Текст книги "Звезды над Шандаларом"

Автор книги: Владимир Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Траги появились, когда устраивались на ночлег. Их было двое: старый, полуседой, и помоложе, совсем безбородый.

– Здоровы будьте, Воины, – поздоровался старший вполне приветливо.

Лот, хлопотавший у палатки, выпрямился.

– Да уж постараемся, – ответил он настороженно.

– Вам говорили в детстве, что лгать нехорошо? – голос трага полнился спокойствием и вовсе не содержал в себе угрозы. По крайней мере, пока.

– Воины не лгут! – с достоинством сказал Лот.

На голоса из палатки выполз Демид.

– Вот как? – удивился траг. – Странно. Помнится, когда вас спрашивали о лже-Знаках, вы ответили, что у вас их нет.

– Тогда у нас их и не было, – хладнокровно парировал Лот. Вышло очень уверенно и эффектно.

– Да? А теперь, стало быть, есть?

– Теперь есть.

– Замечательно, – траг потер ладони. – Давайте сюда.

Лот натянуто улыбнулся.

– Возьми, если сможешь.

Рука его словно бы случайно легла на удобную рукоять меча.

Траг нахмурился. Слова Лота ему явно не понравились.

– Ого! Не слишком ли смело для человека?

– Для Воина, – подчеркнул Лот, – не слишком.

Некоторое время траг молчал.

– Я вас уничтожу, – пообещал он тихо.

От реки вернулся Мирон и встал рядом с Лотом. Демид продолжал сидеть у палатки.

– Интересно, как?

Траг сжал кулаки – и вдруг в темнеющем небе, одетом тучами, полыхнула ослепительная ветвистая молния, затем гулко ударил гром. Болота враз затихли: грозы случались в Шандаларе крайне редко. Долго еще лягушки не осмеливались затянуть свои обычные песни.

– А-а, – протянул Лот. – Магия. Ну-ну, попробуй. Знаки, траг, Знаки, что висят у нас на шеях, уберегут нас от нее.

Траг с ненавистью вперился Лоту в глаза.

– Полегче, Лот Кидси, – вмешался второй гость, и Мирон вдруг понял, что это не траг, а человек, бывший Воин. На поясе его красовался тяжелый боевой меч. – Найдется на вас управа и без магии.

– Когда найдется, тогда и приходите, – отрезал Лот. – А пока – не лезьте к нам. Ваше время кончается, траги. Миром должны править люди. А вы хозяйничаете у себя на небесах – или где там вы обыкновенно пропадаете?

Воин с проклятием потащил из ножен меч, но Мирон опередил его и шагнул навстречу, поигрывая тускло отблескивающим в сумерках клинком. Демид вскочил на всякий случай.

– Что же ты не нападаешь? – спросил Лот с издевкой. – Хочешь, я отвечу? Ты стар для таких игр. У тебя дрожат руки. А он, – Лот кивнул на Мирона, – полон сил. И ты знаешь не хуже меня, как он владеет мечом.

Безбородый хмуро втолкнул меч назад в ножны.

– Зря ты им служишь, – сказал ему Кидси. – Для них люди – ничто. Куклы. Захотят – пошлют на смерть. А мы – люди, и ты, и я. Лучше бы ты был с нами. И остальным передай мои слова, всем, кто у них на побегушках.

– Что еще наговорил вам этот выживший из ума Дервиш? – трага так и распирало от злости.

– Достаточно, чтобы больше не слушать ваши басни. Заботы о целом Мире, как же, – сказал Лот, стараясь сдерживать эмоции.

Траг запахнулся в плащ.

– Ладно. Посмотрим, чья возьмет.

Он развернулся и пошел прочь, сердито поддавая ногами выброшенные на берег в давний паводок сучья. Бывший Воин, понурив голову, последовал за ним. Оба гостя исчезли в сгущающейся темноте, только свежий послегрозовой запах, щекотавший ноздри, напоминал о них.

– Ушли, – констатировал Демид. – Выходит, и впрямь не страшна нам их магия.

– Хорошо, если так, – протянул Лот неопределенно.

Мирон только сейчас спрятал меч.

– По-моему, они от нас не отстанут, – сказал он уверенно. – Надо искать деммов-Воинов, да поскорее. И сопроводить их до самого их Мира.

– С деммами еще предстоит договориться, – взгляд Лота блуждал в пространстве, как летучая мышь в запертой комнате. – Сумеем ли?

Мирон пожал плечами:

– Они ведь пришли за Знаками? Если мы согласны вернуть их добром, чего тогда упрямиться?

– Надеюсь на это. Ладно. Чаю – и спать.

Следующие два дня прошли подозрительно тихо, хотя все ожидали каких-нибудь козней от трагов. Как назло ни малейших следов деммов или их громадин-зверей встретить не удалось, видно, так далеко на запад они еще не успели забраться. Хотя нет – видели же их в окрестностях Шаксурата? Но, так или иначе, приходилось грести дальше на юг, по Сурату, потом – через целую вереницу озер: Эклу, Чапонг, Гримш; здесь планировали повернуть на восток, по бесчисленным протокам реки Шоа попасть в Ташт, а там и Скуомиш совсем рядом. Деммов там хватало, Мирон и Демид убедились в этом несколько недель назад.

Сначала все шло в точности как задумали. Они как раз покидали воды Чапонга. На юге раскинулось озеро Онсет, к западу простирался Гримш. Тут, в узком проливе, и подстерегла их целая флотилия лодок и тупоносых неповоротливых плотов.

Мирон с Лотом сразу перестали грести, пытаясь определить, где удобнее пробиться к берегу. На суше еще можно потягаться с нападавшими, три Воина, сомкнув спины, дорого стоят. Но позади тоже чернели на воде несколько плотов. Засаду проморгали, потому что не ждали ее.

Демид стоял, пригнувшись, на носу и сжимал меч.

– Погреби-ка сам, – сказал Лот, вставая. Мирон послушно сдвинулся и взял второе весло. Лот перебрался на корму.

Одна из лодок приблизилась; в ней стоял высокий плечистый мужчина в развевающемся плаще. В руке у него сверкал узкий хоразанский меч.

– Эй, Лот! – крикнул он. – Ты ли это?

Голос стелился над водой, чуть заглушаемый туманом.

– Протас? – неуверенно отозвался Кидси.

У Мирона отлегло от сердца: Протас Семилет, Воин из Гурды, с которым съеден не один пуд соли и пройдена не одна верста и по размокшим тропам Шандалара, и по бескрайним гурдским степям, и по глухим лесам Фредонии, и по сагорским перевалам.

– Я, Кидси. Пристанем?

– Пристанем, – согласился Лот.

Мирон немедленно погреб к близкому берегу. Спустя несколько минут плоскодонка, подмяв под днище упругие стебли опоки, ткнулась носом в пологий берег. Лодки и плоты тянулись следом, охватывая их широким полукольцом.

– Не нравится мне это, – процедил Демид, щуря глаза. Пальцы его нервно елозили по рукояти меча, лезвие покоилось на плече. Мелкие капли дождя стекали по отполированному клинку к витой гарде, оставляя на металле мокрые дорожки.

– Да брось ты! – успокоил его Мирон. – Это же Протас!

Демид о Протасе только слыхал, видеть же его ранее не приходилось. Лот хранил молчание, но в глазах его легко угадывалась тревога.

Лодка с Протасом пристала первой, за ней еще несколько. Пяток плотов остались на воде, прочие неторопливо приближались к берегу.

Протас во главе двух десятков меченосцев приблизился. Лот демонстративно убрал меч в ножны, покосившись на Демида, но тот так же демонстративно оставил свой на виду. Без тени беспокойства Протас спрятал клинок.

– Здравствуйте, Воины, – сказал он.

– Семилет! – Мирон растопырил руки для объятий и шагнул вперед, но Протас предостерегающе вытянул ладонь ему навстречу.

– Погоди, Шелех. Сперва потолкуем.

Мирон замер, недоуменным взором пожирая товарища.

– Что с тобой, Семилет? – Мирон показал ему пустые ладони. – Это же я, Мирон!

– Я вижу, – Протас хмурился. Чувствовалось, что ему очень нелегко сейчас.

– Говори, Протас, – предложил Лот. – Нам нечего скрывать.

– Мне тоже нечего скрывать, – кусая губы ответил Воин. – Знаете, зачем меня послали траги?

– Догадываюсь. Отобрать у нас Знаки.

Протас еле заметно кивнул.

– Правильно. Отобрать все Знаки, сколько у вас найдется. Но сперва – убить всех троих.

Лот не удивился. Методы трагов ему были прекрасно известны.

– Что же, – он развел руками. – Мы готовы. Но мы будем сражаться, Протас, ты же знаешь.

– Пропади все пропадом, Лот! Я не стану с вами сражаться! Не верю я трагам! – заорал Протас с ненавистью. – Что вы натворили? Что вообще происходит?

– Я могу рассказать, Протас, – предупредил Лот, не повышая голос. – Но это тяжелое знание, – добавил он, вспомнив Дервиша.

– Поймите меня, – хрипло выдавил Протас. – Я всю жизнь выполнял их приказы. Не знаю, во что вы умудрились впутаться, но не траги стояли со мной плечом к плечу в битвах. И не их кровь смешивалась с моей. Я еще никогда не скрещивал меч с другим Воином в поединке на смерть. Я не хочу этого! – в голосе Семилета сквозило отчаяние.

– Присядем, Протас, и ты все узнаешь. Вот наша лодка. И ребят своих зови, пусть знают правду.

– Тогда я и Дитриха крикну, – сказал Протас уже спокойнее. – Он на плоту.

– Шварца? И он тут? – Лот что-то прикинул в уме. – Гм! Пять Воинов, это уже кое-что!

Говорил он так, словно не сомневался, что весь этот отряд через некоторое время объединится с тройкой шандаларцев.

Когда остальные плоты пристали невдалеке и Дитрих Шварц, всегда серьезный бородатый фредонец, уселся подле Протаса на борт плоскодонки, а ратники столпились рядом, Лот негромко, но чтобы все слышали, изложил историю Знаков из Мира деммов, поведал о судьбе Дервиша и Даки и о возможной войне с чужаками в Шандаларе.

Лот умел говорить убедительно.

– Вот и все. Вам решать, с кем быть.

Меченосцы зароптали, Дитрих вопросительно уставился на Протаса. Тот глядел на Лота, стиснув зубы.

– Что же, – сказал, наконец, Семилет. – Нечто подобное я и ожидал услышать. Знай, Лот. И ты, Мирон, и ты, Демид Бернага: отныне нас четверо. Я – с Воинами, потому что я тоже Воин. А за трагами подвигов я что-то не припомню.

– Пятеро, – коротко, но весомо вставил Дитрих. – И фредонцы с нами, – указал он на отряд.

Только Мирон заметил, какое испытал облегчение Лот Кидси. Неестественная бледность покидала его лицо.

– Эй, Протас, – улыбнулся Мирон, обращаясь к товарищу. – Теперь-то хоть можно тебя обнять?

Протас крепко сжал его плечи:

– Здравствуй, Шелех! Ты снова под ногтем у судьбы, значит у тебя все в порядке!

– Ага! – хохотнул Мирон, умевший легко менять настроение. – Но теперь рядом ты, Протас, значит все будет в порядке и дальше. Даже у судьбы ломаются ногти.

– Что делаем? – поинтересовался практичный Дитрих.

Лот, продумавший все заранее, сказал:

– Наверное, поступим так: ты, Дитрих, со всеми ратниками уходи на запад и расскажи обо всем кому сможешь. Думаю, большинство Воинов примет нашу сторону. Да и люди нам, вроде бы, верят.

– Трагам тоже верят.

– Но нам – больше, – сказал Лот убежденно, и это было правдой. – Когда накатываются кочевники, они видят Воинов, а не трагов. Так что постарайтесь, чтобы как можно больше людей узнали об их темных делишках. А мы вчетвером попробуем вернуть Знаки чужакам-Воинам.

– Времени у нас мало? – предположил Дитрих.

– Не знаю, – честно сказал Лот. – Полагаю, что так.

– По плотам, – скомандовал Дитрих своим меченосцам. – До встреч, Воины!

Он пожал всем руки и пошел к лодкам, ни разу не обернувшись; его люди потянулись частью за ним, частью к плотам, приставшим по другую от плоскодонки шандаларцев сторону. Таков он был – Дитрих Шварц – невозмутимый и незыблемый, как скала, фредонец, всегда больше делавший, чем говоривший.

Его проводили взглядами и боевым кличем.

– До темноты еще часов пять, – сказал Лот, глянув на небо. – В путь?

– В путь, – подтвердил Мирон, сталкивая лодку в воду.

Гребли до самого вечера, слушая сбивчивый рассказ Протаса о войне во Фредонии. Кочевники добрались и туда.

Шандалар сеял на них мелкий монотонный дождь.

Утром на стоянку заявились два трага и монах с архипелага, запахнутый в черный плащ по самые глаза. Мирон только головой покачал: ну и компания!

Четверка Воинов настороженно ждала известий.

– Плохие новости, – начал один из трагов.

– Плохие для вас или для нас? – поинтересовался Лот.

– Для всех. Придется, похоже, на время забыть о распрях.

– Неужели?? – скептически обронил Лот, уверенный, что это не что иное, как очередная уловка. – Кстати, нас стало больше, вы заметили??

– Заметили, – ответил траг. – Но речь не об этом. Нам действительно придется ненадолго заключить перемирие.

– Значит, мы воюем? Спасибо за откровенность, – поклонился Лот.

– Это вы воюете, – траг озабочено хмурился. – Отдали бы Знаки, и все.

– Ага, – кивнул Лот, – мы, значит, воюем, а вы – ангелы. Кто же тогда приговорил нас к смерти?

Протас, Мирон и Демид не вмешивались, предоставив Лоту право вести разговор, но слушали они во все уши, внимательно и с интересом.

– Повторяю, сейчас не время спорить. Опасность нависла над Миром. Над всем нашим Миром. И над Миром деммов тоже. Скажи, Рон.

Вперед выступил монах, откинув с лица капюшон, и Шелех тотчас узнал его: это был тот самый, что передал им в Зельге слова настоятеля Уордера. Что нужно повидаться с Лероем…

– Они не лгут, Воины. Угроза вполне реальна.

– Что же может угрожать Мирам? С чем не в состоянии справиться хваленая магия трагов? Пусть траги деммов бессильны, но вы-то что?

– Дверь открывается, – перебил монах. – Гораздо раньше, чем ожидали. Это дело Воинов.

Лот осекся. Он понял. Но вдруг это всего лишь уловка? Очередная полуложь-полуправда? Дервиш говорил, что нечисть из-за двери способна уничтожить оба Мира. Неужели траги пошли бы на подобный обман?

Что-то нашептывало ему: на этот раз траги не лгут. И еще чувствовалось: развязка приближается.

Лот взглянул на товарищей, те – на него.

– Ну? – спросил Мирон с надеждой. Но Лоту нечего было сказать.

И тут кто-то подергал его за рукав. Лот обернулся.

Задрав голову, рядом стоял Дервиш-мальчишка со своим неразлучным псом.

– Они говорят правду, Воины. Можете им довериться. Но потом, когда дверь станет закрываться, берегитесь.

Траги с ненавистью глядели на того, кому некогда отказали в праве быть человеком. Но молчали. Мир был нужен им целым.

– Удачи! – мальчишка взял пса за ошейник и ушел в дождь, лишь его детский, неуместный здесь на болотах голос продолжал звучать в ушах: «Удачи! Удачи!»

Лот в упор поглядел на трагов, словно хотел отбросить их взглядом.

– Где расположена дверь?

Ответил монах:

– На острове Сата, недалеко от монастыря. В Зельге вас ожидает шхуна. Кстати, Даки передавал привет.

– Ну что же, траги-властители. Можете успокоиться: мы идем. Но не ради вас: ради Мира. Ради Даки и Дервиша.

Голос Лота был тверд и спокоен. Он знал наверняка, что все стоящие рядом согласятся с ним. По крайней мере, верил в это.

И еще он знал, что они пойдут на смерть, ибо траги не выпустят их от самой двери, ведь это уже не Мир людей, а значит, на них подействует магия.

– Слышите? Ради Мира.

Лот выбросил вперед сжатый кулак.

– Ради Мира! – повторил Мирон не раздумывая, и его ладонь легла поверх.

– Ради Мира!

– Ради Мира! – возгласы Демида и Протаса слились воедино, а ладони заняли подобающее клятве место.

Они знали, на что идут. Но шли: ведь на груди у каждого – Знак Воина, а Воины не могут иначе.

– У вас неделя, – сказал одни из трагов. – Должно хватить, но поторопитесь.

Белые плащи величаво удалились; Мирон задумчиво глядел им вслед. Интересно, как траги путешествуют? Явно не на своих двоих, уж очень быстро они оказываются в нужном месте. Но увидеть это никогда не удавалось: траги покидали поле зрения пешком, а что происходило дальше оставалось только гадать.

Монах уходить не собирался; Лот нейтрально поинтересовался, чего он ждет, когда молчание стало нестерпимым.

– Я вас проведу, – ответил Рон.

Мирон помнил его имя еще с Зельги. Впрочем, траги обращались к нему совсем недавно.

– В качестве соглядатая? – ехидно уточнил Демид.

– Нет, – покачал головой монах. – С трагами монастыри не имеют ничего общего. Абсолютно. Вообще они нам малоинтересны, а наши сферы воздействий практически не пересекаются.

– Кто же вам интересен? – задал законный вопрос Лот, укоризненно покосившись на Демида. Похоже, Лот считал, что ехидство тут совсем ни к чему.

– Миры и их взаимовлияние, – Рон отвечал покорно, без малейших следов недовольства и раздражения.

Впоследствии выяснилось, что он был покладистым малым: безропотно греб наравне со всеми, помогал ставить палатку, готовить пищу, старался по возможности исчерпывающе ответить на каждый вопрос. Он многое поведал Воинам за те несколько дней, что пришлось провести вместе. О монастырях, о послушниках – так правильно именовались монахи, о двери, наконец. Воины впитывали его знания, запоминали каждое слово, ведь знания не бывают лишними.

Выяснилось, что к двери можно приблизиться, лишь когда она открывается или закрывается. Когда она полностью распахнута или заперта, ход к ней исчезает. Открывается она в течение семи дней; только когда она отворится настежь, таинственные обитатели Миров за дверью в состоянии проникать на эту сторону. Воины-люди и Воины-деммы уже должны стоять у порога к этому моменту, ведь на сутки доступ к их родным Мирам прекращается. Сутки – столько предстоит охранять дверь. А потом она в течение семи дней закрывается. В это время любой может ненадолго заглянуть в Мир деммов без всякой магии. Однако Рон не советовал: мрачное местечко. Шандалар, самая сумрачная страна Мира людей, казалась по сравнению с ним царством света и красок. Кстати, выяснилось, что Шандалар потому и стал холодным да сумрачным, что на него упала тень Мира деммов. Всего лишь тень! Виной тому все те же три чужих Знака, долгие годы спрятанные в самом сердце Озерного Края.

За рассказами Рона время летело на удивление быстро и незаметно. Воды, окружающие плоскодонку, то и дело меняли названия: Онсет, Маратон. Величаво проплыло слева устье Бусы, потом Бусинги. Второе было широченным, добрые полверсты. Маратон тоже становился все шире, пока не втек в залив Бост. Вскоре из тумана важно и неторопливо возникли подмытые берега острова Ноа. На юго-западе легко угадывалась мерно вспыхивающая башня зельгиного маяка. Да и город был теперь совсем рядом.

У причала покачивалась одна из новых шандаларских шхун.

– «Чайка», – прочел, шевеля губами, Протас. Крупные буквы с завитушками на высокой корме были заметны и легко различимы издали. – Ваша?

– Угу! – не без гордости подтвердил Мирон. – Слышь, Рон, а вторую как нарекли? И где она?

Монах охотно пояснил:

– В Туран ушла, за товарами. А нарекли ее «Надеждой».

«М-да, – подумал Мирон. – Подходяще».

Кто-то на шхуне приветственно махал рукой.

– Эгей, на шлюпке! С прибытием!

Воины ответили на приветствие.

В Зельге немного задержались – отчасти из-за того, что следовало отдохнуть, благо время позволяло, отчасти оттого, что Лот хотел переговорить с Даки.

Таверна «Облачный Край» вновь приняла Воинов, как способен принимать только дом, но на этот раз они не могли расслабиться и обо всем позабыть, ведь ожидание опасности куда хуже самой опасности.

Мирон почти не спал. Просидел в зале за дальним столом, потягивая эль и слушая разговоры да песни. Под сводами витали причудливые облачка табачного дыма, глядя на них, Мирон предавался размышлениям. Что готовили ближайшие дни? Смерть? Если да, то какую? Доведется ли еще увидеть Зельгу, посидеть в этом уютном зальчике, услышать, как густые голоса матросов и заезжих хуторян затянут: «В Зельге снова попойка…»?

Молчаливый паренек в фартуке изредка подливал Мирону эль.

«Чайкой» командовал старый знакомый – капитан Хекли. К острову Сата отплывали рано утром. Матросов с вечера в город не отпустили, поэтому на причале появились лишь две фигуры, полустертые дождем: Воины-шандаларцы без труда узнали настоятеля Ринета Уордера и Даки. Оба не проронили ни слова.

Ветер благоприятствовал, и острова достигли еще до темноты. «Чайка» вошла в северную бухту; якоря ухнули в свинцово-серую воду, подняв чахлые фонтанчики таких же серых брызг. Матросы быстро наладили трап.

Воины молча сходили на старенькую скрипучую пристань; к ним присоединились лишь Рон в своем длинном монашеском плаще.

– Удачи! – сказал Хекли, вскинув кулак. – Мы будем ждать вас здесь же, Воины!

Матросы глядели на уходящих спокойно: они ничего не знали. Но каждый помнил: там, где Воины, легко не бывает.

У порога нужно было встать завтра в полдень.

– Здесь недалеко есть пещера, – сообщил деловито Рон. – Там, по крайней мере, сухо.

– Если главное, чтоб было сухо, зачем тогда с корабля сошли? – проворчал Демид из-под капюшона.

– Корабль уйдет, – пояснил Рон. – А через пару дней вернется.

Демид продолжал что-то вполголоса ворчать по обыкновению. Мирон даже успокоился: раз ворчит, значит все в порядке.

– Ладно тебе, – успокоил Демида Лот. – Небось, не промокнешь, не сахарный.

И уже Рону:

– Далеко дверь-то?

Рон покачал головой:

– Нет, не очень. Пещера, кстати, по пути.

– Ну и пошли, – решил Лот. – Чего тут торчать?

Рон послушно вел их сквозь сгущающиеся сумерки. Где-то далеко скрипели лягушки, напоминая, что в глубине острова встречались пресные озерца, больше похожие на необъятные лужи. Воины ступали вслед за монахом, вытянувшись недлинной цепочкой.

В пещере и правда было сухо. Чьи-то заботливые руки сложили в центре небольшой очаг, а в дальнем углу соорудили ладный деревянный помост, где можно было удобно устроиться на ночь.

– Сюда иногда удаляются послушники, – пояснил Рон. – Отшельничать. По году здесь проводят, а то и больше. Правда, теперь это случается реже.

Он немедленно занялся костром и приготовил чаю из своих запасов, особенно вкусного и ароматного.

«Нас четверо, – думал Мирон. – У порога встанут трое. Кто же останется?» Ему казалось, что следует оставить Протаса, ведь не он заварил всю эту кашу. Но Протас не останется, Мирон ни секунды не сомневался.

Значит, Демид Бернага как самый молодой.

Допив бодрящий напиток, Лот сказал:

– Надо отоспаться, други. По-настоящему. Так что – на боковую. Рон нас разбудит.

Мирон знал, что Лот прав. Завтра им понадобятся все силы. Как ни странно, заснул он почти сразу, окунувшись в сон, как в глубокий темный омут. Остальные тоже быстро отключились. Не иначе, Рон подмешал чего-то в чай.

Проснулся Мирон оттого, что кто-то склонился над его надувным ложем. Глаза открылись за секунду до того, как Рон потряс его за плечо.

– Вставай, Шелех. Пора.

Голова была ясная и свежая. Это здорово.

Монах успел приготовить плотный мясной завтрак. Правильно, ведь в следующий раз поесть Воинам удастся не раньше чем через сутки с лишним, завтра после полудня. Если, конечно…

Но о худшем Мирон не хотел даже думать.

Каждый жевал свою порцию в полном молчании. Вообще, Мирон чувствовал себя неуютно. Даже перед тяжелыми битвами в военных лагерях не бывало так тихо. Тогда все выглядело простым и понятным: впереди враг. Дружина Валуа, отранцы или просто банда варваров. Но – обыкновенных людей, вооруженных мечами и пиками, топориками и кинжалами, и заранее известно, чего от них ждать.

Сегодня никто не представлял, с кем придется схватиться. Рон, знавший, похоже, все на свете, ответить на подобный вопрос не смог, только беспомощно развел руками. И еще траги с их враждебной магией…

Все это Мирон додумывал уже на ходу. Вещи оставили в пещере, взяли только оружие и по фляге с питьем. Так посоветовал Рон.

Остров казался совсем пустынным, только над заливом угадывались еле слышные крики чаек.

Вскоре показалась большая рыжая скала, словно покрытая бесформенными пятнами ржавчины. У самого ее подножия виднелось пульсирующее багровое пятно. Рон вел прямо к нему. Скала приближалась с каждым шагом, пока не заслонила полнеба.

– Пришли, – сказал монах просто.

Скала была самой обычной, но вот это полукруглое пятно локтей пяти в поперечнике казалось входом в пещеру, наполненную красноватым светящимся туманом.

– Еще часа два есть, – продолжал Рон. – Решайте, кто останется.

– Протас, конечно! – не терпящим возражений тоном заявил Демид. Семилет переглянулся с Лотом, улыбнулся и снисходительно похлопал Бернагу по плечу, мол: «Ну-ну, парень!»

– Протас пойдет, – негромко сообщил Лот. – Остаться должен один из нас, чтобы правильно распорядиться Знаками деммов.

– Вот ты и оставайся, Лот, – предложил Мирон. – Уж ты-то сумеешь распорядиться ими мудрее всех.

– С другой стороны, – словно не замечая, говорил Лот, – у порога понадобятся самые сильные бойцы. Самые опытные.

Уловив его мысль, Демид твердо сказал:

– Я не останусь.

Монах слушал этот спор за право умереть вместо товарища с некоторым удивлением. А потом вдруг подумал: а чему, собственно удивляться? Это ж Воины…

– Поэтому, – заключил Лот, – останется Мирон.

– Я? – не поверил своим ушам Мирон.

– Ты, – подтвердил Кидси. – Ты старше Демида, а значит умнее и опытнее.

Демид ухмылялся. В другое время он стал бы оспаривать подобное заявление. Но не сейчас.

– Ну и что? – негодование закипало в Мироне, будто вода в котелке над жарким костром. Такого исхода он совсем не ожидал.

– Мечом махать и дурень сможет. А тебе предстоит придумать, как вернуть деммам их Знаки и при этом не подставиться трагам. Я уверен, ты справишься. Жаль, я не могу тебе ничего посоветовать – главное только начинается, и что произойдет завтра, я даже не догадываюсь.

Мирон отвернулся. Негодование гасло. Не требовалось особого ума, чтобы понять: Лот тысячу раз прав.

– Это нечестно, – сказал он тихо.

Лот хлопнул его по плечу.

– Что за тон, Шелех? Пойми, наконец, умереть во сто крат легче, чем выжить и победить.

– Но я не хочу, чтобы вы умирали.

– А мы, – резонно заметил Протас, – не хотим, чтобы умер ты.

– Все, – отрезал Лот. – Держи.

Он протянул Мирону кошель с тремя чужими Знаками. – До завтра. И… Прощай на всякий случай.

Рыжеволосый Воин крепко обнял Шелеха и, не оборачиваясь, ушел в багровый туман.

– До завтра, Мирон.

– До завтра.

Шелех обнялся с Протасом, потом с Демидом, провел их взглядом и сердито пнул мокрую землю.

Монах вздохнул.

– Пойду покажу им, что к чему, пока время есть, – сказал он и направился к пятну входа. Багровый туман поглотил и его.

И тут шевельнулась неясная пока еще мысль. Никак не удавалось ухватить ее за хвост.

«Два часа, – подумал Мирон. – Хоть глянуть, как там? Успею ведь».

– Эй, Рон! – крикнул он.

Монах вернулся почти сразу.

– Чего тебе?

– Можно мне войти туда? Ненадолго?

Тот, взвесив, разрешил:

– Почему нет? Только быстро, ход скоро закроется.

Мирон торопливо зашагал к монаху. Мысль снова шевельнулась – и пропала.

Сквозь туман просвечивала неровная поверхность скалы.

– Входи, – пригласил Рон и исчез в толще камня.

Пересилив себя, Мирон ступил в багровые потемки и вопреки всему не наткнулся на препятствие, а оказался в широком сумрачном коридоре. Красноватый свет струился откуда-то сверху и оттого коридор выглядел зловеще.

Друзья-Воины стояли в центре перед боковой стеной у почти настежь распахнутой двери. Дверь была толстая, каменная, и совершенно непонятно – что ее двигало. В широком проеме пульсировала влажно поблескивающая перепонка, готовая вот-вот лопнуть; за ней угадывался непроницаемый мрак.

В дальнем конце коридора виднелось знакомое полукруглое пятно.

Мысль тотчас тяжело заворочалась.

– Это ход в Мир деммов?

Рон утвердительно кивнул и направился к Воинам, застывшим у двери.

«Вот оно, – подумал Шелех, – Знаки у меня на поясе, а вон их Мир, совсем рядом».

Он торопливо прошел мимо товарищей, словно не заметив, – ведь они уже попрощались – и оказался перед слабо освещенной стеной, похожей на завесу из тумана. Или перед туманом, смахивающим на стену. На этот раз он шагнул смелее. И только потом поднял голову и поглядел перед собой.

Перед ним лежала широкая мрачная долина. По красноватому небу медленно ползли тяжелые лилово-фиолетовые облака, отбрасывая на каменистую землю густые непроглядные тени. Было темно. Вернее, сумрачно, почти как в коридоре, но Мирон видел довольно далеко.

А прямо перед ним, шагах в десяти, стоял траг в белом плаще. Мир деммов расцвечивал плащ в багровые тона.

– Ну, – сказал траг насмешливо, – кажется, ты хотел тут что-то оставить? Три таких блестящих медальончика в кожаном кошеле? Валяй, я с удовольствием подберу.

Мирон разочаровано вздохнул. Правильно, это было бы слишком просто. В предусмотрительности трагам не откажешь. Собственно, этого и следовало ожидать.

Он развернулся и канул в скалу-близнец рыжей громадины с острова Сата, так и не заметив три темные точки, приближающиеся по воздуху к этой же скале, мерно взмахивая перепончатыми крыльями.

Не говоря ни слова, Мирон прошел в свой Мир – и тотчас на лицо ему упали прохладные мелкие капли.

Он остался наедине с мелким дождем, тремя Знаками чужого Мира и невеселыми мыслями. За сутки ему предстояло придумать, как перехитрить трагов. Как решить извечную проблему переправы через реку волка, козла и капусты при наличии всего одной лодки.

Он сел под жиденький куст ивы и стал думать.

Ближе к полудню вернулся Рон и уселся рядом с Мироном. Еще через некоторое время багровое пятно начало понемногу тускнеть, пока совсем не исчезло. Скала стала просто скалой, рыжей и мокрой.

– Все, – сообщил Рон бесстрастно. – Дверь открылась.

Мирон вдруг явственно представил, как по ту сторону мерцающих красным клинков, чмокнув, лопнула трепещущая перепонка и навстречу рванулось что-то клыкастое, закованное в вороненый металл и угрожающее…

Наверное, это было совсем не то, но больше ничего Мирон представить не смог.

Он уткнулся в подтянутые к самому лицу колени и в сотый раз собрался с мыслями.

Варварам тогда задали хорошую трепку и отбросили вглубь их снежных земель. На плоских пятачках среди рек целую неделю пировали волкособаки и тощие северные вороны. Но таково свойство варваров: они гибнут сотнями, а возрождаются тысячами и вновь нападают, невзирая на былые поражения. От набегов страдал не только Шандалар, но и соседняя Фредония, край дремучих лесов.

Неизвестно уже, кому пришло в голову объединиться: фредонцам ли, хозяевам чащ, шандаларцам ли, жителям болот, но, так или иначе, совместными усилиями удалось основать вдоль границ с варварскими землями несколько сторожевых постов. С тех пор стало спокойнее, ведь варварам уже не удавалось застать селения врасплох.

Объединение и дружба с фредонцами быстро дали обильные плоды: лес, которого так не хватало Шандалару, потянулся от соседей целыми караванами. Правда, караваны вязли в шандаларской грязи, но фредонцы научили соседей стелить поверх размокших троп сплошные бревенчатые гати, а туда, где раскинулись непроходимые топи, лес сплавляли по многочисленным рекам.

Снова Шандалар ожил, и теперь по рекам и озерам нетрудно было встретить вереницы торговцев-плотогонов. А на северо-запад тянулись лодки, груженные рисом и плодами опоки, которые охотно брали лесовики.

Казалось, что наступают хорошие времена, но разразилась война Фредонии с Гурдой, и торговля враз захирела. Воины со своими верными отрядами ушли на запад, а в Шандаларе наступило затишье. Людям, только-только успевшим привыкнуть к более-менее сытой и обеспеченной жизни, вновь пришлось отказывать себе во многом.

А тут еще не то кто-то из переселенцев, не то вернувшиеся варвары занесли в Озерный край неведомую смертоносную болезнь. Эпидемия вспыхнула и распространилась с невероятной быстротой, зараза косила людей целыми хуторами, а лекарства никто не знал.

Неизвестно, что произошло бы дальше, не приди на помощь монахи с архипелага. Они тоже не знали лекарства, но, умудренные опытом предшественников, стали упорно искать спасительное средство.

И нашли. Не думайте, что это было легко.

Сай Леонард, настоятель.

Приход Эксмута, летопись Вечной Реки, год 6897-й

Незаметно опустился вечер, потом пришла ночь, а Мирон с плотно завернувшимся в плащ монахом все так же сидели под кустом, почти не двигаясь. Монах, похоже, дремал. Мирона одолевали мысли.