Текст книги "Кострома"

Автор книги: Владимир Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Владимир Николаевич Иванов
Кострома

Художественные памятники XIV–XIX веков

Редактор Е. Н. Галкина.

Оформление художника Ф. Б. Збарского.

Художественный редактор Е. Е. Смирнов.

Технический редактор Н. В. Муковозова.

Корректоры Т. М. Медведовская и Г. Г. Харитонова.

Подп. в. печать 4/IX 1969 г. Форм. бум.

Москва. 1970

Издательство "Искусство"

Художественные памятники XIV–XIX веков

От автора

Кострома не принадлежит к городам с большой и прочной славой, какой пользуются у туристов Владимир и Суздаль, Ростов Великий и Ярославль, подмосковный Звенигород и Загорск, Волжский Углич, славой, которую приобрели Кижи на Онежском озере или Соловецкие острова на Белом море. Конечно, все туристы и не туристы, совершающие путешествия по великой русской реке, всегда упомянут о городе на Волге, прошедшем перед их глазами, но нет в этих рассказах совета уделить хотя бы часть отпуска Костроме, ее окрестностям, а может быть, и дальним районам.

А между тем костромская земля известна издревле незаурядными зодчими и художниками, немало потрудившимися по всей русской земле. Начиная с 1670-х гг. имена мастеров каменного дела костромичей все чаще и чаще встречаются в связи с возведением монументальных сооружений. В 1671 г. они строят грандиозный собор в подмосковной усадьбе царя Алексея Михайловича– Измайлове, в 1681-82 гг. мастер Никита Васильев возводит в той же усадьбе колокольню церкви Иосафа. В 1667-79 гг. Карп Губа вместе с группой мастеров, в которой участвует и крестьянин села Городище Филипп Денисов, строит такое красивое здание, как церковь Григория Неокесарийского на Полянке в Москве. Зодчие Филипп Папуга, Емельян и Леонтий Михайловы в 1694 г. сооружают надвратную церковь Новоиерусалимского монастыря; в 1699 г. Андрей Перфильев ведет перестройку патриаршего дворца в Московском Кремле. За период 1670-1700-х гг. по далеко не полным и довольно случайным сведениям в Москве работало 12 зодчих-мастеров-костромичей, создавших ряд первоклассных архитектурных произведений. Зодчий из жителей села Большие Соли С. Воротилов в конце XVIII в. начал постройку соборной колокольни в городе Рязани, законченной уже после его смерти в начале XIX в. рязанским губернским архитектором Воронихиным.

Помимо плеяды талантливых зодчих из среды костромичей во второй половине XVII в. выдвинулась большая группа художников– монументалистов, расписавших храмы Ярославля, Переславля– Залесского, Москвы и самой Костромы.

Имена живописцев „стенного писания“ Гурия Никитина, Силы Савина, Василия Ильина, Василия Козмина принадлежат к первому десятку, составившему славу русского искусства XVII в. Уроженцами Костромы были братья Василий и Кирилл Ивановы Улановы, изографы Оружейной палаты, расцвет творчества которых приходится на 1690–1710 гг.

Природное окружение Костромы вдохновляло многих художников на создание замечательных произведений искусства. Природу Плёса очень любил И. Левитан. Здесь были навеяны многие темы его лирических русских пейзажей. Картина Саврасова “Грачи прилетели” создана близ села Сусанина (бывш. Молвитино).

Те, кто интересуется историей русской литературы, в Костроме и окрестностях найдут немало мест, связанных с творчеством Н. А. Некрасова, а усадьба Щелыково храпит воспоминания о многолетнем пребывании здесь драматурга А. Н. Островского. Уроженцем Костромской губернии был писатель А. Ф. Писемский. Он долго жил в Костроме, и в его романах „Люди сороковых годов“ и „Масоны“ живо описан быт города начала XIX в.

На костромской земле расположено много памятников, связанных с далекими и близкими историческими событиями. Здесь был совершен патриотический подвиг Ивана Сусанина. Великий воинский долг выполнили костромичи в годы Отечественной войны. Двадцать девять из них стали Героями Советского Союза.

В Костроме, издавна ставшей крупным центром текстильной промышленности, сложились боевые революционные традиции. В работе костромской группы РСДРП принимал участие Я. М. Свердлов. В 1904-07 гг. секретарем городского Комитета партии большевиков был А. М. Стопани. В IV Государственной думе среди шести большевиков-депутатов был костромич Н. Р. Шагов. В. И. Ленин прекрасно знал экономику Костромской губернии и в своей работе “Развитие капитализма в России” использовал ее примеры для иллюстрации процесса превращения мануфактуры в капиталистическую фабрику.

Экономический и культурный центр области, Кострома, как и все советские города, переживает сейчас период бурного роста. Все увеличивается количество жителей, городская территория с новыми жилыми кварталами, школами и детскими садами и яслями, кинематографами и клубами, диспансерами и больницами. Кострома красива, своегбразна и не похожа ни на один другой среднерусский город. О том, как сложился ее архитектурный облик, о том, что сохранилось в ней из произведений художественной культуры прошлого, что необходимо посмотреть туристу, интересующемуся национальной историей и искусством, рассказывает эта книга. Поезжайте в Кострому не пожалеете!

Кострома

О времени основания Костромы в русских летописях или других письменных источниках сведений нет, не сохранилось и сколько– нибудь достоверных легенд, связанных с возникновением города. Разные мнения высказаны в научной литературе о первом укрепленном поселении, положившем начало современной Костроме. Одним из них называют Городище – большое село, расположенное на правом, высоком берегу Волги, ставшее ныне новым районом города. У села Городища издревле находилась переправа через реку. Историки предполагают, что во время татарского нашествия орды Батыя полностью уничтожили именно это поселение и что оно вновь возникло после ухода татар, но уже на левом берегу, как более безопасном, защищенном с юго-запада могучей рекой.

Но при раскопках на территории Городища археологи обнаружили предметы, относящиеся только к неолитической эпохе, и не было найдено никаких вещественных доказательств, показывающих постепенную смену жизни людей до XI–XIII вв. уже нашей эры. Следовательно, можно предположить, что во время нашествия татар на правом берегу Волги города не было, а жизнь на Городище по каким-то причинам прекратилась во времена новокаменного века и вновь началась уже после основания Костромы на левом берегу Волги в XI–XII вв.

Гипотеза о местоположении поселения, связанного с основанием Костромы на берегу небольшой речки Сулы, близ впадения ее в Волгу, была проверена историками и археологами в 1951 г. Костромской музей организовал археологические раскопки на месте, занятом ныне жилыми кварталами, на пересечении улиц Островского и Пятницкой. Но найденные керамические предметы показали, что на этой территории интенсивная городская жизнь протекала лишь начиная с XII в. и ее не было в более ранние периоды. По-видимому, историк В. Н. Татищев, высказавший догадку об основании Костромы в 1152 г. Юрием Долгоруким, был близок к истине. О том, что Долгорукому был знаком этот край, есть летописная запись о его походе Волгой на судах от Ростова Великого в землю казанских болгар. Основание в XII в. на костромской земле города с южным названием Галич является еше одним свидетельством активного освоения земель южнорусскими славянами.

Гипотеза о том, что Кострома была заложена в XII в. на возвышенном месте у реки Сулы, близ впадения ее в Волгу, помимо находок археологов подкрепляется и тем, что древнейшая Федоровская церковь города, известная с ХШ в., стояла именно здесь. Ее местоположение хорошо документируется тем, что только в XVII в. деревянную Федоровскую церковь за ветхостью разобрали и сразу тут же возвели каменную, но главный престол назвали Богоотцовским, а Федоровским сделали только придел. Сообщение летописи, что в 1276 г. в Федоровской церкви был похоронен костромской князь Василий, говорит о том, что к этому времени церковь стала городским собором, который по традиции должен стоять в “городе”. В одном из документов XVII в. говорится, что Федоровская церковь находилась “на площади у Мшанской улицы” и что сохранялись еще остатки “старой осыпи”, то есть городских земляных укреплений. Сейчас уже совершенно невозможно представить планировку и границы Костромы XII–XIV вв. Можно только предположить, что город располагался по обеим берегам реки Сулы, но более на правом берегу, по направлению к реке Костроме, так как в этой части города стояли древнейшие монастыри – Анастасьевский, Спасо-Запрудненский, Ипатьевский. Местность по левому берегу Сулы называлась Дебрей, а главная улица ее, которая сложилась в XV–XVI вв., – Боровой дебрей. Название речки – Сула и одной из древних улиц – Десятильнича явно южнорусского происхождения и свидетельствует о том, что среди первых насельников города было немало южных славян.

Ранняя история Костромы, удаленной от основных центров политической жизни Древней Руси, по-видимому, была не богата историческими событиями и не привлекала внимания летописцев. Впервые они упомянули о ней в 1213 г. в связи с феодальными распрями наследников князя Всеволода Большое гнездо. Князь Ростовский Константин, борясь за великокняжеский владимирский престол с братом Юрием, разорил и сжег Кострому: “Константин же посла полк свой на Кострому и пожже ю всю, а люди изымаша”. Спор между братьями закончился в 1216 г., но кому досталась Кострома, летописцы не отметили. Не сообщили они и никаких подробностей о Костроме в 1237 г., когда татары “попленили все на Волге и до Галича Мерского”, видимо, город был еще не столь значительным, но едва ли он мог быть сохранен врагами. Только в 1243 г. Кострома вновь фигурирует на страницах документов: великий князь Ярослав Всеволодович отдает ее в удел самому младшему, девятому сыну, Василию. Это распределение показывает, что во Владимиро-Суздальском княжестве Кострома была самым малым городом. Став центром удельного княжества, она так никогда и не поднялась до уровня таких крупных центров, как Ростов Великий, Суздаль, Ярославль, Углич. Василий княжил в Костроме 44 года. В 1247 г. он получил прозвище Квашня, применяемое обычно в ироническом смысле к людям нерасторопным, тучным, малодеятельным. В 1272 г. Василий Квашня получил титул великого князя и мог бы переехать во Владимир. Однако он. видимо, настолько привык к Костроме, что остался там до самой смерти (1276).

Летописи не отметили каких-либо значительных событий за его долголетнее княжение Василия Квашни. Описали его женитьбу (однако он умер бездетным), появление иконы Федоровской богоматери, ставшей потом главной святыней города, несколько пожаров, крупную победу над татарским войском, пришедшим под видом получения дани ограбить жителей города. После смерти Василия Квашни костромское удельное княжество осталось в составе великого княжества Владимирского.

Летописные свидетельства конца XIII – начала XIV в. о событиях в Костроме остаются также немногочисленными и отрывочными. В 1283 г. отмечено умерщвление “крамольного и льстивого” боярина Семена Тонглиевича, замешанного в борьбе против великого князя Дмитрия Александровича (сына Александра Невского). В 1293 г. Кострома была отдана в удел сыну Дмитрия – Ивану, но он пробыл там всего один год; в 1294 г. здесь уже княжил Борис Андреевич.

В 1304 г. между князем Тверским Михаилом и князем Московским Юрием началась борьба за великое княжение, которая продолжалась более двадцати лет и закончилась победой Москвы. Кострома выступала на стороне тверских князей и в 1318 г. поплатилась разгромом города. В 1-й половине XIV в. земли костромского княжества постепенно переходят к московским князьям. Иван Данилович Калита, как известно, начав объединение русских земель, часто помимо захвата городов и сел силой приобретал их покупкой. Так, на костромской земле он купил город Галич и крупное село Селище.

В 1340-х гг. процесс объединения костромских земель закончился, а Кострома по ярлыку, полученному Иваном Калитой в орде, вошла в состав Московского княжества.

Летопись второй половины XIV в. описывает довольно необычное для того времени разграбление Костромы новгородскими ушкуйниками, которые пришли сюда в 1375 г. по Волге на 70 ладьях, „много ценностей увезли, а много их потопили в реке“.

1. Схематический план центральной части города:

1 – пожарная каланча; 2 – бывш. гауптвахта; 3 – дом бывш. Борщова; 4 – бывш Присутственные места; 5 – Красные и Мелочные ряды; 6 – Большие Мучные ряды; 7 – Квасные ряды; 8 – Пряничные ряды; 9 – корпуса Рыбных рядов; 10 – Малые Мучные ряды; I I – бывш. дом Колодезникова на Молочной горе; 12 – бывш. дом Викентьевой; 13 – здание бывш. архиерейского дома и духовного училища; 14 – Табачные (овощные) ряды и здание бывш магистрата; 15 – Масляные ряды; 16 – обелиски бывш. Московской заставы: 17 – бывш. дом Солодовникова; 18 – бывш. дом Богоявленской; 19 – дом бывш. детского приюта; 20 – бывш. дом Акатовых; 21 – дом бывш. детского убежища им. Акатова; 22 – бывш. дом Скалозубова; 23 – дом XIX в. (№ 36); 24 – дом XIX в. (№ 40–42); 25 – дом XIX в. (№ 44); 26 – дом XIX в. (№ 17): 27 – Богоявленский монастырь; 28 – бывш. дом Мощева; 29 – бывш. богадельня Минина; 30 – бывш. инвалидный дом Акатова; 31 – бывш. дом Углечанинова; 32 – дом XIX в. (№ 10); 33 – церковь Иоанна Златоуста; 34 – бывш дом Беляева; 35 – бывш. дом Архангельского; 36 – дом на углу Сенной и Лавровской улиц; 37 – бывш. дом Солодовниковых; 38 – бывш. дом Мичуриной; 39 – бывш. Дворянское собрание; 40 – дом XIX в. (№ 2); 41 – дом бывш. Училища слепых; 42 – дом XIX в. (№ 25); 43 – дом XIX в. (№ 13); 44 – дом XIX в. (№ 5); 45 – бывш. дом Королева; 46 – бывш. дом Сунгулова; 47 – бывш дом общественного собрания; 48 – бывш. дом Акатова; 49 – здание бывш. Старого двора; 50 – бывш. дом Янцен; 51 – дом бывш. соборного притча; 52 – дом на Горной улице; 53 – бывш. дом губернатора; 54 – дом XIX в. (№ 10); 55 – дом XIX в. (№ 14); 56 – здание бывш. мужской гимназии; 57 – бывш. дом Скрипина– Аристова; 58 – бывш. дом Мыльникова; 59 – бывш. дом Третьякова; 60 – церковь Воскресения на Дебре; 61 – Ипатьевский монастырь; 62 – церковь Иоанна Богослова в Ипатьевской слободе; 63 – Спасо-Преображенская церковь за Волгой; 64 – Ильинская церковь на Городище

Костромичи участвовали в Куликовской битве в 1380 г. под началом воеводы Ивана Родионовича Квашни; многие из них сложили тогда свои головы.

За весь XIII и XIV вв. в летописях нет каких-либо существенных записей о строительных работах по укреплению города. То обстоятельство, что в 1320 г. князь Константин Михайлович Тверской венчался с дочерью московского князя Юрия Софией в Костроме в Федоровской церкви, бывшей городским собором, заставляет предполагать, что укрепления Костромы оставались в то время еще на реке Суле. А то, что при известии о нашествии на Москву хана Тохтамыша в 1382 г. великий князь Московский Дмитрий со всей своей семьей скрывался в Костроме, а его сын Василий в 1408 г. при вторжении на русские земли хана Эдигея, также нашел здесь убежище, заставляет считать, что город в конце XIV в. был хорошо и надежно укреплен.

2. Ипатьевский монастырь. Общий вид

Видимо, как крепость на ближних подступах к городу в 1330-х гг. был основан Ипатьевский монастырь, что было характерно для всех развивающихся русских городов XIV в. О довольно значительных размерах Костромы начала XV в. косвенно свидетельствуют сведения о пожаре 1413 г., во время которого сгорело 30 церквей. В 1416 г. вновь был пожар. Можно высказать предположение, что именно после него городская крепость была перенесена с реки Сулы ниже, по течению Волги, на холм, где сейчас находится парк, так как летописец в 1416 г. записал, что великий князь Московский Василий Дмитриевич „заложи град Кострому“. Тогда же часть земель в старом городе была отдана Ризположенскому и Богоявленскому монастырям, а перевоз через реку Кострому – Ипатьевскому монастырю.

В 1425 г. после смерти князя Василия Дмитриевича вновь вспыхнула удельная вражда за великое княжение на Москве между его сыном Василием (Темным), дядей Юрием Дмитриевичем и его сыновьями Василием (Кссым) и Дмитрием (Шемякой). Хотя борьба происходила между Москвой и Галичем, Кострома сильно страдала от этой усобицы. Ее захватывала и грабила то одна, то другая сторона. Так продолжалось до смерти Шемяки (1453).

В 1471 и 1478 гг. московский князь Иван III предпринял походы против Новгорода, в которых принимала участие и костромская рать под командой князя Даниила Холмского. При расселении богатейших новгородских семей по московским городам некоторые из них были направлены в Кострому.

В 1493 г. Кострома вновь подверглась опустошительному пожару.

Памятников культуры и искусства XII–XV вв., связанных своим происхождением с Костромой, сохранилось очень немного. Известна икона 1230–1270 гг. Федоровской богоматери, на обратной стороне которой помещено поясное изображение Параскевы. По стилистическим особенностям ее относят к ярославской школе. Вполне вероятно, что эта икона принадлежала Александру Невскому – и только после его смерти была перенесена из Городца в Кострому. Икона „Св. Николай с житием" (ныне хранится в ГРМ) датируется XIV в. В этом произведении особенно интересны клейма, иллюстрирующие отдельные эпизоды жизни Николая, написанные в свободной контрастной манере к его иератическому изображению, занимающему по традиции среднее поле иконы.

3. Ипатьевский монастырь. План

I – Старый город; II – Новый город; I – Троицкий собор; 2 – звонница; 3 – архиерейский корпус; 4 – братский корпус; 5 – палаты бояр Романовых; 6 – корпус «над погребами»; 7 – корпус бывш. свечного завода; 8 – бывш. богадельня; 9 – церковь Преображения из села Спас-Вежи; 10 – свайные бани из села Жарки; 11 – Зеленая башня; 12 – юго-западная башня Старого города; 13 – Квадратная башня; 14 – Водяная башня; 15 – Пороховая башня; 16 – Екатерининские ворота: 17 – северо-западная башня Старого города; 18 – северо-западная башня Нового города; 19 – юго-западная башня Нового города; 20 – северные ворота Нового города

Среди произведений декоративного искусства интересны найденные при раскопках крестик с перегородчатой эмалью, шиферные иконки с рельефными хорошо моделированными изображениями, тонкой проработкой орнаментов XII в. явно южно– русского происхождения.

Памятников архитектуры XII–XV вв. в Костроме не сохранилось. Но существует легенда, которая в какой-то мере свидетельствует о том, что в городе и в те далекие времена жили искусные зодчие. По этой легенде костромские плотники подарили своему удельному князю деревянную модель архитектурного сооружения. Князь одарил их землей. Модель как ценное произведение искусства передавалась князьями из поколения в поколение, а позднее была подарена гостям-иноземцам. В другой легенде о явлении иконы Федоровской богоматери упоминается, что в 1270 г. в городе был построен каменный Успенский собор, но, видимо, это не более, чем вымысел. Существовавший до 1933 г. собор по своим архитектурным формам мог быть датирован не древнее XVI в.

Из Костромы происходит крупнейший памятник древнерусской истории, так называемая Ипатьевская летопись, хранившаяся в Ипатьевском монастыре. Это – копия, сделанная в XIV – начале XV в. с одного из древнейших летописных сводов Киевской Руси IX–XI вв., „Повести временных лет“ (ныне хранится в рукописном отделе библиотеки Академии наук СССР).

В XVI в. Кострома управляется из Москвы приказом костромской “чети”. От имени приказа здесь действуют наместники. Когда Иван IV ввел на Руси земское самоуправление, наместника в Костроме заменили выборными губными старостами. Непосредственно Москве подчинялись и местные церковные власти – поповские старосты. Военное управление было сосредоточено в руках “городских приказчиков”. Костромское ополчение дважды в XVI в. – в 1539 г. под командованием Мстиславского и в 1540 г. – Яковлева – разбило татар, пытавшихся захватить город. Перед походом на Казань в 1551 г. в Костроме собирался полк правой руки князей Горбатого и Серебряного.

5. Квадратная башня южной стены Ипатьевского монастыря. 1586–1590

6. Юго-западная башня Нового города Ипатьевского монастыря. 1642–1643

4. Южная стена Ипатьевского монастыря. 1586;1590;1642;1643

Во второй половине XVI в. все постройки в городе были деревянными. Лишь в центре возвышался каменный Успенский собор, а на окраинах – сооружения Богоявленского и Ипатьевского монастырей.

Крайне малая сохранность произведений живописи XV–XVI вв. не дает возможности восстановить художественную культуру Костромы того времени. Мало известно и памятников прикладного искусства. Сохранившиеся вклады Годуновых в Ипатьевский монастырь (ныне в Оружейной палате) являются произведениями московской школы искусства.

В орбиту крупных политических событий Кострома попала в начале XVII в. Польские отряды и сторонники группировки „тушинского вора“ захватили укрепления Ипатьевского монастыря и использовали его как военную базу для своих действий на северо– востоке страны. Костромское ополчение в 1609 г. изгнало мятежников и в дальнейшем принимало активное участие в войне против интервентов.

В 1613 г. Ипатьевский монастырь стал временной резиденцией молодого царя Михаила Романова.

Экономику города XVII в. характеризует прежде всего непрерывный рост населения. В 1614 г. было учтено 312 дворов; в 1628– 34 гг. – 1633 двора, причем 12 из них характеризованы как лучшие, 41 – как средние, 74 – как малодушные, 1333 – как худые, 105 дворов нетяглых, 68 двориков и келий и, наконец, 75 мест определено пустыми. Перепись 1646 г. отмечает уже 1726 дворов, 1650 г.– 2086, что обусловлено было, по-видимому, произведенной в эти годы городской реформой, когда к посадам Костромы были приписаны жители, числившиеся за монастырями, боярами и до этого от тягла освобожденные.

Во второй половине XVII в. в Костроме значительная часть населения занималась ремеслами. Здесь было около 600 ремесленников, среди них был развит кузнечный промысел, причем их продукция в виде гвоздей, сковород, ножей и т. п. реализовалась не только на местном рынке, но и отправлялась на „низ“. В книге о Московском государстве, изданной в 1620 г., отмечено, „что в Костроме варится лучшее Во Всей стране мыло“.

7. Зеленая и юго-западная башни Нового города Ипатьевского монастыря. 1642–1643

8. Троицкий собор (1650–1652) и звонница Ипатьевского монастыря

Некий мыловар Григорий Бабин был в числе „лучших людей“. Его мануфактура была размещена в отдельно стоящих специальных производственных помещениях и обслуживалась наемными рабочими. Широко было развито кожевенное (сыромятники, подошвенники), сапожное, портняжное (сермяжники, шубники и т. п.) и полотняное производство. Строительное ремесло было представлено 26 кирпичниками, 12 плотниками, 4 оконишниками. Художественным ремеслом занимались 7 серебряников, 13 иконописцев. Большая группа жителей была занята изготовлением пищевых продуктов (масленики, мясники, солодежники и т. п.). Классовое расслоение населения Костромы характеризуется в это время тем, что в городе имеется довольно значительная прослойка граждан, лишенных средств производства: „рабочие люди кормятся черной работой“. Единичными были профессии дегтяря, живодёра, конского мастера, красильщика. Многие ремесленники выступают одновременно и как торговцы. По переписи 1634 г. в городе учтено: 739 торговых мест, сгруппированных в торговые ряды: мясной, калашный, соляной, сурожский, иконный, рыбный, солодежный, мучной, железный, шубный и другие. В середине XVII в. Кострома занимала четвертое место по своему экономическому значению среди посадов Московской Руси. Но вторая половина века не была счастливой для города. В 1654 г. пожар уничтожил большую часть застройки города, вскоре моровая язва погубила почти две трети горожан. В 1660 г. протест против экономических тягот, которые несло трудовое население, получил выход в мятеже посадских людей и крестьян. Во главе восставших стояли поп Иван из села Селище и крестьянин Куземка Васильев. В этом бунтарском движении особенно ярко проявилось возмущение против монахов Богоявленского монастыря и протоиерея Данилы, видимо, бывших конкретными виновниками тяжелой жизни восставших.

Архитектурным центром Костромы XVII в. являлась крепость. Она состояла из Старого и Нового города. Старый город, существовавший еще с XV в., имел в плане вид неправильного прямоугольника, с трех сторон обнесенного насыпным земляным валом; четвертую сторону вала образовывал высокий берег Волги; как обычно, у подножия вала был вырыт довольно глубокий ров. На валу и на берегу Волги стояла деревянная крепостная стена с 14 башнями, протяженностью более километра. Въезд в город осуществлялся через ворота, из которых главные – Спасские – располагались „от торгу“, вторые – с волжской стороны, третьи – Ильинские ворота – со стороны Дебри. Башни были рублены четырехгранными, стены „в борозду без тарасей“, с верхним боем, „полатями и подкотками“. Высота стены достигала около 5 м. Крепость имела дополнительные оборонные сооружения: отводные стрельницы у проездных башен, тайник для воды.

Композиционным центром Старого города являлись два каменных здания – Успенский и Троицкий соборы и высокие деревянные церкви – клетская Московских чудотворцев, шатровая и клетская Воздвиженского монастыря, Похвальская с отдельно стоящей колокольней. В Старом городе существовало три улицы, в кварталах которых располагалось большое количество деревянных зданий. По описи 1628-30 гг. здесь находились воеводский двор, съезжая, губная и караульная избы, четыре государевы житницы, кузница и 191 частновладельческий „осадный“ двор, принадлежавшие главным образом местному боярству и дворянству.

В 1619 г. костромичами был выстроен Новый город. Он примкнул к северной стене Старого и вытянулся неправильным четырехугольником в северном направлении. Стены Нового города также были деревянными, имели 12 башен, из которых 3 были воротными; Предтеченские ворота выходили на Мшанскую улицу, Благовещенские – на напольную сторону Костромы и Никольские – к Волге. Здесь была улица Брагина и переулки: Челков, Стрегин, Мыльный и Суслов.

9. Звонница. 1603–1605

Деревянная застройка Нового города состояла из гостиного двора с 2 избами, 4 амбарами и 2 сараями; из изб, „куда сходились посадские люди для земного дела“; 3 дворов, „где ставились приказные люди, посланники и таможенные головы“; таможенной избы; важни (весов); избушки, “где пишут площадные подьячие”; кроме того, было несколько осадных дворов и избушек. Наконец, в Новом городе было 2 церкви – Николая „древяна клецки“ и Предтеченская „древяна; верх на каменное дело с закомары“. Несколько лет тому назад в селе Заостровье, близ Архангельска, реставрировали деревянную церковь. После удаления ее тесовой обшивки XIX в. оказалось, что верх ее был сделан из рубленых бревен в виде декоративных закомар. Теперь этот единственный сохранившийся памятник XVII в. позволяет представить ранее неизвестный тип древнерусского храма, “верх на каменное дело”.

Воспоминания об иностранной интервенции, захватившей глубоко страну, крестьянские восстания начала XVII в. побуждали московское правительство и сами посады в течение всей первой половины XVII в. заботиться об укреплении городов и монастырей. Так, каменная крепость Ипатьевского монастыря, возведенная в конце XVI в., в первой половине XVII в. была перестроена и усилена. Деревянная ограда Богоявленского монастыря в 1642-48 гг. была заменена каменной со всеми приспособлениями для обороны: ходовой площадкой, навесными бойницами, мощными башнями. Эти два богатых монастыря с каменными постройками вместе с деревянными Старым и Новым городом составили достаточно мощный военно-оборонительный узел Костромы. Помимо оборонного значения Старый и Новый город оказали существенное влияние на формирование плана города, своими выразительными архитектурными группами формировали его силуэт.

По писцовой книге Костромы („письма и меры дьяка Ивана Вахрамеева и подьячего Семена Молчанова – 6135 и 6136 гг. (1627–1628)“) в ней кроме соборов в Старом городе, в Ипатьевском и Богоявленском монастырях, других каменных сооружений не было. Описанные Вахрамеевым и Молчановым 34 церковных владения включали каждое по две деревянные церкви. В подавляющем большинстве они были „древены клецки“ (33 церкви), шесть – шатровых, одна – о пяти верхах, остальные, видимо, были зимние, совсем небольшие и обозначены как церковь „с трапезою“.

10. Троицкий собор. Крыльцо

11. Троицкий собор. Апсиды

Лишь со второй половины XVII в. в городе начали строить каменные приходские храмы; первыми были широко известный своей красотой храм Воскресения на Дебре (1652) и прекрасная, ныне не сохранившаяся Троицкая церковь (1650).

Вся жилая и хозяйственная застройка города долго еще оставалась сплошь деревянной.

Как и в большинстве древнерусских городов, архитектурный центр Костромы в XVII в. составляли городские укрепления Старого и Нового города и монументальные общественные здания, размещенные на ее территории, а планировочная структура определялась главными дорогами, подводившими к воротам укреплений. Однако в Костроме планировка не получила законченной радиальной или кольцевой системы. Более четко, чем другие, был выражен радиус, бравший начало от Спасских ворот Старого города, проходивший через торг по Брагинской улице, и через Предтеченские ворота по Мшанской доходил до переправы на реке Костроме против Ипатьевского монастыря. Здесь же проходила и летняя дорога на Ярославль. (Зимой, когда Волга замерзала, дорога шла мимо села Городище.) К Предтеченским воротам Нового города подходила дорога из Галича (по Космодемьянской улице); к Ильинским воротам Старого города вела большая улица Боровая дебря, расположенная вдоль берега Волги; севернее ее – Русина улица с дорогой на город Плёс.

Нечеткость планировочной системы Костромы XVII в. обусловлена, видимо, тем, что до XV в. центр города находился на другом месте, а именно: на реке Суле. В плане XVII в. еще очень заметны направления многих улиц к этому древнему центру. Этими же причинами, видимо, надо объяснить и то, что северо-западная половина города, тяготеющая к реке Костроме и Ипатьевскому монастырю, имела более интенсивную застройку, чем северо-восточная, ориентированная на Боровую дебрю.

Кострома этого времени, вероятно, мало чем отличалась от других древнерусских городов, которые складывались свободно в зависимости от экономических причин, а их размеры, конфигурация кварталов часто подчинялись природным топографическим условиям. Улицы огибали болотца, пруды, обходили крутые подъемы, ища кратчайшие пути к главным административным и общественным зданиям.