Текст книги "Империя. Пандемия (СИ)"
Автор книги: Владимир Марков-Бабкин
Жанр:
Альтернативная история
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Как уже сообщалось нашим Агентством, на месте катастрофы побывал лично ЕГО ИМПЕРАТОРСКОЕ ВСЕСВЯТЕЙШЕСТВО И ВЕЛИЧИЕ ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ, который держит ситуацию под личным контролем. Непосредственным руководителем штаба операции ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР Высочайше назначил командующего Императорской Службой Спасения генерала Николая Духонина.
Сейчас проводится первая часть операции. Подробности ожидайте в ближайшие минуты.
* * *
ТЕКСТ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВА:
САСШ, Нью‑Йорк, Suffrage House (1), госпоже Керри Чапмент Кэтт (2).
Уважаемая госпожа президент, Керри!
Вот уже второй месяц я вместо работы в Конгрессе мерзну в этой «далёкой северной России». Но ты была права, это того стоило! Остались считанные недели до того как я увижу в этой древней стране торжество нашего дела. О ходе его я писала уже тебе в еженедельных отчетах. Но право же, в них трудно передать грандиозность тех событий, к которым я здесь причастна!
Направляясь сюда, я наивно полагала, что могу многому научить наших русских сподвижниц. Но, Керри, как же мы мало знаем о России! Пока мы за полвека добились восстановления украденного у нас 111‑лет назад в Нью‑Джерси избирательного права только в 5 штатах (3), русские за 12 лет распространили это право женщин на всю Империю! В находящей под властью русского царя Финляндии ещё в 1906 было избрано 19 женщин‑парламентариев. Теперь такой шанс есть у каждой гражданки России.
Но это только «вершина айсберга», как говорят здесь. Русские женщины давно получили не меньше прав, чем мы в Америке. Как оказалось, здесь больше женщин врачей и учителей чем в Англии или Германии! Женщины давно здесь могут учиться в школах и колледжах и даже университетах. При деде нынешнего монарха это были единицы, но уже при отце его в стране стало много университетов чисто для женщин. Император Михаил со своим воцарением вовсе исключил всякие различия при получении образования женщинами. Многие из них теперь учатся даже за казенный счет в Военных училищах, а прошедшие Великую войну офицерессы уже ни кого даже не удивляют на улицах!
Ты знаешь, мое отношение к войне (4), но я уверена, что войн будет всё меньше и потому что больше будет женщин, добровольно надевающих военную форму. Собственно женитьба «gosudaria» на юной итальянской принцессе, ставшей здесь «Marry Blessed», по мнению наших здешних соратниц не менее чем на год приблизило окончание этой ужасной всемирной войны. А ведь она здесь генерал! корпуса СПАСЕНИЯ! Лично руководила спасение людей во Пскове, где и случилось то широко обсуждаемое «чудо», в которое здесь почти все искренне верят.
И этот мундир у русской императрицы не один! Она возглавляет еще «Office of the Institutions of Empress Maria» (5), доставшееся ей от погибшей в страшном взрыве на Кровавую Пасху матери русского царя. А той оно перешло от предыдущей императрицы. Это ведомство ведает приютами и лечебницами, школами для сирот, разными женскими учебными Курсами, привлекая на государственном уровне так же и благотворителей в эту сферу. Работа «Ведомства Марии» показывает нам реальный пример правильности наших убеждений в то, что при участии женщин государственные институты станут эффективными и лишатся коррупции.
Все эти достижения неминуемо вели русских женщин к торжеству сегодняшнего дня. Как ты знаешь здесь на «veebory v Dumu» идут две женские партии: «равноправки» Шабановой‑Шагинян‑Холодной и «трудовички» Ворошиловой‑Плевицкой‑Рейслер. У многих из них хорошие шансы победить на округах. Шагинян очень популярна в России как автор, Плевицкая здесь популярнейшая певица, а Холодная‑ киноактриса, за многими из кандидаток большой опыт легальной и подпольной борьбы. Пройдут ли эти партии и по спискам в Думу сказать трудно. Ведь и другие партии выдвинули немало женщин, как и просил перед выборами император Михаил (Нам бы такого президента‑суфражиста! Шучу. Наш президент не столь властен, но не менее отважен(6). В проправительственном списке «Всеимперское движения Освобождения и Служения» более трети женщины. И их шансы очень велики. Некоторые лидеры «левых» партий решили было оттереть своих однопартиек в конец списков, но те не растерялись и создали уже упомянутый «Союз трудящихся женщин». Если учесть что во многих округах борются по 3‑4 женщины, то в этой небогатой стране у «трудовичек» шансов даже больше чем у либеральных «равноправок», но отберут они их у скруджей засевших в руководстве отторгнувших женщин левых партий. Хотя пятая Государственная дума России в целом, думаю, будет мужская и левая.
Здешние кандидаты и активисты не опытны в выборных процедурах, но глядя на многие акции я понимаю что и известный тебе Бруклинский клуб демократов (7) мог бы поучится как нужно искусно (и при этом в отличие от наших «ослов» (8) чисто!) манипулировать избирателями! Я познакомилась со здешними стратегистками (9). В основном это журналистки успевши поработать в газетах на фронте или в «Sloozheniee». Я просто удивляюсь как за один год господин Суворин смог усвоить электоральную науку лучше, чем за полвека люди Маклафлина и МакКуи (10) в Нью‑Йорке.
В общем, не смотря на ограничения из‑за эпидемии китайского гриппа, которые здесь сексистски зовут «инфлюенцией американской женщины», выборы идут полным ходом. И я убеждена, что десятки женщин станут депутатами российского парламента. Уверен, что это поможет и в нашей борьбе за «Билль об избирательных правах женщин»(11) и мой следующий срок в Палате представителей не будет столь одиноким.
Твоя, Жаннет Рэнкин.(12)
1. «Дом избирательниц» ‑ штаб‑квартира Национальной американской женской за избирательные права ассоциации» National American Woman Suffrage Association (NAWSA) в Нью‑Йорке.
2. Carrie Chapman Catt – президент NAWSA с 1900 по 1904 и с 1915 по 1920г.г
3. В 1807 г Нью‑Джерси, единственный штат где женщины могли голосовать. Лишил их этого права. На момент книги американкам удалось добиться избирательных прав только в Вайоминге, Юте, Айдахо, Коллорадо и Нью‑Йорке.
4. Жаннет Рэнкин была единственным членом Конгресса САСШ которая проголосовала против вступления страны и в Первую и во Вторую мировые войны.
5. Ведомство учреждений императрицы Марии – ведомство по управлению благотворительностью в Российской империи. Ведет свою историю с 2 мая 1797 от канцелярии императрицы Марии Федоровны, супруги Павла I .
6. Вудро Вильсон несколько раз выносил в Конгресс законопроект об избирательных правах женщин. С третей попытки, в 1920г, ему удалось провести его как Девятнадцатую поправку к Конституции САСШ.
7. Бруклинский клуб демократов – политтехнологический штаб Демократической партии САСШ организующий различные манипуляции на выборах. Известная всем «карусель» применяется ими с президентских выборов с 1840 года.
8. Осел – символ Демократической партии САСШ. Раскин – член Республиканской партии.
9. Стратегист (политстратегист) – организатор избирательных кампаний в САСШ, в России «политтехнолог».
10. Джон Х. МакКуи – действующий на момент книги председатель Бруклинского клуба, Хью Маклафлин – «бруклинского босс» до 1904г.
11. Законопроект в поддержку 19 поправки («Поправки Энтони») в конституцию САСШ, написанной ещё в 1870м году Сьюзанной Энтони и Елизаветой Стентон. С 1878 года неоднократно вносился на рассмотрение в Конгресс САСШ.
12. Jeannette Pickering Rankin – член Палаты представителей САСШ от Монтаны (4 марта 1917 – 3 марта 1919, 3 января 1941 – 3 января 1943). Первая женщина, избранная в Конгресс США.
* * *
ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЯ. МОСКВА. ВОРОБЬЕВЫ ГОРЫ. ШУХОВСКАЯ БАШНЯ. 5 октября 1918 года.
‑ Государь, вы крайне бледны. Возможно вам следовало бы отдохнуть.
Кошусь на генерала Духонина.
‑ Что, сильно бледен?
‑ Да простит меня Ваше Величество, но сильно. Даже слегка с синевой. Отдых вам просто необходим.
Криво усмехаюсь.
‑ Да, Николай Николаевич, отдохнуть бы мне не помешало. Но вот Борис Алексеевич настоятельно рекомендовал поприсутствовать на спасательной операции.
Суворин кивнул.
‑ Это весьма полезно, Ваше Величество. Произведет хорошее впечатление на подданных.
‑ Вот, Николай Николаевич. Так что придется мне пока тут постоять. Подышу свежим воздухом, а то все кабинет‑кабинет.
Про «кабинет» они уже слышали не раз, и даже позволили себе легкие понимающие улыбки.
Что хорошо в моем окружении, так это то, что они уже усвоили – мне можно говорить правду‑матку, не размениваясь на политесы. Меня действительно слегка знобило, но я относил это скорее к нервному состоянию организма.
Ну, а как мне не нервничать? Вокруг тысячи людей, камеры, хроникеры всякие. Вверху вокруг башни два дирижабля – ближе к нам, раскрашенный в оранжево‑синие «фирменные» цвета местных мчсников «ИСС Сокол‑2», а над башней парит ярко красная туша «Империи» со Звездой Богородицы на борту.
А там, на башне, Ольга.
Промакиваю лоб платком. Не хватало еще тут пота на лице Императора. Меня же сейчас снимает минимум несколько камер. Хотя Суворин повернет в плюс и это. Мол, так переживает за подданных Царь‑батюшка, что кушать не может. Все о России думает.
Но знобило меня весьма конкретно. Холодает. Вечером будет уже совсем холодно.
‑ Что там с прогнозом погоды, Николай Николаевич?
Тот хмуро ответил:
‑ С востока идет мощный снежный фронт, Государь. У нас есть несколько часов. Ночью начнется метель.
И как тут не нервничать? Подавив нервный кашель, поднимаю к глазам бинокль.
Тем временем с «Сокола» полетели вниз канаты. Причальная команда бросилась «принимать концы». Возникла некоторая путаница с канатами, но, в конце концов, вроде разобрались и потащили их в разные стороны. Еще несколько минут и все четыре троса были надежно закреплены к вбитым в землю с четырех сторон от башни толстым бревнам.
На дирижабле при помощи лебедок начали выбирать слабину, натягивая канаты и стабилизируя положение небесной машины в воздухе. Теперь у командира дирижабля появилась возможность регулировать движение не только при помощи винтов, но и почти с ювелирной точностью двигать корпус вперед‑назад при помощи лебедок.
Отняв от глаз бинокль, Суворин заметил:
‑ Уверен, что у нашего оператора там будут просто потрясающие кадры. К завтрашней премьере они будут очень кстати в Доме кино.
Духонин хмуро буркнул.
‑ Не сглазьте, Борис Алексеевич. Еще ничего не закончилось.
Тот усмехнулся.
‑ Да хоть чем бы ЭТО не закончилось. Это все равно будет прекрасно…
Но перехватив мой мрачный взгляд, он предпочел не продолжать развивать свой цинизм.
* * *
ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЯ. МОСКВА. ВОРОБЬЕВЫ ГОРЫ. ШУХОВСКАЯ БАШНЯ. 5 октября 1918 года.
Нос «Сокола» застыл практически неподвижно. Поручик Вишневский, отдавая короткие приказы стоящим у лебедок, сумел стабилизировать положение небесной машины.
‑ Михалыч, тебе слово.
Боцман Егоров крякнул.
‑ Сделаем, вашброть. В лучшем виде сделаем, не извольте сумлеваться…
Провозившись некоторое время с винтами высоты, боцман произвел выстрел из установки Шермули, послав ракету к башне.
‑ Выбирай!
Затрещала лебедка, выбирая слабину и через некоторое время закрепленный на конце снаряда якорь зацепился за металлические фермы башни. Получив пятую точку опоры дирижабль встал буквально намертво.
Егоров с чувством перекрестился в сторону видневшихся вдали куполов церквей и доложился:
‑ Усё готово, вашброть. В лучшем виде, как и было сказано.
Вишневский стукнул кулаком в ладонь и воскликнул:
‑ Молодец, Егоров! С первого раза попал!!! Благодарю за службу!
Покосившись на снимающего их оператора, боцман вытянулся и четко по‑уставному ответствовал:
‑ Честь в Служении на благо Отчизны!
Но про оператора все тут же забыли, поскольку раздался новый крик:
‑ Любушка!!!
В ответ со стороны башни долетели женские крики, причем не только «Любушки».
Поручик Вишневский нахмурился:
‑ Господин Филиппов, я попросил бы вас…
Тот тут же выставил ладони вперед.
‑ Все‑все, господин поручик. Молчу!
Удостоверившись, что больше никаких поползновений не намечается, Вишневский вернулся к командованию операцией.
‑ Максимов, телеграфируй в штаб – мы начинаем вторую фазу операции. Все по местам!
Убедившись, что все в порядке, поручик начал отдавать команды, регулируя натяжение канатов лебедками и плавно подводя тушу дирижабля к башне. Да, с огромной «Империей» так бы не получилось сделать, слишком уж у нее огромный корпус и слишком далеко от носа расположена гондола. «ИСС Сокол‑2», напротив, унаследовал от своего предшественника «Сокола» не только небольшую длину, составлявшую всего‑то пятьдесят метров, но и длинную решетчатую подвесную сетку, заменявшую ему гондолу. Да, летать на таком дирижабле было не слишком комфортно, но дальних рейсов «Сокол‑2» не совершал, а для его задач теплая и уютная гондола совершенно не годилась.
Особенно для таких вот задач, как сегодня.
Дирижабль замер в десятке метров от башни. Наступал самый ответственный момент.
‑ Навались, братцы!
Все присутствующие, включая Филиппова, но исключая оператора, продолжавшего крутить ручку своей кинокамеры, впряглись в массивные штурвалы выдвижных механизмов. Заскрежетали зубья, затрещали цепи передач и «второе дно» их решетчатой гондолы сдвинулось под ногами вперед.
Метр за метром выдвигался к башне металлический мостик…
* * *
ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЯ. МОСКВА. ВОРОБЬЕВЫ ГОРЫ. ШУХОВСКАЯ БАШНЯ. 5 октября 1918 года.
«Империя» зависла над башней на высоте в полсотни метров. Ниже опускаться было опасно. Ветер был непредсказуемым, а, в отличие от «Сокола», большой дирижабль не был жестко зафиксирован причальными канатами. Да и какие канаты на высоте в триста метров?
Подполковник Кравцов изучал в бинокль происходящее. Вот столпившиеся на башне монтажники, вот ниже «Сокол» пытается придвинуться к башне, выбирая и отпуская лебедками канаты, вот три фигурки ждут развития событий, а в самом низу, вокруг башни стоит толпа, которую городовые стараются заставить соблюдать дистанцию, но что‑то у них это не слишком получается. Большая слишком толпа собралась. А вон там стоит отдельная группа людей, вокруг которой оцепление и свободное пространство. Очевидно, что там и стоит Государь.
Что ж, вместо банального рейса во Владивосток, выпало Кравцову побыть в центре внимания. Впрочем, к вниманию прессы экипажам «Империй» было не привыкать. Но сейчас, конечно, внимание совсем другое. И если что‑то пойдет не так…
‑ Начать спуск гондолы!
Наблюдательная гондола плавно двинулась вниз, опускаясь к башне…
* * *
ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЯ. МОСКВА. ВОРОБЬЕВЫ ГОРЫ. ШУХОВСКАЯ БАШНЯ. 5 октября 1918 года.
Бинокль дрожал в моих руках. Что‑то я нервничаю сегодня. И в горле першит.
‑ Государь, не прикажете чаю?
Перевожу взгляд на Евстафия, который с тревогой протягивает мне стаканчик крышки термоса.
‑ Попейте, Государь. Вы очень бледны.
Будешь тут бледным с такими делами!
Беру стаканчик и киваю благодарно:
‑ Спасибо, Евстафий.
Горячий чай обжигает саднящее горло. Да, что‑то я устал. Надо отдыхать. И в груди давит. Как тут отдохнешь, когда вокруг все бурно и срочно? Тамбов, выборы, кайзер, башня эта проклятая, будь она неладна. Ольга. Маша. Ох, Маша‑Маша, как мне тебя не хватает рядом.
Я закашлялся, поперхнувшись чаем. Откашлявшись, отдаю стаканчик Евстафию и Промакиваю испарину со лба. Горячий чай всем хорош, только от него в пот бросает.
Вновь поднимаю к глазам бинокль, напряженно глядя за тем, как выдвигается мостик «Сокола».
* * *
ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЯ. МОСКВА. ВОРОБЬЕВЫ ГОРЫ. ШУХОВСКАЯ БАШНЯ. 5 октября 1918 года.
Ольга покосилась на Галанчикову, которая глядела на крутящего штурвал мужа широко открытыми глазами так, словно видела его впервые в жизни. Что ж, возможно, ТАКИМ она его действительно видела впервые. Солидный дородный господин, хлебный король и просто миллионер Борис Филиппов вел себя как мальчишка. Суетился, изо всех сил крутил штурвал, и все время смотрел на жену, которая счастливо прижимая к груди руки, смотрела на него влюбленным взглядом.
Да, уж, жизнь интересная штука! Порой случаются события, которые переворачивают все с ног на голову, заставляют переосмыслить свое бытие, вынуждают вдруг понять, что для тебя важно, а что лишь наносной лоск и ничего незначащая суета.
‑ Владимир Григорьевич, а мостик этот выдержит? Какой‑то он хлипкий.
Инженер Шухов пожал плечами.
‑ Кто знает, Ольга Кирилловна. Другого у нас нет все равно.
Она кивнула.
‑ Да, верно. Это был глупый вопрос.
Шухов понимающе усмехнулся:
‑ Это нервное, уважаемая Ольга Кирилловна. Нервы, будь они неладны!
* * *
ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЯ. МОСКВА. ВОРОБЬЕВЫ ГОРЫ. ШУХОВСКАЯ БАШНЯ. 5 октября 1918 года.
Наблюдательная гондола спустилась практически на уровень башни, раскачиваясь на ветру. Вниз полетели веревки, достаточно прочные, чтобы стабилизировать качание, но достаточно слабые, чтобы лопнуть прежде, чем слишком натянется трос, ведущий к туше дирижабля в небе, на случай, если ветер резко изменит силу или направление и «Империю» начнет сносить в сторону.
Из более‑менее «успокоившей» свое качание гондолы, вниз спускали на веревках мешки с теплыми вещами, одеялами, водой, продуктами и спиртом. Когда все привезенное было выгружено, вниз была сброшена веревочная лестница и вниз, бурча о том, что нет возможности поднять в воздух носилки, спустился доктор, одетый словно на Северный полюс. На башне были в том числе раненые весьма серьезно, поэтому нечего было и думать о том, что они смогут самостоятельно подняться по веревочной лестнице. Конечно, что‑то придумать можно будет, но не сегодня, день заканчивается и под рукой ничего нет. Так что доктору пришлось оставаться на башне вместе прочими монтажниками.
Обвязавшись страховочными веревками, четверо, получивших легкие ранения, один за другим поднялись в гондолу. Теперь им предстоял медленный путь наверх.
Оставшиеся внизу не мешкали, быстро разбирая «подарки». Привезенного было мало, и три десятка человек нервно посматривали на багровеющий закат. Сколько им успеют передать «с неба»? Это был буквально вопрос жизни и смерти. Солнце уже садилось, и нечего было и думать о том, чтобы дирижабль нарезал круги над искореженной башней ночью, и, тем более, спускал вниз гондолу в темноте. Поэтому, дай бог чтобы и десяток‑полтора человек дирижабль успел эвакуировать, что вообще не факт. Остальным же придется ждать рассвета. Но с учетом того, что штаб операции сообщал об изменении погоды к худшему, то и утренний прилет «Империи» был под очень большим вопросом, а в случае толстого слоя облаков и разразившейся бури такой рейс станет просто невозможным.
Так что, с каждым рейсом гондолы на башню будут доставляться все средства, для того, чтобы оставшиеся могли прожить в суровых условиях несколько дней. Однако, пока припасов и теплой одежды было слишком мало.
А нужны еще металлические бочки, уголь и многое, многое другое. А времени было крайне мало. Погода начинала портиться прямо на глазах.
* * *
ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЯ. МОСКВА. ВОРОБЬЕВЫ ГОРЫ. ШУХОВСКАЯ БАШНЯ. 5 октября 1918 года.
‑ Государь, срочное сообщение из Центра погоды. Снежный фронт резко усилился. Через несколько часов здесь грянет настоящая буря.
Духонин был крайне обеспокоен и было от чего. Если нам сегодня не удастся снять людей с башни, то им придется там ночевать, а ночевка на металлической башне в снежную бурю чревата гибелью.
Ничего не ответив, я вновь устремил свой взгляд на «Сокол». Да и что тут ответишь? Остается только ждать и молиться, что я и делал про себя.
* * *
ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЯ. МОСКВА. ВОРОБЬЕВЫ ГОРЫ. ШУХОВСКАЯ БАШНЯ. 5 октября 1918 года.
‑ Пресвятая Богородица, помолись за нас. Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, спаси, сохрани и помилуй нас грешных…
Ольга шептала слова молитвы, глядя на то, как приближается к башне край металлического мостика.
Три метра, два, один. И вот край зашел за ограждение смотровой площадки и остался висеть в воздухе на высоте в полметра, нервно колеблясь вслед за дирижаблем.
Мостик не был особо широким и гулять по нему на высоте в восемьдесят метров было довольно чревато. Однако, это и не потребовалось. С борта дирижабля перебросили веревки, которые сидельцы башни спешно привязали к конструкциям. Затем по мостику прошел человек в морском бушлате, который собственноручно закрепил железный крюк за ферму, после чего крикнул на дирижабль:
‑ Выбирай!
Трос натянулся.
Пришедший с сомнением поглядел на колеблющийся мост и импровизированные «перила», но все же обратился к ожидающим его слова сидельцам:
‑ Ваши благородства! Смею представиться: боцман Егоров Василий Михайлович. Смею так же поинтересоваться, вы высоты боитесь?
Галанчикова рассмеялась.
‑ Мы летуньи, милостивый государь наш спаситель!
Тот кивнул.
‑ И то верно. А вы, господин Шухов?
Инженер пожал плечами.
‑ Ну, на вершину башни мне подниматься приходилось. Конечно, это не совсем то, но я постараюсь не упасть.
Удовлетворенно кивнув, боцман сообщил:
‑ В таком случае будете переходить по одному, а я буду вас страховать, идя впереди и держа за руку. Кто первый?
Шухов усмехнулся:
‑ Дамы вперед.
Ольга указала на глядящую на Филиппова Галанчикову:
‑ Ей нужнее.
‑ Вот и порешили значит.
И глядя на то, как через минуту счастливая Любушка Галанчикова упала в объятия мужа, она не смогла сдержать слез…
* * *
ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЯ. МОСКВА. ВОРОБЬЕВЫ ГОРЫ. ШУХОВСКАЯ БАШНЯ. 5 октября 1918 года.
‑ Государь, «Империя‑2».
Я поднял бинокль туда, куда указывал Духонин, отметив краем взгляда, как синхронно повернулись в эту же сторону несколько фотоаппаратов и кинокамер снимающей публики. Да, Суворин не упустит возможность сделать пиар на столь громком деле.
«Империя своих не бросает!»
Нужно ли говорить, что прибывший рейсом из Константинополя дирижабль «Империя‑2» был спешно разгружен от пассажиров и багажа, а на его борт самым срочным образом загрузили то, что еще можно было передать на башню? Ведь систершип «Империя‑1» нерезиновая в части доставляемых на башню грузов.
Впрочем, может «Империя‑2» и не успеет разгрузить свой груз. Погода портится прямо на глазах.
Я поежился. Как же холодно. Как они там сидят на башне, я ведь одет куда теплее, а все равно знобит.
Тут раздались вопли восторга, и я посмотрел вверх.
«Сокол‑2» плавно опускался на площадку перед башней, а городовые спешно разгоняли зевак, освобождая место. Особенно непросто было с репортерской братией, не желающей расходиться, но очень желающей занять место поближе, да повкуснее.
Прошло минут десять, и решетчатая гондола коснулась пожухлой травы. Толпа взорвалась криками приветствий и всеобщим ликованием.
‑ Государь, будет полезно если вы лично встретите спасенных и поблагодарите экипаж дирижабля.
Суворин произнес это вполголоса, практически не разжимая губ и не слишком поворачиваясь в мою сторону. Я кивнул. Да, пиар – животное полезное.
Двинувшись вперед вместе со свитой и охраной, я ищу глазами Ольгу. А вот и она, смотрит на меня широко открытыми глазами. Что в них? Растерянность? Радость? Вопросы? Что‑то другое? Мне не видно пока. Подойду ближе и увижу.
Что ж мне хреново‑то так.
Сейчас, закончу тут все и срочно в вагон. Что‑то мне действительно нехорошо.
И тут меня буквально вывернуло кашлем. Все вокруг обернулись в мою сторону, а я с ужасом отнял от своих губ окровавленный платок.
‑ Миша!!!
Ольга рванулась сквозь охрану, ее, естественно, никто не пропустил, меня же буквально подхватили под руки и повели к быстро подъехавшему авто.
Вот и все, похоже я довыделовался…
* * *
ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОМЕЯ. ОСТРОВ ХРИСТА. УСАДЬБА «ОРЛИНОЕ ГНЕЗДО» (УБЕЖИЩЕ СУДНОГО ДНЯ). 5 октября 1918 года.
‑ Ваше Императорское Величество! Молния с категорией три буквы «А»!!!
Маша резко подняла голову.
‑ Что???
Буквально ворвавшаяся в кабинет фрейлина Орлова вручила ей красный конверт, на котором стояли три устрашающие черные буквы «ААА». Дрожащими руками она вскрыла конверт, боясь увидеть текст телеграммы.
«Ваше Императорское Величество! ГОСУДАРЬ болен «американкой». ЕГО состояние стремительно ухудшается. Он уже не в сознании. В соответствии с протоколом «Шторм» Вашему Императорскому Величеству необходимо временно принять на себя всю полноту власти в Империи. Жду Ваших повелений. Кутепов».
