Текст книги "Город детства"

Автор книги: Владимир Молотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Город детства

Неделя выдалась тяжелая. Июльская жара топила мозги, как воск. Продажи, словно назло, снижались. Директор бычился и капризничал – каждое утро учинял планерки с разборами полетов, вылавливал опоздавших. В пятницу стрелки часов, распаленные солнцем, завязли. С огромным трудом мы дождались конца рабочего дня и завалились в бар – я, Глеб, Аркашка и Жорик.

Первый стакан райски холодного пива ушел в мгновения. Взяли по второму, затем по третьему. Языки развязались, забурлила кровь. Стало легко и весело. Жорик открыл серию анекдотов. Он всегда смешил, этот Жорик, я завидую таким. Потом перебрали по косточкам придурка-шефа и кое-каких коллег.

Глеб исчез первый.

– Ну все, ребята, я линяю, мне ребенка из садика забирать.

Правильный парень, самый молодой и удачливый. И все у него спорится, и все у него есть: коммерческая хватка, любимая жена, классная тачка. И жизнь его, как фруктовый кефир. Иногда он наводит на меня скуку.

Потом позвонили Жорику, его домогались какие-то бабы, и он тоже решил отчалить. Аркашка бросил несколько острот ему на прощание.

Я с Аркашкой сидел еще долго. Не знаю, что на нас нашло, но в конце мы взяли двести водки. А после пива это чревато. Хотя оба остались в норме – болтали за жизнь, беседа казалась чертовски интересной.

Когда вышли из бара, жара уже спала. Солнце почти село, мазнув над крышами оттенком хурмы. Веяло свежим, чуть влажным запахом асфальта.

– Гребаный город, – сказал я. – Здесь отравленная атмосфера, вечные пробки и злые люди.

– Ага, точно, – икнув, согласился Аркашка.

– Слушай, давай завтра на природу махнем, а? – лучшие идеи, как известно, рождаются под градусом. – Я место знаю классное. Озеро Лесное. Удочки возьмем, палатку, шашлык.

– А-балдеть! – поддержал Аркашка. – Базаров нет, я двумя руками.

Мы стояли около бара и курили.

Обговорив детали предстоящего путешествия, мы пошли в сторону дома, благо, было близко и по пути.

– Знаешь, Влад, что меня беспокоит, – вдруг произнес Аркашка.

– Ну?

– Молодость, Влад. Ты чувствуешь, как она ушла?

– В смысле?..

– Нам с тобой уже за тридцать, – он покосился на меня, приподняв густые брови. – И молодость прошла, понимаешь?

– Хм, – усмехнулся я. – Я лично себя молодым считаю.

– Ты уверен? – Аркашка растянул в улыбке длинный рот. – А зря… Вот мне даже телок снимать уже не хочется. Раньше, бывало, выпьешь сто грамм… А тебе разве хочется?

– Мне? – почему-то удивился я. – Не знаю. Я жену люблю.

– Э, брат, это ты врешь, – погрозил пальцем Аркашка. – Просто запала нет уже, согласен?

– Вряд ли. Мне жены хватает. Это любовь, Аркан, любовь.

– Ну-ну, слышали мы такие сказки. Хочешь сказать, даже на других баб не засматриваешься?

– Да не, заглядываюсь. Но это как на выставке, понимаешь? Красивые картинки.

– Любовь все равно не вечная. Год, два, а потом…

Я повел плечом – спорить тут не хотелось, и сказал:

– Надо отлить где-то.

На счастье, подвернулся старый заброшенный дом – двухэтажное кирпичное строение, обнесенное полуразрушенным забором, строение с оттенками высохшей рябины, кое-где выщербленное, без признаков жизни.

В прошлом здесь водилась какая-то контора. Поч-ти на всех окнах первого этажа крепились паутины из ржавых прутков, и только два крайних зияли неприкрытой чернеющей пустотой. Дом и раньше попадался мне на глаза, но внутрь я никогда не проникал.

– Блин, я тоже в туалет хочу, – заметил Аркан. Мы пролезли через дыру в заборе и направились к угловому окну.

Внутри было темно, пахло мочой и плесенью. Я включил функцию «Фонарик» на мобильнике и посветил и мы пристроились у стенки с черными угольными матерками на облупившейся штукатурке.

Облегчившись, я поводил рукой с мобильником – голубой «зайчик» пробежался по всем стенам.

– Смотри, дверь какая! – изумился Аркашка.

В торцовой стене, ближе к углу, была деревянная дверь, выкрашенная в свежий кремовый цвет, что выделяло ее на общем фоне. Я подошел и повернул золотистый бочонок замка-ручки – дверь поддалась. Нам в глаза ударил слишком яркий полуденный свет.

– Ясно, другой выход, – заключил Аркадий. Мы вышли. Но пейзаж перед нами предстал иной, не тот, который ожидался. Слева тянулось необъятное гороховое поле, из него там и тут выглядывали золотистые короны подсолнухов. Прямо, истекая от наших ног, шла ухабистая грунтовая дорога, а справа, в отдалении, виднелись небольшие каменные дома. Позади остался тот же заброшенный дом и свежевыкрашен-ная дверь в стене. Справа на обочине, в двух шагах от нас, росло дерево – большой раскидистый тополь, к мощному стволу которого прислонились два вело-сипеда. По их желтым рамам бегали змейки – тени трепещущей листвы. Было солнечно и нежарко.

– Это же «Салют», – констатировал я. – Сейчас таких не выпускают. А ведь блестят, как новенькие. Я взял один, оседлал и покатил.

– Ух ты, как классно! – услышал я свой голос сквозь свистящий в ушах ветер.

Полевой аромат гороха ударил в ноздри. Сзади зазвенело, я оглянулся. Аркаша догонял меня на другом велике.

– Давай наперегонки!

– Да ты уже проиграл, – засмеялся я и активней налег на педали. Мне удалось оторваться, но вскоре Аркан сократил разрыв, а затем и вовсе вырвался вперед. И если б не первый дом, он бы не остановился.

– Ладно, ты победил, – смирился я. Запыхавшись, мы спешились и прочитали вывеску «ПРОДМАГ».

Я ухмыльнулся и мы вошли. Магазин пустовал. На открытых прилавках – бери, что хочешь. Кукурузные палочки в большой коробке, какие были в советское время. Пол-литровый «Дюшес» в болотном темно-зеленом стекле, с маленькой этикеткой на конусе бу-тылки. Пиво «Жигулевское» – того и гляди, перепута-ешь с «Дюшесом». Водка «Пшеничная», прозрачная вытянутая бутылка с большой золотистой наклейкой. Крупные конфеты «Гулливер» в желтой обертке. И еще много всякой старинной всячины.

– Черт, куда мы попали? – нахмурившись, про тянул Аркашка. Я пытался протрезветь:

– Ты разве еще не понял? Это наша общая галлюцио… цио… нация. Город детства.

– Тогда ущипни меня за зад.

Но я взял с витрины коробку кукурузных палочек, варварски вскрыл ее и начал хрустеть.

– Н-да, палочки из детства гораздо вкуснее. Аркашка последовал моему примеру.

– Раньше сахарной пудры не жалели, – заметил он.

– Разве в галюниках можно жрать и ощущать вкус? – спросил я то ли у него, то ли у себя.

– Нет, конечно.

Мы вышли из магазина, прихватив еще по бутылке «Жигулевского». Я сел на траву и задумался.

– Если это не групповая галлюцинация, то что же с нами происходит? Мы попали в параллельный мир? Или нам открылось окно в прошлое?

– Не окно, а дверь… Слушай, да не заморачивайся ты. Погуляем и вернемся, а потом будем разбираться. Вон смотри, Луна-парк!

Я повернул голову в сторону, куда Аркан тыкал пальцем. Посреди горохового поля красовался, словно мираж, огороженный белоснежным забором городок развлечений. Над воротами высилась дугоо-бразная вывеска: «Луна-парк». Издали это походило на цветной карточный домик или возведенное в поле строение эльфов из компьютерной игры.

– Черт, как же мы его раньше не заметили? – я почувствовал, как к груди подкатывает теплая волна. – Наверно, такой же приезжал, когда я перешел в старшие классы.

Мы взяли велосипеды и пошли туда, хрустя на ходу палочками.

Перед нами предстал безлюдный парк аттракционов, раскинутые шатры зазывали радугой вывесок. Гигантскими виноградными гроздьями болтались на ветру желто-зеленые и светло-красные шары.

– Вау! Пещера страха!

Когда-то я мечтал побывать в ней и второй, и третий, и десятый раз, но мелочи хватало только на один. Не раздумывая, я сел в тележку, хлопнул пробкой «Жигулевского» о бортик, тележка тронулась и окунулась в пещеру. Аркашка, дуралей, поперся стрелять в тир.

В пещере было темно, а на крутых поворотах с легкой вспышкой света навстречу мне выскакивали скелеты и страшилища. Дух захватывало, как в детстве. Сердце выскакивало из груди. Потом я пустился по второму и по третьему разу.

Аркашка ждал меня у выхода из Луна-парка.

– Почему ты не пошел в Пещеру страха? Он махнул рукой.

– С детства не люблю острых ощущений.

Я хмыкнул. Мы бросили в урну опустошенные коробки и бутылки и с велосипедами пошли по полю, на ходу принявшись поедать горох.

– Пора и честь знать, – сказал он.

– Думаешь? Он кивнул. Несмотря на вновь выпитое пиво, хмель куда-то улетучился. Я чувствовал себя почти трезвым. И вместе с тем испытывал особый душевный подъем, невыносимую легкость бытия. Над нами пролетела чайка, я остановился и положил велосипед. Обмякши, я лег прямо на горох, раскинул руки и уставился на небо. Ни единого облачка. Бездонная синь кружила голову. Небо здесь было другое – оно то высасывало меня, то падало на меня, то зеленело, то белело. Я тихонько засмеялся.

– Ты чего ржешь? – удивился Аркадий, стоя надо мной.

– Мне кажется, я схожу с ума, – отметил я.

Одной рукой он придерживал велосипед, а другой расколупывал стручок гороха.

– А вот и первый человек. Он всегда был чертовски наблюдательным, этот Аркашка.

Сторож горохового поля в черном плаще несся прямо на нас с двустволкой наперевес.

– Эй, засранцы! Горох не трогай, солью стреляю! И он пальнул один раз в воздух. Я соскочил. Мы забрались на велики и помчались обратно к двери. Еле успели и поспешно ввалились в спасительную дверь.

* * *

В понедельник, встретив Аркашку в офисе, я первым делом спросил:

– Ты ходил туда?

– Куда?

– Не придуривайся. Второй раз ходил?

– Не, – он принял серьезный вид. – Боязно. А ты что, ходил? Когда мы выбрались оттуда, ты даже не решился снова открыть дверь.

– Ну так я хотел вернуться на трезвую голову. И вчера днем я это сделал.

– И как? – он приподнял густые брови. Лицо его превратилось в знак вопроса.

– На этот раз там был самолет.

Мимо прошел шеф, с подозрением поглядел на нас, и мы инстинктивно перешли на полушепот.

– Какой самолет?

– Ну этот, Ил-2, что ли. В моем детстве такой стоял в парке, и мне все хотелось залезть в кабину и включить его, но она была наглухо запаяна. Вчера же я не только забрался туда, мне удалось его завести и проехать полкилометра. Слава богу, взлетать я не умею.

Аркан присвистнул.

– Я не решился, – сказал он. – Мне до сих пор кажется, что все было сном… У тебя есть мысли, откуда оно взялось?

– Я думал всю субботу и не мог найти никаких логических объяснений. Это не галлюцинация, не машина времени. По-моему, это какая-то параллельная реальность, возвращающая нас в детство.

То есть некий пустынный город с атрибутами нашего детства. И вот что еще мне пришло в голову. Город детства исполняет те заветные желания, которые горячо зудели у нас в детские годы.

– А как же велосипеды?

– У меня не было «Салюта». А я мечтал. У тебя разве был?

– Нет, только подержанный «Уралец».

– Вот видишь… Надеюсь, ты никому не расскажешь про эту дверь?

– А кто поверит?

Но Аркашка разболтал – правда, только своим. Он сообщил Глебу и Жорику, что приключилось с нами после того, как они ушли из бара. Впрочем, и этого хватило.

В тот же вечер (был вторник) Глеб с Жориком, посмеиваясь над нами, поперлись в заброшенный дом. Уж не знаю, что там с ними происходило, но утром они пришли на подъеме. Собственно, в то утро я и узнал, что они уже в курсе. В пятницу, вместо традиционного пивбара, пошли все, вчетвером. Потом каждый стал ходить, когда ему вздумается.

В один замечательный вечер я повел в Город детства свою жену.

– Владик, ну хватит разыгрывать! – Надя до сих пор не верила.

– Я не разыгрываю, – серьезно сказал я. – Сейчас сама все увидишь.

– Ты просто какой-то сюрприз придумал, да?

Ее наивные оливковые глаза по-детски смотрели на меня.

– Ладно, можно и так сказать – это сюрприз. Пойдем!

Солнце еще не зашло, в исписанной комнате не было темно. У заветной двери, подбрасывая камеш-ки, сидел какой-то хмырь, парень-акселерат, с ко-роткой стрижкой и тупым взглядом. Я почувствовал неладное. Когда мы приблизились, он поднялся и преградил нам дорогу. Роста у него оказалось метра два. На лице красовались прыщи.

– Вы туда?

– Ну да, – хмуро подтвердил я. – А ты кто такой?

– Вход пятьсот рублей.

– Что-о?! – меня бросило в жар.

– Пятьсот рублей. Все вопросы к Глебу. Теперь это его фирма.

– Какая на хрен фирма! – во мне все закипело. – Это же я нашел эту дверь!

– Ну и что. Все вопросы к Глебу. Получите скидку для коллег. Я посмотрел на него снизу вверх. Прыщавый детина был явно сильнее.

Как назло, выходя на прогулку, мы не взяли с собой денег. Пришлось развернуться и уйти ни с чем. У меня в горле застрял комок. Жена сначала ничего не понимала, а потом стала хихикать.

– И к чему весь этот цирк? Глупость какая-то. Я ничего не говорил.

Наутро, придя в офис, я первым делом нашел Глеба и ухватил его за дорогой сиреневый галстук. Попытался слегка придушить.

– Слушай, ты, нувориш проклятый! Какую ты там фирму придумал? И как у тебя совести хватило? Он захлопал большими глазами.

– Да подожди ты, Влад, не кипятись. Я тебе карточку дам. Своим всего сто рублей на три посещения.

– Эх, щас бы как врезал тебе!

– Ну давай, рискни! – спокойно сказал он и вырвал галстук.

Отряхнулся, как будто сбросил с себя мою пыль, и добавил:

– А что ты хотел? Иной за возможность попасть в детство миллионы заплатит. Пятьсот – это не бабки. Это почти задаром.

– Думаешь, все продается и покупается? – сплюнул я. – Не случайно ты в школу при Ельцине пошел.

– При чем тут школа?

– Короче, скажи этому своему прыщавому дебилу, чтоб он убирался оттуда. Я надеюсь, ты еще не подал рекламу в газету?

– Нет, только с работы кой-кому сказал, – он вдруг сник, как спущенный шарик. – Ладно, посмотрим.

И пошел восвояси.

– Ты все понял? – крикнул я вдогонку, но он промолчал.

Вечером я отправился на проверку один, без жены, без Аркашки. На всякий случай прихватил самодельный электрошокер.

К моему облегчению, у двери никого не было. Сердце радостно запрыгало, я огляделся по сторонам и медленно подошел к входу в Город детства.

Когда я открыл дверь, меня словно током дернуло. Ноги и руки онемели. Нечто подобное, кажется, я уже видел в любимом фильме моего детства, «Гостья из будущего»: там главный герой вместо машины времени обнаружил вот этакое. За дверью в Город детства дыбилась кирпичная кладка. Кирпичи во многих местах были выщерблены, изъедены временем. Словно в насмешку, на краю кладки слегка колыхалась паутина. Я постучал по стене, она оказалась на удивление прочной.

– Ну вот, доигрались… – вслух произнес я.

Все из-за Глеба. Город детства не потерпел такого к себе отношения – так мы с Аркашкой решили поутру. Но бить ублюдка теперь бесполезно. Морали читать тоже. Надо решать, что делать? Какой поступок совершить, чтобы проход снова открылся? Ведь, кажется, так построены все фантастические сюжеты с всякими волшебными каналами?

Мы сидели в курилке.

– А может, как раз нужно его наказать, и тогда дверь откроется? – почесал голову Аркан.

– Нет, слишком примитивно, – возразил я.

– А если самим нужно что-то поправить в своей жизни? – Аркадий сделал философски-печальный взгляд, как у больного щенка.

– Не знаю… Послушай, нужна ли нам вообще эта чертова дверь? Ну, сходили мы туда, сделали пару-тройку экскурсий. Воплотили не сбывшиеся в детстве мечты. Разве этого недостаточно?

– Тебе, может, и достаточно. А я так и не дождался, когда в Городе появится море.

– Зачем тебе море? Съезди в отпуск на юг.

– Во-первых, там бесплатно. А во-вторых… В детстве меня возили на Черное всего один раз. И где-то по дороге, на берегу, был заброшенный почерневший фрегат. Не знаю, откуда он взялся в то время. Мы просто проехали мимо, а я так хотел по нему полазить. Но мне не дали. Кажись, я даже плакал. А сейчас я надеялся, что Город даст мне возможность полазить по старинному фрегату…

Я удивленно поглядел на Аркадия. Такого откровения от него я не ожидал. Он же посмотрел чистыми глазами, мол, чего тут такого, что ты уставился? Мы так и не решили, что нужно сделать.

Вечером я сидел дома, на диване, и смотрел телевизор. Надя копошилась на кухне. Я тупо глядел на экран и думал о своем. После рекламы начали показывать сюжет местных новостей. Я увлекся…

Меня поразило, что эта семья живет в соседнем доме! Возможно, я даже видел мамашу, определен-но видел, встречал во дворе, но девочку… Лет десяти, прелестная, с умным бледным личиком, она уже не вставала с постели. Редкая болезнь. Медленная и мучительная смерть, паралич всего тела, адские боли. Максимум через месяц надо сделать операцию заграницей. Сумма почти собрана, но не хватает еще три штуки евро.

Меня как озарило. Я решил, что это знак, и, будто зомбированный, пошел одеваться. Надя удивленно выглянула из кухни:

– Ты куда?

– Да так, пойду пройдусь.

С халтурками я накопил три штуки, остальное хотел взять в кредит. Жаль, конечно, с новеньким авто придется отложить, ну да черт с ним, куплю велоси-пед. Что ж, пусть лучше к девочке вернется детство, ведь оно должно быть счастливей моего.

* * *

Думаете, после того, что я сделал, дверь открылась? Ничего подобного. Видно, что-то все равно пошло не так, и я подозреваю, в чем суть. Где-то в глубине души я жалею потраченные деньги, но по-стоянно борюсь с этим осадком. Возможно, когда я выиграю эту внутреннюю борьбу, дверь откроет-ся. Ведь девочка теперь жива-здорова, уже бегает-прыгает по двору. Значит, не зря. Ее детство будет во сто крат прекраснее – время же другое, и у нее сбудутся все забавные мечты ребенка.

А мы с Аркашкой ходим каждую пятницу и проверяем, не исчезла ли кирпичная кладка. Я очень хочу увидеть Аркашкин фрегат. Ведь надежда умирает последней.