Текст книги "Наблюдатель"
Автор книги: Владимир Хаманов
Жанр:
Ужасы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
Яркие пятна ламп на столах, пожелтевшие и посеревшие страницы томов…
Очкастая девушка-библиотекарша безнадёжно влюблена: в прошлом месяце она болела Тургеневым, в позапрошлом – Толстым, а в этом – без ума от Петрарки…
Временами она плачет за своей конторкой так тихо и неслышно, что не замечает этого сама. Я читаю то же, что и она; только она читает оттиснутые на бумаге слова, а я их читаю на её лице: сегодня она в Шекспире. «Ромео и Джульетта»:
«Джульетта пробуждается.
Джульетта:
О, монах!
Где мой супруг? Я сознаю отлично,
Где быть должна. Я там и нахожусь.
Где ж мой Ромео?
(Шум за сценой.)
Брат Лоренцо:
Слышишь, кто-то ходит.
Уйдём скорей из этого гнезда
Заразы, смерти и оцепененья.
Другая сила, больше, чем моя
Предупредила нас. Идём отсюда…
У ног твоих лежит твой мёртвый муж
И с ним Парис. Поторопись. Ты вступишь
Монахиней в обитель. Поспешим.
Не спрашивай меня. Подходит стража.
Джульетта, торопись! Мы на виду.
Джульетта:
Ступай один, отец. Я не пойду.
(Брат Лоренцо уходит.)
Что он в руках сжимает? Это склянка.
Он, значит, отравился? Ах, злодей,
Всё выпил сам, а мне и не оставил.
Но, верно, яд есть на его губах.
Тогда его я в губы поцелую
И в этом подкрепленье смерть найду.
(Целует Ромео.)
Какие тёплые!
Первый сторож:
Где это место?
Веди любезный.
Джульетта:
Чьи-то голоса.
Пора кончать. Но вот кинжал по счастью.
(Схватывает кинжал Ромео.)
Сиди в чехле.
(Вонзает его в себя)
Будь здесь, а я умру.
(Падает на труп Ромео и умирает) »....
Глаза за стёклами очков юной библиотекарши предательски блестят… Я встаю и ухожу, не дожидаясь закрытия. Слишком много прочитано книг, чтобы стать счастливым…
…Странно возвращаться из других измерений в это: всё кажется тесным, маленьким…
Резкие запахи заставляют вздрагивать, и тогда я чувствую своё тело. Не знаю только, моё ли оно? Руки где-то так далеко, а до ног я не успеваю добраться – наступает ночь, я снова куда-то проваливаюсь; там нет никаких ориентиров, нет ощущений, там ни плохо, ни хорошо. Там даже не страшно. Там просто – никак…
Она приходит каждый день, сидит у постели и держит меня за руку. А может быть не меня. Я не уверен. У меня нет сил шевелить губами, и я смотрю ей в глаза: в них столько боли… Неужели я принес ей столько страданий?..
Я чувствую работу. Эти в халатах что-то делают: какие-то странные вещи – это похоже на шаманство. Что-то меняется вокруг, но неуловимо и необъяснимо, как похождения мухи на ослепительно белом потолке. Наверное, ночью я проваливаюсь в него. Он – то самое ничто.
Иногда мне кажется – я начинаю понимать муху; что-то осмысленное проступает в её танце, какие-то смутно знакомые символы; я начинаю понимать её грамматику и её логику, но тут приходит медсестра с каплями и порошками; контакт утерян и муха выделывает на потолке несусветную чушь…
…Она раздевается каждый раз по-разному – смотрю на неё с любопытством: иногда устало и обречённо, а иногда нетерпеливо и страстно… Иногда мы занимаемся любовью долго и нежно, а иногда – как звери; кусаемся, царапаемся… Случается, она забывает о моём существовании – в ней просыпается нарциссизм: кроме отражения в зеркале для неё нет никого и ничего. Тогда я ухожу на кухню: ей не нравится, когда я на неё смотрю в это время… Но так хочется узнать, что она думает в этот момент? Только она выгоняет из комнаты даже Макса, подозревая пса в сговоре со мной. Лишь зеркало и она. Она и отражение. Я думаю, она сбегает туда, по ту сторону стекла. Есть там что-то, что притягивает её к себе, потому что когда она возвращается оттуда, она чужая… Это чувствуется. Очень отчётливо. Правда не долго – несколько секунд и она снова здесь…
…В сквере появляется мужчина с пуделем на поводке.
Макс делает стойку, забыв о воронах. Мужчина отпускает свою собаку и идёт к скамейке, на которой сижу я.
«Здравствуйте!» – здоровается он со мной.
«Здравствуйте…»
Наши собаки, закончив процедуру знакомства начинают вместе носиться за воронами.
«Я думаю, мы с вами в чём-то схожи.»
«Вы думаете?»
Он указывает на Макса и своего пуделя: «Ну нашли же общий язык наши с вами питомцы.»
«Это верно. А вы музыкант?»
«Вы угадали! – удивлен: – Мы встречались где-то раньше?»
«Нет, – говорю я – не встречались. Но мне почему-то показалось, что вы обязательно должны быть музыкантом…»
«Это интересно,» – он смахивает липкий снег со скамейки и садится рядом.
«Интересно, – повторяет он – я действительно музыкант. Скрипач.»
«…Не проси об этом счастье, отравляющем миры…»
«…Посмотри в глаза чудовища…– подхватывает он – Это моё любимое стихотворение…»
«Знаете, я завидую вам…»
«Чему?» – он улыбается улыбкой всё познавшего, умудренного человека…
«Музыка завораживает… Каждый инструмент поёт о своем, но скрипка… Скрипка… Я даже не могу объяснить этого… Словами невозможно описать…»
«Я понимаю вас, – скрипач вздыхает – А вы знаете – раньше, в детстве, я её ненавидел…
Сейчас смешно об этом вспоминать, но тогда… Зло я представлял однозначно – скрипка. Да, да! Всё было именно так! Ну представьте себе – восьмилетний мальчуган. Каникулы. Лето. Во дворе футбол. Казаки-разбойники. Масса неизведанных впечатлений… Меня просто тянуло во двор, а тут – ежедневные занятия, бесконечные гаммы, эта скрипка и смычок, к которым был прикован невидимой цепью… Незаслуженное наказание, высшая несправедливость… Открытое окно дразнило, а я мучил скрипку, мстя ей за своё заключение… Но потом… Что-то произошло… Она перестала визжать под моим смычком, и я услышал собственный голос… Я никогда не пел – терпеть не мог сольфеджио – это было ещё более жестокой пыткой, но голос был мой и не мой одновременно: мне казалось – я её терзаю, а она звучала тем, что было во мне… В тот день всё перевернулось: меня невозможно было оттащить от неё… Родители, если бы и захотели, не смогли бы даже силой выгнать меня на улицу – эти прыгалки, догонялки стали казаться глупым занятием, а она, скрипка, дала мне возможность говорить с самим собой и со всем миром… Я стал замечать, что всё стихает, когда я играл на ней: я выглядывал во двор – и все, кого музыка заставала, смотрели на наше окно…
Я смущался, убегал вглубь комнаты и не верил сам себе и собственным рукам, не верил этой скрипке, что мы можем заставить людей обо всём забыть и слушать музыку… И становилось страшно от той силы власти, которой мы со скрипкой стали обладать…»
Он смолкает, смотрит в небо над голыми деревьями…
«Мне пора,» – он встаёт, протягивает мне руку: «Спасибо вам: вы замечательный слушатель.»
«Не за что… А вы – замечательный рассказчик…»
«До свидания. Всего вам хорошего,» – он зовёт своего пуделя и они вместе уходят из сквера.
Макс недоумённо глядит на меня.
«Ну что ты хочешь? – говорю я ему – Рано или поздно всё кончается. Не переживай – ещё увидишься со своим другом…»
…Я смотрю на её руки; на запястьях тонкие шрамы…
«Что это? Ты хотела умереть?»
«Я не хотела жить…»
«Это было давно?»
«Да. Десять лет назад. Я была глупой дурой.»
«А теперь?»
«А теперь – умная дура.»
Она утыкается лицом в мою грудь…
«Было очень больно?»
«Невыносимо.»
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
