Текст книги "Мимолётная жизнь"

Автор книги: Владимир Кулябин

Владимир Кузьмич Кулябин
Мимолётная жизнь
Стихотворения

Книга посвящается моему другу, писателю Николаю Викторовичу Юргелю

Дорогая простота

Я, признаться, думал, что линия Надсона и Фофанова в нашей поэзии иссякла. Читая стихи Владимира Кулябина, с радостью для себя отметил, что она жива. Нет. Конечно, здесь не идёт речь о подражании. Кулябин – поэт самобытный. Но сострадательная нота, формирование лирического героя как натуры страдающей, романтически утончённой, не во всём находящей понимание с миром материальным, прослеживается в его творчестве так же отчётливо, как у его великих предшественников.

 
Я написал тебе стихи!
И пусть заведомо плохие,
Я написал тебе стихи!
Они мои, а не чужие.
 

За каждой строчкой поэта виден прекрасный, добрый человек. Он болеет душой за всё сущее, он способен видеть то, что другим не явлено:

 
Я маме напишу письмо,
Туда, откуда нет возврата.
Я маме напишу письмо,
Оно дойдёт до адресата.
Я маме напишу письмо
О том, что я люблю безмерно,
Что без неё мне очень скверно,
Что я тоскую без неё.
 

Кулябин обладает той удивительной простотой высказывания, какую принято называть дорогой. В чём это выражается? Поэт избегает всего лишнего, всего, что мешает свободе мыслей и чувств. В его стихах вы не найдёте изысков, усложнённого синтаксиса, он плоть от плоти той русской поэзии, что направляет свои божественные лучи прямо в душу читателей:

 
Я ничего вам не скажу,
Вы всё равно не так поймёте.
Пусть сам себя я накажу —
Вы всё вверх дном перевернёте.
Сказал, быть может, невпопад
Иль сделал что без задней мысли.
Простите, если виноват,
Вы для меня дороже жизни.
 

Конечно, творчество Кулябина не ограничивается только лирическими интенциями. Сердце поэта бьётся в такт с Родиной. Кулябин не остаётся равнодушным к болям и хворям Отечества, мечтает их исцелить:

 
Куда ты катишься, Россия,
Куда летишь ты под уклон?
Где твоя нравственная сила,
Где триумфальной славы звон?
На что ты славу променяла,
За что ты гордость продала?
Чего тебе недоставало:
Свободы, тряпок иль ума?
 

Сила этих строк в том, что они написаны, очевидно, о нашем времени, но будут актуальны всегда, поскольку в них обозначена вечная оппозиция материального и духовного, важнейшая для человечества, ведь в случае полной победы материального мы не найдём в себе ни одного отличия от животных.

Спектр творческих методологий Владимира Кулябина достаточно широк. Он не только идеально чувствует рамки силлаботоники. Он чувствует цветовую гамму стиха. И в этом чувствовании есть исконность. Он не просто называет цвет, он увязывает его с тем или иным поэтическим настроением:

 
Праздники кончились, ёлки убрали,
Улицы города серыми стали.
Серый дом за окном, серый снег на панели,
Серым снегом покрыты зелёные ели.
 

Серый снег. На первый взгляд, это моветон. Но если вдуматься, при сумерках этот оттенок в снеге главный, просто надо настроить своё зрение потоньше.

Будет не прав тот, кто решит, что Кулябин – поэт только плавных, аккуратно выверенных ритмических конструкций. Местами он переходит на чеканный шаг, работает ритмически резко, местами его строки напоминают блоковские «Двенадцать», не по смыслу, а по звуку (не всё рвать душу от любви, иногда надо и независимую, гордую повадку показать). Вот стихи, посвящённые поэту Николаю Юргелю:

 
Вечерний этюд, багровый закат…
Багровый закат,
Кровавый накат.
Багровые стены,
Багровые окна,
Багровые лица людей незнакомых.
Багровые воды,
Багровые блики,
Багровые чайки,
Багровые клики.
И сердце от страха куда-то скатилось,
Смешно, ведь совсем ничего не случилось.
Но солнце зашло, и всё стало обычным,
Для сердца и глаз и простым, и привычным.
 

Привожу их целиком, поскольку их ритмическая структура неразрывна.

Кулябину близко восприятие поэзии как романса без музыки. Он настоящий рыцарь напевности, песенности. И это рыцарство – не пустой звук. Сейчас песенность пытаются всячески выдавить, признать её устаревшей. Кулябин знает, где лежит неисчерпаемость музыкальности в стихах. Она лежит в области магического. Не всегда понятно, как простые, буквально поднятые с пола слова превращаются фактически в заклинание:

 
Ты не теряй меня из виду,
Будь со мною всегда и всюду,
Никогда не была ты моею,
Никогда я твоим не буду.
Я об этом ничуть не жалею,
Я воздушных замков не строю,
Я о большем мечтать не смею,
От тебя своих чувств не скрою.
 

Говоря о таких поэтах, как Кулябин, нельзя не отметить, что над всем его стихотворчеством витает философский дискурс. Написание стихотворений для него не забава, не альбомное самовыражение, он прекрасно понимает, что поэзия пишется кровью, и лишь наличие человеческого вещества, а не чернил, делает её не только интересной, но и индивидуальной. У поэта должны быть, если угодно, отпечатки пальцев. Уникальные. Свои. У Кулябина они отличаются тем, что синтезирует многие эмоции под единым куполом исповедальности.

Чтение этой книги поможет читателю понять, что жизнь – это не только чреда усилий по выживанию, но огромное поле эмоций, чувств, и что любую неудачу и даже скорбь можно преодолеть, прикоснувшись к святой воде горних источников Поэзии.

 
Ручей по роще пробегает,
Куда течёт, никто не знает.
Люблю я русскую природу!
Как в зеркало, гляжу на воду.
Порхают над ручьём стрекозы,
О чём-то шепчутся берёзы.
Я шёпот их не понимаю,
Как музыке ему внимаю.
 

Максим Замшев,

Главный редактор «Литературной газеты»,

Председатель Правления МГО СПР,

Президент «Академии поэзии»,

член Совета по правам человека при Президенте РФ

А я дышу одной весной…

 
А я дышу одной весной!
В груди горит огонь желаний.
Средь этих сладостных мечтаний
Все мысли о тебе одной!
Моя душа болит, томится,
Она, как загнанная птица,
Стремится лишь к тебе одной!
 

Кричи, кричи…

 
Кричи, кричи, никто не слышит,
Никто к тебе не подойдёт,
Никто лекарство не пропишет,
Никто на помощь не придёт.
Кричи, тебя никто не слышит,
Осенний дождь стучит по крыше,
Могильным холодом несёт.
Молчи, тебя никто не слышит,
Никто на свете не поймёт…
 

Прости за…

 
Прости за то, что я родился
И не тогда, и не сейчас.
Прости за то, что я влюбился,
Зачем я только встретил Вас!
Прости за то, что не добился,
Прости за то, что полюбил,
Прости за то, что я забылся,
Прости за то, что не забыл.
Прости за то, что не красавец,
Прости за то, что не поэт,
Прости, что я не иностранец,
Что насмешил я белый свет.
Что Бога за тебя молю,
Прости, но я тебя люблю…
 

Я написал тебе стихи…

 
Я написал тебе стихи!
И пусть заведомо плохие,
Я написал тебе стихи!
Они мои, а не чужие.
Я написал тебе стихи,
Пусть называют графоманом,
Я написал тебе стихи —
Пусть Пушкина не ставят рядом.
Я написал тебе стихи,
И пусть они смешны, наивны,
Они тебе посвящены,
Моя прекрасная Марина!
 

Депрессия

 
Я хочу умереть, и как можно скорее,
Чтоб обузой не быть ни себе, ни другим.
Я хочу умереть, чтоб меня все забыли,
Быть забытым при жизни – нет доли страшней.
Я хочу умереть, не судите же строго
За желанье покинуть этот солнечный мир.
Может, этим я сильно прогневаю Бога,
Но Господь милосерден, Он поймёт и простит…
 

Я обниму тебя в ночи…

 
Я обниму тебя в ночи,
Твои уста закрою поцелуем.
Прошу тебя, ты только не молчи,
Мы обо всём с тобой забудем!
И будет с нами тишина,
И барабанный стук сердец,
И океанская волна,
Любовь и счастье, и конец…
 

Я маме напишу письмо

 
Я маме напишу письмо,
Туда, откуда нет возврата.
Я маме напишу письмо,
Оно дойдёт до адресата.
Я маме напишу письмо
О том, что я люблю безмерно,
Что без неё мне очень скверно,
Что я тоскую без неё.
Я маме напишу письмо,
Она ответа не напишет,
Но крик души моей услышит,
Я маме написал письмо…
 

Я ничего вам не скажу…

 
Я ничего вам не скажу,
Вы всё равно не так поймёте.
Пусть сам себя я накажу —
Вы всё вверх дном перевернёте.
Сказал, быть может, невпопад
Иль сделал что без задней мысли.
Простите, если виноват,
Вы для меня дороже жизни.
Я не хочу вас потерять
И клясться в верности не буду,
Вы можете меня забыть —
Я вас вовеки не забуду.
 

Куда ты катишься, Россия?

 
Куда ты катишься, Россия,
Куда летишь ты под уклон?
Где твоя нравственная сила,
Где триумфальной славы звон?
На что ты славу променяла,
За что ты гордость продала?
Чего тебе недоставало:
Свободы, тряпок иль ума?
За что себя ты невзлюбила,
Зачем себя ты предала?
Но знаю я, ты не погибнешь,
Вернёшься на круги своя,
Но лишь одно меня тревожит:
Опять придётся начинать с ноля…
 

Одно никак я не пойму

 
Одно никак я не пойму,
Зачем разваливать страну?
Чтоб снова собирать по крохам,
Забыв все прошлые уроки.
Винить коварных супостатов
И либералов-демократов?
Людей, больных идиотизмом,
Мол, мы боролись с коммунизмом,
Но развалили-то страну!
Я что-то, братцы, не пойму,
За что же вы, пардон, боролись,
На что в итоге напоролись.
Пора признать свою вину,
Зачем разваливать страну.
 

Не думайте плохо о людях

 
Не думайте плохо о людях,
Старайтесь их сразу простить,
За подлость любую и хамство
Пытайтесь добром отплатить,
Но я далеко не святоша
И в ангелы я не ряжусь.
Грехов моих тяжкая ноша,
С которой по жизни тащусь,
Дана в наказанье от Бога,
Поэтому вновь повторюсь:
Не думайте плохо о людях,
Чтоб вам не нести этот груз…
 

Темно и тихо в старом доме

 
Я не спешу, куда спешить?
Темно и тихо в старом доме,
И только тикают часы,
Как маятник на метрономе.
С окна вползает серый свет,
Пора вставать, уже рассвет,
Но я боюсь пошевелиться,
Закрыть глаза и сном забыться.
Ведь мне не надо торопиться,
Мне просто некуда спешить.
Нет многолюдной суеты,
Темно и тихо в старом доме,
И только старые часы,
Как маятник на метрономе…
 

Отец не поставит ёлку

 
Отец не поставит ёлку,
Мама не купит конфет,
Иголки не будут падать
На праздничный винегрет.
Игрушки не будут искриться,
Даря свой сказочный свет.
Ничто не повторится,
Возврата к прошлому нет.
И только в измученном сердце
Остался сладостный след.
Отец снова ставит ёлку,
А мама купила конфет…
 

Ничего не понять…

 
Ничего не понять,
Ничего не исправить.
Ничего не вернуть,
Ничего не поправить.
Всё куда-то ушло,
Всё куда-то уплыло.
Это было давно,
Если что-то и было.
Так зачем же себя
Я напрасно терзаю,
Словно что-то пойму,
Если что-то узнаю.
Но не стоит впустую
Мне стенать и терзаться,
Лучше просто уйти,
Чтоб в себе не копаться…
 

Праздники кончились

 
Праздники кончились, ёлки убрали,
Улицы города серыми стали.
Серый дом за окном, серый снег на панели,
Серым снегом покрыты зелёные ели.
Даже лица людей стали серого цвета,
Далеко до весны, ещё дальше до лета.
Но я знаю, я верю, весна ещё будет!
И весёлой капелью весь город разбудит!
Будет город тонуть в изумрудном тумане,
Будет солнце сверкать в голубом океане.
И захочется жить и захочется верить:
Всё ещё впереди, жить прекрасно на свете!
А пока всё вокруг только серого цвета,
Далеко до весны, ещё дальше до лета.
 

Я подарю тебе цветы

 
Я подарю тебе цветы,
Не орхидеи и не розы.
Я подарю тебе цветы —
Не хризантемы, не мимозы.
Из одуванчиков ковры
И яблонь снежные заносы.
Пусть их никто не продаёт,
Пусть их никто не покупает.
Они для сердца и души,
Для всех, кто это понимает.
Я подарил тебе цветы…
 

Пора тепла, пора надежды…

 
Пора тепла, пора надежды,
В сундук все зимние одежды!
Уж солнце не ползёт по крышам,
А поднимается всё выше!
И надо жить и надо верить,
Что жизнь ещё не прожита,
И всё, что в прошлом, – суета.
И что какие наши годы.
Исчезнут разом все невзгоды,
Как исчезает старый снег,
И будем счастливы весь век!
Весна – хорошая примета!
А что же дальше?
Дальше? – Лето!
Моря ромашкового цвета,
Лесов зелёных океан!
 

Деревья стоят в зелёном тумане…

Посвящается моему другу Н. Юргелю

 
Деревья стоят в зелёном тумане,
И солнце сияет, и небо синеет.
Трава молодая вовсю зеленеет.
Река заискрилась, вода оживает.
А сердце в предчувствии счастия тает.
Душа вдруг вспорхнула,
Душа вдруг запела,
Душа поднялась и тотчас улетела,
Она улетела в межзвёздные дали,
Её не догонят невзгоды, печали.
Душа воспарила, она улетела,
Душа улетела, какое ей дело,
Что сердце болит, что измучено тело.
А город плывёт в изумрудном тумане,
Весь он, как и люди, в весеннем дурмане,
А лето давно уже в двери стучится,
И с нами опять ничего не случится…
 

Вечерний этюд, багровый закат…

Моему другу Николаю Юргелю

 
Багровый закат,
Кровавый накат.
Багровые стены,
Багровые окна,
Багровые лица людей незнакомых.
Багровые воды,
Багровые блики,
Багровые чайки,
Багровые клики.
И сердце от страха куда-то скатилось,
Смешно, ведь совсем ничего не случилось.
Но солнце зашло, и всё стало обычным,
Для сердца и глаз и простым, и привычным.
 

А я на поезд опоздал…

Николаю Юргелю посвящается

 
А я на поезд опоздал,
Такой вот казус приключился,
Я долго вслед за ним бежал,
А он за поворотом скрылся.
Ведь я на поезд опоздал!
«Другого поезда не будет», —
Диспетчер тихо мне сказал,
Сочувственно пожав мне руку.
Осенний дождь хлестал вовсю,
Лицо водою заливая,
А поезд уходил на юг,
Огнями яркими сверкая.
Я не на поезд опоздал —
То жизнь прошла, звеня на стыках.
Я не на поезд опоздал,
Вот ведь какая закавыка…
 

Я не спешу…

 
Я не спешу, куда спешить?
Темно и тихо в старом доме,
И только тикают часы,
Как маятник на метрономе.
С окна вползает серый свет,
Пора вставать, уже рассвет.
Но я боюсь пошевелиться,
Закрыть глаза и сном забыться.
И там, на грани бытия,
Увидеть все родные лица.
Лежу один, закрыв глаза,
Все мысли о судьбе разбитой,
Одна незваная слеза
Сползает по щеке небритой.
Темно и пусто на душе,
Темно и пусто в старом доме,
И только старые часы
Стучат уставшим метрономом…
 

«Я из дома уйду ночною порою…»

Моему другу Николаю Юргелю посвящается

 
Я из дома уйду ночною порою,
Навсегда за собой тихо двери закрою.
Будут звёзды сверкать, будет месяц на небе,
Но я тихо уйду, и никто не заметит.
Я уйду в никуда, я уйду в бесконечность,
Я открою врата в беспредельную вечность.
И года пробегут, пролетят и эпохи,
Но никто не прочтёт эти глупые строки.
Ну а мне всё равно, я ушёл в бесконечность,
Предо мною врата в беспредельную вечность…
 

Август

Николаю Юргелю

 
Вот и август пришёл,
Как всегда, незаметно.
Пусть не осень ещё,
Но уже и не лето.
И опять задождит ледяными дождями,
И опять запуржит ледяными ветрами,
А потом и страну насквозь всю проморозит.
И никто до весны нам опять не поможет.
Улететь бы туда, где зимы не бывает,
Где воркующий бриз нежно берег ласкает,
Там и море, и небо лазурного цвета.
Ну а к нам пришёл август и кончилось лето…
 

Прощание с летом

 
Вечер, фонари, машины,
Давно известные картины.
Реклам неоновые блики,
Луна карикатурным ликом
Глядит в зеркальный от дождя асфальт,
В нём отражаются дома, машины, светофоры,
Реклам неоновых узоры,
Витрины, люди, фонари,
Машин багровые огни.
Феерия красок, феерия света!
Прощальный привет уходящего лета.
 

«Я никого уже не жду…»

 
Я никого уже не жду,
Меня давно никто не ждёт.
Я ни к кому не подойду,
Ко мне никто не подойдёт.
Я не гадаю и не вру,
Я это знаю наперёд.
Всю жизнь никак я не пойму,
За что судьба меня так бьёт.
Когда мой колокол пробьёт,
Она одна ко мне придёт
И за собою уведёт
В края, где умирает боль
И где царит всегда покой.
Я не гадаю и не вру,
Всё точно так произойдёт…
 

Осень

 
Короткий день и длинный вечер.
Случайные встречи,
Холодные речи,
Холодные взгляды,
Холодные лица,
Холодных огней холодные блицы.
И холодно всё, тоскливо и сыро.
Замёрзло и сердце, душа и квартира.
Ничто не согреет – ни солнце, ни печка,
Горит на столе одинокая свечка,
Ни светит, ни греет,
Сгорит без остатка,
Так жизнь пролетит, не оставив огарка.
Напрасно тепла и спасения ищешь,
Ведь осень пришла,
Ничего не попишешь…
 

Ответ Николаю Юргелю – «Мне фиолетово»

 
Зачем-то я пишу стихи,
Что я могу поведать людям?
Их всё равно читать не будут,
Поэты нынче не в чести…
Кому он нужен, этот бред,
Ведь я от роду не поэт!
Но всё, рассудку вопреки,
Сижу, кропаю эти строки.
Зачем же я пишу стихи?
Быть может, кто-нибудь прочтёт,
Быть может, кто-нибудь поймёт,
Быть может, кто-нибудь услышит
Безгласный крик моей души?
А не услышит, не беда,
Когда уйду я в никуда…
 

Предчувствие зимы

 
Вот-вот зима опять нагрянет,
И запуржит, и забуранит,
И завьюжит, и заметелит,
И в саван белый всё оденет,
И проморозит до костей,
Как доморощенный злодей.
А поначалу очень мило,
И снег искрится так красиво.
Ну а потом всё станет серым,
Тоскливым, грязным и унылым.
И эта «радость» на полгода,
Ну что поделаешь – природа…
 

Осенняя скука

 
А солнце всё ниже,
А ночи длиннее,
И новое утро ещё холоднее.
Трава вся пожухла,
Листва облетела,
Зелёные только сосны да ели.
А ветер всё гонит из листьев позёмку,
И только сороки трещат без умолку
Да вороны каркают людям вдогонку.
Холодные ливни колотят по крышам,
И люди, как ливни, холодные, злые,
Они не помогут,
Они не услышат,
Что сердце болит,
Что душа еле дышит.
Опять навалились болезни, невзгоды,
Сумерки жизни, как сумерки года…
 

«Снова небо затянуто тучами…»

Моему другу Николаю Юргелю посвящается

 
Снова небо затянуто тучами
И опять зарядили дожди,
Небо плачет слезами горючими,
И тепла понапрасну не жди.
 
 
Дождь по наличникам стучит,
Слезами по окну стекая,
А ветер воет и шумит,
Последнюю листву срывая.
 
 
Деревья спят и видят сны,
О ярком солнце, тёплом лете,
Я с ними буду ждать весны,
С надеждой легче жить на свете…
 

Тоска

 
Что так сердце болит,
Что его так тревожит?
Словно червь в нём сидит
И без устали гложет.
И не знаю, зачем я на свет появился,
Словно бы ниоткуда на Землю свалился.
Я для всех не такой,
Все кругом не такие,
Я как вечный изгой
В этом суетном мире.
Ведь для всех я чужой,
Для меня все чужие.
Что ж так сердце болит,
Что тоска меня гложет,
Ведь никто не придёт
И ничем не поможет…
 

Мудрость

 
Проходит всё – сказал мудрец,
Всё суета, томленье духа!
Быть мудрым – тяжкая наука,
И мне она не по зубам!
Проходит боль,
Проходит радость,
Проходит мимолётной славы сладость,
Пройдут и дружба, и любовь,
Всё то, что так волнует кровь.
Пройдут богатство, нищета,
Проходит свет,
Проходит тьма,
Ведь всё имеет свой конец…
Зачем же жить?
Молчит мудрец…
Да, мудрость тоже суета,
Гордыня и томленье духа!
Быть мудрым – тяжкая наука,
И мне она не по зубам.
 

Муки творчества

 
Что-то зима рано к нам прикатила
И город морозами вдруг окатила.
И стены замёрзли, и окна застыли,
Замёрзли улицы и автомобили,
Замёрзло и небо, и солнце остыло,
И только Луна улыбается криво.
Холодные мысли, бесцветные строки,
Брожу по морозу, как зверь одинокий.
Да, видно, зима – не пора для поэта,
Дожить до весны, дождаться бы лета!
Бреду, как медведь в пустую берлогу,
И только Луна освещает дорогу…
 

Цветы

Марине Л.

 
Какие милые цветы!
Скажите, где вы их берёте?
А может, вы их продаёте?
Такие чудные цветы!
Скажите, где вы их купили?
А может, вам их подарили?
Не говорите слова «да»!
Иначе будет, как всегда:
Вы промолчите, улыбаясь,
Своим лицом цветов касаясь.
Как вас зовут?
Где вы живёте?
А можно мне вас проводить?
Не говорите слова «нет»!
Какой божественный букет!
 

«Вот и кончился день…»

 
Вот и кончился день,
Канул в Лету навечно,
Как и прошлые дни
В череде бесконечной.
Так и год пролетел,
Незаметно и быстро,
Всё, чем жил, что хотел,
Не сбылось и не вышло.
Сколько там впереди
Лет и дней мне осталось,
Может, много ещё,
Может, самая малость.
Я считать и гадать
Не хочу и не буду,
А когда я уйду,
Все меня позабудут…
 

Одинокая звезда

 
О ней никому не известно,
И «Хабблу» она не видна.
Её я открыл недавно,
На кончике пера.
Учёные спорить не будут,
Симпозиум не созовут,
Меня они просто забудут,
Но я не тревожусь ничуть.
Своим немерцающим светом
Она освещает мой путь,
Она согревает мне сердце
И в душу приносит покой.
Назвал я её очень просто,
Моей Одинокой Звездой…
 

Голгофа

 
У всех своя Голгофа,
У всех свой тяжкий крест.
У всех своя Магдалина,
У всех Мать Мария есть.
У каждого свой Иуда,
У каждого Понтий Пилат,
Опять умывает руки
Под вопли: пусть будет распят!
И снова распятого губы
Чуть слышно проговорят:
Прости им, Святый Боже,
Не ведают, что творят.
Как же давно это было,
Но это будет всегда.
И служит нам вечным укором
Святое имя Христа…
 

Мысли вслух

 
О чём я думаю сейчас?
Что снег искрится, как алмаз,
Что впереди ещё морозы,
Бураны, снежные заносы.
И как дождаться мне весны,
Какие мне приснятся сны…
Ещё о том, что будет дальше,
О людях подлых и о фальши,
Об одиночестве своём
И про пустой холодный дом.
Темно, в округе свет погас,
О чём я думаю сейчас…
 

«Среди огней, среди машин…»

 
Среди огней, среди машин
Брожу по городу один,
Барахтаюсь в людском потоке,
К какому берегу прибьёт?
А может, дальше унесёт
В открытое людское море.
Хожу по городу один,
За переулком переулок,
Зима не время для прогулок.
Мороз крепчает, снег скрипит,
Сад городской застывший спит,
Кресты на храме золотятся.
Поток людей давно иссяк,
И лишь машины также мчатся,
Пора домой мне возвращаться.
Скрип снега и звенящ, и гулок,
Зима не время для прогулок…
 

Новогоднее

 
Тихо падает снег за окном,
А снежинки как звёзды мерцают.
Тишина, город спит,
После трудного дня отдыхает,
Город спит, видит сны
В предвкушении Нового года.
И куранты пробьют,
И бабахнут бутылки с шампанским!
Снова ёлки зажгут.
И бенгальский огонь заискрится,
Дед Мороза все ждут,
Вся страна вдруг в детей превратится!
Это праздник такой,
Так что людям не надо стыдиться.
А пока тишина,
За окном звездопад
Накануне Нового года.