Текст книги "Жестко и быстро - 2. Оккупация(СИ)"

Автор книги: Владимир Пекальчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Пекальчук Владимир
Жестко и быстро – 2. Оккупация.

Жестко и быстро. Оккупация.

Иногда мне снится моя смерть.

Узкая горная дорога, заглохший автомобиль, перепуганные дети – и я один на один с разъяренным зверем. Он не мог знать, что седой старик перед ним в молодости уже убил одного медведя кулаком, как не мог и предвидеть, что станет моим вторым.

Стремительная атака, в которую вложены все силы, толчок и полет с обрыва в обнимку с медведем – так закончилась моя жизнь в прежнем мире. Меня эти сны не смущают, ведь я летел в пропасть с улыбкой. Однако мозг Реджинальда почему-то все никак не привыкнет к воспоминаниям, привнесенным в него вместе с чужой душой, и потому нередко прокручивает один и тот же эпизод по нескольку раз за ночь.

В такие моменты мое дыхание становится шумным и тяжелым, словно у старика, собирающего последние силы для решающей атаки, и Гордана меня будит, после чего мы снова засыпаем и я спокойно сплю до утра.

Я просыпаюсь незадолго до рассвета и смотрю в потолок несколько секунд, затем решительно поднимаюсь. Выспался плохо, но с этим ничего не поделать, а новый день уже на пороге. Не первый раз я встречаю его после не очень благополучного сна, и, если небеса позволят, не последний. Не самые приятные сны – мелочь, к которой уже давно привык. Гораздо хуже, что сегодня я спал один.

Горди, надо думать, уже прибыла в Ровию. Я, к сожалению, пока не могу с ней связаться: после начала оккупации контакты Кортании с внешним миром оборваны. Может, оно и к лучшему: Горди наверняка скажет мне много теплых и ласковых слов за то, что я ее подпоил и отправил в виде дипломатической почты чуть ли не в чемодане. Но по-другому я не мог: Гордана не желала бежать без меня, а я не желал бросать кусочек моей милой Японии, тщательно и с любовью отстроенный в мире, где Японии, увы, нет. Потому я отправил жену при помощи знакомого из правительства, спешно покидающего страну, и сейчас готов встречать врага лицом к лицу: мое единственное уязвимое место – Гордана – уже вне досягаемости оккупантов.

Известие о начале вторжения застало меня в супермаркете, куда я зашел купить креветок и маринованных осьминожков. Я не сразу понял, что к чему, почему внезапно возникли ажиотаж, встревоженный гомон и спешка у касс, пока один из покупателей не сказал мне, что свартальвы силами не менее восьми анклавов захватили соседнюю Тильвану за двадцать четыре часа и их танки, не задерживаясь, перешли границу Тильваны и Кортании.

Поднятые по тревоге отряды кортанской армии отразили первую атаку, не особо решительную, но за танками подошли отряды пехоты, среди которых, согласно слухам, находилось от семи до двадцати магов седьмого уровня, потому темные альвы завоевали Кортанию намного быстрее, чем кто-либо мог себе представить.

Маги седьмого, последнего уровня – именно та причина, по которой в этом мире нет нужды ни в химическом оружии, ни в напалме. Ничего удивительного, что оборонительные рубежи кортанцев оказались бесполезными. Дольше всех сопротивлялся второй полк самоходных орудий, нанося по наступающим оккупантам артиллерийские удары и меняя позиции. Однако к тому времени, как я узнал о вторжении, стоя посреди супермаркета, на территории Кортании уже находилось около шести так называемых штурмовых дивизий, укомплектованных, за исключением командиров-свартальвов, людьми, которые родились и выросли на подконтрольных свартальвам землях и не сомневались в том, что свартальвы – высшая раса, служить которым большое счастье для человека. Танковые бригады при поддержке боевых магов уже двигались по Кортании, практически не встречая сопротивления. Судьба страны была решена буквально за полчаса, хотя окончательный переход под власть свартальвов занял три дня, за которые правительство успело уйти в изгнание, а вместе с ним сбежало еще порядка полумиллиона кортанцев. Вскоре пали последние обороняющиеся: на самоходный полк наткнулись вражеские разведчики, с которыми был маг шестого уровня, и через две минуты полка не стало. Из всего состава выжило всего несколько человек.

В Гиате, втором городе Кортании, ничего не изменилось за эти дни, не считая атмосферы страха и тревоги. Только позавчера в порт вошел линкор свартальвов, сопровождаемый парой эсминцев, однако самих свартальвов пока никто не видел. В общем-то, ничего удивительного: будучи долгоживущей расой, свартальвы страдают от низкой скорости воспроизводства населения и предпочитают воевать малыми силами, состоящими из очень сильных магов, при поддержке людей-союзников. Даже на линкоре темных альвов, надо думать, их самих всего десять или двадцать.

Также в город прибыла штурмовая рота 'черных камзолов', как окрестили их жители, однако все они обосновались в мэрии. А жителям Гиаты посредством газет и телевидения было предложено жить как обычно, не создавая никому проблем, и прежде всего – самим себе.

Я прошел на кухню и сварил себе завтрак: креветки с морепродуктами и кусочками красной рыбы. Возможно, вскоре дела с продовольствием пойдут хуже, надо есть, пока есть. Впрочем, кое-какой запас на черный день я все-таки запас.

Взошло солнце как раз к тому времени, как я поел. Полдевятого, к половине десятого должны прийти ученики утренней группы, хотя многие, наверно, не придут: из Гиаты сбежало в соседнюю страну где-то так тысяч сто-двести населения, на многих дверях и витринах висят объявления, что нужны продавцы, клерки, бухгалтеры. Город пытается жить, как прежде, но получается не очень, а ведь пока тут свартальвов еще даже не видели. Что будет, когда они соизволят объявиться? Хороший вопрос.

Я надел кейкоги, вышел в главный зал додзе, отодвинул в сторону дверь, чтобы видеть свой садик и пруд, и медленно, не спеша начал цикл из четырех ката. Война там или оккупация, а тренировки никто не отменял.

Примерно через час я пошел попить воды и вернулся. Полдесятого. Интересно, сколько учеников из восемнадцати появятся на занятие?

На улице, за оградой моей усадьбы, скрипнули шины. Правда, звук двигателя необычный... Я слышал такой только однажды, еще когда жил в Аквилонии. На машине с точно таким же звуком двигателя мой учитель, свартальв К'арлинд, отбыл на свою родину после двадцати девяти лет в изгнании. Кажется, у меня гости.

Он появился на пороге почти бесшумно, высокий, изящный, чем-то напоминающий К'арлинда свартальв в изысканном, на свой лад, камзоле, с нагрудным офицерским знаком, на поясе – кобура с пистолетом и сабля в ножнах.

Несколько секунд мы смотрели друг на друга молча, я – сидя в центре зала на татами, он – стоя у входа.

– Должно быть, ты и есть тот самый мастер Реджинальд Куроно, в прошлом – Реджинальд из Дома Рэмм, о котором я так наслышан, – сказал он по-кортански с легким акцентом и сделал шаг внутрь.

За ним следом вошли и остановились у двери еще два свартальва, с автоматами и в касках, но при этом в довольно вычурных длиннополых камзолах. У темных альвов очень своеобразное представление о военной форме. Их автоматы – также своеобразного дизайна, но слегка гнутые рожки магазинов – такие же, как у 'калашникова'.

– Ты наслышан гораздо лучше, чем мне бы хотелось, свартальв, вошедший в мой дом в обуви, – холодно ответил я.

Он сделал еще два шага, а затем опустился на татами напротив меня, скрестив ноги.

– По правде говоря, обычно я ожидаю от людей поклона, а не нотаций, – спокойно сказал он.

– С какой стати я должен тебе кланяться?

– Ты не считаешь нужным кланяться свартальвам?

– С какой стати я должен кланяться свартальвам?

Он подпер голову кулаком в нарочито задумчивой позе.

– Это в тебе говорит гордыня или ты настолько неотесан, что не знаешь прописных вещей? Мы – сами по себе выше и совершеннее людей, а теперь к тому же еще и хозяева этой земли и этого города. Ты не знал?

– Хозяева, но не навсегда. А твое превосходство – и вовсе голословное утверждение. Докажешь чем-нибудь? – спокойно спросил я.

Свартальв начал улыбаться.

– Хм... Даже не знаю. Пару автоматчиков у меня за спиной ты аргументом не считаешь?

– Пара автоматчиков? О, ну это, конечно же, аргумент. Но если твое расовое превосходство надо мною измеряется всего лишь в автоматах – ну, тут комментарии излишни, если, конечно, ты сам понял, в чем только что сам же и признался.

Вот тут его добродушная улыбчивость дала трещину, правда ненадолго.

– Ты бы за языком следил, – сказал свартальв.

– Мой язык не сказал ничего такого, чего ты раньше не знал, – ответил я, – просто помог тебе признаться в не очень приятной правде, которую ты и сам подсознательно понимал, но не желал отдавать себе в этом отчет.

– Ладно, очко в твою пользу, – снова расплылся в улыбке он, – хотя в другой ситуации эта маленькая победа могла бы тебе дорого стоить... На самом деле я здесь для более важного разговора, нежели упражнения в остроумии и сарказме.

Я чуть приподнял бровь:

– Да неужто? Или твои замечательные осведомители не рассказали тебе, что желающие поговорить со мной на важные темы при входе в мой дом снимают обувь и здороваются?

– Я вот думаю, чего же в тебе больше, сарказма или неуместного гонора? – задумчиво произнес свартальв.

– Я вот думаю, это и есть та важная тема или у вас, свартальвов, так принято – тянуть кота за хвост?

– Куда тянуть? – не понял он смысла идиомы.

– Вдаль.

– В какую даль?!

– В любую, лишь бы подальше от важной темы.

Он соображал еще пару секунд, затем криво ухмыльнулся:

– Ладно, второе очко в твою пользу. Может быть, теперь ты выполнил свою дневную норму по сарказму и иронии и мы наконец перейдем к более важным вещам?

– Я бы предпочел, чтобы ты перешел улицу на красный свет перед несущимся бензовозом, но такое счастье мне, видимо не грозит. Говори, зачем пришел.

Свартальв чуть склонил голову.

– Дело, собственно, в твоих... талантах и умениях. Но я начну немного не с той стороны, с которой собирался... Как так вышло, что человек, отправлявший в больницы магов четвертого уровня, а затем снискавший славу мастера, тренирующего всю полицию этого города, живет в доме из... фанеры?

– Бумаги не нашел, пришлось обходиться фанерой, – пояснил я.

Это вогнало его в ступор.

– Бумаги?

– Угу. Бумаги. Обычной строительной бумаги. Я хотел построить дом с бумажными стенами, но специальная бумага для этого в Кортании неизвестна. Потому я взял фанеру.

Свартальв несколько секунд размышлял.

– А почему не из кирпича?

– Потому что я хотел из бумаги.

– Странное желание.

– Все относительно. Так что там о моих талантах?

Он пожал плечами.

– Ну, если ты еще не догадался – мне крайне любопытно, как ты умудрился побеждать сильных магов, будучи единичкой-пустотником. С учителем тебе, скажем прямо, очень повезло, но даже К'арлинд не смог мне объяснить, как единичка может победить мага. Пережить одно-два заклинания при помощи пустотного щита – да. Но я теряюсь в догадках, как ты смог победить.

– Не ты один.

– Хм... твоя реплика означает нежелание отвечать?

– Я теряюсь в догадках, как ты смог догадаться.

Вопреки моим ожиданиям, свартальв остался спокоен.

– Знаешь, я привык получать то, чего хочу. Все, чего я добился – положение, ранг, авторитет, влияние, должность – стоило мне больших трудов. Огромных трудов. Я, как и ты, единичка, а в Свартальвсхейме, как ты, возможно, знаешь, потолок любого определяется его магической силой, и быть единичкой – сродни неполноценности. Ты можешь удивиться, но я, Альтинг Кэр-Фойтл, не только командир линкора, но и комендант этого города. Занимаю должности, недоступные кому-либо с уровнем ниже четверки. Только вдумайся: ущербный первый уровень пробился наверх и стал важной шишкой, второй фигурой всего плана по захвату Кортании. И только я один знаю, чего мне стоило преодолеть практически непреодолимый барьер нашей социальной системы, жестко завязанной на наличии магического дара. Однако в трудах и лишениях, беря один невозможный рубеж за другим, я привык, что получаю то, чего хочу. И твой секрет не исключение.

Я улыбнулся ему, холодно, одними уголками рта.

– Мой секрет хотел получить император Аквилонии. И я тоже приложил большие усилия, чтобы... впрочем, ты и так это знаешь от своих информаторов. Император Аквилонии остался с носом. Думаешь, что сможешь то, чего не смог он? Что ж, заставь меня. Точнее, попытайся заставить.

Свартальв тоже улыбнулся.

– Меня забавляет твоя немотивированная несговорчивость... Давай я обрисую тебе ситуацию, в которую ты попал. Твои ученики к тебе больше не придут, поскольку в провинции Кортания отныне запрещены любые боевые виды спорта, тренировать полицию ты если и будешь – то нашу.

– Ты вошел в мой дом без приглашения, не сняв обувь и не поздоровавшись, и после этого считаешь мою несговорчивость беспочвенной?

– И все только из-за этого? – удивился он.

– Этого достаточно.

– Твоя несговорчивость приведет к тому, что ты вместо спокойной, обеспеченной жизни будешь влачить жалкое, голодное существование. Возможно, когда в твоем доме перестанет пахнуть креветками и рыбой, равно как и любой едой вообще, ты немного поумнеешь.

Я только улыбнулся. Он не знает, что в тринадцать лет я приехал в послевоенный, полуразрушенный и голодный Токио, не имея ни гроша в кармане, спал на вокзалах и храмах, голодал.

– Как-нибудь перебьюсь. Ты все сказал, свартальв?

Альтинг внимательно меня рассматривал, потом ответил:

– Знаешь, мне казалось, что мы легко найдем общий язык, ведь мы с тобой так похожи. Мы оба с тобой – обделенные единички, приложившие титанические усилия, чтобы сделать самих себя. Я даже уверен, что именно четвертинка крови свартальвов заставила тебя прыгать выше головы, превозмогая ограничения общества, в котором ты жил... Ты создал себе репутацию опасного воина и мудрого учителя, да так, что я, получая доклады о тебе, прямо удивлялся: человечишка, да еще и в такие-то юные годы – а сколько всего смог и наворотил. То, что ты вытворял с аквилонской службой безопасности, я читал почти как эпос о героических приключениях... Но сейчас ты ведешь себя как взбалмошный молокосос, смертельно обиженный тем, что я по незнанию вошел обутым. И это ставит меня в тупик, я просто не могу тебя понять, хотя раньше отлично понимал и свартальвов, и чуждых нам альвов, и тем более людей. Хотя ты мне ближе любого человека, ведь ты на четверть свартальв.

– Ты не понимаешь гораздо больше, чем думаешь. Неважно, насколько я свартальв телом, поскольку моя душа – человеческая на сто процентов.

– Знаток душ? – криво улыбнулся Альтинг.

– Чужих – нет. Но мне виднее, какая душа у меня самого. Вот что я тебе скажу, Альтинг Кэр-Фойтл. Мы с тобой совершенно разные. Диаметрально противоположные. Да, мы оба приложили большие усилия, но ты – чтобы получить то, чего у тебя не было, а я – чтобы избавиться от того, что мне навязали против моей воли. Чтобы жить так, как я хочу, а не так, как хотел император Аквилонии. Я не прогибаюсь под этот мир, я сопротивляюсь. Ты вошел в мой дом с наглой уверенностью, что получишь желаемое – и потому выйдешь отсюда с досадой и злостью. Я не буду учить ни тебя, ни твою полицию, ни любого иного свартальва или прихвостня свартальвов. И моя личная к тебе неприязнь – лишь верхушка айсберга. Все остальное ты должен был узнать и понять, читая доклады своих информаторов. Больше мне нечего тебе сказать.

Я ожидал любой реакции, но Альтинг начал улыбаться еще шире и искренней. И его веселая улыбка не понравилась мне куда сильнее гневного оскала.

– И ради того, чтобы оставить меня с носом, ты готов терпеть лишения и нищету? Это как выколоть себе глаз, чтобы отомстить лицу. Видимо, ты готов даже на это... Ладно. А твоя жена на это готова? Возможно, что да, ведь она, дворянка из рода Ковачей, ради тебя рассталась со своей обеспеченной жизнью в Аквилонии, подумать только... променяла высокий статус на то, чтобы быть с тобой... Знаешь, я тебе даже завидую из-за этого, ведь моя собственная жена бросит меня в тот же миг, как я потеряю свой статус и авторитет... Но ты сам готов заставить ее голодать ради своих принципов?

Я ничего не ответил ему, глядя сквозь него вдаль.

– Молчишь, смотришь на север и думаешь, какой же этот свартальв дурак, правда? Только вот незадача... Гордана Куроно, твоя жена, не в Ровии, как ты сейчас думаешь.

Я взглянул на него, полный мрачных предчувствий, Альтинг же прямо сиял.

– А, вижу, мне удалось вернуть твое внимание. Кстати, должен сказать тебе 'спасибо' за помощь в поимке двух дюжин государственных чиновников: в группе захвата было только три мага, две тройки и четверка, и если б ты не отправил жену под снотворным – они вряд ли справились бы с пятым уровнем вроде нее... О, только не надо играть желваками и сверлить меня взглядом, ладно? В общем, Гордана у меня в гостях. На линкоре. И это кое-что меняет, правда? Знаешь, Реджинальд, мне совершенно не хочется с тобой ссориться. Пытки, карцер и прочие средства убеждения – это не мои методы, я так примитивно не действую. В общем, дело обстоит следующим образом: если ты хочешь, чтобы твоя жена вернулась к тебе и не знала горя – придется пойти на кое-какие уступки. Что ты мне ответишь?

Наивный сукин сын думает, что имеет дело с парнем, едва перешагнувшим за двадцатку, и пока еще не понимает, что напоролся не на того.

– Я предпочитаю не уступку, а обмен, – сказал я тихо.

– Вот как? И на что ты собираешься ее выменять?

– Медленно соображаешь, высшая раса. На тебя.

Мой расчет оправдался: Альтинг вскочил на ноги одновременно со мной. Останься он сидеть – я был бы в большой заднице, возвышаясь над ним прямо перед двумя автоматчиками. Но сейчас гребаный свартальв стоял между ими и мною, как раз на линии огня.

Я сократил дистанцию, между делом сотворив пустотный щит и двигаясь на пределе своих возможностей, благо нас только несколько шагов и разделяли, и мой кулак врезался в его солнечное сплетение. Я себя особо не сдерживал: пока что я не достиг своих результатов из прошлой жизни и убивать кулаком свиней еще не могу, к тому же под камзолом Альтинга угадывались очертания бронежилета, так что убить оппонента я не опасался.

Однако удар его пронял: глаза полезли на лоб, свартальв попытался согнуться, но я уже ухватил его за шею и зарядил коленом по ребрам в довесок.

Я оказался под прицелом двух автоматов, но теперь у меня уже есть живой щит.

– Оружие на землю, или я ему горло вырву! – гаркнул я, надеясь, что эти двое из ларца хотя бы понимают по-кортански.

Они, видимо, не понимали, однако судорожный хрип Альтинга восприняли адекватно и опустили оружие вниз.

И в этот момент на сцене появились новые действующие лица. Точнее, один новый персонаж в сопровождении статистов-автоматчиков.

Высокая стройная женщина-свартальв в богато отделанном одеянии того же покроя, что и камзол Альтинга, остановилась на пороге моего додзе, а вместе с ней еще шестеро солдат. Лицом она чем-то напоминала моего заложника, на вид – лет двадцать пять или тридцать, хотя с учетом продолжительности жизни свартальвов, ей может быть и все триста.

– Должна тебя огорчить, Реджинальд, – сказала она мелодичным голосом и совершенно без акцента, – но выменять что-либо на моего брата тебе не удастся. Он немножко приврал: командир линкора и комендант города – я, Альта Кэр-Фойтл, а он просто мой помощник. Ты взял подставную пешку. Заодно отвечу тебе на твои слова об аквилонском императоре: видишь ли, он всего лишь человек, занимающий высокий пост безо всякого основания на то, правит страной исключительно благодаря тому, что родился в семье императора первым ребенком. Он не приложил ни малейших усилий к тому, чтобы получить свой статус. А у нас, свартальвов, ранг нельзя получить в наследство. Родители могут обеспечить достаток, образование и дар магии, но подняться высоко можно лишь своими силами. Потому у нас правят самые достойные, а у вас – как повезет. И это, если вдуматься, одна из главных причин нашего превосходства над вами. И потому – да, я полагаю, что мне удастся то, что не удалось какому-то там человечьему императору. Императора ты обставил, но меня – не сможешь. Мои аплодисменты: раунд с Альтингом ты разыграл блестяще. Но это – не бокс, где надо выиграть больше раундов. Достаточно выиграть последний, и я его выиграла.

Ее долгий монолог, преисполненный откровенного самодовольства, дал мне время собраться с мыслями.

– То есть, судьба твоего брата тебя совершенно не волнует? – сказал я, чтобы выиграть еще пару секунд. – Ты не боишься, что я вырву ему горло?

– Ни капельки. Или, точнее, мне будет печально, если с ним случится беда, но в данной ситуации я совершенно не переживаю, что ты с ним что-то сделаешь. Во-первых, это не твой стиль. Во-вторых, все, что ты сделаешь с моим братом, я сделаю с твоей женой.

– Я потеряю жену, ты брата. Кто из нас потеряет больше?

Альта улыбнулась во все тридцать два зуба, ну или сколько их там у свартальвов:

– Во-первых, ты блефуешь, и убедить меня, что ты намерен убить Альтинга, ты можешь, только убив его. После чего я убью твою жену, и ты это знаешь.

– Ну-ну, – хмыкнул я и, не отпуская горло Альтинга, сунул руку в его кобуру.

Меня тряхнуло током так, что рука с зажатой рукоятью пистолета дернулась, оружие вывалилось из пальцев, описало небольшую дугу и шлепнулось на татами в паре шагов.

Альта рассмеялась:

– Сюрприз. Оружием свартальвов могут пользоваться только свартальвы. Магическая сигнатурная руна, распознающая душу пользователя. Это вы, люди, научились использовать краденую магию только чтоб огненные шары бросать, мы же, изначальные носители волшебного дара, знаем в сто раз больше применений... Но я продолжу свою мысль. Во-вторых, я твердо уверена, что выбирая между женой и своими принципами, ты выберешь жену. И в-третьих – я не думаю, что ты вообще будешь выбирать между своими принципами с одной стороны и женой и ребенком с другой.

Должно быть, мое лицо в этот момент представляло собой забавнейшее зрелище, я же умудрился выдавить из себя всего одно слово.

– Чего???

– Я так и думала, что ты не знал. Твоя жена где-то на шестой неделе. В общем... Как боец, ты должен понимать прописные истины. Нельзя побеждать вечно, всегда найдется кто-то сильнее, рано или поздно ты встретишь кого-то, кто тебя переиграет. Это аксиома жизни. Ты проиграл, и с учетом того, кому именно – в этом нет ничего необычного или позорного. Тебе едва за двадцать, мне почти двести, неудивительно, что я выиграла эту войну еще до того, как начала ее. Но – оцени мое великодушие – согласна на ничью, чтобы поражение не нарушало твое душевное равновесие. Ты будешь тренировать наших солдат и полицию, взамен, хотя боевые виды спорта уже вне закона, запрет не коснется тебя и твоих учеников-людей, которые, как я понимаю, для тебя нечто большее, нежели источник доходов. Ты будешь жить, как жил, не зная горя. Цени мое предложение: я редко соглашаюсь на ничью, если держу победу в своих руках.

Я взвесил свое положение: безнадежно. До Альты мне не добраться, автоматчиков уже восемь, а мой живой щит полностью сковывает свободу действий. Но Альта в одном точно права: важно, кто выиграет последний раунд. И она сильно ошибается, если думает, что выигранный ею бой – последний в этой войне.

Я скосил глаза на Альтинга и толкнул его в сторону, опрокинув на татами.

– Говенный пустозвон, ты не годишься ни на что, даже на роль заложника, – буркнул я, – а сколько было пафоса про свои достижения... Протекция сестры – вот и весь секрет твоих успехов.

Пока Альтинг, сидя на заднице, потирал шею, Альта рассмеялась:

– На самом деле, моей протекции не было. Он сам выбился со своим первым уровнем на должность тройки, после чего я признала, что у моего братца, несмотря на магическую ущербность, отличный потенциал... В любом случае, я рада, что мы достигли взаимопонимания. Что ж, у меня еще масса других дел, а детали – расписания, учебную программу и прочее – ты обсудишь с Альтингом.

– Я ничего ни с кем не буду обсуждать, пока моя жена на твоем корабле.

Альта, уже сделавшая шаг наружу, обернулась:

– Будешь. Один из ваших, человеческих недостатков – неумение правильно оценивать уступки. Вы считаете это признаком слабости и пытаетесь выжать больше уступок, если дать вам хоть одну. Но стоит отличать уступку, которую ты выбил, от уступки, которую тебе дали добровольно. Которую ты выбил – признак слабости, та, что была дана добровольно – признак силы. Так что твоя жена еще немного у меня погостит. Вот когда ты проведешь первые занятия и мои подчиненные найдут твои тренировки полезными – тогда и только тогда Гордана вернется к тебе. Будешь упорствовать – я могу поставить вопрос жестче. Например, чем скорее ты начнешь тренировки, тем скорее твоя жена начнет есть и пить. Не стоит лезть в бутылку: тебе и так уже сошло с рук многое, а мои терпение и миролюбие – не безграничны.

Она повернулась, но я снова окликнул ее:

– В таком случае, я хочу увидеться с женой. Предвосхищая твою очередную тираду – это не обсуждается, а твой бесполезный брат все еще на расстоянии одного мгновения от смерти.

Секунд пять я смотрел в ее глаза – кстати, они у нее фиолетовые с отблеском – а потом Альта внезапно согласилась:

– Хорошо. Пошли.

***

Линкор свартальвов с виду отличался от всех боевых кораблей, которые я когда-либо видел – а я перевидал их в прошлой жизни немало. И линкоры императорского флота, ныне почившие в пучине океана, и американские линкоры, давно разрезанные на металлолом, я даже побывал на борту последнего в истории человечества линкора 'Миссури' – уже поле превращения его в мемориал. Мне довелось увидеть линкор и тут, когда в порт Гиаты, не имеющей своих линейных кораблей, зашел ровийский линкор. Точнее, не зашел, а остановился на рейде для пополнения запасов продовольствия. Я хорошо рассмотрел его в бинокль: в общем-то, типичный линкор, видно, что школа кораблестроения отличается от американской и японской школ, чуть не такой корпус, чуть не такие формы башен – но в остальном ничего необычного. По две орудийные башни на носу и корме, в каждой по три орудия, в центре – различные надстройки, капитанский мостик, боевая рубка, мачты, дымовая труба, краны и спасательные шлюпки по бортам, башенки вспомогательной артиллерии. Разве что нет никакого зенитного вооружения: в этом мире воздухоплавание неизвестно в принципе.

Но линкор свартальвов – детище конструктора из иной даже для этого мира реальности, созданное существами из кардинально иной культуры, с принципиально иным мышлением и совершенно иными технологическими возможностями.

Когда почти две тысячи лет назад случилась так называемая 'Большая буря', якобы сдувшая миры людей, альвов и свартальвов в одну кучу у подножия мирового дерева Иггдрасиль, внезапно выяснилось, что самая технически развитая раса – это люди. Альвам и свартальвам, у которых магический дар – норма, были совершенно чужды даже простые конструкции вроде блочного крана: их строители в совершенстве владеют заклинаниями телекинеза, включая групповой телекинез для особо крупных объектов. В последовавшей за экспансией свартальвов войне люди совершенствовали метательное оружие, от арбалетов, стреляющих болтами, до змееметов, запускавших во врага клубок ядовитых змей. Толку было мало, однако прогресс не стоял на месте. Когда появились ружья и пушки, воины, не владеющие магией, стали представлять серьезную опасность для магов, в прежние времена в два-три лица сметавших многотысячные армии рыцарей, и свартальвам пришлось перенимать передовые вооружения, чтобы прежде бесполезные с военной точки зрения 'двойки' и 'тройки' могли поддержать магов четвертого и пятого уровней при помощи пушек и пулеметов.

Однако люди, оказавшись самыми слабыми по сравнению с эльфами обоих народов, вместе с тем заняли лидирующее положение по части технического прогресса. Ныне у альвов и свартальвов есть и двигатели внутреннего сгорания, и автомобили, и корабли, и артиллерия, и танки, и телевидение, и даже обычные холодильники – и абсолютно все это они позаимствовали у людей. В какой-то мере это справедливо, так как люди получили у тех и других магические способности, пусть это и произошло скорее по недомыслию светлых и темных, а не в виде дара.

Впрочем, множество технических инноваций свартальвы соединили со своими волшебными знаниями, в результате на свет появились такие вещи, как бесшумно ездящий автомобиль и обычный пистолет, распознающий расу стрелка по его душе.

Или этот вот линкор.

Его первейшая странность бросалась в глаза сразу: носовые орудийные башни были установлены не одна за другой и вторая на возвышении, а одна на другую. Получилась такая себе двухэтажная башня, и в каждом этаже – по три орудия, но разных. В нижней – слева большой калибр, справа два ствола меньшего калибра, расположенных один над другим. В верхней башне – то же самое, но больший калибр справа, а два меньших – слева.

Корпус корабля тоже был довольно странным. Борта не вертикальные или с небольшими скосами, а покатые, полукруглые. Надстройки напоминали скорее то ли дом, то ли храм, то ли маленький дворец, плюс ближе к корме – шарообразная конструкция, похожая на обсерваторию научного судна. Правда, шар не белый, а черный, и бьюсь об заклад, что внутри там точно не телескоп.

В общем, линкор наглядно продемонстрировал, что у свартальвов свое, очень специфическое видение не только военной формы, но и военной техники.

Мы прошли периметр в порту через пару пунктов охраны, затем на катере добрались до корабля и взошли на борт.

– Обожди тут, – велела Альта.

Минут через пять на верхнюю палубу вывели Гордану, закованную в массивные наручные браслеты-душехваты, не позволяющие магу колдовать, и такой же, только чуть тоньше, ошейник.

Увидев меня, Горди сделала большие глаза, а Альтинг вместе с охранниками отошел в сторону, бросив нам короткую реплику:

– Пять минут.

Отошел, правда, недалеко, я-то прекрасно знаю, что у свартальвов замечательный слух.

– Как ты тут оказался?! – опешила Горди.

Я пожал в ответ плечами:

– На катере приплыл. Как ты?

Она остановилась в шаге от меня.

– Знаешь, Реджинальд Рэмм-Сабуров-Куроно, – Гордана частенько называла меня всеми тремя фамилиями, которые мне довелось носить за две жизни, если сердилась, – твой вопрос звучит как насмешка! Какого лешего ты меня подпоил?! Я тебе что, посылка?!

Я печально вздохнул.

– Прежде чем упрекать меня – сама-то почему не сказала мне, что ждешь ребенка?

Это сразу срезало всю ее сердитость.

– Я точно не знала, только предполагала. Месячные задерживались – мало ли, почему? Еще и вторжение – вот и списала на стресс. А точно узнала от целителя темноухого...