Текст книги "Опущенная"

Автор книги: Владимир Колычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– А смысл?

– Смысла нет. Я с тобой спать не буду. Но я хочу, чтобы мы были с тобой хорошими друзьями. И маме так будет спокойно.

– Да?

– И пожалуйста, не задавай за столом глупых вопросов.

Ирина Витальевна пекла пироги, но накормила Севу и свежими голубцами с домашней сметаной. А потом с работы вернулся Василий Лукьянович. Он принял Севу как дорогого гостя, распечатал бутылочку коньяка.

Уходил Сева под впечатлением от встречи. И только на улице он понял, что ни разу не спросил, где была Настя и что с ней произошло. А Василий Лукьянович должен был это знать. Но Сева так и не решился задать вопрос из тех, от которых его отговорила Настя. И дело не в чувствах родителей, которых он должен был беречь как всякий порядочный человек. Настя подчинила его своему влиянию, потому он и пошел у нее на поводу. Но именно это и пугало. Что, если она собиралась использовать его как ширму, чтобы прятаться за ним от родителей? А прятать ей, вне всякого сомнения, есть что…

* * *

Олеся ожидала троллейбус, а Настя подъехала к остановке на такси.

– Конкурентка? – спросил водила, кивнув на Олесю.

Настя удивленно глянула на него. Не говорила ему ничего, просто сказала остановиться и ждать.

– Под «Интуристом» небось стоите?

– Почему под «Интуристом»?

Примерно такой же вопрос задала ей в «обезьяннике» Василина. Но тогда Настю еще можно было принять за проститутку – из-за ее потрепанного вида, а этот с чего взял? Неужели есть в ее облике что-то такое безусловно порочное?

– И ты стоишь дорого, и она…

– Много ты понимаешь, – резко сказала Настя.

Ее подмывало устроить скандал, но разум призывал к спокойствию. Во-первых, глупо метать бисер перед этой свиньей, а во-вторых, ей просто нельзя выходить из себя. Сейчас ей нужен Женя, она собиралась выйти на него через Олесю, и все будет, если судьба не подставит подножку. Судьба в лице того же таксиста. Вдруг он больной на всю голову. Настя оторвется на него, он ударит в ответ, а это больничная койка… Хорошо, если там ей вколют обезболивающее… А ведь вколют, если хорошо попросит. Но больница не тот вариант, который ей нужен, уж лучше она подогреется у Жени.

– Понимаю. Поэтому не прошу… Да и «крыша» у тебя…

– Тогда почему она ездит на рогатом? – Настя кивком показала на Олесю, которая входила в троллейбус.

– Не всеми такси управляют сознательные водители. Вдруг чего-то попросит. Когда нужно платить?

Настя с презрением глянула на водителя. Вроде бы и не маленький, не плюгавенький, а философия как у сморчка под гнилым пеньком. И хочется ему с элитной путаной, но стремно, потому как и на деньги попасть можно, и на грубость нарваться. Сидел бы уж лучше и молчал, а то расфантазировался.

– Ну, чего сидишь? Поехали!

Олеся вышла из троллейбуса на улице Кочубея, свернула во двор пятиэтажного дома сталинской постройки. Настя едва ее не упустила из вида. Олеся уже входила в подъезд, когда машина въехала во двор.

– Бывай!

Настя сунула водителю пятерку, выскочили из машины. Ей снова повезло. В подъезде она услышала голоса – Олеся перебросилась словом с Женей. Настя успела заметить, какая дверь закрылась на третьем этаже.

Дверь деревянная – массивная, с резьбой, лакированная. Возможно, и квартира за ней такая же небедная. Но чьи это апартаменты? Если Женя снимает их, то все понятно. А если эта квартира его собственность, то Настю просто-напросто кинули. Как последнюю. Созревала в ней такая мысль, но так не хотелось ронять ее на пол, как спелое, но гнилое яблоко с ветки. Может, и не надо жать на кнопку звонка?

Но Насте нужна пища. Вчера она смогла урвать косячок, это помогло ей продержаться, не развязаться на глазах родителей. Но сегодня, если она не получит дозу, возможен срыв. А это принудительное лечение, все такое…

Дверь открыл Женя. Растерянность в глазах быстро сменилась тревожной решимостью.

Скупо кивнув ей в знак приветствия, он стремительно переступил через порог, взял Настю за руку, и она оказалась у него в квартире.

– Тебя Сластик ищет? – спросила Настя.

Она окинула взглядом прихожую. Ремонт и обстановка здесь не хуже, чем в доме на Лермонтова.

– Все возможно, – кивнул он.

– О! А это что за явление? – Из гостиной показалась Олеся.

– Пойди погуляй, – резко сказала Настя.

– Чего?! – вскинулась девушка.

Женя удивленно глянул на Настю и небрежно посмотрел на Олесю.

– Нам надо поговорить, – сказал он.

– Ну, я вам не помешаю… Ну хорошо.

Проходя мимо Насти, Олеся толкнула ее плечом.

И так захотелось дать ей пинка, но лучше поберечь эмоции – для предстоящего разговора с Женей.

Настя дождалась, когда за Олесей закрылась дверь.

– Если я смогла ее выследить, то и Сластик сможет.

– Я уже думал об этом.

Женя прошел в гостиную, Настя последовала за ним. Он показал ей на кресло, но она качнул головой. И осталась стоять.

– А о том, что Сластик меня отпустил, думал?

– Ну, он же обещал… – Женя глянул куда-то влево.

– А тебе он не сказал?

– Нет. – Женя повернул голову вправо.

И вверх он глянет, и вниз – лишь бы только в глаза не смотреть. Неужели стыдно?

– Мог бы моему отцу позвонить, он бы сказал.

– А я знаю номер его телефона? – Но Женя посмотрел ей прямо в глаза.

И едко при этом усмехнулся.

– Мог бы и узнать. Ты же собирался с ним познакомиться.

– Собирался.

– А сейчас что, передумал?

– Передумал.

– Почему?

– А зачем мне нужна шлюха? – Он скривил губы в язвительной, пронизывающей насквозь улыбке.

– Шлюха?! – Настя готовила себя к крутому повороту, но вписаться в него все же не смогла.

Ощущение было такое, как будто она на полной скорости вылетела с дороги и врезалась в столб.

– А кто ты?

– Я тебя спасала…

– Чем?

– Тем.

– А кто тебя просил?

– А если бы Сластик тебя убил?

– Но не убил же… А тебя как последнюю во все дыхательные…

– Заткнись!

– Но все равно спасибо – Женя смотрел на нее так, как будто собирался рассмеяться ей в лицо.

Он не смеялся, но в ушах у Настя звучал сатанинский хохот.

– А на иглу ты меня зачем подсадил?

– Я подсадил? Ты сама захотела…

– Мне было страшно, мне нужно было успокоиться… А ты сказал, что к морфию не привыкают.

– Я же не виноват, что ты слабая.

– А в чем ты виноват?

– В том, что на меня наехал Сластик. А в том, что ты оказалась шлюхой, я не виноват. Это был твой выбор, и ты его приняла… Сама знаешь куда, – ухмыльнулся он.

– Закрой рот!

Женя вдруг шагнул к ней, рукой обжал ее щеки.

– Ты на кого пасть разинула, паскуда?

Но Настя не растерялась. Толкнула его в грудь, подалась назад, и выставила перед собой растопыренные пальцы. Пусть эта сволочь не думает, что с ней легко справиться. И Женя, глядя на нее, передумал применять силу.

– Когти отрастила? – ухмыльнулся он.

– Я все поняла. Сластик не собирался тебя убивать. Вы разыграли меня…

– И соображать начала.

– А я, дура, повелась… Потому что любила тебя…

– Я тебя не любил…

– Да?.. Значит, ты просто мною пользовался. А когда я тебе надоела, ты отдал меня Сластику.

– Я тебя никогда не любил.

Настя уже мысленно распрощалась с Женей. Не тот он человек, которого можно и нужно любить. Раз он такая мразь, она не будет с ним. Но как бы то ни было, его слова ударили прямо в сердце. И выбили почву под ногами. В какой-то момент Насте показалось, будто она летит в пропасть.

– И Олесю не подговаривал, чтобы меня заполучить, – пробормотала она.

– Олеся умная девочка и целку из себя строить не пыталась.

– Ты ее тоже подсадил на иглу?

– Зачем?

– Но я же с тобой спала… И любила тебя без всякой дури.

– Так надо было, – сказала Женя.

Насте вдруг показалось, что ей в глаза смотрит сам сатана.

– Кому надо было?

– Мне.

– Я тебя не понимаю.

– Давным-давно жила одна девочка, и звали ее… Кто звал, к тому она и шла. И всем давала. И мне дала. Сама. Я позвал, а она дала. А об этом узнали ее родители. И они смогли убедить судью в том, что их дочка сама невинность с ангельскими крылышками. Такая девочка просто не могла дать такому мальчику, как я. Значит, я ее изнасиловал. Значит, давай, Женя, в тюрьму. На девять лет… Ты знаешь, что в тюрьме делают с насильниками? – спросил он ожесточенно, с болью и злость во взгляде.

– Ну, слышала…

– Мне повезло, за меня заступился Сластик. Он знал эту девочку, он сорвал с нее, так сказать, покровы… Но все равно, шесть лет я отмотал. Шесть лет в самом настоящем аду. Если бы не условка… Вот и кто в этом виноват?

– Кто?

– Твой отец. Он меня осудил. На девять лет. И вырвал из моей жизни целых шесть лет… Теперь он знает, что и хорошие девочки могут быть законченными шлюхами…

– Это ты про меня?

– Это я про тебя, – ухмыльнулся Женя.

– Ты отомстил отцу?

Насте хотелось зажмурить глаза, разинуть рот и заорать во всю глотку. Стоять и орать, пока не выключится сознание…

– Да, я отомстил твоему отцу.

– И он об этом узнает.

– Похищения не было, ты сама уехала со Сластиком. Ты наркоманка, для тебя это в порядке вещей. – Женя не просто смотрел на Настю, он расстреливал ее взглядом в упор.

– А кто сделал меня наркоманкой?

– Как я мог сделать тебя наркоманкой, когда у меня никогда не было наркотиков! Ты приносила, ты предлагала, я, конечно, отказывался. Но и тебе запретить не мог…

– Ну ты и мразь!

– Сейчас не тридцать седьмой год, и меня голыми руками не возьмешь. Так что пусть твой отец и не пытается.

– А если попробует?

– Кассета с твоими приключениями у меня. Ты хочешь, чтобы этот материал приобщили к делу?

Настя почувствовала себя букашкой, которую иголкой пригвоздили к доске.

– Твой отец знает про кассету?

– Да, – подавленно кивнула она.

– У меня есть копия, можете глянуть вместе. Будет интересно.

– Тварь! – не выдержала Настя.

– А оскорблять меня не надо! – Женя с размаху вонзил в нее взгляд. – Я ведь и наказать могу.

– А ты не наказал?

– Я всего лишь отомстил… Но могу и наказать…

Он жестом велел подождать, вышел из гостиной, но через минуту-две вернулся – с ампулой в руке.

– Будешь?

– Да! – Настя потянулась к морфию как железная стружка к магниту.

Голова вдруг отключилась, обида заглохла… Она чувствовала, что разговор с Женей будет не из простых, но ведь шла она сюда не столько за правдой, сколько за дозой. Сейчас она уколется и снова станет человеком. Утром проснется, пойдет в институт, а вечером заглянет к Жене. Он снова вернет ее к жизни. Он же должен как-то компенсировать нанесенный ей ущерб.

– Нужно заслужить.

– Я не буду больше тебя оскорблять.

Женя втоптал ее в грязь, он мразь и подонок. Она никогда его не простит, но ведь можно спрятать свои чувство на дне души. Она же не зря вчера импровизировала и хитрила в общении с Севой. Ей нужно было узнать, как выйти на Олесю, и он подсказал, через кого это можно сделать. И в общагу привел, где могли курить травку. Но ничего бы не было, если бы она окатила Севу презрением, выплеснув на него все свои обиды…

– Этого мало.

– Я буду хорошей.

Женя в раздумье цокнул языком, он смотрел на Настю – как дрессировщик на глупую собачку, которую только что научил гавкать по команде. Задел есть, но будет ли прогресс дальше?

– Это и все? – спросил он.

– А что ты хочешь?

– А чего хотел от тебя Сластик?

– С тобой – нет! – Настя выставила перед ним указательный палец и качнула им.

– Почему? – Женя удивленно вскинул брови.

– Ну-у…

Настя сделала над собой усилие и сменила минорную пластинку на мажорную. Женя – ублюдок, и спать с ним – себя не уважать. Но ей нужен морфий, и раз уже она решила хитрить и изворачиваться, то почему бы не лечь с ним? Тем более с ним куда приятней, чем со Сластиком. С ним будет очень хорошо – на том остаточном чувстве, которое осталось от любви к нему.

– Ну так что?

– Только сначала я должна заправиться.

– Ты что, машина?

Настя кивнула. Да, ей сейчас легче представить себя в образе бездушной машины, нежели в шкуре живого человека.

– Отработаешь на холостом ходу. А потом заправишься.

Настя промолчала. И знаком ничего не подала. Да, она согласна, но как же гнусно на душе.

– Давай так, ты прямо сейчас заправляешься, а потом я ставлю тебя в гараж.

– Это сейчас так называется? – с жалостью и презрением к себе усмехнулась она.

– В чужой гараж… – кивнул он. – Сейчас Олеся подойдет, я с тобой не могу. А мой сосед снизу тебя обслужит. Фильтр поставит, масло сменит…

– Сосед?!

Настя возмутилась. Но не удивилась, потому как знала, с кем имеет дело.

– Соседи, друзья… Я уверен, что ты им понравишься…

– Так не пойдет, – мотнула головой Настя.

– Заправка стоит денег, моя дорогая.

– Я заплачу.

Денег у Насти не было, но ведь она может их найти. У отца в кабинете. Вдруг она сможет найти там тайник, в котором он хранит похвальные грамоты в рублевом эквиваленте? Она уже искала, но впустую. Возможно, там какой-то очень сложный секрет.

– Нет, только натурой, – Женя смотрел на нее безжалостно и требовательно.

Ему нужно было полное подчинение от Насти. И она должна была принять его волю. Иначе сегодня она останется без сладкого. И ей будет невыносимо плохо. А она не хотела страдать…

– Натурой?

– Натурой, – кивнул он.

– Ну, пока Олеси нет, можно начать с тебя… – Настя чарующе улыбнулась и, грациозно качнув бедрами, подошла к нему.

– Ты меня интригуешь, – усмехнулся он.

– Начинать.

– Ну, если по-быстрому…

Настя кивнула, слегка присела и вдруг резко распрямилась, ударив его коленкой в пах.

– Ой-ёё!

От боли Женю согнуло в поясе. Ампула выпала у него из руки, Настя подняла ее. Он потянулся за ней, но боль не отпустила его. Он не смог распрямиться, шагнуть за ней, поэтому Настя смогла выйти из квартиры.

А на лестнице она увидела Олесю. Эта глупая болонка стояла и терпеливо ждала, когда хозяин позовет ее и приласкает.

– Дешевка! – выплеснула в нее Настя.

– Что ты сказала?! – вскинулась Олеся.

Но Настя перла на нее, как бульдозер на кучу грязи. Олеся дрогнула, отступила.

Настя прошла мимо, только тогда сказала, не оборачиваясь:

– Дура! Беги от этого ублюдка со всех ног!

– Сама дура! – донеслось вслед.

– Слабоумная!

Это было попадание в самое яблочко. Действительно, она сама настоящая слабоумная. Она – это Настя. Говорил ей Сева, что Женя – фрукт с гнильцой, а она не верила. И сам Женя сказал, что хитро развел их с Севой, а она восприняла это как доказательство любви. А это был коварный и подлый ход со стороны человека, который вел против нее опасную игру. И победил, смешав Настю с грязью. И ничего ему не сделаешь. Она уже побывала в милиции, возможно, ее поставили на официальный учет как наркоманку. И Женя в том деле не фигурировал. И похищение – уже вчерашний день. Отец не заявлял в милицию, уголовного дела нет, и уже поздно его заводить.

Женю можно было взять на наркотиках. Согласиться на случку с похотливым соседом, отработать, получить дозу, и в этот момент на Женю наденут наручники. Но тогда Насте придется отработать свой номер, и тогда все узнают, какая она. А вдогонку появится кассета с компроматом на нее.

Это раньше Женя снимал дом, выдавая его за свой. Скрывал свою фамилию, опасаясь отца. Но сейчас ему все равно. Он сделал свое дело, затер доказательства, и теперь отец может узнать, почему Настя вляпалась в дерьмо. Что ж, пусть узнает! И пусть казнит себя за то, что не смог найти дочь и вытащить ее из лап Сластика. Но ведь петля по ним так и плачет – еще не поздно свести с ними счеты.

Глава 9

Настя грустно улыбалась. Ни одной складочки на щеке, ни одной искривленной черточки, а слезы текут по щекам. И так ее жалко, аж сердце ноет.

– Женя отомстил моему отцу… Обманул меня и отомстил… Если он Женя.

– А кто он? – спросил Сева.

– Я не знаю, он мог изменить имя…

– Имя, фамилию, – кивнул он.

– Сейчас он уже ничего не боится…

– Почему?

– Потому что скользкий, руками его не ухватишь…

– Хорошо бы гарпуном.

– Китобоев нет.

– Да? – задумался Сева.

Женя еще та гадина. И Настю совратил, и Олесю с толку сбил. Наступить бы ему ногой на голову да руками ноги вырвать. Но зачем это Севе? Олеся соблазнилась на Женю из-за слабости своего характера и всего остального. Но ведь и Настя бегала за ним как та собачонка. А если ее силой сажали на иглу, она могла бы сказать об этом отцу. Но нет, Настя довела дело до похищения. Которое организовал Женя. Она не распространялась, как там было, но вряд ли с нее сдували пылинки. Скорее, надували… Она сама во всем виновата. Сама позволила извалять себя в грязи. Почему он должен идти мстить за нее, рискуя своей жизнью?..

– Да и зачем руки марать об эту мразь? – спросила Настя, обращаясь к самой себе.

– Он тебя преследует?

– Он от меня прятался… А сейчас не знаю… Я его ударила, а он – тварь мстительная.

– Отцу скажи.

– Боюсь.

– Он же все знает.

– Не все… Мне доза нужна. – Настя умоляюще смотрела на Севу.

– Я так и понял, – кивнул он.

– Отцу я сказала, что ничего такого нет…

– А на самом деле есть… С этим надо что-то делать, – кивнул он.

Можно наказать Женю, но от этого ничего не изменится. Самый страшный враг для Насти – это наркотики. Вот с чем нужно бороться.

– Что ты с этим сделаешь?

– Ну, как-то же лечатся.

– Понятно, – с обидой в голосе вздохнула она.

– Что тебе понятно?

– Я тебе душу открыла… А ты капельницу в нее поставил, – печально усмехнулась она.

– А капельница нужна. Интоксикацию снять…

– Мне бы чего-нибудь другого…

– Чего другого?

– У Кости твоего друг, Веня его зовут, да?

– И что?

– У него может быть…

– Теперь и мне понятно. Зачем ты мне душу открыла, – усмехнулся Сева.

– Ну, я же не просто так… Я бы ему заплатила…

– Что у него есть? Достал где-то на шару, больше нет…

– А вдруг?

– Пацана под монастырь подводить не надо, – отрезал Сева.

– Какой ты правильный! – с укором и обидой глянула на него Настя.

– А что бы ты на моем месте сделала?

– Ну да, мы же на разных местах…

– На разных!.. И ты знаешь почему?

– Потому что я наркоманка…

– Потому что ты врешь, изворачиваешься.

– Я буду хорошей.

– Ну вот, ты уже и обещаниями разбрасываешься.

– А я, по-твоему, не могу быть хорошей?

– А разве ты сейчас такая?

– Нет, я хорошая…

– А считаешь себя плохой… Завязывать тебе с этим делом надо, пока не поздно.

– А если поздно?

– Неужели так затянуло?

– Да нет, сессия на носу, а если меня на лечение запрут, как я экзамены буду сдавать? Выпрут из универа, а оно мне нужно?

– Академку возьмешь.

– Да не хотелось бы…

– Дура! – Сева развернулся к Насте лицом, крепко взял ее за плечи. – Какой может быть универ, когда на кону – твоя жизнь!

Настя проясненно глянула на него. И кивнула, соглашаясь с ним.

– Тебя спасать нужно!

– Ну, хорошо…

– Что хорошо?

– Ну, я скажу отцу…

– Вот и правильно!

– Мне больно! – мотнула головой Настя.

– Извини. – Сева разжал руки.

– Мама сейчас дома, я ей во всем признаюсь.

– Очень хорошо.

– Только ты ей ничего не говори… Ни ей, ни отцу.

– Ну, если ты сама скажешь…

– Проводи меня домой.

– Ну конечно!

Насте сейчас никак нельзя оставаться без присмотра. И не совсем понятно, почему родители не посадили ее под замок. Допустим, она смогла убедить их в том, что может держать себя в руках. Но ее снова могут похитить, на этот раз по-настоящему. Отец должен оградить ее от связей с внешним миром и вплотную заняться Женей. Может, эта мразь и подстраховалась, но, если очень сильно захотеть, и на него можно найти управу.

Надо бы поговорить с отцом Насти, подсказать, если он чего-то не понимает. Об этом Сева думал всю дорогу, до самого дома, в котором она жила. Но дальше подъезда Настя его не пустила.

– Спасибо тебе за все! – Она обняла его руками за шею, горячо поцеловала в щеку и ушла.

Он потянулся за ней, но, качнув головой, отступил. Он обязательно поговорит с Василием Лукьяновичем. Но потом. И то, если мужик ничего не поймет.

А пока что надо бы поговорить с Олесей. Как бы она не впуталась в такую же историю, как и Настя. Наверняка у Жени есть доступ к наркотикам. Очень может быть, он их распространяет. Возможно, даже через таких дурочек, как Олеся. Может, она уже на игле…

Сева вернулся в общагу, без всякой надежды застать Олесю заглянул к ней в комнату. Она лежала на кровати, забросив руки за голову. И смотрела в потолок.

– Что там читаешь? – глянув вверх, с колкой иронией спросил он. – Гражданский или уголовный кодекс?

– А какой надо? – едва глянув на него, кисло спросила она.

– Уголовный.

– Зачем?

– Ну, должна же ты знать, сколько лет тебе Настин отец впаяет.

– За что?

– Ты вступила в преступный сговор с Женей… Или как его там?

– Не понимаю, о чем ты.

– Помнишь, я дрался с Женей? Вы же нарочно разыграли эту сцену… Ты знала, зачем это чмо преследует Настю. А там и наркота, и похищение. И ты пойдешь как соучастница…

Олеся лежала не реагируя. И это начинало выводить Севу из себя.

– Ты меня понимаешь? – Он даже не надеялся на вменяемый ответ, но Олеся вдруг поднялась с кровати, подошла к нему, обняла.

Он ее оттолкнул, она села на кровать, ладонями закрыла лицо и заплакала.

– Женя меня бросил! Сказал, что я ему больше не нужна.

– Ты знаешь, зачем он преследовал Настю?

– Хотел ее проучить. За то, что она ему отказала… Ну, она тогда с тобой была… А я хотела, чтобы она отстала от тебя…

– Он ее на иглу посадил.

– Я здесь ни при чем!

– Настя искала Женю, а ты знала, где он живет…

– Он там больше не живет! Он сказал, что уезжает в Сочи! Навсегда!

– И как его найти? – спросил Сева.

– А почему я должна его искать? – Олеся развела руки и с удивлением посмотрела на него.

– А почему не должна?

– Я тебя люблю! И хочу быть с тобой!

– Со мной? После того, что было?

– А что было?.. Ну, ошиблась я, с кем не бывает.

– Ты на самом деле полная дура или притворяешься?

– Ну а что?.. Настя вон сразу толпу мужиков обслужила, и ничего. Ты вон за ней как собачонка бегаешь!.. А я только с Женей была. И марафет в себя не наводила. А Настя совсем конченая…

Сева сам не понял, как влепил Олесе пощечину.

– Заткнись!

Какое-то время она ошеломленно смотрела на него сквозь слезы, затем вскочила.

– Ну ты и козел!

Он понял, что перегнул палку. И даже извинился, но не словом, а взглядом. И Олеся учуяла эту слабину.

– Извинись! – потребовала она.

Сева кивнул, давая понять, что просит прощения.

– И больше так не делай! – Олеся поднялась, обвила руками его шею и глубоко заглянула в глаза.

– Не надо так про Настю…

– Согласна. О ней или хорошо, или ничего…

– И языком трепать не надо. Не было никакой толпы мужиков…

– Была. И она у них, у всех… За дозу… Брр!

Сева представил себе, как это могло быть, и его самого передернуло от отвращения. Может, потому он и оттолкнул от себя Олесю. Но та снова приклеилась к нему.

– Я все понимаю. И не осуждаю… И если ты вдруг решишь вернуться, моя дверь всегда открыта. Можешь постучать в нее прямо сейчас…

Он снова оттолкнул Олесю. И ушел.

– Моя дверь только для тебя! – крикнула она в спину.

Не было у него желания входить в эту дверь, но и Настя вдруг показалась ему такой далекой. Действительно, наркоманы за дозу готовы на все что угодно. И Настю совсем не трудно было совратить.

Сева вернулся в свою комнату, бухнулся на кровать и вперил взгляд в потолок. В этом положении Костя его и застал.

– Ты здесь? – спросил он.

– Нет, здесь твоя галлюцинация.

– Я не курил.

– А чего так? У Вени трава закончилась?

– Пфф!.. Надо будет, домой съездит… А ведь поедет. Ну, если Настя очень хорошо попросит, – усмехнулся Костя.

– При чем здесь Настя? – резко глянул на него Сева.

– Ну, я же не просто так спросил, ты здесь или не ты… Подходила она ко мне, спросила, как Веню найти. Мне кажется, она к нему поехала… Слушай, а может, она из-за Вени от тебя тогда ушла?

– Ну не сука! – Сева вскочил с кровати, схватил куртку.

Костя глянул на него с иронией великого прорицателя. Знал он, что Насте понравился Веня. Знал, потому что от него ничего не скроешь.

Сева не стал разрушать его заблуждения, он узнал, как найти Веню, и отправился к нему в общежитие сельхозинститута.

Настя снова обманула его. Даже в подъезд своего дома зашла у него на виду, чтобы сбить с толку. Он отправился в общагу, а она – за ним. На поиски Вени, через которого можно было разжиться анашой. Да и душу она открыла ему, чтобы получить выход на Веню. Только Сева сам должен был навести к нему мосты. Сева отказался, но разве ж Настю этим остановишь? Да, она действительно готова была ради дозы на все. И толпа мужиков точно была. Но ведь эти толпы будут и дальше. Если ее не остановить. Да и Веня может влипнуть в историю, а он, хоть и дурачок, парень, в принципе, неплохой. Нельзя ему в тюрьму…

Дверь в комнату Вени была закрыта, но запах конопляного дыма хоть и смутно, но все же чувствовался. Сева достал свой ключ, вставил его в замочную скважину, делая вид, что пытается открыть дверь. Так и Веня сейчас мог тыкать – своим ключом в чужую скважину. Если Настя действительно готова была на все за тягу с косячка.

Веня открыл дверь почти сразу. Настя сидела на кровати в одежде. И вид у нее совершенно невинный. А глазки блестят. Сева напористо переступил порог.

– Это ты? – Веня пугливо шарахнулся от него. – А я думал, Славик…

– А ты можешь думать? – зыркнул на него Сева.

– Настя сама пришла…

– А Настя сама сейчас ко всем приходит. Да, Настя?

– Сева, не злись! – Она весело глянула на него.

И даже протянула руку для поцелуя. Вряд ли она поймала приход, но настроение точно приподнялось.

– Буду злиться! Собирайся, поехали!

– Куда?

– А я тебе все расскажу… – глянув на Веню, сказал он.

– Не хочу я никуда ехать.

– Тогда я поеду сам!

– И все расскажешь?

– Даже не сомневайся…

– А если ты просто проводишь меня домой?

– Тогда просто уйду, – кивнул Сеня.

– Уйдешь и ничего не скажешь? – Настя пытливо смотрела на него.

– Ничего.

Сева обманывал Настю, но делал это сознательно.

– Какой ты хитрый!.. Думаешь, я тебе поверила?

– А кому ты сейчас можешь верить? Может, себе?

– Себе? – задумалась Настя.

– Пошли.

Она кивнула, поднялась. У входа в общежитие стояла желтая «Волга» с шашечками, из нее выходил взрослый мужчина, возможно, кто-то из преподавательского состава.

– Давай на такси! – капризно потребовала Настя.

Сева кивнул, но не сразу. С деньгами у него туго, и он никогда этого не скрывал.

– Я заплачу.

Они сели в машину, Настя сказала, куда ехать, и прильнула к нему. Сева внутренне напрягся. Она, конечно, самая лучшая, но через нее прошло целое стадо, и он никак не мог сбросить это со счетов.

– Не бойся, целовать тебя не буду, – тихо сказала Настя.

Она пыталась бодриться, но в голосе все равно чувствовалась обида.

– Можешь и поцеловать.

– Не буду… И не хотела… Я больше никого не хочу… Даже тебя…

– Даже меня?

– Тебя-то я люблю.

– Где-то я это уже слышал… Сказать от кого?

– Все равно… Мне уже все равно… – вздохнула она. – Буду жить как монашка.

– Тогда, может, в монастырь надо?

– В монастырь? – задумалась Настя.

И всю дорогу молчала, размышляя над его предложением. Действительно, в монастыре особая, целительная атмосфера, в нем постом и молитвами можно избавиться от наркотической зависимости.

– Я неверующая, – уже возле подъезда с самым серьезным видом сказала она.

– А ты попробуй поверить.

– Попробую, – кивнула она. И улыбнулась, давая понять, что пора прощаться. – Ну все, до встречи!

– До какой еще встречи?

Сева взял ее за руку и чуть ли не силой завел в дом. Дверь им открыл Василий Лукич.

* * *

Сева обманул. Настя так надеялась на него, а он обманул ее ожидания. Пришлось выкручиваться самой. Зато Веня раскрыл душу нараспашку, вместе со спичечным коробком, в котором у него находился первосортный гашиш. Курить травку все равно, что пить воду, когда хочется есть. Но без воды человек умрет быстрей, чем без хлеба. А еще под травкой весело, а ей так не хватало хорошего настроения. Но Сева обломал весь кайф.

– Настя! Нам нужно что-то делать, – сказал отец.

– Ты поверил Севе? – скривилась Настя.

– А почему я не должен ему верить?

– Потому что Сева – стукач.

Настя не злилась на Севу. Но и добра ему не желала. И так хотелось его уколоть.

– Вот только давай без этих жаргонных словечек!

– Сева – ябеда. Что от этого изменилось? – усмехнулась Настя.

– Характер у тебя изменился…

– Это все Женя… Которого ты посадил…

– Ну, с этим мы разберемся… – болезненно скривился отец.

Сева рассказал ему все, что узнал от Насти. Взял и без всякого зазрения совести вывалил. А ведь она поделилась с ним по секрету… Вот и как его после этого назвать?

– А было?

– Ну, насильников я, конечно, осуждал…

– Женя не насильник. Эта девочка сама ему дала… Чистая, невинная девочка. Такая же, как я, – ухмыльнулась Настя.

– Ты чистая. И невинная. А то, что было, скоро забудется как страшный сон…

– Не забудется. И не сотрется… А разбираться надо было сразу… Ты же собирался узнать, кто такой Женя…

– Не успел, закрутился…

– Ты крутился, меня крутили… Как же так, папа?

– Я обязательно доберусь до этого гада! – Отец сжал кулаки до хруста в костяшках.

Но Настя лишь усмехнулась. После драки кулаками не машут.

– Мне плохо, папа. Если бы ты знал, как мне плохо… Душа болит… – Она потянулась к отцу, обняла его.

– Ничего, мы вместе справимся с этой болью. Все будет хорошо.

– Когда?

– Мы обязательно что-нибудь придумаем.

– А что тут думать? – Настя отпрянула от отца и едко глянула на него. – Сдай меня в наркологию. Привяжут к кровати, будут лечить… Чем там у нас психов лечат?

– Ну, наркология – это слишком.

– А чего? Женю ты не остановил… А ведь я к нему ходила, он мне все рассказал… Почему ты его не нашел! Почему ты к нему не пришел?.. Почему ты его не убил? – Настя обозленно глянула на отца.

– Девочка моя! – Он обнял ее, прижал к себе – как будто смирительную рубаху надел.

– Все, все, больше не буду!

Отец отпустил ее, она села на кровать, подтянула коленки к подбородку.

– А этого подонка я найду!

– И убьешь!

– И убью, – кивнул отец.

– Я тебе не верю!

– Убью… И в тюрьму сяду… Тогда поверишь…

– A-а, в тюрьму!.. И Сева боится!.. Никому я не нужна! – С Настей случилась самая настоящая истерика.

– Ира! – отец позвал маму.

И это отрезвило Настю. Она вскочила, бросилась к двери, встала спиной к ней.

– Все! Все! Только маму не надо!.. Или у меня от вас взорвется голова!

– Хорошо, хорошо, давай без мамы… А лечится будешь здесь?

– Как?

– Ну, с наркологом я договорюсь, он будет приходить на дом. Будет тебя лечить.

– Я знаю одно лекарство.

Отец округлил глаза, возмущенно глядя на Настю. Он понял, о чем она завела речь.

– Тут главное – не переборщить, – с самым серьезным видом сказала она. – Полкубика в день, чисто для поддержания тонуса. Кайфа не будет, да мне и не нужно. Но чувствовать я себя буду хорошо. И учится буду, сессию сдам. Ты же знаешь, мне нужно образование… Прокурором хочу стать… И Женю не надо убивать. Я его сама убью. Морально. Запрошу для него пятнадцать лет и ни на год не сдвинусь. Да что там год, месяца ему не скину…

– Станешь прокурором, обязательно станешь, – Отец обняла ее. – Только не надо по полкубика в день…