Текст книги "Марат Дрозов и Карп Иванович (СИ)"

Автор книги: Владимир Жуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

  – Начнем фильм так! Потерпи ради искусства! – провозгласил Марат Дрозов ощерился, рукой схватил Софи за волосы и дернул вниз. Таким способом он много раз ставил Бирюзу на колени и получал от ее слез удовольствие сравнимое с эрекцией.

  – Отпусти! Больно! – провопила Софи и вонзила ногти в кисть Дрозова. – Больно!

  Максим Рьюгин локтем ударил Дрозова в спину и сбил его на кушетку. Софи бросилась в объятья Максима, и он впервые в жизни почувствовал прелесть роли защитника слабого.

  Марат Дрозов поднялся с кушетки. Черные усики его заходили ходуном. Взгляд его раскосых синих глаз потерял осмысленность. Он не понимал, почему блондинка кричала; почему ее спутник больно ударил его.

  – Стоять! – сняв с талии Софи и выставив перед лицом Марата открытую ладонь, пробасил Максим Рьюгин. Он был младше Марата лет на пять и слабей, но не испытывал ни малейший страх. Во многих спектаклях, он часто, хотя и понарошку, дрался с негодяем, защищая женщину.

  – Хватать меня за волосы – это скотство! – возмутилась Софи. В ее огромных черных глазах плескался гнев.

  – Заткнись, сука! Ты ничего не понимаешь в искусстве, – рассвирепел Марат Дрозов

  – За такое искусство убить мало! – заявила Софи, сильней прижимаясь к Максиму.

  – А ты попробуй! – распсиховался, запетушился Марат Дрозов, сбегал в комнату, где на полу валялось кучей холодное оружие, и вернулся с двумя саблями, одну из которых протянул перепуганной Софи. – Ну-ка, попробуй убей!.. Боишься, сучка?! Тогда слушай меня!

  – Я попробую, – спокойно сказал Максим Рьюгов и взял саблю. В театральном училище он был лучшим фехтовальщиком среди студентов. В экзаменационном спектакле он исполнял роль Дон Гуана в спектакле «Каменный гость».

  – Получай! – Марат Дрозов рубанул саблей воздух раз, два, три, четыре и выронил саблю. Сгусток крови разомкнул его губы и выплеснулся на пол. Марат Дрозов отшагнул раз, отшагнул еще и рухнул пробитой грудью на пол. Лужица крови появилась подмышками раскинутых рук убитого.

  – Класс! – непроизвольно воскликнула Софи и выблевала кусочки беляшей на рубаху трупа.

  – Уходим отсюда, – тихо потребовал Максим.

  – Куда? – вытерев ладонью полные губы, прошептала Софи.

  – Там видно будет, – протерев от крови клинок и эфес подолом кафтана, сказал Максим Рьюгов, отнес и бросил свою саблю в кучу холодного оружия. Затем быстро вернувшись в директорский кабинет, он перевернул труп на спину и воткнул клинок сабли в рану на груди. Подобное он проделывал с фальшивым мечом и с ложным трупом, играя недавно в какой-то средневековой пьесе.

  – Класс! – похвалила Софи Долукова, подхватила рюкзак с деньгами, вышла с Максимом Рьюгиным из музея и быстрым шагом углубилась в ночной парк.

  Там актеров осветил лучом электрического фонаря Лазарь Донский – исполнитель в пьесе «Секса много не бывает» роли сына вождя племени папуасов – и крикнул:

  – Вот вы где, любовнички! Двигайте за мной! Директор театра дал автобус, трупа уезжает отсюда!

  – Лазарь, стой! – откликнулась Софи. – Нельзя в театр! Там злые люди нас побьют!

  – Спокойно! Полиция многих местных борцов за нравственность повязала, а другие разбежались! – ответил Лазарь Донской. – Двигайте за мной!

  Софи Долукова и Максим Рьюгин присоединились к коллеге и, освещая путь фонарем, он повел их в город.

  9

  В утренних сумерках Карп Иванович приехал на «Мерседесе» к своему краеведческому музею, вылез из салона за пресс-секретарем с покрасневшими из-за бессонницы глазами.

  – Марат! – позвал Карп Иванович, дернул за ручку входную дверь в музей; дверь легко открылась. – Марат! Марат, ты где?! Марат!

  Ответа не последовало.

  Карп Иванович переступил порог и увидел на напольной вешалке плащ, шляпу Марата и какие-то разноцветные ленточки.

  Пресс-секретарь отстранил Карпа Ивановича рукой с миниатюрным пистолетом и прошел по коридору в другой конец здания, заглядывая в комнаты. В кабинете директора музея он увидел Марата Дрозова с саблей в груди.

  Пресс-секретарь убрал пистолет во внутренний карман пиджака.

  – Бог дал – Бог взял, – проворчал Карп Иванович и вытащил из трупа племянника саблю, которую купил летом у одинокой старушки за пачку сливочного масла, за килограмм гречки, за килограмм сахара и буханку хлеба. Он хорошо помнил, как старушка беззубым ртом целовала хлеб и заливалась счастливым смехом.

  Пресс-секретарь достал из кармана пиджака мобильник, набрал номер мэра города Большой Бжинск.

  – Слушаю, – сердито сказал Платон Сухотко. Мучаясь одышкой, он не спал всю ночь, и всю ночь симпатичная девочка-подросток чесала ему пятки и только на рассвете ушла спать в свою комнату.

  – Сутенер убит. Труп передо мной. Жду ваших дальнейших указаний, – отбарабанил пресс-секретарь, разглядывая потолок кабинета.

  – Я приказывал, привезти сутенера ко мне живым! – рявкнул Платон Сухотко. – Дохлый он мне не нужен!

  – Его кто-то убил до моего приезда.

  – Молчать! Отвези труп на строительство поликлиники! Прораб Зобов утилизирует его в бетоне! – прокричал Платон Сухотко и, почувствовав благодать от власти над людьми, уронил телефон на пол и заснул.

  – Я всё слышал, – произнес Карп Иванович, ничуть не страдая от потери единственного родственника, словно тот никогда не жил на свете. – Возьми ключи от машины, потом как-нибудь вернешь.

  – Поехали вместе, – приняв и спрятав в карман брюк брелок с ключом зажигания, предложил пресс-секретарь.

  – Не могу. У меня много дел. Скоро открытие музея, – отказался Карп Иванович, сел за письменный стол и раскрыл черную папку с воспоминаниями акушерок роддома.

  Пресс-секретарь убрал мобильник в карман, выволок труп за ноги из музея, коротко передохнул, погрузил труп в багажник «Мерседеса» и уехал, коротко сигналя на прощание.

  Карп Иванович Дрозов прошелся по кабинету, разогрел в микроволновке чебурек из холодильника. Сварил кофе в кофеварке. Перекусил, прилег на кушетку и размечтался, что завещает краеведческий музей городу, – за это ему поставят памятник возле музея; что гостиницы свои подарит местному православному монастырю, – за это будет после смерти лежать в склепе возле храма, и все жители города Нижний Бжинск будут знать: Карп Иванович Дрозов заботился о своей душе и жил для людей.