Текст книги "Долина смертных теней"

Автор книги: Владимир Пекальчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Две дозы противохимерной сыворотки. Настоящей, само собой.

Звягинцев снял очки и протер их, затем водрузил обратно.

– Полагаю, вы нам подходите. У меня нет никакого потерянного ретранслятора в Москве – я просто хотел оценить степень вашей суицидальности.

– Моей, простите, чего?

– Тяги к самоубийству, проще говоря. В общем, работа для самоубийцы у нас есть. Для целой команды самоубийц, точнее. Присаживайтесь, молодой человек.

Макс опустился в кресло. Превосходно. Работа есть, и Звягинцев готов платить. Хотя присутствие Ставрицкого – не самый хороший знак.

– Слушаю внимательно, Святослав Иванович.

– Я пока не могу сказать конкретнее. Мы отправляем экспедицию, от успеха которой зависит очень многое… точнее, все. Я бы сказал, это переломный момент. В случае неудачи человечество будет влачить свое нынешнее существование и дальше. В случае успеха переселение в более теплые края станет реальным. Представляете себе значимость события?

– Вполне. Еще я представляю себе, как обрадуются такому переселению алчущие.

Скепсис Макса вызвал на лице старого ученого самодовольную улыбку:

– Вот именно. Цель экспедиции – найти средство борьбы с ними. Мы уже давно готовились к ней, но только сегодня получили точные координаты лаборатории, где это средство было разработано восемьдесят лет назад.

– Документы… Шифровка в прозрачной папке! – осенило Макса. – Так вот из-за чего был весь этот сыр-бор…

– А, так вы даже участвовали в операции по возвращению этих данных? Уверяю вас, это было самое великое ваше деяние за всю жизнь… до этого момента. Теперь у вас есть возможность принять участие в еще более важном деле. Вы будете охранником в экспедиции на юг, в эту заброшенную лабораторию.

– И далеко туда?

– Около тысячи двухсот километров. Волгоградская область.

– Тысяча двести километров на юг? – не поверил ушам Макс. – Это невозможно! Туда надо батальон посылать, и тогда кто-то, может быть, дойдет. В любом случае, мне не подходит – в моем распоряжении один месяц и двадцать четыре дня.

– Ну так я и не говорил идти туда. Вы поедете, и не на однорогах, а на бронированном транспортном средстве…

– Считай что танк, – ухмыльнулся Ставрицкий, – броня, крупнокалиберные пулеметы, все дела…

– Можно и так сказать. А насчет вашего цейтнота… вы можете протянуть значительно дольше, чем два месяца, на обычной сыворотке…

– Мне нужно не для себя – это раз. И ваша эрзац-сыворотка не помогает людям с четвертой группой и отрицательным резусом – это два. У меня ровно столько времени, сколько я сказал, и способа увеличить этот лимит я не знаю.

– Мы завтра обсудим это немного подробней, – сказал Звягинцев, – но пока вы просто попытайтесь понять и представить – мы снова вернем себе свой мир.

Макс вышел из кабинета в крайнем смятении. Все это сильно напоминало сделку с дьяволом: использовать один вирус, чтобы победить другой. В том, что пресловутое средство – именно вирус, а не что-либо другое, можно не сомневаться.

– Погоди-ка, – послышалось сзади, – разговор есть.

Он оглянулся и увидел Ставрицкого в сопровождении телохранителя, который до того ждал своего шефа в коридоре. Мэр поравнялся с наемником и сделал охраннику знак приотстать.

– Наверное, тебе очень дорог человек, ради которого ты так рискуешь, а? – лукаво спросил Игнатий Петрович.

– Я не рискую ничем – у меня рак. – Макс решил придерживаться этой версии.

– Вот оно как… Печально, конечно. Но ты все-таки рискуешь кое-чем. Ведь не факт, что экспедиция будет успешной. Не факт, что вернется вовремя. Понимаешь, о чем я?

Шрайк слушал, сжав зубы, пытаясь побороть гадливость. Увы – у этой дряни есть сыворотка, а значит, его нельзя не выслушать.

– Ну так вот, – в якобы доверительной и доброжелательной манере продолжал Ставрицкий, – я могу предложить тебе другой контракт смертника. Не надо идти в тридевятое царство, в Москву или еще куда-то. Всего в тридцати километрах отсюда есть заброшенный городишко, Сокол называется. Тебе надо грохнуть там одну бандитку и умереть. А может, и не умереть – ну как уж у тебя выйдет. И тот, кого ты назовешь, получит две дозы настоящей сыворотки. Что скажешь?

Много. Слишком много за простое убийство. Наемник никогда не промышлял заказными убийствами, и все те, кого он отправил на тот свет, умерли с оружием в руках. Не то чтобы Макс страдал от чрезмерной щепетильности, он просто знал, сколько за это платят. Не настолько много, чтобы согласиться за такие гроши заполучить клеймо наемного убийцы и потерять репутацию честного солдата удачи. А две дозы сыворотки – это просто невероятная цена за один заказ. За вдесятеро меньшую цену профессиональные убийцы будут рвать друг друга зубами, лишь бы заполучить контракт. Точнее, так было бы где-то в более населенных местах, а в Университете киллеров – раз, два и обчелся. Если, конечно, тут вообще есть хоть один.

– А что она тебе сделала? – наигранно лениво поинтересовался Макс.

– Да к черту, какая разница, что она мне сделала? Давай лучше я скажу, что она сделала тебе.

– Я ее знаю? – насторожился Шрайк.

– Возможно, и знаешь. Мне-то откуда знать?

– Тогда что она могла мне сделать, если я не знаком с нею? – фыркнул Макс.

– А ты не перебивай старших, и узнаешь! Ее зовут Ольга, по прозвищу Рысь, и вот прямо сейчас, в этот момент, она убивает того, ради кого ты собираешься лезть на рожон.

На миг в пустынном коридоре повисло молчание. Наемник пытался осмыслить услышанное, мэр наслаждался произведенным эффектом.

– Полагаю, ты прямо сейчас и объяснишь мне, как она это делает? – мрачно спросил Макс и признался себе, что старый подонок таки вырвался на одно очко вперед.

– Пока она жива – экспедиция никуда не отправится, ты не сможешь выполнить работу, а значит, и лекарства не получишь. И сразу же отвечаю на твой еще не заданный вопрос. Дело в том, что она, образно говоря, держит под каблуком известного тебе сталкера по имени Пустынник. Без него экспедиция шансов не имеет, а эта мразь не отпустит его в рейд. Расклад ты понял? У тебя два пути. Грохнуть ее, обставив все как грабеж, и заработать лекарство до того, как станет поздно. Или сидеть тут и ждать невесть чего, в то время как тебя сжигает рак, а твоего протеже – химера.

– Теперь тебе осталось только рассказать мне, как такая личность, как Пустынник, попал под каблук бандитке с большой дороги.

– Ах, ты заставляешь меня разбить твои иллюзии, – голос Ставрицкого зазвучал жестче, – нет никакой личности у этого Пустынника. Это марионетка безмозглая. Недоумок. Ты не смотри на меня так – я говорю как есть. Пустынник вовсе не герой, каковым его считают. Это вообще даже и не человек. Это машина, вещь говорящая. Моя вещь. И эта сука просто украла его у меня. Как? Думаю, вначале легла под него, а затем настроила его против меня. И теперь будет сама использовать точно так же, как я. Ничего, что я так откровенен, а?

Вот теперь все стало на свои места. Если этот жирный ублюдок не врет, то Пустынник – попросту его источник невероятной наживы. И цена в две дозы за возвращение такого ценного имущества – мизер.

– Я понял. Ты хочешь, чтобы я убил эту Ольгу, а Пустынник не понял, откуда растут ноги?

– В точку. Твое дело – попытаться ограбить Пустынника и при этом убить ее. Скорей всего, что живым от Пустынника тебе не уйти – но ты же готов умереть, не так ли? Ольга умирает, дорогой тебе человек получает лекарство и живет дальше. Все честно.

– И какая гарантия, что ты выполнишь свою часть сделки? Только не говори, что, если Пустынник догадается или просто застрелится с горя, ты все равно заплатишь по счетам. Серьезно, неужели ты полагаешь, что человек, потерявший подружку, будет гореть желанием работать или куда-то идти? Так что не выгорит дело.

– Ты, видно, не понял расклад, парень. У тебя нет выхода. Мое слово для тебя не гарантия, но я могу точно гарантировать, что без Пустынника никто никуда не поедет. Дальше думай сам. Если передумаешь, знаешь, где меня искать.

– Я не собираюсь за тобой твое дерьмо разгребать, – процедил наемник. – И ты к тому же очень ошибаешься, считая себя хозяином ситуации. Я так понимаю, смертников вроде меня у вас со Звягинцевым не пруд пруди, и каждый стоит на вес патронов. Будем бездействовать – ты и Пустынника не вернешь, и еще одного смертника потеряешь. Вот и думай, кто из нас в большем проигрыше.

– Ну так найди способ уговорить Пустынника!

Ставрицкий повернулся и пошел прочь, а Макс проводил его взглядом, полным презрения.

Правильно ли он поступил, отказавшись? Да и смог бы он убить одну женщину, чтобы спасти другую? При том что ту, которую надо убрать, тоже, наверное, кто-то любит.

Стрелять в женщину Максу однажды уже пришлось, когда на него, голодного и раненого, напала свора одичавших людоедов. Благо у них не было огнестрельного оружия, и Максу удалось отбиться, прикончив троих мужчин, женщину и пару подростков неопределенного пола с признаками вырождения на лице. Впрочем, это уже были не люди. Людоед – не человек, независимо от того, заражен он химерой или нет, так что, повторись та ситуация, он снова, не колеблясь, разнес бы головы выродкам-детишкам и нашпиговал свинцом их мамашу.

Убить Ольгу по прозвищу Рысь по заказу сволочи вроде Ставрицкого? Макс слыхал про нее и знал: на ее руках и руках ее банды немало крови. Встреться он с Рысью на поле боя – не колебался бы. Но заявиться вот так в чужой дом… Впрочем, ампулы с сывороткой не пахнут, в отличие от способа их добычи.

Но что гораздо хуже – убить Ольгу так, как надо заказчику, будет непросто. Ведь она не одна, а с Пустынником, который не должен пострадать.

Он быстрым шагом двинулся следом за мэром и догнал его у выхода.

– Где живет Пустынник и как туда добраться? – мрачно спросил Макс.

– Это была плохая идея – отдать мне слона. – Пустынник положил сбитую фигуру в коробку.

– Это вообще не идея, – отозвалась Ольга, – я его проморгала.

– Бывает, – он протянул руку и вернул слона на доску. – Переходи.

– Как это – «переходи»? Это не по правилам. Ошиблась, значит, ошиблась.

Пустынник откинулся в кресле, его лицо, как обычно, неподвижно. Но кое-что все же изменилось в нем: это бесстрастное спокойствие более не дышит холодом, весь облик сталкера излучает безмятежность и умиротворенность.

– Мы ведь не на интерес играем. В чем тогда смысл игры? Разве только лишь в победе? Как по мне, смысл в самом процессе, выиграть интересней своим умом, а не воспользовавшись ошибкой противника.

– Ты прав, – согласилась Ольга и вернула фигуры на прежние позиции, затем изменила свой ход, выведя слона из-под удара.

Вот уже почти неделю Рысь наслаждалась спокойной, размеренной жизнью в тепле, комфорте, уюте, безопасности. У нее появилась стойкая уверенность в завтрашнем дне и в своем теперешнем партнере. Нет спору, Пустынник – на редкость странный тип, и нет ничего удивительного, что его боятся люди, знающие его плохо. В то время как Рысь, узнав его поближе, поняла: сталкер безобиден для любого, кто не пытается его убить. Кроме того, Ольга сделала еще одно открытие – он на глазах менялся, холодная пустота его взгляда и души постепенно заполнялась, не без ее участия, конечно. И с каждым днем Пустынник все меньше напоминал прежнего себя, того беспощадного убийцу, которым впервые увидела его Ольга.

Впрочем, главное – не перегибать палку: ведь он должен все-таки остаться убийцей, машиной для добычи особо дорогих ценностей из особо опасных мест. Хотя это подождет: Ольга решила, что пока еще не готова начать богатеть. Она провела пару бессонных ночей, положив голову на грудь сладко спящему Пустыннику, в уме подсчитывая ориентировочную стоимость одного рейда в Москву и соотношение выгоды к затратам времени, и пришла к выводу, что дальние рейды нецелесообразны. Да, прибыль за единицу времени больше всего, но и риск очень высокий. Конечно, Пустынник говорил, что он всегда возвращается, но это не значит, что опасности нет. Он умеет бороться с алчущими и волкарями, но борьба подразумевает возможность поражения даже для такого специалиста экстра-класса. Проще, легче и куда как безопасней разбогатеть на относительно близких рейдах, но надо знать, где и что в мертвом городе может представлять особую ценность. А пока она крайне смутно понимала, как вообще можно найти в руинах и покинутых зданиях что-то такое, ради чего нередко посылали многочисленные экспедиции в Москву. И что такого приносил Пустынник, она тоже не знала: сам сталкер никогда не интересовался, что было в папках, которые приносил. Основательный допрос, который Ольга устроила сталкеру, ничего не дал: он просто получал указание, как найти нужное здание или комплекс и что надо в нем искать. Откуда о координатах хабара знал заказчик, Пустынник не понимал, как и сама Рысь.

Может быть, подумалось Ольге, стоит немного поумерить аппетит и довольствоваться пусть малым, но зато дармовым хабаром. Ведь сталкерить на пару с Пустынником – просто сказка, а не опасная работа. Бродя по заснеженному городу, Рысь начала понимать, что чувствуешь, когда едешь на танке. Пустынник, конечно, на танк похож мало, но Ольга уже перестала обращать внимание на волкарей, находясь в его обществе. Лают – и пусть себе. Все равно ни один не рискнет приблизиться на расстояние удара широким, устрашающим клинком.

Вдалеке завыла сирена.

– Интересно, что на этот раз? – сказал Пустынник и передвинул коня: – Шах.

– Сейчас пойдем и узнаем, – пожала плечами Ольга и поднялась с кресла.

– Может, доиграем сначала?

Девушка бросила еще один быстрый взгляд на доску, где застыли черные фигуры, окруженные белыми.

– Думаю, меня ждет мат через пять-шесть ходов.

Она надела пуховик и потянулась за автоматом. Руки ощутили привычную, успокаивающую тяжесть оружия.

– Через четыре.

За своим автоматом Ольга сходила вместе с Пустынником еще вчера, сразу после визита посыльных из Университета. Забрала патроны, оружие Вадима и Стаса, остатки продовольствия и немного мелочей. Заодно Пустынник похоронил парней, положив тела в землянку и обрушив свод. И вместе с ними Ольга похоронила свое прошлое. По крайней мере, ей хотелось верить в это… хотя, пока жив Ставрицкий, прошлое ее не отпустит.

Сталкер взял в руку свой «Винторез» и проверил обойму. Он не стрелял из него ни разу при Ольге, но это действие давно уже стало автоматическим.

– Ты не опасаешься засады?

– Не думаю. Мэр Университета не такой дурак чтобы убить меня прямо у тебя на глазах. Ты же не станешь после этого дальше работать на него? – Рысь игриво подмигнула.

– Я убью его, если он хотя бы попытается.

– Тогда я спокойна, – улыбнулась она.

Пустынник вышел из дома последним, установив при этом растяжку.

Двадцать минут спустя они добрались до окраины, и Пустынник выглянул.

– Всего один человек. И я не знаю его. Похоже на ловушку.

Прождав с полчаса, Макс уже собирался снова покрутить ручку сирены, когда от ближайшего дома отделилась человеческая фигура в белой одежде и двинулась в его сторону, держа оружие наперевес.

– Здравствуй, – негромко поздоровался наемник, с любопытством оглядев собеседника.

Он был высоким – немного выше самого Макса. Спокойное, бесстрастное лицо, глубоко посаженные умные глаза, высокий лоб. И что-то еще, необычное и неуловимое. Что-то, сразу отличающее легендарного Пустынника от любого другого человека.

И автомат. В руках сталкер держал обычный автомат системы Калашникова, калибра 5,45 х 39.

– Здравствуй, – откликнулся он. – Чего тебе надо? Или, точнее, чего надо Игнатию Петровичу?

– Я тут не из-за него. Просто надо поговорить.

– Ну так говори.

Макс внимательно посмотрел на сталкера:

– Это разговор на троих. Так что дай знак Ольге, чтобы она перестала любоваться мною в оптический прицел и топала сюда.

– Как ты догадался? – Лицо Пустынника сохранило невозмутимость, но в глазах зажглось любопытство.

– Твое оружие – «Винторез», и говорят, другого ты не используешь. Ты поменялся оружием со своей подружкой, чтобы она прикрыла тебя с ближайшего чердака. Угадал?

– Угадал.

Сталкер глянул за спину Макса, мимо саней и впряженного в них быка-однорога. Везде только чистый белый снег. Ровный, нетронутый.

– Я один приехал, – верно истолковал взгляд Пустынника Макс. – И я тебе не враг. Ни тебе, ни ей.

Тот молча подал знак, и со стороны города к ним двинулась еще одна фигурка. Приблизившись, Ольга молча смерила наемника взглядом и обменялась с Пустынником оружием.

Хороша собой, нет спору – гладкая кожа, голубые глаза, правильные черты лица, чуть пухлые губы, волосы цвета воронова крыла. Теплая одежда скрывает ее фигуру, но и она наверняка под стать личику. Неудивительно, что Пустынник запал на нее, хотя, возможно, он не знает, какая бестия скрывается за этим лицом.

– Привет, Ольга, – поприветствовал ее Макс.

– Ты знаешь меня по имени, значит, тебя прислал старый боров Ставрицкий, – холодно констатировала она. – И что он хотел передать?

– Ничего. Он вообще-то хотел бы твоей смерти, – спокойно ответил наемник.

– Я знаю, – улыбнулась Ольга.

– И что он готов заплатить за твое устранение две дозы довоенной сыворотки, тоже знаешь?

Ольга сжала губы – эта новость не из приятных, хоть и вполне ожидаемая.

– Ты понимаешь, что воспользоваться ими не успеешь? – холодно, но без угрозы в голосе спросил Пустынник.

– А мне не для себя. Самому мне осталось месяца два, и моя жизнь совсем ничего уже не стоит. Я просто пытаюсь объяснить тот факт, что старый ублюдок не простит Ольге: она украла его самую ценную собственность.

– То есть он считает меня своим рабом? – уточнил сталкер.

– Хуже. Он считает тебя не человеком, – Макс посмотрел в глаза Пустынника, – а вещью. Безмозглой марионеткой. Своей собственностью.

– Как это похоже на старого подонка, – скривилась Ольга.

– Ты сама не лучше, – парировал Шрайк. – Ты рассказала Пустыннику, чем занималась последние семь лет своей жизни?

– Я и так знаю, – сталкер улыбнулся как-то неожиданно мягко, – она пыталась меня ограбить.

– Так что если ты стараешься посеять между нами семена раздора – напрасные усилия, – закончила его мысль Рысь и торжествующе улыбнулась. – Так Ставрицкому и передай.

Макс тоже улыбнулся и покачал головой:

– Нет. Я же сказал – я не враг никому из вас. Я просто пытаюсь разрешить создавшуюся кризисную ситуацию к всеобщему удовлетворению.

– Нас пока все устраивает, – отрезала девушка, – а интересы Игнатия Петровича нам безразличны.

– Мне тоже плевать на него. Просто вы не располагаете всей информацией и не понимаете, что не все так хорошо, как кажется. Я начну немного издали. Итак. Пустынник, ты долгое время работал на Ставрицкого, почти задаром доставая ему очень важные документы, которые он после перепродавал с колоссальной выгодой. И когда Ольга открыла тебе глаза, то фактически украла у него важнейший источник прибыли. И вы оба понимаете – он не простит этого.

– Я тоже его не простила за то, что этот похотливый ублюдок выставил меня из города и сделал разбойницей! Мне трижды плевать на его обиды! – вспылила Ольга.

– Вот как? Занятно. Тем не менее ты не можешь его убить за это. А он тебя может. Ты будешь жить, только пока Ставрицкий верит, что сможет вернуть себе свою собственность. Как только он поймет, что все пропало, – твои дни сочтены. Он убьет тебя, например, подослав смертника вроде меня. Мой автомат за плечами, но вдруг у меня килограмм взрывчатки под одеждой?

Макс заметил, как Пустынник сделал шаг в сторону Ольги, закрывая ее собой, и ухмыльнулся:

– Я просто для примера сказал. Пытаюсь растолковать вам суть проблемы.

– А тебе во всем этом какой резон? – поинтересовался Пустынник.

– Я подхожу к этому как раз. Университет подготовил экспедицию далеко на юг. И я записался туда фактически смертником-охранником за две дозы сыворотки, которая нужна мне, чтобы спасти свою женщину. Но эта экспедиция никуда не отправится без тебя, Пустынник. Я не знаю, в чем твой секрет, но Звягинцев считает, что только с тобой есть шансы на успех. И потому ты должен согласиться – это в наших общих интересах. Я спасу свою женщину, а ты – свою.

– Не слушай его, – сказала Ольга, – он просто пудрит тебе мозги…

– Нет, я просто объясняю ему, как спасти твоюзадницу, – холодно возразил Макс.

– Пока что ты не сказал, какая связь между экспедицией и Олей, – напомнил сталкер.

– Простая. Если экспедиция будет успешной, Ставрицкий выгадает больше, чем от всех твоих предыдущих рейдов.

– И что дальше? Этому ублюдку всегда мало и никогда не будет достаточно, правда? – фыркнула Ольга.

– Это не вся правда. Дело в том, что в случае успеха люди смогут переселиться в более теплые широты, на юг. Цель экспедиции – добыть средство борьбы с алчущими. После этого рейды за хабаром станут намного безопасней, и Пустынник больше не будет представлять такую исключительную ценность.

– Я знаю метод попроще. Мы переселимся в другое место, за сотни километров отсюда, и забудем про Игнатия Петровича, – спокойно сказал сталкер.

«Черта с два ты куда-то переселишься, – с мрачным торжеством подумал наемник. – Твоя ненаглядная уже заглотнула наживку вместе с поплавком».

И, словно повинуясь этой мысли, Ольга сделала несколько шагов в сторону и кивком позвала Пустынника.

– Нам надо посоветоваться, – сказала она Максу.

Шрайк появился в кабинете Звягинцева только под вечер, и все взгляды остановились на нем.

– Держите. – Он положил перед ректором вырванный из блокнота и исписанный мелким почерком листик.

Ставрицкий и еще двое незнакомых Максу мужчин, с виду похожих на сталкеров, проводили его взглядами.

– Это список того, что нужно Пустыннику в дороге, – пояснил наемник.

– Таки уболтал. – Мэр улыбнулся так самодовольно, как будто это он сам уговаривал сталкера.

– Значит, отправляться можно прямо завтра, – подытожил Звягинцев, – потому что у нас практически все готово. Пустынник тоже готов?

– Он будет готов, когда вы предоставите указанные в списке вещи.

Старый ученый начал читать вслух, и первые же слова напрочь стерли улыбку с лица Игнатия Петровича.

– Две тысячи патронов для «Винтореза»… Винтовка «Винторез» в хорошем состоянии… Автоматический дробовик – две штуки, двести патронов двенадцатого калибра, прибор ночного видения, аккумулятор – две штуки. Сигнальные шашки… Портативная рация – две штуки… Зачем ему две? Рации и так у всех будут. Зачем ему всего по два экземпляра?

– Он, видимо, хочет сообщить, что раций понадобится на одну больше, чем вы рассчитывали, – с напускным равнодушием сказал Макс и, словно невзначай, добавил: – Забыл сказать, его подружка тоже едет.

Звягинцев удивленно взглянул на наемника поверх очков, незнакомые Максу парни переглянулись, а Ставрицкий начал багроветь.

– Мы решительно против, – сказал один из сталкеров. – У нас нет возможности везти ненужных пассажиров, а его подружка, если я верно проинформирован, – бандитка?

– Я уточню. Его подружка – женщина, которую некто Ставрицкий Игнатий Петрович семь лет назад выжил из города – прямиком на большую дорогу. Пустыннику, к слову сказать, тоже не очень нравится идея брать ее с собой, но он опасается, что в его отсутствие ваш почтенный мэр расправится с нею. В любом случае, господа, вы заварили кашу – вам и расхлебывать. В разговоре со мной Пустынник однозначно дал понять, что его условия не подлежат обсуждению. Он вам нужен, а вы ему – нет, и потому он может диктовать свои условия в одностороннем порядке. Конечно, я дипломат вообще никакой, так что вы можете отправиться на встречу с ним и попытаться договориться иначе. Святослав Иванович, я вам больше не нужен, полагаю? Если не трудно, отвлекитесь, пожалуйста, ненадолго от обсуждений, давайте составим мой контракт, чтобы я мог пойти готовиться в путь.

– Да-да, конечно, – кивнул Звягинцев, – пройдемте в канцелярию.

Выходя, Макс краем глаза заметил, как Ставрицкий метнулся к столу старого ректора, схватил листок и впился глазами в длинный список ценностей и деликатесов, затребованных Пустынником.

– Да он вообще охренел, что ли?! – взвизгнул он возмущенно.

Что ж, хоть раз в жизни ему предстоит заплатить честный гонорар – настоящая пытка для скряги, привыкшего кормить окружающих нищенскими подачками и считающего всех вокруг своей собственностью.

Макс поднял голову к небу, затянутому тяжелыми темными тучами. Падал редкий снежок, мороз пощипывал лицо.

– Градусов тридцать, не меньше, – вслух подумал наемник.

Контракт в нагрудном кармане грел сердце и душу почти физически. Текст на чуть пожелтевшей писчей бумаге свидетельствовал, что десятого дня восьмого месяца две тысячи сотого года университет города Вологда в лице ректора Звягинцева Святослава Ивановича и вольнонаемный сталкер Светлов Максим Леонидович заключили договор. Он, Макс Шрайк, обязывался сделать все возможное ради успешного похода и возвращения экспедиции, поставив интересы нанимателя выше любых своих собственных. Звягинцев обязывался, в случае достижения точки назначения и возврата хотя бы одного члена научного состава экспедиции, выдать две дозы препарата химероцид выпуска не позже две тысячи пятнадцатого года либо Максу, либо, в случае гибели последнего, женщине, чьи отпечатки пальцев прилагались к договору. Договор заключен в трех экземплярах, два из которых получены наемником. И ниже подписи договаривающихся сторон.

Вот и все. Интриги, поиски контракта, неопределенность ожидания – все позади. Завтра он отправится в неизвестность, в полный опасностей путь, и, скорей всего, уже не вернется. Конечно, Звягинцев убеждал, что все это детская забава: шутка ли, самодельная танкетка, которую долгие шесть лет строили специалисты университета и их студенты, способна делать в час по тридцать километров, а то и больше. Значит, каких-нибудь сорок часов пути – и группа у цели. Еще сорок – и дома. Правда, на месте придется поискать, возможно, покопать и повзрывать заодно. Пять дней, получается, на все про все. Хотя, если будут проблемы, то дело может затянуться… Наивный старикан. Уж кто-кто, а Макс знал: отправляясь на юг, в охотничьи угодья алчущих, нужно менять «если» на «когда». Проблемы будут – рано или поздно. Скорей всего рано. Да и Звягинцев наверняка знал это. Просто слишком уж страшит старого ученого мысль о крахе – в его жизни уже не будет второго шанса. На постройку вездехода системы Латышевского, как официально именовал транспортное средство ректор, ушла бездна ресурсов, запас топлива для дальней дороги вобрал в себя все наличное дизельное топливо города. На второй такой вездеход не хватит ничего – даже деталей и агрегатов.

– Почему бы не запросить помощь у Метрополии? – поинтересовался Макс после того, как Звягинцев рассказал ему все это.

– Им нечем нам помочь. Они сами предприняли три поисковые экспедиции лет тридцать – сорок назад, но все, что нашли, – так это обрывочные данные в виде военных рапортов периода, непосредственно предшествовавшего наступлению Темных времен. Все эти рапорты совершенно секретны, но в неразберихе буйствующей Эпидемии не все были уничтожены. Так мы узнали, куда именно в Москве, которая тогда была главным городом очень большой страны, поступали эти рапорты. Двадцать лет назад я был участником экспедиции, которая добралась только до окраин Москвы – но не дальше. Мы были атакованы субъектами, зараженными «химерой», и понесли потери. Обратно вернулись, кроме меня, трое, хотя в путь уходили полтора десятка. И только недавно, года два назад, мы вновь вышли на след секретной лаборатории – благодаря Пустыннику. Он нашел для нас и документы, и тестовые образцы, датированные две тысячи тринадцатым годом, и более поздние рапорты, сообщавшие об удачных экспериментах.

– А поточнее?

– Я не могу вам сказать поточнее, молодой человек, это пока нельзя разглашать.

– А у вас есть какие-нибудь идеи, как один человек сумел многократно преуспеть там, где потерпела крах большая группа?

– Я теряюсь в догадках, – развел руками Звягинцев, – но бесспорно, что Пустынник – сталкер от Бога. И потому очень надеюсь на него. Если вы с его помощью не справитесь – я не знаю, кто справится.

И теперь мысли Макса вертелись вокруг таинственного Пустынника. Кто он, черт возьми? Определенно не безмозглая, но марионетка, нити от которой теперь в руках смазливой, коварной и беспринципной суки. Ольга, конечно, тоже всего лишь жертва обстоятельств… Как и все остальные люди в этом проклятом Богом мире.

И все же… Пустынник проявил жесткую деловую хватку, навязав Звягинцеву и Ставрицкому свои условия, а также в течение пяти минут доказал ему, Максу, свой профессионализм, быстро и без раздумий продиктовав длинный список нужного снаряжения, предусмотрев при этом массу мелочей. Наемник был уверен – когда сталкер и Ольга отошли посоветоваться, весь этот военный совет свелся к тому, что Рысь убедила своего партнера принять участие. А в том, что касалось снаряжения, Пустынник не требовал никаких советчиков.

И в этом проявилась совместимость несовместимого. Цепкий, острый, аналитический ум сталкера способен моментально составить список вещей на все случаи, но усмотреть огромную возможную выгоду в своих походах, совершаемых задаром, не мог в течение нескольких лет, вплоть до встречи с Ольгой.

И Ольга. Та еще штучка. Макс отдал бы мизинец левой руки, чтобы только узнать ее мотивы. Зачем пошла вместе с Пустынником – много простых объяснений. С ним безопаснее даже на юге, чем где-либо без него, особенно если учесть зуб, который держит на Рысь мэр. А может быть, она его еще и любит. Маловероятно, но не исключено.

Вот только мотивов Ольги это не объясняет. Пустынник трижды прав, считая, что переселиться проще, ведь для него ледяная пустыня и каменные кладбища городов – родной дом. Как ни посмотри – ошибочное решение приняла Ольга. Однако Макс слыхал о ней и раньше: женщина-предводитель грабителей – весьма необычное явление. Да еще такая, которая ни разу не была поймана, несмотря на длинный список мест, где ее с ходу бы поставили к стенке. И потому версия об ошибке Рыси не выдерживала критики. У этой продувной бестии свое на уме, можно не сомневаться. Вот только что именно – тот еще вопрос. Возможность срубить побольше материальных благ? Может быть, она просто сдала Пустынника в аренду и сама при этом не хочет с ним расставаться. Хорошо, если так. А если нет?

Конечно, подкинув ей наживку в виде объяснения цели экспедиции, он сам же и подтолкнул Рысь к мыслям о различных способах наживы, но другого выхода не существовало. В одном Ставрицкий оказался прав: Ольга действительно прибрала сталкера к рукам, и манипулировать Пустынником если и возможно – то только через нее.

Макс мысленно чертыхнулся: это даже не игра с кучей закрытых прикупов. Это сплошная партия втемную, в которой неизвестно все, кроме ставок. А ведь он еще даже не знает полного состава группы!