Текст книги "Все лорды Камелота"

Автор книги: Владимир Свержин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

– Но где найти эту пещеру?

– Это не сложно. Она отсюда недалеко. Миль пятьдесят к восходу. Годвин проводит вас. Но должен предупредить вас: с тех пор как Мерлин покинул этот мир, в пещере поселился великан. Не ведаю точно, не то етун, не то эринский груагах, однако нрава весьма скверного. Да к тому же еще людоед.

– О! – радостно выдохнул Лис. – Ну наконец-то что-то нормальное! Великаны – это по нашей части. Ну шо, учитель, мы прямь так поедем, или, может, все-таки закусим перед дракой?

Глава 11

Никакая чужая жертва во имя мира не может считаться слишком большой.

Карел Чапек

По небу, подгоняемые юго-восточным ветром, тянулись облака, очевидно, начавшие вместе с солнцем за тридевять земель и оттого замаравшие в знойных песках пустыни свое белоснежное брюхо.

– Как бы дождя не было, – хмуро поглядывая вверх, бросил я.

– Не, не будет, – помотал головой Лис. – Гляди, какой ветер. Мимо протянет.

Мы ехали неспешной рысью по горной тропе, более угадываемой, чем заметной в этих диких местах. Кое-где тропа прерывалась свежей осыпью, и нам приходилось либо переходить на шаг, либо и вовсе объезжать негаданный завал. Пару раз мы вынуждены были, спешившись, буквально перетаскивать коней через громоздившиеся друг на друге валуны, преградившие узкий проход между скалами. Такая разминка помогала на время отогнать сонливость, навалившуюся после сытного обеда в пристанище друидов. Блюда, подаваемые там, сочли бы постными самые строгие ревнители христовой веры, и вместе с тем я бы сказал, что до умерщвления плоти при помощи такой диеты было далеко. Лис, отведавший, вероятно, недельную норму потребляемого друидами бузинового вина, пребывал теперь в просветленном состоянии духа и весьма приподнятом настроении.

– Капитан, – поигрывая уздечкой, вопрошал он, – скажи, ты, часом, не запомнил, как звали того короля, который спасался от сушняка только бузиновкой?

– Фаилинн, – мрачно бросил я.

– А правда, – не унимался мой друг, – что бузиновка – любимый напиток местных богов?

– О, – вмешался в наш разговор едущий за моей спиной Годвин, – это чистая правда. А еще бузинное вино – любимый напиток магов, волшебников, эльфов, единорогов и драконов.

– А великанов? – хмуро поинтересовался я.

– Нет. Эти грубые твари предпочитают напитки низкие, дурманящие ум, а не просветляющие душу.

– Капитан, ты, часом, не собрался спаивать таким классным винчиком какую-то лохматую тварь?

Я вздохнул. Даже если бы такая мысль крутилась у меня в голове, оставалось абсолютно непонятным, где взять необходимое количество «просветляющего душу» напитка. Уж во всяком случае, одной бочкой здесь явно было не обойтись. Восприняв мой тяжкий вздох как отрицательный ответ, Рейнар успокоился и вновь беззаботно заговорил с овиддом:

– Давай-ка я повторю рецепт вашего, как вы там его называете, роба. Берем один галлон ягод бузины и три галлона чистой ключевой воды.

– Обязательно после заката, – поспешил добавить Годвин. – Бузина – растение темной половины года.

– Хорошо, после заката, так после заката. Все это кипятить, пока не сгорит часовая свеча. Процедить, и в то, что получится, добавить три фунта темного клеверного меда. Потом подождать, пока смесь остынет, но не совсем, а так, чтобы осталась чуть теплой, добавить унцию пивных дрожжей, закрыть, и пусть она две недели бродит. Потом снять пену, снова закрыть…

– Да, но не плотно, чтоб не прекращалось брожение, – вновь уточнил овидд.

– Это и ежу понятно! Ну и кувшины поставить в погреб, в песок. Выдержать хотя бы год… – Тут Лис грустно вздохнул: – Это ж надо еще столько выдержать! Да, кстати, то, что мы сегодня пили, сколько лет стояло?

– Пять, – гордо заявил Годвин.

– Завидная выдержка, – проговорил Лис. – Нам так не жить. Слышь, Капитан, вот уйду на покой, открою производство этаких диковинных вин и, понятное дело, Лисового напия, потому шо как же ж без него.

Я хмыкнул. Лисовый напий – жуткий самогон, могущий заставить тролля задуматься о спасении души, был фирменным напитком моего друга. Градусность этой любовно настоянной на мандариновых корочках жидкости с плавающими в бутыли перчинами неуклонно приближалась к температуре кипения воды, причем, насколько я мог заметить, с каждой новой партией этого сногсшибающего пойла – все ближе и ближе. Однако, невзирая на убойные данные, ставящие Лисовый напий в один ряд с оружием массового поражения, напиток пользовался немалым успехом у сотрудников Института, особенно у славянской их части. Популярность его была настолько велика, что даже двадцать третий герцог Бедфордский, представитель ее величества в Институте, частенько приходил снять пробу с Лисовских запасов, ставя плоды его алхимических опытов выше большей части прославленных горячительных напитков.

– Я назову это вино «Исповедь друида», или лучше «Шепот друида», – мечтательно проговорил Лис. – Капитан, а тебе как больше нравится?

– «Друидский Кромлех», – отмахнулся я. – Годвин, далеко еще?

– Нет. Видите утес? – Наш проводник указал вперед, где действительно просматривался нависающий над тропой стоячий камень. – Дальше тропа спускается вниз. Еще примерно полмили, и мы в лесу у подножия скал. Там-то пещера и находится. Только у самого утеса надо быть поосторожнее. Говорят, в нем какая-то нечисть поселилась. Она путников с тропы в пропасть сталкивает. Хотя некоторые ходят спокойно, и никто их не трогает.

– Сейчас посмотрим, – заверил Лис.

Судя по речи, тема изготовления горячительных напитков волновала его куда больше, чем какая-либо нечисть, притаившаяся в засаде. Пожалуй, священное вино друидов чересчур развеселило его и без того не слишком грустную душу. Лис болтал без умолку, воспроизводя по памяти рецепты разнообразнейших «напитков богов», амброзий и нектаров, вывезенных им из различных миров и эпох. Что и говорить, делал он это весьма «вкусно», так что даже восседавший за моей спиной юный Годвин, во время завтрака не пригубивший и капли, время от времени начинал возбужденно колотить пятками по бокам Мавра, к великому недоумению оного.

– …А вот есть еще такой эликсир, который в Сумеречном Беспределье именуют «Слеза Саурона». Или это было в Средиземье? Не помню. Не важно. Так вот… – При этом Лисовском «так вот» мы поравнялись с утесом, от которого тропа шла под уклон, исчезая в дремучем лесу. Тропа здесь была узка и отнюдь не способствовала быстрой езде, столь любимой моим другом. Пожалуй, без всякой нечисти достаточно было неловкого движения, недавно прошедшего дождя, чтобы оказаться у подножия скалы значительно раньше намеченного срока. – …Если взять флягу этой самой «Слезы Саурона», да соленых огурчиков, таких, знаешь, небольших, зелененьких, в пупырышках, ну и там перчику-чесночку в них, – самозабвенно вещал Рейнар, дирижируя самому себе благоразумно прихваченной в дорогу бутылью, оплетенной для сохранения температуры липовым лыком.

Мрачного вида рожа выдвинулась из скальной породы, угрожающе разевая пасть, усеянную шилообразными зубами.

– Привет, – смеривая появившегося монстра недоуменным взглядом, брякнул Лис, старательно удерживая коня от резких движений. – Выпить хочешь?

Пасть захлопнулась с испуганным визгом, и рожа исчезла, словно ее никогда не было.

– Капитан, ну ты это видел? – удивленно посмотрел на меня Рейнар. – Шо это было за лицо общества трезвости?!

– Видел, – кивнул я. – Не знаю.

– Уже хорошо, а то я уж было подумал, что меня «белка» прокосила.

– Кто? – переспросил Годвин.

– Не важно, – отмахнулся Лис. – Слушай, а чего оно тогда пить отказалось?

– Может, оно тоже брагу предпочитает, – предположил я.

– У вас за поясом клык Красной Шапки, – напомнил ученик друида, – вот они и боятся, думают, что вы их убить пришли. Теперь, поди, не скоро появятся. Раз вы это место знаете, то можете на них засаду устроить.

– На кого на них-то?

– Это горные крельды. Из кобальдов, но никто никогда не слыхал, чтобы крельды нападали на человека в открытую. Для этого они слишком трусливы. Обычно вот так в горах на тропах селятся – над тропой в засаде самый крупный, а остальные – внизу в пропасти. Ждут, когда напуганный путник сам, а то и с конем туда рухнет. Говорят, на севере в горах тамошние пастухи приучили крельдов горные тропы от волков охранять. Теперь, когда они овец гонят, то обязательно впереди слепого барана с колокольчиком ведут, чтоб ежели вдруг такое страшилище из скалы появится, он прямиком на него шел, за ним и все стадо. А звук колокольчика самих крельдов прятаться заставляет.

Между тем тропа вела нас все дальше в лес, узкой длинной полосой тянувшийся по ущелью.

– Тише, – предупредил нас Годвин, – пещера уже совсем близко.

– Ну и что? – пожал плечами Лис.

– Вы можете разбудить великана.

– А шо, у него послеобеденная сиеста? Ему уже в лом на белый свет вылезти? Или, по-твоему, мы должны туда щемиться? А я, между прочим, не такса, чтоб по норам лазить.

Я невольно усмехнулся. Даже отбрасывая то, что такса предназначена именно для охоты на лис, животное, которое могло бы исполнять роль таксы в пещере эринского груагаха, должно было быть размером примерно с очень вытянутого буйвола. Лис потянул перебитым носом воздух. Несмотря ни на что, обоняние напарника было куда острее моего.

– Кажись, действительно близко.

Я уже и сам ощущал приближение к логову великана. Эринские груагахи в отличие от груагахов здешних, каледонских, имеющих средний человеческий рост и частенько помогающих людям по хозяйству, уродились небывалыми дылдами, буйными, жадными и несколько туповатыми. Но что особенно донимало всех, живущих поблизости от места их обитания, это тошнотворный запах никогда не мытого тела. С самого детства эринские груагахи начинают покрываться жесткой рыжей щетиной, которая со временем, обрастая слоем песка и глины, в которых они любят поваляться на солнышке, становится непробиваемым панцирем, источающим к тому же, как я говорил, непередаваемое зловоние. Эта естественная броня и рыжий цвет шерсти иногда вводили в заблуждение наблюдателей, путавших груагахов с троллями. Но уж мы-то с Лисом с этими тварями были знакомы не понаслышке. Да и то сказать, невзирая на всю свою тупость, ни один тролль не довел бы свою шерсть до такого ужасающего состояния. Кстати, это же отличало эринских груагахов от етунов, во-первых, преимущественно черноволосых, а во-вторых, возможно, из-за значительно более северных условий проживания весьма трепетно относящихся к своему волосяному покрову.

Дорогу к логову было тяжело не заметить. Деревья, порою вывернутые, порою сломанные, очень четко показывали направление движения злобного пришельца, впрочем, как и манеру его ходьбы.

– Непорядок, – вздохнул Годвин, глядя на выкорчеванные деревья. – Эдак он весь лес погубит.

Вблизи Роглаха, некогда облюбованного Мерлином для своих уединенных раздумий, валялись обглоданные скелеты крупного и мелкого рогатого скота, утащенного великаном у зазевавшихся пастухов. Впрочем, как я мог видеть, и зазевавшимися пастухами груагах тоже не брезговал. Из глубины провала слышалось довольно мерное сопение, свидетельствующее о спокойном сне эринского живоглота.

– Следует найти здесь три пня и начертить на каждом из них по три знака клевера, – опасливо глядя на темное жерло пещеры, посоветовал овидд. – Каждый, кто стоит на таком пне, невидим для великана.

– Хорошая идея, – похвалил Лис. – Вот ты и займись. А мы пока прикинем, шо с этим уродцем делать дальше.

– А что с ним делать? Воевать с ним нам недосуг, оставим этот подвиг кому-нибудь другому. Надо выманить его наружу и подразнить как следует. Ну а пока его на месте не будет, обшарить обиталище, хотя это, должно быть, чертовски грязное занятие.

– Давай так: сейчас отведем подальше коней, потом подтащим к входу во-он ту сосну, а дальше я вхожу в пещеру с понтом – налоговый инспектор. Ну, великан, понятное дело, возбуждается, ломится за мной, спотыкается о дерево. Пока он будет принимать вертикальное положение, я добегаю до приготовленного Годвином пня, а дальше мы с овиддом, попеременно появляясь и исчезая, материм его по всему фасаду от альфы до ижицы. Он соответственно носится, шо буриданов осел меж копнами. В это время ты тайно проникаешь во вражеское логово и, используя недюжинный дедуктивный метод…

– Метод не может быть недюжинным, – перебил его я.

– Ну хорошо, дюжинный, – милостиво согласился Лис, – а также тонкую наблюдательность и обалденное знание реалий жизни выдающихся британских магов, находишь тайник и с гордо поднятой головой выносишь бесценный том навстречу ликующей публике, буквально к свету, к радости, к прогрессу!

– Спасибо, – поклонился я. – Как всегда, самую грязную работу ты оставляешь мне.

– Да я шо? – с фальшиво-неподдельным удивлением уставился на меня напарник. – Я ж это… Ну… Быстрее бегаю.

На фоне темного провала пещеры Рейнар смотрелся примерно так же, как Маугли у входа в волчье логово. «Маугли кого хошь достанет», – вспомнились мне слова из рассказанного недавно Лисом анекдота. Уж в чем, в чем, а в умении моего друга достать кого угодно в считанные минуты я ничуть не сомневался.

– А-але-о! – пиная в глубь пещеры валявшийся на земле бараний череп, напористо возгласил Лис. – Слышь ты, фраер жеванный, бычара попуканный, лось почтовый! Хрен ты тут в моей собачьей будке развалился?! Тебе шо, бомжара, жизнь надоела?! Кто за коммунальные услуги платить будет?! Блин, пасть к хреням порву! Всю жизнь на аптеку работать будешь! – Рейнар весьма натурально рванул кольчугу на груди. Понятное дело, она не поддалась, но необходимый эффект был достигнут.

Я готов был держать пари, что из всего сказанного моим другом великан понял не более одного-двух слов, но общий тон лисовской речи ему без сомнения был ясен. Разбуженный таким наглым образом, груагах с возмущенным ревом кинулся на неведомого обидчика и, конечно же, не преминул зацепиться ногой за ствол, который мы втроем, при помощи наших коней, с натугой доволокли к входу в пещеру. От силы удара дерево треснуло, однако смердящий исполин, как мы и предполагали, растянулся на земле, изрядно прикладываясь лбом о разбросанные обглоданные кости, оставшиеся от уединенных пиршеств. Останки невинно убиенных зверушек полетели во все стороны, словно брызги от брошенного в воду камня.

Кого другого подобная неприятность могла обескуражить, но только не эдакого дуролома. Едва приземлившись, он тут же встал на четвереньки и затряс косматой головой, наводя резкость и пытаясь разглядеть коварного обидчика. Конечно же, увидеть Лиса ему не удалось. Тройной знак четырехлистного клевера надежно охранял моего друга от налитых кровью глаз доморощенного Кинг-Конга. Зато великан увидел меня, притаившегося за комлем сосны с обнаженным мечом в руках. Оно, конечно, укрытие укрытием, но предосторожность в общении с подобными звероидолами не помешает.

Итак, великан, стоя на четвереньках, бестолково мотал своей похожей на обтянутый шерстью котел головой и наткнулся взглядом на рыцаря, таящегося в засаде… Я в общем-то знаю, что бываю страшен в гневе, что в момент, когда волна ярости приподнимает крышку черепной коробки, от меня лучше держаться подальше, но клянусь золотыми шпорами и своим местом у Круглого Стола, я никогда не мог предположить, что мой скрюченный меж корней вывороченной сосны светлый образ заставит подобную громадину пуститься в паническое бегство. Вернее, даже не бегство, а в паническое уползание. Не меняя положения, груагах начал стремительно отгребать назад, спеша укрыться во мраке пещеры.

– Капитан, – на канале связи воцарилась напряженная пауза, – что это было?

– Н-не знаю, – честно признался я. – Мне кажется, он меня испугался. А может, эта тварь пытается заманить нас в свое логово. В потемках груагахи видят лучше, чем при солнечном свете. В пещере преимущество на его стороне.

– Оно, конечно, так, – с сомнением передал Лис. – Но это было бы слишком хитро для тупорылого субъекта и слишком глупо для нас ни с того ни с сего соваться в эту тухлую дыру.

– Что ж, тогда придется прибегнуть к осаде. Надеюсь, груагах не додумался сделать себе продовольственные запасы. – Я собрался было излагать план осады, но следующее действие великана не заставило себя ждать. Из пещеры донесся дикий грохот, словно внутри нее работал мощный бульдозер, а чуть погодя перед входом в логово груагаха уже громоздилась гора камней вперемешку с частями скелетов, какими-то бревнами и циновками.

– По-моему, он готовится к длительной обороне, – предположил Лис, оставивший свое волшебное укрытие и с явным удивлением наблюдающий за военными приготовлениями великана. – Можно, конечно, предположить, что у него в честь воскресенья генеральная уборка, но как-то не совсем ко времени. Увидел, мол, гостей, вспомнил, что сегодня воскресенье, а у него не прибрано. Опять же я ему про коммунальные услуги напомнил…

– Не похоже.

– Сэр Торвальд, – пришедший в себя после увиденного Годвин спрыгнул с пня и продолжил: – Ваш меч.

– Что с ним? – Я с недоумением поднял Катгабайл и начал рассматривать строчку рун, начертанных на его полированном клинке. Все было как обычно, руны те же, клинок сиял.

– Это же меч великого Тюра, сокрушителя етунов. Груагахи в родстве с етунами и прекрасно осведомлены о причинах падения их могущества. Узнав Катгабайл, великан решил, что и по его голову пришел Тюр.

– Во как! – восхитился Лис. – Ну шо, тюроподобный, осаду будем вести, или же натягаем лапника с шишками, да выкурим самовольного поселенца, как крысу из норы.

– Лис, – вздохнул я. – Тебе было мало окаменевшего тролля? А вдруг он не пожелает вылезать, да там и издохнет. Представляешь, каково нам будет искать тайник?

– Его не надо искать. Премудрый Ниддас рассказал, где он находится, – гордо сообщил подошедший ученик друида.

– Что ж, это неплохо, – кивнул я. – Быть может, удастся убедить груагаха обменять книгу на собственную жизнь. Хотя, – я вздохнул, – насколько мне известно, они слабо представляют себе, что такое жизнь. Такая вот незадача – остро чувствуют опасность, но в то же время абсолютно не боятся смерти. Поскольку из-за собственной тупости попросту не представляют, что это такое. У них в голове не укладывается, что мир может существовать и без них.

– Тоже ничего себе позиция, – хмыкнул Лис. – Ну ладно, боятся они или не боятся смерти, это дело десятое. Попробовать-то стоит.

– Переговоры с тупоголовыми монстрами – дело малоперспективное и весьма хлопотное.

– Ладно, – махнул рукой Рейнар, – ты пока обдумывай тезисы доклада, а я схожу с ним потолкую.

– Только поосторожнее, – напутствовал я напарника.

– Ой, да не волнуйтесь вы так! Шоб он так был здоров, как мы его боимся. – Он успокаивающе махнул рукой и, насвистывая что-то себе под нос, вышел на голое место перед пещерой.

Длинный сталактит, просвистевший над головой моего друга, был вполне вразумительным ответом на дружелюбное предложение Лиса начать переговоры.

– Ну ты хам, етить твою! – возмутился мой напарник, уклоняясь от импровизированного метательного снаряда. – Слушай сюда, пока я не попросил моего друга, посланца великого Тюра, обрушить на твою нору каменный ливень, который замурует твою пещеру, чтоб ты выздох, как крыса, попавшая в кувшин!

Не знаю, ужасная ли угроза, или же упоминание имени воинственного аса заставило страшилище задуматься, но из амбразуры под самым сводом пещеры раздалось не слишком уверенное, но весьма трубное:

– Уходите отсюда! Прочь!

– Щас, только шнурки погладим, – обнадежил великана Рейнар. – Вот то бы мы тащились в такую даль, чтоб уходить отсюда несолоно хлебавши! Желаешь, чтобы тебя оставили в покое, – выполни наши условия. А нет, скажи, кому от тебя передать последнее прости. Буду у тебя на родине, так и быть, передам.

– Чего хочешь? – недовольно буркнул голос из пещеры.

– О, слышу речь не мальчика, но мужа. Хотя я бы на месте жены такого мужа удавился еще до свадьбы. Короче, один мой дружаня оставил в этой пещере свою записную книжку. Тебе она на фиг не нужна, а для нас это историческая ценность, память, опять же. Так шо ты нам книгу, а мы отсюда уходим и никогда больше не появляемся.

– Не-а.

– Это еще почему «не-а»? – возмутился Лис. – Где ты вообще таких слов нахватался? Тебе следует говорить: «Йес, сэр!»

– Самому нужна.

– Недоумок, ты шо, с дуба упал? Зачем тебе книга, причем по всей длине магическая. От нее, между прочим, несварение желудка случается.

– Не дам, – прорычал груагах. – Мое.

– А она у тебя есть? – решил подойти с другой стороны хитрый Лис.

– Нет, – честно ответил из-за камней злобный великан.

– Так что ж ты мне тут Джонни валяешь? – разозлился Рейнар.

– Скажи-ка, Годвин, – спросил я у стоящего рядом подростка, – может ли великан сам найти тайник?

– Нет, – покачал головой овидд. – Там под сводом ступени и такая расщелина, куда у великана и палец-то не влезет. Мудрый Ниддас Коедуин, когда вы обедали, сотворил ритуал прозрения, пронзающего время, и место мне точно описал. Только, – парнишка замялся, – сейчас туда не попадешь. Вот если б вы его сразили…

Сражать великана не входило в мои планы, но я прекрасно понимал, что объяснить отроку причины, по которым славный рыцарь Круглого Стола отчего-то не желает расправляться с великаном, попросту невозможно. Я поспешил передать Лису полученную от овидда информацию, и он с новым жаром принялся увещевать несговорчивое чудище.

– Шо ж ты, морда твоя немытая, торгуешься, если у тебя книги-то нет?

– Мое! – раздалось из пещеры. – Пещера моя! Все мое!

– Лис, – окликнул я напарника. – Он уже стал на колею. «Мое» у них святое слово. Если кто-то из родственничков груагаха узнает, что он просто так, ни за что, отдал «мое», они его и за великана считать не будут.

– И шо ты предлагаешь, выкупать записки Мерлина у этого живоглота?

– Оно бы, может, и неплохо, да только операция у нас, так сказать, частная, институтской сметой не предусмотренная. Того, что нам с тобой выдали, дай бог, чтоб на месяц жизни хватило. Зная алчность подобных тварей, я бы в этом деле на наши капиталы не слишком рассчитывал.

– Намек понял, – хмыкнул Лис. – Срочно нужны несметные сокровища, сиречь сметой неучтенные. Эй, страхоидолище! – Рейнар начал второй тур переговоров. – Что бы ты хотело взамен ненужного пергамента, вдобавок испачканного чернилами?

– Золото! – радостно рявкнуло чудовище. – Мешок. Большой мешок.

– Остановись, упырь неласковый! Побойся бога!

– Боюсь. Убить хотите.

– Это было бы, пожалуй, самое верное. – Лис вытащил из колчана стрелу и начал нервно похлопывать ею по голенищу сапога.

– Не выйду!

– Ладно! Посланник Тюра отчего-то сегодня добрый. Значит так, ты сидишь здесь, никуда не вылезаешь, друиды за тобой присмотрят. Знаешь, кто такие друиды? Они чуть шо, тебя в корягу превратят.

– Йес, сэр!

– Молодец. Мы тебе приносим золото, ты нам отдаешь книгу.

– Мешо-о-ок золота! – В тоне великана послышались сладострастные нотки.

– Не мешо-о-ок, а мешок, – жестко отрезал Рейнар.

– Мешо-ок, – захныкал груагах, и я понял, что если Лис будет настаивать, то с великаном случится истерика и мы вообще от него ничего не добьемся.

– Хорошо, – вмешался в разговор я. – Мешо-ок, так мешо-ок.

– Капитан, поимей совесть! – возмутился Лис. – Тебе «о» налево, «о» направо, а мне корячиться! Или, – в голосе его послышалась заинтересованность, – у тебя на примете есть что-нибудь конкретное? Точнее, конкретный мешо-ок.

– Нет, – честно признался я.

– Я почему-то так и думал, – огорченно вздохнул Лис. – Ладно. – Он махнул рукой. – Эй ты, груагах твою мать, сиди тут и жди. Не дождешься, я из твоей шкуры обивку для крепостных ворот сделаю! – Он повернулся ко мне: – Может, испугается, уйдет.

– Йес, сэр! – донеслось из пещеры.

– Вот же ж заладил, – сплюнул Рейнар. – Отлично, Капитан. Пошли, подумаем, где брать вышеозначенное сокровище.

Задача, поставленная перед нами алчным великаном, была настолько сложна, что даже сам он не мог об этом подозревать. Я с грустью вспоминал блаженные времена матушки Екатерины, императрицы всея Руси, когда золото при дворе мерили пудами, а жемчуга, прекрасные розовые скатные жемчужины, черпали из ларца большой деревянной ложкой, словно уху из котелка. Я вспоминал времена Войны Роз, когда удачный налет на лавку бедного ростовщика порою приносил доход больший, чем штурм трех-четырех баронских замков. Я вспоминал…

Да что говорить, за время наших странствий мы повидали немало золота и драгоценностей, но здесь и сейчас, во времена весьма слаборазвитого монетного оборота, когда человек, имеющий в потайном ларце пару сотен золотых монет, считался едва ли не богачом, найти где-то мешок, а уж тем более мешо-ок золота, было делом более чем непростым. Вернее, золота в так называемых богатых слоях общества было изрядно: шейные обручи, пластинки на одежде, фибулы, браслеты, всевозможные пряжки. Но хороши бы мы были с Лисом, займись сейчас сбором всего этого галантерейного мусора на дорогах и в замках Каледонии! Да еще в пользу нищенствующего груагаха.

– Капитан, я готов выслушать твои гениальные соображения по поводу извлечения ценного химического элемента, называемого аурум, из атмосферы. Быть может, Калиостро нашептал тебе рецепт-другой на прощание?

Я бросил на друга гневный взгляд.

– Издеваешься? Ладно, слушай, что я надумал. Скорее всего требуемого количества золота в этих краях нам не найти. Его тут просто нет.

– Весьма ценное замечание, – согласно кивнул Рейнар. – Предлагаешь мотнуться на Клондайк?

– Нет. Сделать надо иначе. Ты подумай, где взять хотя бы несколько сотен настоящих монет. А я попробую изготовить фальшивки. Кажется, в бастиде у покойного сэра Богера Разумного я видел все необходимое для процесса золочения.

– Ты что же думаешь, – хмыкнул Лис, – что этот тупорылый жмот золотой монеты от золоченой бляшки не отличит?

– Вероятнее всего, отличит. Поэтому сделаем так: ты придумай, где добыть настоящее золото, фальшивое я беру на себя. Потом мы привозим туго набитый мешок и демонстрируем его великану. Для убедительности можно мешок развязать и показать монеты, потом отвозим его подальше в лес, раскладывая по пути самые настоящие золотые. Потом говорим груагаху, что мы исполнили его условия и он может забрать свое сокровище, пойдя по тропинке, выложенной монетами. Наверняка он решит собрать все золотые на тропе, с его габаритами это может затянуться надолго. Когда же он доберется до самого мешка и обнаружит, что его содержимое годится лишь на грузила, правда, очень блестящие, Годвин уже успеет пробраться в пещеру, найти тайник и вернуться обратно с книгой.

– А если не успеет?

– Мы его, конечно, прикроем, но лучше бы он успел. Полагаю, что у великана, обнаружившего, что его нагло обманули, характер резко портится. Хотя уж кажется, более отвратительным ему быть просто некуда.

– Что ж, – немного подумав, усмехнулся Лис. – Неплохо придумано. Пожалуй, общение со мной идет тебе на пользу.

– Не с тобой, а с Калиостро.

– Ладно, с Калиостро. Но ему общение со мной тоже пошло на пользу. Хорошо, пусть страхолюдина сидит за своей баррикадой, а мы пока наведаемся к сэру Кархейну. У него хоть переночевать, надеюсь, можно будет спокойно, а то третьи сутки без сна. Еще чуть-чуть, и пиши пропало, комиссары в пыльных шлемах склонятся молча надо мной. А я по дороге, глядишь, и удумаю, кто нам может ссудить килограмм-другой золота во временное пользование. Годвин, – он повернулся к стоящему рядом овидду, – ты знаешь, как отсюда добраться до старой римской бастиды, что напротив Кэрфортина?

– Конечно, знаю. Отсюда по ущельям довольно близко. Если сейчас выйдем, до темноты успеем.

– Ну вот и прекрасно, – улыбнулся мой друг. – Тогда не будем задерживаться. В путь.