Текст книги "Как Алик в тайге заблудился"

Автор книги: Владимир Дубовка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

У КОСТРА

Спускаться вниз оказалось еще труднее, чем взбираться вверх. Чуть поскользнулся и покатился. Раза два Алик падал. Но как бы там ни было, к ручью все-таки спустился.

Здесь дорожка пошла полегче. Болотца были в стороне. Берег у ручья сухой, песчаный. А когда Алик подходил к болотцам, видел на них желтые водяные лилии. Он знал, что корешки у них съедобные. Но отец учил его: корешки лилии обязательно нужно отварить. А в чем тут отваришь?

Алик пошел дальше и вскоре увидел совсем необычное растение: на воде лежали золотистые листья, очень похожие на березовые.

– Не может быть, чтобы с березы! – возразил сам себе Алик. – Постой, постой! Отец когда-то говорил о рогульнике. Вот он, оказывается, какой!

И опять Алик взял длинную сучковатую палку, подтащил рогульник к себе. На нем сплошь водяные орехи – рогульки.

Нарвал их мальчик целую кучу. А теперь неплохо бы испечь!

Много потрудился он над костерком, но огонь все-таки раздул. В золу уложил сразу все рогульки. Да еще накрыл тлеющие угли сырой травой. Такой густой дым повалил, что комары и мошки все разлетелись и впервые за эти дни не мучили Алика.

Когда орешки испеклись, мальчик стал их расщеплять ножом и отправлять по одному в рот. Вкусные! И питательные.

Хорошенько подкрепившись и отдохнув, выпив чистой ключевой воды, он собрал все свои пожитки, набил рогульками карманы и отправился дальше. Он пошел туда, куда вел ручей, все вперед и вперед. По пути Алик высматривал удобное место для ночлега. Но жаль – ни дупла, ни пещеры!

«Придется ночевать прямо на поляне! – подумал он.– Разведу костер и буду возле него спать. На огонь никакой зверь не сунется – говорил отец».

И решил Алик расположиться на берегу. Выбрал место, где на песке валялись кучи сухих веток и хвороста.

Прежде всего он позаботился о постели. Поперек одного слоя хворостин уложил другой. Потом третий. Все это сперва выровнял, а затем укрепил жердинками, воткнув их в песок. А чтобы было помягче, сверху набросал сухой травы. Высокая получилась лежанка.

А перед тем как поужинать орешками и лечь спать, разжег два костра – один в головах, другой со стороны леса. И сушняка полным-полно заготовил.

Ох и боязно ж было Алику в эту ночь!

Не только птицы и звери нагоняли на него страху. В ручье огромная рыба так молотила хвостом по воде, что казалось: из двустволки кто-то палит.

НА ПЛОТУ

Когда Алик ночевал в пещере, солнце туда не проникало. А здесь он спал на открытом месте, и самый первый луч разбудил его.

Алик сел, оглядел свое хозяйство.

Так! Костры догорают, но жара еще много. Только нечего печь и жарить. На песке крупных следов нет! Значит, не гостил тут ни тигр, ни медведь, ни волк-бродяга. Повсюду видны лишь следы птиц… И бурундучок оставил свои метки от лапок. Но что ему тут понадобилось?

Подумав немного, Алик догадался, зачем сюда наведывался этот зверек.

– Ах, негодник! – вскрикнул Алик и кинулся к своим рогулькам. А их ровно половина осталась. – Эй, ты, бурундук-разбойник! – сердито заворчал мальчик, поглядывая на дерево. – Сам не можешь орехов достать?

А воришка из дупла мордочку высунул и как будто посмеивается, поддразнивает: «Доброе утро, Алик! Да не сердись. Поди к ручью. Там завтрак для себя найдешь получше, чем орешки…»

Отправился Алик умыться к ручью. В этом месте ручей разлился, и вокруг березы образовалась небольшая заводь. И вошла в эту заводь, как в карман, большущая рыбина. Прямо голыми руками бери.

Недолго мудрил Алик. Горловину заводи песком засыпал да еще камнем завалил, а потом принялся кепкой из этого озерка воду вычерпывать и в ручей выливать. Сколько раз он наклонялся то к запруде, то к ручью, он не считал, но воды в заводи заметно поубавилось. На песчаном дне забилась огромная рыбина – молодой таймень. Взял тогда Алик крепкий прут с кривым сучком на конце, подцепил тайменя под жабры и выволок его на сухое место. Ну а там выпотрошил своим каменным ножом, промыл. Можно печь. Только как?

Но ведь не зря мальчик с отцом ходил в тайгу, да еще не раз! Видел, как отец зажаривал на костре дичь. Не только видел, но и помогал ему.

Собрал Алик широких листьев борщевика, старательно завернул в них свою добычу, а потом еще сырой глиной обмазал, которую накопал на берегу ручья. Глядя со стороны, никто бы и не подумал, что именно рыбиной начинен этот длинный глиняный пирог… Затем Алик разгреб горячую золу, положил в нее свой «пирог» и засыпал жаром. Долго ли запекался таймень или нет – трудно сказать, но Алик то и дело постукивал хворостиной по глиняному панцирю: готово ли? Когда скорлупа затвердела, точно камень, мальчик выкатил «пирог» из кострища. Подождал немного, пока глина остынет. Затем глубоко процарапал ножом вокруг всего панциря и стукнул палкой. «Пирог» раскололся на две половинки, так, что таймень остался лежать, как в глубокой тарелке. От него шел такой приятный и аппетитный запах, что даже бурундучок выскочил из своего дупла, поднялся на задние лапки и повел носом: что за вкуснятину Алик состряпал? Сам же Алик не мешкал. За эти три дня он так проголодался, что теперь одним махом полрыбины слопал. И еще бы смог, да надо подумать об ужине: таймени попадаются не на каждом привале!

На всякий случай мальчик пошел к заводи и расчистил ее от песка, чтобы она снова наполнилась водой. «Кто знает, может, еще какому-нибудь человеку пригодится» – так всегда говорил отец, покидая стоянку в тайге. Он всегда заботился о других: то сухих дров нарубит и берестой покроет, чтобы не промокли, то в дупло запас продуктов припрячет и метку сделает, как и полагается у таежников. Не тащить же обратно домой остатки, а здесь они кого-нибудь из беды выручат, а может быть, и жизнь спасут.

Четвертый день начался вроде бы неплохо. Как он закончится? Идти вот стало тяжеловато. И притомился, и груз прибавился. И никто не поможет… Не понесет…

И вдруг Алик придумал: вода понесет! Отец же ему объяснял, почему люди в старину селились возле рек: удобно ведь по воде перевозить разные грузы.

Сушняка для плота сколько угодно кругом. Большой плот, такой, как отец строит, Алику не нужен, хотя можно и на большом: ручей здесь уже переходил в речушку. Но чем связать сушняк, чтоб он не расплывался в разные стороны?.. Ага! Придумал!

Одна мудрая поговорка гласит: «Острая нужда – мать изобретательности». Когда человек чем-то озабочен, он в самых сложных, самых трудных обстоятельствах найдет выход. И не только взрослый, но и ребенок. Проявляют же дети в своих играх всякую смекалку!

Однажды, путешествуя по тайге, Алик с отцом забрели в такое глухое место, откуда, как говорится, ни назад ни вперед: куда ни глянь – всюду болота. Поглядел Алик вокруг себя, поглядел да как бы в шутку и говорит отцу:

– Вот возьму и сломаю это деревцо, положу его на трясину, и мы перейдем на тот берег, как по мостику.

Отец сперва засмеялся, а потом похвалил сынишку:

– А верно! Какой же ты молодец! Я совсем забыл про топор. Таежники всегда так переправы наводят.

Он быстро срубил елку, повалив ее перед собой, и они без труда перешли по ней через топь.

Но там болотце было, а тут дело посложней. «Чем скрепить маленький плот? – ломал голову Алик и… вдруг улыбнулся: – Сто таких плотов можно связать! Лианами – вот чем! Полно тут актинидии! Как веревка она».

Алик взял свой нож и отсек им несколько лиан. Но они так цепко переплелись с соседними растениями, что разнять их было нелегко. Ох и попыхтел же Алик!

Потом он прилег отдохнуть чуточку, а заодно и полакомиться вкусными ягодами актинидии. Это ее местные жители называют кишмишом.

В густых зарослях Алик вдруг увидел вьющиеся ветки лимонника, густо усеянные сочными бусинками. Вот повезло! И от своего отца, и от соседей Алик знал, какие это волшебные ягоды. Съест их человек – усталость как рукой снимет! Охотники всегда берут с собой лимонник, даже сушеный. А здесь он-свежий и спелый-спелый!

Подкрепился мальчик горсточкой этих ягод и еще наполнил ими туесок, который тут же сделал из бересты.

Толстые жердины лежали у самого ручья – вынесло их на берег еще весной во время разлива. Пять таких жердин Алик столкнул в воду, сдвинул рядышком и давай перетягивать лианами. Хорошо, сучки остались. Обмотаешь их лианами – крепко держатся, не сползают.

Вязать узлы Алик умел неплохо, только не всегда сил хватало затягивать их. Но как бы там ни было, все же связал жердины – по краям и в серединке. Сверху бересты навалил, а чтобы она не сползала, наколол ее на сучки. Прямо на воде мастерил плот: хоть и легкий он, а с берега его в речку не стащил бы.

Потом Алик перенес сюда свой «багаж», взял в руки легкий шесток, вскочил на плот и запел песенку, которую слышал дома, но теперь немного переиначивая по-своему:

 
Тебя дали манят, капитан,
Тебя синий зовет океан,
Ты отправишься в дальний поход,
Не страшат тебя бури невзгод!..
 

Плот легко и быстро несся по течению. И теперь уже не нужно было перелезать через всякие завалы-буреломы или обходить их, как это было в прошлые дни. Алик повеселел. Сколько он проплыл в этот день – неизвестно. Наверное, порядком. Уже солнце повернуло на запад, когда Алику захотелось есть. Он подогнал свой «корабль» к сухому отлогому берегу, воткнул поглубже в песок жердинку и привязал к ней лианами плот. Подкрепился четвертушкой тайменя, напился холодной воды и задумался: а что дальше? Где ночевать? А может, прямо на плоту устроиться? Конечно, на воде спать безопаснее, чем на берегу ручья. Сюда никакой зверь не сунется. А пока солнце еще высоко, надо плыть дальше.

Через час Алик услышал на пути какой-то гул, как на водяной мельнице. Может, и вправду там мельница? Тогда, наверное, и люди там. Нужно остановиться и посмотреть.

Мальчик отправился на разведку и вскоре вышел к реке. Оказывается, ручей тут впадал в реку, а на ней – водопад, он и шумит на всю округу.

Маленькие водопады Алик видел прежде, когда путешествовал с отцом. Но такого громадного никогда не видел. Да и не слышал, что бывают такие.

Вода надает с каменной стены и разбивается в воздухе на мириады брызг, и в каждой капельке отражается солнце. Глянешь – как будто сто радуг собралось в одном месте, и переливаются они всеми цветами. А вода бурлит, кипит, и только в километре от порога становится неторопливой, спокойной. Вот здесь-то и вливается в реку ручей, по которому Алик плыл на своем «кораблике».

Повеселел мальчик. И хотя следов человека он нигде пока не увидел – их, наверное, смыли дожди, – Алик поверил в скорую встречу с людьми. На берегу реки он нашел ржавую консервную банку и горлышко от разбитой бутылки. А на крутой скале, у водопада, разглядел старую, выцветшую надпись: «Маня, люблю тебя».

Но Алик по складам прочитал так: Ма-ма, люблю тебя». Подумал немного и тихонько сказал:

– Эх, не могу на скалу взобраться, а то бы написал рядом: «И папу тоже люблю!»

Как бы там ни было, но надпись сделали люди, что приходили сюда. Значит, они где-то недалеко и Алик обязательно придет к ним. Утром, если все будет в порядке, он поплывет по этой реке.

Недалеко от того места, где ручей впадал в реку, образовался островок, заросший малиной и черемухой. Туда Алик переправился вброд, но полакомиться малиной ему не удалось: она вся давно осыпалась. А черемуха вся высохла. Зато Алик нашел свежие, душистые ягоды лимонника.

Хотел было и рыбу половить в протоках, но она не давалась в руки.

Доев тайменя, Алик разложил костер. Для ночлега приготовил постель из сухой травы. На острове ее было полно: космами висела на вербах и ракитах – еще вешней водой занесло. Этой же травой Алик и укрылся. Он даже засмеялся от удовольствия, когда залез под такое лесное одеяло. Так и заснул с улыбкой.

КАК ТРУДНО!

Некому было разбудить утром Алика. Под монотонный, убаюкивающий шум водопада ему спалось хорошо. А проснулся он, наверное, оттого, что просто выспался.

Он прежде всего сгреб в одну кучу все тлеющие головешки, бросил на них несколько охапок травы и хвороста. Вскоре разгорелся такой костер, что будь это на необитаемом острове в океане, так за сто миль увидел бы его какой-нибудь капитан и поспешил бы на помощь. А здесь – никаких капитанов, кроме самого Алика.

Надо подкрепиться. Вон стоят могучие кедры, столько на них шишек с орехами! А как достать их? На такого исполина разве взберешься? Да и белку тут не попросишь… ,

А что. если сбить чем-нибудь? Палкой! Быстро мальчик отыскал крепкую палку, раз запустил вверх, другой… Вот это была гимнастика, не то что утром по радио: «Станьте прямо, ноги расставьте на ширину плеч, вдохните…» Алик и ноги расставлял, и отставлял их – одну вперед, другую назад, а вдыхал и не счесть сколько раз! И что же? За всю утреннюю зарядку сбил всего пять шишек – так высоко они, что не долетает до них палка.

Алик собрал шишки и опалил их на огне, чтобы смола не липла к рукам и легче было вылущивать орешки. Набралась целая кепка орехов! Хороший завтрак. Но надо и на обед оставить, и еще чего-нибудь поискать. Мало ли что случится в пути! А здесь вон одного иван-чая целая поляна.

Надергал Алик стебельков иван-чая, испек их корешки в золе, съел половину. Подкрепился еще кедровыми орехами, затем вывел свой плот на стремнину реки и запел ту же самую песенку, что пел все эти дни:

 
Юный, смелый герой капитан,
Добрым светом твой путь осиян.
Миновав все лихие напасти,
Ты найдешь свое светлое счастье…
 

Прощай, ручей! Вынес ты Алика в большую реку. И поил ты его, и кормил. Спасибо за твою доброту и ласку! Как теперь примет паренька твоя старшая сестра?

Река при первой же встрече с Аликом чуть-чуть не опрокинула его плот. Это она только сверху казалась спокойной. Но под ее неторопливым верхним течением яростно бурлили потоки. Они-то и подхватили и понесли кораблик мальчика, точно стрелу. Алик сначала испугался. Но потом осмелел и уже уверенно управлял шестом, как рулем, не давая плоту вертеться.

Берега у этой реки, куда ни глянь, дикие, суровые: кое-где они возвышаются, словно каменные башни и стены. Местами напоминают развалины древних городов и замков.

Любоваться тайгой Алик не успевал. Но следил, как бы не налететь на порог и не опрокинуться. Но вот течение стало потише, река – пошире: в нее влилось несколько ручейков. Проплывая мимо одной скалистой горы, Алик увидел в свете яркого солнца сверкающие камни. Казалось, сопка была опоясана сверкающим поясом.

Алик подогнал плот к берегу и взял несколько самоцветов: «Один – маме, другой – папе, а третий в школу отнесу…» И поплыл дальше, напевая свою бодрую песенку:

 
Капитан, мы в походе, как прежде,
Обмануть нас не могут надежды.
Всем походам приходит конец,
И встречают нас мать и отец…
 

Мы все говорим о хорошем, что было у Алика в пути, и совсем молчим о том горестном, с чем ему пришлось столкнуться за эти дни. Вспомнить только мошку! Сколько мучений принесла она этому славному мальчику! Не всегда помогала ему пихтовая смола-живица, которой Алик смазывал ранки, и поэтому он время от времени обливался водой и смывал с себя кровь. Отец часто рассказывал, и Алик уже знал по своему опыту, что мошка просто бесится, учуяв запах крови. От нее тогда не отобьешься. Тучами налетит, новые ранки разъест.

Вдобавок ко всему еще одна беда свалилась на мальчика: зацепился нечаянно за сук и разодрал штанину снизу и чуть не до самого пояса. А когда спускался с сопки, упал и шишку себе на затылке набил. И эта шишка все время болит.

Да мало ли еще было всяких неприятностей и не очень веселых приключений! Но надо сказать, этот маленький человек оказался на удивление мужественным и не по возрасту сообразительным. Конец пятого дня своего путешествия Алик встретил в сыром, мрачном месте. Есть было нечего, если не считать пучочка корешков иван-чая да горсточки кедровых орехов.

Долго выбирал Алик площадку для ночлега. Этот берег был скалистый, тот – болотистый. С трудом мальчик протиснулся со своим плотом в маленький заливчик. На камне разложил костерок, а спать лег на плоту. Ночь прошла спокойно, хотя и зябко было от воды.

Но утро началось тревожно.

МЕДВЕДИ!..

Алик увидел, что к берегу реки пришла медведица с тремя медвежатами. Один постарше, а двое совсем малыши. Залезли все в воду и купаются, резвятся, за рыбой гоняются. А она не дается им в лапы, и малыши злятся, ревут на всю округу. Надоело медведице слушать их рев, и она время от времени отпускает им по затрещине. А они еще сильней горло дерут.

А вдруг им вздумается поиграть с Аликом? Он же не удерет – некуда! В воде не спрячешься от них – не рыба! А звери ненароком могут и придушить.

Может, и случилась бы беда, потому что звери шли вверх по течению и все ближе и ближе подходили к мальчику. Хорошо еще, ветер дул им в спину и они не могли по запаху учуять человека. Но как говорил отец Алика, не было бы счастья, да несчастье помогло.

Рассердилась за что-то медведица на одного шалуна и такой влепила ему подзатыльник, что медвежонок мигом выскочил из воды и полез на каменную стену. Высоко-высоко забрался, а медведица внизу все рычит, ругается. И вот там на стене шалун задел большущий камень. Что тут началось! Точно землетрясение! Булыжник покатился по скале, увлекая за собой другие камни. Как бомбы летели в воду гранитные глыбы. Вода от них столбами поднималась в небо. Иные камни долетали до другого берега. Медведица с малышами не оглядываясь помчалась через болота в далекий лес. Им вдогонку кинулся и проказник.

Алик, когда увидел эту страшную картину, сперва испугался, но вспомнил отцовскую присказку – «Не зевай, Фомка, на то и ярмарка», – тут же погнал свой плот на середину реки. Течение быстро подхватило «кораблик» и понесло от этого опасного места. Алик даже забыл про свою песню о капитане. Все время он оглядывался назад – не преследуют ли его медведи?

Прошло шесть дней, как мальчик заблудился. Что же будет дальше? Долго ли ему плыть еще, этому юному капитану? Неужели до самого океана понесет его плот?

…Когда он пытался представить себе, как закончится это путешествие, его больше всего тревожило только одно: чем зашить штанину?.. Ну хотя бы какую-нибудь иголку да нитку… А то подплывешь к большому городу, такому, как в кино видел. На пристани толпа людей, с цветами встречают, а ты не сможешь букет даже взять. Правой рукой штанину ведь держишь… Куда это годится?..

Да мало ли какие мысли носились в его голове, пока он мчался на своем плоту все вперед и вперед! Останавливаться Алик теперь боялся. Ему все казалось, что медвежья семейка и вправду гонится за ним. Чего доброго, еще одну гору свернут. Нет, лучше отплыть подальше, не нужны ему больше такие встречи!

У Алика даже аппетит пропал. Честно говоря, боялся думать про еду. На плоту ничего съестного не осталось. Если искать на берегу, надо останавливаться, а вдруг опять медведи?

Лишь перед самым вечером Алик успокоился: вряд ли теперь догонят его звери! Он миновал добрую сотню каменных гор по берегам реки. Вздумалось бы медведям разрушать по одной такой горе в день, на это ушел бы у них почти год…

Плот обогнул еще одну скалу, и за поворотом реки неожиданно скалы расступились. И тут издалека на открытом берегу Алик увидел дым!

ОТКУДА ДЫМ?

Алик подогнал свой плот к берегу, поставил на прикол в заливчике и пошел в ту сторону, откуда поднимался дым.

Мальчик подходил все ближе и ближе… И вскоре уже мог разглядеть палатки. Неподалеку от них стояла большая чугунная плита, из которой и шел дым. Там же хлопотала молодая женщина. Она стряпала что-то очень вкусное. Об этом Алик догадался, когда увидел маленькую собачку. Она вертелась возле женщины и не сводила глаз со сковородки. Собака даже не почуяла приближения чужого человека.

Алик направился к палаткам. В это время из одной палатки выглянул молодой мужчина, начальник геологической партии, как выяснилось позже, и, увидев Алика, всплеснул руками от удивления:

– Люди добрые!

Женщина обернулась на его голос и чуть не уронила сковородку.

– Откуда ты, малыш? – спросил начальник, подходя к Алику. – Как ты сюда попал?

– На корабле!

– На каком корабле?

– Да вот там у вас в заливе стоит плот мой. Только я очень хочу есть.

– Ой, сынок! – засуетилась женщина. – Я даже не знаю, за что мне сперва браться – мыть тебя или кормить?

– Кормить! – серьезно, без улыбки ответил маленький путешественник.-Мой папа говорит, что от грязи еще никто не умер, а от голода умирают…

Налили Алику миску борща, отрезали хлеба – он и не заметил, как все быстро съел. Потом расправился и с гуляшом.

– Ну, парень, отдохни малость, а то живот заболит, – сказала женщина. – А теперь расскажи: откуда ты, чей, как очутился в тайге?

Вот тогда он и рассказал все. И добавил еще, что не боялся ни филина, ни змей, а испугался только медведей.

Начальник по своей походной рации сообщил в поселок, чтобы назавтра родители Алика ждали дома сына.

Потом Алик повел начальника к своему «кораблю». Показал каменный нож, кремни-кресала. Удивился геолог – ну и смышленый мальчишка! А когда увидел сверкающие самоцветы, так совсем поразился:

– Где ты их взял?

– Да там.

– Где там?

– На реке. На берегу.

– А ты можешь показать то место?

– Конечно! Я теперь на память знаю, где какой камень лежит.

– Да тебе за эти камни медаль надо дать! Этот минерал тысячи людей ищут.

– Медаль – это потом, а сейчас мне очень штаны нужны… А то мама, как увидит меня в таких рваных штанах, плакать будет…

Начальник попросил свою жену сшить новые брючки Алику, пока они на моторке съездят к сверкающей горе.

– А там медведи! – шепнул Алик.

– Не бойся! У меня для них подарок. – Геолог поднял ружье и дважды выстрелил.

– Ты зачем это? – спросила его жена.

– Да я так с ребятами условился – сейчас они моторку подгонят.

Пока геолог и мальчик дошли до берега, туда уже подрулил катерок и причалил возле плота.

– Чего так рано зовешь? – спросил один геолог.

– А ты взгляни на этот плот!

– Что за чудо морское! Откуда это?-Геолог схватил сверкающий камень. – Кто нашел?

– Вот этот юный гражданин нашей Родины, – ответил начальник и указал рукой на Алика. – Мы сейчас и отправимся за этим чудом…

Точно к тому месту, где одна из гор словно была опоясана сверкающим поясом, Алик и привел геологов.