Текст книги "Хонорик и его команда"

Автор книги: Владимир Сотников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Глава III
Проверочная прогулка

Странно идет время! Уроки тянутся бесконечно, а стоит только выйти из школы и, пока дойдешь домой, оказывается, пролетело почти два часа. Наверное, болтовня с Лешкой заняла много времени – само происшествие на Патриарших прудах не могло длиться так долго.

Дома уже были Макарова старшая сестра Соня и младший брат Ладошка. Соне недавно исполнилось четырнадцать лет, а Ладошке восемь. Ну, а Макару, как он однажды пошутил – среднеарифметическое между ними. То есть четырнадцать плюс восемь и поделить пополам – одиннадцать.

Правда, точное среднеарифметическое не получалось, и Макару было не одиннадцать, а почти двенадцать, но шутка есть шутка. В ней главное – смысл. А смысл заключался еще и в том, что Макар во всем был серединкой между сестрой и братом. Соня – умная и рассудительная. Ладошка еще довольно глупенький – из-за возраста, конечно. А Макар, понятное дело, хоть и умнее брата, но сестре уступает по знаниям.

Да и был ли на свете мальчишка двенадцати лет или даже старше, который ей в этом не уступал бы! Казалось, Соня знает все на свете – столько книг она прочитала. Макар с ума бы сошел, если бы проглотил их такую уйму, потому он на всякий случай и не стремился прочитать их так много. Впрочем, это не мешало ему поучать Ладошку – по праву старшинства. Ну, и более зрелого ума, конечно.

Во всем остальном Макар тоже был серединкой между братом и сестрой. Ладошка смешливый, Соня серьезная, а Макар – так, наполовину. Нормальный, в общем.

Во всем, кроме красоты. Потому что Соня была самой настоящей красавицей… На это все обращали внимание, особенно на ее серебряные волосы и зеленые глаза. Макар считал, что из-за этой своей красоты Соня и стала такой умной. Неприятно же, когда тебе все время говорят: «Ну, такой красивой девочке и учиться ничему не надо! Она хоть сейчас может быть фотомоделью».

Соня пока еще точно не знала, кем она хочет быть, но постоянно увлекалась чем-нибудь умным – то живописью, то классической музыкой. Это вдобавок к книжкам, конечно.

Ну, а Ладошка, которого вообще-то звали Володей, но все называли детским прозвищем, – никакой особенной красотой не отличался. Обычный мальчишка с длинными, как у девчонки, волосами, которые он категорически отказывался стричь. Главной его отличительной особенностью было то, что он почти всегда улыбался во весь свой буратинистый рот.

А вот главной Макаровой особенностью были веснушки… И никакой радости ему такая «особая примета» не приносила. Что хорошего, когда они у тебя и на носу, и на лбу, и на щеках, и даже на ушах?

Были в семье еще и мама с папой, конечно. Они работали учеными-этнографами, то есть изучали обычаи и быт всяких народов и селений. В основном родители делали это в своем научном институте, но часто еще и ездили в командировки, да и дома все время говорили о работе. И как только они при этом успевали воспитывать детей? Впрочем, дети на них не жаловались, потому что считали, что воспитываются предостаточно.

А еще у Веселовых был маленький пушистый зверек хонорик – смесь хорька и норки. Звали его Нюком, потому что он издавал носом смешные звуки: нюк-нюк, нюк-нюк. Макар считал Нюка намного умнее и собаки, и кошки, хотя этих животных у них никогда не было. Достаточно было Нюка, общего любимчика.

Когда Макар пришел домой, Ладошка сразу же спросил:

– Ты где это шлялся?

Макар отвесил ему легкий предупреждающий подзатыльник:

– Во-первых, со старшим братом так не разговаривают. А во-вторых, хоть я и не шлялся, а гулял, разве это запрещено делать после уроков?

– Целых два часа? – удивилась Соня. – Интересно, где же ты гулял?

Макар вспомнил обстоятельства своей «прогулки» и встрепенулся:

– Понимаешь, мы с Лешкой заболтались! Он, оказывается, скульптуры делает. Из болтов, проволоки, гаек всяких… Но это не главное. Главное, что мы подошли к Патрикам, а они – разрыты!

– Да, к сожалению, – сказала Соня. – Там будут устанавливать какой-то дурацкий памятник. Я читала об этом в газете.

– Да памятником там и не пахнет! – воскликнул Макар. – Там такое, такое…

– Что же тебя так удивило? – пожала плечами Соня. – Я читала, что о памятнике еще не принято окончательное решение. Может быть, общественность и журналисты выступят против этого неуместного замысла и выскажутся за то, чтобы просто получше обустроить пруд. Почистить его, сделать глубже…

Как только Макар услышал про журналистов, то просто подпрыгнул:

– Да никакие это не журналисты! Странные типы они, вот кто!

– Ты это о ком? – не поняла Соня. – Почему они не журналисты?

Макар понял, что разговор надо начинать с начала, иначе Соня ничего не поймет. А это было очень важно. Сколько раз сестра помогала ему нужным и точным советом! Не зря все взрослые говорили, что у нее светлая голова. Не в смысле волос, а в смысле ума. Вот Макар и хотел в очередной раз воспользоваться Сониным умом. Может, она выскажет хоть какую-нибудь дельную догадку? Очень он на это надеялся…

– Ты только не перебивай, ладно? – попросил он. – А то я запутаюсь. Сейчас я расскажу тебе и заодно сам все вспомню в мельчайших подробностях. Как говорит папа, объясняющий и сам к концу объяснения кое-что поймет…

На рассказ ушло не очень много времени. Оказывается, если не спешить и не сбиваться, всегда все можно рассказать быстро. Это не урок невыученный, когда приходится мямлить и делать вид, что ты не полный дурак.

Выслушав Макара, даже Ладошка перестал улыбаться. А Соня и вовсе помрачнела.

– Неприятная история, – сказала она. – Вечно ты, Мак, оказываешься в самом центре странных событий.

– Если бы в центре! – вздохнул Макар. – Тогда я по крайней мере знал бы, что к чему. А так – только со стороны подглядывал.

– Надо было домой спешить, а не подглядывать, – заметила Соня.

– Ах так! – возмутился Макар. – Значит, ничего не вижу, ничего не слышу… И живу себе спокойненько. А вокруг пусть творятся всякие безобразия?

– Да уж, конечно, так нельзя, – согласилась Соня. – Теперь придется разбираться. Вдруг человек в беду попал!

Макар с уважением посмотрел на сестру. Все-таки она изменилась за последний год – несколько расследований, которые они провели вместе, многому ее научили. Во всяком случае, сейчас Соня ни за что не останется в сторонке. Молодец!

– Спешить надо, – сказал Макар. – Только вот я не знаю, с чего начать…

– С проверки, – твердо заявила Соня. – Сначала надо проверить, действительно ли исчез этот человек.

– Летчик, – подсказал Ладошка.

Оказывается, он слушал очень внимательно! И даже направился в прихожую, зашуршав там курткой.

– Постой-постой, – удивился Макар. – Ты куда?

– На прогулку, – спокойно ответил Ладошка. – А вы будете присматривать за мной и заодно делать свою проверку.

– Разве мы сказали, что возьмем тебя с собой? – засмеялся Макар. – Вот хитрюга! Все уже решил.

– Ладно, пойдем все вместе, – разрешила Соня. – Надеюсь, ничего опасного нас не ожидает. Тем более втроем мы больше увидим.

– Может, и Нюка возьмем? – предложил Ладошка. – Он след возьмет…

– Вот это уже лишнее, – строго сказала Соня. – Какой еще след? Ты говоришь глупости. И учти, никуда от нас ни шагу. Понял?

Ладошка довольно заулыбался. Он был рад, что на этот раз ему так легко удалось увязаться за братом и сестрой.

Вообще-то, если бы это случилось раньше, Макар с Соней ни за что не взяли бы с собой Ладошку. Но они помнили, какую неожиданную помощь оказывал он в прежних расследованиях. Иногда Ладошка умел замечать такие подробности, которые ускользали от старших.

Но, конечно же, не только для пользы брали они сейчас с собой младшего брата. Просто им было жалко его обижать. К тому же и Макар, и Соня надеялись, что проверка завершится благополучно. Скорее всего, увидят они на месте этого Летчика. А Ладошка останется доволен, что его взяли не на простую прогулку, а на проверочную, и в следующий раз не будет приставать.

По дороге Макар хотел было поговорить с Соней о современной скульптуре. Не очень-то он доверял Лешкиной болтовне! Неужели так все просто? Два болта, три гайки, кусок проволоки – и готово произведение искусства? Вряд ли это на самом деле так… И о памятнике он заодно хотел поговорить. Что там Соня читала в газете? Почему какая-то общественность и журналисты против памятника?

Но главное, Макар хотел обменяться с Соней догадками о том, что за предмет достал со дна пруда Летчик. И вообще, какие тайны может хранить пруд? Не может быть, чтобы Соня ничего не читала о Патриарших прудах – ведь она уже, наверное, проходила их по москвоведению.

Но разговоры Макар решил оставить на потом. Всему свой черед. Сначала надо сделать самое главное: узнать, что случилось с бульдозеристом. А потом… И современное искусство, и давняя история пруда никуда не денутся!

Пруд выглядел обычно. То есть, конечно, обычности было мало, потому что к виду котлована трудно было привыкнуть. Но машины работали, люди не бегали и не кричали – никакой тревоги на стройплощадке не ощущалось. И даже бульдозер Летчика ездил взад-вперед, разгребая дно пруда. А дверь вагончика на этот раз была закрыта.

– Вроде все нормально, – удивленно сказал Макар. – Может, зря я все это затеял… Ничего не понимаю!

– Ну и хорошо, – улыбнулась Соня. – Погуляем и вернемся домой. Хорошо, когда плохие предположения не сбываются. Правда, Ладошка?

Тот недовольно поморщился. Конечно, Ладошке хотелось какой-нибудь неожиданности. Что интересного в обычной прогулке?

И вдруг Макар присмотрелся и увидел, что в кабине бульдозера сидит вовсе не Летчик, а другой человек!

– Все-таки, наверное, они сбываются, – пробормотал он. – Эти самые предположения. Плохие…

Соня удивленно посмотрела на брата.

– В кабине сидит не Летчик, – объяснил тот. – А если его подменили, значит, наша проверка продолжается! Подождите меня здесь.

И, уже не таясь, Макар побежал к вагончику. Он даже не стал придумывать, что скажет, столкнувшись с Летчиком. Только бы увидеть, что тот здесь!

Перед самым вагончиком Макар остановился как вкопанный. На двери висел замок.

Вернувшись к Соне с Ладошкой, он выдохнул:

– Нет там Летчика! Я всю площадку по дороге осмотрел – среди рабочих его тоже нет.

Соня посмотрела на часы:

– Наверное, уже часа два прошло, да? Если человека увозят в рабочее время по каким-то неотложным делам и его заменяют другим рабочим, значит, начальство в курсе дела. Я так думаю.

И как Макару не пришла в голову такая простая мысль? А Соне – раз, и пришла. Вот что значит светлая голова! В такой голове как раз и появляются самые ясные решения. Ведь простота и ясность – почти одно и то же.

– Вон стоит группа людей, – продолжала Соня. – Не в спецовках. Наверное, это и есть начальство этой стройки. Я сейчас пойду и все выясню.

Конечно же, у кого, как не у начальника, спрашивать, куда подевался его подчиненный? И зачем зря бегать и вынюхивать? Макар даже расстроился, что Соня так просто решила сложную, как ему казалось, задачу.

– Так тебе и скажут… – проворчал он.

– Соне скажут! – заверил Ладошка, провожая взглядом сестру, которая смело спускалась в котлован. – Посмотрят на нее, и все скажут.

Это была правда. Сколько раз Макар убеждался в том, что Соня обладала каким-то гипнотическим умением: как только она заговаривала с людьми, те светлели лицами, улыбались и становились вежливейшими из вежливых. Наверное, сказывалась Сонина красота. Как можно было не ответить такой красивой девчонке?

– Сейчас Соня все-все узнает, – сказал Ладошка, будто издеваясь над Макаром. – Все узнает, расскажет нам и поведет нас домой учить уроки. У тебя много уроков?

– Много. Отстань! – отмахнулся Макар. – Не до уроков.

Действительно, люди, стоящие перед Соней, даже расступились, с удивлением глядя на подошедшую девочку. Они вежливо выслушали ее, и один из них стал что-то говорить, чуть ли не кланяясь при этом. Потом он развернул папку и что-то прочитал в ней.

Через минуту Соня вернулась. Но ее лицо почему-то не светилось радостью…

– Странно! – сказала она. – Я говорила с прорабом, то есть с начальником. Он сказал, что бульдозериста Петрова, как ему передали, действительно пригласили какие-то журналисты. А через час Петров позвонил и сказал, что заболел и на работу вернуться не сможет.

– На сколько заболел? – спросил Макар. – На день, на два?

– Разве это знают заболевшие? – удивилась Соня. – До выздоровления. Я даже не стала задавать такого глупого вопроса. А вот про журналистов спросила, и…

– И что? – нетерпеливо перебил Макар. – Откуда они? Из какой газеты?

– Он не знает. Сказал – какая разница? Ведь теперь Петров, наверное, дома, если он заболел.

– Дома? – воскликнул Макар. – Где – дома?!

– Что ты так волнуешься? – успокоила его Соня. – Я узнала его адрес. Сказала, что мы его знакомые и хотим навестить. Прораб даже похвалил меня за это.

– Похвалил! – облегченно вздохнул Макар. – Я тоже тебя хвалю. Честно говоря, я вряд ли до этого додумался бы. Растерялся бы, наверное… Есть от чего растеряться! Здорового человека увозят какие-то странные журналисты, а через час он звонит и сообщает, что внезапно заболел. Ничего себе! Что он, разволновался от интервью или его просквозило в джипе? Ну и прораб! Не волнуется о своих подчиненных. Посадил на его место другого рабочего и спокоен, как бульдозер!

– Да, ситуация действительно непростая, – задумчиво произнесла Соня. – Но я же не могла сказать прорабу: а не думаете ли вы, что вашего рабочего похитили? Какие у меня могут быть основания для такого предположения?

– Ну, основания, допустим, есть, – заметил Макар. – Странное и настойчивое приглашение, да еще табуретка и шлем… Разве прораб, когда закрывал вагончик, не видел всего этого?

Соня пожала плечами:

– Может быть, тебе надо было вместе со мной подойти к прорабу? Ты бы все это и сказал.

– Ну уж нет! – отказался Макар. – Пусть себе продолжают ковырять наш пруд. Работнички! А у нас по крайней мере есть ниточка, по которой мы продолжим разведку. Адрес! Придется в самом деле навестить этого Летчика. Летучий голландец какой-то…

– Не думала я, что наша прогулка станет началом расследования, – вздохнула Соня. – А уроки?

– Успеем! – хитро прищурился Ладошка. – Зато так интереснее!

– Молчи уж, сыщик, – усмехнулся Макар.

– А я, между прочим, пока ты здесь просто так стоял, вот что нашел! – радостно сообщил Ладошка и протянул что-то похожее на старую, помятую консервную банку.

– Выбрось эту гадость! – машинально приказала Соня.

Так она говорила всегда, когда Ладошка что-нибудь поднимал с земли.

– Постой-постой, – присмотрелся Макар. – Так сразу и выбрось! А вдруг это какой-нибудь древний сосуд? Лампа Аладдина, например. Ну-ка, потри его, может, вылетит джинн! И исполнит все наши желания.

С Ладошкой шутить надо было осторожно. Глаза его загорелись, он прошептал:

– Правда потереть?

Макар улыбнулся и взял сосуд в руки.

– Разве только для того, чтобы почистить, – сказал он. – А вообще-то я прав – это что-то вроде старинной лампы. Вот и ручка, и горлышко с резьбой. Наверное, керосинка.

– Это примус, – сказала Соня. – Я такой видела у дяди Миши. Он собирает всякие старинные вещи – самовары, прялки, утюги. И примусы. Но это не целый примус, а только его часть – та, в которую заливается горючая жидкость.

– Значит, это все-таки лампа! – восхищенно воскликнул Ладошка. – И старинная…

Он огляделся по сторонам. Наверное, прикидывал, поместится ли среди деревьев огромный джинн, который должен вылететь из лампы.

– Я сейчас! – схватив примус, крикнул он и побежал подальше от аллеи.

– Стой, глупенький! – засмеялся Макар. – Три здесь, кто тебе мешает?

– Ладошка, вернись! – воскликнула и Соня. – Прекрати глупостями заниматься!

– Вот мелочь пузатая! – рассердился Макар. – Действительно ищет площадку для джинна. Или просто хочет в одиночку испытать свою лампу.

– Догони его, – попросила Соня. – Там улица, машины…

Макар неохотно двинулся за братом, который отбежал так далеко, что даже скрылся из виду. Где же этот Аладдин?

За сквером стояли в ряд машины. И вдруг Макар увидел, как Ладошка остановился у самой крайней, обошел ее вокруг… Даже издалека было видно, что это джип. Возле него, держась за открытую дверь, стоял верзила, широченный, как шкаф. Ладошка подошел к нему и что-то спросил. Макар даже не успел позвать брата.

И вдруг этот Шкаф стал нервно оглядываться по сторонам, потом быстро сел в машину, захлопнул дверь… Джип рванул с места.

– Ладошка! – закричал Макар. – Ты что там делаешь? А ну-ка, бегом назад! Ты почему не слушаешься? – грозно спросил Макар, когда Ладошка подбежал к нему. – О чем ты говорил с этим водителем? Просил лампу потереть?

Ладошка испуганно моргал глазами.

– У этого джипа… три тройки на номере, – прошептал он.

– Как?! – только и смог выговорить Макар.

Подбежала Соня и сразу спросила:

– Что случилось?

– Представляешь, Ладошка увидел джип с тремя тройками! – ответил Макар.

Соня стала испуганно оглядываться.

– Не волнуйся, он уехал. Ты о чем говорил с водителем? – строго спросил Макар у Ладошки.

– Я увидел, что он один… – пролепетал тот. – И спросил, где журналисты…

Соня даже ойкнула от испуга.

– Кто тебе это позволил?! – воскликнула она. – И что он ответил?

– Ничего, – пожал плечами Ладошка. – Мне показалось, он испугался, сел в джип и быстро уехал.

– Быстро мотаем отсюда! – вскричал Макар. – Вы понимаете, что произошло? Эти типы прислали сюда водителя, чтобы он посмотрел, как обстоят дела на стройплощадке после исчезновения Летчика. А Ладошка его спугнул своим дурацким вопросом.

– Ничего я не спугнул, – проворчал Ладошка. – Он сам испугался. И почему? А я даже не успел потереть лампу…

– Дома потрешь! – на ходу отмахнулся Макар. – Но вообще-то можно считать, что лампа нам помогла. Этот Шкаф неспроста испугался! Понял, что на всякий случай лучше смыться.

Соня ничего не ответила, только дернула за руку Ладошку, чтобы он бежал скорее. Другой рукой Ладошка прижимал к себе свой «волшебный» примус.

– Вы идите домой. – Макар вдруг остановился на углу. – А я вернусь. Меня этот Шкаф не заметил, даже если и вернется, не узнает. Я вот что подумал: а вдруг мы зря испугались? Вдруг этот джип как раз и привез обратно Летчика?

И, не дожидаясь согласия Сони, он побежал обратно.

Но сколько он ни кружил по аллеям, Летчика на стройплощадке не увидел. И джип с тремя тройками тоже больше не появился.

Глава IV
Шкаф и две тумбочки

Ладошка уже натер примус до блеска. За его занятием следил, ничего не понимая, Нюк. Хонорик словно говорил своим взглядом: и как можно заниматься таким бесполезным делом, не лучше ли вылизаться лишний раз? Что, впрочем, Нюк и делал.

Соня беспокойно ходила по комнате.

– Ну что? – встретила она вопросом Макара.

– Нет его, – коротко ответил тот.

– Значит, это все-таки были не журналисты, – вздохнула Соня. – Иначе водитель не уехал бы. Удивился бы Ладошкиному вопросу, спросил, откуда он знает… Во всяком случае, повел бы себя спокойно. А так получается, Ладошка его действительно спугнул.

– Да, растерялся этот Шкаф, – усмехнулся Макар. – Я тоже заметил. Интересно, что он скажет своим хозяевам? Что ребенок их выследил? Вот они удивятся! Представляю их физиономии…

– Ничего смешного, – строго сказала Соня. – Теперь нам надо быть особенно осторожными. И Ладошку на прогулки с собой не брать.

– Как это? – возмутился Ладошка. – Что я, должен дома сидеть? А в школу как ходить?

– Его надо просто переодеть, – придумал Макар. – Другую куртку, шапку… И волосы под шапку прятать. Наверное, этот Шкаф не такой уж умный, раз так глупо себя повел. Переодетого, он Ладошку не узнает.

– Правильно! – воскликнул Ладошка. – Меня надо замаскировать.

До чего же любил он всякие необычности!

– Скажи спасибо, что мы тебе усы с бородой наклеивать не будем, – сказал Макар.

Все-таки он был рад, что все так благополучно завершилось. Пока, во всяком случае.

Макар взглянул на часы.

– У нас есть время, – сказал он Соне. – Мама с папой придут с работы еще не скоро. Ты не забыла адрес Летчика?

– Я даже посмотрела на карте, где это находится, – ответила Соня. – Нам повезло, это совсем близко – он живет на Садовой-Триумфальной. По Садовому кольцу десять минут на троллейбусе и примерно столько же пешком, потому что пробки.

– Раз близко, значит, и меня надо взять с собой, – попытался напроситься Ладошка.

– Нет, нет и нет, – твердо сказала Соня. – Тебе надо готовить уроки. К тому же это будет наказанием за непослушание на прогулке.

Ладошка обиженно засопел.

– А ты пока над лампой своей колдуй, – успокоил брата Макар. – Не зря же у тебя с Аладдином имена похожие. Однокоренные. Ладошка – Аладдин. Значит, все должно пойти на лад.

Ладошка немного повеселел.

– Я буду тереть лампу и загадывать, чтобы у вас все получилось хорошо, – согласился он.

Одеваясь, Макар увидел, что хонорик обнюхивает входную дверь и трогает ее лапкой. Как и Ладошка, Нюк просился на прогулку. Почему бы его не взять с собой? Он ведь ни в чем не провинился, и уроки ему делать не надо…

Макар быстро сунул Нюка себе под куртку. Хонорик даже заурчал от радости.

– Зачем ты его берешь? – удивилась Соня. – Не Ладошку, так Нюка! За ним ведь тоже надо следить, чтобы не убежал. Отвлекаться будем.

– Между прочим, – обиженно проворчал Ладошка, – когда мы с Нюком куда-то убегали, обязательно что-нибудь замечали интересное. Вспомните!

Это была правда. Несколько раз так и было. Во всяком случае, поиски Нюка летом в деревне и осенью на даче как раз и помогли ребятам в расследованиях.

– Значит, мы берем Нюка в качестве помощника? – еще больше удивилась Соня. – Вот убежит, и будем искать его по всей Москве! Какая от этого польза? Тем более город не деревня, здесь Нюка опасно даже из рук выпускать.

– Не собираюсь я его никуда выпускать, – сказал Макар. – Я его под курткой буду держать. Он меня согревать будет. Я, когда волнуюсь, сразу мерзнуть начинаю.

– Странный способ согреться, – пожала плечами Соня. – Ну ладно, тебя не переубедить, а мы тратим время на пустые разговоры.

Макар быстренько вышмыгнул за дверь. Он не считал Нюка лишним – ведь при встрече с незнакомыми людьми с помощью хонорика легче завязать разговор. Любой человек удивится и спросит: а что это за зверек необычный? Вот и начнется беседа, в ходе которой можно задать любой вопрос. Так что Нюк все-таки был не только грелкой, но и помощником в расследовании. Такого зверька, наверное, не отказался бы иметь и сам Шерлок Холмс. Не хуже доктора Ватсона помогал бы ему хонорик!

Макар поглубже упрятал своего «доктора Ватсона» под куртку и поспешил на улицу. За ним выбежала и Соня.

– Странно, – сказала она, – мы ищем этого Петрова, будто он наш близкий знакомый. А ведь я его даже не видела ни разу. А с тобой он грубо вел себя, да? Казалось бы, зачем нам нужны эти поиски? Удивительно…

– Ничего удивительного, – ответил Макар. – Даже собак ищут. И при этом порода и характер собачий не имеют значения. Живое же существо!

– Осталось только объявление в газету дать, – улыбнулась Соня. – Пропал бульдозерист, характер злой, ругательный. Любит копаться на дне Патриарших прудов. Кличка – Летчик.

– Нашедшего ждет… оскорбление! – со смехом добавил Макар. – Из уст самого пропавшего.

Соня рассмеялась, но тут же умолкла.

– Нашли время веселиться, – пробормотала она.

– А почему бы и нет? – удивился Макар. – Разве обязательно серьезные дела делать с хмурым видом? Так и умереть можно от скуки.

– Без конца хихикать тоже ни к чему, – заметила Соня.

Макар даже обиделся. Вовсе он не собирается хихикать без конца! Все-таки характер у Сони, наверное, мамин. И как это они обе умудряются говорить обычные слова таким тоном, каким делаются замечания?

Макар шел и молчал, чтобы у Сони не было повода опять сказать что-нибудь этим своим излюбленным тоном. Лучше уж молча поглаживать сквозь куртку Нюка. Вот милое бессловесное существо! Никогда не обидит хозяина неосторожным словом…

Соня первой нарушила молчание:

– Как хочется все это быстрее закончить! Жалко тратить время на эти поиски. Лучше бы, пока не поздно, узнать побольше про строительство на пруду. Почему оно так внезапно началось? Зачем раскопали пруд до самого основания? Даже в газете я не нашла ответа на эти вопросы. Журналисты сами толком ничего не знают.

Макар недовольно проворчал:

– Кто-то бесконечно хихикает, а кто-то задает себе бесконечные вопросы! Журналисты тоже разными бывают. Нормальные и… не очень. Это во-первых. А во-вторых, мы ведь не пустым делом заняты, не просто так человека ищем. Он исчез не с улицы, а как раз с этих раскопок. Может, его поиски и помогут раскрыть тайну Патриарших прудов!

Соня в ответ только пожала плечами. И опять Макар обиделся. Что за манера: задать несколько вопросов, а когда на них попытаешься ответить, лишь пожать плечиками! Как будто он несусветную глупость сморозил. Нормальные, между прочим, мысли высказал…

Хорошо, что они уже пришли. Молодец этот Летчик хоть в одном: не живет где-нибудь на самой окраине Москвы.

– Какой красивый дом! – восхищенно сказала Соня, когда они вошли в арку и оказались во дворе.

Особенной красоты Макар не разглядел. Обычный старинный дом – трехэтажный, кирпичный. Правда, вокруг окон кирпичи сложены необычно – уголками наружу, создавая причудливый орнамент. И на крыше, как раз над подъездом, возвышается башенка с круглым окошком. Может быть, когда-то на месте этого окошка были часы. Во всяком случае, с часами было бы красивее.

Макар засмотрелся на башенку и не сразу огляделся по сторонам. А оглядевшись, дернул Соню за руку. Метрах в двадцати от них ходил взад-вперед с мобильником в руке… Шкаф! И половина джипа высовывалась из-за дома. Это был тот самый джип с тремя тройками!

Не зря Макар был братом Ладошки. Потому что, даже не подумав хорошенько, он сразу стал действовать. Хоть он и растерялся, и даже испугался в первые секунды, но почему-то подошел к Шкафу и спросил:

– Простите, вы давно здесь гуляете? Понимаете, у нас пропал вот такой зверек. – И Макар распахнул куртку, показав хонорика. – Было два, а один убежал. Вы не видели?

Верзила лишь досадливо отмахнулся – мол, отстань. Но Макар не спешил отставать, хотя стоящая поодаль Соня испуганно прижала ладони к щекам…

– Прохожих здесь мало, – продолжал Макар. – Не у кого спросить. А вы, наверное, видели… Давно вы здесь?

– Давно, – буркнул Шкаф. – Я в машине сидел. Не видел я твоего зверька.

– Давно – это сколько времени? – не унимался Макар. – Час, два? Вы посмотрите, это необычный зверек, вы не могли не заметить его брата.

Нюк тоже с интересом вглядывался в Шкафа – наверное, удивлялся, что могут быть такие огромные люди. А может, Нюк понял, о чем говорил Макар? В этом случае он удивился бы еще больше. Разве у него есть брат, который сбежал? Нюк, конечно же, не понимал, что на свете существует обман. Хонорики доверчивые, как самые маленькие дети.

А вот Шкаф, хотя, без сомнения, знал о существовании обмана, тоже оказался на удивление доверчивым. Наверное, из-за своей глупости. Он посмотрел на часы и недовольно проворчал:

– Торчу тут как проклятый… Уже два часа скоро! Но твоего брата, тьфу ты, брата твоего зверька не видел. Ничего я не видел!

– За два часа ничего не видели? – удивился Макар. – Да за это время можно кучу всего заметить!

Шкаф так зло посмотрел на Макара, что тот попятился и оглянулся на Соню. Она испуганно махала рукой – звала его.

– Из-звините, – пробормотал Макар и вернулся к сестре.

– Ты что, с ума сошел? – набросилась на него Соня. – Или ты маленький, как Ладошка? Что ты полез к нему с расспросами?

– Зато теперь мы знаем, что Шкаф здесь долго торчит, хозяина своего дожидается, – пояснил Макар. – А тот в квартире у Летчика. Интересно, что он там делает?

– Ты, Макар, получишь у меня, если это действительно журналисты, которые действительно берут у Петрова интервью! – сказала Соня. – Напридумывал всякой ерунды, поднял тревогу! А все на самом деле просто…

Вообще-то она говорила это не очень уверенным тоном – так, на всякий случай грозила брату. Но и этого оказалось достаточно, чтобы Макар в очередной раз обиделся. Что-то он сегодня был сильно обидчивый! Наверное, от сплошной неизвестности.

– Можешь идти домой, – сказал он. – А я сам со своей тревогой разберусь. Вот, Нюк мне поможет.

– Разберетесь вы! – вздохнула Соня. – После вас только работу над ошибками делать. Давай уж вместе доведем проверку до конца.

– Надо скрыться куда-нибудь. – Макар огляделся по сторонам. – Что мы, рядом с этим Шкафом так и будем торчать, как две тумбочки?

Он улыбнулся своему сравнению и добавил:

– И в одной тумбочке – тепленький Нюк!

Но скрываться им не пришлось. Шкаф перестал прогуливаться по двору и направился к подъезду. Наверное, ему надоело торчать на улице, и он решил узнать, что там делается в квартире у Летчика.

Подождав минут пять, ребята тоже юркнули в подъезд. Все-таки лучше быть поближе к событиям, тогда шансы разведать побольше сразу возрастают!

На высокой крутой лестнице стояла гулкая тишина, только как эхо бубнили вверху какие-то голоса. Там, наверху, судя по адресу, была и квартира Летчика.

В надежде подслушать, о чем говорят эти голоса, Макар и Соня бесшумно поднялись по ступенькам вверх. Дверь квартиры Летчика была обита толстым слоем какого-то звуконепроницаемого материала, поэтому по бубнящим звукам угадывалось только, что в квартире есть люди, расслышать же их разговор было невозможно. Но вот настроение, с которым этот разговор велся, его тон… Интервью-то уж точно в таком тоне не берут! Два злых голоса что-то требовали, а один, испуганный, что-то робко отвечал.

– Слышишь? – хмыкнул Макар. – Ты, кажется, недавно хотела быть журналисткой? Тоже будешь так разговаривать с героями своих репортажей?

Соня не оценила его иронии. По ее лицу было видно, что она уже ни в каких журналистов не верит. Вдруг тон разговора стал еще выше, еще напряженнее, звякнул замок… Макару и Соне ничего не оставалось, как метнуться за спасительную трубу мусоропровода.

Дверь приоткрылась, и наконец стали различимы отдельные слова.

– Хватит мозги пудрить! – донеслось до ребят. – Уик-энд начинается, нам на заслуженный отдых пора. А ты, пока больным прикинулся, подумай, стоит ли тебе из-за какой-то глупости жизнью рисковать. У тебя вон и так всего полно! Квартира от игрушек ломится. Кстати, парочку мы все-таки прихватим. На память, – захохотал этот неизвестный человек.

– Это же шкатулка князя Татарского и царский червонец! – жалобно всхлипнул другой голос.

Макар узнал Летчика.

– Так, объясняю для тупых! – произнес первый голос. – Ты у нас вроде бы не князь, а чужие вещи брать нехорошо. Червонец – это нам за потерянное с тобой время. Время – деньги. Так что видишь, какие мы справедливые. Ради нашей справедливости мы через денек еще раз наведаемся. Последний раз… Если не получим, что заказывали, не будешь ты больше ни на своем бульдозере кататься, ни со своими игрушками играться, ни по своей лестнице спускаться.