойти с нами, после чего мы уйдём в другой мир. Да, параллельные миры существуют и мы можем открывать порталы в эти миры. Наше вмешательство в ...э -э-э... естественное развитие выбранного мира никоим образом не отразится на этом, можете не волноваться. В прошлое нашего мира дороги нет и бабочку Брэдбери в нём никто не раздавит.

В зале среди журналистов снова возник шум.

– Что вы спросили? – обратился Леонид к одному из них. – И представьтесь пожалуйста. О, "Вашингтон пост," американец? Тогда посоветую вам побольше читать, хотя бы своих, американских писателей, ещё при жизни ставших классиками жанра. В частности – Рэя Брэдбери, тогда не придётся задавать глуп... ненужные вопросы!

Ах, чёрт возьми, молодец! Так его, этого пиндоса! Нет, я понимаю, фантастику любят далеко не все, да даже среди любителей не все читали Брэдбери. Но этот дуст даже не знает фамилии великого писателя, своего соотечественника, между прочим. И это журналист-международник??? Впрочем, что ждать от пиндосов? Они же тупы-ые! Хотя и наши современные не лучше.

А Леонид продолжал: – Сроки нашего ухода ещё не определены, но вряд ли мы задержимся здесь более чем на полгода. Максимум на год. Этого времени больше чем достаточно, чтобы провести всестороннюю подготовку. Мы намерены учесть все ошибки допущенные нашими предшественниками по строительству общества справедливости и постараемся не наделать новых.

Это всё, что я хотел предварительно довести до вашего сведения. А теперь – задавайте свои вопросы, постараемся ответить если не на все, то хотя бы на самые интересные.

И началось... Рулить прессконференцией по договорённости взялся Лесков, как человек на этом деле съевший не одну собаку. И первый вопрос, кстати, касался его самого. Один из журналистов сразу спросил: – Означает ли участие в прессконференции господина Лескова, что президент РФ поддерживает постоянные контакты с нами? На этот вопрос Лесков ответил, что президент России регулярно встречается с генералом Кучеровым. Встречи проходят в тёплой, дружественной обстановке. Западные журналюги от этой новости загудели, хотя сомневаюсь, что они были не в курсе. Но одно дело слухи, другое – прямое подтверждение официального лица.

И разумеется, они никак не могли вбить в свои потреблядские головы наше нежелание продавать молодость, или, хотя бы здоровье тем, кто может заплатить! Как так – не нужны деньги? Даже большие деньги! Даже очень большие! Огромные! Генералу это повидимому надоело и он заявил: – Повторяю специально для тех, кто не понял с первого раза. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит! И вопрос снимается с повестки дня. Непонятливые будут лишены права задавать вопросы!

Затем отдуваться пришлось мне. Посыпались вопросы про Спеца, про его возможности, и главное, как я сумел заполучить его? Я отвечал, что всех его возможностей сам до сих пор не знаю, слишком их много. Как заполучил? А какая вам разница? Главное, что заполучил. Тем более, если я скажу правду, вы всё равно не поверите. Объяснил, что охотиться за ним бесполезно, даже если я вдруг решу избавиться от него, он ещё три сотни лет не вступит ни с кем в контакт. Ну, а отнять его у меня силой, или украсть, это даже не смешно. Впрочем, желающие могут попробовать, интересно будет посмотреть.

Ещё журналистов очень заинтересовала история появления Спеца на Земле. Рассказывал её сам Спец, и на вопросы отвечал тоже он. Он коротко рассказал про Империю, про планеты входящие в её состав, про разумные расы, обитающие в его время в исследованной Империей части Галактики. И разумеется про нападение неизвестных врагов на Имперский исследовательский крейсер в Солнечной Системе.

А так же довёл до сведения всех присутствующих в зале и телезрителей свои выводы, что ни Империи, ни неизвестной цивилизации напавшей на их крейсер, ни всех остальных известных ему цивилизаций, скорее всего больше не существует. Иначе, или те, или другие давно бы уже колонизировали Землю, такая планета слишком лакомый кусок, чтобы забыть о нём. А он не зафиксировал ни одного посещения Земли космическими пришельцами. Он, Спец, считает, что произошла война галактического масштаба на взаимное истребление, отголоски которой ему удалось зафиксировать, и в которой погибли все существующие в то время цивилизации, а скорее всего, вся разумная жизнь в Галактике. По другому, то, что Землю никто до сих пор не колонизировал, он объяснить не может. Ведь если бы на отдельных планетах сохранилась разумная жизнь, то восемь миллионов земных лет вполне достаточный срок, чтобы этот разум развился бы в цивилизацию освоившую и покорившую всю нашу Галактику.

И в конце добавил, что Империей были найдены около четырёх тысяч мёртвых миров, на которых в незапамятные времена существовали цивилизации. Исследования показали, что как минимум три тысячи планет, погибли в результате бомбардировок из космома, то есть, космические войны видимо велись всегда. И около тысячи молодых, ещё толком не освоивших даже ближний космос, цивилизаций погибли по своей собственной вине, бездумно трятя природные ресурсы на удовлетворение сиюминутных прихотей, то есть, в буквальном смысле "съели" сами себя. Такая же участь в самом скором будущем ждёт и вашу Землю, сказал Спец. Точка невозврата ещё не пройдена, но ваша цивилизация уже вплотную приблизилась к ней. Вы делаете всё, чтобы уничтожить собственную планету и очень скоро добьётесь своего. Это будет или ядерная война, или экологическая катастрофа. А скорее всего и то и другое. Сначала экологическая катастрофа, затем война всех со всеми за ресурсы.

После слов Спеца в зале воцарилось молчание. Но постепенно все осознали, что события о которых он рассказал произошли аж восемь миллионов лет назад, когда на Земле разумной жизни не было даже в зародыше. А про грядущий Апокалипсис только ленивый не высказывался, к мрачным предсказаниям все давно привыкли. К тому же все твёрдо уверены – на наш век хватит. А после нас, как известно, хоть потоп. Поэтому рассказ Спеца хоть и произвёл впечатление, но не особо. И вопросы посыпались снова, но никто так и не спросил: – Неужели по мнению Спеца у Земли нет будущего? И сколько по его прогнозу осталось существовать человеческой цивилизации?