Текст книги "Силовой вариант"

Автор книги: Владимир Колычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Ну тогда проходите!

Рома собрался с духом и шагнул в квартиру.

* * *

– Вот! – Савельев выложил перед Степаном фоторобот предполагаемого маньяка.

– Продавщица его запомнила, память у нее хорошая. И вот результат. Мужик крутой, солидный прикид, тачка навороченная...

– Займись этим мужиком, узнай, кто такой. Подбей мосты. Только ничего пока не предпринимай...

В кабинете появился Рома Лозовой. Вид у него такой, будто только что в одиночку вагон с бревнами разгрузил.

– Можете поздравить меня с уловом, – угрюмо протянул он.

– Рома, у тебя результат, а почему не улыбаешься? – спросил Эдик.

Лозовой как-то очень странно посмотрел на него. И сказал:

– Хватит, доулыбался...

– А что такое?

– К девушке шел, с цветами. К продавцу магазина. Улыбался. Да только то не девушка, а мужик, и притом «голубой»...

– А ты ему улыбался?

– Эдик, если бы тебя целый час насиловали, тебе бы не было сейчас весело...

– Тебя что, изнасиловали?

– Исключительно в моральном плане... Достал меня этот Валентин. Битый час глазки строил. То брови предлагал подправить, то маникюр навести...

– То педикюр...– прыснул Эдик.

– Точно, от слова «педик»... Хорошо, я страдал не зря...

Рома вытащил портрет карманного формата в стеклянной рамке. И показал его Степану.

– Вот, Валентин нарисовал. Он у нас художник, карандашом рисует... Молодой человек. По описанию Валентина, ему лет двадцать—двадцать пять. Он покупал у них куртку три дня назад. Валентин его хорошо запомнил. Вот и нарисовал по памяти...

– И в рамку из оргстекла заключил?

– А он Валентину очень понравился. Поэтому рамки для него не пожалел...

– Рома, а твой портрет он рисовал? Ты ему понравился?.. А какую рамку он для тебя подобрал? – вклинился Эдик.

Степан укоризненно покачал головой.

– Любая рамка хороша, – сказал он. – Лишь бы только не траурная... И вообще, закрыли «голубую» тему.

Он посмотрел на Рому.

– Не знаешь, кто он, этот парень?

– Валентин говорит, что он с женой приходил. Она его по имени называла. Он запомнил. Имя, говорит, та-акое кра-асивое. Альберт. А жена фи-и, бяка! Злая, говорит, проти-ивная. Мужа торопила, пошли, говорит, домой. Не поехали, а пошли...

– Ну, если пошли, то, возможно, где-то рядом живет... В общем, давай нос в землю, и вперед. Мне нужно знать все об этом Альберте.

* * *

Клод возвращался с тренировки.

Настроение хорошее. Сразу с двумя сегодня махался, с Чичиком и Чесом. Один против двоих. Пацаны они крепкие, поэтому приятно было осознавать, что оба легли к его ногам.

Он вел машину сам. Рядом сидел Чес, сзади Дрын.

– Брат, я слышал, у нас в Битово третий труп образовался...

– Точняк, – кивнул Дрын. – Еще одну девку трахнули и задушили...

– А почему я узнаю это от кого-то другого, не от тебя?

– Да потому что я хочу тебе эту тему на блюдечке с золотой каемочкой подать...

– В смысле?

– Мой человек мне информацию слил, что опера след взяли. Ищут душегуба, возможно, вот-вот возьмут...

– Значит, наследил он. А как?

– Пуговицу оставил, по ней узнали, какой фирмы джинсовая куртка, вышли на магазины. Короче, дело на мазь легло...

– А где телку замочили? – спросил Чес.

– В сквере на Серебрянской...

– Это где две «свечки» в двадцать четыре этажа?

– Ага. Красиво смотрятся дома, базара нет...

– И вид, кстати, из этих домов отличный. Чисто все вокруг, аккуратно, зелени море... У меня в одном таком доме телка живет...

– Танька, что ли?

– Угадал... Я, кстати, у нее целую неделю ночую. Ух, хороша баба...

– А труп вчера обнаружили...

– Когда, во сколько мочканули?

– Да вроде часов в полпервого ночи...

– А я к Таньке вчера часов в одиннадцать подкатил... Слушай, и, кажется, в тот день мужика какого-то придурочного видел. Он из подъезда выходил...

Чес заерзал на сиденье. Задницу натирал, как будто мысли этим подгонял.

– В джинсовой куртке он, говоришь, был?

– Да вроде...

– А цвет какой, синий, черный?

– Да вроде синий. Нитка на пуговице синяя была.

– Мужик какой-то не такой, глаза блестят. И знаете, пацаны, у него все пуговицы на куртке были. Но он же только мочить шел... Он это, гадом буду, он...

– А может, это бегун. Типа бегом от инфаркта...

– Так какие проблемы, выцепим петуха, от него и узнаем, за кем он бегал, за тенью или за курами...

– Шаришь, Чес, – кивнул Клод. – Значит, выходил из подъезда, где твоя Танька живет...

– Оттуда...

– Номер квартиры ты, конечно, не знаешь...

– Не-а. Но рожу-то его я запомнил...

– Вот и отлично... Поехали к «свечке». Будем брать мужика...

– А зачем он нам сдался? – спросил Чес.

– А ты знаешь, что этот урод девок трахал, убивал, а потом прятал?

– Ну и что?

– А то. Менты наверняка думают, что Вика – его рук дело...

– Так что, ментам его сдадим?

– Идиот, да?.. Мы его будем немного убивать. Понял?

– Зачем?

– Если его Волчара возьмет, то на все трупы раскрутит. Ты в этом можешь не сомневаться. А вот на труп Вики не расколет. Потому как не мочил он ее...

– А если мы этого козла, – Чес провел ладонью по горлу, – то про Вику он ничего не расскажет. И все шишки останутся на нем...

– Ну вот, срубил поляну!.. Показывай, куда ехать.

* * *

– Товарищ майор, разрешите обратиться! – Рома сиял как медный котелок.

Вытянулся по стойке «смирно», руку к пустой голове приложил. Рожа довольная.

– Не фиглярничай, скоморох... Что там у тебя?

– Ваше задание выполнено. Личность подозреваемого установлена!

– Тогда «вольно», и рассказывай...

– Есинцев Альберт Иванович, 1973 года рождения, адрес – Битово, Октябрьское шоссе, 18, квартира 40, место работы – фирма «Сигма», программист...

– Не слышал о такой фирме...

– Так это в Северо-Западном округе Москвы...

– Далеко ехать. Значит, будем брать дома... Так, время шестнадцать двадцать три... Еще, пожалуй, рано... Интересно, что там Эдик нарыл?

Как по заказу, открылась дверь, и в кабинет ввалился Савельев.

– Долгожитель ты наш! – встретил его ухмылкой Лозовой.

– Чего?

– Вспомнили... гм... И появился...

– Эдик, по глазам вижу, что-то несешь в своем клюве...

– Точно, командир, несу, – довольный, пробасил он. – Селюнин Михаил Петрович, президент фирмы «Арго, лентяи и так далее»...

– Чего?

– Ну, «Арго лтд»...

– Лентяи, говоришь. Значит, далеко ездить этому Селюнину лень. И фирма в Битово находится...

– В точку попал, Степаныч...

– Ну а лентяй этот на работе сейчас?

– Я даже знаю, чем он сейчас занимается, – осклабился Эдик.

– Чем?

– А кофе с секретаршей пьет...

– Кофе пьет вместе с секретаршей. А что тут такого...

– Да не вместе, а с секретаршей. Он кофе пьет, а секретарша это... Впрочем, не будем опошлять процесс...

– Сказал поручик Ржевский... Кстати, откуда такие подробности?

– Секрет фирмы...

– Придется обломать кайф голубчикам, – решил Рома.

– Вот этим мы сейчас и займемся. – Степан поднялся с места.

До фирмы «Арго и лентяи» ровно десять минут пути. Степану очень хотелось надеяться, что Селюнин успеет выпить свой кофе с секретаршей.

* * *

В дверях фирмы стоял дюжий охранник, лениво перетирал челюстями жвачку.

Рому никак нельзя было причислить к семейству хиляков, и редко у кого возникало желание хамить ему. Но этот охранник, видимо, входил в число этих редких экземпляров.

– Извините, а вы не скажете, могу я увидеть Михаила Петровича?

Может, его вежливый тон подействовал на охранника, как красная тряпка на быка.

– Я скажу, что ты можешь увидеть меня! – Челюсти его заработали в более интенсивном режиме.

А может, его наглость подогревали два крепыша, которых Рома увидел в дальнем конце просторного холла. Они сидели на кожаном диване и о чем-то разговаривали.

– Извините, но я обращаюсь к вам на «вы»... – Да, и я к тебе буду на «вы». Счас вот вы-кину, вы-швырну... Продолжать?

Рома был удивлен. Так не должно быть. В такой респектабельной фирме – и работают такие хамы. О чем думает Селюнин? А может, он даже не подозревает, какие вещи творятся на проходной?.. Значит, надо открыть ему глаза на истину...

Оттягивая назад руку, Рома всерьез думал, что оказывает Селюнину неоценимую услугу.

Он врезал охраннику под дых, тот сложился пополам. Вторым ударом хам был опрокинут на пол.

– Извините!

Рома решил быть вежливым до конца.

Два крепыша видели эту сцену, поэтому резко вскочили со своих мест.

– Проходите, пожалуйста! – позвал Рома.

В дверях нарисовалась фигура Эдика Савельева, затем в холл втерся человек-гора по имени Федот по фамилии Комов, за ним громада Саня Кулик. Последним вошел Степан Круча.

Мощная, грозная сила. Крепыши только увидели их, и так же резко, как вскочили, подались назад.

Неудержимой лавиной ментовская пятерка прошла через весь холл, оказалась в приемной.

Секретарши на месте не было.

– Долго он пьет кофе, – вздохнул Эдик.

– Придется посмотреть, чем они там занимаются, – подмигнул ему Рома.

– Да, время не ждет...

Степан первым вошел в кабинет.

Средних лет мужчина с заметными залысинами восседал во главе массивного стола. Рядом сидела весьма аппетитного вида секретарша и что-то писала под его диктовку.

– Вот, Эдик, смотри, чем они занимаются! – съехидничал Рома.

– И даже кофе не пьют, – будто бы сконфузился Савельев.

– Хреновый у тебя «барабан»...

– Позвольте! Что это за вторжение! – Селюнин поднялся со своего кресла.

Его возмущению не было предела.

Первым заговорил Комов. Но сначала он поводил головой, пошевелил носом, словно улавливая запах.

– Уголовный розыск! – Он достал и раскрыл свои «корочки». – У нас есть информация, что вы незаконно храните огнестрельное оружие...

И внимательно посмотрел на президента фирмы. От него не укрылась едва уловимая перемена в его взгляде. Он даже вычислил, куда взгляд скользнул.

Федот подошел к нему, взял за руку и предельно вежливо попросил его выйти из-за стола.

– А в чем, собственно, дело?

Федот не ответил. Буднично выдвинул верхний ящик стола. На этом все и закончилось. В руках у него появился револьвер.

– «Астра», хорошая штука... И конечно, разрешения нет?

Селюнина залихорадило.

– Есть, есть разрешение...

– Да?.. Покажите...

Президент фирмы покопался в своем столе, достал разрешение.

Федот внимательно изучил.

– Не липа, – кивнул он. – Только не надо делать из нас дураков, уважаемый Михайло Петрович. Это разрешение на другой пистолет...

– Так и запишем, – сказал Степан. И надавил взглядом на секретаршу. – А вы, гражданочка, в протоколе изъятия распишетесь, в качестве понятой...

– Да, конечно...

Под его взглядом она готова была продать своего шефа. Потом она может отказаться от своих свидетельских показаний. Но это будет потом...

У него пока не было оснований задерживать Селюнина по подозрению в убийстве. Поэтому незаконное хранение оружия – как дар с неба.

– Может, договоримся? – жалобно заскулил Селюнин.

Только его никто не слушал.

* * *

Клод не собирался оставаться в стороне. Его «бригада» в деле, и западло ему увиливать. К тому же дело плевое.

Сначала они караулили душегуба в его джипе. Тот не появлялся. Поэтому Чичик успел сгонять за дешевой «шестеркой» восемьдесят шестого года выпуска – была у них в резерве одна такая колымага. В полном порядке машина. В деле не подведет, а если вдруг что-то не так, ее не жаль уничтожить.

Клод остался в своей машине. Дрын, Чес и Слон пересели в «шестерку». Чичик за рулем. Одно свободное место для душегуба.

– Вот он идет, сука! – услышал по рации Клод.

К подъезду приближался мужик среднего роста, сутулый – как будто жизнь его придавила. В руке продуктовая сумка. Семьянин хренов.

Клод оставался сторонним наблюдателем. Пацаны сами знают, что и как им делать.

Мужик вошел в подъезд, следом за ним туда шмыгнули Слон и Чичик. Через минуту они уже выходили вместе с ним. На плечах он у них повис, как будто плохо ему стало, а они его в больницу собираются отвезти.

Впрочем, инсценировка, пожалуй, ни к чему. Половина седьмого вечера, а во дворе, как ни странно, почти никого нет. Так, дети малые в песке ковыряются, а их мамаши что-то втирают друг дружке, на Слона и Чичика ноль внимания.

Мужика усадили в машину. Хлопнули дверцы. «Шестерка» тронулась с места. Клод подождал, когда она поравняется с ним, и направил свой джип следом.

* * *

Молодой человек в фирменной джинсовой куртке зашел в лифт, чтобы подняться к себе на этаж. Вслед за ним туда вошли Рома Лозовой и Саня Кулик. Он даже не обратил на них внимания. О чем-то думал.

– А пуговицу, гад, уже пришил, – громко сказал Саня, будто бы к Роме обращаясь.

И красноречиво посмотрел на молодого человека.

– Простите, вы что-то сказали? – словно бы проснулся тот.

– Говорю, что приехали, Есинцев...

– Что? Вы знаете меня?

– Мы все знаем. Уголовный розыск! – Рома показал ему свои «корочки».

Из Есинцева, казалось, выпустили весь воздух. Он закрыл лицо руками, мелко задрожал.

– Я так и знал...

– Мы тоже... – недобро усмехнулся Саня.

– Я не хотел, так получилось...

– Конечно, не хотел! – выпятил губы Рома.

И достал наручники.

– Да честно не хотел. Понимаете, жена достала...

– Конечно, во всем виновата жена. Кто же еще?..

Рома нацепил на него стальные браслеты.

– Мы поругались, – продолжал Есинцев. – Очень сильно поругались. Я схватил упаковку с кефиром и швырнул в нее. А она в окно вылетела и вниз. И на мужчину. Хорошо, не на голову упала, а под ноги. Весь костюм ему обляпало.

– Что ты несешь? – оторопело уставился на него Саня. – Какой мужчина?.. Какой костюм?.. Какой кефир?..

– Обычный кефир. В литровой упаковке. Очень свежий...

Рома и Саня переглянулись.

– А скажите, во сколько потерпевший оценил моральный и материальный ущерб?.. И вообще, как вы меня вычислили?..

* * *

Всю дорогу мужик был в отрубе. Его привезли в дом к Клоду, спустили в подвал. Там он и очнулся.

Его усадили в специальное кресло, привязали к нему. Затем потушили свет под потолком и включили прожектор, направили луч ему в глаза.

– Кто вы? Чего вы хотите?

– А сейчас узнаешь, козляра!.. Имя?

– Лешей меня зовут...

Мужик пытался отвернуть лицо от света, но у него ничего не получалось.

– Так вот, Леша, хрен в калошах, сейчас мы будем тебя кастрировать...

– За что?

– А ты не знаешь?

– Нет...

– Ты мою сестру изнасиловал. А потом придушил...

– Сама виновата...

Ну вот ублюдок и раскололся.

Клоду даже стало немного обидно. Хотелось помучить его немного, паяльничком пожечь, ток электрический через яйца пустить.

– В чем виновата?

– А чего по-хорошему не дают?..

– Во, мля, конкретно отмазался! – гоготнул Слон.

Клод подошел к мужику и несколько раз ударил его по морде. Тот вырубился.

– Сам виноват. Зачем херню какую-то несет?..

Мужика откачали.

– Ну трахнул, козел, бабу. Зачем душить, а? – спросил Чес.

– Чтобы в милицию не заявила...

Именно по этой причине Клод и его пацаны утопили Вику.

Сама виновата, не дала ему по-хорошему...

* * *

– Насиловал?! Убивал?! Я?!.

Михаил Петрович Селюнин был в шоке. Что это, искусная игра или он действительно ничего не понимает?

На своем веку Степан немало повидал преступников с актерским уклоном. Поэтому изумление Селюнина с толку его не сбило.

– Никто не говорит, что вы убивали, – устало сказал он. – Просто установлено, что преступник был в синей джинсовой куртке...

– А при чем здесь я?

– Пять дней назад вы покупали такую куртку в магазине...

– Ах вот оно что! – Селюнин облегченно вздохнул. – Да, я покупал куртку. Но не для себя, для брата. Ко дню рождения....

– Брат родной?

– Да...

– Где живет?

– В Битово. Я ему здесь квартиру купил, на работу устроил...

– В общем, заботитесь о нем...

– Брат же...

– А машина у него есть?

– Да, я ему свою «девятку» отдал... Кстати, она сейчас в ремонте...

– Давно?

– Да дней пять назад движок застучал...

«Уж не потому ли третью жертву не стал вывозить в лес?»

– Ваш брат женат?

– Да.

– Дети?..

– Два пацана...

– Адрес?

– Серебрянская улица, дом три, квартира пятнадцать...

– Серебрянская улица?!.

Ну вот, этот брат еще и далеко уходить не стал. Прямо возле своего дома девку грохнул.

Степан велел увести Селюнина – с ним из-за незаконного хранения оружия разбираться.

Через пять минут вместе с Федотом он убыл на Серебрянскую улицу. Еще через столько же были на месте.

Позвонили в дверь.

– Кто там? – послышался встревоженный голос.

– Откройте, милиция!

Дверь мгновенно открылась. Показалось взволнованное женское лицо.

– Что-нибудь с Алексеем?

– А с чего вы взяли, что с ним что-нибудь может случиться? – пошел в атаку Федот.

– Понимаете, я места себе не нахожу... Он с работы возвращался, я видела, как он через двор шел... Вот уже целый час все домой идет... Что с ним?

– А вы видели, как он в подъезд заходил?

– Нет, я сразу к плите, чайник ставить... Я потом во двор спускалась, искала его. Не нашла... Как сквозь землю провалился...

– У соседей не спрашивали, может, кто что-нибудь видел?

– Да нет, как-то неудобно...

– Неудобно на струне вешаться, шею режет, – пробурчал себе под нос Федот.

– Вы что-то сказали? – насторожилась женщина.

– Да нет, это я про птичек...

– Ну, если про птичек, – сказал ему Степан, – тогда лети, орел. Опроси всех, кто мог видеть Алексея Петровича...

– Полетел!

Федот исчез.

– Я вам буду очень благодарна, если вы его найдете...

Степан с жалостью посмотрел на женщину. Она даже не представляет, что ее ждет впереди. Он почему-то не сомневался, что ее муж – тот самый душегуб, которого они ищут.

– Скажите, у Алексея есть синяя джинсовая куртка?

– Да, ему брат подарил...

– Она в порядке...

– Конечно. Я уже и пуговицу пришила...

– Так куртка ж новая. Когда успела пуговица оторваться?

– Не знаю, – пожала она плечами. – Но оторвалась...

– Скажите, как часто ваш муж не бывает дома по ночам?

– Иногда случается. Он у меня на машине подрабатывает. Ему, знаете ли, стыдно на шее у брата сидеть.

– А позавчера ночью его тоже не было?

– Да, да, он уходил...

– Куда?

– Сказал, что душно ему, хочется прогуляться...

– В двенадцать часов ночи?

– Да. А вы откуда знаете?

– Вы слышали, возле вашего дома убили молодую женщину?

– Да, что-то слышала... А вы что, уже нашли убийцу?

– Похоже, что да...

* * *

Селюнин-душегуб пропал бесследно.

– Нигде его нет, – покачал головой Рома. – Будто корова языком слизнула...

Уже сутки искали его, и все без толку. Опрос соседей ничего не дал. Никто не видел, как и куда он исчез. Шел-шел домой, а не дошел. Чудеса да и только...

– Ничего, найдем. – Федот, как всегда, был полон оптимизма.

– Главное, мы вывели этого хмыря на чистую воду, – кивнул Эдик.

– Всем скопом навалимся, – сказал Саня. – И найдем.

– Искать будем. И найдем, – не стал отрицать Степан. – Только сейчас нам пока не до него. Есть другое, не менее важное дело...

– Неужто Сафрон возвращается? – оживился Федот.

– Возвращается. Завтра, через Шереметьево...

– Будем брать?

– Зачем? Разве у нас есть, что ему предъявить?

– Конечно! Наше недовольство!

– Недовольство к делу не пришьешь... Но давить Сафрона будем...

Степан мог бы пустить кровь этому ублюдку. Но, как ни странно, Сафрона нужно беречь. И все потому, что бандюга этот на его территории обитает, глубокие корни здесь пустил. Мерзкое древо на этом месте выросло, но эта мерзость не дает разрастись сорняку. Кроме сафроновского, никакого другого бандитского кодлана в Битово нет. Именно потому, что «древо» воняет, отпугивает чужаков. Это дерево под контролем держать можно, не давать, чтобы кровавые и героиновые плоды произрастали. А срубишь его, со всех сторон сорняк полезет, всякого воронья в Битово налетит тьма. Беспредел начнется. Выстрелы, кровь, трупы, наркота...

В кровь руки сотрешь, пока сорняк этот выведешь. Да что там руки, голову сломать можно.

Нельзя вырывать сафроновское дерево. Даже если оно совсем развонялось. Самый оптимальный вариант – провести окультуривание, срезать сгнившие ветви, побелить ствол.

Этим Степан и собирался заняться.

У него было все для того, чтобы воевать с Сафроном. И прежде всего его оперы. Федот Комов, Эдик Савельев, Рома Лозовой, Саня Кулик – его боевая команда, гроза преступного мира. Один уркаган как-то назвал их волчьей стаей. И прозвучало это уважительно.

Глава 3

Дым отечества... Можно ли его назвать сладким?

Сафрон говорил «да». Но это было раньше. Сейчас он мог сказать «нет». Не очень ему хотелось возвращаться домой.

И все из-за это долбаного Волчары!

Блин, будь проклят тот час, когда он замахнулся на Кручу. Покровитель его из «законных», Колос, на Волчару вдруг зуб заимел. Раньше велел в мире и дружбе с ним жить. А тут на тебе, неплохо бы, говорит, от Кручи избавиться. Нет, он не настаивал. Но все же...

Эх, надо было в корень зрить, а он эмоциям поддался. Взял да сдал кассету в Управление собственной безопасности. Чтобы менты мента схавали.

Маховик машины закрутился. Только Круча из-под него целым и невредимым выбрался. Ему даже выговора не влепили. Связи у него, оказывается, до генеральских звезд дотягиваются. И люди у него свои на всех уровнях. Это ж только подумать, кассету из-под носа у следака выдернули. Какую-то порнографию подсунули. Хохма вышла, да только Сафрону ни грамма не смешно.

Хорошо, вовремя за границу смылся. И Колос, кстати, тоже в теплые края подался. Тоже от греха подальше.

Волчара не простой мент. Кто-то его «ментом в законе» назвал. В большом он авторитете среди ментовской братии.

Это другие менты, чересчур честные, днями и ночами с пистолетиками за братками гоняются и все думают, что под защитой у государства. А вот хрен, всю жизнь братва подставляла ментов и подставлять будет. Прокуроры и судьи, все они куплены. И нет у чересчур честных ментов против них иммунитета. А вот у Кручи есть. Он ни на что и никогда не жалуется, потому что умеет поставить себя выше обстоятельств. Никакой прокурор против него не пойдет, потому как побоится. Круча, ведь он честный мент, но беспредельный до ужаса. Надо будет, и прокурора за яйца подвесит. И команда у него крутая...

Все это Сафрон знал. Но не особенно верил в силу Волчары. А теперь верит, убедился в этом.

Еще раз придется убеждаться на собственной шкуре. Ждет Круча его возвращения. И ножи уже точит. Давить начнет, прессовать, как бы кишки наружу не полезли...

Сафрон и его любовница благополучно прошли таможенный и паспортный контроль, направились к выходу из здания аэропорта.

Ленусик несла свое роскошное тело грациозной походкой манекенщицы. Красивая, загорелая, отдохнувшая. Ни забот, ни хлопот, голова одними только чисто бабскими проблемами забита. Сафрон завистливо вздохнул.

– Дорогой, ты почему такой унылый? – спросила она.

Заметила-таки.

– А скоро узнаешь...

На грудь давило недоброе предчувствие.

Он ожидал, что его возьмут прямо здесь, в аэропорту. Подскочат менты из РУОПа – у Волчары с этой конторой завязки конкретные. Скажут, например, что имеют сведения, будто у него заграничный паспорт поддельный. Возьмут под белы рученьки и с собой увезут, до выяснения...

– Лица на тебе нет...

– На душе мутно, Ленусик...

– Чего?

– А скоро узнаешь...

Сафрон ждал встречи с ментами. Но нет, тех не было и в помине. Зато братки нарисовались. Во главе со Ступором, его правой рукой.

– Привет, братан!

– С возвращением, шеф!

Сафрон обнялся со Ступором, похлопали друг друга по спине.

Двум быкам он просто подал «краба». Не тот ранг, чтобы обниматься с ними.

– Как там на Канарах?

– Да уж лучше, чем на нарах! – сострил Сафрон.

И улыбнулся. Только какая-то тоскливая улыбка получилась.

В Битово они ехали на двух джипах. Сафрон даже удивился, когда они спокойно выехали за пределы аэрокомплекса. Никто их не задержал или хотя бы просто остановил.

– Как там Волчара? – спросил он Ступора о главном.

– Да ничего, все путем...

– Не трясет братву?

– Да он же не дятел, в натуре. Ты ж ему показал, кто в Битово хозяин...

Сафрон оторопело посмотрел на своего кореша.

– Я? Показал?

– Ну да. Типа стоит тебе только пальцем шевельнуть, и все, нет Волчары...

Мозги у Ступора от жары прокисли, что ли?

– Так я это, пальцем шевельнул. И где Волчара?

– Ну так на месте... Но не дергается же...

– Вообще не дергается?

– Да я ж звонил тебе, шеф. Говорил, что никаких проблем. Будто нет Кручи, как отрезало. Я еще думал, может, до твоего приезда пару-тройку точек у него отбить. Пусть гад на зарплату свою вшивую живет...

– Идиот, бляха! – не сдержался Сафрон.

А может, прав Ступор? Может, Волчара и в самом деле угомонился? Боится, что Сафрон еще кому кассету эту сплавит. Ведь у него еще есть экземплярчик. И никто, кроме него, не знает, где он хранится.

– Чего идиот? – обиделся Ступор.

В это время с левого борта возникли сразу два ментовских «Форда». Они прижали машины Сафрона к обочине. Взвыли и тут же затихли сирены.

– А вот сейчас поймешь... Останови! – велел он водителю.

Из «Фордов» повыскакивали дюжие ребята в бронежилетах и с автоматами-короткостволками. Без масок. Лица напряженные, взгляды тухлые.

Сафрон не стал дожидаться, когда его вытащат из машины. Он вышел сам, повернулся лицом к ней, оперся руками на капот, расставил ноги. Ступор и все остальные, кроме Ленусика, сделали то же самое.

Омоновцы не зверствовали. Без лишних слов произвели шмон. Даже Ленусика обыскали. Ни «стволов», ни наркоты не обнаружили. И подбрасывать ничего не стали. Проверили документы, осмотрели машины. Ни к чему не придрались.

– Можете ехать, – с тусклой усмешкой сказал старший наряда. – Ну спасибо, командир! – ухмыльнулся Сафрон.

Они продолжили путь.

– Идиот, что Кручу недооценил. Но беру свой базар обратно. Из-за «стволов», – сказал он Ступору. – Молоток, что с собой их не прихватил...

Только он это сказал, как впереди возник ментовский пост. Мент в бронике и с автоматом перекрыл путь, потребовал остановиться. И снова появились бравые ребята в камуфляже.

Снова досмотр. Снова ничего не обнаружили. Снова разрешили ехать дальше. Но на душе стало еще тоскливей.

Не проехали они и километра, как их опять тормознули. И вновь дюжие хлопцы, в темно-серой униформе. Процедура повторилась с точностью до тошноты. Им опять дали зеленый свет. Но мутота на душе стала еще гуще.

– Это Волчара, гад! – решил Ступор.

– Шаришь, брат. Получишь леденец за сообразительность...

– Тьфу ты, блин!

Снова с правого борта появились ментовские машины. И опять стали прижимать к обочине...

Домой Сафрон приехал ни живой ни мертвый. Раз двадцать их останавливали, не меньше. Ничего не нашли, но нервы выжали.

У него был свой особняк. На берегу Глубокого озера. Два этажа, три спальни, комнаты просторные, светлые, евродизайн – короче, все по уму.

– Тебе надо расслабиться, дорогой. – Ленусик подошла к бару, достала бутылку текилы. – Граммов по сто?

Сафрон не возражал. Ленусик – самая лучшая из всех, с кем он до сих пор жил. Тонко угадывает настроение. Не зря же она с ним так долго. А выпить он хотел. И не сто граммов, и даже не двести.

Но нажраться ему не дали. Рядом с домом затормозил микроавтобус. Из него вышли здоровяки в камуфляже, при оружии. Собровцы. И прямым ходом к нему в дом. По пути трех охранников положили.

Распластали по полу в его же комнате и Сафрона. На запястьях защелкнулись наручники.

Один спецназовец шмонал его, двое других о чем-то тихо переговаривались. Волчары и его волчат среди них не было.

– Где майор Круча? – не вытерпел, спросил Сафрон. – Я хочу его видеть...

– А кто это такой? – ответ подкупал своей простотой.

Неужели эти уроды не знают, по чьей прихоти они здесь?

* * *

Клод с пацанами подъехал к своему дому. И увидел Ступора. В напряге пацан. Он стоял возле своего джипа и терпеливо ждал, когда Клод подъедет к нему.

– Привет, братан!

Они обменялись рукопожатиями.

– Что стряслось? Какие непонятки?

– Да менты озверели, мля! – процедил сквозь зубы Ступор.

– Чего?

– Чего, чего... Я Сафрона встретил. Пока из аэропорта добрались, все мозги высосали... Короче, Сафрон велел по всем хатам нашим проехать...

– На тему?

– Что у тебя есть? «Стволы», взрывчатка, наркота?..

– Не-а, только водяра. И еще хмырь один...

Ну кто его тянул за язык? Не надо было говорить со Ступором про душегуба. Это ж его, Клода, дело... Но слово не воробей. – Какой хмырь?

– Короче, только между нами...

– Да какой базар?

– Может, слыхал про козла, который трех девок замочил?

– Ну ты даешь! Конечно, слыхал... Так он что, у тебя?

– В точку попал...

– На хрен он тебе?

– Да так, по случаю ко мне в лапы попал...

– Ну так ментам сдай!

Вот, блин, вляпался. Ну какого хрена он про душегуба Ступору ляпнул?

– Обойдутся...

– Ну как знаешь. Это твоя головная боль. Но черта этого заныкать надо. Счас собровцы здесь будут...

– Так спрячу, какой вопрос...

– Ну тогда действуй. Времени у тебя самая малость... А я дальше полетел...

Был у Клода тайник, под причалом. Очень надежная нычка, туда менты могли только по наводке со стороны добраться. Одно время там у него «стволы» хранились, целый арсенал. Человека туда упрятать можно. Без проблем.

Душегуба вытащили из подвала, вкатали ему пару кубиков снотворного, связали и затолкали в тайник.

Едва закончили дела, как в калитку ударили чем-то тяжелым.

– Ты! – показал Клод на Чеса.

Открывать выпало ему. И он шел на калитку, как Александр Матросов на немецкий пулемет.

Чес отворил калитку и тут же пал смертью храбрых. Хорошо, только в переносном смысле. Собровцы завалили его на землю и катком проехались по нему. Добрались и до остальных.

Клода ткнули лицом в асфальт, раздвинули в стороны ноги. Очко сжалось до безобразия. Все казалось, что тяжелый кованый сапог спецназовца сделает омлет из его яиц. Но все обошлось. Его даже пинком не угостили. Мало того, грубого слова не сказали. Просто обшмонали, наскоком прочесали дом, территорию. До тайника не добрались. Кишка тонка. Да и спешили...

Собровцы исчезли так же внезапно, как и появились. Клод смог перевести дух. Но только не получил облегчения. Какая-то заноза засела в душе. Не давала вздохнуть серьезно.

Ну какого хрена он сболтнул про душегуба?

Надо было его кончить в первый же день. Да только он боялся. А вдруг кто-то видел, как его пацаны похищали урода? Покажут свидетели на него, и сорвутся с цепи менты. Возьмут Клода в оборот. Волчара пустит его под пресс. А этот гад и мертвого разговорит. А вдруг слетит язык с привязи? Вдруг и про душегуба расскажет, и про Вику заодно?

А если менты возьмут Клода при живом душегубе, то у него есть шанс избежать разговора с Волчарой. Отдаст ему этого урода, и все дела. Скажет, что для него, волка позорного, старался.

* * *

Степан сидел за рулем своей «Волги». Справа от него Федот. Сзади Эдик, Рома и Саня. Вся команда в сборе.

В Битово грандиозный шухер.

Степан созвонился с нужными людьми, составил объемное адресное задание, и вот собровцы и омоновцы в одной связке уже третий день кряду шерстили дома и квартиры битовских братков, их притоны и места сбора. Досмотр на предмет наличия запрещенных предметов. Профилактика заказных убийств, распространения наркотиков...