Текст книги "Хуже не будет"

Автор книги: Владимир Колычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 8

Никогда еще Кириллу не приходилось бывать в таких квартирах. Подвесные потолки с огромным количеством лампочек, стены с гипсовыми барельефами, мраморная плитка на полу, роскошная антикварная мебель в каминном зале, хрустальная с позолотой люстра.

Здесь же в зале, занимая чуть ли не всю стену, висела невероятных размеров плазменная панель. Возможно, эта техника не очень гармонировала с духом старины, но человека, сидевшего в кресле, это мало волновало. Он сидел с пультом управления в руке и во весь опор мчался на гоночном болиде, стремительно пожирая километры в глубине плазменного пространства. Люстра дрожала и даже позванивала от вибрации, которые создавал рев мотора.

– Весело вы тут живете, – громко сказал Кирилл, не рискуя быть услышанным.

– В спальне у нас интересней, – игриво улыбнулась она. – И тихо… Может, заглянем туда?

– И что мы там будем делать?

– А что делают мужчина и женщина, когда остаются одни?

– А как же он? – кивком головы Кирилл показал на сидевшего в кресле человека.

– Ты же видишь, ему бы только в игрушки играть!

Лешка подошла к своему гражданскому мужу, хлопнула его по плечу. И еще она ему что-то сказала, но рев моторов заглушил ее слова.

Нос выключил телевизор, и уши сжала оглушительная тишина. Неспешно, вальяжно он поднялся с кресла, подошел к Кириллу, окатил его снисходительно-оценивающим взглядом.

– Ну, рад тебя видеть, Мускат! – с небрежной улыбкой поздоровался он.

Но руки для приветствия ему не подал. Впрочем, Кирилл и не хотел жать ему руку.

– Я тоже рад, – сухо отозвался он.

– Я смотрю, ты раскабанел. Худой как доска был, а сейчас вроде ничего. Что, неплохо за колючкой кормят?

– А ты побывай там, узнаешь.

– Только дерзить мне не надо, – хищно сощурился Нос. – Я тебя за колючку не загонял, сам вызвался… Лешка, чего стоишь? Давай на кухню, на стол что-нибудь сообрази.

Девушка кивнула и вышла из комнаты. Барственным движением руки Нос показал Кириллу на кресло. И когда тот сел, как бы невзначай спросил:

– Ну как, Лешку отмахал уже?

– Не было ничего. А если б и было, я бы тебе не сказал.

– Она во вторник дома не ночевала.

– Да, но я здесь при чем? – хмыкнул Кирилл. – Я в четверг приехал…

– Я откуда знаю, когда ты приехал? Может, врешь, что в четверг. Может, во вторник приехал… Ты ей нравишься, – пристально, с угрозой смотрел на него Нос. – Я всегда это знал.

– Как я могу ей не нравиться, если срок за нее отмотал?

– Потому и отмотал, что влюблен в нее.

– А что, права не имею?

– Не имеешь!

– Может, обойдемся без соплей?

– Обойдемся, – примирительно махнул рукой Нос. – Но только потому, что я тебя очень хорошо знаю, пацан. Мне такие люди очень нужны… Хочешь работать на меня?

– Хочу, – не задумываясь, ответил Кирилл.

Черной работы он не боялся, а деньги ему нужны были позарез. И как можно больше денег, чтобы купить квартиру где-нибудь в средней полосе России, уехать туда вместе с Лешкой и мамой. Правда, у Лешки был другой план. Кирилл должен был подняться до уровня Носа, чтобы затем заменить его – и в иерархии Прокурора, и в ее постели. И ее, похоже, совсем не смущало, что Нос по ее плану мог в конечном итоге умереть. Надо сказать, что и самого Кирилла такой исход не пугал. Он далеко не ангел, чтобы забивать голову моральными принципами.

– Мне нравится твоя уверенность, – кивнул Нос.

– Чем я буду заниматься?

– Будешь?.. Разве я сказал, что ты будешь? Может, ты мне совсем не нужен.

– Я сам себе нужен. И сам чем угодно заняться могу.

– Чем?

– Да той же дурью. Людей найду, стартовый капитал украду, закуплю товар, запущу движок…

– И где ты людей найдешь?

– Есть у меня два кореша, с которыми я срок мотал. Только свистну, и они завтра уже здесь будут… Рулить Бегемот будет, он пацан авторитетный. А мне и на вторых ролях неплохо…

– Бегемот, говоришь? – приложив к подбородку согнутый в фаланге палец, с едкой насмешкой посмотрел на Кирилла Нос. – Был тут у нас один такой. Тоже движок запустить хотел. И даже запустил. Только бензин скоро закончился… Сам знаешь, что бывает, если из человека кровь выпустить; любой движок заглохнет… Ты же не хочешь, чтобы тебя закопали где-нибудь в лесу?

– А ты сам как думаешь?

– Не хочешь… Значит, Бегемот рулить будет? А тебе, говоришь, и на вторых ролях неплохо, – в глубоком раздумье проговорил Нос.

Похоже, он повелся на удочку, которую забросил Кирилл. Он нарочно сказал, что готов был подчиняться несуществующему Бегемоту. Пусть Нос думает, что у него нет желания быть на первых ролях.

– Так легче жить, когда тобой кто-то рулит. Главное, чтобы рулевой не был идиотом.

– Я буду твоим рулевым, – кивнул Нос. Обвел рукой комнату, сказал: – Ну а чего я стою, ты сам видишь. Был бы я идиотом, в таких апартаментах бы не жил…

– Да я в курсе, тебя сам Прокурор поднял.

– Поднял? Да нет, брат, я сам поднялся. Потому что дела реальные делал. Потому что головой умею думать…

– Да, но и проблем хватает. Если вдруг что, не с кого-то спрос, а с тебя. Прокурор, говорят, и без башки может оставить…

– Может. На то он и Прокурор. Обвинил, осудил и казнил. Это у него запросто… И у меня, кстати, тоже. Если что не так, я тебе сам лично башку снесу. Хотя есть люди, которые могут сделать это за меня…

– Ну как же в таком деле без торпед?

– Да уж, без торпед, как без рук, – раздув ноздри, фыркнул Нос. – Кстати, есть вакантное место…

– Да нет, я мокрым не занимаюсь.

– И я не занимался. А потом пришлось. И ничего, жив-здоров. И Лешку пашу-распахиваю…

Кирилл мрачно, исподлобья глянул на него.

– А чего тебе не нравится? – так же нахмурился Нос. – Лешка – это моя территория, и топтать ее могу только я. Ты это понял?

– Понял.

Кириллу ничего не оставалось, как изобразить смирение. Он должен быть хитрей своего соперника, только тогда сможет взять над ним верх.

* * *

Секатор нервничал, наблюдая, как жирный кучерявый цыган с толстой золотой цепью на жирной шее входит в ресторан. Его сопровождали три чернявых парня в жилетках, надетых поверх шелковых, аляписто-ярких рубах.

– Это ты, Мускат, виноват, – прошипел он. – Еще вчера Джан без охраны был. А сегодня?.. Как мы его теперь сделаем?

– Молча.

Цыганского наркобарона можно было «исполнить» еще неделю назад. Но Кирилл предложил не торопиться. Надо было разобраться в хитросплетениях цыганского поселения на окраине города, узнать, чем дышит барон, с кем враждует. Прокурора эти вопросы волновали мало. Для него главное, чтобы Джан отправился на тот свет, уступив ему свои территории. Нос отправил по его душу карательную бригаду Секатора, в которую включил и Кирилла.

Секатор повелся на его уговоры и отложил на время исполнение приговора. За четыре дня они узнали, что у Джана есть заклятые враги из соседней области, такие же цыгане… Именно поэтому Кирилл и отправился в соседнюю область, чтобы разжиться там автомобильными номерами. Расчет был на то, что большая цыганская семья обвинит в убийстве барона своих соотечественников, а Прокурор останется вне подозрений.

– Вот я и смотрю, что ты фигней страдаешь. Молча, – перекривил его Секатор.

– Расслабься, нормально все будет.

– Какой нормально? Ты же видишь, сколько их? Валить отсюда надо!

– Спокойно, братан, спокойно…

У Кирилла от волнения дрожали коленки. Машина у них угнанная, в салоне – боевое оружие, и сегодня ему предстояло впервые убить человека, а возможно, и не одного. Но он умел скрывать свои эмоции, поэтому не раскисал в отличие от более опытного Секатора.

– Давай проедем немного вперед, – сказал он.

– А я говорю, валить надо!

– А мы, по-твоему, чем занимаемся? Сегодня и завалим Джана… Давай, метров на сто вперед, – Кирилл хлопнул по плечу водителя, и тот проехал мимо ресторана, остановившись на требующемся от него расстоянии.

– Только не исчезай, – сказал Секатор, с тревогой глядя, как Кирилл открывает дверь.

– Даже не сомневайся.

Поправив бейсболку, Кирилл направился к ресторану. На губах беспечная полуулыбка, руки, что называется, в брюки, походка раскрепощенная… Он прошел мимо парадного входа в ресторан, свернул за угол.

Ресторан этот, далеко не самый престижный, находился на окраине города, сразу за ним начинались «хрущевские» пятиэтажки. Огороженного заднего двора он не имел, поэтому Кирилл смог выйти к тыльному фасаду здания, к распахнутому окну, за которым в отдельном кабинете, в окружении своих спутников восседал, развалившись в кресле, наркобарон. Он сидел к Кириллу спиной, поэтому не мог видеть, как тот скользнул по нему взглядом. Внимание на него обратил один из телохранителей, но Кирилл к этому времени уже отвел взгляд от жертвы и с бесшабашным видом шел в сторону ближайшей пятиэтажки.

Лето, необычно душный вечер, а вентиляторы охлаждающих систем не крутятся, поэтому Джан и открыл окно. Лишь бы только сплит-системы не заработали.

Обратно Кирилл вернулся дорогой, по которой можно было проехать на машине.

– У нас есть десять минут, – сказал он, усаживаясь на свое место. – Пора начинать…

Он в двух словах обрисовал ситуацию, и Секатор дал добро. Но с одной оговоркой – главным действующим лицом должен стать Кирилл.

– Ты кашу заварил, тебе и расхлебывать.

– Ты старший, тебе решать, – пытаясь казаться невозмутимым, ответил он.

Его трясло, лихорадило, в животе сосущий холод, под горлом тошнотный ком. Пальцы дрожат, пистолет едва не вываливается из руки. А машина все ближе подъезжает к ресторану. И надо держать слово…

– Стой! – дрогнувшим голосом скомандовал он.

Лицо уже скрыто маской, на руках нитяные перчатки с резиновыми вкраплениями, патрон в патроннике, палец на спусковом крючке. Медлить никак нельзя: каждая секунда на счету. Телохранители Джана должны заметить подъехавшую машину, они могут всполошиться, принять меры…

Но как выйти из машины, если ноги будто бы приклеились к полу? И руки тяжелые, словно мышцы стали свинцовыми.

– Ты, лузер! – заорал на Кирилла Секатор.

Волна возмущения захлестнула сознание, ноги оторвались от пола, руки обрели привычную легкость.

Одной ногой Кирилл упирался в пол машины, левой рукой схватился за заднюю стойку, а правой навел пистолет на цель. Стрелять он учился в лесу, уничтожая бутылки, выставленные на поваленной березе. Но этого так мало….

Телохранители Джана заметили его, засуетились; один вскочил, вытаскивая из-под жилетки пистолет. Ловкий парень, но ведет себя не совсем правильно. Ему надо босса телом своим закрывать, а он собирается отстреливаться. Джан не защищен, а Кирилл уже направил на него ствол. И палец не заклинило на спусковом крючке…

Цель он поразил с четвертого выстрела. Джан упал, пытаясь дотянуться руками до простреленной головы. Кирилл разрядил обойму в его телохранителей, швырнул пистолет и нырнул в машину.

Две ответные пули разбили заднее стекло, но это был единственный урон, который цыгане смогли нанести киллерам…

* * *

Не нравился Кириллу продавец, очень не нравился. Чересчур уж мягкий, угодливый, улыбка не сходит с лица. Он был русским, но вел себя как самурай, привыкший прятать за дежурным радушием истинные свои намерения. Дорогой костюм на нем, новенький, с иголочки, а ворот у рубашки белоснежный. Казалось, он давал понять, что пролитие крови не входит в его планы. Дескать, не для того он оделся так чисто, чтобы пачкаться…

Нос тонким стилетом пробил пакет с героином, взял порошок на кончик пальца, натер десну… Обстановка очень серьезная. Товара на два миллиона долларов, с каждой стороны по два бойца. Нос – покупатель, с ним Кирилл и Секатор. И у продавца двое на подхвате, и сам он, похоже, вооружен.

– Хороший товар. Лучшее сочетание цены и качества, – говорил клиент по-русски, но с едва уловимым акцентом, как человек, долгое время проживший в Средней Азии.

Но это не удивительно: и товар из Таджикистана, и продавцы.

И еще Кириллу не нравился затемненный угол в оцинкованном ангаре на территории заброшенной промбазы. Именно туда нет-нет да посмотрит продавец. А место для засады там отличное – Кирилл и оглянуться не успеет, как получит пулю в затылок.

– Ну, может, и неплохой, – кивнул Нос.

– Скажи, что платишь на сто штук меньше, – шепнул ему на ухо Кирилл. – Надо посмотреть, как он отреагирует…

Нос даже бровью не повел, как будто и не услышал его. Но, прежде чем передать продавцу чемоданчик с деньгами, вынул оттуда не десять, а все двадцать пачек в банковской расфасовке.

– С этим переплата будет, а так нормально. Или нет?

– Пусть будет так, – не стал спорить продавец.

Чем окончательно развеял сомнения Кирилла.

– Секатор, вали всех! – заорал он.

И, оттолкнув босса, выдернул из-за пояса готовый к бою пистолет, развернулся и несколько раз выстрелил в темный угол у себя за спиной.

Последние несколько месяцев он только тем и занимался, что учился стрелять – и на учебных мишенях, и на живых. Может, потому и не подвела его сейчас рука. Интуиция тоже оказалась на высоте.

Из темноты вывалился человек. В одной руке он сжимал винтовку или автомат, другой держался за простреленный живот. Кирилл не стал дожидаться, когда стрелок упадет на бетонный пол, и повернулся лицом к продавцу.

Увы, но Секатор не успел расправиться с ним. Он убил одного из двух бойцов из его свиты, за что получил пулю от другого. Но Кирилл уложил второго и увеличил разрыв в счете. В награду за это получил встречную пулю, которая впилась под левую ключицу ближе к плечевому суставу. Но сумасшедшая боль и резкое головокружение не помешали ему застрелить продавца, который оказался не столь проворным, как его охранники. Он передергивал затвор своего пистолета, когда его нашла пуля. Видимо, он слишком полагался на своего замаскированного стрелка, поэтому и не стал заранее досылать патрон в патронник. Идиот.

– Ты полегче не мог, твою мать! – поднимаясь с пола, выругался Нос.

Оказывается, Кирилл слишком сильно толкнул его, и тот, падая, больно ударился головой о железный столб. Но ведь Кирилл спасал ему жизнь.

Мускат его понимал и даже бы не разозлился, если бы не последние два слова.

– Мою мать?! – взбешенно взревел он, наставляя пистолет на своего босса.

Левая рука повисла плетью, но правая действовала безотказно.

– Эй, ты чего? – не на шутку перепугался Нос.

– Ты мою мать не трогай, понял?

– Понял, понял! – жалко пробормотал босс.

Инцидент, казалось, был исчерпан, но Кирилл продолжал держать его под прицелом… Ночь на дворе, городская окраина, на промбазе никого, и даже выстрелов никто не услышал. На одной половине стола – деньги, на другой – героин в кейсе. Секатор убит, Нос под прицелом, и почему бы не нажать на спусковой крючок. Когда еще представится такой момент, чтобы одним выстрелом убить сразу трех зайцев? Кирилл мог и от Носа избавиться, и Лешку заполучить, и на деньги подняться… А еще этим выстрелом он мог сохранить себе жизнь. Сегодня ему повезло: не похоже, что ранение смертельное. Но что будет завтра, если он не выйдет из дела?

– Мускат, не дури! – отчаянно мотая головой, истошно взывал Нос. – Хочешь, Лешку забери… Мне она не нужна!

Кирилл молчал, плотно сомкнув губы. Палец шевельнулся на спусковом крючке.

– Да не нужна она мне, правда! У меня и без нее баб хватает!.. – совсем расквасился Нос. – А ты у меня лучший, мне без тебя крышка… Забирай Лешку, парь ее, сколько влезет. Ты же парил ее в бане! Я же знаю, парил! Лешка сама говорила. А знаешь, почему я тебя не убил? Потому что ты лучший… Ты, Мускат, мне очень нужен. А без Лешки я обойдусь!

– Сам знаю, что я – лучший, – без ложной скромности согласился Кирилл. – Только по деньгам это не видно. Сам в каких хоромах живешь, а я даже на маленькую квартиру не собрал.

Целый год вкалывал он на своего ненавистного босса, в разборках участвовал, товар сопровождал, сделки обеспечивал, а три заказных убийства чего стоят… И за все это заработал не больше миллиона «труб».

– Скажи, это справедливо?

– А хочешь, деньги возьми! – дрожащим подбородком Нос показал ему на чемоданчик с деньгами.

– Они не твои, – мотнул головой Кирилл.

– А хочешь, квартиру мою забери! Вместе с Лешкой… Я все равно дом себе достраиваю!

– Может, дом отдашь? – как бы в шутку спросил Кирилл.

– Не-а, к Лешке квартира полагается, – в жалкой улыбке растянул губы Нос. – А к дому Танюха прилагается. Вот такая баба! Хочешь, познакомлю?

– Познакомь, – кивнул Кирилл. – Но заберу я Лешку. Вместе с квартирой…

Он уже передумал убивать Носа. Но при этом он четко понимал, что перегнул палку и теперь у него нет иного выхода, как закончить начатое. Не даст ему Нос жизни, если выйдет из воды сухим.

– Надо собираться, – сказал он, поворачиваясь к боссу спиной.

В нескольких шагах от него стояла машина, на которой они сюда приехали.

– Секатора надо в багажник сгрузить, – сказал он, через отражение в боковом стекле наблюдая за Носом.

– Я сейчас… Я сам…

Нос уже вытащил пистолет из кобуры, уже направляет его на цель…

– И я сам!

Кирилл опередил босса на доли секунды. Одним выстрелом ранил его в плечо, вторым продырявил живот, а третьим добил в голову.

Труп Секатора он решил оставить в ангаре, как наглядное свидетельство того, как нехорошо повели себя таджики. А тело покойного Носа нужно было увозить. У Кирилла родился план, но как его осуществить, если левая рука отказывается повиноваться? И кровищи – жуть…

Он кое-как перевязал рану своей же майкой. С огромным трудом, но все же затащил труп своего бывшего босса в машину. Хорошо, что коробка передач автоматическая – ему не нужно было возиться с рычагом переключения скоростей…

Кирилл вывез труп на заброшенный известняковый карьер, где сбросил его в разлом, образовавшийся из-за разрушения одной из старых шахт, после чего швырнул в расщелину пару гранат, вызвав обрушение. Похороны состоялись, наследство получено. Его нужно спрятать, и Кирилл это сделал.

Не зря говорят, что преступники возвращаются на место происшествия. И Кирилл вернулся на промбазу. Тихонько, с выключенными фарами подъехал к ангару, заглянул внутрь. Все здесь осталось без изменения – пять трупов, кровь на бетонном полу, разве что запах пороха развеялся…

Он повернул назад, позвонил Лешке.

– Ты где?

Ему не нужно было притворяться больным, изможденным. Он потерял много крови, рана болела, его колотил озноб: видно, температура поднялась. Слабость, головокружение, а еще – смертельная усталость…

– Дома. А что такое?

– Нос не вернулся?

– А разве ты не с ним?

– Нет… Ушел Нос, вместе с деньгами…

– Как ушел? Куда ушел? – встрепенулась Лешка.

– Не телефонный разговор. Жди, сейчас буду. Прокурору пока не звони…

Кирилл хорошо помнил тот день, когда убил цыганского наркобарона. Его план тогда сработал, смерть своего босса цыгане списали на своих соплеменников, а Прокурор остался в стороне. Между таборами началась война, что, конечно же, было, ему на руку. Прокурор Кирилла тогда похвалил, а Носа поднял еще выше, сделал его своей правой рукой. Но и Нос, в свою очередь, приблизил Кирилла к себе.

Кирилл много сделал для организации, Прокурор ценил его не меньше, чем Носа. И даже иногда связывался с ним в обход его босса. У Кирилла был его телефон, он и сам имел возможность позвонить ему напрямую. Но решил пока этого не делать. Потом он объяснит прокурору, что сначала хотел взять «предателя» Носа, а потом уже связаться с ним…

В дом к Лешке он вошел, едва держась на ногах. Но пистолет из-за пояса вынул, спросил для приличия, где Нос. Разумеется, быть его в доме не могло. Поэтому обходить квартиру он не стал. Да и Лешка ему не позволила. Чуть ли не силой уложила на диван, сняла самодельную повязку, осмотрела рану.

– Да тебе в больницу нужно!

– Ага, и следователя в придачу… Как я объясню им, где пулю получил?

– Где?

– Вот то-то же… Там четыре таджика остались. И Секатор… Его труп надо было забрать, а как, если я сам еле убрался?.. Таджики первые начали… Один меня сделал… Очнулся, смотрю, Секатор склеенный, а Носа нигде нет. Ни наркоты, ни денег… Где он сейчас?

– Не знаю, надо искать… И Прокурору нужно сказать.

Но большому боссу звонить не пришлось. Обеспокоенный отсутствием какой бы то ни было информации о сделке, он сам связался с Кириллом. Разговаривала с ним Лешка, она и объяснила ему ситуацию, но подала ее под тем соусом, который сварил Кирилл.

Прокурор сам прибыл к ней домой. Привез своего врача, который вытащил из Кирилла пулю. Но до этого он отправил на промбазу своих людей. Оказалось, что ментов там еще не было. Трупы так и лежали в ангаре, никем не обнаруженные. Прокурор решил зачистить место, чтобы не было никаких проблем с законом. Таджиков зарыли в лесу, а труп Секатора отвезли в город и оставили в парке, чтобы его нашли менты. Это делалось для того, что затем его можно было похоронить на кладбище, по-человечески…