Текст книги "Жизнь за всех и смерть за всех"

Автор книги: Владимир Князев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Владимир Князев
_{ротмистр, личный адъютант А.В. Колчака}
Жизнь за всех и смерть за всех

Верховный Правитель России Адмирал Александр Васильевич Колчак родился в 1874 году. Кончил он Морской Кадетский корпус с премией адмирала Рекорда, 2-м учеником. В 1894 году был произведен в мичманы, в 1898 году мы видим его уже лейтенантом.

 С 1895 г. по сентябрь 1899 г. Александр Васильевич три раза был в кругосветном плавании. В июле 1900 г. он назначается в экспедицию на север с бароном Толь на судне «Заря». В этой экспедиции он пробыл до весны 1902 г.

 Адмирал барон Толь ушел искать предполагаемый большой материк. Вести о нем не было. Академия наук согласилась на предложение А. В. Колчака снарядить экспедицию по спасению барона Толя. 6-го августа, в день Преображения Господня, в 1903 г. А. В. Колчак достиг мыса острова Бенет, назвав этот мыс Преображенским в память праздника Преображения Господня. Все обнаруженные следы барона Толя говорили о его гибели. В одном месте пути была найдена в бутылке записка: «Сегодня отправились на юг, все здоровы. Провизии на 14 дней...» Барон Толь предпринял это отчаянное путешествие в конце ноября 1902 г., когда уже наступают полярные ночи, с их тьмой, когда температура понижается до 40 градусов ниже нуля по Реом. и когда по морю двигаться, ни на собаках, ни на шлюпках, ни пешком, невозможно. Партия, конечно, вся погибла. Через 42 дня плавания на шлюпках среди льдов Ледовитого Океана Колчак вернулся на мыс Медвежий.

 В конце января 1904 г. Колчак прибыл в Якутск, как раз накануне объявления Русско-Японской войны, и обратился в Морское Ведомство с просьбой послать его в Тихоокеанскую эскадру для участия в войне. Получив разрешение, в марте 1904 г. он прибыл в Порт-Артур. Здесь он был назначен на крейсер «Аскольд», на котором пробыл до гибели Адмирала Макарова 31 марта 1904 г., а потом занялся постановкой минных заграждений, на которых взорвался японский крейсер «Такосадо». После сдачи крепости 20 декабря 1904 г. Колчак, раненый, попадает в плен, в котором пробыл до апреля 1905 г. в гор. Нагасаки. 29 апреля 1905 г. Колчак вернулся в Петроград.

За две экспедиции в Ледовитый океан Александр Васильевич получил «Большую Константиновскую медаль», а как специалист по океанографии был награжден Государем Орденом Св. Владимира 4-й степени.

 В январе 1906 г., после уничтожения нашего флота в преждевременно оконченной несчастной войне, было решено воссоздать флот на началах более систематизированных, чем это было раньше. В числе сложных и спорных вопросов было требование морского ведомства об отпуске 120 миллионов рублей на постройку 4-х Балтийских дредноутов. В то время денег было мало в государственной казне, и потому сумма в 120 миллионов казалась колоссальной. В апреле 1906 г. создан морской генеральный штаб. В этот штаб собралось все лучшее из молодежи, что смогли выделить уцелевшие остатки боевого флота. Тут кипела жизнь, работала мысль, закладывался фундамент возрождения флота. Среди этой образованной, убежденной и знающей свое ремесло молодежи особенно ярко выделялся молодой, невысокого роста, офицер. Его сухое с резкими чертами лицо Цезаря дышало энергией, его громкий мужественный голос, манера говорить... держаться... вся внешность выявляли отличительные черты его духовного, необычайной силы, склада: волю, настойчивость в достижении, умении распоряжаться, приказывать... вести за собой других! Он смело и быстро решал вопросы и брал на себя ответственность за все и за вся. Товарищи по штабу окружали его исключительным уважением, равным преклонению. Начальство относилось к нему с особым доверием... Он... серьезность постоянная! И только ее и видел он в его окружающих – выбирал себе помощников, не боящихся говорить правду в глаза, а своими – насквозь пронизывал рапортующего. Морское ведомство, в тяжелые минуты, а их тогда было много, выдвигало на первый план этого человека, как лучшего среди штабных офицеров оратора, как общепризнанного авторитета в разбиравшихся вопросах. Этот офицер был Александр Васильевич Колчак, уже капитан второго ранга.

 Трудно было найти более блестящего защитника столь неблагодарной задачи, каковая тогда была возложена морским ведомством на Колчака, а именно: в тяжелое финансовое для государства время отстоять требование об ассигновании сумм на постройку 4-х броненосцев! Ораторский талант, страстная убежденность фанатика своего дела, все разбивалось о факт печальной действительности. Армия была в буквальном смысле раздета и лишена оружия... дефицит в бюджете... пустая государственная казна...

 До 1908 года Колчак продолжал работать в штабе, но прекратил работу по судостроительной программе. В это время начальник главного гидрографического управления Вилькицкий, в честь которого назван им открытый остров вблизи острова Бенет, будучи полярным исследователем, предложил Колчаку организовать экспедицию для исследования северо-восточного морского пути – из Атлантического океана в Северный океан, вдоль берега Сибири. А. В. Колчак согласился и решил построить для экспедиции судна стальной конструкции, которые были бы в состоянии выдерживать давление и удары льдов. Таких и было построено два судна: «Таймыр» и «Вайгач». Летом 1910 г. экспедиция прибыла во Владивосток, но Колчак осенью был отозван в морской генеральный штаб для работы по судостроительной программе, где и работал до 1912 г

А. В. Колчак в Балтийском море до войны 1914 г. и во время этой войны.

В 1912 г. Колчак был приглашен адмиралом Эссен в действующий флот и был назначен командиром миноносца «Уссуриец». Через год, в 1913 г., адм. Эссен, который держал свой флаг на броненосном крейсере «Рюрик», пригласил А. В. Колчака быть флаг-капитаном по оперативной части в штабе. Будучи флаг-капитаном, он был назначен командиром лучшего эскадренного миноносца «Пограничник», на котором пробыл до 1914 г., а флаг-капитаном оставался и на войне.

Наступает время чрезвычайно сгущающейся военно-политической атмосферы. Во всем чувствовалась близость войны и... наконец, заговорили пушки. Весной 1915 г., по поручению Эссена, Колчак, взяв 4 миноносца типа «Пограничник», заградил Данцигскую бухту. На этом заграждении было подорвано несколько судов. Осенью 1915 г. адмирал Тухачевский, командовавший минной дивизией, вывихнул ногу, и адм. Эссен предложил Колчаку временно вступить в это командование. Это было в начале сентября 1915 г. Война уже в полном разгаре! Предвидя дарованной ему Господом интуицией немецкое наступление на Ригу, Колчак предложил командующему 12-ой армией ген. Радко-Дмитриеву разработать совместный план действий флота и армии, на случай возможного нападения немцев на Кемерн и, при успехе, дальнейшей операции в Рижском направлении. Ген. Радко-Дмитриев согласился с А. В. Колчаком, что, по ходу событий, возможно такое наступление немцев. Срочно и дружно был разработан план действий минной дивизии Колчака и войск армии Радко-Дмитриева. Не пришлось долго ждать выполнения немцами таких действий, против которых по инициативе Колчака был готов план! Немцы налетом взяли Кемерн и начали торжественное наступление на Ригу. Выставленные немцами сильные береговые батареи молниеносно были, однако, приведены к молчанию орудиями минной дивизии Колчака. Все это произошло совершенно неожиданно для немцев. Из Кемерна немцы были выбиты с громадными потерями, и наступление на Ригу было остановлено. Вскоре после этого лихого дела, Колчак, по личной инициативе, высадил десант на побережье, в тылу у немцев: немецкий отряд был разбит и приведен в панику. За эту работу ген. Радко-Дмитриев представил Колчака к ордену Св. Георгия, который и был получен им.

 В конце декабря 1915 г. Эссен назначил выздоровевшего адм. Тухачевского командующим бригадой крейсеров, а Колчака (в то время уже капитана 1-го ранга) начальником минной дивизии и командующим силами в Рижском заливе. Накануне этого назначения Колчак выполнил очень удачное заграждение Виндавы, на котором погибло несколько немецких миноносцев и один крейсер. Весной 1916 г., как только состояние льдов позволило выйти ледокольным судам через Моонзунд в Рижский залив. Колчак вызвал из Ревеля минную дивизию и начал в Рижском заливе продолжать работу по защите его побережья, причем был уничтожен один немецкий дозорный корабль. В это время было получено сведение о выходе из Стокгольма большого транспорта немецких судов с грузом руды, под защитой одного, вооруженного как крейсер, коммерческого судна. Колчак с несколькими лучшими миноносцами типа «Новик», под прикрытием отряда крейсеров под командой адм. Тухачевского, вышел к Шведским берегам и начал ждать, с притушенными огнями, наступления ночи. Тьма ночи и небольшой туман, посланный Господом, помогли ему напасть на караван, самоуверенно идущий при полном освещении. Караван был рассеян, многие суда его подбиты, а конвоирующий корабль потоплен. Это было последнее дело А. В. Колчака в Балтийском море. Неожиданно для него 28 июня 1916 г. он был произведен в контр-адмиралы, в возрасте 42 лет, и назначен Командующим Черноморским Флотом. Сердце мое трепещет, описывая подвиги моего Патрона – уже с мировой известностью в лейтенантском возрасте.

Контр-адмирал Колчак в Черном море до революции

Производство молодого капитана 1-го ранга в контрадмиралы с назначением командующим Черноморским флотом было эмоциональным шоком даже для такого человека, как Александр Васильевич. Ведь такое назначение связано было с тем, что весной 1917 г. намечалось выполнить, как «апофеоз» победного конца войны – с так называемой «Босфорской операцией», с ударом по Константинополю. Общее мнение в Ставке было, что контр-адм. Колчак, по личным его свойствам, сможет выполнить эту операцию успешнее, чем кто-либо другой. Вообще же военная обстановка в Черном море была недопустимой. Были постоянные набеги немецких быстроходных крейсеров – «Гебен» и «Бреслау», что ставило в очень опасное положение весь наш транспорт на Черном море. Тем более, что кроме этих 2-х крейсеров нашему транспорту по снабжению Кавказской армии мешали постоянно еще подводные лодки и аэропланы-разведчики. Черное море, как путь, готово было закрыться для нас. Вот-вот повесят замок на двери снабжения Кавказской армии и что тогда?

 Контр-адм. Колчак, приняв флот от адмирала Эбергардта, в полночь с 6-го на 7-е июля 1916 г. (т. е. через 8 дней после смены контр-адм. Колчаком Балтики на Черное море) поднял свой флаг, а адм. Эбергардт спустил свой. А... через несколько минут было принято радио и расшифровано: крейсера «Гебен» и «Бреслау» вышли из Босфора в море. Контр-адм. Колчак немедленно установил вероятное направление крейсеров и где они могут быть в данный момент... затем приказал выходить в море своему флагманскому линейному кораблю... Взяв крейсер «Кагул» и пять миноносцев, с рассветом с 6-го на 7-е июля он вышел в открытое море... При выходе из Севастополя нашим аэропланом, сопровождавшим контр-адм., была замечена подводная лодка, посланная крейсерами. От лодки удалось увернуться... В 3 часа дня показался дым из труб крейсеров – «хозяев Черного моря». По положению и курсу крейсеров было установлено, что они идут на Новороссийск, который был главной базой питания Кавказской Армии. Лишь только в поле зрения крейсеров врага попала наша эскадра, «крейсера-пираты», конечно уже знавшие, что перед ними адм. Колчак – мгновенно повернули обратно на Босфор. Погоня за врагом была достойна адмирала, которому было возможно открыть огонь только с предельной дистанции 11—12 миль. Впоследствии стало известно о некотором количестве раненых осколками от рвавшихся снарядов с наших кораблей, и неизвестно, чем бы кончилась погоня, если бы не наступила тьма и гроза. Этот выход «Гебена» и «Бреслау» остался единственным за время командования Александра Васильевича в Черном море. Ряд операций по заграждению Босфора минами производился всегда под личным руководством адмирала, что и дало полную возможность совершать нужный транспорт в Черном море точно в мирное время. В декабре «Кагул» потопил две канонерки близ Босфора, около мыса Карагулу.

Адмирал начал подготовку большой Босфорской операции. Всю душу и мысли адмирал отдавал на работу по возвращению Святой Софии в граде Константина.

 С дрожью в сердце следил адмирал за текущей работой, боясь что Англия не допустит реализации Русского Святого плана. Для этой операции в непосредственное распоряжение адмирала поступила дивизия ударного типа, кадр которой был прислан с фронта и командиром которой был назначен один из лучших офицеров Ген. Штаба – ген. Свечин. Начальником штаба Свечина был полковник ген. шт. Верховский. Ударная дивизия должна была быть выброшена, первым десантом, на неприятельский берег, чтобы сразу на нем основаться и обеспечить место высадки для следующих за этой дивизией войск. Эта подготовка работ шла до государственного переворота февраля 1917 г.

Адмирал Колчак в Черном море во время революции

Извещение о событиях адмирал получил от председателя Государственной Думы Родзянко. Выступление Государственной Думы, как высшей правительственной власти, подавало надежду, что революция, может быть, внесет энтузиазм в народные массы и даст возможность закончить победоносно войну, которая продолжается: значит, по инерции надо себя чувствовать «in stato belli». Вскоре адмирал получил извещение об отречении Государя от престола и манифест. Адмирал собрал на «Георгии Победоносце» представителей Черноморского флота и сказал: «В настоящее время нельзя рассуждать военным людям о случившемся, а надо мужественно смотреть в глаза происшедшему... прежней власти не существует... династия, видно, кончила свое существование, и наступает для России и ее народа новая эпоха... Каковы бы ни были у нас взгляды, каковы бы ни были у нас убеждения, мы ведем войну и потому мы нашу Родину должны защищать от все еще нападающего на нее врага». По окончании речи адмирал получил обещание от представителей флота исполнить его пожелание.

 В половине апреля приехал в Одессу Гучков и вызвал адмирала из Севастополя... Гучкова встречали как нового военного министра – с большим торжеством. Адмирал обрисовал Гучкову положение во флоте – весьма тревожное. Измена, пропаганда и появление неизвестных лиц среди войска не дают возможности бороться против растущего разложения в армии, и это главным образом потому, что под видом «свободы» может говорить кто угодно и что угодно. До сих пор адмирал борется, имея только одно средство: уважение к нему команд и рабочих, но... это средство сегодня есть... а, если завтра рухнет, то Черное море не будет угрожать нападающему врагу. Гучков выразил уверенность, что адмирал справится.

 В начале мая 1917 г. Керенским были исключены из состава правительства Гучков и Милюков. Адмирал тогда обратился к Керенскому с просьбой освободить и его от командования, так как он управлять флотом не может, а занимать в таких условиях место – нелепо! Керенский просил адмирала не уходить до его приезда в Севастополь. Адмирал согласился недолго подождать. 2-го мая Керенский прибыл в Одессу, откуда с адмиралом в отряде из 4-х миноносцев они прибыли в Севастополь. Встреча была торжественная. Керенский, объезжая суда, говорил речи – команды слушали. Но на команды эти речи не производили никакого впечатления. По-видимому, торжественность приема обуславливалась именем адмирала, подкрепленным 4-мя миноносцами. Керенский, невзрачной фигуры, глубоко штатский, без какого бы то ни было достоинства в манерах, терявшийся в обстановке лихих черноморцев и не обладая интуицией, принимал торжественность приема за успокоение. Обращаясь к адмиралу, он сказал: «Ну, вот видите, Адмирал, все улажено! На многое теперь приходится смотреть сквозь пальцы... Останьтесь, Адмирал! Это просьба Правительства и моя!» Адмирал ответил: «Хорошо... я... остаюсь! Но повторяю – ненадолго!» Верховный Главноуговаривающий, как называли Керенского, прощался с командами и в тот же день отбыл в Петроград.

В Черном море ничего не изменилось, напротив, становилось все хуже и хуже. Через 2-3 дня после уверенного успокоения Керенского по радио было распоряжение об обысках офицеров и об их разоружении.

 Большевики подняли решетки, за которыми сидели звери. Выпущенный уголовный сброд стал свободным. В Кронштадте шел кровавый шабаш.

 Матросы, слышав когда-то и что-то о «Варфоломеевской ночи», сократив трудное для произношения длинное название, заменили его «Еремеевской ночью» для всех офицеров флота в Балтийском и Черном морях. Многие офицеры застрелились...

 Наконец, адмирал приказал собрать команду «Георгия Победоносца» и сказал, что рассматривает разоружение офицеров как оскорбление, которое наносится прежде всего ему – старшему из офицеров!

 Дальше адмирал объявил, что с этого момента он перестает командовать флотом в Черном море и об этом шлет телеграмму Правительству. Адмирал кончил говорить... Наступила тишина... Медленно снял с себя адмирал Георгиевский палаш и, подняв его высоко над головой, сказал: «Это оружие храбрых дало мне море, пусть оно его и получит». Широким размахом бросил адмирал за борт «Георгия Победоносца» свой Георгиевский палаш. Тишину нарушил всплеск воды за бортом корабля... Бледный, взволнованный постоял адмирал в раздумье и... спустился вниз с палубы. Через некоторое время делегация «Георгия Победоносца» вручила адмиралу его Георгиевское оружие, поднятое со дна моря. Интуитивный поступок саморазоружения адмирала произвел сильное впечатление на команду «Георгия Победоносца», которая, вместе с адмиралом охраняя славу России, любила и уважала его, как человека, и ценила, как беззаветно храброго и честного воина и патриота. В полночь адмирал спустил свой флаг, передав Адмиралу Лукину командование флотом. В три часа ночи Адмирал Колчак получил телеграмму, в которой поступки нижних чинов флота объявлялись правительством, как акт, враждебный революции и родине. Из Петрограда выехала следственная комиссия для разбора положения в Черноморском флоте. Адмирал стал ждать прибытия этой комиссии.

 Прибывшая комиссия совершенно запуталась в пропаганде, лжи и губительной дезорганизации флота. Была ясно видна растерянность малоопытных членов комиссии. Все шло к полной гибели вооруженных сил России. Дальнейшее пребывание в Черном море адмирал счел ненужным. С разрешения комиссии, адмирал, осветив положение в Черном море, как он его понимал, отбыл в Петроград.

Адмирал Колчак в Америке

На частную квартиру адмирала в Петрограде, явился прикомандированный к Американской миссии Адмирала Гленона и Рута – русский лейтенант и пригласил Адмирала Колчака в миссию, которая помещалась в Зимнем Дворце. В беседе Гленон совершенно секретно сообщил адмиралу, что в Америке предположено предпринять активные действия американского флота против Турции. Кроме этого, Америка, интересуясь вопросами по минному делу и по борьбе с подводными лодками, хотела бы знать: «Как бы отнесся Адмирал Колчак к его командированию Русским Правительством в Америку, как эксперта с мировым именем по минному делу».

Адмирал Колчак выразил свое согласие. Узнав, что американская миссия действует в тесной связи с английским Правительством, адмирал вошел в сношение с англичанами, рассказал обо всем откровенно, и английские власти посоветовали адмиралу ехать под чужой фамилией, ввиду того, что немцы за адмиралом следят и, если им сделается известным его отъезд, они, конечно, примут меры.

В 20х числах июня 1917 г., получив уведомление от Английской миссии, адмирал выехал по железной дороге на Торнео, Христианию, Берген. Из Бергена адмирал поехал уже под чужой фамилией в Лондон. В Лондоне виделся с Морским Министром и Первым Лордом Адмиралтейства Адмиралом Джелико. Был несколько раз у Начальника Морского Штаба ген. Холла, от которого узнал, что адмиралу до отхода парохода придется прожить в Лондоне недели две.

Тогда Адмирал Колчак попросил разрешения у Адмирала Джелико познакомиться с Английской Морской Авиацией и постановкой в Англии морских авиационных станций, – чтобы осветить этот вопрос для себя. Для этой цели Адмирал ездил по различным заводам и станциям, летал на разведку в море...

В то время в Англии на Керенского смотрели, как на несерьезного болтуна. А резкие отзывы посла в Англии Набокова о бывшей Царской Семье вызвали большое недовольство против него в видных правительственных сферах, которые считали, что «каковы бы ни были у посла России убеждения, он не имел права, будучи на службе бывшего Императорского Правительства, так высказывать свое порицание, персонально, бывшей царской семье – в то время, как эта семья была лишена возможности ответить на это». Благодаря такой бестактной выходке ни Посольство, ни Набоков не пользовались авторитетом среди англичан, которые в этом отношении были трогательно щепетильны и корректны.

Наконец, наступил день отбытия парохода. Вся миссия Адмирала была помещена на вооруженный крейсер бесплатно... Кроме крейсера, для того же рейса был готов огромный транспорт «Кармения», идущий в Канаду с больными и ранеными канадскими солдатами. Миссия и транспорт взяли направление из Глазго, через Ирландское море. Больше половины пути шли в сопровождении нескольких миноносцев, в открытом море эскорт вернулся в Англию. Миновав залив Святого Лаврентия, миссия прибыла в Галифакс, совершив все переходы в одиннадцать дней.

В Галифаксе миссию Адмирала Колчака встретили представители морского Министерства Соединенных Штатов, которые заявили Адмиралу Колчаку, что в Монреале миссии будет предоставлен специальный вагон, что миссия является гостями Американской Нации, и никто из миссии не должен беспокоиться ни о питании, ни о помещении, ни о средствах передвижения, так как все это берет на себя Американское правительство.

По прибытии миссии в Монреаль ей был подан вагон, и к Адмиралу Колчаку прибыли прикомандированные к миссии два офицера Штаба Морского Министерства. Оба эти офицера были раньше в России и один из них, Мак-Кормик, пробывший в Петрограде 4—5 лет, хорошо говорил по-русски. Миссия с большим комфортом прибыла в Нью-Йорк и в Вашингтон.

В Вашингтоне, после обмена визитами и в первые же дни официальных приемов. Адмирал выяснил, что план наступления Американского флота в Средиземном море оставлен, так как, якобы, весь транспорт Америки был занят по перевозке войск из США на французский фронт. После того, как выяснилось, какую работу миссия должна будет выполнить, миссии было предложено поехать в известное место для летних купаний к северу от Нью-Йорка, недалеко от которого находилась морская Американская Академия, в которой миссия и начала свою работу.

Работа была окончена в три недели, и миссия получила приглашение от морского министра познакомиться с флотом США и участвовать в маневрах этого флота в Атлантическом океане. За миссией прибыл миноносец. Адмирал Колчак плавал во время маневров на флагманском корабле США «Пенсильвания». Американцы были чрезвычайно любезны, не только с внешней стороны, но и в смысле ознакомления Адмирала с организацией маневрирования флота, управления им и т. п. Адмирала снабдили чрезвычайно ценным материалом, который был ему подарен и который имел большое академическое значение.

Из Америки решено было ехать в Европейскую Россию на японском пароходе «КариоМару». В день отъезда из Сан-Франциско были получены сведения о большевистском перевороте 23 октября и о бегстве Керенского в костюме сестры милосердия из Зимнего Дворца, где назначенный для его защиты женский батальон был зверски изнасилован и почти весь уничтожен.