Текст книги "То, что вокруг"

Автор книги: Владимир Молотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Владимир Молотов
То, что вокруг

Около шести шеф поздравлял меня с удачной сделкой – я выходил на минуту в реал. Выходил ли шеф, не знаю. На его круглой физиономии с ямочкой подбородка красовалась стандартная улыбочка.

Домой, ясно, поехал на автопилоте. Почувствовал, что вязну в пробке, но прыгнуть в реал поленился. Откопал в сети концерт вековой давности в современной обработке. Рок-группа Куин на стадионе Уэмбли. К их музыке меня папаша приучил. Активировал эффект максимального присутствия. Торчал в первых рядах, до боли хлопал в ладоши, надрывался в визге от восторга, потом полицейские окатили водой меня и соседей. Уже под барабанную дробь "We will rock you" вошел в дом.

На секунду залез в реал. Ленка ела йогурт на диване. У нее были отсутствующие глаза. А вообще они карие? Да, точно, карие. Цвета ночной заставки операционной системы оболочки. Крупные кляксы йогурта украшали диван. Лучше бы я не лазил в реал. Вернулся в оболочку. Ленка обрадовалась.

– Гарик, ты с работы? Привет, любимый! Давай быстрее, марсоход опустился в первый каньон Маринера. Я уже там.

Я послушался и запросил из сети марсианские хроники. Меня бросило на Красную планету. Ленка стояла рядом. Мы взялись за руки и побрели по дну каньона, включив эффект максимального присутствия. Базовая картинка с вэб-камеры "Сталкера" через орбитальную станцию передавалась в сеть.

Только мы сделали несколько шагов, врезался запрос связи. Я вроде бы поморщился. Папаша хотел со мной поговорить. Но я не стал предоставлять это удовольствие оболочке. Вышел на линию сам.

– Здравствуй, сынок! Как вы там поживаете?

– Да, все нормально.

– А как здоровье у бабушки?

– Да, все хорошо.

– В смысле? Есть ли прогресс какой-нибудь? Может, она начала говорить?

– Слушай, па, я только с работы, сейчас осмотрюсь и перезвоню.

– Ладно.

Я дал задачу зайти в комнату бабушки и вернулся на Марс.

– Ну где ты пропал? – недовольно спросила Ленка и сильнее сжала мне руку. – Смотри, какое чудо!

Мы увидели маленький холмик, напоминающий пирамиду из песка. Порывы ветра обдували его так, что казалось, будто невидимый великан гладит фигуру ладонью.

– Боже, какая прелесть! – добавила жена.

Оболочка запросила личное присутствие. Я нехотя заглянул в реал. Обнаружил себя стоящим около кровати бабушки. В углу, на стуле, недвижимо сидела автоматическая нянька. Бабушка лежала солдатиком, вытянув руки по швам. Вся она как будто стала короче, и закрытые глаза как будто стали глубже посажены. А кожа приобрела странный тускло-древесный оттенок. Я потрогал пальцем ее шею и отдернулся. Меня словно обрызгали кипятком. Я бросился прочь, в оболочку, на Марс.

Ленка дернула за руку.

– Гарик, хватит отвлекаться! Смотри, какие облака! – Она задрала голову вверх.

– Послушай, там бабушка такая холодная. Мне кажется, она умерла.

– Что? – Ленка на секунду оторопела. – Как же так? Вот блин. А почему робот-нянька затихла?

– Наверно, кончился заряд, – предположил я.

– Боже мой, ну и дела! Придется пока выйти, – решила Ленка.

Мы выбрались в реал сообща, и я снова сел на диван, рядом с Ленкой и пятнами йогурта.

– Что будем делать? – спросил я подрагивая.

– Ну, подожди. Ну, ничего. Ведь есть же функция похорон близкого. Да-да, точно помню! В оболочке провайдера "Землянэт" есть такая. Давай включим. А сами посмотрим какой-нибудь грустный фильм. Чтобы отвлечься.

Ленкина идея меня не вдохновила. В голове перемешались разные мысли.

– Да, ты займись, а я попозже… Присоединюсь, – пробормотал я.

Жена покачала головой и ушла в себя. Похоже, сразу же подключила функцию.

Потом я сидел в какой-то прострации и машинально наблюдал, как Лена, очевидно, про себя просматривая что-нибудь печальное, разговаривает с похоронной конторой. Затем связывается с моим отцом (сам я не решился), дальше она встает и встречает агента в черном костюме и двух роботов-носильщиков.

Когда бабушку потащили из комнаты, я отвернулся к окну. Смотреть было выше моих сил. Но и уйти из реала я не мог. Меня одолели воспоминания.

В прошлом мы все жили в нашем городе, в этом доме: бабуля, отец, мать и я. Потом мама бросила нас, а, едва я окончил школу, папаша уехал заграницу. Повзрослев, я женился на Ленке. (Познакомились мы, естественно, в сети.)

Я глянул на подсохшие бежевые пятна, поднялся и взял салфетку. В комнате ощущалась трагичность. Бабушку уже вынесли. Агент заполнял электронные доки. Ленка что-то диктовала ему, точнее, ее губы шевелились, она издавала голос, а сама предательски отсутствовала. Я вернулся на диван и принялся вытирать кляксы.

Н-да, так вот. Поженились, и только начали жить, как бабушку схватил паралич. Напрасно она отказалась от курса омоложения. "Всему свой срок. Сколько бог положил, столько и проживешь". Ей к тому времени семьдесят стукнуло. Я купил в кредит робота-няньку, и та ухаживала за бабулей. А теперь вот чертова нянька сидит манекеном за дверью – мы забыли ее подзарядить.

Незаметно всплыло детство. Помню, хорошо помню, как я дружил с каким-то мальчиком, и он пришел ко мне в гости. За окнами началась гроза, и, подстрекаемые природной стихией, мы начали носиться по комнатам и кричать. Я с новой силой ясно почувствовал тот летний вечер. Но вот нас остановила бабушка и пригрозила веником. А лицо у нее было такое строгое до забавности, чем-то напоминающее недовольного филина. Бабушка посадила нас за стол и заставила зубрить электронную азбуку.

Я отвлекся и покосился на жену. Агент показывал ей альбом с видами гробов. Ленка ткнула пальчиком в ореховый экспонат с арочной крышкой.

Я опустил глаза. Вернулся к своим мыслям. Со школьной скамьи воспоминания постепенно стираются. В первом классе папаша ведет меня к оператору вшить оболочку. У всех моих сверстников она уже есть. И с возрастом я все реже выхожу в реал. Впрочем, хорошо помню еще осуждающие глаза бабушки, темные, как вишенки, которые меня, шестилетнего, она учила собирать в саду за домом. Этот неприятный взгляд врезался мне в душу, но я не понимал, почему бабуля так ругает оболочку и спорит с отцом. Папаша расписывал ей преимущества нового средства общения, это у меня тоже хорошо отпечаталось. Главное, чтоб оператор устанавливал ограничение на сеть для детей, твердил он. Остальное только на пользу. Бабуля же рьяно возражала против вшивания. Сама она пользовалась лишь древним айфончиком, этакой забавной штучкой со значками на экранчике. Но там были лишь разговоры с удаленными людьми да плоские ролики без эффекта присутствия, ну, и еще какая-то ерунда. В общем, скукотища. То ли дело оболочка! Она давала все, это я сразу смекнул. Помогала отвечать на уроках – мгновенно отыскивала подсказки в сети, поддерживала общение со сверстниками, переговаривалась с родителями, а связь с удаленными людьми составляла в ней мизер.

Оболочка управляет твоими губами, твоими руками и ногами, если мысленно отдашь ей соответствующую команду. Она владеет мускулами твоих скул и набором стандартных улыбок. Действуя на волокна нервов, она управляет твоими конечностями, чтобы те двигались в нужном направлении. Мощная операционная система оболочки косвенно умеет все – управлять за тебя мобилем, заключать сделки, воспитывать ребенка, переговариваться с вызывающими на связь родственниками. Ведь у нее на любые случаи жизни есть стандартный набор фраз, ответов и действий, ибо сама жизнь в городе банальна и очевидна. А ты в это время развлекаешься в свое удовольствие в сети, ну, или просвещаешься, почитывая электронные книжки. В крайнем случае, оболочка запрашивает личное присутствие, если ситуация неординарная, что случается довольно редко.

Распрощавшись с агентом, Ленка вошла в реал, глаза ее ожили. Она села рядом и погладила мою смолистую шевелюру.

– Милый, ты так бледен! Он сказал, что все устроит. Полный комплекс услуг. Может, ты уже вернешься ко мне? Посмотрим фильм "Смерти нет".

– Извини, я пойду пройдусь.

Жена пожала плечами и замкнулась. Ее губы начали разговаривать с далекими родственниками и приглашать их на кремацию. Стало быть, оболочка Ленки достала из архива родословную. Я вышел из дома.

Впервые за долгие годы я прошелся по улице, ни разу не заглянув в виртуал и не отдавшись оболочке. Между прочим, стояла осень, закатное солнышко принялось меня утешать. Я завернул в скверик, посмотрел на деревья. Поигрывал легкий ветерок, и пожелтевшие листья так чудно подрагивали на ветках, а ветки шелестели и качались. Мне показалось, что я услышал их шепот, сообщавший, будто ничто не вечно, кроме этой тихой музыки. Трепещущие листики, как змейки "золотинок" у той цыганки на рукавах, вдруг торкнуло меня. Да-да, я четко вспомнил: мы шли с бабулей по городу, и к нам пристала цыганка, и у нее на цветастых рукавах было столько "золотинок"!

По дорожкам бегали дети и громко смеялись или кричали. Им еще не купили оболочку. Они так радовались друг другу и всему вокруг, что мне стало легче на душе. Тревога и тошнота понемногу отступали. Надо же, подумал я, ведь это первый родной человек, который умер на моих глазах. Да что там на моих глазах! Я пропустил бабушкину смерть! Идиот! А ведь ее, наверняка, можно было спасти! И не исключено, что со временем она бы оправилась от паралича. Если бы не наша безалаберность… Вот так крутимся мы в своей оболочке, ничего не замечаем, не думаем о близких. Надо что-то менять в жизни. Причем, срочно и капитально.

Когда солнце зашло, я вернулся домой. Ленка уже спала. Я зашел в комнату бабули, постоял немного, вдохнул затхлый воздух. Открыл окно. Бабушка любила мыть окна. Зачем ты это делаешь, спрашивал я ее? "Чтобы мир казался светлее". И ее нестарое еще лицо так душевно улыбалось, и так мило вырисовывались уголки рта. Я взял легкого робота-няньку в охапку, нагнулся и засунул под кровать. Ну вот, пора и мне в постель.

Всю ночь промаялся бессонницей. Из головы не выходил труп бабушки, вытянувшийся по швам на серой простыни, ее впалое морщинистое лицо, точно кочка болотная в игре "Войны Семиморья".

Утром я не пошел на работу. Самостоятельно связался с шефом, не включая основные функции, и сказал, что хочу взять маленький отпуск. Он сухо ответил:

– Не возражаю.

Вряд ли то был он сам.

Поутру единый порыв охватил меня. Тревога, томившая вчера, почти отсутствовала, а желание изменить свою жизнь только усилилось. Мне хотелось сделать что-то новое и важное в память о бабушке. Решив начать с больших перемен, я отправился в офис оператора подшивания. (Когда я уходил, Ленка с отсутствующей миной варила кашу и бездушным голосом обсуждала с агентом меню поминок.)

– Здравствуйте, Игорь Вениаминович! – поприветствовала девушка за стойкой с погашенными лампочками зеленоватых глаз.

– Доброе утро.

Я немного удивился: ее оболочка распознала меня?

– Вы пришли отказаться от провайдера "Землянэт", – с уверенностью затараторила девица. – Что же вас не устроило? Ах да, поняла. Увеличение абонентской платы: оболочка сообщила вам, что она стала переводить больше денег. Плюс несовершенство эффекта присутствия. В таком случае, мы можем предложить вам провайдера "Уютная жизнь". В эффекте присутствия дополнительные пятьдесят запахов, абонентская плата не повременная, а в зависимости от месячной суммы потраченных мегабайтов. Плюс самый совершенный фильтр спама.

– Даже не знаю. – Я все-таки колебался, виски мои горели от волнения. Я еще не ведал толком, чего я хочу. То ли отказаться совсем от основной прошивки и оставить себе только удаленную связь. То ли перепрограммировать оболочку на более чуткий запрос личного присутствия.

– А давайте попробуем убрать основную прошивку. Оставим лишь удаленную связь.

Девушка выпучила глаза. Очевидно, ее оболочка затребовала непосредственное участие.

– Хм, вот как? Вы хорошо подумали?

– Пожалуй. Давайте попробуем.

Я всегда смогу вернуть ее обратно, успокоил я себя. А так пока не будет соблазнов.

Странное дело, когда надо мной произвели маленькую операцию, я ощутил себя облегченным. Как будто у меня вытащили половину кишок. Мне чудилось, ровно я сплю и вижу странный сон. Без оболочки все казалось непривычным и светлым.

Дома уже собралась родня. Кремацию назначили назавтра. Все лица оказались мне незнакомы – старики и старушки, если не считать отца. Но у меня сразу появилось много коллег. Выяснилось, что кроме папаши (он еще с порохом) пожившие гости не пользуются оболочками. Нет, вру, был один молодящийся дедок с точно подернутыми пеленой глазками. Но его прошивка, скорее всего, относилась к одной из первых версий. На все вопросы она отвечала только "да" или "нет", а в разговорах вставляла одни и те же реплики: "Ну конечно!", "Бывает же!", "Кто его знает?" Это вызывало у меня улыбку. Некоторые иногда доставали айфоны и по старинке набирали номер, чтобы переговорить с кем-то иногородним. Но зато болтать с ними вживую оказалось настоящим удовольствием. Сколько интересных историй они мне изложили из своей бурной жизни, не отягощенной виртуальными развлечениями! В то время Ленка бросала обтекаемые фразы и поглядывала на всех непроницаемыми глазами или перекладывала какие-нибудь предметы. И при взгляде на нее у меня начиналось нытье в груди. Между нами словно появилась яма.

Ближе к вечеру папаша отвел меня в сторонку. Он был лыс и курнос, с пигментными пятнами на руках.

– Это ужасно, Гарик! Как вы могли не заметить смерть мамы?

Я смело посмотрел ему в глаза. Несомненно, он находился в реале. Значит, вопрос шел от души.

– Прости, па. Я сам не знаю. И мне очень стыдно и больно.

Он вздохнул, похлопал меня по плечу, уставившись куда-то в угол.

– Хорошо, что ты осознал. Всему свой срок, говорила мать. То есть бабушка.

Я закивал.

На следующий день состоялась кремация. А после нее мы собрались в кафе на поминки. Все сидели за столом, пили вино и ели по-домашнему сготовленную пищу. Вспоминали бабушку. Поразительно, я узнал о ней столько необычайного! Например, в молодости моя прародительница играла в теннис и даже достигла уровня кандидата в мастера. Потом она выскочила замуж за успешного спортсмена. Помоталась с ним по соревнованиям, поглядела на разные страны. Но брак длился недолго. Через год после тихой, кстати, свадьбы они разбежались. Впоследствии бабушка почему-то постаралась вычеркнуть этот "эпизод" из своей жизни. Может, из-за деда, который умер еще до моего рождения?

К вечеру гости разъехались. Оставив жену дома, я пошел бродить по городу. Меня ждали новые открытия, подобно путешественнику, вернувшемуся домой.

Шло время, и жизнь без оболочки с каждым днем мне нравилась все больше. Но внутри сидел этакий червь, то и дело напоминая о себе – я все сильнее отдалялся от Ленки. В те минуты, когда она заявлялась в реал и звала меня куда-нибудь, я отнекивался. Мол, мне и так хорошо. Ленка хмыкала, пожимала плечами и погружалась в себя. А я уходил из дома, чтобы поколесить по городу на мобиле.

Ходить на работу мне теперь доставляло удовольствие. Созерцать, как люди прячутся в оболочки, как механично твердят их рты глупые по сути фразы – если разобраться… Все это так волнительно и забавно! Правда, моя статистика продаж несколько упала, но шеф как будто не обратил внимания на данный факт.

Был один единственный раз, когда я пожалел, что у меня нет оболочки. Это день и час, в который пришлось объясниться с Ленкой, не прикрываясь ширмой. Чет возьми, как это больно и гадко! Сказать человеку: прости, я ухожу навсегда.

Но то совсем другая история.