Текст книги "Тревожит память былую рану"

Автор книги: Владимир Колычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 13

Маленький паучок торопливо перебежал из одной выбоинки в каменной кладке в другую. Казалось, он боялся большого паука, зависшего в углу погреба в свитой им запыленной от времени сети. Но маленький сородич его не интересовал, многопалый крестовик наблюдал за Вероникой, как будто ждал, когда она, как та муха, заберется в его паутину, застрянет там, забьется в конвульсиях от страха и чувства безнадежности. Как будто знал, что девушка близка к такому состоянию.

В погребе было сухо и прохладно, свет проникал сюда через маленькую отдушину, в которую и руку-то не просунешь. Но ее глаза привыкли к темноте. Еще бы привыкнуть к ужасу, который крепко держал ее за горло...

Она даже знала, как избавиться от этого леденящего чувства. Нужен всего лишь один укольчик. Обычный морфий. Это даже не наркотик, это всего лишь успокаивающее лекарство, не зря же его применяют в медицине. Джинн очень аккуратно это делает. Перетянет руку жгутом повыше локтя, попросит поработать кулачком, нащупает венку, совсем не больно проткнет ее иглой. А потом такой кайф, что ничего не страшно...

Еще позавчера она паниковала, когда появлялся Джинн со шприцом. Леону приходилось держать ее, чтобы он мог сделать укол. Но сейчас Веронику трясло от возбуждения, когда она представляла, как появится он, как принесет ее успокоение. Поскорей бы он спустился сюда, поскорей бы... Правда, он может начать к ней приставать. Нежелательно бы, но если вдруг лучше не отказывать ему, а то передумает избавить ее от страха и тоски...

Вероника внутренне затрепетала, услышав, как открывается люк.

– Давай, выходи!

Эти слова в устах Джинна прозвучали, как благая весть. И как будто ветром подхватило ее, вынесло в бревенчатые сени деревенского дома. Красавчик Джинн похабно усмехнулся и беспардонно шлепнул ее по задним выпуклостям. Но Вероника готова была стерпеть все, лишь бы уколоться.

– А у тебя что-нибудь есть? – заискивающе спросила она, глядя на его руки.

Где ампула, шприц, жгут?.. Ничего не было.

– А что тебе нужно? – спросил он, вжикнув молнией на джинсах.

– Ну, ты знаешь...

– А говорила, что секс не любишь? – торжествующе засмеялся парень.

– Если не страшно, то люблю... А сейчас мне страшно... У тебя лекарство есть, я знаю.

– У меня все есть. Пошли...

Он вышел на улицу, в поросший травой двор, Вероника покорно последовала за Джинном. У нее и в мыслях не возникло бежать. Во-первых, бесполезно. Во-вторых, ей нужен был спасительный укол, а за плохое поведение он может накрыться медным тазом.

Джинн огородами провел ее к бревенчатой баньке у небольшой речушки с темной водой. Вероника догадалась, зачем ему это нужно.

– Мне бы это... – остановившись перед открытой дверью, она елейно глянула на парня.

– И это будет, и то, – криво усмехнулся он. – Давай, давай...

– Баш на баш.

– Я сказал, давай!

Он втолкнул ее в предбанник, закрыл за ней дверь, но не изнутри, как она ожидала, а снаружи. Тут же открылась следующая дверь, и в клубах пара показалось лицо Лаймы.

– Ну, чего стоишь? – дружелюбным тоном спросила она. – Давай, раздевайся, париться будем...

Вероника быстро сообразила, что возражать ей не стоит. Да и помыться бы не мешало. Сколько грязи за последние дни скопилось – на ней, да и в душе тоже.

Она разделась, зашла в парную, где пыхала жаром сложенная из камней печка со встроенным в ней котлом для воды. Лайма стояла перед ней, приподняв грудь и подобрав живот. Фигура у нее великолепная, спору нет. И красивая она... Вероника поймала себя на мысли, что непременно залюбовалась бы ею, если бы ей прежде позволили уколоться...

– Что-то ты дохлая какая-то, – весело улыбнулась Лайма. – Ну да, измучили тебя... Ничего, сейчас в чувство приведем...

– Мне бы это, успокоиться чуть-чуть, – опустив глаза, сказала Вероника.

– Так это легко. Иди сюда, здесь встань...

Лайма взяла ковшик, зачерпнула из таза теплой воды, облила ее с ног до головы раз, другой. Взяла мыло, вспенила мочалку, провела ею по спине.

– Сейчас я тебя до бела отмою...

Сначала она водила мочалкой жестко, порывисто, затем ее движения стали мягче, плавней. А потом и мочалка вдруг куда-то делась, а пальцы мягко коснулись груди...

Вероника застыла в недоумении. Не сказать, что ей было мерзко, но и удовольствия эти прикосновения не доставляли. А возмутиться она не могла. Вдруг Лайма откажет ей в спасительном уколе...

Лайма уложила ее на полок животом вниз, вынула из тазика распаренный веник.

– Тебе что больше нравится, садо или мазо?

– Э-э, я не знаю...

– Тогда начнем с мазо. Поверь, это приятно...

Лайма хлестко шлепнула девушку веником по спине. Легкая боль смешалась с непривычным удовольствием и приятным ощущением разлилась по крови. И еще, еще... Теперь Вероника начала понимать, почему люди обожают париться с веничком.

– Нравится? – хлестнув ее в очередной раз, спросила Лайма.

– Очень...

– В Москву приедем, каждый день буду тебя парить. У меня свой дом, а там такая банька, что в этой деревне и не снилась...

– Я не хочу в Москву. Я хочу домой.

– Что там тебе делать? Егор тебя предал, никому ты там не нужна...

– А мама?

– Ну, мама к тебе в Москву приедет. Я об этом позабочусь... Поверь, все будет хорошо...

– Как же хорошо, если Егор меня предал?

– Ну, в общем-то, он тебя не предавал. Просто хотел избавиться от тебя... Вот, избавился...

– Скотина!

Обида охватила Веронику так сильно, что из глаз хлынули слезы.

– А вот оскорблять его не надо!

Как будто в наказание Лайма изо всех сил хлестнула девушку по заднице, но Вероника этого даже не заметила – потому что внутренняя боль была сильнее внешней.

– Все-таки мы с ним друзья... и любовники...

– Ты его любишь?

– Я же говорила, что нет...

– И она говорит, что не любит... – вспомнила Вероника.

– Кто она?

– Мама моя.

– Не хочет такого зятя?

– Нет, не хочет, как мужчину... Он же сначала с ней, а потом уже со мной...

– Вот кобель! – возмутилась Лайма. – Это же извращение чистой воды, с мамой и дочкой...

– Ну, не разом же, – вяло возразила Вероника. – Он сначала с ней познакомился, а потом со мной. Если бы не мама, я бы его и не встретила... И надо было мне связаться с этим козлом!

– Я же просила, без оскорблений!..

Лайма вмиг сменила гнев на милость.

– Он, конечно, козел, – кивнула она. – Но все-таки я его уважаю. Раньше мы с ним такие дела делали.

– Какие дела?

– Я на панели зарабатывала, а он был моим сутенером.

– Егор был сутенером?

– Да, пас проституток...

– Ты была проституткой?

– Почему была? Я и сейчас грязная законченная шлюха... И ты такой же будешь.

– Зачем?

– Затем, чтобы отомстить Егору. Он узнает, кем ты стала, возжелает тебя, а мы ему шиш с маслом!.. Как тебе моя идея?

– Мне она не нравится, – честно призналась Вероника.

– Нравится не нравится, а ты моя красавица. И я буду заботиться о тебе, как старшая сестра. Все, что знаю, тому и научу...

– Но я не хочу.

– Что, с мамой хочешь? Она уже научила тебя с Егором спать, да?.. Ты что, не понимаешь, почему этот козел от тебя избавиться хочет?.. Я-то думала, из-за меня, а оно вот, как оказывается – он с мамой твоей мутит. И я не удивлюсь, если твоя мать в сговоре с ним. Тебя долой, а с ним пир горой, ничего, что я в рифму?.. Ты здесь, а у них там тили-тили, трахли-вахли... Они же тебя даже не ищут! Если бы искали, здесь бы уже менты были...

– Но мама не могла меня предать! – Вероника отчаянно мотнула головой.

– Почему?

– Потому что она мама, потому что родной человек...

– У меня тоже мама есть. Где-то далеко-далеко, если не сдохла. Я отродясь ее не видела, и видеть не хочу. Потому что она тварь, потому что предала меня. Предала!.. А Егора предала его мать. Слышишь, его мать предала его! Поэтому он хочет, чтобы твоя мать предала тебя! И чтобы спать с ней, и чтобы тебе больно сделать!

– Зачем ему это?

– А затем, что он зол на весь этот мир! У тебя все с рождения было, а у него ничего, кроме голода и унижений. Ему приходилось выживать, это его обозлило на всю жизнь. Он ненавидит таких благополучных, как ты, поэтому и мстит им при любой возможности... Ты меня понимаешь?

– Да, – кивнула Вероника.

– А жить хочешь?.. Не забывай, Егор хочет, чтобы я тебя убила...

– Но ты же не сможешь?

– Я не смогу?! Смогу... Я все могу, моя девочка. И убиваю всех, кто против меня... Ты же не против меня?

– Нет! – испуганно мотнула головой Вероника.

Казалось, в Лайме присутствовала некая потусторонняя сила, от которой веяло могильным холодом и смертельной тоской. И она правда могла убить. Во всяком случае, трудно было в том усомниться.

– Тогда поедешь со мной в Москву?

– Да!

– И будешь жить у меня?

– Если скажешь.

– Скажу... Ты очень хорошая девочка. И красивая. Ты мне нравишься. А если девочка мне нравится, то мы становимся с ней подружками. Очень-очень хорошими подружками... Ты меня понимаешь?

– Д-да.

– А мне кажется, что не очень... Вставай, иди сюда. Бери мыло, мочалку. И хорошенько меня натри... Я хочу, чтобы ты все поняла...

Вероника послушно подошла к Лайме, взяла из ее руки мягкую мочалку... Сначала она мыла ее, а потом поменялась с ней местами. Лайма усадила ее на верхний полок, встала перед ней на колени, раздвинула ноги...

А потом Вероника приходила в себя от стыда и какого-то скотского, противоестественного удовольствия, о котором она раньше боялась и помыслить. Зато Лайма вела себя так, будто ничего не произошло.

– Тебе, наверное, нужно успокоиться? – загадочно улыбнулась она.

– Да! – встрепенулась Вероника.

Уколоться и забыться – казалось, что не было на свете большего удовольствия, чем это.

– Ты очень-очень этого хочешь?

– Да!!!

– И на все ради этого готова? – хитро и завораживающе смотрела на нее Лайма.

– Э-э... Да!.. Думаю, что да...

– И под мужика ляжешь?

– А что, надо?

– Надо.

– А если я не хочу?

– Тогда вернешься в погреб. На хлеб и воду. И никакого волшебства.

– Но я так не хочу.

– А мужика хочешь?

– Ну, если нужно...

Вероника отчаянно зажмурилась, сжавшись в комок.

– Нужно. И ты сейчас покажешь ему все, на что способна. И если ему понравится, ты получишь дозу. А если нет, в подвал... Ты меня поняла?

Лайма смотрела на девушку свирепо и беспощадно. И Вероника не посмела сказать «нет».

– Поверь, если ты будешь умницей, все у тебя будет хорошо... Ты мне веришь?

– Да.

– Значит, ты уже умница.

Лайма объяснила ей, что нужно делать и о чем говорить с парнем, который не замедлил появиться. Это был вчерашний деревенский шофер, в доме которого для Вероники нашелся погреб для ночлега.

Он зашел в баню с приподнятым настроением и чуть ли не с ходу атаковал ее. Лайма стояла рядом и внимательно следила, чтобы Вероника не противилась его воле. Хочешь, не хочешь а приходилось быть послушной девочкой...

Глава 14

Ночь. Луна во всей своей красе, светит ярко. Эх сказала бы, где Вероника! Знает ведь, где сейчас находится девушка. Ей с высоты все видно. Знает, но ничего не скажет.

– Вот здесь мы стояли... – сказал пленник, взмахом руки очертив поляну, где вчера днем была Вероника.

– И куда потом делись? – Егор глянул на него угрожающе, но вместе с тем беспомощно.

Похоже, Леня исчерпал весь запас имеющейся у него ценной информации.

– Ну, я не знаю, может, где деревенька тут рядом. Вон, огоньки светятся...

– Огоньки...

Егор посмотрел на часы. Половина второго ночи. В какой деревне кого сейчас найдешь? Утра дожидаться надо. Но необходимость сильней логики.

– Может, они там? – с надеждой спросил парень.

Ему хотелось жить, а его судьба зависела сейчас от Егора. Поэтому и рвался он угодить ему.

– Может, там, а может, где-нибудь дальше. Может, в пути уже...

– Так это, я сделал все, что мог...

– Звони своему Джинну.

– Так я ж говорил, что номера не знаю...

Егор молча выдернул из-за пояса пятнадцатизарядный чешский «Чезет».

– Не, ну я точно не помню: или триста восемь в конце, или триста шесть, – зачастил парень.

– Набирай триста восемь.

– Да, да, триста восемь. Точно, триста восемь... Сейчас, сейчас... Что сказать?

– Скажи, что вернулся, пусть принимают...

– Да я-то скажу... То есть еще дозвониться надо. Лайма сказала, что звонить нельзя. Они не отзовутся на мой звонок...

– Звони с моего.

– Тем более не отзовутся...

Можно было позвонить с телефона Инги, но это лишь встревожит Лайму и Джинна.

– Звони со своего.

Леня послушно назвал номер телефона, Егор набрал его, но, увы, абонент находился вне зоны доступа.

– Ну, все, теперь ты нам не нужен, – сказал он, сунув трофейный телефон в карман.

Мало ли, вдруг Лайма позвонит... Хотя, что это даст?

– Э-э, да погоди ты, не убивай! – взмолился пленник.

– А кто тебе сказал, что я руки буду о тебя марать? – изобразил удивление Егор.

– Но...

– Что, но?.. Отомстить мне ты не сможешь, потому что не найдешь. Ни Лайма не найдет, ни ты... Я сам ее искать буду. И тебя вместе с ней найду... Если она тебя раньше не пристрелит...

– За что?

– За предательство. Ты предал ее... И я когда-то предал ее. Правда, по своей воле. Но тем не менее... А ты предал ее, потому что тебя заставили. Потому что ты слабак... Мой тебе совет, поезжай в Омск. Оттуда до Казахстана недалеко, какая-никакая, а заграница. И русских там хватает. Найдешь себе бабу, женишься. А про Лайму забудь, она тебя до добра не доведет...

– А-а, так и сделаю! – с подобострастным видом закивал парень.

– Да мне все равно, что ты сделаешь, – с мрачной усмешкой сказал Егор. – Хочешь, в бега, хочешь, к Лайме… Как хочешь, так и живи. Но учти, если еще раз попадешься мне на глаза, пристрелю как собаку... И это не пустые слова.

Егор окончательно стащил с него штаны, и только затем развязал руки.

– Так походишь, пока новые не купишь.

– Как же я куплю, если идти не в чем?

– А это твои проблемы...

Мужик без трусов, что рыба без плавников – далеко не уйдешь. А когда Леня все же сумеет зачехлиться, Егор будет уже далеко.

Он оставил парня в ночи, сел в машину, легонько толкнул в плечо заснувшую Ингу. В другой руке он держал пистолет – мало ли, вдруг бесштанная команда попытается его атаковать.

– Долго ты еще будешь меня...

Она увидела пистолет, блеснувший в лунном свете, и осеклась.

– Ехать надо.

– Едем, едем...

В обратном направлении, по наезженной колее они выехали на шоссе. Только тогда Инга спросила, куда ехать.

– Дочку твою искать.

– Ты ее не найдешь, – мотнула женщина головой.

– Откуда такая уверенность?

– Потому что ты не хочешь ее найти.

– Хочу. Очень хочу.

– Так почему до сих пор не нашел?! – истерично взвизгнула Инга.

– Не нашел, – уныло развел руками парень. – За то прошу у тебя прощение.

– Прощение... Откуда ты взялся на нашу голову?.. И что это за лиса, которая увела мою девочку?

– Я знаю о ней не больше твоего.

– Врешь! Ты знаешь очень много, но скрываешь от меня... И от милиции!.. Сейчас мы поедем в милицию, и я заявлю, что ты причастен к похищению моей дочери.

– Кстати, идея неплохая, – кивнул Егор. – При сельсовете должен быть участковый.

– Какой сельсовет?

– А вот поворот, село Кукуево...

– Какое село?

– То самое... Молодец, хорошо повернула, прямо в тютельку...

Здание сельсовета размещалось посреди главной и, судя по всему, единственной улицы. Приземистое строение из красного кирпича с триколором на крыше и красной вывеской под фонарем над входной дверью, путь к которой преграждала низкая калитка из некрашеного штакета.

Егор перемахнул через калитку, и тут же из-под крыльца на него выпрыгнула злобная маленькая дворняжка. Хоть бы гавкнула разок для приличия, так нет, с разбегу вцепилась ему в ногу и вырвала из нее кусок мяса. Егор мог бы ее за это пристрелить, но вряд ли бы кто из местных жителей по достоинству оценил его поступок. Да и шум поднимать как-то не с руки... Надо было сразу накрутить на ствол глушитель, сейчас не до того. Егор просто пнул псину, да так, что она перекувыркнулась в воздухе.

Брякнувшись на землю, дворняжка залилась лаем, но дать волю зубам больше не рискнула. А тут и сторож появился, точной такой, каким представлял его Егор. Старый, бородатый, без шапки-ушанки, но в брезентовом плаще и с охотничьим ружьем наизготовку.

– Здорово, дед. Разговор есть.

– Шаг делаешь, стреляю! – прошамкал сторож.

– Да… и тогда мать не найдет свою дочь, – опечаленно вздохнул Егор.

– Ты что ли мать?

– Ага, родина-мать в полный рост. Ты записался добровольцем?

– Чего?

– Человеком, говорю, будь. Ружье можешь не убирать, а про девчонку скажи.

– Про какую девчонку?

– Красивая девчонка, восемнадцати еще нет. А с ней другая молодуха была, в черном вся. И парень с ней, смуглый такой, с бородкой...

– Не знаю таких.

– Они вчера к вам с дороги заехали, ну, переночевать...

– У нас гостиницы нет, чтобы переночевать... С дороги, говоришь? А-а, было такое. Колька кого-то привез, в дом к себе поселил... Может, и молодуха была, я не знаю... Ну да, наверное, молодуха, он же парень холостой...

– И как нам этого Кольку найти?

– Да это тебе дальше проехать надо. Магазин увидишь, а там, через два дома его изба будет. Антенна у него еще под крышей, спутниковая... Я тоже себе такую хочу да стоит дорого...

– Ничего, за хорошую службу премию выпишут... Спасибо тебе, дед. Поеду я к вашему Кольке...

– Езжай. Только его все равно дома нет.

– А где он?

– Уехал куда-то, на ночь глядя...

– Сам уехал или с кем-то?

– Не знаю, пронесся мимо как шальной, музыка из окон гремит...

– Ну, спасибо тебе, дед!

Егор вернулся к машине, сел на место, снял с себя рубаху, майку.

– А стриптиз я не заказывала, – сонно и с недовольством посмотрела на него Инга.

– А это в нагрузку к основной программе...

Егор задрал прокушенную штанину, майкой перемотал рану на голени, хотя, в принципе, можно было обойти и без этого.

– Поехали, только тихонько, – накручивая на ствол глушитель, распорядился он.

– Только командовать не надо...

Инга в привычной для себя манере высказала для виду протест и послушно спустила машину с тормоза. Егор велел ей остановиться возле бревенчатого, просевшего без фундамента строения с вывеской «Сельпо» под тускло горящей лампочкой. Дальше он отправился сам, пешком.

Изба через два дома, спутниковая антенна под крышей... По этим приметам он и разыскал обиталище деревенского Кольки. Окна темные, но ведь ночь на дворе – Лайма со своими сообщниками могла спать. И пленница где-нибудь в подвале томится. А Колька, гиблая душа, на посиделки с полежалками куда-нибудь укатил...

Откуда-то из темноты с лаем выскочила собака и с разгона бросилась на забор. Серьезное препятствие на пути к цели, к тому же пес поднял тревогу... Жаль было Шарика, но Егор должен был взять дом штурмом, а лимит по собачьим укусом на сегодня исчерпан. Поэтому он выстрелил в несчастную псину, загнав ей пулю между глаз. Глушитель неплохо держал звук, и со стороны могло показаться, что это чихнул пневматический пистолет с клацнувшей затворной рамой.

Егор перемахнул через забор. Его взгляд выхватил из темноты дверную ручку, затем стоящий под окном веранды ящик. Дверь, как он и ожидал, не поддалась его усилиям, поэтому он, почти не сбавляя скорости, продолжил путь. С ходу схватил ящик и швырнул его в остекление веранды.

Ящик оказался достаточно легким для того, чтобы он смог оторвать его от земли, но при этом весьма увесистым, чтобы вышибить перекрестье рамы. Со звоном разбились стекла, образовавшаяся брешь опасно ощерилась зубами-осколками. Но это Егора не остановило. Он ободрал в кровь руки, живот, но в дом забрался.

Можно было двигаться дальше – открыть дверь, ворваться в дом. Но где гарантия, что Лайма не приготовилась встретить его выстрелом в упор? Поэтому Егор избрал тактику змеи – затаиться в кустах в ожидании жертвы и внезапно ужалить. Глушителем пистолета разбил свисающую с потолка лампочку, забрался в дальний угол веранды, сел, слившись с темнотой. Ствол на вытянутых руках направил на дверь.

Но шло время, а из дома никто не выходил. И тишина вокруг мертвая – ни скрипа, ни шороха за стеной. В конце концов, Егор покинул свое укрытие. Прежде чем открыть дверь, присел на корточки, чтобы возможная пуля пролетела над головой. Но все меры предосторожности оказались напрасными. Обследовав дом, он убедился, что в нем никого нет. Значит, Колька увез своих гостей, а Егор потратил впустую кучу времени. Да еще изрезался весь...

Дверь во двор открывалась наружу – на входе ногой не вышибить, а на выходе запросто. Егор с разгона вынес ее, в три прыжка достиг забора, перескочил через него, забрался в машину.

– Что это у тебя? – Инга пальцем коснулась щеки парня.

Егор нащупал засохшую кровь на порезе. Оказывается, он поранил еще и лицо. Но это не страшно, если не в глаз...

– До свадьбы заживет...

Рубашка и джинсы были в крови, но порезы мелкие и, пока он выжидал жертву в темноте веранды, ранки успели подсохнуть. Во всяком случае, кровью он не истекал – значит, жить можно.

– До какой свадьбы?

– А ты что, Нику за меня не выдашь?

– И не мечтай.

– А я вот, представь себе, мечтаю... Чего стоишь? Поехали!

– Куда?

– Не знаю... Снова мы опоздали.

– Или опоздали, или... Признайся, что за нос меня водишь! – взмолилась Инга.

– Если бы...

– Все, с меня хватит. Сейчас мы едем в милицию. И ты рассказываешь там все, что знаешь!

Егор кивнул. Похоже, у него не было иного выхода, как сдать Лайму. До Москвы она точно не добралась, а значит, еще не поздно перехватить ее по пути, вместе с Вероникой. Если это случится, она в свою очередь может сдать самого Егора. Но как только Лайму арестуют, он просто-напросто подастся в бега. В тот же Казахстан уйдет, чтобы затеряться на просторах Средней Азии. С его профессией работу найти можно всегда и везде...

– Хорошо, расскажу.

– Что расскажешь?

– Про Лайму расскажу.

– Кто такая Лайма? Это она Нику похитила? – сообразила Инга.

– Она.

– Кто она вообще такая?

– Тварь, каких мало...

– Зачем ей Ника?

– Чтобы мне отомстить.

– Тебе? За что?.. Да какая разница за что? Почему из-за тебя? Как ты посмел впутать мою девочку в свои грязные дела?

– Я не хотел, но...

– Будь ты проклят!

– Буду...

– Как же я тебя ненавижу!

– Если ты помнишь, я не хотел у тебя работать. Ты настояла...

– Будь я проклята!

– Вот это ты зря! В дороге проклинать себя нельзя. Иначе...

Егор не договорил. «Лексус» легко вошел в изгиб проселочной дороги, но поздно выхватил фарами несущуюся навстречу машину с выключенным светом. И если бы Инга не крутанула руль вправо, врезалась бы в нее лоб в лоб. Она сумела избежать столкновения, но ее «паркетник» влетел в кювет и опрокинулся на бок.

Но и встречная машина не смогла удержаться на дороге. Не справившись с управлением, горе-водитель врезался в электрический столб.