Текст книги "Мент без ценника"

Автор книги: Владимир Колычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 12

Снег забивал ресницы, лез в глаза. Но если бы только он мешал Богдану… Начало шестого вечера, а на улице уже темно. Площадь перед проходной освещена, но на стоянке видны только несколько машин, остальные в непроглядной мгле заметала метель. Среди этих автомобилей и должна была находиться «девятка» Вяткина. А если он подъехал не один? Вдруг с ним вторая машина, в которой находятся его дружки?

«Безлошадные» работяги толпами валили к троллейбусной остановке, к машинам шли только счастливчики, которым еще во времена Союза посчастливилось разжиться вожделенными «Жигулями» или менее престижным, но все-таки желанным «Москвичом». Были здесь и «Волги», но ни одна из них не принадлежала заводскому начальству. У важных персон своя стоянка, на территории завода, а здесь парковались простые смертные. Счастливчики стремились поскорей укрыться от непогоды в холодных, но непродуваемых салонах своих машин, завести двигатели, прогреть их и убраться отсюда. Вряд ли кого-то сейчас волновало то, что происходит вокруг. И если вдруг что и случится, никто не придет на помощь Богдану, который шел к белой «девятке», что заприметил в дальнем ряду.

Впрочем, Городовой и не рассчитывал на помощь со стороны работяг. Хотя уже жалел о том, что не заручился поддержкой своих коллег. На своего напарника он рассчитывать никак не мог, от Гущина только неприятности. Вяткин для него – крайне нежелательный элемент. Вяткин – это заслуга Богдана, в то время как Хромцов записан на его счет. Если Вяткин признается в убийстве Костылина, то версия Гущина рухнет, как соломенная хижина Ниф-Нифа. А ему это нужно?

Можно было позвать Шумова с ребятами. Но Богдан этого не сделал: думал, что с Вяткиным сладить будет несложно. Думал в тепле кабинета. А здесь метель метет, и вечерняя мгла опускается на улицы. И в голову лезут пугающие мысли. Что, если Вяткин не один?

А вот и он сам. Вяткин выходит из своей «девятки» ему навстречу. Вслед за ним появляется еще один тип, он выбирается через заднюю правую дверь. Темно, метель, и его очертания едва угадываются. Может, это и не человек вовсе, а всего лишь тень Вяткина…

Куртка у Богдана распахнута, страховочный клапан отстегнут. Патрон уже в стволе, пистолет снят с предохранителя. Осталось только выдернуть его из кобуры. Городовой много тренировался, но сейчас его брали сомнения. Рука мерзнет, пальцы коченеют, как бы они его не подвели…

Богдан проходил мимо «шестерки», что стояла в ряду напротив того, где притаилась машина Вяткина. Двигатель не работал, но крышка капота мокрая, потому что снег на ней таял. Значит, мотор еще теплый. За рулем человек. Может, работяга. Мало ли, ушел с завода раньше времени, прогрел мотор в ожидании кого-то из своих товарищей, а потом выключил зажигание, чтобы не жечь бензин. А может, этот человек страховал своего дружка-уголовника…

Это Богдан проявил беспечность. А Вяткин, похоже, не стал пускать дело на самотек. Он знал, что за человек работал в кабинете у его подруги, и мог сделать выводы.

Судя по всему, его не удивляет появление Богдана. Он ждал Инну, но не исключал и такой встречи. Поэтому вышел из машины в компании со своим дружком. Не тень это за ним стелется, а человек идет. И сам Степан держит руки в карманах куртки, и его дружок.

Вяткин рассчитывал, что Богдан остановится, поэтому очень удивился, когда тот, глядя на него, прошел мимо.

– Эй, опер, ты куда?

Одним глазом Богдан поглядывал на него, другим – всматривался в машины, что едва угадывались во вьюжной темноте. Не похоже, что там засада. Если так, то можно повернуться к ним спиной. Тогда он будет находиться боком к подозрительной «шестерке». В таких ситуациях самое главное – обезопасить свои тылы. Уголовники народ коварный – ударить в спину для них не зазорно.

Богдан сделал еще несколько шагов и только тогда повернулся лицом к Вяткину. И заметил, как тот, вынув руку из кармана, подал кому-то знак. В тот же момент дверь «шестерки» тихонько открылась, и показался человек. Он спрятался за машиной, чтобы незаметно обойти ее сзади и подкрасться к Богдану со спины. Темно, вьюга свистит и застилает глаза, и очень мала вероятность, что опер заметит этот маневр. Ведь он же молодой, неопытный, такого нетрудно переиграть.

Хитер Вяткин. И умен. Другой бы на его месте не стал бы связываться с ментом. А этот решил связаться. Потому что почуял опасность. И принял меры. Ему нужно знать, как далеко зашел Богдан в своем розыске, поэтому и устроил засаду. Все предусмотрел, и расчет у него точный. Только вот Городового непросто провести…

– Где Инна, мент? – спросил Вяткин.

Он шагнул к Богдану, не вынимая руки из кармана. И его дружок двинулся за ним.

– Стой, где стоишь!

Несмотря на то что пальцы закоченели, Богдан ловко выдернул ствол из кобуры.

– Эй, опер, ты что, с дуба рухнул? – засмеялся Вяткин. – Он очень рассчитывал на человека, что приближался к Богдану со спины. – Нервы ни к черту?

– Руки из карманов выньте! – скомандовал Богдан.

– Ты там в штаны со страху не навали! – глумился Вяткин.

– Считаю до двух и стреляю!

– Мусор, я тебя умоляю!

Степан вынул руку из кармана и глянул Богдану за спину. Похоже, его человек уже вышел на исходную позицию. Да Городовой и сам это чувствовал. Поэтому резко ушел в сторону, смещаясь к Вяткину и тем самым разворачиваясь к опасности лицом. В это время третий бандит бросился на него. Богдан понимал, что играл с огнем. Ведь этот человек мог выстрелить, и неизвестно, смог бы предпринятый маневр спасти положение. Но ему нужен был факт нападения. Уж очень хотелось взять эту шушеру с поличным.

Но подкравшийся к нему преступник стрелять не стал. Этот тип бросился на Городового с ножом. Возможно, он собирался прыгнуть на него со спины, чтобы приставить этот нож к горлу. Но Богдан очень быстро ушел в сторону, и нападавший взял нож в руку так, чтобы метнуть его.

Стрелял Городовой отлично, и с расстояния, на котором находится от него противник, мог запросто попасть ему в плечо. Но в момент выстрела почва вдруг ушла у него из-под ног, и он упал. Выстрел прозвучал, но пуля прошла высоко над головой. Но и брошенный в Богдана нож не достиг цели – он ударился в лобовое стекло какой-то машины, разбил его и скрылся в глубине салона. Очень мощный бросок. Попади клинок в голову, запросто прошил бы черепную кость.

Залеживаться Богдан не стал. Быстро встал на колено и выстрелил в стоявшего за спиной Вяткина человека. Этот тип уже вытаскивал из кармана предмет, своими очертаниями напоминавший пистолет. Мороз, вьюга, донельзя напряженная ситуация… В таком положении Богдан рисковать не мог. Поэтому он выстрелил на поражение, надеясь все же, что преступник останется жив. Пуля попала нападавшему в грудь. Богдан увидел, как взметнулась вверх рука с пистолетом, и тут же перевел взгляд на мужика, что метнул в него нож. Тот тоже поскользнулся, пытаясь убежать. И сейчас он поднимался на ноги. Богдан уже обрел устойчивое положение, поэтому пуля, выпущенная в ногу, нашла цель.

– А-а-а! – взвыл от боли подстреленный.

Похоже, пуля вошла под колено, а там нервный узел, попадание в который вызывает болевой шок.

Следующим на очереди был Вяткин. Он уже вынул раскладной нож из кармана, выщелкнул лезвие, но в ход его пустить не успел. Богдан взял его на прицел, и тот в ужасе разжал руки:

– Эй, мент, не надо!

Вяткин уже понял, что шутить с ним никто не собирается. И пуля – это как минимум ранение. А как максимум – путевка на тот свет, куда он, похоже, не торопился.

Нож упал в снег, а Степан поднял руки вверх.

– Мордой в землю! – заорал Богдан, стремительным рывком сокращая до него расстояние.

Но Вяткин успел лишь встать на колено, и тут на него всей своей мощью обрушился ботинок Богдана. Он угодил преступнику в грудь, а затем на затылок Степана опустилась рукоять пистолета. В снег Вяткин рухнул без чувств. Богдан к этому времени уже сделал оборот вокруг своей оси. Вдруг где-то среди машин притаился четвертый враг. Но нет. Со стороны проходной к нему шли работяги. Верней, они уже остановились, в оцепенении наблюдая за сценой. Никакой агрессии с их стороны он не уловил.

– Ну, чего на тормоз встали? Давай на проходную, на ноль-два звоните!

Кто-то из мужиков стал разворачиваться. Все, процесс пошел. Можно вязать сноп.

– И на ноль-три! – добавил Богдан, устремляясь к преступнику, что смог подкрасться к нему сзади.

Тот был в сознании и даже пытался удрать. Но на одной ноге в такую погоду далеко не уйдешь. К тому же дикая боль мешала ему встать на здоровую ногу.

Богдан и с ним не церемонился. Нагнал его, точным ударом в шею выключил сознание, схватил за шкирку и отбуксировал к общей куче. Вяткин лежал без чувств. Его друг тоже не подавал признаков жизни: пуля попала ему в грудь, ближе к правому плечу, сантиметрах в пяти под ключицу. Пульс прощупывался, и это успокаивало.

Вяткина Городовой заковал в наручники. С его дружка снял поясной ремень, перетянул им ногу, чтобы остановить кровь. Вокруг собирались зеваки. А еще подъехала машина, которой тела преступников перекрывали проезд. Богдан бросился к водителю, забрал аптечку и, как мог, наложил повязку на простреленную грудь преступника. К этому времени появился владелец машины, в салоне которой лежал брошенный в Богдана нож. Мужик сник, когда узнал, что уедет он отсюда не скоро.

К тому времени, когда прибыл экипаж патрульно-постовой службы, Богдан уже успел связаться с дежурной частью своего района. В РОВД Закамского района нет своей КПЗ, задержанного повезут в городское управление внутренних дел, а Богдана это не устраивало. Вяткина нужно было доставить в Советский РОВД, он сам должен был допросить его.

До приезда «Скорой помощи» Городовой успел выяснить личность подельников Вяткина: Мелоян Ашот Баграмович и Громов Олег Сергеевич. Их увезли еще до появления оперативно-следственной группы. Богдан дал объяснения, показал следователю, где находились ножи преступников и пистолет, дождался, когда с них снимут отпечатки пальцев, опишут по всей форме. К этому времени появился Шумов, он и помог Богдану переправить Вяткина в Советский РОВД. Впрочем, следователь из Закамского района не очень-то и возражал.

Вяткина увезли, а Городовой отправился за Инной, ждавшей его в своем кабинете. Она уже была на проходной и знала, что произошло на автостоянке, потому долго объясняться с ней не пришлось.

Богдан отвез девушку к себе домой, а сам отправился в отдел. Уж очень ему не терпелось поговорить с Вяткиным. Но сначала лейтенанту пришлось иметь дело с начальником РОВД. Еще в дежурной части ему сообщили, что Петухов жаждет видеть его у себя в кабинете. Как обычно, ничего хорошего от встречи с ним Городовой не ждал.

Шумов перехватил его по пути в кабинет начальника.

– Вяткина приняли, оформили, но пока не допрашивали, – с мрачным видом сообщил он.

– А Петухову тогда чего надо? Он же не знает, что там да как…

– Он у нас все знает, – криво усмехнулся Шумов. – Потому что самый умный. Как он говорил, у них в ГУВД дураков не держали… Не держали, сюда отправили… Ты, главное, молчи!

Петухов важно восседал в своем кресле, с начальственной раздраженностью постукивая карандашом по столешнице.

– Товарищ майор, может, вы мне объясните, что лейтенант Городовой делал на лакокрасочном заводе в рабочее время? – сурово спросил он.

– Если в рабочее время, то работал. – Шумову пришлось отвести взгляд, чтобы Петухов не разглядел в нем удивление, с каким здравомыслящий человек реагирует на вопрос клинического идиота.

– И много краски наработал?

Теперь стало ясно, к чему клонит Петухов… Он – начальник РОВД, и на нем не только служебные, но и хозяйственные вопросы. Полы бы в здании не мешало подкрасить, стены, в КПЗ неплохо было бы ремонт сделать. В общем, понять его можно. Но что за тон? Как будто Богдан не жизнью рисковал, а краской налево-направо торговал.

– А вам сколько нужно? – угрюмо спросил Городовой.

Если Петухову все равно, что его подчиненного могли убить, то и в объяснения с ним вдаваться незачем.

– Мне? Мне, Городовой, от тебя ничего не нужно! Мне нужно знать, что ты делал на лакокрасочном заводе. Мне нужно знать, с кем ты там сцепился.

– С несунами.

– С кем?

– Ну, несуны краску с завода выносили, я заметил, решил вмешаться.

– Ты идиот?

– Никак нет. – Богдан безразлично глянул на Петухова.

Если вдруг сильный ветер поднимется, и веткой в лицо хлестнет, он же не станет обижаться на дерево. И на Петухова дуться не стоит. Он еще тот дуб.

– Зачем же ты связался с этими несунами?

– Так ведь воровать нехорошо. Мне еще папа об этом говорил.

– Я читал твое дело, – кивнул Петухов. – Он у тебя тоже в милиции служил. Так вот, он бы тебе сказал, что воровать нехорошо в своем районе. А ты в Закамском районе был. Если это несуны были, то кражу закамский угро раскроет. А тебе что достанется? Незаконное применение оружия…

– Почему незаконное? – удивился Богдан.

– Потому что из пистолета в тебя не стреляли.

– Этот пистолет доставали… Или мне нужно было дождаться, когда в меня выстрелят?

– Ты человека тяжело ранил. А с пистолетом пока не ясно. Может, он вообще стрелять не может…

– Тогда беда, – усмехнулся Богдан. – Тогда закамская прокуратура дело раскроет, галочку в графу получит… Может, мне самому признаться, что пистолет никто не доставал, что нож в меня никто не бросал? Если я сам признаюсь, то нам галочку в графу поставят, да?

– Да, нам поставят! – От возбуждения Петухов даже привстал со своего места.

Но вот он спохватился и успокоился:

– Но ведь пистолет был… И нож в тебя вроде бы бросали…

– Бросали. Но ведь промазали. Из пистолета тоже могли промазать… Может, мне в больницу съездить? Дождусь, когда Мелоян в себя придет, извинюсь перед ним, а потом в нашу прокуратуру поеду, с повинной…

– А если не придет в себя?

– Застрелюсь… А как мне жить с чувством вины? Я же должен был дождаться, когда пуля в меня попадет, только тогда стрелять надо было… Хотя нет, надо было еще убедиться, что это пуля боевая, а то вдруг учебная какая-нибудь. Ну, бывает же, что без злого умысла стреляют…

– Я не понял, Городовой, ты что, юродствуешь? – возмутился Петухов.

– Да нет, просто размышляю вслух. Мысленно вхожу в положение преступников. Они нынче нежные пошли, с тонкой душевной организацией, их любой обидеть может… Извините, товарищ подполковник, виноват, преступником человека только суд может назвать, а я так сразу, сгоряча. Суда же не было. И Вяткина никто еще не допрашивал… Вы бы допросили его, товарищ подполковник, может, он бы подтвердил, что его люди убить меня пытались. Тогда, глядишь, и вопрос о незаконном применении оружия отпал бы…

Лицо Петухова пошло багровыми пятнами. Закипает он изнутри, сейчас взорвется, как котел. Стенки у него тонкие, металл хлипкий, потому и рвануть может… Чмошный у Богдана начальник. И ничего с этим не поделаешь.

– Городовой, прекрати!

Шумов приблизился к Богдану, взял его под локоть и вывел из кабинета. Но за дверью ничего не сказал, только подмигнул. Дескать, все правильно говорил, только с идиотом связался.

Майор вернулся к Петухову успокаивать его, а Богдан отправился в свой кабинет. Но там хозяйничал Гущин. Восемь часов уже без малого, домой пора, но не уходит капитан. Потому что начальник РОВД еще на месте, к тому же бумажной работы всегда полно.

– А-а, Богдан! – Гущин усиленно изображал искреннюю радость.

Городовой ему не верил. И видеть своего напарника не хотел. Но кабинет у них один на двоих, а ему очень хотелось выпить чаю.

– Что там случилось? Говорят, в тебя стреляли?

– Да нет, это я стрелял. Случайно выстрелил. Случайно попал.

– Да ладно прибедняться! Мне ребята рассказывали, как ты стреляешь. Говорят, у тебя пистолет без отдачи стреляет…

– Ну, если говорят…

Богдан действительно умел стрелять так, чтобы пистолет не подпрыгивал от отдачи. Для этого нужно было научится чувствовать ритм стрельбы и подыгрывать рукой, с нажатием на спусковой крючок подавая ее чуть-чуть вперед. В ритм попасть, в общем-то, нетрудно, гораздо сложней научиться его ловить на рефлекторном уровне. Надо, чтобы все происходило само по себе, без участия мыслительных процессов. Богдан смог этого добиться, поэтому и пистолет ему послушен.

– Ты извини, я как-то не принял тебя в расчет. Думал, ты еще зеленый лейтенант, а у тебя, говорят, столько задержаний, что мне и не снилось, – заискивающе говорил Гущин. – И сегодня троих задержал. А у них оружие…

– И что?

– Да нет, ничего. Восхищаюсь тобой.

Гущин старательно делал вид, что все плохое между ними осталось в прошлом. Но Богдан по-прежнему не верил ему. Есть такой тип людей, которые, притворяясь друзьями, только и выжидают момент, чтобы нанести подлый удар в спину. Гущин из таких… Но, может, это не так. Хотелось бы на это надеяться.

– А я думал, ты предложишь их на Сысоева раскрутить, – усмехнулся Богдан.

– На Сысоева?!

– Ну да, у них же ножи были… У Мелояна ствол имелся, у Громова – нож, но эти в больнице. А у нас Вяткин сидит. Он с ножом на меня кидался. Может, они за работягами вроде Сысоева охотятся? Выслеживают их, убивают…

– Это вряд ли.

– А вдруг?.. Вдруг этот Вяткин признается?

– Ну, я мог бы попробовать…

– Нет, лучше я. Он же меня убить пытался, а не тебя. И я его с носом оставил, а не ты. Он мне больше скажет, чем тебе…

– Так мы вместе можем.

– Можно и вместе, – кивнул Городовой. – Только я сегодня сам. А ты завтра подключишься…

Гущин кивнул, будто благословляя его на допрос.

Богдан не хотел говорить ему, что встретился с Вяткиным на узкой дорожке не случайно. Не хотел, чтобы Гущин начал вставлять палки в колеса раньше, чем следовало бы. Сейчас ему нужно было время для маневра, и он его получил.

Глава 13

Ненавидящий взгляд уверенного в себе человека угнетает психику, выбивает из колеи. Но Вяткин был подавлен и растерян, поэтому его свирепый взгляд лишь заставлял посмеиваться. Брови он хмурит гневно, зубами скрипит натурально, но вид у него жалкий.

– Ты, Степа, говорят, родом из Чебоксар, – издалека начал Богдан.

– Тебе не все равно, начальник? – огрызнулся Вяткин.

– В общем-то, все равно. У вас там в Чебоксарах все такие – из-за бабы втроем на мента?

– Из-за бабы?.. Ну да, из-за бабы… Только Инна не баба…

– Охотно с тобой соглашусь. Девушка она красивая… Понравилась она мне, и ты понял это. Но зачем кодлу под это дело собирать? Ну, вышли бы один на один, поговорили бы как мужик с мужиком…

– Так один на один и выходили. Ашота и Олежу я чисто для понта взял.

– Да, только Олежа твой со спины подкрался. И нож у него был. Зачем нож, Степа?

– Я почем знаю? Крыша у мужика поехала…

– А у Ашота ствол был, это уже ни в какие ворота… Или есть ворота? Если есть, давай открывай, послушаем, как они скрипят.

– Какие ворота, начальник? Откуда я знал, что у Ашота ствол был? Я за него не в ответе!

– Конечно, они демоны, а ты ангел.

– Может, и не ангел, но точно не при делах…

– Это все Ашот виноват, да? Или Олежа? Ты не при делах, а кто-то из них с твоей Инной крутил… Они крутили, а ты не при делах, да?

– Кто с Инной крутил? – вскинулся Вяткин. – Ты о чем, начальник?

– Ну, Ашот кулон из ювелирного дернул, Инне твоей подогнал, а ты даже не в курсе? Может, она еще и расплатилась с ним за этот кулон?

– Расплатилась?.. С Ашотом? Ты чо, мент, с дуба рухнул?! Да я любому за нее пасть порву!.. А что за кулон, начальник? – спохватился Вяткин.

– Из ювелирного магазина кулон. Прошлой осенью салон на Советской улице выставили, оттуда и кулон. Ты его сегодня на груди у Инны видел. И ты видел, и я видел. Ты знал, что вещь краденая?

– Не понимаю тебя, начальник.

– Все ты понимаешь, Степа. Ты умный мужик, сразу сообразил, что я за этот кулон зацепился, потому и поговорить со мной захотел. Только разговор не заладился. Твой Олежек убить меня мог. И Ашот за ствол схватился. Хорошо, что я тертый калач и хитрость твою разгадал. Я выжил, Степа, а ты в наручниках. Я мог бы тебя понять, мужик. Мог бы понять и даже простить. Получил бы ты свои три года за вооруженное сопротивление представителю власти, и на этом все. А так я просто тебя отпущу, Степа. Сначала Коту наводку на тебя дам, а потом отпущу…

– Какому еще Коту?

– Котов Михаил Алексеевич, одна тысяча девятьсот семидесятого года рождения. Молодой еще человек, двадцать два года недавно исполнилось. А гляди ж ты, центр города под своим контролем держит. Бригада у него центровая. Шестьдесят бойцов, железная организация. Я с ним разговаривал, парень он спокойный, я бы даже сказал, мягкий. Но это со мной. А со своими у него строго. Чуть что не так – выстрел в голову, и на погост… Да, Степа, да, мне самому такой подход к делу не нравится. Есть информация, что Миша Котов своих бойцов лично убивает. И своих, и чужих… Но информация оперативная, к делу ее не пришьешь… Поэтому мы за тобой, Степа, слежку устроим. Миша поклялся найти грабителей, которые ювелирку на Советской вынесли. Найти и убить…

– Чего-то я не понимаю, начальник, зачем ему это? – занервничал Вяткин.

– Как зачем? Эта ювелирка у него под крышей была, он процент с торговли получал, а тут какие-то отморозки… Я тебе больше скажу, Махор под это дело подписался, но грабителей не нашел. А почему? Да потому что чужие это люди. Казалось бы, за чужих он не в ответе. Но это не так, Степа. Эти залетные дела делают, а в общак не отстегивают. Как думаешь, что с тобой будет, когда ты у Кота в лапах окажешься? Дело сделал, а в общак не положил… Это, считай, ты лапу в воровской общак запустил. Это крысятничество, Степа. Тебя сначала опустят, а потом кончат. Меня твоя интимная жизнь не интересует, а вот когда тебя замочат, тут мы и вмешаемся…

– Это не я ювелирку выставил! – судорожно мотнул головой Вяткин.

Насчет Махора Богдан приврал – не искал вор грабителей. Во всяком случае, информации на этот счет не было. Зато Кот пытался их вычислить. Отомстить он клятвы не давал, но все равно мог спросить за убытки в подконтрольном ему бизнесе. Хотя вряд ли он станет напрягаться: дело, как говорится, прошлое. Но Вяткин, похоже, угрозу со стороны Махора принял за чистую монету. Из этого уже можно было делать вывод, что с законным вором он никак не связан.

– А кто?

– Не знаю!

– Да, но как гранатовый кулон оказался у Инны?

– Понятия не имею!

– Значит, это она ювелирку выставила?

– Я этого не говорил.

– Но дал понять… Я за Инну любого порву! – передразнил Вяткина Богдан. – На словах ты герой. А в жизни ты баклан, Степа. На бабу свою вину хочешь спихнуть… Только Инна против тебя показания может дать. Ты ей этот кулон подарил…

– Может, и я… Только я его в магазине купил… Это стандартный кулон, таких много. Так что ты обознался, начальник.

– Вот я и говорю, что на кулоне тебя не поймаешь. Потому я тебя выпущу, Степа. Сначала Кота предупрежу, что ты выходишь, а потом пропуск тебе выпишу… Коту все и объяснишь. Вдруг он тебе поверит?..

– Не бери на понт, начальник!

– Я мог бы тебя к себе в помощники взять, – не моргнув глазом, сказал Богдан. – Ты же на бензовозе работаешь, да?

– Кто сказал? – подозрительно глянул на Богдана Вяткин. – Инна?

– У нас было много времени для разговоров. Скажу тебе, интересно было ее послушать. «Петроль» – фирма известная, деньги там приличные крутятся. А где деньги, там кровь. Вот, говорят, директора этой фирмы убили. Вроде бы муж любовницы его зарезал, а вдруг это не так? Вдруг это какие-то внутренние разборки? Может, это только начало войны, завтра нового директора убьют?.. Я бы мог тебя информатором сделать. Был бы на этой фирме моими глазами и ушами.

– А в чем дело, начальник? – возмутился Вяткин.

– Так ты же убить меня хотел, как я тебе теперь верить буду?

– Да нет, не хотел я тебя убивать. Олежка попугать тебя хотел, а ты ствол достал, вот его и заклинило. Нож в тебя метнул, придурок…

– А ты чего за нож схватился?

– Рефлекс.

– И откуда такие рефлексы? За что ты сидел? Когда?

– За хулиганку. Бандюгана одного подрезал. Это еще десять лет назад было, мне пятилетку выписали, я под Воркутой сидел, на общем режиме. Общий, говорю, режим, потому и беспредел такой, что страшно вспомнить. Там, если вдруг что не так, сразу на нож. Я с заточкой не расставался… Я, начальник, вправду водителем работаю, бензин развожу…

– А Мелоян?

– Тоже. И Олежек с нами… У нас там одна компания.

– Ювелирный вместе брали?

– Да нет, начальник, насчет ювелирного – это не про нас. Мы такими делами не занимаемся.

– С Мелояном как познакомился?

– Работаем вместе, так и познакомились…

– Мелоян сидел?

– Э-э…

– Я ведь все равно узнаю.

– Было дело…

– Где?

– Да там же, под Воркутой, – нехотя проговорил Вяткин.

– Вместе с тобой?

– Да.

– А говоришь, работаешь с ним, потому и познакомился.

– Так я с ним на промке работал, план вместе давали.

– А с Громовым тоже там работал?

– Да, – занервничал Вяткин. – Вместе с ним в зоне работали…

– Мелоян откуда к нам приехал?

– Из Саратова он.

– А Громов?

– Здешний. Сначала он на фирму устроился, потом нас к себе позвал. Меня на работу нигде не брали, а ему повезло. И у Ашота не ладилось. Олежек и его к себе позвал…

– И что там за добрая душа у вас в отделе кадров была?

– Нашлась вот такая душа… Ты, начальник, думаешь, если зэк, значит, не человек? И ты так думаешь, и другие, поэтому нас на работу нигде не берут. Как будто мы не люди. А мы нормально жить хотим… Ты говоришь, мы ювелирку взяли. А зачем нам это надо, если мы работали?

– Ты, Степа, с темы не съезжай, не надо, – усмехнулся Богдан. – Не надо разводить демагогию. Я тебе вопрос задал, и ты мне ответ давай. Кто у вас там такая добрая душа, что зэков на работу берет?

– Есть один человек…

– Степа, я ведь реально закрыть тебя могу. Но у тебя есть шанс выпутаться. Станешь моим информатором, я тебя от статьи отмажу. Тебя такой вариант устраивает?

– А ювелирка?

– Ювелирка – дело прошлое. Зачем нам Инну в это дело вмешивать? Что было, то было. Ну, так что, работать будем?

– Ну, можно.

– Тогда давай, Степа, начистоту. Кто вас на работу устроил?

– Витя Быхалов. Он тоже с нами сидел… Только мы по уголовке, а он по экономической статье. На фарце погорел… Он и сейчас конкретно деловой.

– А если еще конкретней?

– Он – исполнительный директор фирмы, – выжал из себя Вяткин.

– А чего ты так напрягся? – усмехнулся Богдан. – Я бы это все равно узнал. А может, и знаю… Мы же убийство Костылина расследуем. Должна же быть у нас какая-то информация…

– Так это, его же какой-то рогоносец убил!

– Ты откуда знаешь?

– Витя сказал. Он же про это дело все знает. И Костылин его другом был. Они вместе «Петроль» основали, раскрутили фирму вместе.

– Значит, они соучредители?

– Вроде того.

– И совладельцы?

– Есть такое.

– Значит, сейчас фирма «Петроль» принадлежит исключительно Быхалову?

– Не исключительно. У Костылина жена осталась. Его доля ей по наследству должна перейти…

– Красивая жена?

– Мягко говоря, не очень… Он на ней женился еще до того, как в люди выбился. Это потом у него денег стало валом и он фотомоделек содержать мог.

Как ни странно, но Богдан не встречался с женой Костылина, хотя в других обстоятельствах отправился бы к ней в первую очередь. Мужик он состоятельный, и жена могла избавиться от него, чтобы получить богатое наследство. Но так вышло, что в прицел сразу же попал Хромцов. В квартире у него нашли орудие преступления, затем Гущин расколол его на признание, поэтому линию с женой погибшего разрабатывать не стали. И, наверное, зря.

– И что, были фотомодели?

– Были…

– Похотелка чесалась?

– Вроде того, – похабно усмехнулся Вяткин.

– А секретарша красивая?

– Была одна красотка. Он с нею зажигал. А потом она уволилась.

– Чего так?

– Надоела ему, он ее отшил…

– Тогда и появилась Лена Хромцова?

– Было такое. Он ее домой повез, а там на мужа нарвался.

– И муж его зарезал, так?

– Ну да, Витя говорил…

– Ты его так и называешь – Витя?

– Если с глазу на глаз, то так. Ну раньше. А сейчас нет, сейчас он этого не любит. Он нынче большой человек, потому и зазнался…

– Но вас до сих пор при себе держит, да?

– А чего нас не держать? Мы люди маленькие, в его дела не лезем. Крутим баранку себе потихоньку.

– Тогда почему он тебе про Лену Хромцову рассказал? Про ее мужа?

– У него водитель заболел, он меня попросил по старой дружбе… – Судя по тому, как у Вяткина дрогнул голос, это было неправдой.

– А почему ты у него водителем не работаешь? Если ты с ним и Крым прошел, и Рым, то почему бы ему тебя личным водителем не сделать?

– Я не знаю, ему видней…

– А может, он тебя в сторонке держал? Чтобы ты Костылину на глаза не попадался? Ты баранку крутил, бензин по точкам развозил, а когда надобность возникала, ему помогал…

– В чем я ему помогал? – напрягся Вяткин.

– Например, ювелирку выставить.

– Не там копаешь, начальник! Зачем Вите ювелирка? Он на свои бабки сто таких ювелирок купить может.

– Одно дело купить, и совсем другое – украсть. Может, он жене Костылина перстень с рубином подарил, чтобы мужа подставить и тот за кражу сел?

– Что за фантазии, начальник? Зачем ему эта лажа?

– Все очень просто, Степа. Костылина сажают за кражу, жена с ним разводится и выходит замуж за его компаньона. Раз, и Быхалов – единственный хозяин фирмы.

– Зачем Вите жениться на ней? Если бы Костылин сел, акции по-любому за ним бы остались…

– И Витя мог бы на ней жениться? Как у них там отношения?..

– Нормальные отношения.

– Степа, ты мой информатор или где? Я тебе вопрос задал, может Быхалов на Костылиной жениться или нет?

– Ну, может… Он ей с похоронами помогал. И вообще…

– Что «вообще»?

– Неженатый он… И еще у них роман был… Но это по секрету.

– Значит, теперь есть смысл жениться? Акции Костылина к его жене перешли, теперь она богатая невеста…

– Если честно, меня это не касается.

– Да, но ты мой информатор. Ты должен держать меня в курсе… Есть версия, что Егор Хромцов Костылина не убивал. Есть основание подозревать, что за Костылиным следил человек Быхалова. Этот человек и узнал, что между Костылиным и Хромцовым возник конфликт на почве ревности. На этом он и сыграл… Он знал, что Костылин отправился к Лене Хромцовой, опередил его, затаился в подъезде и нанес ножевой удар, который оказался смертельным. Но это еще не все. Этот человек обошел дом и забросил нож на балкон квартиры, где жил Хромцов. Проще говоря, он подставил ни в чем не повинного парня.

– Да нет, Быхалов на такое не способен, – с озадаченным видом мотнул головой Вяткин.

– Так я же сказал, что не про Быхалова разговор. Я говорю о его человеке, который избавил его от Костылина… Всем выгода Быхалова ясна. Потому он и попытался пустить следствие по ложному следу. И это ему вполне удалось. Только он не учел нескольких вещей. Например, что его человека может увидеть соседка Хромцова. А увидела она его в тот момент, когда он прятал нож в полусапог. – Богдан пристально смотрел на Вяткина, наблюдая, как тот меняется в лице. – Быхалов не учел, что этот человек на почве личной неприязни мог убить некоего гражданина Сысоева. Он зарезал его ножом, которым затем же убил и Костылина. Экспертиза подтвердила это…