Текст книги "Город под каблуком"

Автор книги: Владимир Колычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 3

Упыри и прочая нечисть исчезают на рассвете, с первыми петухами, то же примерно происходит и с сутенерами. Светать уже начало, когда Никита подъехал к точке, но ему повезло, он успел застать обидчиков Макса.

Длинноволосая блондинка в короткой юбке сиротливо стояла под фонарным столбом и нервно курила, какой-то «метр с кепкой» что-то злобно выговаривал ей, энергично размахивая руками. Блондинка высокая, и, казалось, что недомерок собирается взлететь на один уровень с ней. На него Макс и показал. Никита подошел к нему, дал понять, что есть серьезный разговор.

– Вы тут с кем-то сегодня точку не поделили. Пацану по голове настучали, он сейчас в Склифе.

– А ты кто такой?

Никита был немаленького роста, и недомерку явно не хватало высоты, чтобы разговаривать с ним на равных. Но по его сигналу из припаркованной неподалеку машины вышли два здоровяка с сонными физиономиями. У одного в руке он заметил биту. Ребята уже поняли, что назревает разборка, поэтому на их сонливость рассчитывать не стоит.

– Нехорошо вы ведете себя, парни, – покачал головой Никита. – Откуда вы такие резвые?

– Я спрашиваю, кто ты такой? – зашипел на него мелкорослый.

В нем было столько злобы, что, казалось, он не слюной брызгал, а серной кислотой. Никита даже за свою рубаху стал переживать, как бы не прожгло ее.

– Зачем я тебе буду это говорить, если ты все равно фишку не рубишь, – презрительно усмехнулся он.

Ему совсем не обязательно задавать вопросы, чтобы выяснить, с кем он имеет дело. Видно, что пацаны не местные, и дело даже не в южном говоре, который выдавал их малороссийское происхождение. Слишком уж буйные они, чуть что, сразу силу свою заявляют. Нет чтобы принять спокойную манеру, которую предложил Никита, обсудить вопросы «на понятиях», недомерок сразу же кликнул группу поддержки. И ведь эти ребята с ходу обрушатся на него… Так ведут себя непуганые идиоты, которыми в свое время кишела Москва. И не счесть, сколько из них в земле сейчас лежат.

И точно, детина с кривым носом и лошадиной челюстью тут же обрушил на Никиту свою дубину. «Метр с кепкой» подал ему знак, и тот пришел в действие… Только не попал он битой по «мячу», хреновый из него вышел бейсболист. Зато Никита, взяв противника на прием, быстро швырнул его на недомерка, ударил второго здоровяка…

То ли слишком позднее сейчас время, то ли, напротив, чересчур уж раннее, так или иначе, но в эту пору нормальные люди спят как убитые. И Никите пора на покой, а тут какие-то упыри предрассветные. Некогда было ему возиться с ними, поэтому он не стал растягивать удовольствие. Второго бойца вырубил с одного удара, тут же переключился на первого, опять же сэкономив на движениях. А недомерок растворился в ночи. И длинноволосая блондинка куда-то испарилась. Тихо вдруг стало на пятачке у перекрестка двух дорог, Никита услышал, как шелестят над головой ветви деревьев.

Он привел в чувство кривоносого, влепив ему пощечину, отвел в сторону полу куртки, показывая торчащий из-за пояса пистолет.

– В следующий раз здесь увижу, застрелю. – И направился к своей машине, из которой вдруг появился Макс.

Он подскочил к поднимающемуся с земли громиле и двинул его ногой в живот. Тот снова упал, но и Макс запрыгал на одной ноге от боли. Даже лежачего ударить, как нужно, не смог, ногу отбил.

– Давай в машину. – Никита едва удержался, чтобы не назвать его придурком.

– Сейчас!

Макс кое-как встал на обе ноги, нагнулся над беспомощным противником и ударил его кулаком в затылок, но тут же снова запрыгал, отбив себе руку.

Никита не стал его ждать. Сел в машину, завел двигатель и плавно тронул ее с места. Он ехал со скоростью не более пяти километров в час, но тем не менее Максу пришлось садиться в машину на ходу.

– Ты чего не останавливаешься? – возмущенно спросил он, закрывая за собой дверь.

– Сейчас менты подъедут. Тебе это нужно?

– Менты… Менты спят сейчас… И когда мы ноги уносили, спали… Ромарио без сознания был, когда мы его в машину грузили. Гоша его в Склиф повез… Блин, надо было «замочить» этих козлов!

– Так в чем же дело? Или ты думал, что я это должен делать? – усмехнулся Никита.

– Э-э, ну, ты и так не хило им вломил!

– Твой отец сказал – я сделал. Какие вопросы?

– Слушай, ты у отца уже сколько лет работаешь? Он тебе не слабо платит, да?

– Не жалуюсь.

– А почему на «десятке» ездишь? Мог бы иномарку взять.

– Надо будет, возьму.

– А тебе не надо?

– Угадал.

Никита лукавил. Он и не прочь был купить дорогую иномарку, мог даже позволить себе это, но ему не хотелось разбрасываться деньгами. Мечта у него – уехать куда-нибудь на юг, построить там дом на берегу моря и жить в тепле, тишине и удовольствии. Устал он от большого шумного города, от этой смертельно опасной суеты. Тридцать три года ему через месяц стукнет, он уже не молодой, но еще и не старый. И у него еще вся жизнь впереди…

Деньги он на дом у моря копил, на тихую и сытую жизнь. И не было в нем прежнего задора, который толкал его на пули. Может, Фоган это почувствовал, потому и перестал ему доверять…

Да, неплохо было бы жить в своем доме у тихого синего моря. Спал бы сейчас, а не гонял по городу, не рисковал собой, чтобы наказать обидчиков какого-то недоумка. И чудесный сон бы ему никто не оборвал…

– Я твою проблему решил? – спросил Никита.

– Ну, решил, – кивнул Макс.

– Звони отцу, скажи это.

– Прямо сейчас звонить?

– Если я ему позвоню, то скажу, из-за чего проблема возникла. Если он спросит, то скажу. А если не спросит… Сделай так, чтобы он не спросил, тогда и говорить ничего не придется…

Макс кивнул и вынул из кармана трубку сотового телефона. Он позвонил отцу, сказал, что Никита нашел и наказал его и Ромарио обидчиков. И тут же начал изворачиваться, объясняя причину. Оказывается, он решил проститутку «снять», но сцепился с ее сутенерами… Фоган принял эту версию и сказал, чтобы Макс передал «спасибо» Никите. Это значило, что сам он своему телохранителю звонить не будет. В принципе, зачем ему это делать, если инцидент исчерпан, к тому же он скоро приедет и сможет поблагодарить Никиту лично. И все равно стало немного грустно. Не хотелось выходить в тираж, но, похоже, все к этому шло.

– А лавочку свою закрывай, – сказал Никита, останавливая машину напротив сталинской высотки. – Она тебя до добра не доведет…

– Ну, не знаю, – пожал плечами Макс.

– Что ты не знаешь?

– Я с отцом поговорю, может, ему моя идея понравится. Надо же как-то в его дело входить.

Какое-то время Никита озадаченно смотрел на Макса, затем его лицо снова окаменело. В конце концов, он в няньки к нему не нанимался. Парень в принципе взрослый, пусть что хочет, то и делает.

– А ты хочешь, чтобы я закрыл свою лавочку? – насмешливо взглянул на него Макс.

– Мне все равно.

– Хочешь… Я же вижу, что ты на Лору запал… Забирай, это мой подарок!

Никита едва сдержался, чтобы не врезать ему по физиономии. Совсем охренел сосунок – людьми как борзыми щенками одаривает.

– Эй, ты чего? – испуганно дернулся Макс.

– Лупили тебя в детстве мало, – сквозь зубы процедил Никита, вслед за Максом входя в квартиру.

Лора спала в гостевой комнате. Прямо в одежде и спала.

– Эй, поднимайся! – тронув ее за плечо, сказал он.

– Пора? – распахнув большие глаза, спросила девушка.

– Вещи твои где?

Она показала на светло-коричневый чемодан из дешевого кожзаменителя. Никита поднял его, вынес из комнаты, и ей ничего не оставалось, как последовать за ним.

Они вышли в свежее утро, Никита уложил чемодан в багажник своей машины, открыл ей дверь. Лариса села, но куда он собирается ее везти, спросила только тогда, когда машина вырулила на Садовое кольцо.

– Ко мне домой, – не грубо, но и не вежливо ответил он.

– К вам домой? Я даже не знаю, как вас зовут! – робко возмутилась девушка.

– А зачем тебе знать, как звать клиента?

– Клиента?

– Ну да… А разве ты не проститутка?

– Э-э… Я индивидуалка, – в смятении проговорила она.

– А индивидуалка – это не проститутка?

– Ну-у…

– Я заплатил за тебя. Называй себя, как хочешь, хоть проституткой, хоть индивидуалкой, но теперь ты моя собственность. Что я скажу, то ты и должна делать. Ты согласна?

– Э-э… – зависла в раздумье Лора.

– Что такое?

– Ну, я еще не была ничьей собственностью.

– А теперь вот стала. Как ощущения?

Машина выехала на Кутузовский проспект. Гостиница «Украина» в такой же сталинской высотке, в которой жил Макс, за ней тянулись красивые, помпезные дома с мемориальными досками на фасадах. Тут жил выдающийся дипломат, там – великий актер, а здесь – сам Леонид Ильич Брежнев. Величие былой эпохи трансформировалось в роскошь нового времени. В старых домах жили «новые русские» с толстыми кошельками, в охраняемых дворах стояли дорогущие иномарки, в которых хозяева новой жизни возили длинноногих красоток, согласных на все ради права быть хоть на миг допущенными в круг избранных… Может, в этот круг стремилась и Лора? Если так, то не тем путем она пошла. Да и есть ли туда путь? В этот круг простую девушку из народа могло занести только ветром удачи. Но ведь в Москве дуют и другие, очень опасные ветра, которые и в ад могут унести…

Надо было все это Лоре объяснить.

– Ну-у…

– Что, не очень?

– Ну, радости особой нет…

– Почему это нет радости? Надо радоваться. Ты даже не представляешь, как это приятно быть карточным столиком.

– Карточным столиком?

– Да, есть такое развлечение. Братва заказывает проститутку в сауну, заставляет ее раздеться и встать на четвереньки. Она стоит, а на ее спине играют в карты. И пепельница там же стоит. Братва курит, и в этой пепельнице тушит сигареты. Если проститутка дернется, пепельница упадет, тогда сигареты будут тушить прямо о нее. Представь себе, как тебе в спину втыкается горячая сигарета! Чувствуешь радость?

– Да как-то не очень, – поежилась Лора.

– Да ты не переживай, это не больно. А знаешь, почему? Потому что проститутка под кайфом. Сутенеры ее нарочно на иглу сажают, так с ней легче работать… Ты еще не под кайфом?

– Да нет. – Голос у нее испуганно дрожал.

– Ничего, у тебя еще все впереди. Через два-три года из-за наркоты превратишься в старуху, и тебя выбросят на свалку за ненадобностью. Если раньше от передоза не сдохнешь…

– Не надо! Ну, пожалуйста! – заистерила Лора.

– Что, не надо? Я правду говорю, а ты – не надо… Или ты мне не веришь?

– Ну, верю.

– Ты не думай, я доказывать тебе ничего не собираюсь. Просто хочу объяснить, в какое дерьмо ты вляпалась. А ты вляпалась!

– И что теперь?

– Ты зачем в Москву приехала?

– В институт поступать.

– А я думал, в проститутки записываться.

– Да нет, это Галка. Она у Макса работала и меня к нему привела, а я даже не знала зачем. Ну, он мне денег дал, пятьсот долларов, сказал, что я должна их отработать… И Галка голову заморочила…

– Дура ты, поэтому и заморочила.

– Дура… И деньги нужны…

–  Такиеденьги?

– Нет, вообще… Сама знаю, что я дура… – вздохнула Лора.

– Дура не дура, а вляпалась.

– Я не хочу к вам ехать! – как малое дитя захныкала вдруг она.

И такая нежность вдруг накатила на Никиту, что руки на руле ослабли, как бы управление не потерять.

– Как это не хочешь? – изобразил он удивление. – Я же за тебя заплатил!

– А если я не хочу?

– Хочешь не хочешь, а надо.

– Ну, пожалуйста!

– Вот это уже другой разговор, – повеселел Никита.

– Что, другой разговор? – с робкой надеждой посмотрела на него Лора.

– Не хочешь – не надо, такой разговор.

– Не хочу.

– И не надо.

– А как же деньги?

– За тебя?

– Ну да.

– За это не переживай. Если я тебя сейчас высажу, куда пойдешь?

– Не знаю… – пожала плечами Лора.

– А ехала к кому?

– Ну, к Галке…

– К ней поедешь?

– Не, не знаю. Не хочу к ней.

– А к Максу?

Лора задумалась.

– Ну, чего молчишь? – подстегнул ее Никита.

– К Максу? Нет, к Максу тоже не хочу, – мотнула она головой. – Я в институт поступать буду, там общежитие дадут. Ну, если поступлю.

– А если не поступишь?

– Домой поеду.

– Лучше домой, чем на Тверскую, – кивнул Никита. – Там, знаешь, сколько таких непоступивших стоит? Если хочешь, у меня можешь остановиться.

– У вас?

– Я что, такой старый, что ты мне выкаешь?

– Ну, не старый…

– Тогда давай на «ты»… – сказал он, остановив машину возле высотного дома, где снимал квартиру. – Все, приехали!

– А вы со мной ничего не сделаете? – с опаской взглянула на него Лора.

– Ну, если ты не проститутка, то ничего.

– Я не проститутка!

Никита вышел из машины, достал из багажника чемодан и направился к подъезду, не оборачиваясь к Лоре. Она поплелась за ним.

Квартира у него двухкомнатная, с неплохим, хотя и не роскошным ремонтом, обстановка далеко не самая худшая. И порядок в доме он старался поддерживать. Может, пыль и успела осесть на мебель с последней уборки, зато вещи не разбросаны, все на своих местах.

– Не такие хоромы, как у Макса, но жить можно, – сказал Никита.

– Да, неплохо, – осмотревшись, кивнула Лора.

– Располагайся.

Он поставил чемодан в своей спальне, собрал постель и перенес ее на диван в гостиной. На кровать бросил чистое белье. Лора действительно произвела на него сильное впечатление, но постель она заправит сама.

– Кушать хочешь?

– Да нет.

– Все-таки я поджарю яичницу…

Утро уже, время просыпаться, но Фоган в Питере, будет только завтра, значит, на сегодня Никита свободен. Ну, если вдруг не поставят новую задачу. И спать он может лечь, чтобы добрать упущенные часы, но зачем ему это, если девушка из сна с ним и наяву? И еще эта девушка могла доставить ему то самое удовольствие, которое он мог, но не успел получить во сне. В принципе Никита мог бы запудрить Лоре голову и развести на секс, но ведь он же человек, а не скотина какая-то.

– Я вам что-то должна? – зажато спросила она.

– Во-первых, не вам, а тебе. А во-вторых, ты мне ничего не должна. Просто будь умной и послушной девочкой.

– А это как?

– Ты дома папу и маму слушалась?

– Маму слушалась, а отца у меня нет. Был когда-то…

– Но маму ты слушалась. И меня слушайся. Вот я, например, не разрешаю тебе записываться в проститутки, – улыбнулся Никита.

– Я и сама не хочу.

– Вот и отлично. Если хочешь принять душ, пожалуйста. Не бойся, подглядывать не буду. И спинку потереть не предлагаю. Ты красивая, и очень мне нравишься. Поэтому ты здесь. Но принуждать я тебя ни к чему не собираюсь. Если захочешь остаться со мной, милости просим, если нет, удерживать тебя не буду… Ты яичницу с луком будешь или без?

– Яичницу?

– Яичницу.

– Ну, можно с луком… Удерживать меня не будете… не будешь?

– Не буду.

– И я вам… и я тебе нравлюсь?

– Очень. Кстати, меня Никита зовут.

– Лариса.

– А Лорой быть не хочешь?

– Нет.

– Тогда буду звать тебя Ларисой. Значит, яичница с луком!

– Да, с луком, – улыбнулась, наконец, девушка.

– Не буду тебе мешать…

Никита готов был молоть всякую чепуху, лишь бы не выходить из комнаты и дальше любоваться Ларисой. Как будто он расставался с ней надолго, а не на каких-то десять-пятнадцать минут, пока готовится завтрак.

Лариса приняла душ, пришла в кухню, осветив ее сиянием своих глаз. Футболка на ней старенькая, чуть помятая после чемодана, широкие в клеточку шорты, такие же ветхие. Но в этом наряде Лариса выглядела лучше, чем некоторые красотки в коротких платьях для коктейлей… Хотя, конечно, ее стоило бы приодеть. И денег Никита на это не пожалеет. Надо будет, возьмет из тех своих сбережений, которые нацелил на дом у моря. На дом, в котором хотел бы жить вместе с Ларисой. Теперь он точно знал, какая женщина ему в этой жизни нужна.

Глава 4

Азиатов и кавказцев в России обычно называют чурками, и не трудно понять, почему. Неотесанные поленья они, такие же задеревенелые изнутри. Зажатые, закомплексованные, в чем-то заторможенные, в чем-то, наоборот, чересчур суетливые и даже агрессивные. Кто-то из них до конца своих дней на русской земле так и остается чуркой, но с большинства жизнь снимает стружку, обтачивает, шлифует. Никита знавал таких, которых и язык не повернется назвать чуркой.

И этот кавказец, что сидел напротив Фогана, из числа оструганных и лакированных. Да, черты лица не славянские, но нет в них закостенелой грубости, и внутренняя дикость не просматривается. Жестокость есть, а дикости нет.

Только вот вид у него бледный. Может, потому и кожа не кажется очень уж смуглой, зато глаза черные как ночь. Не повезло вору, не на того он нарвался.

– Ничего у тебя не выйдет, Запорожец, – покачал головой Фоган. – Это конкретно мое казино. Там и доля моя, и «крыша» моя.

Никита знал, почему грузинского вора звали Запорожцем. Этот кавказец не имел никакого отношения к славным заднепровским казакам, но его звали Заза. А «ЗАЗ» – это Запорожский автомобильный завод, отсюда и «погоняло»…

– Ты уверен? – осознавая свою беспомощность, спросил вор.

– Я все сказал. – Фоган неторопливо поднялся со своего места.

Суровый он мужик, внушительный, и если сказал «нет», то с места его ничем не сдвинешь. Черты лица широкие, чуточку грубоватые, не совсем симметричные, но четкие. Нос крупный, картошкой, губы полные. Безмятежно спокойное выражение лица, как у сытого нагулявшегося медведя в преддверии зимней спячки, взгляд такой же невозмутимый. Но этот взгляд мог взорваться в любое мгновение и выплеснуть на собеседника фонтан злобной, разрушающей энергии. И голосом он мог громыхнуть как майская гроза, и молнию метнуть.

И еще Фоган знал себе цену, поэтому Запорожец должен был радоваться, что его вообще удостоили этим разговором. Фоган мог послать «на стрелку» с пиковым вором своего переговорщика, который популярно бы объяснил ему, что Фоган не просто «крышует» казино, а еще и владеет им на правах держателя контрольного пакета акций. Это значило, что грузинским ворам ловить в его заповедниках нечего.

Запорожец стрельнул в него свирепым взглядом, но Фоган этого даже не заметил. Вернее, сделал вид. Тогда вор попытался прожечь взглядом Никиту, который находился к своему боссу ближе остальных телохранителей. Но и тот остался непроницаемо спокойным, хотя и мелькнула в его сознании мысль, что вору надо бы выразить сочувствие. Не на тех нарвался Запорожец. А ведь он уважаемый вор, его вся Москва знает, а тут облом. Но кто виноват, что у Фогана и авторитет серьезный, и связи в государственных структурах, и бригада у него боевая.

Тяжело сейчас братве удерживать под собой бизнесменов, и с каждым годом делать это все сложнее. Растет бизнес у подопечных, и пропорционально этому слабеет желание платить за бандитскую или воровскую «крышу». Жиреют банкиры и бизнесмены, собственными службами безопасности обзаводятся, ищут покровительства у сильных ментовского мира. Чем тяжелее рыба, тем легче ей сорваться с крючка.

Но у Фогана крючок хитрый и крепкий, а леска толстая и прочная, и удочка у него если и гнется, то не ломается. Не так-то просто уйти от него. И банки у него на крючке, и нефтяные компании, а это деньги, большие деньги… Если бы знал Запорожец, насколько силен Фоган, он бы просто не рискнул сделать ему предложение, от которого тот с легкостью мог отказаться. И отказался… Но так и на старуху, говорят, бывает проруха. Хоть он и уважаемый вор, этот Заза, но сейчас ему приходится смириться.

Пусть радуется, что вообще жив остался.

Фоган много кому мешает в Москве, а потому и охрана у него серьезная. Там у него сейчас рулит специалист из службы охраны бывшего президента, и ребята у него оттуда же. На третье кольцо охраны возможностей не хватает, но есть второй круг, а это уже большое достижение. Правда, пока это подобие второго уровня, которое не сравнишь без смеха с президентским, и, киллер в принципе мог прорваться через него. Но лучше, как говорится, что-то, чем ничего.

Из ресторана Фоган собирался выходить в окружении телохранителей, в круг которых входил и Никита. А по улице в ожидании его появления ходили представители второго кольца, эти осматривали припаркованные машины, заглядывали в близлежащие магазины и кафе, выискивая так затаившегося киллера. Но ведь этого недостаточно. Если снайпер затаился на чердаке какого-нибудь дома, выкурить его оттуда могли только спецы третьего уровня, которых у Фогана не было. И о снайперах, которые могли бы контролировать обстановку вокруг него, он мог только мечтать.

А киллер где-то рядом. Фоган вел свою игру на сырьевом рынке, и в Питер он ездил, чтобы договориться о перевалке через порт крупной партии груза, а это кое-кому не нравилось. И многие из его данников стремились выйти из-под разорительной опеки…

– Может, через черный ход выйдем? – легонько тронув Фогана за рукав, тихо спросил Никита.

Тот остановился, но на него даже не глянул.

– Думаешь?

Зато посмотрел на своего нового начальника личной охраны.

– Все нормально, Виталий Максимович, – невозмутимо сказал Кранцев. – Обстановка под полным контролем.

Потрясающей выдержки мужик. Взгляд спокойный, но ледяной, как у заправского убийцы. Он даже слова плохого своему обидчику не скажет, но кровь ему пустит. Выждет момент и нанесет удар в спину без всяких объяснений причин. Во всяком случае, Никита думал именно так, а он умел разбираться в людях, хотя, конечно, иногда ошибался.

Фоган уже привык доверять Кранцеву, поэтому продолжил путь и вышел на улицу. Всего пять метров отделяло его от бронированного «Мерседеса», но этот путь еще надо было проделать. Никита не крутил головой, но пространство в своей зоне ответственности сканировал усердно. Вправо он не смотрел, за этим сектором наблюдал Женя Лещ, но именно оттуда исходила опасность. Он даже взял Фогана за руку, чтобы в случае опасности столкнуть его с линии огня.

Он чувствовал, как снайпер держит босса в перекрестье прицела, как его палец выжимает слабину на спусковом крючке. А до машины еще целая секунда…

Видение оказалось настолько осязаемым, что нервы у Никиты не выдержали, и он втолкнул Фогана в открытую дверь машины. Именно в этот момент и должен был прозвучать выстрел. Но вокруг все было тихо, а ведь пуля рассекает воздух с легким посвистом.

Салон в машине просторный, но сила толчка оказалась такой, что Фоган головой дотянулся до водительского кресла и лбом стукнулся о его спинку.

Кранцев резко схватил Никиту за руку и тут уже опустил, понял, что в действиях телохранителя не было преступного умысла. А спрашивать за обиды босса – это не его компетенция.

Фоган ничего не сказал, но так глянул на Никиту, что его бросило бы в жар, будь он в нерабочей обстановке.

Кранцев закрыл за боссом дверь, сам занял переднее место в его «Мерседесе». У каждого сверчка свой шесток, и если раньше Никита ездил в одной машине с шефом, то сейчас его место в джипе сопровождения.

Эскорт из четырех машин тронулся в путь, но вскоре остановился.

– Кит, к Виталию Максимовичу! – по рации приказал Кранцев.

Никита быстро вышел из «Гелендвагена», пересел в «Мерседес» к Фогану, и процессия продолжила путь.

– Что с тобой, Кит? – с упреком, но без особой злости спросил босс.

– Нервы, Виталий Максимович. Чутье разыгралось.

– Твое чутье меня не раз спасало, Кит. Я это по гроб жизни помнить буду. Но сегодня твое чутье тебя подвело.

– Бывает.

– Не вопрос, со всяким такое может быть. Только не всякий меня в машину как щенка…

– Я должен был телом вас закрыть, но снайпер был с другой от меня стороны.

– Снайпер?

– Да, я его почувствовал…

– Нервы твои его почувствовали… Расшалились нервы, да?

– Да нет, все в порядке с ними.

– Я так почему-то не думаю. Хороший ты парень, Кит, – покачал головой Фоган, – только вот беречь себя начал.

– Я?! Беречь себя?!

– Я вчера с сыном разговаривал. Он мне интересный вопрос задал. Сколько я плачу тебе, Кит?

– Ну, я не жалуюсь.

– Десять штук баксов ты получаешь. Я никому столько не плачу. Столько только Ваня получает. – Фоган кивнул в сторону Кранцева. – За три-четыре месяца ты можешь новенькую иномарку взять, а ты на дешевой «десятке» гоняешь. На что ты деньги собираешь? Может, за бугор свалить хочешь?

– Не за бугор. И не свалить. Просто дом у моря поставить хочу. Где-нибудь в районе Сочи. Я же не молодой, пять лет до пенсии.

– До пенсии?

– Если бы я в армии служить остался, я бы в тридцать восемь лет на пенсию мог выйти.

– Ну, так то в армии.

– Так и здесь условия, приближенные к боевым.

– Ну да, и пули ты мои ловил. Значит, о пенсии думаешь?

– Не думаю, но на уме держу.

– И нервы у тебя шалят…

– Я в норме, Виталий Максимович.

– Хорошим быть хочешь, – глядя куда-то перед собой, сказал Фоган.

– В смысле?

– Почему не сказал, чем сынок мой занимался?

– А чем он занимался? – похолодел Никита.

– Дурака включать не надо, это тебе не идет.

Дурака Никита уже свалял. Макс ему открытым текстом намекнул, что собирается признаться отцу в своих «подвигах», чтобы вклиниться в его дело. Зная это, Никита должен был сказать Фогану, из-за чего у него возникли проблемы с сутенерами. Должен был опередить Макса, но остался в дураках…

Впрочем, бояться особо нечего. Не в том сейчас настроении Фоган, чтобы казнить его. Он, возможно, и не предъявил бы ему, не подай Никита повода для взбучки.

– Макс – ваш сын, – взяв себя в руки, сказал он. – Значит, свой. А своих не закладывают.

– Мне ты должен докладывать обо всем.

– Согласен.

– С чем ты согласен? С тем, что накосячил? – усмехнулся Фоган.

– И с этим тоже.

– Значит, Макс для тебя свой?

– Не чужой.

– А ведь ты его не любишь.

– С чего вы взяли?

– Он сам сказал. Знаешь, а ведь он тебя уважает.

– Может быть.

– С Ромарио не считается, а тебя уважает. Ну, с Ромарио будет разговор. Возможно, прощальный. Накосячил Макс, конкретно накосячил. Сутенер недоделанный… – сквозь зубы проговорил Фоган. – С ним уже разговор был. Я у него на хате наркоту нашел. Ты же знаешь, как это бывает, сначала «кокс», потом героин… Сын у меня один, и я не хочу его терять. Короче, Кит, будешь работать с Максом.

Никита опустил голову. Именно к этому приговору и клонился разговор. К Максу его приговорили.

В принципе все к тому и шло. Сначала Никиту не взяли в Питер, потом он должен был решить проблему Макса, а сегодня у него сдали нервы, и Фоган вывел его за рамки. Да и зачем ему Никита, если есть Кранцев?

– То, что ты его не сдал, это хорошо. И то, что отморозков на Каланчевке сделал, тоже хорошо, – в раздумье проговорил босс. – Но если ты так себя поставил, то и дальше держи марку. Не хочешь «стучать» на Макса, не надо, но, если вдруг с ним что случится, спрошу с тебя по всей строгости. Спуску ему не давай. За наркоту бей в морду, я разрешаю. Только не сильно… И сутенерства мне тоже не надо. Я уж как-нибудь без сопливых обойдусь. Если Макс хочет помочь мне, пусть возвращается в институт. Ты же знаешь, за мной не только криминал, у меня и легальный бизнес есть. «Общаковый» бизнес Максу не достанется, а мой личный… У меня больше нет наследников, ты меня понимаешь?

– Понимаю.

– И он это понимает. Только учиться не хочет. Если бы только дебиты с кредитами сбивать не хотел, так он вообще ничего не хочет. А надо, чтобы захотел…

– Я постараюсь.

– Стараться мало. Нужно, чтобы он в институт вернулся. Хочешь, сам с ним поступай. Если не хочешь, просто рядом будь.

– Поздно мне учиться.

– Поздно не поздно, а надо. Ты вот дом у моря собрался строить, а землю купил?

– Нет, еще успею.

– А ты за рынком недвижимости следишь?

– Нет.

– А зря. Цены на землю в рост пошли. Пока медленно, но уже с ускорением. Просто дом хочешь построить?

– Ну да.

– А может, лучше гостиницу? Это стабильный доход, обеспеченная старость. Я так понимаю, тебе от этой жизни много не надо.

– Много не надо, но и мало не хочу, – покачал головой Никита.

– Не будет мало. Десять штук в месяц за тобой так и остается. Но работаешь с Максом. Я хочу видеть его человеком. Постанова ясна?

– Ясна.

– Тогда вперед! Прямо сейчас к Максу и езжай. Я ему позвоню.

Никита вышел из машины, дождался, когда эскорт исчезнет из виду, только тогда поднял руку, чтобы поймать бомбилу.

Фоган уехал, оставив Никиту за бортом. Но ведь жизнь не остановилась. Более того, она наполнилась новым смыслом. Действительно, почему бы не заняться своим образованием? Почему бы не построить гостиницу на берегу моря? С высшим экономическим образованием не трудно будет управлять ею. К тому же Лариса собирается поступать в институт, документы уже подала, послезавтра у нее первый экзамен. Почему бы не присоединиться к ней? И ему польза, и она будет под присмотром.

Но сначала надо вправить мозги Максу. И чем быстрее Никита сделает это, тем лучше.