Текст книги "Последний оргазм эльфийского короля"
Автор книги: Владимир Контровский
Соавторы: Элеонора Фролова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)
Владимир Контровский, Элеонора Фролова
Последний оргазм эльфийского короля
Роман-фэнтези в десяти главах, с прологом и эпилогом
Я из женщин тебя не первую,
Много вас,
Но с такою как ты со стервою
Первый раз
Излюбили тебя, измызгали
Невтерпёж
Что ты смотришь так синими брызгами
Или в морду хошь?
Сергей Есенин
Даже если у вас проблемы, не забывайте смотреть под ноги (типа пролог)
Глаз болел дико.
Ну что за гадство, ну почему все мужики такие уроды? Им, видите ли, всё можно, а мы должны являть собой эталон непорочности! Вот интересно, с кем бы резвились все эти Казановы, если б женщины сплошь были предельно высоконравственны? Статистика, блин, – в трахе участвуют двое (об экзотических исключениях говорить не будем), значит… А чего значит? А того, что все мужики – козлы по натуре! Вот было бы клёво, если бы на шарике остались одни только женщины, но такого, по самым смелым прогнозам футурологов, в ближайшие пятьдесят лет не предвидится, а что будет дальше, мне уже как-то по барабану.
Я потрогала свой левый глаз и со вкусом матюгнулась. Шедшие мне навстречу две мымры средних лет на это никак не среагировали – подумали, наверно, что я готовлюсь к кастингу на какое-нибудь телешоу и вхожу в образ нормальной современной девушки. Разве что позавидовали – с их параметрами там ловить нечего. Обе они напоминали раздвоенные снизу и небрежно завинченные тюбики зубной пасты, раскрашенные тупым дизайнером. Тюбики сжали, и выдавленная паста вылезла из брюк этих дебилок увесистыми жирными кольцами. Подделываются под молодых, идиотки, – ходят с голыми животами, хотя им давно пора прятать свой целлюлит под чем-нибудь балахонистым. Вот я – другое дело, мне есть чем похвастаться. Хотя сегодня я типа дохвасталась…
Нет, конечно, я немного погорячилась, но этот Димочка… Парень классный, чем-то похож на своего тёзку Диму Билана и одновременно на Колдуна – такой вот коктейль. Глаза – супер, гормоны так и бегают, попискивая и повизгивая. Мой-то – или уже не мой? – Славик тоже по кайфу, вылитый Хабенский, девчонки бошки сворачивают, когда мы с ним топаем рядышком как голубки, – завидуют типа. А я на них сверху вниз – завидуйте, мочалки… И чёрт меня дёрнул за двумя зайцами погнаться, тем более что второй-то зайчик так, за ушки подержаться мимоходом.
Тусовались мы основательно. У Кристинкиных предков флэт что надо, просторно, и уголков всяких укромных до хрена, есть куда рассосаться. Когда Криста сообщила, что они, в смысле её старые хмыри, – хотя папаню-то её старым не назовёшь: помню я, как он меня ощупывал глазками своими шустрыми, я такие взгляды на раз секу, – отъехали оттянуться в Анталию, я тут же предложила собраться у неё, а не тащиться на ночную дискотеку. Чего мы там не видели? Знакомо всё, как прошлогодние понты. Короче, затарились чем подогреться, и тоже решили оттянуться по полной – гулять так гулять. Пятница, два выходных впереди, а тут ещё шеф денюжкой порадовал к уикэнду – как раз один заказик обработали, клиент нам за труды праведные ха-а-арошие бабки отвалил. Ему эти бабки – тьфу, судя по его «мерсу», а нам – ой, вах! Да и то сказать – зря, что ли, пахали на него всем офисом почти три недели?
Короче, веселись мы красочно. Наших я всех знала, а этого Диму пригласил Мишаня, очередной Кристинкин бой-френд, от которого она уже успела аборт сделать – везёт на это дело моей подружке закадычной: залетает только так, от сквозняка. Вообще-то этот как бы Билан приволок с собой какую-то рыжую вешалку, накрашенную так, что с неё штукатурка сыпалась пластами, но на меня он глаз положил с ходу. Я, конечно, виду не подала, стала изображать из себя гимназистку нецелованную, глазки вниз, ножки вместе, румянец надела – умею я этот фокус изготовлять, – хотя внизу там у меня аж заныло сладенько так. Подпили, понятно, – Димуся, смотрю, свою рыжую накачивает убойной смесью из виски с вермутом. Ясненько, думаю, – выводит он её из боя. А она дура дурой – купилась, быстренько хихикать начала и лепетать что-то несуразное. Я-то не дура, держу ситуацию под контролем – за свои сознательно прожитые двадцать лет (два года откинем на бессознательное розовое детство) многому научилась, – смотрю, прикидываю, как оно дальше пойдёт-поедет-побежит.
Славик тоже приналёг на брэнди. Лось он здоровый, однако зелёного змия на равных ещё ни один Илья Муромец не заламывал. Смотрю – опаньки, а глазки-то у него и поплыли. Криста врубила музон – плясали мы так, что натяжной потолок растягиваться начал. А нам – пох, в этих новых домах звукоизоляция хорошая. Мне б такую хату, да где бабок взять, чтоб поиграть в азартную игру под названием ипотека.
Веселуха, в общем и целом. Светка уже топлесс рассекает, и какой-то парень вокруг неё змеем вьётся – типа эротический танец в интимном полумраке. Смотрю – Славик мой на её сиськи уставился, как кот на сметану. Ну, думаю, гад, козлина, – у меня ведь не хуже! Но краем глаза вижу – Димуся с меня зенок не сводит, а рыжая его уже Игорьку тощему чего-то про дзен-буддизм втюхивает. Дозрела, чувырла…
Оценила я расклад, и рулю себе потихонечку в ванную. Взмокла я нехило, так что с виду всё пучком – надо же девушке мордочку освежить под крантиком. Топаю, а затылком вижу: Дима за мной как приклеенный потянулся, как эта, ракета самонаводящаяся за самолётом. Я про ракеты эти знаю – был у меня один курсантик военный. Руку и сердце предлагал, сосунок, а оно мне надо из Питера в тайгу-тундру тащиться, куда его пошлют Родину защищать? Не, мне б чего попроще – какого-нибудь сироту-дипломата, чтобы свекруха не заедала, или бизнесмена не очень крутого, чтоб не грохнули вместе с ним во время медового месяца.
Занырнула я в ванную, нагнулась к струйке холодной воды и промакиваю щёки, чтоб косметику не размазать. А Дима – тут как тут, наш пострел везде поспел. Я и ахнуть не успела, как он меня заголил и свой шаттл к стыковке изготовил – поза-то у меня самая что ни на есть рабочая. То есть, вру, конечно, – всё я видела и соображала, и прикинула даже, что пяти минут нам хватит на всё про всё – они там и выпить не успеют. Пустячок, а приятно ведь, блин горелый!
Тут-то и случился облом. То ли Славка автоматом за мной побрёл, то ли учуял чего, то ли тоже харю хотел помыть. А защёлка на двери хиленькой оказалась – вылетела вместе с шурупами. И – здрасьте вам, не допускающая двойного толкования картина маслом: две голые задницы на фоне итальянской сантехники. Я хотела было заорать: «Насилуют!», чтоб, значит, алиби себе создать, но кабан мой без объявления войны дал по морде… мне. Почему-то мне, а не этому Димке, хотя мог бы ему – должен же он защищать свою даму от гнусных посягательств или нет? Ага, счаз, – рыцари давно вымерли! Вместе с динозаврами, а может, ещё и раньше. Хорошо ещё, на ногах он стоял нетвёрдо, бить ему было не очень удобно, да и я не изображала из себя макивару. Но всё-таки зацепил основательно, гад, – аж искры из глаз брызнули. Я девочка умненькая, второго отделения и трагического финала ждать не стала, ящеркой проскочила мимо разъярённого Славки – и в коридор, только слышу сзади бу-бу-бу да мать-мать-мать.
Вот так оно и вышло. Вечер – псу под хвост, какое уж тут веселье, когда под глазом бланш набухает, как у бомжихи с Лиговского. Народ, правда, ничего не заметил – оно кому из них надо, кого дерёт чужое горе? Я сначала в уголочке тёмном отсиделась, среди публики, – не будет ведь Славка меня прилюдно мордовать, да и ребята не дадут – нехорошо ж как-то. Праздник жизни шёл своим чередом, только мне уже не в жилу. Ни Дима, ни Славик в комнату не вернулись, и меня посетила нехорошая мысль: а не порезал ли Славка Димусю? Или наоборот… Музыка орала так истошно, что в коридоре или на кухне хоть четвертуй кого без наркоза – хрен кто что услышит. Нет, думаю, криминал нам не нужен, пора уходить по-английски. Хряпнула втихаря стакан виски, чтоб нервную систему поправить, и бочком-бочком на выход с вещами. Никто и жалом не шевельнул – мальчики-девочки по парочкам рассредоточились и заняты были исключительно собой, любимыми, и своими партнёрами-партнёршами: тактильный факультатив по анатомии называется.
Прокралась я в коридор – осторожно, как Чингачгук на тропе войны, – вроде всё тихо. Потом слышу – из кухни бубнёж доносится, причём миролюбивый. В прихожей у Кристины висело большущее зеркало, и законы оптики мне очень пригодились: в зеркале видна была кухня – дверь туда стояла нараспашку. И вижу я в этом грандиозном зеркале – Криста мне говорила, сколько её папаня отвалил за эту стекляшку полированную, да я забыла, помню только, что много, – иллюстрацию к присказке «Ты меня уважаешь?». Сидят на кухне два героя-любовника, Славка мой – нет, уже не мой, надо думать, – и Димка, этот секс-символ недоделанный, перед ними початая бутыль водки и два стакана гранёных. Ё-моё, ну прям гегемоны после получки при советской власти! И вдумчиво беседуют эти два моржовых хрена на вечную тему «Все бабы – суки!», это я поняла по обрывкам фраз, доносившимся до моего тонкого слуха. Такое меня зло взяло – в былые времена мужчины за благосклонность дамы на шпагах дрались, а тут даже рожи друг другу не начистили! Хотя Диме, конечно, надо сказать большое русское мерси – удержал он Славку в ванной и остудил его малёхо, а то бы я легкими телесными повреждениями не отделалась. Но всё равно – обидно…
Однако я решила пережёвывание обид отложить до более спокойных времён, а пока собралась, как спецназовец в боевике, и одним лихим броском преодолела простреливаемое – в смысле, просматриваемое из кухни, – пространство прихожей. Схватила с вешалки свою курточку – и к дверям. Замков кристинкины предки понаставили как в хорошем банке, но мы не зря с Кристой подружки типа «мой дом – твой дом». Я у неё частенько ночевала – как и она у меня, – так что эти её запоры-засовы назубок знала, да и закрыты они были не все. В общем, через двенадцать секунд я уже стояла на лестнице и облегчённо переводила дух. По правде говоря, моё геройство прошло незамеченным – эти два урода на кухне даже голов не повернули, когда я промелькнула мимо лёгкой тенью. Козлы – они и есть козлы…
И вот я топаю с попутным ветром и киплю благородным негодованием: такой вечер пропал! И за что, спрашивается? Ну какого хрена понесло моего – тьфу, да не моего уже, ёшкин кот! – бугая в ванную так не вовремя? Не мог ещё минут десять попускать слюни на светкин стриптиз, горилла? А если разобраться по честному, какого нах он вообще начал руки распускать? Что я ему, жена? Вместе проведённая ночь – и даже сотня ночей – это ещё не повод для знакомства, как говорят французы (сама не слышала, но верю). Между прочим, мы с ним нашу первую ночь провели втроём – да, да, втроём! – я, он и Кристинка. Мы тогда с Кристой возвращались домой с танцев в балласте – это такое выражение морское, когда пароход идёт порожняком. А знаю я это выражение потому как был у меня один морячок загранзаплыва, походила я у него в любовницах с полгодика, а потом он, козёл, к жене вернулся. И она его приняла – ну какая нормальная баба из-за такого пустяка с денежным мужем расстанется? Так вот, возвращались мы вдвоём (живём-то рядом), без прицепа в виде провожатых, – не повезло, бывает, – смотрю, чикиляет парень, и явно тоже занят поиском – глазками по сторонам так и водит и мурлыкает что-то себе под нос. Я и брякни – а нам не споёте, мол, молодой человек?
Он намёк понял правильно, мигом к нам пристроился. Пришли ко мне – я учуяла, что он на меня запал, а не на Кристу. То, сё, ближе к койке, как говорится, только подружка моя задушевная хоть и отвалила на первом этапе (якобы домой пошла), вскорости позвонила в дверь – мол, боюсь одна домой идти, там какая-то гоп-компания малолеток тусуется. Как же, напугаешь её малолетками… Короче, напросилась остаться у меня ночевать, зараза такая. А что делать? Улеглись мы с ней на моём широком диване, а Славке – мы с ним познакомились уже – я постелила на полу. Прям детский сад какой-то – можно подумать, мы все трое не знали, у кого что на уме! А потом Кристина ему и говорит – если замерзнёшь, иди к нам. Он тут же и замёрз, естественно…
Диван мой хоть и широкий, но всё ж таки не трёхспальный, так что пришлось нам размещаться в два яруса. В общем, Славик и меня оприходовал, и Кристиночку мою очень боязливую. А что? Не вижу проблемы: что мне, для лучшей подруги поделиться жалко? Мне даже понравилось это дело: волнительно и нестандартно. И Славка, самец племенной, на высоте оказался: накувыркались до отказа, всю Камасутру вспомнили. Это я всё к чему? А к тому, что я потом Славке – мы ведь с ним после того до самого этого разнесчастного вечера целых три месяца жили да радовались – ни словечком не намекнула про его многостаночную работу в ночную смену. А он, видите ли, начал изображать Кирилла с Мефодием с примесью исламского фундаменталиста-гаремовладельца! Женщина – существо равноправное, только у мужиков мозгов не хватает понять эту простую истину.
И вообще – по-моему, природа здорово ошиблась, создав мужчин. Надо было ей – или богу? – ограничиться одними только женщинами. Может, когда надо было мамонта дубиной окучивать, мужики и нужны были, а сейчас от них толку – ноль-ноль. Работать не умеют и не хотят, деньги не зарабатывают, а гонору! Прям, муж-кормилец, надёжа и опора, приставка к компьютеру – ни гвоздя забить, ни дела решить. Вымирающий вид, я так думаю. Детей им рожать? Нет уж, ищите других дур, а я девочка умненькая. Развели бодягу – ах, ах, кризис демографический! Пускай чиновники со своими секс-обслужанками и решают эту проблему, а я на такое не подписываюсь. Женюсь на Кристине – или замуж за неё выйду, как правильно сказать? – а там, глядишь, и клонировать людей будут. Блеск – ни тебе с пузом ходить, ни рожать! А приспичит – возьмём какого-нибудь клончика заказного на воспитание, будем с ней на пару счастливых мамаш изображать. Или папаш? А, один хрен…
А глаз болит, сволочь этакая. И заплыл – китайцы за свою примут, особенно если для симметрии и второй так же подсветить. Ой, не надо, мне и одного хватает выше крыши. Как я в понедельник на работу с такой фурнитурой пойду? Босс погонит поганой метлой – чтоб, значит, клиентов не пугала. У нас ведь не бордель, а фирма с репутацией – юридические услуги, аудит, бизнес-планы, консалтинг, мерчендайзинг, брокеридж, лизинг, менеджмент по западным стандартам, помощь в развитии бизнеса, налаживание связей и контактов. Ну, и кое-какие сделки иногда помогаем через нас провернуть – из тех, что солидные люди не очень, гм, засвечивать любят. Но об этом лучше помалкивать – спокойней спать будешь. И не идти на работу нельзя – бюллетени у нас не в чести. Я ведь тоже винтик от машины по производству денежной массы из воздуха – шефу на мои ноги плевать, ему нужно, чтобы я свою работу делала, его глазками искромётными не прошибёшь. С его бабками он таких себе моделек отхватывает – где уж нам, рабочим лошадками, с ними тягаться. Ну что за жизнь такая паскудная…
На улице было по вечерней поре уже прохладно, но я хорошо подогрелась, так что не мёрзла. И кровь ещё бурлила – завёл меня этот Билан-два своим заходом в хвост, так завёл, что хоть хватай первого встречного мужика за козырное место да волоки его в ближайший подъезд. Только хватать нечем – руки заняты. Левой рукой я прикрывала воротником куртки пострадавший глаз, а правой – передок: молния на джинсах полетела, когда я их в экстриме натягивала, как солдат по тревоге. Вот и приходится маскироваться – не будет же приличная девушка сверкать кружевными трусами на весь квартал без особой на то нужды. Хорошо хоть, идти недалеко, да луж под ногами нет.
Квартал наш не так давно привели в порядок. Нагнали гастарбайтеров чёрненьких, и те, как трудолюбивые мураши, выправили поребрики, разровняли дорожки, насыпали газоны и заасфальтировали проезды. И все парадные в нашем доме покрасили – навели марафет. Не люблю я их, чёрных, но польза от них налицо – кто бы ещё эту работу делал? Мои знакомые ребята яйца себе морозить на стройке не будут, а за такие деньги, что платят этим узбекам-таджикам, они и со стула не встанут. И вообще парни моего круга отродясь ничего тяжелее банки с пивом не поднимали – надо им этот гравий пересыпать? А эти, которые чёрные, бегают только так. И гур-гур-гур между собой по-своему, словно орки недобитые. Грязные – и как можно такого в постель к себе положить? Хотя их тузы козырные упакованы, конечно. Только эти уже на нас не смотрят – для них свой контингент девушек имеется: элитный, блин. Мне в этот калашный ряд не втиснуться – с таким же успехом можно помечтать о том, чтоб стать второй женой разведённого Ромы Абрамовича. Вот ведь жизнь гадская…
Я уже заворачивала к своему дому, когда увидела ворону. Здоровенная, она стояла прямо посередине проезда и внимательно смотрела на меня немигающим блестящим глазом. Я уставилась на неё, но ворона не улетела, хотя они обычно человеческого взгляда и вообще внимания не выносят – тут же удаляются. Но эта стояла в гордой позе, дрянь пернатая, и глазела на меня нагло и даже с каким-то превосходством. Был бы у меня камень под рукой, швырнула б не задумываясь… Тьфу, руки-то заняты, да и камня не видать. Мне стало как-то не по себе, и я решила обойти нахальную птицу. Не то чтоб суеверие какое, а так, на всякий случай. Пошла я, значит, в обход, и только из-за моей оригинальной позы «все руки в деле и головка книзу» я и наступила на этот дурацкий люк, крышка которого почему-то оказалась открытой. То есть не открытой, а чуть-чуть сдвинутой – сходу, да ещё впотьмах, да ещё с ограниченным сектором обзора, и не разглядишь.
Короче, наступила я на этот металлический блин, а он возьми да и провернись под моими ногами. И ухнула я вниз солдатиком, не растопыривая рук, застывших на отведённых им местах, словно космонавт из шлюза в открытый космос. Испугаться не успела – крышка сделала полный оборот вокруг своей оси и аккуратно, но сильно приласкала меня по голове.
Бу-у-у-м-м-м… И опустился бархатно-чёрный занавес. Антракт называется.
ГЛАВА ПЕРВАЯ. ДОБРОДУШНЫЙ ПОГРАНИЧНИК
…Запах – отпад (в смысле, как в шикарном цветочном павильоне, совмещённом с бутиком элитной косметики, – бывала я в таких, знаю). От этого запаха я и очухалась, и сообразила, что в канализации – или куда там эти люки подлые ведут? – ароматы должны быть несколько иные. Очнулась я, значит, и обнаружила, что лежу ниц, уткнувшись носом в душистую зелёную травку, а сверху ощутимо припекает солнышко. Вечером, насколько мне известно, солнца не бывает, значит, вокруг меня ясный светлый день. Можно, конечно, было предположить, что меня кто-то вынул из куда я грохнулась и за ненадобностью оттащил на газончик, где я и осталась чахнуть в полной бессозначке до самого утра, однако даже при самом поверхностном анализе такая гипотеза выглядела несостоятельной.
Во-первых, таких газончиков – с подросшей травкой – вокруг моего дома нет, их все только-только засеяли, а трава за одну ночь не вырастет (вряд ли я тут целую неделю играю в бесхозного жмурика). Во-вторых, извлечь меня из этого грёбаного колодца мог только мужик, а вы покажите мне современного мужика, который безвозмездно проделает такой титанический труд и пожелает при этом не только остаться неизвестным героем, но даже не воспользуется халявной возможностью употребить молоденькую девчонку по назначению – то есть для удовлетворения своих низменных потребностей. Мне такие, во всяком случае, не попадались. То есть скромность такого гипотетического спасителя была бы понятной, если б он меня трахнул, пока я была в отключке, и исчез, не оставив даже «аськи»; однако, похоже, никакому гнусному насилию я не подвергалась – нигде ничего не болело и не зудело, и вообще я лежала одетая, во всей своей экипировке, и даже моя курточка-ветровка была при мне. Значит…
Окончательно меня добил цветок, погладивший меня по щеке. Честное слово, было полное ощущение, что этот ботанический экземпляр по собственной инициативе нагнулся и ласково так ко мне прикоснулся – мол, вставай, девочка, петушок пропел давно. И я встала.
Встала – точнее, села на травку, – и восхищённо выматерилась! Ну полный гламур на плэнере! Вокруг меня раскинулась аккуратная ровная лужайка, покрытая густой и сочной зелёной травой, которая в нашем насквозь продымленном городском воздухе вырасти ну никак не может. А здешний воздух – настолько чистый и свежий, что мне даже припомнился один старинный анекдот, где какого-то чудака за городом пришлось тащить к выхлопной трубе автобуса, пока он не задохнулся от нормальной экологии. Лужайку окаймляла стена деревьев, выглядевших очень дружелюбно и приветливо – весёленькая листва шуршит, и никаких тебе мрачных теней под этими типа дубами-клёнами не наблюдается. Ещё на моём пасторальном лугу имелись несколько кустов неизвестной мне породы, и шагах в двадцати от меня серебряной ленточкой скользил ручеёк. А над всем этим пейзажем – ослепительно синее небо без единого облачка и яркое-преяркое солнце: не жгучее, а самое то. И цветы на лугу – живые, блин, и удивительные! Нет слов, одни междометия ненормативные… Я чуть было не прослезилась от умиления, но вовремя взяла себя в руки. Бытие, как известно, определяет сознание, а моё бытие научило меня, что стоит только расслабиться, как тут же нарвёшься на подлянку: обманут, подставят или, хуже того, кинут на бабки.
Я вообще-то не дура, хоть и блондинка, причём натуральная, а не какая-нибудь там крашеная. Голова у меня варит, и соображалка работает, и потому выражение «у блондинки моск отсутствует по определению» – это не про меня. К тому же я внешностью далеко не фотомодель – хоть и не страх господний, конечно, до этого тоже очень далеко, – и поэтому приходится компенсировать кое-какие недостатки экстерьера умом и сообразительностью. Вот потому я и сообразила в шесть секунд, – причём без всякой паники-истерики, – куда это меня занесло: фэнтези я читать люблю и хорошо знаю, что к чему.
То, что такая благодать не может существовать не только в моём унылом спальном районе огромного мегаполиса, но и вообще в мире этих долбанных мегаполисов, было ясно любому кретину, хоть раз в жизни выбиравшемуся за окраины Питера. Нет у нас ни таких лесов, ни такой травы, ни таких цветов, ни такого неба – нету, и всё! Мысль о рае – хотя она и появилась – я отмела без колебаний. Я человек самокритичный и потому понимаю, что на праведницу я как-то не очень тяну, а рай организован именно для них. И потом, в раю, кажется, обитают души, не обременённые грешной плотью и не испытывающие в связи с этим никаких телесных неудобств, а я – я испытывала настоятельную потребность навестить ближайшие кустики с вполне определённой целью: выпила я вчера немало, а вот наоборот…
Вылезая из-под кустика, я обнаружила, что «молния» на моих джинсах исправна, и это тут же навело меня на достаточно логичную мысль: сама по себе она починиться не могла, значит… Значит, здесь замешана магия! Только так, умница моя, сказала я сама себе! Значит, этот мир – магический! Мне захотелось радостно захохотать, и тут вдруг я заметила, что глаз-то у меня не болит! Совсем!
Я ощупала щёку – опухоли как не бывало! Оглядевшись, я вприпрыжку поскакала к ручью и нагнулась над стеклянно-прозрачной водой – опасаться, что сзади ко мне в этот момент с недобрыми намерениями подкрадётся какой-нибудь местный половой террорист, не приходилось – во всяком случае, пока. Отражение в ручье подтвердило мои ощущения: на меня смотрело моё милое личико – чуть припухшее, правда, ну, это понятно, – без дурацкого рукотворного украшения, подаренного любимой мне этим уродом Славкой (слава богу, уже не моим). Макияж на моей симпатичной мордочке кое-где ещё сохранился, но от уродливой синюшной блямбы не осталось и следа. И голова – хотя, помнится, лючиной этой меня приложило ой-ёй-ёй как! – тоже не болела (то есть болела, но чуть-чуть, и совсем по другой причине – похмелье называется). Вот это клёво! Я угодила в параллельный сказочный мир!
Я вытащила счастливый лотерейный билет, да ещё какой – это вам не под крышкой «кока-колы» билет на рок-концерт найти! Я знала, что это когда-нибудь случится со мной – именно со мной, потому что именно Я этого заслуживаю! Я знала это, закрывая очередную книжку с принцессой и красавцем-эльфом на обложке, знала! И верила – Это произойдёт. Почему, спросите вы? А потому что мне остохренел ваш скотский мир с вашими заботами, с вашей ложью, с вашими немеряными бабками и с вашей безлюбой любовью типа «неважно-кого-где-когда-в-какую-дырку». Вот и сидите там, уроды тухлые, а я буду здесь – уж этот-то мир оценит меня по заслугам! И не ждите моего возвращения, козлы, – хрен дождётесь! Кристинку мою, правда, жаль – хорошая она девчонка. И несчастная – ну совсем как я. Мне снова захотелось заплакать – слегка, для порядку, теперь уже от жалости к себе, любимой, – но я решила не тратить времени на слезоразлитие (да и зрителей нет – всё равно никто не оценит и не утешит).
Я смыла с лица косметику – осквернять мой новый мир следами моего былого мира, мира, который мне теперь и нах не нужен, было бы откровенным и злостным кощунством. И к тому же холодная вода помогла мне заодно избавиться от тумана в голове, оставленного обильными вчерашними возлияниями. Всё, с прошлым покончено! Ну, где тут у вас принц для ушлой и уверенной в себе молодой девушки с лёгкой стервозинкой, чётко знающей, что почём и какие нынче котировки?
Я радостно засмеялась, представив себе, как все местные элитные VIP-женихи будут складироваться у моих ног безмолвными штабелями, но строго оборвала своё неуместное и явно преждевременное веселье. Рано делить шкуру неубитого песца, а то как бы к тебе самой «неслышно ступая, под самый конец, на тоненьких ножках подкрался писец». В этих мирах фэнтезийных, как мне помнится, ещё и всяких отрицательных персонажей выше крыши понапихано – ну, там, некроманты-драконы-оборотни с вампирами да орками в придачу. И среди них даже сексуальные маньяки попадаются – инкубы называются. Или суккубы? А, один хрен, который редьки ничуть не слаще… Колдовать-то я вроде не умею… Или умею? А как проверить? Исполнить соло шаманский танец посередь этой лужайки, с воем и прочими спецэффектами? А дальше что? Стоп, сказала я себе, – думай, Алинка (меня Алиной зовут, это я забыла представиться). Вот память девичья… (хотя дурацкое состояние девственницы я успешно покинула в неполных шестнадцать лет, и давно забыла, как его звали – состояние, в смысле, а не того козла, который меня…). Так, Алиночка, не будем отвлекаться на интимные воспоминания ранней юности – есть дела поважней.
Что мы имеем на сегодняшний момент? А имеем мы следующее.
Магический мир – магический, магический, и не спорьте! – представленный уютной лужайкой в лесной окантовке, украшенной прошивкой в виде ручейка. Тепло, светло, никто не кусает. Так всё мило, что поневоле подозреваешь какой-то подвох. И посередине я – одна-одинёшенька, собранная и сосредоточенная, и готовая постелить этот мир ковриком себе под ноги. А что? Легко! Что бы я, да со своим характером, здоровым цинизмом и жизненным опытом девушки-блондинки двадцать первого столетия от рождества Христова да не заняла бы достойное место в этом дебильном средневековье, слегка ламинированном магией? Это исключено: зря я, что ли, столько фэнтези перечитала? Кстати, о фэнтези – что у нас там по инструкции следует? Была бы я парнем, мне наверняка причитался бы персональный меч-саморез, ожидавший меня здесь с нетерпением, переходящим в истерику, а вот для девушки какой артефакт по штату положен? Волшебная палочка с дистанционным управлением, ручной дракон или демон, самозабвенно – до икоты – преданный мне, любимой, или просто внезапное пробуждение сверхспособностей и сверхвозможностей?
Я внимательно осмотрелась кругом, но ничего такого не обнаружила – ни дракона, ни палочки, ни любой другой экзотической вещицы местного производства. В карманах у меня тоже не нашлось ничего необычного – полупустая пачка сигарет, зажигалка, кошелёк, ключи от квартиры и кое-какая другая мелочь, необходимая современной девушке, всегда готовой к обычным житейским коллизиям (не буду перечислять – сами знаете). Был ещё мобильник – глухой-слепой, ясен хрен. Так, с магическим инвентарём, значит, напряг… Ладно, проверим свои способности.
Я вытянула вперёд руку, навела её на ближайший безобидный кусточек, старательно зажмурилась и громко произнесла:
– Ба-бах!
Фигушки – ни тебе грома, ни тебе молнии, ни огня. Кустик как стоял, так и остался стоять – не вспыхнул и пеплом тонким не рассыпался. Так… «Один – ноль» не в мою пользу. Ладно, попробуем по-другому. Я разбежалась, подпрыгнула и яростно замахала руками – со стороны, вероятно, очень сильно напоминая при этом пациентку дурдома, сбежавшую из-под надзора бдительных санитаров. А пох – вокруг ни души, а мне важно знать, на что я здесь способна – или не способна.
Результат был отрицательным – однозначно. Несмотря на все мои ужимки и прыжки, полететь я не полетела, только чуть ногу не вывихнула при вынужденной посадке. Провал программы «бескрылая птица» не то чтобы поверг меня в глубокое уныние, однако заставил призадуматься – более того, возникли неясные сомнения по поводу моей избранности. Да, вот такого я не ожидала: попала хрен знает куда, в магиню-богиню не превратилась, да ещё мобильник не работает! Хорошенькая перспективка, ничего не скажешь… И в довершение всего, мне хотелось есть, и даже не есть, а жрать! Завалявшийся в кармане ветровки пластик жвачки – это не еда, это онанизм для желудка. Вот интересно, если б на моём месте оказался бы кто-нибудь из авторов фэнтези, какие были бы у него – точнее, у неё, – ощущения? Вот вернусь, непременно поставлю эксперимент: загоню кого-нибудь из них в канализационный люк, и буду бить по голове крышкой этого самого люка до провала в параллельный мир или до полного просветления мозгов с выпрямлением извилин! Стоп, сказала я себе, что значит «когда я вернусь?». Чего это ты разнюнилась? Тебя ещё никто не ест и даже не насилует, так что в чём проблема? За своё счастье надо бороться – магический мир завоевать не легче, чем увести чужого парня. Но и не труднее, я так думаю…
– Эй, – проговорила я без особой надежды, обращаясь к безмолвным деревьям, – тут есть кто-нибудь? Эй, – повторила я дрожащим голосом, потихоньку сползавшим на писк.
Тишина. Врать не буду – мне стало не по себе, да что там – мне стало страшно. Да, пока всё тихо-мирно-гламурно, но… Простая логика подсказывала, что этот мой мир – да не мой пока ещё, не гони лошадей, детка! – вряд ли ограничивается пределами этой маленькой полянки – у «новых русских» квартиры куда большей площади. Такое небо и такое солнце – это многовато для одного этого уголка живой природы, куда я угодила прямиком из своего долбанного люка. Значит, за этими деревьями наверняка есть и ещё кое-что – в том числе и элегантные эльфийские принцы, глаза проглядевшие в ожидании меня, любимой.
