Текст книги "Грааль (СИ)"

Автор книги: Владимир Марков-Бабкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Даже полиция приезжала. «Писатель», дыхнув на «копов» перегаром, принёс свои глубочайшие извинения лично «констеблю», передал привет «шерифам», пригласил на чашу виски, пообещал, что строго и лично… И чтоб не волновались, поскольку он, ну… вы знаете… короче…

Полиции он быстро надоел, «на земле» вроде ничего сверхэдакого не происходило, ну, выпили, бывает, это же Россия, тем более что творческие люди, а кто-нибудь видел творческого трезвенника?

В общем, полицейские уехали, сделав внушение «писателю».

Полиция уехала. Пора и им было собираться.

* * *

ОЛЬГА МАРКОВА

ГДЕ-ТО ВОСТОЧНЕЕ МОСКВЫ. САНАТОРИЙ «СОСНОВЫЙ БОР». Суббота. 26 июля 2025 года. Местное время 13:08.

– Здравствуйте, Ольга. Меня зовут Полина, я ваш куратор.

Молодая девушка лет двадцати пяти (насколько я могла судить, поскольку скафандр скрадывал не только фигуру, но и черты лица) вежливо улыбнулась, приглашая меня пройти в мои новые апартаменты. К Мишке приставили юношу лет восемнадцати, а к Машке юное создание лет четырнадцати-пятнадцати.

– Что значит «куратор» и что входит в это понятие?

Улыбка.

– Собственно, список велик, но, если по сути, то я ваша помощница, правая рука касаемо любых вопросов, дел и проблем в «Санатории», я отвечаю за координацию вашего графика процедур, обследований, нагрузок, курирую решение всех бытовых проблем, организовываю получение вами связи и всей требуемой в «Санатории» информации, в общем, любые вопросы начиная от сложных, заканчивая элементарными, типа уборки в ваших комнатах или ваших пожеланий к меню на обед. На основные вопросы ответит Ирина Анатольевна, я же на прочие, которыми не стоит отнимать время у столь занятого человека, как Мезенцева.

Киваю.

– Хорошо. Как называется это место?

– У этого места великое множество названий. Между собой мы зовём его «Санаторий», а сотрудников проекта мы именуем «санаторщиками». Предвосхищая ваш вопрос, замечу, что «Санаторий» существует довольно давно и отнюдь не строился специально для вас. Но он пригодился и в вашем особом случае.

– А для чего строился «Санаторий»? Или это секрет?

Кивок.

– Да, это секретная информация. Мы занимаемся не только вашим проектом. Это пока всё, что вам следует знать. Скажу лишь, что таких вот корпусов в лесу много и выглядят внешне они очень мило. Снаружи и даже из космоса это всё самый обыкновенный и самый заурядный санаторий заурядной организации. Пусть и большой. Впрочем, формально он тут не один. Целый комплекс санаториев разных организаций. В часть из них действительно приезжают автобусы с отдыхающими. В общем, внешне всё чинно и благообразно. Остальное, что сочтёт нужным и возможным, вам сообщит Тетушка… эмм… Мезенцева. И, да, пока не забыла, не называйте её в глаза директрисой, Тётушка терпеть не может неуместные феминативы.

– Хорошо. Можно вопрос?

– Давайте.

– У меня высокая температура в районе 39 градусов. Тело ломит и прочие признаки вируса гриппа. Но это не грипп, верно?

Полина уклонилась от прямого ответа:

– Для этого вы здесь, чтобы мы могли это точно установить. Предварительно ваше семейство заразилось каким-то ещё не изученным наукой штаммом коронавируса. Но мы точно не знаем. Нужны исследования.

– Почему большая часть нашей семьи впало в глубокий сон, а я и дети – нет?

– Мы пока не знаем. Возможно, это особенности вашего организма, возможно играет роль возраст, всё ж таки вы самые младшие в семье. Но, повторюсь, нужны исследования.

Ясно, ничего я так не добьюсь и не узнаю. Мезенцева тоже вряд ли скажет намного больше. Нет, нужно качать на информацию персонал на местах, директриса вряд ли будет слишком откровенничать. Ладно, зайдем с другой стороны:

– Это правда, что персонал должен ходить в скафандрах, потому что не может дышать одним воздухом с нами?

Снова кивок.

– Да, предварительно это так. Марковы, а также родители вашей невестки Екатерины, определены, как нулевые пациенты. А значит, вы очень важны для исследований свойств вируса и выработки мер борьбы с ним. Каждый заражённый выдыхает какое-то количество заразы, наполняя ею воздух вокруг себя. Особенно это опасно в закрытых помещениях. Пока мы можем сказать, что заболевание протекает очень тяжело и растёт число летальных исходов. Поэтому, скафандр, или как мы его называем – «скаф», в данном случае жизненно необходим для безопасности персонала «Санатория». В случае, если вы находитесь в своём блоке или когда с вами будут проводить медицинские операции и прочие обследования, когда нужен доступ к вашему телу, например, для инъекций, в скафах будет медицинский персонал, в других случаях, если, к примеру, вы захотите прогуляться по парку или лесу, в скафах будете щеголять уже вы. Сегодня вечером мы начнём вас учить облачаться в скаф и комфортно функционировать в нём.

– Хм… Вы говорите, что на улицах много заражённых…

– Да, и их число растёт просто в геометрической прогрессии. Больницы уже не справляются. Такого взрывного роста заболевания мы ещё никогда не фиксировали. Это что-то феноменальное. Так о чём вы хотели спросить?

– Я видела машины Росгвардии на улицах. Много. Разве бойцы все в таких скафах, как у вас в «Санатории»?

Полина вздохнула.

– Вы задаёте правильный вопрос, Ольга. Скафов мало и на всех их точно не хватит.

– И что тогда?

Она лишь развела руками.

– Тогда – всё. Но, возможно, верховное начальство имеет на сей счёт какой-то план или протокол. Не зря же тот же МЧС кушает свой хлеб с маслом и чёрной икрой. Ну, по крайней мере, семейство Марковых не падёт жертвой разъярённой толпы. А в нашей ситуации ничего нельзя исключать. Охота на ведьм актуальна во все времена. Так что вам повезло оказаться у нас в «Санатории».

Отличные новости. Кажется, мы в полной заднице. Тут уж спрашиваю по принципу абы спросить:

– Санаторий – это не часть МЧС?

– Нет. Не част МЧС, не часть Минобороны, и не часть чего бы то ни было ещё. «Санаторий» – это «Санаторий». Это совершенно отдельный проект и задачи у него совсем другие. Боюсь, что ничего дополнительно сообщить я пока не смогу на сей счёт. Так что предлагаю не терять времени и осмотреть ваши хоромы. Я готова ответить на все ваши вопросы и постараюсь решить все ваши пожелания. Комнаты неплохие, класса пятизвёздочного отеля, вид на море я вам, понятно, обещать не могу, но, в целом, тут довольно мило. Сосновый лес и прекрасное озеро к вашим услугам. Впрочем, боюсь купаться и загорать в скафах вам будет затруднительно.

* * *

ШТАБ БОРЬБЫ С ЭПИДЕМИЕЙ. ГОСУДАРСТВЕННАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ НОВО-ОГАРЁВО. МОСКОВСКАЯ ОБЛАСТЬ. Суббота. 26 июля 2025 года. Местное время 13:18.

Президент устало слушал очередной доклад. С экрана не так просто воспринимать информацию невзирая на весь его богатейший опыт, но о личных встречах и очных совещаниях следовало опять забыть. Даже во времена коронавируса было проще. Большую часть страшилок тогда рождали околовластные круги, но информация в целом была под контролем. Нет, не скажешь, что сейчас информация не контролируется, но повестки нет и это было плохо. Непонятно куда мы все идём и что за этим всем стоит.

Госпитализация заболевших шла полным ходом. Больницы забиты, экипажей «скорой» категорически не хватает, и даже избыточное, как казалось, количество мест, которое было развёрнуто после прошлой пандемии коронавируса, уже сейчас оказалось недостаточным. Много было заболевших в том числе в рядах сил и органов. И в полиции, и в армии, и в среде чиновничьего аппарата. Немало было и летальных случаев, но не они пагубно влияли на настроения среди бойцов войск и спецподразделений. Хуже всего было именно то, что у бойцов, ни с того, ни с сего, вдруг резко поднималась температура настолько, что бойцы вдруг становились явно «лицами с экстремально высокой температурой», которые «подпадают», и которых предписывалось немедленно изолировать. А ты попробуй изолировать человека с оружием. Ведь уже не так просто было на улицах. И оружейные магазины грабили горожане, да и сами военные, у кого высокая температура, крайне агрессивно реагировали на попытку их разоружить. В общем, уже было только в Москве три случая условного помутнения рассудка, когда стороны с оружием вдруг начинали палить друг в друга.

На поражение.

Москва становилась буквально растревоженным ульем.

– Так что там с Марковыми?

Министр МЧС Архипов доложил:

– Большая часть семьи находится в клиниках. Они находятся в состоянии глубокого сна, которое по существу скорее напоминает кому. В клиники выделены специальные наряды для охраны и специалисты МЧС для сопровождения пациентов. В главном госпитале МЧС подготовлено целое отделение для Марковых. Туда же собирается вся имеющаяся информация о данной вспышке. Кроме того, в настоящее время идёт развёртывание мобильных госпиталей на дополнительные двенадцать тысяч мест только в Москве и области…

Понятно. Пустые отмазки. Нет понимания. Как так могло случиться? Ведь доклады и отчёты были такими бравурно-оптимистическими…

* * *

ОЛЬГА МАРКОВА

ГДЕ-ТО ВОСТОЧНЕЕ МОСКВЫ. САНАТОРИЙ «СОСНОВЫЙ БОР». Суббота. 26 июля 2025 года. Местное время 13:30.

Мезенцева сидела в кресле в фойе с таким естественным и расслабленным видом, словно родилась прямо в скафе и не испытывала по этому поводу ни малейших неудобств. Чувствовался огромный опыт и, прямо скажем, нешуточная практика (знаю, что это одно и то же, но иначе не могу выразить словами своё ощущение от мадам в скафе, которая, сидя в кресле, спокойно листает женский журнал).

Не знаю, что там и как говорили кураторы моим племянникам, но они были какими-то потерянными и явно жались друг к другу.

Итак, акт второй. На сцене нас трое, Мезенцева и три наших куратора, стоявших в стороне отдельной группой.

Директриса (мысленно показываю ей язык) «Санатория»:

– Разместились? Всё ли удобно?

Киваю и отвечаю за всех, на правах старшей:

– Да, спасибо. Вы хотели нам что-то рассказать и обещали экскурсию по Санаторию.

Усмешка. Женский журнал сложен аккуратно и отложен на журнальный столик.

– Что ж, хотя обещанного, как известно, три года ждут, но кое-что я вам расскажу перед тем, как мы отправимся на прогулку. Как вы, наверное, уже знаете, наше заведение в узких кругах именуется «Санаторием». Это довольно большой комплекс строений, разбросанных по весьма обширному участку вокруг озера. Внешне это разрозненные корпуса в несколько этажей каждый, которые живописно вписаны в местность. Сразу хочу заметить, во избежание недопонимания и лишнего удивления, что все корпуса соединены между собой подземными коммуникациями, и туннели эти образуют под землей довольно большую систему помещений, которые включают в себя лаборатории, технические отсеки, коридоры, кабинеты персонала и многое другое. Задачи «Санатория» большей частью засекречены, могу лишь сообщить, что здесь ведутся обширные исследования в части будущих космических экспедиций, в том числе в части перспектив создания орбитальных городов, лунных и марсианских баз. Именно поэтому у нас здесь довольно много персонала, который обучен использовать скафы в своей повседневной деятельности. И не только скафы, сами понимаете масштаб исследований. Ваше появление в нашем «Санатории» и вспышка эпидемии вообще, конечно же, внесли изменения в нашу повседневную работу, но в России, к моему сожалению, не так много мест, которые готовы к возникшей ситуации лучше, чем мы. Да и во всем мире таких комплексов не так чтобы и много. И это аукнется всем нам, уж не сомневайтесь.

* * *

ШТАБ-КВАРТИРА FEMA . ВАШИНГТОН. США. Суббота. 26 июля 2025 года. Местное время 06:12.

FEMA всегда было готово к тому моменту, когда случится некое «вдруг» и придётся принимать на себя всю полноту ответственности. Гринвальд всегда с юмором относился ко всякого рода теориям заговоров и привык просто делать свою работу.

Но, когда-нибудь это должно было случиться. Неожиданно? Да, это всегда неожиданно. Миллионы заранее заготовленных пластиковых гробов не дадут соврать.

Гробы. Контейнеры для переселенцев. Гигантские поезда и автотрейлеры с огромным количеством тех, кому повезло остаться в живых и тех, кому просто не повезло.

Печи крематориев. Тысячи печей.

Порой Гринвальд чувствовал себя директором похоронного агентства. Да, FEMA призвано спасать людей. Но, слишком много погибших будет. Войны последних лет на востоке Европы и на Ближнем Востоке заставили FEMA мыслить иначе. Спасение – это не только сиюминутное спасение выживших, но спасение тех, кто ещё не заболел, кто только может подвергнуться заражению. Неважно чем. Пусть даже элементарным несварением желудка у очень впечатлительных барышень. Ах, если бы всё было так просто!

Гринвальд помассировал пальцами усталые веки. Хорошо президенту. Подумаешь – эпидемия. Вряд ли финансист Трамп даже знает точно, что это такое. Разве что в том разрезе, как это отразится на стоимости акций на Уолл-стрит.

Самое противное – это не знать, что будет завтра. А глава FEMA не знает. Он сегодня даже связывался с русскими коллегами из российского МЧС, но и там тоже царит полная растерянность.

* * *

ОЛЬГА МАРКОВА

ГДЕ-ТО ВОСТОЧНЕЕ МОСКВЫ. САНАТОРИЙ «СОСНОВЫЙ БОР». Суббота. 26 июля 2025 года. Местное время 14:15.

Мезенцева завела нас в очередной бокс. Мы уже прошли чуть ли не с десяток километров под землей, ибо, как оказалось, «Санаторий» представлял собой огромнейший комплекс всякого рода медицинских учреждений, космических испытательных полигонов, биологических станций, скучных и совершенно невообразимых.

– Откровенно говоря, я не очень люблю все эти художества. Но факт имеет место – в «Санатории» есть даже собственный театр, не говоря уж об обыкновении творчески медицинских людей казаться людьми обыкновенными. Но, впрочем, мы пришли. Настя, всё нормально?

Девушка в скафе кивнула

– Да, госпожа директор. У пациентки сейчас капельница.

– Мы не слишком побеспокоим её. Скорее наоборот.

И уже обращаясь к нам, сказала:

– Ну, что ж, идёмте. Чудеса бывают в этой жизни.

Дверь распахнулась и…

– Мамаааааааааааа!!!!!!

Мишка и Машка просто кинулись в объятья Кати. Та была бледна, но счастливо обнимала своих детей…

* * *

ДМИТРИЙ МАРКОВ

ГДЕ-ТО В ЕВРОПЕ. Суббота. 26 июля 2025 года. Местное время 16:17.

Господи Боже, как всё болит. Где я? Что со мной? Воздушная яма. Я лечу. Я в воздухе. Самолёт. Вокруг никого. Я почему-то привязан. Что случилось? Не помню. Ничего не помню…

* * *

Глава 5

Хроники Апокалипсиса

И я видел, и вот, бурный ветер шел от севера, великое облако и клубящийся огонь, и сияние вокруг него.

Иезекии́ля.

* * *

ОЛЬГА МАРКОВА

ГДЕ-ТО ВОСТОЧНЕЕ МОСКВЫ. САНАТОРИЙ «СОСНОВЫЙ БОР». Понедельник. 28 июля 2025 года. Местное время 18:31.

Трудно описать словами то, что происходит вокруг нас.

Много всего.

Почти всю родню собрали в «Санатории». Но разместили всех отдельно.

Вот только Димка исчез, и никто не говорит где он. А может и не знают. Или знают, но не говорят.

Ясно, что его потеряли. И очень ищут. Не удивлюсь, что сами санаторщики, равно как и те, кто там за ними стоит, не могут даже точно сказать, кто мог похитить моего брата, не говоря уж о том, где он сейчас. И если вечером в субботу все вокруг излучали безудержный оптимизм, то вот вчера этого оптимизма стало в их речах значительно меньше. Про сегодня и говорить нечего. Короче – где Димка пока не знает никто.

Было скучно и тоскливо. Вопреки моим ожиданиям мы вовсе не превратились в подопытных кроликов. У нас взяли всякие анализы, пробы и прочие мазки откуда только можно было, и пока не тиранили сверх всякой меры. Может ещё время не пришло, может пытаются разобраться в том, что уже получили, а может… Я не знаю, что там и как, я не медик и для меня всё это сугубо филькина грамота.

Да, в «Санаторий» привезли всех, кроме Димки и Ба. С Димкой понятно, а Ба…

Я не плачу. Просто не могу. И она бы не одобрила. Я просто повисаю и молчу. Просто.

Деда ещё не в курсе. Ему никто не говорит. Да и слаб он очень. Никого не узнаёт.

С Мишей мы иногда общаемся, но он очень замкнулся в себе. А вот Машенька готова со мной часами щебетать по видеосвязи, хвастаясь своими новыми игрушками, которых у неё теперь просто завались, и про то, как ей сейчас бы завидовали девочки из её группы в детском саду. И что её новая воспитательница в «Санатории» знает много историй и сказок, и что с ней очень интересно.

Хорошо хоть ей не так тоскливо.

А я чего-то жду.

Чего?

* * *

МОСКВА. КРЕМЛЬ. ОФИЦИАЛЬНОЕ СООБЩЕНИЕ. Четверг. 31 июля 2025 года.

Указом Президента Российской Федерации образован Чрезвычайный Штаб по борьбе со вспышкой нового штамма коронавируса на территории Российской Федерации (сокращенно ЧШ РФ). Руководителем ЧШ РФ назначен министр по чрезвычайным ситуациям генерал-полковник Голицын Андрей Павлович.

Указ вступает в силу с момента его подписания Президентом Российской Федерации.

* * *

МОСКВА. ЧШ РФ. Четверг. 31 июля 2025 года.

Решением ЧШ РФ вводятся ограничения на передвижение пассажиров и грузов на всей территории Российской Федерации. Среди мер безопасности отмена авиационного сообщения и закрытие всех аэропортов на срок с 31 июля по 31 августа 2025 года.

В городе Москве, как в главном очаге вспышки заболевания, на месяц вводится особый режим передвижения граждан и грузов. Выезд и въезд в столицу без особого пропуска категорически запрещен. На всех магистралях развёрнуты блокпосты. Выход на улицы строго ограничен.

Для обеспечения правопорядка и стабильности на улицы Москвы выводятся патрули и блокпосты подразделений МЧС и Росгвардии. Просим всех с пониманием отнестись к принимаемым мерам, направленным на обеспечение безопасности населения. Призываем всех сохранять спокойствие и содействовать службам, которые призваны обеспечить безопасность граждан.

По всем организационным и бытовым вопросам просим обращаться на горячую линию, телефоны и чаты которой указаны ниже:

…

* * *

МОСКОВСКАЯ ОБЛАСТЬ. ГОСУДАРСТВЕННАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ НОВО-ОГАРЁВО. Пятница. 1 августа 2025 года. Местное время 12:46.

Шло очередное совещание Чрезвычайного Штаба РФ. Разумеется, как и всегда, шло оно в режиме видеоконференции, поскольку не могло быть и речи о том, чтобы встречаться с кем-либо лично. Пускай резиденция находилась в режиме полной изоляции, пускай всё входящее (поток которого был ограничен до самого крайнего уровня) и дезинфицировалось всеми возможными способами, пускай у всего персонала замеряли температуру каждые два часа и внимательно следили за симптомами, пусть кружащие над резиденцией боевые дроны безжалостно расстреливали любого неосторожного суслика, пускай большая часть персонала базы находилась под землёй, но дня не проходило, чтобы не выявился очередной заболевший.

Зараза так и витала в воздухе.

Главный медик Государственной резиденции резюмировал:

– Поэтому, господин Президент, я решительным образом настаиваю на немедленном переходе на план «Космос». Причем, по самой жесткой схеме.

Глава Государства задумался. Перевод всех сотрудников на практически круглосуточное нахождение в противовирусных биоскафандрах создавал массу неудобств, в том числе и для него самого. Да, они сравнительно легкие, отнюдь не космические, с ними справится даже ребёнок, да там нет баллонов с кислородом, а лишь панель фильтра, но находиться в них большую часть суток, когда даже отправление естественных надобностей становится проблемой…

Конечно, сотрудники базы «Санаторий» с самого начала перешли на похожий режим, но он там проще – они надевают свои биоскафы, только входя и находясь в красной зоне, потом проходят стандартную для биолабораторий дезинфекцию, а дальше снимают защитное обмундирование и занимаются своими делами (в том числе и гигиеническими) уже в обычной одежде. И пока особых вспышек заболеваемости там нет. Как им это удается, интересно? Чётко разделяют «красные» и прочие зоны? Подходят к вопросу ответственно? Может и так, они профи наивысшего уровня. Но как тут устроишь «красную зону» в Резиденции, когда всё вокруг тут «красная зона»?

Итого – семь заболевших, двое впавших в «спячку», один умерший. Все сотрудники косятся друг на друга, каждый подозревает в другом носителя. Воздух в резиденции, конечно, беспрерывно чистится и дезинфицируется, но никого это ни в чём не убеждает, ведь реальные случаи, в том числе и летальные, имеют место быть.

– Не хотелось бы. Это резко сократит возможности для работы персонала. Сотрудник круглосуточно находящийся в биоскафандре – это сотрудник с пониженной эффективностью. Никак нельзя обойтись частичным ужесточением правил? Как-то жестко ограничить личные контакты, не менее жестко разделить зоны, изолировать помещения? Дать людям возможность хотя бы десять часов в день находиться в более привычной обстановке хотя бы наедине?

Соколов с сомнением пожал плечами:

– Господин Президент, у нас всего лишь несколько изолированных автономных блоков для Президента, главы Правительства, и вашего личного Ситуационного центра. Остальные помещения не готовы к такому. Возможно, позднее, нам удастся расширить число таких помещений, но это явно займет не один день, а скорее и не одну неделю. Особенно, с учётом того, что творится в Москве. Вирус очень агрессивен. Это явно боевая модификация. Так что тут я не берусь ничего прогнозировать. К тому же, смею напомнить, что часть сотрудников проживает в бункере вместе со своими семьями. Поэтому…

Президент слушал и думал одновременно.

Конечно, в Ново-Огарёво собраны не все службы и структуры государственного и военного управления. Свои бункеры есть под Домом Правительства, под Министерством обороны, у Генерального Штаба, в Министерстве транспорта, Министерстве связи, Министерстве здравоохранения, чрезвычайных ситуаций, ещё в ряде мест Москвы, Петербурга и кое-где ещё… В Кремле, наконец. Разумеется, государство не останется без управления, связи, но даже здравоохранение, силовики и транспорт уже очень неустойчивы, а настроения там местами уже откровенно панические.

– Что ж, Иван Степанович, готовьте распоряжение, я подпишу. Не знаю, что это даст и чем, в конечном счёте, нам поможет, но, вы правы, что-то делать нужно.

– Спасибо, господин Президент!

В целом же по стране ситуация развивается стремительнее, чем было прошлый раз во время короновируса. Только выявленных случаев заболевания по России насчитывается порядка семидесяти тысяч человек, большинство впадают в сон, а статистика умерших приближается к четырнадцати тысячам. Сколько не выявленных случаев – сказать трудно. Действительно похоже на боевую модификацию. Эпидемия разносится, как лесной пожар в сухую ветреную погоду. Специалисты расходятся в оценках, давая разброс цифр от ста двадцати до двухсот тысяч скрытых зараженных только на сегодняшний день.

Всего в мире уже около четверти миллиона заболевших. И более тридцати тысяч умерло. Такой перекос в цифрах понятен, ведь центр пандемии находится в России. Похожая картина была в начале и в Китае, когда там число заболевших было намного больше, чем во всём остальном мире вместе взятом, что по итогу ничего не изменило – джин и тогда был выпущен из бутылки, выпущен и сейчас. Только похоже, что в этот раз какая-то злая сила выпустила в мир боевое многоголовое чудовище.

Нужно ли говорить, что все основные державы мира кинулись проводить исследования по вирусу «Грааль», как неофициально именовали его уже в ряде мест. Разведка докладывает о чрезвычайном возбуждении в верхах Штатов. Что понятно. Тут гонка не на жизнь, а на смерть. Мало того, что это совершенно гигантские деньги, но это и упрочение своей власти над миром! Американцы, судя по всему, имеют исходник вируса, который отправили в космос, Россия имеет «нулевых пациентов» и обширный «исследовательский материал» из мутировавшего в космосе исходника, а вот остальные только «исследовательский материал» из заболевших. И тем, и другим, остро нужен «нулевой пациент»!

Куда исчез Дмитрий Марков? Как спецслужбы проворонили такого ценного человека? Расследование и поиски пока идут медленно. Спецслужбы уверяют, что покинуть территорию России сейчас практически невозможно. Но результата поисков пока нет.

Благо, хоть остальных членов семейства собрали в «Санатории». Исследования идут, но слишком медленно. Конечно, почти все «нулевые пациенты» уже собраны и доставлены, туда же доставляются «отдельные контрольные экземпляры» (как выражается директор «Санатория») следующих цепочек заражённых с целью поиска новых штаммов этого вируса. А вот Дмитрий пропал. И хорошо если он просто и банально где-то просто умер, а его тело потерялось в общей неразберихе, иначе…

Очень уж не хотелось, чтобы такой «экземпляр» попал в руки наших злейших партнёров!

С одной стороны, упавший спутник, конечно, американский, но ведь старый. Очень. На базе Спрус-Ноб-Хилл может и не быть исходных материалов, программе ведь сто лет в обед и она была частной инициативой. Но, все равно, в верхах зашевелись, значит что-то знают. Явно, что-то знают или подозревают. И усиленно ищут исходник и «нулевого пациента».

Но у них тоже пандемия.

Войска введены в города.

И у нас, и у них.

Вокзалы закрыты. И аэропорты. И морское сообщение.

Не помогает. Ничего пока не помогает.

Крупные города почти по всему миру оцеплены кордонами полиции и войск. В городах беспорядки и даже безвластие. В ряде городов мира настоящие погромы. Звучат выстрелы. Тем более что среди военных и полиции уже достаточно много заражённых, так что эксцессы случаются и среди силовиков.

* * *

ГДЕ-ТО ВОСТОЧНЕЕ МОСКВЫ. САНАТОРИЙ «СОСНОВЫЙ БОР». Суббота. 2 августа 2025 года.Местное время 18:11.

– Граждане! Сохраняйте спокойствие и придерживайтесь социальной дистанции! Оставайтесь дома! Лицам, не имеющим соответствующего пропуска удаляться от места своей регистрации дальше чем на триста метров запрещёно! Если вам что-то жизненно необходимо – обращайтесь на «Горячую линию», номера телефонов и адреса сетевых каналов…

Ага, на «Горячую линию». Туда сейчас или не дозвонишься, или, по итогу, тебе всё равно никто ничего не привезёт.

Миша смотрел телевизор. В кои-то веки. Он, (ОН!!!), с презрением относившийся ко всем, кто смотрел этот идиотский ящик, вдруг с мрачным интересом смотрел на экран. Делать было нечего, ибо цензура в «Санатории» была просто драконовской и вовне, и внутрь почти ничего не работало, ни один приличный новостной сайт, ни один чат или канал. Только специализированная Инфосеть «Санатория» или только официоз «внешников», как тут их называли, который был ещё тупее, чем новости по телевизору.

Все его сообщения Светке никуда не уходили или возвращались назад.

Бессмысленное сидение. Уже хочется бросить в монитор компа что-то тяжёлое.

Хотя игры есть на компе, и внутренняя Инфосеть не имеет их недостатка. Но даже игры не могут сейчас отвлечь.

К матери больше не пускают. Говорят, что всё нормально, но, типа, посмотрели и хватит. Дайте вылечить. Ей нельзя волноваться. А смотреть там нечего, ничего красивого там нет. Иногда правда показывали, но явно строго выверенные кадры. Но жива, и слава Богу. Прорвёмся. За стенами «Санатория» значительно хуже наверняка.

Про отца молчат. Думай, что хочешь.

Вроде привезли в «Санаторий» родственников, но пока всё как-то «в процессе». Не видел ещё никого. Даже на экране.

Тоскливо.

Бабушку жаль.

Даже лишний раз с Олей и Машей не увидеться. То они на каких-то там процедурах, то он сам там же, но без них. Так что общались исключительно онлайн, глядя друг на друга на экране.

Набрался смелости и набрал по видеосвязи директрису «Санатория». Спросил аккуратно, нельзя ли по каким-то базам и спискам заражённых узнать всё ли в порядке у Светланы Николаевны Родионовой, 11 лет, ученицы его класса. Мезенцева хмуро на него посмотрела:

– А кем данная барышня вам приходится? Близкой родственницей? На каком основании я буду делать запрос?

У Мишки, как он сам чувствовал, не только покраснели уши, но и лицо явно стало пунцовым.

Ирина Анатольевна вздохнула:

– Понятно. Близкая соседка по парте. Хорошо, Ромео, я попробую навести справки. Но ничего не обещаю, сейчас с учётом заболевших всё сложно.

– Спасибо, – проговорил он и, окрылённый надеждой, дал отбой.

Сегодня ему выдали собственный биоскаф. Понятно, что его не сделали под его точные габариты, а просто привезли с какого-то склада какого-нибудь МЧС или Росрезерва, но сам факт того, что такие скафандры существовали даже на детей, уже говорило о том, что к чему-то готовились. И вряд ли собирались запускать детей в космос, как в советских каких-то там фильмах. Впрочем, мелкой сеструхе не привезли, мол, «подбираем варианты». Так что, не факт, что на самых маленьких есть такой уж выбор, но ведь не отказались, значит что-то возможно.

В общем, теперь Миша может (пройдя целую процедуру одевания скафа с привлечением спецов) выйти погулять в лес, и, откинув забрало шлема, просто тупо посидеть на лавочке на берегу озера. Птичек послушать. В закрытой от посторонних зоне, но и то, в строго отведённом отдалённом месте, строго в разрешённое время, при определённом направлении ветра, дующего от корпусов так, чтобы вокруг не было персонала без биоскафов. Боятся заразиться. Наверное, правильно делают.

Но одевание скафа – это не банальное одевание какой-нибудь куртки. Целое дело отнюдь не на пять минут. Не говоря уж о том, что сами «одевальщики» тоже находятся в биоскафандрах, и для них, явно, это не такое уж привычное и рядовое дело. А по возвращению с «прогулки» – целая процедура дезинфекции. Так что свой пыл «прогулок» приходилось умерить – или сиди в спецблоке или «гуляй». И не дёргай почём зря занятых людей, да и сам не дёргайся.

Вопреки ожиданиям, по ящику не показывали бравурных новостей. Часто мелькали на экране серые бронемашины Росгвардии и не менее серые бойцы этой же конторы. Все либо в костюмах биозащиты, либо, как минимум, в противогазах. Современных, понятное дело. Хотя, мы ж в Москве. В провинции наверняка бегают в советских дремучих времен «слониках». Несмотря на то, что основной упор в новостях делался на структуры МЧС, их-то на экране было весьма мало, скорее символически обозначая присутствие.

Что творилось в Москве на самом деле было неясно. Коптеры служб новостей показывали картинки с безлюдных улиц и необычно много коптеров, которые сновали вдоль улиц или висели в небе, показывали работу «Горячих служб», дроны которых развозили предметы первой необходимости, воду и продукты по месту жительства подавших заявку, показывали машины «Скорой помощи» и героических бойцов МЧС. Много репортажей из всякого рода больниц, где мужественные медики в костюмах биозащиты, оставшихся от прошлой пандемии коронавируса (значительно уступавшим биоскафу самого Миши), оказывали помощь больным, причем, в больницах было много снующих туда-сюда коптеров, которые, насколько было видно и понятно, то несли какой-то медицинский груз, то просто висели в воздухе, готовые в любой момент рвануть куда-то зачем-то важным и нужным.