Текст книги "Горящий тур"

Автор книги: Владимир Колычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Владимир Колычев
Горящий тур

© Колычев В.Г., 2021

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

Глава 1

Солнце согревает человека, вода не дает ему засохнуть, воздух – задохнуться, но это же не значит, что он должен обречь себя на изучение небесных светил и химических элементов. Если переспал с девушкой, то совсем не обязательно на ней жениться. Даже если у нее имя небесного тела. Да и земное очень даже ничего.

Данила молчал, но глаза его говорили, спокойно, с сожалением, хотя и без всяких шансов на помилование. Решение он принял еще на прошлой неделе, даже помахал Венере ручкой, но вчера в ночном клубе с ним случился небольшой перебор, он слегка потерял над собой контроль, в итоге снова оказался на чужой орбите и даже сделал пару оборотов. Первый в состоянии полной невесомости, а второй – с ощущением силы тяжести в душе. Венера ему не нужна, он привык жить в свободном космосе, гоняться за звездами в небе, так что посторонней планете придется подвинуться вместе со всем своим притяжением.

– Я некрасивая? – в лоб спросила Венера.

Она смотрела на Данилу глазами брошенной собаки, но при этом в ней чувствовалась кошка, которая занята поисками щедрой и ласковой хозяйской руки, но в любой момент может выпустить коготки.

Да, кошечка она знатная. Густые каштановые волосы с ароматом сухого свежего сена, большие раскосые глаза в комплекте с удлиненными ресницами, подкачанные губки, откорректированные скулы. И над своей фигуркой Венера хорошо поработала. Но какая-то незапоминающаяся у нее красота, все как у всех, нет в ней какой-то своей, совершенно особой изюминки.

Впрочем, дело не в ней, а в самом Даниле. Во-первых, зажрался он. А во-вторых, ему было, с кем сравнивать.

Вряд ли девчонка из соседнего подъезда обладала космическим именем, но ее глаза как две голубые планеты, сплошь залитые водой и солнечным светом. Об этом Данила думал, глядя на Венеру и сравнивая ее с эталоном, которого боялся. В нем не было ничего искусственного. Обычные губы, нос, овал лица, а в целом – необыкновенность.

Он на полном серьезе боялся влюбиться в незнакомку из соседнего подъезда, поэтому старался не встречаться с ней взглядом, но при этом набирался храбрости. Может быть, Данила уже завтра подойдет к ней, если случайно встретит ее во дворе. Или послезавтра. А с Венерой он закончит сегодня. Его ждут другие планеты. Хорошо бы, те самые, которые светятся в глазах у прекрасной незнакомки.

– Это я некрасивый.

– Да тебе и не надо, – сказала Венера и вытянула губы так, как будто собралась надуть жвачку.

– Совсем не надо? – Данила насмешливо повел бровью.

Он, конечно, не претендовал на звание «красавчик года», но и на внешность не жаловался. На лицо вроде бы ничего, рост хорош, метр восемьдесят. Накачаны у него не губы, а бицепсы, грудные мышцы, и на животе кое-что просматривается, если поднапрячься. На пляже раздеться нисколько не стыдно. Тем более что лето уже на разгоне, и до моря чуть больше ста километров по шоссе. Надо бы съездить на недельку. Но без Венеры.

– Светить должна жена.

Ему казалось, что Венера вот-вот зевнет. Она даже руку приподняла на всякий случай. Вдруг придется прикрыть ладошкой рот?

– А муж?

– Муж – отсвечивать.

– С тобой да, можно только отсвечивать. Повезет же кому-то.

Венера надулась, кивнула, с подозрением глянула на него. Она поняла все раньше, а сейчас наконец-то сдалась и даже глянула на часы. Ну да, ее время истекло.

Девчонка оделась, собралась, вышла в прихожую. Данила не собирался провожать ее домой, но дверь он просто обязан был открыть.

Венера вздохнула, уныло глянула за его спину. Квартира у Данилы своя, не самая большая, но суперсовременная. Венере очень нравилось расхаживать по ней голышом, чувствовать себя моделью в рекламном ролике о красивой жизни.

Венера молчала, но спиной к Даниле не поворачивалась, стояла у него на пути. Открывая дверь, он мог попасть к ней в объятия, а уже был сыт этим по горло.

Но и стоять истуканом и смотреть на нее бараньими глазами парень тоже не хотел. Он обогнул Венеру, спиной прикоснулся к зеркальной дверце шкафа-купе и дотянулся до замка.

– Жалеть не будешь? – спросила она, поворачиваясь к нему.

– Буду, конечно.

– Может, мне остаться?

– В следующий раз, – сказал он и распахнул дверь.

– Когда в следующий раз?

– Когда-нибудь.

Он обнял Венеру за талию и мягко подтолкнул, заставляя переступить порог.

– А повежливей нельзя? – спросила она.

– Да, повежливей с дамой, – донеслось вдруг из-за двери.

Это был мужской голос, а в соседней квартире жили две женщины преклонных лет. Да и меж-квартирный холл всегда был заперт. Нужно было нажать на кнопку домофона, чтобы дверь открылась.

Венера подалась назад, заставляя Данилу попятиться.

Из-за двери показался парень плотного телосложения с продувным взглядом записного пройдохи. Узкое, вытянутое книзу лицо, большой нос с горбинкой, широкий рот с опущенными уголками, которые парень, казалось, изо всех сил пытался приподнять. Для этого он выдавливал из себя улыбку.

А еще этот фрукт изображал восторг. Нетрудно было понять, почему он это делал.

– Венера, ты откуда здесь? – осведомился парень.

Данила понял, что стал жертвой подставы, и приготовился дать отпор. Драться он умел, отец готовил его к этому с детства, боевую стойку принимать не стал, но внутренне напрягся. Противник у него рослый, жилистый, руки длинные, ладони крупные.

– От верблюда, – ответила Венера, продолжая пятиться, но Данила сдвигался уже не назад, а в сторону.

– Это, что ли, верблюд? – осведомился незваный гость.

Он посмотрел на Данилу с кривой ухмылкой, но порог не переступил, даже сдал в сторону, освобождая путь для парня, который еще только входил в холл. Высокий, спортивный, тело сильное, движения энергичные, но усмиренные до внешней неторопливости. Широкие скулы, развитые желваки, прямой нос, брови густые, черные, а волосы пепельного цвета. Стрижка стильная, покраска свежая.

– Маша, давай быстрей, здесь все свои, – заявил этот субъект.

Ему пришлось остановиться и поторопить девушку. Она должна была идти за ним, почему-то не спешила это делать, однако все-таки зашла и глянула на Данилу мягко, застенчиво, но с парализующим эффектом. В какой-то миг ему показалось, что его тело превращается в камень.

Это была та самая девушка из соседнего подъезда, о которой он мечтал втайне от своей кобелиной сути. Белокурые волосы, мягкие как перья с крыльев ангела, контур лица четкий, но при этом нежный, губы как маленькое сердечко. В ней все такое милое, юное, невинное, а пепельный блондин тащил ее за собой грубо и говорил так, как будто за веревку дергал. Мол, давай быстрей.

Маша зашла в холл, робко посмотрела Даниле в глаза и остановилась. Но пепельный блондин уже не обращал на нее внимания. Он шел к Даниле, увлекая ее за собой одним лишь небрежным кивком. А Данила вдруг понял, что совсем не прочь впустить этого типа в дом, если Маша последует за ним.

– Ты Данила? – спросил тип, переступая порог.

Он не смотрел себе под ноги, однако не споткнулся и плечом дверной косяк не задел.

– Данила.

– Ну, здоров, зятек! – Парень мило улыбнулся и протянул ему руку.

– Зятек?! – Данила оторопело глянул на девушку, которая все так же стояла за дверью.

– Степан! – Крашеный блондин смотрел ему в глаза, не убирая руку.

Он настойчиво ждал, когда Данила ответит на приветствие.

Тот, конечно же, должен был немедленно спустить его с лестницы, но Маша продолжала держать его в обезглавленном состоянии.

– Брат? – спросил Данила, все же протянул руку в ответ и вдруг услышал:

– Отец.

Степан так крепко сжал его ладонь, что ему пришлось поднатужиться в ответ. Причем не только физически, но и умственно. Парню лет двадцать пять, может, чуть больше. Как он мог приходиться Венере отцом? Или Данила не так его понял?

– Гонишь!

– Двоюродный.

– Двоюродный отец?

– Ее отец – мой родной брат, – сказал Степан, кивнув на Венеру. – Значит, я ей двоюродный отец.

– Очень смешно.

– Могу быть родным свадебным генералом.

Степан прошел между Данилой и Венерой, из прихожей переместился в гостиную, конструктивно совмещенную с коридором и кухней. Но далеко уходить он не стал, остановился, осмотрелся и повернул назад.

Данила глянул на Машу и сказал:

– Вообще-то я жениться не собираюсь.

Степан тоже посмотрел на нее и весело подмигнул. Она не зарделась от удовольствия, но в ответ улыбнулась, нежно, мило. Укол ревности пронзил Данилу насквозь, снизу доверху. Ему показалось, будто его на кол посадили.

– А я собираюсь, – сказал Степан.

– Твои проблемы, – выдавил из себя Данила.

– Будем дружить семьями! – сказал Степан, резко повернулся к нему и хлестнул взглядом.

Данила мог вытолкать его за дверь прямо сейчас, но тогда вместе с ним исчезнет и Маша, на которую он, увы, не имел никаких прав. Но ему жутко не хотелось, чтобы она ушла.

– Это наезд? – спросил Данила, чувствуя себя совершеннейшим идиотом.

Видимо, Венера решила прибрать его к рукам, пожаловалась своим дружкам, те подключились, нажали на Данилу. Все это понятно. Обидно другое. Степан кружил возле Венеры, высмотрел Машу и с ходу познакомился с ней.

Ну а Данила уже третий месяц жевал сопли, хотя вполне мог бы быть сейчас на месте Степана. Тем более что теперь он совсем не прочь был жениться на Маше. Досада держала его за горло в переносном смысле, а воздуха ему не хватало в прямом. Данила начал задыхаться.

– Это сватовство. Ты же не можешь спать с девушкой, которой нет восемнадцати, – проговорил Степан и едко усмехнулся.

– Да?

Нахмурился не только Данила. Неладное почуяла и Маша. Возможно, она на самом деле думала, что Степан ведет ее в гости к своему другу, поэтому и пошла за ним. Но дело запахло жареным, и это заметно напрягло девушку. Налицо был шантаж, к которому она не имела никакого отношения. Во всяком случае, Данила на это очень надеялся.

А сам шантаж его не очень-то и смущал. У него высшее юридическое образование, в следующем году он окончит магистратуру. За решетку можно было влететь за связь с девушкой, которой не исполнилось шестнадцати лет. Венере придется постараться, чтобы впутать его в уголовщину. Она, конечно, могла рассказать, что Данила угрожал ей расправой или заставлял спать с ним за деньги. Еще эта особа способна была заявить об изнасиловании, но тут уже все равно, сколько ей лет.

– Вы просто оформите отношения и будете жить-поживать да добра наживать, – сказал Степан и хищно посмотрел на Данилу.

Маше явно не нравился их разговор. Она просто повернулась, ушла и тихонько закрыла за собой дверь.

– Всего-то?

– Тебе понравится, – с усмешкой сказал Степан, глянул на своего дружка, кивком показал ему на закрывшуюся дверь и заявил: – Скажи ей, что я сейчас.

Парень посмотрел на него, перевел взгляд на Данилу и бесшумно фыркнул. Только после этого он ушел и прикрыл дверь в квартиру.

– Тебе понравится, – повторил Степан, глянув на Венеру, которая скромно стояла в уголке.

– Очень понравится, – подтвердила она его слова и взяла Данилу под руку.

– Я так не могу, – произнес тот.

– Как ты не можешь? – удивился Степан. – Мы же не наезжаем. Мы тихо, мирно, по-семейному. Даже не торопим. Тебе же нужно привыкнуть, да?

Данила не собирался отвечать, но Венера дернула его за руку.

– У тебя сейчас сессия? – спросил Степан.

Данила кисло глянул на него, осторожно высвободил руку и ответил:

– Уже все.

– Каникулы? Отлично! Завтра едем на море.

– Вообще-то у меня практика.

На самом деле Данила от нее откупился. У него была такая возможность, вот он ею и воспользовался. Фактически парень действительно находился на каникулах, но это вовсе не значило, что ему можно было ехать на море с каким-то проходимцем.

– Ничего, что-нибудь придумаешь. Домик уже заказан.

– Какой домик?

– Место классное, просто супер! Тебе понравится. Мы с Шуриком поедем, вы с Венерой.

– Вы с Шуриком? – Данила усмехнулся.

Ему ой как хотелось бы, чтобы Степан поехал на море с Шуриком. Тогда он точно остался бы здесь, чтобы охмурить Машу и получить на нее все права.

– Юморист! – сказал Степан, подмигнул Венере и легонько ткнул Данилу пальцем в грудь. – Курортное настроение!

– Поехали. Там реально круто! – Венера снова взяла Данилу под руку.

– А может, ты с Шуриком поедешь? – спросил ее Степан. – А я с Машей.

Данила уныло глянул на него. Плевать на Венеру, пусть она хоть с чертом лысым отправляется куда угодно, а вот Машу он так просто отпустить не мог. Если она едет со Степаном, то и ему нельзя оставаться дома.

Клубника уже отошла, черешня тоже, зато грунтовые помидоры в полный рост. Они в этом году богато уродились, много их, и все хорошие, ядреные. Наталья уже на тридцать тысяч наторговала. Огород у Игната Даниловича Дымова большой, парники есть, теплицы. Только не ленись, работай, и все у тебя будет.

– Приехали!

Машина остановилась во дворе старого шестиквартирного дома. Двор зеленый, беседка посредине, сарайчики на отшибе, дети бегают, куры под ногами путаются. Но все это не то. Дымову куда больше нравился его собственный двор. Там у него все ухожено, всему свое место, чистота и порядок. Детям полное раздолье. Дочка с мужем должны подъехать, у них двое, а если еще и сын с женой подтянутся, то будет самый настоящий детский сад. Дымов не против, он только за.

– Что, Данилыч, не хочется выходить? – с усмешкой осведомился Лопатников.

Парню совсем недавно тридцать стукнуло, а он уже майор. Дымову в сорок два года такая удача улыбнулась, восемь лет уже прошло, а подполковником так и не стал. Через несколько дней он выходит на пенсию, и уже все равно будет, майорские звезды на погонах светили или генеральские. Другая жизнь начнется, не надо будет пропадать на службе. Проснулся утром, чайку попил и пошел на огород с цапкой или на реку с удочкой. Все в свое удовольствие.

Да и жену забывать не надо. Наташе сорок пять, она у него ягодка опять. Прямо с нее и можно будет начинать утро. Но это если он доживет до пенсии. Все-таки до нее еще почти неделя, а предчувствие нехорошее. Ведь их не просто так сюда вызвали. Стрельба была. Один труп в квартире, другой где-то на свежем воздухе.

– А кого беспокоит мое желание? – открывая дверь, спросил Дымов.

У подъезда стоял и курил капитан Серебряный из патрульно-постовой службы. С Лопатниковым он поздоровался как-то между прочим, а Дымову улыбнулся как родному.

– Оглоблю убили, – сказал капитан, кивком показав на балкон со свежим проломом в остеклении.

Дымов кивнул. Где-то на этой улице и жил Оглобля, старый бродяга с очень сомнительным авторитетом. Вор, бандит и барыга в одном лице. Чем он только ни занимался, чтобы деньги на кармане водились. И воровал, и грабил, даже за покушение на заказное убийство отсидел. Последний срок отмотал за торговлю наркотиками, вышел, снова взялся за старое. За что и поплатился. Конкуренты грохнули или клиенты ограбить решили.

– Профессионально работали, – продолжал Серебряный. – Одна пуля точно в сердце, другая в голову.

– Контрольный выстрел? – с важным видом спросил Лопатников.

Он хоть и молодой, но уже начальник отдела уголовного розыска. Это Дымов все в старших оперуполномоченных ходит. Не сложилась его профессиональная жизнь, не выбился в люди. Зато и упрекнуть ему себя не в чем. Честно служил, за чужими спинами не прятался.

– В глаз, – сказал капитан.

– Интересно.

– Полбашки ему снесло.

– Тогда непрофессионально.

Лопатников издалека изучал балкон, смотрел то вверх, на второй этаж, то вниз. На земле валялись обломки выбитой рамы, осколки стекла, на которых могла быть кровь потерпевшего. Следственно-оперативная группа находилась уже на подходе.

– Почему?

– А если заказное убийство, то как узнать, что именно Оглоблю убили? – с умным видом спросил Лопатников.

– А чего там узнавать? Пальчики. Да и звезды у него. – Серебряный провел пальцами по своей правой ключице. – Особенные.

– Да уж, – Дымов усмехнулся.

Косяков за Оглоблей больше, чем татуировок на теле. Главный из них как раз в одной такой вот картинке и заключался. Еще в девяностых годах Оглобля по дурости своей наколол себе воровские звезды. Подлог вскрылся очень быстро, но чернила успели глубоко впитаться в кожу. Татуировку пришлось срезать бутылочным стеклом, по живому. Все убрать не удалось, кое-что осталось.

– Да и не тот он фрукт, чтобы кто-то заказал его, – проговорил Дымов.

– А второй? – Лопатников кивнул на балкон.

– А второй посолидней будет. В костюмчике. Пиджачок там на стульчике остался висеть.

– А то, что в пиджачке было?

– Из окна выпрыгнуло. – Серебряный показал место, где приземлился человек, о котором шла речь, повел рукой в сторону сараев и добавил: – К реке побежал.

– Захромал к реке! – надувая от важности щеки, сказала женщина в широкополой шляпе с рваными краями.

За ее спиной стоял грузный пожилой мужчина с красным от жары лицом.

Убийство произошло средь бела дня. Кто-то подъехал к дому, ворвался в квартиру Оглобли, затем погнался за его гостем. Как все было, Дымов знал пока только приблизительно. Но свидетелей полно, скоро все станет ясно. Возможно, и портреты преступников появятся.

Второй потерпевший лежал в лопухах у тропинки, ведущей к реке. Белая рубашка с красными пятнами на спине, черные брюки из первоклассного сукна. Его убили двумя выстрелами в спину. Обе пули вошли под левую лопатку, кучно легли. Видимо, стрелял профессионал. Неудивительно, что, упав на живот, мужчина даже не попытался перевернуться. Смерть была мгновенной, на землю падал уже покойник.

Дымов перевернул тело, склонился над ним, осторожно взял за плечо и мягко, но с изрядной силой потянул на себя.

Глаза у покойника были открыты. Он с болью, страхом и злостью глядел не куда-то в пустоту вечности, а прямо на Дымова.

Дымов же смотрел на стародавний рубец, который тянулся от глаза к уху. Он знал и этот шрам, и самого человека, которому это украшение досталось в жестокой бандитской драке за право контролировать вещевой рынок. Петру Батогу тогда было всего двадцать с горкой. Дымов еще только начинал свою службу в уголовном розыске. Их пути-дорожки пересеклись на пустыре за новым микрорайоном, где бандитские отморозки собирались изнасиловать малолетку, захваченную на дискотеке. К счастью для девчонки, Дымов вовремя обнаружил подозрительную машину, успел отогнать подонков от их жертвы.

За изнасилование Батог сел попозже, в девяносто пятом. Вышел в нулевых и переключился на сельское хозяйство, сколотил банду, обложил данью кооператоров, со временем от насилия перешел к производству, основал свой агрокомплекс.

Только это и было Дымову известно про Батога. Теперь у него появилась возможность узнать о нем побольше. Только вот надо ли ему лезть в это дело и копаться в дерьме человека, который не заслужил ни единого доброго слова о себе? Зачем ему такой геморрой, когда скоро на пенсию?

Глава 2

Море спокойное, чистое, пляж галечный, грибки, шезлонги, а курортников почти нет. Две девушки в солнцезащитных очках, чуть в сторонке два парня, весьма крепких на вид. Их было видно прямо из номера, в котором Данила поселился вместе с Венерой.

Место действительно отличное, слева отвесная скала, справа другая такая же громада. Между горами тянется узкое ущелье с несколькими коттеджами на пять-шесть номеров в каждом. Административное здание, небольшая столовая с баром, дома. Все это в парковой зоне с дубами, грабами и соснами. В траве стрекотали цикады, навевали воспоминание о тихом часе в детском оздоровительном лагере.

Данила разместился в том самом домике, о котором говорил крашеный блондин, которого все звали просто Степой. В том числе и Маша. Данила приехал сюда только из-за нее. Венеру он согласился терпеть тоже только по этой причине.

Выезжали они рано утром, Данила на своей машине вместе с Венерой, а Степа на своей, с Машей. Данила ой как хотел поменяться с ним местами, всю дорогу думал о том, как повернуть время вспять. Будь его воля, он перехватил бы Машу, пока она была свободна. Но, увы, Маша принадлежала Степе, а на Данилу реагировала вяло. Сосед, и что с того? Обменялись они теплыми взглядами когда-то, дело для молодых людей обычное. Надо было брать быка за рога, но Данила упустил свой шанс и теперь кусал локти.

Венера была занята, распаковывала свои вещи, захламляла всякой всячиной туалетный стол в номере.

Данила вышел на балкон, с которого открывался прекрасный вид на море. Пляж находился не очень близко, но все же можно было отличить мужчин от женщин.

– Педики нас не интересуют! – громко сказал Степа.

Он стоял на соседнем балконе в одних только шортах. Этот тип приложил согнутые ладони к глазам и смотрел в воображаемый бинокль на пляж, существующий вполне реально.

Данила уныло глянул на него.

Маша, скорее всего, сейчас тоже занималась вещами или принимала душ с дороги. Как же жаль, что это происходило в соседнем номере. Спать она будет с другим, со Степой. Потому что Данила – самый настоящий тормоз!

– А кто вас интересует? – донеслось через открытую дверь.

Степу интересовали пляжницы, и Маша это поняла. Поэтому в ее голосе звучало возмущение. Пусть и шутливое, но все-таки.

Данила понял, почему Степа причислил этих курортников к лицам нетрадиционной ориентации. Девушки свободны, а парни в стороне. Этот факт должен был вызвать подозрение. А девушки вроде бы ничего себе. Лиц не видно, а фигурки отменные. Стройные, длинноногие.

– А кто нас интересует? – глянув на Данилу, весело спросил Степа.

– А нас мало кто интересует, – ответил тот.

– А давай-ка угадаем, как ее зовут! Ве-не-ра! – Степа скоморошно хлопнул в ладоши.

Он откровенно издевался над Данилой и имел полное право на это. Во-первых, как ни крути, а этот блондин смог оболванить его, подчинить себе и даже раскрутить на деньги. Большую часть этого тура Данила оплатил из своего кармана. Во-вторых, Степа владел девушкой, о которой Данила мог только мечтать. Он, можно сказать, увел ее у него из-под носа и запросто мог завалить на кровать в любой момент. Возможно, Маша уже сейчас ходила по номеру абсолютно голая. И все ради Степы.

– Нас мало кто интересует, – повторил Данила. – Хотя бы потому, что людей здесь почти нет.

– Да, здесь всегда мало людей. Я говорил об этом.

– Сейчас самый сезон. Человек сорок-пятьдесят должно быть.

– Их всех покусали змеи.

– Какие змеи?

Глядя на Степу, Данила подумал и о нем, и о Венере, которая действительно приходилась ему племянницей. Правда, не родной.

Да и Шурик такой же змей хитровыделанный, нахальный, жадный до халявы. Он тоже здесь, и не один, а с девчонкой.

– Какие змеи?.. Это ты узнаешь, когда они начнут падать тебе на голову! – Степа усмехнулся и показал на гору, которая возвышалась справа от них.

– Змеи?! На голову?! – Из номера показалась Маша.

Волосы распущены, футболка на голое тело, а пляжные шортики такие короткие. Все это для Степы. Данила едва не застонал, глядя на нее. Мол, почему я такой тупой?

Маша на него даже не смотрела. Все ее внимание было обращено на Степу, а думала она только о змеях, о которых он говорил. Данилу ничуть не смущал ее страх перед ними. Пусть лучше о змеях думает, чем о Степе.

– Бывает иногда такое. Пригреются на солнце, заснут, а потом и валятся на голову.

– Почему ты мне не сказал?

– Так мы же не собираемся лазить по горам.

– А если не по горам?

– Если не по горам, то падать буду только я. К твоим ногам! – Степа повернулся к Маше, вскинул руки в молитвенном жесте, опустился перед ней на колени, обнял ее за ноги и оторвал от пола.

Маша весело засмеялась, но при этом смущенно глянула на Данилу. Он явно был для нее третьим лишним.

Данила же смотрел на нее так, как будто хотел быть первым и главным. Степа заметил этот его взгляд, повел бровью, глумливо усмехнулся и потащил Машу в комнату.

– Сейчас я тебя трахну! – донеслось через открытую дверь.

Маша возмущенно взвизгнула, но милые бранятся, только тешатся. Для этого у них есть все, и номер на двоих, и широкая кровать. Степан уже, наверное, заваливал Машу на спину, она раздвигала ноги. Ну и кому нужна эта дешевая шлюха?

Данила нарочно заводил себя, чтобы отбить симпатию и влечение к Маше, но ему становилось только хуже. Когда Степа захлопнул балконную дверь, он почувствовал себя совсем уж паршиво.

Вовсе нет, это не Маша шлюха, а он сам идиот и махровый эгоист. Привык, что все в жизни должно вращаться вокруг него, обеспечивать ему удовольствие. Родители должны быть щедрыми, друзья – послушными, девушки – покладистыми. Иначе ему никто не нужен.

Да, он эгоист. А Маша – его наказание за это.

Дом кирпичный, стены достаточно толстые. Не слышно, что происходит в соседнем номере. Но Данила все равно полез в свою сумку, достал оттуда пластиковый музыкальный центр, настроенный на любимую FM-волну.

Венера принимала душ, за тонкой стенкой лилась вода. Данила с удовольствием заглушил и этот звук, но легче ему от этого не стало. Возбужденное воображение парня рисовало жуткую картину. Вот Маша лежит на кровати, а Степа – на ней…

Венера вышла из ванной в банном халате нараспашку. Музыка ее взбодрила, она приняла танцевальную позу, сжала перед собой кулачки, задвигала бедрами, вытянула губы трубочкой. Полы халата разошлись, загорелый животик с тонким светлым треугольничком под ним обнажился.

Смотрелась Венера зажигательно. Данила подумал о том, что с ней можно было бы снять напряжение, но тут же отрицательно мотнул головой. Он представлял Машу в объятиях Степы вовсе не для того, чтобы заводиться. Это порно возбуждает, а Маша – святое. Что это с ним? Совсем голову открутило.

Венера в ритме танца подобралась к нему, притерлась всеми передними частями тела и сбросила с себя халат. Данила смотрел на нее хмуро, недружелюбно, но это ее не остановило, напротив, только раззадорило. Сначала она опустилась перед ним на колени, чуть ли не силой овладела его нижним сознанием, затем толкнула на кровать, раздела, закрутила и вручила ему инициативу как хлыст кучеру. Данила уже разогнался так, что не остановишь. Барьер за барьером, подскоки, взлеты.

До падения оставалось совсем чуть-чуть, когда в дверь кто-то стукнул. Но Данила не мог остановиться. Он с ходу взлетел на горку, оторвался от земли, кувыркнулся вниз, замер и растекся. Сейчас ему нужен был только покой.

– Давай! Степа там! – отталкиваясь от него, сказала Венера.

– Да ну его на…

Некогда было Степе шастать по номерам. Он теперь с Машей в постели. Как можно оттуда выбраться?

Откуда-то с улицы донесся мужской голос. Слов Данила не разобрал, но говорил Степа. Шурик что-то поддакнул с неприкрытой тревогой.

Данила поднялся, быстро натянул шорты, надел рубашку и, застегивая ее на ходу, направился к двери.

– Я сейчас! – Венера тоже одевалась.

Степа и Шурик разговаривали с каким-то мужчиной с неухоженной небритостью на откормленных щеках. Рослый, тяжеловесный, лишнего веса в нем не больше, чем мышечной массы. Пробковый шлем с ремешком, костюм сафари, шлепки на босу носу. Он смотрел на Степу въедливо, пристально, но при этом ковырял спичкой в зубах и совершенно не обращал внимания на Машу и Риту, которые сидели на скамейке из бревен в тени смоковницы. Вернее сказать, сидела только Рита, а Маша стояла и смотрела куда-то вверх, на гору.

Данила не мог не обратить внимания на Машу. И одета она как надо, и не распарена как Венера. Не было у них ничего со Степой или они сделали все по-быстрому.

– Ну, смотрите, пацаны, вам решать. А то можно съехать, тут у нас база в десяти километрах, там все нормально.

– Нет, мы здесь как-нибудь, – проговорил Степа.

– Ну, смотрите. Срок четыре дня, ни часом больше, – густым зычным голосом сказал тяжеловесный дядечка.

– Да мы больше и не можем, – сказал Степа, угрюмо глядя на него.

Мужик ставил условия, и ему это не нравилось. Шурик тоже изображал из себя крутого пацана, но при этом настороженно шарил глазами по сторонам и поверху. Его что-то пугало.

– Больше и не получится. Скучно здесь. Да и змеи. На «Маяке» такого нет. Да и повеселей там. Может, вы все-таки туда отправитесь? – произнес тяжеловесный тип, остановил взгляд на Даниле, придирчиво и вдумчиво осмотрел его с ног до головы.

Он как будто решал, брать его в разведку или пока повременить.

– Нет, мы здесь останемся. На четыре дня.

– Ладно, тогда отдыхайте. Если не страшно.

Из дома вышла Венера, роскошная и воздушная, в полупрозрачном пляжном платье. Ее каблучки звонко цокали по тротуарной плитке. Но мужчина едва глянул на нее. Неужели женщины его не интересовали? Он легонько хлопнул Степу по плечу, повернулся к морю и неторопливо, вразвалку направился к пляжу.

Маша глянула на Венеру, потом на Данилу. Ему показалось, что в уголках ее рта дрогнула едкая улыбка. Неужели она поняла, чем они занимались?

Данила хотел, чтобы Маша ревновала, но сейчас ею владели другие чувства, в том числе и страх.

Она суетливо дернула Степу за рукав и сказала:

– Давай уедем!

Степа в раздумье смотрел вслед дядечке в пробковом шлеме.

– Да нет здесь никаких змей, – заявил он, едва глянув на Машу.

– Ты же сам говорил!

– Я шутил.

– А он сказал!

– Может, кто-то расскажет мне, что тут за дела? – Венера тронула Степу за другой рукав.

– Да директор базы наехал, – сказал Шурик. – Змеи, говорит, на головы падают, людей жалят. Четыре смертельных случая за сезон!

Маша согнула ноги в коленках, как будто собиралась распрямиться пружиной и улететь отсюда.

– Ты хоть одну змею видишь? – Степа провел рукой вдоль тротуара.

– Сейчас нет. А если они в дом заползут?

– Ни разу не заползли. А на голову только в одном месте падают. – Степа снова повел рукой вдоль береговой полосы, в сторону от пляжа. – Туда пойдешь, там свалятся.

– Снег башка попадет, – сказал Шурик. – Ты туда не ходи, ты сюда ходи.

– Чепуха какая-то, – сказала Рита.

Невысокая, худенькая, лицо маленькое, как у ребенка, но черты четкие, как у зрелой женщины. Кожа лица не совсем чистая, а на лбу еще и морщинистая. Но в целом ничего себе девочка. Данила даже вскользь подумал о том, что мог бы приударить за ней на безрыбье.

– Не может здесь быть столько змей. Врал он. – Рита кивком показала на директора базы, который подходил к парням в шезлонгах.

– Ни одной не видел, – подтвердил Степа.

– Но говорят о них. – Шурик легонько ущипнул себя за кончик носа.

– А если правду говорят? – Маша жалко глянула на Данилу.

Никто не торопился соглашаться с ее страхами. Может, он проявит солидарность?

– Да, я слышал, как в кустах что-то шевелилось, – сказал он.

На самом деле не было ничего такого, но как Данила мог отвернуться от Маши, когда она просила о помощи?

– Очковая змея там шарахнулась, – заявил Шурик и ехидно глянул на него.

– Она самая и была. Ты, Данилыч, уноси отсюда ноги, пока не поздно! – проговорил Степа и обидно усмехнулся.