Текст книги "Крик из будущего"

Автор книги: Владимир Контровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. КАТАКОМБЫ.

– Этот был славный Мир, ростки. Настоящие Разумные умели и знали очень многое, и казалось даже, что придёт час, когда последняя тайна покорно раскроется перед ними…

Катакомбы обширны. Столетиями орты с муравьиным упорством вгрызались в недра, прокладывая всё новые и новые туннели и галереи и сооружая залы и пещеры. Они уходили всё глубже, подальше от находившейся во власти Проклятья поверхности, принадлежащей Хозяевам-элам. Без чародейства вряд ли такой титанический труд оказался бы по силам немногочисленному племени, быстро утратившему почти все знания предков, – не говоря уже о том, что без магии Уцелевшие вообще не выжили бы.

В Катакомбах всему есть место. Здесь и подземные ручейки и речушки, и оранжереи, и фермы, и жилые гроты, и целые залы. Кроме ортов, в Катакомбах обосновались спасшиеся и разительно переменившиеся животные. Они живут своей жизнью, пересекающейся с жизнью племени – на них охотятся, их приручают. Катакомбы – это крепость со сложнейшей магической оборонительной системой и с выходами на поверхность – Вратами. Только здесь, в Катакомбах, орты сумели зацепиться, и упорно держатся – всех прочих Уцелевших в Западном полушарии штампы истребили ещё в первые годы после Войны.

И здесь, в Катакомбах, орты растят и учат детей. Ростки – это надежда народа гор, надежда на то, что всё ещё может измениться к лучшему. И потому детские расположены в самых защищённых уголках подземелий, прикрытых сторожевыми и защитными заклятьями. Семья у ортов – это цветок и её мужья, а ростки – это достояние всего племени. И старики-ветераны, которые уже не в силах биться со штампами, учат подрастающих – у воинов-ортов и у плодоносящих цветов времени на это нет. Умудрённые ведуньи заняты целительством – болезни преследуют племя – и воспитанием девочек-бутонов, а обучение ростков – забота мужчин-менторов.

– Они строили огромные города, прокладывали дороги, и даже тянулись уже к искрам далёких звёзд. Они писали книги и картины, музыку и стихи, и умели ценить красоту. По океану плыли большие белые корабли, а в небе неслись крылатые машины. Мир был чудесен: шумели густые зелёные леса, пели птицы, а тучные поля приносили Настоящим обильный урожай. И они любили, и называли девушек прекрасными…

Ростки слушают – слушают так, как умеют слушать одни только дети. Старый орт чувствует их всех – ему кажется даже, что юные ауры ростков пахнут ароматом давно исчезнувших с лица больного Мира цветов. Старый орт только потому не ушёл ещё в Бездну, что он каждый день общается с будущим , видит глаза этого будущего и помогает этому будущему стать настоящим. Ростки зовут его Призраком – орт-ветеран передвигается почти бесшумно, а эти маленькие шершуны запомнили его рассказы о миражах-гуляках, что встречаются иногда в руинах мёртвых городов. Старый орт не обижается – ведь детёныши всех разумных во все времена давали прозвища учителям. Пусть их… Всё равно ростки не могут обращаться к взрослым ортам по именам – он для них «ментор». Зато ментор с особым именем, в отличие от всех прочих учителей.

– Настоящие расселились по всему миру, по всем континентам, по большим и малым островам. Они брали сокровища недр и делали из них то, что им требовалось; они быстро перемещались с одного конца планеты на другой и умели общаться на расстоянии.

– Они владели магией?

Ростки могут задавать вопросы ментору по ходу рассказа – так им легче понять и запомнить услышанное. Да и сам урок истории – это скорее не урок, а неспешная беседа старшего с младшими.

– Нет, росток. Раньше в этом Мире магии не было – почти. У Настоящих была наука и техника .

Какие колючие и неживые слова-термины…

– Техника – это то, чем владеют Хозяева, да, ментор?

Смышлёный росток… Призрак уже давно приметил этого мальчишку. Ему всего-то семь вёсен, а кое-какие заклятия вяжет так, как не получается и у многих ростков вдвое старше его. Сильный маг будет… Ментор понял это, когда стал свидетелем обычной детской игры – давным-давно он и сам играл в такую.

Ростки вылавливали прозрачных бабочек – это такие бесцветные живые лоскутки, что стайками поднимаются откуда-то из глубин по весне. Прозрачники безобидны, и ловить их нетрудно – они летают медленно. И их можно раскрасить и водить за собой на невидимой колдовской нити – богатство красок зависит только от магического умения счастливого обладателя живой игрушки. И удержать их на привязи удаётся ровно столько, на сколько хватит силёнок у маленького чародея – потом прозрачник потускнеет и улетит. Так вот этот вот росток таскал тогда за собой бабочку чуть ли не целый день!

– Да, росток. Техника – эта магия штампов.

Видно по глазам и по пульсации ауры, как напряжённо думает этот малыш. Думает и сопоставляет. И делает выводы – побольше бы таких ростков… Штампы… Ростки узнают значение этого слова гораздо раньше, чем значение слова «отец»…

– Настоящие создали этот Мир? – теперь право ученицы использует светловолосая девчушка. И вопрос у неё хороший – достойный будущей магини. Среди этого поколения много думающих – и это тоже хорошо.

– Нет, росток. Этот Мир им дали , а они обустроили его по своему усмотрению.

– Значит, они были совершенны? Но почему тогда…

Ментор предостерегающе поднимает руку – на вопросы надо отвечать обстоятельно, и пока не получен ответ на первый, второму вопросу не место.

– Они не были совершенными, росток. В их душах было много зла, и они слишком часто обращались друг с другом несправедливо: обманывали, отнимали у другого то, что ему было дорого. Силой или хитростью они заставляли одних делать то, что те не хотели делать, но что требовалось от них другим – сильным или хитрым. И ещё они убивали друг друга – по-разному. Они воевали, и в войнах погибало столько Настоящих Разумных, сколько не родилось ортов за всё то время, пока стоят своды Катакомб. Убивали за то, что представляло для них ценность – за разноцветные камни, за жёлтый металл, за право одних повелевать другими.

– Но почему же тогда их звали Настоящими Разумными? Разве разумные – настоящие разумные – могут так поступать?

Правду говорят, что один росток может задать вопрос, на который не ответят и сто менторов…. Но отвечать надо – ведь учитель должен знать всё.

– Добро и Зло постоянно борются между собой, росток. Их назвали так тогда, когда казалось, что Добро берёт верх. Но это только казалось…

Ростки молчат – они внимают. Старый орт-ментор ощущает на себе взгляды десятков пар глаз – пока эти глазёнки будут каждый день так смотреть на него, он не умрёт. Вот только жаль, что среди множества ростков-мальчишек – шипов-колючек – так мало бутонов-девочек, из которых распустятся дивные цветы. Численность племени уменьшается – медленно, но уменьшается. Старый орт по прозвищу Призрак знает это. Редко какой орте удаётся дать жизнь больше чем одной дочери, и гибель всего одного цветка – потеря страшная. Куда более страшная, чем смерть даже сотни воинов-ортов – на место погибших встанут другие. Если, конечно, будет кому их рожать… А ведь ведуньи не могут всё время отсиживаться в безопасных глубинах Катакомб – во многих случаях без них, без их магии, куда более тонкой и совершенной, чем доступная мужчинам волшба, не обойтись. И магини тоже идут наверх, навстречу лучемётам солдат-штампов и эмиттерам их боевых аппаратов.

Круглый грот невелик. Ростки-ученики уже умеют воспринимать творимые ментором картинки-видения, но иногда он приносит им из Музея чудом уцелевшие артефакты Настоящих – вещи и книги . Яркие журналы с диковинными картинками – великолепные дворцы с прозрачными стенами на фоне зелёных деревьев и голубого моря с белой пеной прибоя на жёлтых пляжах – в руки ростков давать нельзя. Материал, из которого сделаны книги, недолговечен, он рассыпается от старости и держится только за счёт магии учителя. Поэтому всем ученикам должно быть хорошо видно, что показывает им ментор издали, разворачивая перед ними драгоценный экспонат.

Грот опоясан рядами сидений, застеленных шкурами. Большинство шкур сотворены ведуньями из ирреального меха, но кое-кто из ростков восседает и на настоящих. Это подарки любящих отцов – очень редкие подарки. В умирающем Мире почти не осталось крупных зверей – ни в Катакомбах, ни, тем более, на поверхности. Разве что в океане кое-что ещё попадается.

Магический свет ровный и идёт отовсюду, не давая тени. Всем хорошо слышно и хорошо видно – передача Знания дело очень ответственное. Слишком многое было утрачено безвозвратно, и если бы не помощь Извне…

– А что было дальше?

– Дальше? Настоящие научились добывать Адский Огонь. Казалось, что после этого войны прекратятся сами собой – кто же будет начинать войну, в которой не может быть победителей? Адский Огонь уничтожал всё живое, и даже самые жадные до власти вожди Настоящих призадумались. Но росло и росло злое семя, посеянное неведомо кем в их душах тысячи и тысячи лет назад. И это чёрное семя дало свои ядовитые всходы.

Ростки слушают – заворожено. Ни звука, ни шевеления.

– Там, на севере, – под землёй не видно сторон света, но Призрак их чувствует , – когда-то лежала большая, сильная и богатая страна. Она долго боролась со всеми другими странами за власть над Миром, и почти добилась этой власти. И в этой стране правили те, кто таил в своих душах древнюю злую магию, привнесённую Извне. И эта магия породила чудовищную Тварь, обитавшую везде . И именно эти настоящие разумные , – старый орт с видимым усилием вытолкнул из себя это словосочетание, – и были предками элов.

Тварь росла и набиралась сил, и уже управляла создавшими её. И она требовала пищи – всё больше и больше пищи, которой для неё были души Настоящих Разумных. Первая Страна стала логовом Твари, а обитатели этой страны – её рабами. Тварь нашёптывала своим верным слугам, что и как они должны делать, дабы завоевать благосклонность Твари и получить от неё невиданные блага. Тварь обещала им бессмертие, абсолютную власть и силу, равную силе богов. И те, кто считал себя элитой – вот почему мы и зовём их потомков элами, – старались из всех сил.

Первая Страна стала образцом, по которому они хотели переделать весь остальной Мир – Тварь была очень хитра, и подсказанная ею модель выглядела очень соблазнительной. Не надо ждать, пока наступит справедливость для всех, и все будут счастливы. Возьми своё здесь и сейчас – если ты умён, силён и можешь шагать по черепам других, не обращая внимания на их жалкие вопли! Закон прыгающей змеи-кровососа – выпей чужую кровь, чтобы насытиться. Первая Страна казалась идеалом для многих народов Мира, а предки элов убеждали сомневающихся в том, что так оно и есть. А если кто-то продолжал сомневаться, они прибегали к силе – не действует убеждение, подействует принуждение!

И действительно, внешне жизнь в Первой Стране была очень благополучной. Удобные жилища, много вкусной еды, красивые вещи и машины – великое множество помогающих на каждом шагу машин. А самый хитрый фокус Твари заключался в том, что почти каждый обитатель Первой Страны считал себя счастливым и имеющим право заставлять быть таким же счастливым любого жителя любой страны этого Мира. Первостранцы верили, что от их мнения зависят действия их страны, что её законы справедливы и придуманы только для того, чтобы её граждане жили ещё лучше и в конце концов заняли принадлежащее им по праву избранных положение властителей всей планеты.

На самом деле всё было не так. Первостранцы вовсе не были счастливы – они жили в придуманном раю, опутанные хитроумной сетью искусственных правил и ограниченные жёсткими рамками их образа жизни – любой шаг в сторону тут же карался. А законы Первой Страны были всего лишь игрушкой в руках элиты, так как всем и всеми правили деньги .

– А кто такие деньги?

– Не «кто», а «что». Деньги – это такая искусственная придумка. Считалось, что всё созданное трудами разумных можно оценить в условных мерах. Деньгами были кусочки бумаги – вы знаете, что это такое, – с нарисованными на них картинками. Сами по себе эти бумажки не имели никакой ценности, но на них можно было обменять всё, что угодно. Праотцы элов полагали даже, что за деньги можно купить – то есть получить – не только вещи, но и самих Настоящих Разумных, их мысли и любые чувства: дружбу, любовь и верность долгу…

– Прости, ментор, но это же нелепо! – глаза ростка-бутона полны непонимания. – Какие же это Настоящие Разумные? В такую глупую игру не будут играть даже трёхлетки-несмышлёныши!

– Поэтому-то, наверное, всё и кончилось тем, чем кончилось, – тихо сказал Призрак. – Они доигрались… Деньги жили своей собственной жизнью, они хотели размножаться, как ползучий мох-камнеед в заброшенных сырых галереях. И наши предки, принявшие правила этой нелепой игры, бежали и бежали за деньгами, боясь остановиться хоть на миг…

– Наши предки, учитель?

– Конечно, росток. Ведь мы тоже потомки Настоящих Разумных – только других. Их, этих других, называли «не принявшими новые веяния», или ортодоксами . Так и произошло название племени гор – орты. Но большинство жителей Первой Страны – да и большей части остального мира – было послушной и управляемой массой для элиты: как та безликая Сила, с которой умелый маг может делать всё, что захочет. Предки элов создали сложную систему воздействия – им не нужны были те, кто задумывается на посторонние темы. Пусть лучше заботятся только о том, чтобы у них было побольше денег, и не доискиваются причин! Но кое-что оставалось неподвластным будущим Хозяевам. Они не умели контролировать все мысли, а ещё у них никак не получалось управлять любовью мужчины к женщине, любовью, на которой держится Вселенная. Не получалось, несмотря на все попытки элов подменить истинную любовь суррогатами. Об этом можно рассказывать целый урок, ростки, и я когда-нибудь расскажу вам обо всех извращениях, какие навязывались разумным, продолжавшим оставаться Настоящими…

И тогда правящие решили создать новое существо – абсолютно покорное и полностью устраивающее Хозяев. Магии ушедшего Мира – науке – многое было подвластно. И предки элов научились изготовлять големов – клонов , – выводя их в инкубаторах без акта любви. А в такого голема можно заранее заложить всё, что требуется, и это было сделано. Ненужное убрали, и самое главное – исчадия инкубаторов бесполы: они вне любви.

– Штампы…

– Да, росток. Штампы. Не Настоящие Разумные – биологические машины . Идеальные рабы и идеальные солдаты – мечта правителей всех времён. И ещё – у них нет Души , она не вселяется в созданное мрачной волшбой тело. Но последнее обстоятельство не тревожило элиту – ведь они получили то, что хотели: большую кучу глины, из которой можно вылепить любое количество кукол. А все остальные – самостоятельные – обитатели планеты теперь стали попросту ненужными предкам элов, и даже опасными – ведь взять весь этот Мир под контроль Хозяевам так и не удалось.

На востоке, за океаном, сопротивлялись – даже в покорных Первой Стране странах. Настоящие Разумные смутно чуяли исходящую от Твари опасность, и это вызывало у них неприятие и недовольство. А некоторые сопротивлялись активно, не желая стать кормом для чудовища. Там, на самом большом континенте планеты, была одна страна. Она пережила множество войн и страшных потрясений, но всякий раз поднималась и залечивала раны. Её народ, наделённый Внешними особыми качествами, остро чувствовал смрадный запах Твари и не принимал её, хотя монстр запустил свои щупальца и в эту страну. Тварь споткнулась – ведь и некоторые другие страны не хотели пасть в её объятья. А многочисленные народы юго-востока взялись за оружие, поскольку первостранцы не стеснялись приходить с мечом туда, где им не могли оказать серьёзного сопротивления.

И Хозяева решили избавиться от всех своих врагов одним махом – попытки стравить их между собой особого успеха не принесли. Элы знали о чудовищной мощи Адского Огня – ведь они первыми применили это оружие в войне, сразу после его появления. И они начали готовиться, чтобы пережить всемирный пожар, который они же сами намеревались разжечь. Строились обширные подземные убежища, куда эвакуировалось всё самое ценное. Туда же переносились Инкубаторы – эксперименты по созданию штампов не вызывали восторга у Настоящих Разумных. При строительстве использовались бункеры старых военных баз – это помогало сохранять секретность. Тогда-то и был основан Город…

– Это там, где теперь Развалины, за Рекой?

– Нет, росток. За Рубежом стоял обычный город. Его построили очень быстро, и он быстро рос. Дело в том, что здесь, в этих местах, в огромных количествах производилась Белая Смерть.

– А это что такое? Или кто, ментор?

– Элита давно поняла, что жителей планеты куда больше, чем нужно Хозяевам, и она решила убрать лишних. Убивать их открыто – дело трудное, жертвы могут и воспротивиться. Но в этом Мире издавна существовала распространённая привычка вдыхать сладкий дым, уводящий в мир иллюзий и даже приоткрывающий двери иных реальностей. Настоящие Разумные тянулись к дурману – большинство уходило от несправедливости в грёзы, а кое-кто и с более серьёзными намерениями. Сладкий дым и другие виды забвения разрушающе действовали на разумных – за попытку к бегству приходилось дорого платить. И слуги Твари поняли, что этим можно воспользоваться. Наука дала им новые виды дурмана, куда более сильные, чем все прежние, а они организовали производство отравы – её-то и назвали Белой Смертью – в огромных количествах и распространение яда по всей планете. Жертвами Белой Смерти в первую очередь становились нестойкие, а также сомневающиеся в истинности пути, подсказанного Тварью. Хозяева были довольны – лишние (и среди них потенциальные противники элиты) вымирали, да ещё при этом щедро платили своим же убийцам за свою собственную гибель. И город за Рекой, на месте которого теперь обиталище зверь-травы, был одним из центров расползания Белой Смерти. Поэтому по городу за Рубежом во время Самой Страшной Войны били прицельно…

И вот, когда Хозяева сочли, что всё готово, а уровень противостояние Мира их воле – и воле Твари – достиг опасного предела, они подтолкнули ход событий. Войска первостранцев вторглись на земли нескольких непокорных стран на востоке, объявленных гнёздами зла. Элы всё рассчитали: если враги сдадутся, то под Тварью окажется весь Мир, если же нет – пусть этот Мир горит в Адском Огне! Непокорные не сдались – они сумели нанести болезненные удары по Первой Стране и по её союзникам, а потом всё получилось так, как если поджечь кусочек горючего камня – заполыхал весь пласт. И огонь пожрал несчастный Мир…

Ростки слушали, затаив дыхание, и ментору казалось, что в их широко распахнутых глазах отражаются искры отгоревших столетия назад Адских Огней…

– А как же вышло так, что мы стали Уцелевшими? – робко спрашивает кто-то.

– От Адского Пламени спаслись немногие. К тому же Проклятье продолжало убивать тех, кто не сгорел сразу. И штампы – они вышли из своих убежищ, чтобы добить живых. Мы, орты, – то есть наши предки – чуяли приближение беды и тоже готовились, хотя и не так основательно, как это удалось сделать Хозяевам. Восточные и юго-восточные орты – те, кому посчастливилось пересечь дышащие Проклятьем выжженные пустыни, – ушли в горы в центре Большого материка. Там когда-то существовал один из древнейших очагов знания.… А мы – мы укрылись здесь. На западных склонах этих гор тысячи лет назад обитали народы, знакомые с магией – здесь хорошее место.

И всё-таки, когда подошли к концу скудные запасы, мы были обречены – мёртвый Мир ничем уже не мог помочь своим неразумным детям. Нас спасли Внешние.

Посланцы явились сюда, в Катакомбы – тогда здесь было всего-то несколько пещер и галерей, – и наделили нас магией. Внешние оберегали нас несколько лет, а потом, когда мы уже могли пусть робко, но стоять на собственных ногах, они ушли – вернулиськ себе .

– Внешние – слуги Добра?

– Можно сказать и так, хотя на деле всё гораздо сложнее.

– Но если штампы – дети Зла, то почему тогда Внешние их всех не уничтожили? Или у Внешних не хватило на это сил?

Просто удивительно, какие философские вопросы могут задавать эти малыши…

– Пределы сил Внешних неведомы мудрейшим эрудитам племени гор. Однако есть великий Закон Равновесия, по которому многое неподвластно даже могущественнейшим сверхсуществам. Многое во Вселенной зависит только от воли и действий обычных Разумных – в том числе и нас, ортов. И мы должны бороться сами, не надеясь на всесильных, – иначе мы просто исчезнем без следа и памяти в волнах времени…

Когда урок закончился, и ростки отправились отдыхать, серьёзно и чинно благодаря ментора за полученные знания, один из них – тот самый, сообразительный, один из тех, кто задавал вопросы, – задержался. И старый орт понял, что мальчик хочет что-то спросить у него. Причём малыш подозревает, что может и не получить ответ на свой вопрос, и не хочет ставить ментора в неловкое положение перед другими ростками – ведь учитель должен знать всё. Поэтому-то и отстал – чтобы спросить наедине. Вот это чутьё – у семилетнего! Надо, надо присмотреться к нему повнимательнее…

– А эта Тварь, ментор, про которую ты нам рассказывал, она до сих пор жива? И если жива, то как её можно убить?

«Интересно… Его волнуют чисто практические аспекты. Его вопросы – это вопросы воина. А когда я рассказываю о борьбе идей, о законах Мироздания, о древних сгинувших народах, он явно скучает. Видно , как ослабляется и рассеивается его внимание. Этот малыш не прилежен – он своеобразен».

– Не знаю, росток, – честно ответил Призрак. – Внешние пытались её убить, но я не знаю, удалось им это или нет. Так что я не могу ответить ни на один из этих твоих вопросов.

И уже провожая глазами удаляющуюся маленькую фигурку, старый орт подумал: «Хок – так зовут этого шипа-колючку. Хорошее имя для мага-бойца… Да отметят тебя Внешние, сынок…».

* * *

…Он уже в Бездне? Странно…. Неужели в Бездне тоже есть каменные своды, и свет, и тепло, и ощущения? Там ведь Вечная Пустота…. Хотя кто знает, как там, за Гранью, на самом деле, – оттуда не возвращаются. А он хорошо помнит, как горела его плоть, как было больно, и как вокруг него таяли конструкции распадающегося летателя. А внизу была вода – голубая вода Рубежа…. Но он чувствует своё тело, чувствует – до кончиков пальцев ног! Значит, он жив?!

…Когда Хок снова пришёл в себя, то сразу, ещё не открывая глаз, понял, что рядом с ним есть ещё кто-то – понял присущим магам труднообъяснимым чутьём. И этот кто-то ждал, когда Хок придёт в себя, и тут же заметил, что сознание вернулось к воину – хотя тот даже не шевельнулся.

– Хватит, Хок. Ты уже здесь – я вижу . Вставай, не будем терять время.

Тело орта само выполнило приказ – едва ли не раньше, чем сознание отдало команду мышцам. Такому голосу нельзя не повиноваться – даже если не знать, что принадлежит он Отцу-Воеводе, Старшему, Вождю народа гор.

Хок приподнялся и сел на застланном мягкой тканью ложе, откинув теплое одеяло. Великая вещь магия – Настоящие и до Войны не знали таких материалов, как ирреальное полотно… Надо просто задать творимому предмету желаемые качества на основе уже известных, – не выходя за пределы реально возможного и не превышая уровень колдовских способностей занятого этим делом чародея – и вот результат. Правда, всё это – и плести заклятья, и создавать мыслеформы, и наполнять их Силой – надо уметь . И всего-то делов…

Тело слушалось. Оно было таким, как раньше – гибким, сильным и молодым. И сознание осталось тем же – ясным и звенящим, готовым чутко отозваться на малейшее движение мысли мага-бойца, орта по имени Хок. Значит, ему всё-таки удалось удержаться на самом краю Бездны…

Он остался среди живых. Он здесь, в небольшом гроте знакомых до мелочей Катакомб, а в шаге от его ложа на невысоком сидении – входит ли оно в интерьер, или сотворено мимоходом ? – сидит тот, которого никто из племени юго-восточных ортов (и никогда!) не зовёт по имени.

– Скажи спасибо Стражам Периметра – они сделали почти невозможное. Тебя вытащили предельным напряжением сил двух десятков магов, а потом пришлось ещё счищать с твоего тела догорающие клочья металлопластика, чтобы распад не захватил и твою плоть. Хотя по правде сказать, ты такого совсем не заслужил!

Хок молчал, пытаясь понять смысл сказанного. Слова Вождя тяжелы, как каменные глыбы, и обвинениями Старший попусту не разбрасывается. Но Хок всё-таки жив, значит…

– Это ещё ничего не значит! Мы спасали не столько тебя, сколько того штампа, что был на борту боевого аппарата, да и мёртвый эл представлял для нас интерес. А ты, Хок…

– Я виновен, Отец-Воевода? Но в чём?

– А ты считаешь себя невинным? Ты погубил всю свою семью! Воспользовался тем, что Стража латала Периметр после атаки и не заметила, как ты с горсткой таких же безумцев бросился через Реку! Они мертвы – почти все – и их вина уже вне суда племени гор, но ты – ты жив. На что ты надеялся, мальчишка, считающий себя великим воином-магом?

– Я заметил след , Старший. Муэт бросила Нить – значит, она ещё жива! Медлить было нельзя, и мы…

– Воин не должен поддаваться эмоциям, хотя они же могут придать ему сил. Цветы поистине бесценны, но безрассудство ещё никому и никогда не помогало взять верх над штампами – ты забыл об этом? Надо было только держать след!

– Но ведь её могли убить в любую секунду! Как же я мог ждать, когда моя жена…

– Если Муэт не умертвили сразу, значит, она нужна элам живой. Ты подумал об этом? – в глазах Отца-Воеводы что-то промелькнуло, и Хоку вдруг показалось – Вождь знает куда больше, чем известно ему, Хоку. – Что было дальше? Покажи – я не следил за вами.

– Мы шли по следу – до самых Развалин. Нить была чёткой, и я не терял её из виду. А ночью на северной окраине Развалин на нас напали штампы.

…Мёртвая земля вздыбилась, и из развороченной ямы полезло отливающее металлом суставчатое тело. Крот повернул круглую голову – посыпались комья глины и каменная крошка – и плюнул огнём, выглаживая воющим пламени всё вокруг. Заросли зверь-травы стёрло, обломок бетонной стены осел оплывающей от страшного жара кучей, а в ста шагах от первого бурильщика выполз второй механический червь…

– Кротов мы уничтожили, но…

…Сегменты червя лопались с металлическим звоном, разбрасывая по сторонам раскалённые осколки. Шарк покатился по земле, сбивая охватившее его пламя, а вот Кроу не успел. Два лучемёта перекрестили его ослепительными нитями – доспехи помогли штампам продержаться несколько секунд среди пышущих жаром обломков крота, – магическая защита хрустнула , и разрезанное натрое тело орта превратилось в изуродованное нечто. Кроу умер мгновенно.

Второго бурильщика сожгли без потерь – отделались ожогами и ранами, – но в чёрном небе уже скользили диски летателей. Ночь им не помеха – они прекрасно видят в темноте. И Хок понял – надо отступать. Отступать, чтобы вернуться – если они все полягут среди руин, Муэт это вряд ли поможет.

Оул погиб уже под утро, когда отряд рассеялся. Погиб нелепо – устал, наверно. Сделал всего одно-единственное неосторожное движение, и тут же ближайший летатель испарил его вместе с земляным бугорком, по которому растёкся притаившийся орт. Лайон повёл остатки отряда к Рубежу, а Хок шёл последним, прикрывая семью и отвлекая внимание штампов.

– Да, ты прикрывал тех, кто пошёл за тобой за Реку, – первый муж старший в семье, даже если он моложе других, – но они погибли, а ты жив.

Через Реку удалось перебраться одному Лайону, и то только потому, что его вовремя заметили Стражи. Двоих ортов штампы расстреляли на открытом пространстве между Развалинами и Рубежом, остальные погибли в воде. Атака элов оказалась комбинированной – нырятели впрыснули в воду смертельный яд. Наверно, Хозяева хотели перекрыть дорогу Водяным, не дать им вмешаться, а заодно затруднить ортам переправу. Измученные долгой погоней орты не смогли устоять перед отравой, – выдержал лишь самый опытный – да они и не ждали такого в двух шагах от спасения. Но этого Хок уже не видел – его к этому времени окружили в руинах.

Теперь их семья состоит всего из троих: Хока, Лайона и Муэт – если, конечно, жена ещё жива…. Но к скорби по погибшим собратьям у Хока примешивалось странное чувство, в котором он упорно не желал признаваться самому себе.

– Ты достойно сражался, воин, – произнёс Отец-Воевода, когда Хок показал ему всё. – Но – семеро погибших ортов. По твоей вине – вы приняли бой в заведомо невыгодных условиях. И самая главная твоя вина даже не в этом, а в том, что ты рад гибели тех, с кем твоя Муэт по закону племени делила ложе любви! Разве я не прав, Хок?

…Как неуютно под взглядом этих пронзительных глаз – он достигает самых укромных уголков твоей души…. Куда там самым хитроумным приспособлениям из технического арсенала Хозяев!

– Да, Старший. Вэтом я виновен.

…Голос не дрогнул, и это хорошо. Но самое трудное – не опускать глаз. Воин народа гор ждёт Слова Вождя…

Отец-Воевода поднялся, кратким движением руки остановив пытавшегося встать Хока – разве может воин остаться сидеть, когда перед ним стоит Старший! – и прошёлся по тесной пещере до узкого входа и обратно – всего-то шесть шагов.

– Это хорошо, воин, что ты понимаешь и принимаешь свою вину. Ты будешь наказан.

Хок молча опустил голову.

– Твоя смерть не поможет Муэт, и не вернёт погибших: мёртвые – мертвы. Но вина требует искупления. Ты пойдёшь за своей женой. В Город. Один.

Хоку показалось, что он ослышался – или что не совсем ещё вернувшаяся к нему способность осознавать окружающее сыграла с ним злую шутку, породив иллюзию. Как?! Он об этом только и мечтает, и вдруг Вождь поручает ему спасение единственной в качестве наказания?! Этого не может быть…

– Может, воин. И это действительно наказание – шансов исполнить порученное у тебя практически нет. И ещё меньше вероятность остаться при этом в живых. Твоя казнь не принесёт пользы племени – разве что ещё раз покажет всем незыблемость наших законов, – но если ты погибнешь, вернув при этом похищенную, тогда твоя смерть не будет напрасной. Ты потерял жену: спасая её, ты спасёшь больше, чем собственную жизнь – ты спасёшь своё будущее. Не защитивший свой цветок уже никогда не получит права коснуться лепестков другого – а ведь ты был рядом с Муэт на берегу Рубежа в то злополучное утро. Ты понял мои слова, орт-маг по имени Хок?

«Пройти над Бездной по тонкой верёвке…. Но откуда возьмётся верёвка? И кто её натянет? Как я один смогу проникнуть в Город, да ещё попытаться найти там…».

– Хороший вопрос, воин. А теперь слушай меня – и очень внимательно.