Текст книги "Демонстрация силы"

Автор книги: Владимир Моисеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

16. Падение

Потеряв опору под ногами, Дмитрий инстинктивно закрыл глаза. Он падал, и ему не было страшно. Разум подсказывал, что страх совершенно не подходящее в его положении чувство, – мало ли он летал во сне над лесами и полями! Только на этот раз все было по-другому. Его тело наполнила поразительная легкость. Теперь он не понаслышке знал, что такое невесомость. Дмитрий падал, его руки были разведены в стороны, словно бы специально для того, чтобы каждая клеточка его тела смогла впитать тот прекрасный упругий воздушный напор, заменявший для него отныне весь мир.

Это было незабываемое, прекрасное, ни с чем не сравнимое удовольствие. Не удивительно, что ощущение безграничного счастья поработило его. Дмитрий отказывался сопротивляться заполнившей все его существо радости. Он открыл глаза. Это единственное, что он мог проделать в этот момент по личному желанию, почему-то он решил, что все остальные проявления своеволия строжайше запрещены, точнее, не поощряются, а еще точнее, не разрешены. Явная чушь, но в тот миг Дмитрию показалось, что это крайне важно и не может быть предметом обсуждения.

На какое-то время он забыл, что его приключение всего лишь сновидение. Уверенности, что он все еще жив, не было. Смерть часто настигает людей в кровати во время сна. Это общеизвестно. Карлик Савелий так и сказал во время памятной встречи: "Пройти через смерть". Не этим ли он сейчас занят?

Однако разум довольно быстро овладел ситуацией. Ученый в нем пока не умер. Следовательно, живет и он, Дмитрий Дельтов, астрофизик, специалист по многомерным пространствам. Ему ли не знать, что проникновение в параллельные миры, кроме всего прочего, подразумевает отказ от привычной трехмерной жизни. Такой спокойной, размеренной и привычной. О, эти смешные трехмерные рассуждения…

Итак, Дмитрий открыл глаза. Хорошо, что он заранее приготовился ничему не удивляться, потому что готовность принять неизбежное, как раз и потребовалась ему сразу и в полном объеме.

Оказалось, что он действительно стремительно приближается к пока еще далекой земле. Если бы Дмитрию понадобилось восстановить причинно-следственные связи (сделав абсурдное предположение, что в мире сновидений, таковые действуют), самым разумным было бы признать, что он выпал из самолета или спрыгнул с воздушного шара и теперь несется вниз, к земле, к неминуемой своей гибели, поскольку, отправляясь в этот безумный полет, забыл запастись парашютом. Сразу стали понятны сопутствующие ощущения – и поразительная свобода тела и чувство полной свободы, и приятный, овевающий его воздушный поток.

Дмитрий пожалел, что в реальной жизни ему ни разу не удалось ощутить чувство свободного полета. Видимо, его организм и отреагировал так остро на существующую потребность в подобных ощущениях, когда покинул трехмерный мир. Какой-то получился, простите, фрейдизм…

Странно, но Дмитрий почему-то не чувствовал, что подвергает свою жизнь опасности. Земля приближалась, она была прекрасна, оторвать свой взгляд от этой странной, разукрашенной правильными разноцветными узорами поверхности, было трудно. Его неприятно поразило другое: новые ощущения нисколько не походили на те, что он привык испытывать во время полетов во сне. А это могло означать, что новый не трехмерный мир намного реальнее, чем ему бы этого хотелось.

Дмитрий не готов был решать этот важный вопрос, не имея достаточной информации. Он постарался занять свой мозг чем-то менее фундаментальным. Например, разучиванием некоторых акробатических номеров. Благо состояние невесомости позволяло ему насладиться возможностями своего тела в полном объеме: уж он и переворачивался, и крутился, несколько раз исполнил мертвую петлю, в общем, веселился, как мог. А потом его внимание привлекла маленькая черная точка в небе.

17. Попытка приземлиться

Теперь его сознание раздвоилось, он не знал за чем следить, то ли за приближающейся землей, то ли за странной точкой на небе. Что же это было? Птица? Птеродактиль? Гигантская летучая мышь? Облачко? Космический аппарат? НЛО? Артефакт? Мираж? Метеорологический баллон? Перекати поле? Дефект зрения? Проявление нечистой совести?… Юнговский архетип?

Размеры неопознанного предмета неуклонно увеличивались, из этого следовало, что он приближается. И вот у предмета стали видны отростки. Правильнее сказать, он настолько приблизился, что Дмитрий смог различить его структуру. Наконец, последние сомнения отпали – это был человек. А отростки оказались растопыренными руками и ногами. Вскоре, удалось различить и цвета. На человеке был надет голубой свитер.

Встреча стала неминуема. Дмитрий не сомневался, что человек изо всех сил старается приблизиться к нему. Был ли это враг? Определенно сказать было трудно, но Дмитрий не смог заставить себя поверить, что от подлетающего человека можно ожидать дурных поступков. Человек выглядел таким незащищенным. На мгновение даже показалось, что это он нуждается в помощи.

И вот человек подлетел совсем близко. Его милая спокойная улыбка немедленно расположила к себе. Его трогательно растопыренные руки потянулись к Дмитрию. Если ситуация предполагала от Дмитрия принятия кого-то решения, то он принял его без долгих раздумий, с готовностью протянув свои руки навстречу незнакомцу. Они сцепились. Дмитрий с удовлетворением отметил, что человек в синем свитере с облегчением вздохнул. Что там ни говори, но в этом странном мире Дмитрия встретили достаточно радушно.

– Приветик, – сказал человек и дружелюбно подмигнул.

– Привет, – ответил Дмитрий.

– Ты ведь Дмитрий Дельтов, не правда ли?

– Верно.

– А ты зови меня Арни, хорошо?

– Договорились.

Они замолчали. Дмитрий посмотрел вниз, земля заметно приблизилась, квадраты возделанных участков стали просто огромными. Удавалось различить отдельные плодовые деревья, чуть в стороне проходило идеально прямое шоссе, этакая черная линия, разделяющая картинку на две ровные части. Приземления осталось ждать совсем не долго, оно должно было произойти на правильный зеленый прямоугольник, вблизи шоссе. Арни пристально смотрел на Дмитрия.

– Тебе что-то надо? – не выдержал Дмитрий.

– Как бы это сказать…, – начал Арни. – Мне очень хочется воспользоваться парашютом. Я бы сказал, что настигшее меня желание относится к разряду непреодолимых.

– Так в чем же дело? – удивился Дмитрий.

– Понимаешь, у меня кольцо съехало на спину, мне никак до него не дотянуться. Не знаю, что и делать.

– Ты хочешь, чтобы дернул я?

– Честно говоря, не отказался бы. Если ты сделаешь это, я буду тебе благодарен.

– О чем мы говорим! Конечно, сделаю.

Дмитрий нащупал кольцо и дернул. Тотчас над их головами раскрылся потрясающе красивый фиолетовый купол парашюта. Толчок был довольно неприятен. Теперь падение (если передвижение в этом мире можно рассматривать, как таковое) замедлилось. Дмитрий с запоздалым испугом понял, что гравитацию здесь пока еще никто не отменил и, следовательно, он непременно разбился бы, если бы не этот странный человек, подвернувшийся со своим парашютом так кстати.

Дмитрий изо всех сил ухватился за незнакомца по имени Арни. Этот парень, появившийся в его жизни таким непостижимым образом, стал для него на какое-то время самым дорогим и необходимым человеком во всем многомерном мире.

И вот их ноги мягко коснулись земли. Сам момент касания земли Дмитрий пропустил. Никакого удара не почувствовал, просто пришло ощущение тверди под ногами. И еще его настиг запах – так пряно могли благоухать только настоящие полевые травы.

Арни ловко сбросил с плеч перевязь парашюта, сделал несколько приседаний, потом с видимым напряжением взмахнул руками, разминая затекшие мускулы.

Он повернулся к Дмитрию, на лице его сияла доброжелательная улыбка:

– Разреши откланяться, Дмитрий. Мне пора. Не исключено, что скоро опять увидимся. Савелий поручил мне проследить за тобой. Ну, чтобы никто не обидел. Здесь народ разный попадается.

– Так ты служишь под началом Савелия?

– Можно и так, конечно, сказать. Впрочем, все так запутано. В этом мире самое ненадежное – утверждения, не допускающие двойного толкования.

С этими странными словами Арни тщательно собрал парашют и ушел прямо в поле по направлению к импозантной рощице на горизонте. Дмитрий смотрел вслед, с удивлением отмечая, что двигается он как-то неравномерно, словно ему показывают старую киноленту, из которой вырезаны испорченные временем кадры.

18. Секретарь

Пришло время осмотреться. Дмитрий стоял на поле, покрытом ухоженной зеленой травкой (пастбище, футбольная площадка или поле для гольфа?), чуть в стороне виднелась небольшая рощица невысоких деревьев, скорее всего плодовых. Слева – насыпь. Надо полагать, это было то самое прямое шоссе, которое удалось разглядеть во время падения. Арни отправился к рощице в одиночку. Это означало, что Савелий отдал приказ оставить Дмитрия в покое. Разумное решение, если продолжать настаивать на том, что это был ЕГО сон.

В два прыжка он выскочил на шоссе. Асфальтовое полотно симметрично уходило в обе стороны. Ни одно из направлений не показалось предпочтительнее. Совершенно непонятно было, в какую сторону идти. Подобная задачка, как известно, угробила в свое время буриданова осла. Дмитрий ослом быть не хотел. Он уселся на обочине и стал ждать новых событий, которые, он ни на минуту не сомневался в этом, должны были произойти в самое ближайшее время. Передышка оказалась весьма уместной, ему необходимо было время, чтобы привыкнуть к новым обстоятельствам.

А вообще-то мир вокруг был совсем не плох! Даже воздух был наполнен не парами бензина, чего ожидаешь, усаживаясь на асфальт шоссе, а чем-то пьяняще свежим и приятным. Дмитрий окончательно утвердился в оптимистическом взгляде на свое дальнейшее существование.

Однако следовало признать, что в новом мире его чувства вели себя весьма непривычным образом. Реакция на происходящее оказывалась на удивление парадоксальной. Например, когда надо было испугаться, Дмитрий радовался или восхищался красотой природы. Это не могло не настораживать. В привычной реальности он вел размеренную жизнь, достойные упоминания приключения с ним практически не случались. Теперь же от него требовались действия, причем быстрые и безошибочные. Почему ему не пришло в голову, что оказаться в свободном полете без парашюта – это не самое приятное времяпрепровождение? Удивительно, но ощущения опасности не было и в помине. Ужас ситуации стал ему понятен только сейчас, когда опасность миновала. Значит ли это, что он больше не может доверять своим ощущениям? А кто же его знает? Вопрос требовал исследования.

Дмитрий вскочил на ноги, ему хотелось, чтобы продолжение его приключения последовало незамедлительно.

– Я готов к новым испытаниям, – громко и отчетливо выкрикнул он, наверное, для того, чтобы нарушить дикую, гнетущую тишину, окружавшую его с того момента, когда Арни отправился в лесок.

Тишина и в самом деле была жуткая и абсолютно неправдоподобная. Ни чириканья птичек, ни ветерка, ни журчания ручья, ни жуков, ни кузнечиков, ни цикад каких-нибудь – ничего. Дмитрий вспомнил, что полное отсутствие звуков уже настигало его в этом мире, во время восхождения по лестнице. Тогда ему пришлось специально подумать об этом дефекте восприятия, после чего звуки вернулись. Он попробовал поступить так и на этот раз. И опять удачно. Тишина была нарушена – послышался шелест травы, под ногами что-то хрустнуло. Дмитрию способность воздействовать на окружающую обстановку понравилась. Он ощутил себя готовым совершать поступки.

И в тот же момент справа на горизонте появилась точка, – к Дмитрию приближался автомобиль. Передышка закончилась.

Не прошло и трех минут, как возле Дмитрия остановился красный "Лотус". До сих пор он видел такие роскошные автомобили только в американских фильмах. За рулем сидела очаровательная девушка. Длинные темные волосы, темно-синий свитер, фирменные джинсы…

Дмитрий несмело поднял руку и хрипло выкрикнул:

– Здравствуйте, я могу рассчитывать на вашу помощь?

Девушка прыснула в кулак и, давясь смехом, заверила, что помощь ему будет оказана.

– Конечно, доктор, это ведь моя работа – помогать вам! – закончила она, когда ей надоело смеяться.

– Доктор? – удивился Дмитрий. – Вы считаете, что я похож на доктора?

– Разве вы еще не знаете, Дмитрий Николаевич? Вчера Императорская академия Японии присвоила вам звание почетного доктора иррациональных наук. Почему я должна интересоваться вашим имиджем больше, чем вы сами?

Она отворила дверцу.

– Нам пора, доктор, если вы думаете, что ваше поведение забавно или остроумно, вы глубоко заблуждаетесь. Зачем вы сюда забрались?

Дмитрий был смущен. Он мог поклясться, что видел эту девушку в первый раз в жизни. Но она назвала его по имени-отчеству. Да и ее манеру вести разговор можно было объяснить, только предположив, что они давно знакомы. Но он не помнил ее. Объяснение могло быть только одно – временная амнезия. Дмитрий с ужасом подумал, что все его воспоминания о том, что он сорокалетний астроном, женат, бездетен, социально не активен, сейчас окажутся всего лишь замещенным сознанием больного человека. Ложной памятью, вызванной ударом по голове. А на самом деле он – контуженый доктор иррациональных наук. Он ощупал голову в поисках шишки. Ее не оказалось.

Дмитрий вымучено рассмеялся. Его хваленая, признанная даже начальством института способность к адекватному восприятию любой неожиданной ситуации, оказалась сильно преувеличенной. Его интеллект забуксовал при первом же серьезном испытании, он не смог применить привычный алгоритм для понимания подобных проблем: анализ, синтез, интерпретация, подсунув упрощенное стереотипное решение, банальное и к тому же маловероятное.

– Дмитрий Николаевич, неужели я должна уговаривать вас? Пора уже ехать, – плаксиво проговорила девушка.

Пришлось воспользоваться ее приглашением. Она явно знала, с кем говорит. И, судя по ее поведению, находится по отношению к Дмитрию в подчиненном положении. Секретарь? Скорее всего – да.

19. Такая разная Лариса

Некоторое время они ехали молча. Пейзаж за окнами был однообразен, но удивительно привлекателен – таковыми, без сомнения, должны быть окрестности аристократических усадеб в центральной Англии. Поляны, живописные рощицы, аккуратные озерца… Не хватало средневековых замков, коровок и пастушек…

– Сегодня утром позвонил ваш знакомый, этот несносный Броненосцев, – неожиданно сказала девушка.

– Вот как? – никогда прежде Дмитрий не слышал о человеке с подобной фамилией.

– Я была уверена, что этот тип вступает в разговоры только с вами. Мне еще ни разу не приходилось видеть, чтобы он обменялся хотя бы парой фраз с кем-нибудь другим. И вдруг – он обратился ко мне.

– Что же он сказал?

– На всякий случай я запомнила его обращение дословно. "Лариса, передайте, пожалуйста, Дмитрию, что мы сделали свой выбор. Будьте любезны, сообщить ему, что места для сожалений в моей душе не нашлось. Потому что мы поступили единственно правильным образом и сделали именно то, что от нас требуется. Требовалось раньше, требуется и сейчас. Я рассчитываю на его помощь, его роль в нынешнем положении переоценить невозможно". Все.

– И больше ничего конкретного?

– Нет. Надеюсь, что вы не шпионы?

– Как вы могли такое подумать, Лариса! – проникновенно заявил Дмитрий. Впрочем, ход ее мыслей показался ему вполне здравым.

– От Вас научилась.

Из слов неведомого Броненосцева выходило, что обитателей неведомого мира ждут серьезные потрясения. И в центре событий почему-то должен был оказаться именно он, Дмитрий Дельтов. Особого удовольствия это понимание ему не принесло.

– И все-таки, доктор, не понимаю, зачем вы затеяли это приключение? Неужели вам нравятся подобные низкопробные развлечения?

– Ну-у… А вам разве никогда не хотелось позволить себе нечто лишнее, тем более столь невинное? – Дмитрию надо было быть осторожным в своих заявлениях. Чтобы разобраться в хитросплетениях нового мира, ему требовалось время. Пока он ничего не понимал.

– Разве вы не жалеете о своем решении совершить прыжок?

– По-моему, все получилось совсем неплохо!

– Какой-то вы сегодня смешной! – сказала Лариса, улыбнувшись. – Смотрю на вас и понимаю, наконец, смысл слова – эксцентричный.

Дмитрий решил не комментировать это заявление. Не было ничего удивительного в том, что его посчитали странным. Он вел себя необычно только потому, что не имел ни малейшего представления о том, как должно было выглядеть его нормальное поведение. Выяснилось, что он занимает в местном обществе (должно же в этом мире быть общество) определенное положение. И, наверное, не может с этим не считаться.

Кое что, впрочем, ему уже было известно. С уверенностью можно было говорить о существовании Арни, Ларисы и таинственного Броненосцева. Причем взаимоотношения Дмитрия с этими людьми были абсолютно неясны. Например, была ли Лариса его любовницей? Дмитрий дал себе слово до поры до времени не предпринимать никаких практических шагов, чтобы выяснить это. Рано или поздно она сама проговорится.

20. Такая разная Лариса – 2

Дорога неожиданно резко свернула вправо. Теперь они мчались по своеобразной аллее – по обочинам были высажены деревья – скорее всего тополя. Никаких построек видно не было, но Дмитрий догадался, что они приближаются к месту назначения. Удивительно, но кроме шоссе и автомобиля никаких других следов присутствия в этом мире цивилизации он не обнаружил.

Вроде бы стало чуть темнее – это было удивительно, потому что на небе не было ни единого облачка, и солнце висело все так же высоко. Но что-то изменилось, Дмитрий чувствовал это. Самое удивительное, теперь он знал, что давно уже с Ларисой на "ты", и она давно уже не только его секретарь.

– Может быть, все-таки объяснишь, чего ты добиваешься? – неожиданно серьезно спросила Лариса.

– Всем известно, чего я добиваюсь – спокойствия и процветания. Никогда не делал из этого тайны, – пошутил Дмитрий. А что еще прикажите говорить в подобном положении?

– Довольно, Ди! Порезвился и хватит! Не понимаю, чего больше в твоем поведении – цинизма, вызова или самодовольства!

Дмитрий не знал ответа на этот прямой вопрос, не знал он и того, чем вызвал недовольство. В этом мире все менялось так быстро, однако он все еще пытался отыскать логические связи в, казалось бы, взаимоисключающих эпизодах, разыгрываемых перед ним. Ему проще было бы привыкнуть к определившимся отношениям, чем каждый раз выдумывать новую линию поведения. Но в чужой монастырь со своим уставом не лезут.

Лариса была им весьма недовольна, что никак не отразилось на ее водительских качествах. Машину водить она умела прекрасно. Дмитрий отметил, что изменение статуса не пошло Ларисе на пользу, в предыдущем эпизоде она выглядела несравнимо симпатичнее и привлекательнее.

Опять на миг потемнело.

– Если вы готовы к работе после своего э-э-э… полета, я перейду к неприятностям, – произнесла Лариса чуть обиженно.

Дмитрий выругался про себя. Перед ним была уже третья или четвертая Лариса, со счета он давно сбился.

– Случилось что-то ужасное?

– У меня слишком мало информации, чтобы делать такие глубокие обобщения. Не сомневаюсь, что ваша оценка будет точнее, поскольку вам известно о сложившейся ситуации больше, чем мне.

– Я весь внимание.

– Объявился Маркелоу, он вне себя от бешенства. Не удивлюсь, если вам удалось серьезно нарушить его планы. Напомню, что Маркелоу известен, как крайне злопамятный и жесткий политик.

– Простите, я пока не готов воспринимать ваши образные выражения в полном объеме, но за предупреждение спасибо.

– Не отошли после прыжка?

– Можно и так сказать.

21. Особняк

Неожиданно в просветах между деревьями показался старинный двухэтажный особняк с фонтаном перед входом. В таких обычно снимают потешные фильмы из жизни родовитой английской аристократии. Дмитрию всегда хотелось пожить в подобном поместье хотя бы пару недель. Скажем, есть такая отличная работа – составлять каталоги старинных библиотек. Мысль показалась Дмитрию чрезвычайно заманчивой. Впрочем, его статус в этом мире пока еще не прояснился.

Машина плавно затормозила возле входа. Путешествие подошло к концу. Последняя перемена, происшедшая с Ларисой, неприятно поразила Дмитрия. Хорошая секретарша – это ценно, но во всем должна быть мера. Первый вариант ему больше подходил.

– Мне открыть вам дверцу, доктор, или вы сумеете выбраться сами? – улыбнувшись, спросила Лариса.

– Не сомневаюсь, что справлюсь и сам.

Дмитрий выбрался из машины, непроизвольно бросив взгляд на заднее сиденье, он не знал, есть ли у него багаж. Заставлять Ларису таскать тяжелые вещи ему было бы неприятно. Там было пусто. Что ж, раз ничего нет, значит, плохо работал, вспомнил он свою традиционную шутку.

Его рука потянулась к звонку, и в этот момент он испытал настоящий шок. Рядом со звонком находилась небольшая мраморная табличка, украшенная замысловатым вензелем. На ней значилось: "Дмитрий Дельтов. Доктор. Иррациональная наука". Боже, неужели это был его особняк?

Лариса легонько дотронулась до его плеча и протянула вперед руку. Дмитрий не сразу сообразил, что происходит. Ему понадобилось время, чтобы понять, – она передает ему ключ от входной двери.

– У вас такой вид, словно вы собираетесь взломать дверь, – сказала она, засмеявшись.

Обычно у Дмитрия возникали проблемы с незнакомыми замками, но на этот раз дверь открылась сразу. Ключ привычно скользнул в щель, словно он открывал и закрывал эту дверь по пять раз за день.

Они вошли внутрь. Вестибюль был невелик, верхнюю одежду надлежало вешать в огромный платяной шкаф. Направо был вход в служебные помещения первого этажа, налево широкая лестница вела наверх.

Лариса направилась к лестнице, Дмитрий поплелся за нею.

– Надеюсь, вы не голодны? – спросила она. – Мне бы хотелось как можно скорее доложить вам о состоянии дел по проекту "Звездные утята". Полагаю, у вас сегодня будет трудный день.

Об этом Дмитрий догадался и сам. Но пока можно было расслабиться. Он поднимался по лестнице и рассматривал портреты бывших обитателей особняка. Это были очень разные люди, очень разные лица, объединяло их одно – все они были Дельтовыми. От одной мысли, что среди его родственников оказалось такое огромное количество достойных людей, в животе у него начиналось неприятное верчение.

Для Дмитрия не было секретом, что перемещение в многомерном мире обязательно приведет к глубокому вниманию к собственной родословной, но то, что это произойдет так наглядно и жестко, он не ожидал.

– Это мои предки? – спросил он у Ларисы.

Она засмеялась.

– Как посмотреть! Непростой вопрос вы мне задали!

– Но вы поможете мне решить его?

– Эге, доктор, вы случайно не на голову приземлились? Помните, когда вы в последний раз ко мне на "вы" обращались?

– Не помню. Но если я правильно понял, для вас привычнее, чтобы я обращался к вам на "ты"?

– Разумеется… Неужели, ничего не помните?

– Не помню.

– Ничего, это дело поправимое. Можно посмотреть на происшествие с вами как на отпуск или болезнь. Здесь нет ничего страшного. Но реализовавшие не потерпят, чтобы ваш отпуск излишне затянулся.

– Реализовавшие? – переспросил Дмитрий. – А это кто такие?

– Вы действительно считаете, что столь важные вопросы следует обсуждать на лестнице? Через две минуты мы окажемся в вашем кабинете, не возражаете, если мы продолжим наш разговор там. И у лестниц, знаете ли, есть ушки.

– Ты пугаешь меня… Надеюсь, что на этот раз я обратился правильно?

Лариса засмеялась.

– Приятно, что, по крайней мере, с вашим чувством юмора все в порядке. Не удивлюсь, если оно вам сегодня еще не раз понадобится.

Дмитрий стал привыкать к тому, что оказался вовлеченным в сомнительные события. Против воли? О какой воле можно говорить, если он до сих пор не уверен, сон ли это или новый мир? Не имеет ни малейшего представления, как он попал сюда, ничего не знает о его устройстве и о том, кто такие "реализовавшие" и чего им от него нужно… Ему предстояло многое узнать, во многом разобраться, прежде, чем что-то предпринимать. И рассказать обо всем этом могла только Лариса, поскольку никого другого поблизости не было.

– Лариса, но почему ты обращаешься ко мне на "вы"? Неужели я был настолько безрассуден, что требовал от тебя соответствия своим высоким титулам и званиям? На меня это не похоже.

– Успокойся, конечно, ты был душечкой. Для меня самой твое выкание оказалось неожиданным. Сначала я подумала, что после падения с воздушного шара ты считаешь это остроумным. А потом решила, что все дело в докторской степени, которую тебе присвоили японцы. Мог же ты зазнаться? Ты ведь у нас теперь доктор!

Они поднялись на второй этаж и остановились возле двери.

– Это и есть мой кабинет? – спросил Дмитрий с надеждой. – Сколько себя помню, мне всегда хотелось иметь кабинет. Ну, чтобы было место, где я мог бы посидеть в тишине и подумать…

– Да. А теперь набери в легкие побольше воздуха – и вперед, за работу, скучать не придется. Нервотрепку я тебе обещаю.

– Я могу полчаса отдохнуть?

– Договорились, через полчаса я принесу материалы.