Текст книги "Семь пядей"

Автор книги: Владимир Малов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

4

Витя прошел по улице еще немного и увидел на стене дома длинный ряд газетных стендов, большой заголовок крайней газеты издали бросался в глаза: "Блистательная победа "Торпедо". Футбольная команда "Торпедо" была любимой Витиной командой, вчера она убедительно и с крупным счетом победила московский "Спартак". Витя вспомнил, что собирался прочитать все отчеты о матчах, какие должны были появиться в газетах. Он посмотрел на длинную вереницу стендов, читать все подряд сейчас почему-то не очень хотелось, в газетах, наверное, крупицы интересного были рассеяны среди многих скучных повторов. Витя подошел к стендам вплотную, поднял портфель повыше и велел Мозгу, все прочитав, мысленно пересказывать ему только то, что заслуживало внимания...

5

Потом легко и просто Мозг с колоссальным жизненным опытом ввел отношения между Витей и Верочкой Лейтенантовой в новую, следующую фазу. Первое настоящее свидание прошло без сучка и задоринки. Верочка появилась в назначенном месте точно в срок, и Витя вдруг обнаружил, что в облике лучшей девушки Москвы произошли некоторые изменения – у Верочки чуть-чуть подведены были глаза и даже слегка подкрашены губы. С замирающим сердцем Витя стал догадываться о тайной причине всех этих нововведений, сделавших Верочку еще привлекательнее, а Мозг тем временем уже снова взял Витю под свою надежную опеку. На цветочном базаре он помог ему собрать огромный букет невиданной красоты в подарок учителям, а потом – букет той же красоты, но поменьше, в подарок Верочке. Смутившись и покраснев, она вдруг впервые взяла Витю под руку и так и прошла с ним до конца прогулки. Витя, управляемый Мозгом, вел интересный разговор на самые разнообразные темы. В конце концов, когда речь зашла невзначай и о Театре оперетты, Верочка смущенно сказала, что о удовольствием бы туда сходила, потому что давно не была, и Мозг подсказал тут же, немедленно ее пригласить. Верочка неуверенно попробовала сказать, что, наверное, на вечерний спектакль уже не удастся достать билетов, но Мозг пресек ее слова энергичной фразой о том, что ничего не удается лишь тому, кто ничего не пробует, и уже через десять минут подземный поезд метро стремительно уносил Верочку и Витю все дальше и дальше от станции метро "Сокол"...

6

Перед Театром оперетты была густая, нарядная толпа, до начала спектакля "Поцелуй Чаниты" оставалось пятнадцать минут. У Верочки и Вити то и дело спрашивали, нет ли у них лишних билетов, и Верочка снова огорченно сказала, что, конечно, ничего не выйдет, но Витя, управляемый Мозгом, уверенно вел ее за собой, раздвигая толпу. В вестибюле театра десятки людей безуспешно осаждали кассы, на которых висели плакаты "Билетов нет". Выполняя распоряжения Мозга, Витя уверенно пробился к окошечку администратора и уверенно в него постучал. Тотчас же окошечко распахнулось, и на Витю глянуло раздосадованное женское лицо. Но прежде чем суровая женщина-администратор успела хоть что-то сказать, Мозг подсказал Вите адресованный ей комплимент; Витя его повторил, и на лице администратора появилось какое-то новое выражение. Дальше Витя повторил вслед за Мозгом целую небольшую речь – о том, что он не мог взять билеты на "Поцелуй Чаниты" заранее, потому что весь долгий месяц не отрывался от школьных учебников и не имел ни минуты свободного времени и что теперь есть только единственный человек, который может ему помочь. Женщина-администратор взглянула на Витю уже с некоторым интересом и, кажется, собралась что-то сказать. Опередив ее, Витя стал рассказывать о том, как любит он Театр оперетты и как часто ходил сюда раньше, пока еще не начались ответственные выпускные экзамены, – "Сильву" смотрел пятнадцать раз, "Марицу" – десять, "Летучую мышь" – восемь, а вот "Поцелуй Чаниты" еще ни разу. Женщина-администратор наконец улыбнулась и покачала головой. Мозг тогда тотчас же подсказал еще один комплимент, и тогда женщина-администратор, еще раз покачав головой, вручила Вите два желанных билета в восьмой ряд партера. С восхищением на Витю глядели самые изумрудные на свете глаза...

7

В фойе театра было очень жарко, стоило съесть по порции мороженого. Перед лотком от обилия выбора у Вити разбежались глаза, и он мысленно тотчас же приказал Мозгу помочь ему выбрать. Мозг мгновенно пришел Вите на помощь, и Витя с Верочкой, держа в руках по порции эскимо, двинулись ко входу в зрительный зал.

Но женщина в униформе служителя Театра оперетты решительно преградила Вите путь в строгим голосом процитировала непреклонное театральное правило, согласно которому вход в зрительный зал с портфелями и свертками воспрещен. И прежде чем Витя успел сообразить, что произошло, она сама взяла из его рук черный портфель и сдала его в гардероб, вручив Вите номерок. Впервые за все это время Витя остался совсем один синтезированное искусственно мозговое вещество теперь уже не могло ему ничем помочь.

Витя Сайкин оторопело посмотрел на служительницу и застыл на месте. Витя вдруг ощутил, что ему очень трудно думать самому. Он не знал больше, что теперь делать и что произойдет дальше. Женщина в форме служителя Театра оперетты несколько раз, удивленно глядя на него, повторила, чтобы он проходил в зрительный зал. Витя растерянно смотрел на нее и ничего не отвечал. Верочка Лейтенантова, вдруг испуганно посмотрев на Витю, крепко сжала его локоть. В Витиной голове происходило что-то странное – без постоянной подсказки Мозга она была теперь пустой и совершенно безжизненной. Без помощи Мозга, казалось, Витя не может сделать даже один-единственный шаг. Где-то под потолком фойе Театра оперетты раздавался уже второй звонок...

...Человек в белом халате замолчал, тронул ладонями свою густую черную бороду и задумчиво посмотрел на собеседника. Собеседник склонился над блокнотом, кончик авторучки стремительно порхал по бумаге. Человек в халате поправил очки и обернулся. За спинкой его кресла был стеллаж; он скользнул взглядом по полкам, на одной из них задержал взгляд дольше, чем на остальных, и снова повернулся к собеседнику. Глаза человека за стеклами очков вдруг блеснули весело и озорно.

– Взялись бы вы угадать, – спросил он, – взялись бы вы угадать, какой у этой истории был конец?

Собеседник оторвался от блокнота.

– Ну, я думаю, – начал он, – как мне кажется... Наверное, и дальше...

Человек в белом халате смотрел на него весело и озорно.

– Ну, что же вы, – поощрил он. – Ведь вы научный журналист. Вы давно уже должны были привыкнуть к самым головокружительным и невероятным вещам. Современная наука преподносит их вам то и дело...

Журналист захлопнул блокнот и тоже обвел взглядом полки стеллажа.

– Ну, как мне кажется, это нетрудно предположить, – сказал он, – я заметил, что в конце концов жизненные задачи, которые Витя Сайкин уже не хотел разрешать сам и поэтому перекладывал эту обязанность на Мозг, становились все проще и проще. От трудного экзамена по физике и до того, чтобы выбрать мороженое... и дальше... Дальше, наверное, Витя уже просто не мог думать сам. Словом, в Театре оперетты мне не хотелось бы оказаться на его месте. Совсем разучиться думать! Закономерность я, кажется, уловил правильно?

Журналист остановился.

– Правильно, правильно, – весело сказал человек в халате. Закономерность уловлена совершенно правильно. В конце концов Витя должен был разучиться думать сам. Но я о другом: что, по-вашему, было еще позже? Чем же, по-вашему, эта история с искусственным Мозгом, случайно попавшим к десятикласснику и вызвавшимся разрешать ему все его жизненные задачи, закончилась?

Журналист открыл блокнот и задумчиво пошелестел его страницами. Потом закрыл снова и стал смотреть в пол.

– Нет, – сказал он наконец, – просто не могу представить. Совершенно невероятная история. Лучше вы уж, Пал Палыч, сами доскажите ее до конца.

Пал Палыч Дыров, заведующий Шестой лабораторией, снова усмехнулся.

– Ну что же, – сказал он весело, – тогда приготовьтесь...

Молодой журналист вновь открыл блокнот и занес над чистой страницей авторучку.

– Мозг пришел к тому же самому выводу, что и вы, – объявил Пал Палыч. Он тоже понял, что его подопечный постепенно теряет способность мыслить самостоятельно...

Журналист кивнул.

– Закономерности этого процесса стали искусственному Мозгу совершенно ясны, и он решил, что пора прекращать эксперимент, который он проводил с десятиклассником Витей Сайкиным. Да-да, первый из намеченной им серии экспериментов, с помощью которых он хочет изучать людей как следует и всесторонне. Изучать непосредственно, экспериментально, а не на основе тех вторичных знаний о людях, что были получены искусственным Мозгом в результате обработки его вещества биотоками.

Пал Палыч искоса взглянул на журналиста и добавил:

– Да, когда Мозг попал случайно к Вите, он решил, что для него настали просто идеальные условия для такого эксперимента – предложить человеку снять с него заботы, обязанность принимать жизненные решения самостоятельно, обязанность думать самому...

Журналист выпрямился в своем кресле так, словно в его теле вдруг сработала какая-то пружина. Несколько мгновений он растерянно смотрел на улыбающегося Пал Палыча Дырова, потом беззвучно пошевелил губами и наконец с трудом из себя выдавил:

– Эксперимент... Искусственный Мозг поставил эксперимент под человеком?

Пал Палыч весело пожал плечами.

Журналист не отрываясь смотрел на него, и во взгляде можно было ясно прочесть все, что было у него на душе. Пал Палыч пожал плечами еще рая.

– Собственно говоря, в этом нет ничего удивительного, – сказал он небрежно. – Семь Пядей – первое высокоорганизованное синтезированное искусственно мозговое вещество, которое не уступает по организации и структуре человеческому мозгу. Естественно, что ему свойственна столь же острая научная любознательность, что и большинству людей...

Пал Палыч Дыров, заведующий Шестой лабораторией, не удержался и вдруг подмигнул журналисту:

– А согласитесь, эксперимент был поставлен, надо признать, очень остроумно и изобретательно. Для искусственного Мозга, конечно! Согласитесь! Все мы, сотрудники лаборатории, получили огромное удовольствие, узнав всю эту историю.

Журналист медленно приходил в себя. Он встал из кресла и несколько раз прошелся по лаборатории из угла в угол. Он подошел к огромному окну и несколько мгновений смотрел на густой поток автомобилей, троллейбусов и мотороллеров. Некоторые из мотороллеров были окрашены в тот же оранжевый цвет. Потом журналист пристально стал смотреть на одну из полок стеллажа.

– Так как же все-таки искусственный Мозг вернулся в институт? – спросил он.

Заведующий Шестой лабораторией встал и подошел к стеллажу вплотную. На полке тускло поблескивал темно-фиолетовый пластик футляра с искусственным Мозгом.

– Семь Пядей привел в институт Витю Сайкина, – сказал Пал Палыч. Сразу же после того, как кончился спектакль в Театре оперетты и Витя распрощался с Верочкой Лейтенантовой. Вечер в театре прошел, конечно, и вкривь и вкось. Витя совершенно не знал, что делать и что говорить. Верочка, без сомнения, терялась в догадках, что же происходит с Витей. Решив, что эксперимент пора прекращать. Мозг приписал Вите, чтобы он выполнял все его дальнейшие распоряжения. Мозг справедливо рассудил, что Витя настолько уже привык к тому, что он за него все решает, что не будет даже спрашивать, зачем это нужно. Так и случилось. Управляя Витей, Мозг ему подсказывал, на какой троллейбус сесть и на какой остановке сойти, что сказать вахтеру Григорию Тимофеевичу, чтобы он пропустил в институт, и на какой этаж подняться. Все это Витя исполнил привычно, не задумываясь. Мозг знал, что все мы в лаборатории всегда работаем допоздна. Он подсказал Вите, в какую войти дверь, и потом, настроившись на мою телепатическую волну, мысленно передал мне, что он вернулся, и тут же сообщил первые, самые общие результаты эксперимента. Это было через семь дней после того, как я неудачно обменял свой чемодан на площади перед Ленинградским вокзалом и когда пропала уже всякая надежда на то, что Мозг найдется...

Журналист тоже подошел к стеллажу вплотную.

– Ну, а Витя Сайкин? – спросил он после некоторого молчания.

У Пал Палыча вновь весело и озорно блеснули глаза.

– Очень симпатичный юноша, – сказал он. – Теперь он поступил в институт. В тот же самый, который в свое время кончил и я. Он все понял, хотя, конечно, на это понадобилось какое-то время. Теперь часто заходит к нам, приезжает на мотороллере. Один раз был вместе с этой симпатичной девушкой, Верочкой Лейтенантовой. После окончания института хочет работать в нашей лаборатории.

Журналист смотрел на темно-фиолетовый пластик футляра еще несколько долгих минут. Пал Палыч Дыров искоса наблюдал за ним и молчал. Потом журналист взял ученого под руку и отвел его в противоположный угол лаборатории, на расстояние свыше пятнадцати, метров.

– Ну, а что же теперь он. Семь Пядей? – спросил журналист, понизив зачем-то голос.

Пал Палыч пристально взглянул на журналиста и принял серьезный вид.

– Мы продолжаем работать с этой моделью, – ответил он. – Ставим на ней новые опыты, разрабатываем целые системы новых экспериментов, изучаем механизм ее мышления, закономерности поведения в различных условиях, способности к музыке, иностранным языкам, даже поэзии. Хотим, словом, узнать о ней все. Она отвечает на все наши вопросы, поддерживает с нами постоянный контакт, работать с ней легко. Она охотно пересказывает нам снова и снова ход эксперимента, поставленного над Витей Сайкиным... Но об одном она молчит, – Пал Палыч взглянул на журналиста. – Мы так и не знаем, какие еще эксперименты приготовлены для нас в этой намеченной ею системе и каким способом она подвергнет кого-либо из нас испытанию в следующий раз...