Текст книги "Прости им… (СИ)"

Автор книги: Владимир Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– И как с этим жить?

– Вы о чем? – в первый момент не понял я. По хитрой чуть заметной улыбке Леноши я заподозревал, что она догадывается – о чем.

– Как жить человеку смертному мы худо-бедно поняли, – ответил Президент, встретившись с моим взглядом. – Жить, как живется или как можется, а вот как жить Человеку Вечному, который ни вечность организовать не может, ни жизни своих смертных воплощений? Ну, до сих пор не мог. Да и теперь возможности минимальны. Все ж такие суверенные и неприкосновенные! Фу ты, ну ты!..

– Вы не поняли, что невозможность им напрямую вмешаться в нашу жизнь и нам – в их – это «защита от дурака»? – удивилась Леноша.

– Защита от дурака? – примерил идею Президент.

– Ага, – кивнул я, – двусторонняя. От дурака духовного и бездуховного. С инициативой. Оба должны естественно созреть друг для друга.

– Естественно, это как? – спросил носитель мудрости.

– А так, как получилось, – ответила за меня Леноша. – Смертный осознал идею, возможно, подсказанную ему вечным, нашел ее технологическое и техническое решение и встретился с собой вечным. Произошло слияние двух частей единой сущности.

– Надолго ли? – поставил очень правильный вопрос Президент.

– Кто ж знает? – пожала плечами Елена Владимировна. – Поживем, если позволят, увидим, если заметим.

– Не успели всю ситуацию осознать, слишком быстро вернулись, – прокомментировал я.

– Да нет, я все успел, что смог и хотел, – ответил Президент. – Я же вернулся к исходному моменту, разве вы не поняли? Если нам подвластны время и пространство, то такие эффекты легко достигаются. Мог бы и в прошлое вернуться, но, мне кажется, это было бы неправильно. От проблемы не убежишь, ее надо решать.

Я посмотрел на размер файла записи эксперимента – его объем был вполне сопоставим с нашими файлами.

Он, освобожденный Еленой от датчиков, уже сидел и заметил, куда я смотрю.

– Позвольте, я сотру эту информацию, – решительно сунулся он к компу и действительно удалил свои файлы.

– А как же?!.. – вскрикнула Леноша, для которой каждая крупица информации по эксперименту стоила несоизмеримо дороже любых драгоценностей.

– У вас будут другие испытуемые, – пообещал Верховный главнокомандующий, – я позабочусь, а информация обо мне совершенно секретна в целях государственной безопасности. Не обижайтесь, пожалуйста, – обаятельно улыбнулся он ей.

Лена вздохнула и развела руками, мол, ох уж мне эти ваши секреты.

Он был государственно мудр, но недостаточно информирован – все данные по эксперименту сразу дублировались по нескольким адресам во избежание случайной потери и преднамеренной порчи. Что мы и поимели. Разочаровывать высшее должностное лицо не стали, ему необходимо быть уверенным в собственной мудрости, дабы без комплексов управлять другими.

– Так-так-так, – задумчиво протакал он. – Я назначаю вас обоих моими научными консультантами – в этой сфере, разумеется.

– И чем это нам грозит? – поинтересовался я.

– Вы получите все условия для продолжения работы и… вас будут охранять.

– Нас охранять?! – удивилась Лена.

– Для статуса, – улыбнулся Президент. – Чтоб всем ясно было… Я же понимаю, что вы легко уйдете из-под любой охраны, если возникнет необходимость. Но поиграйте какое-то время в солдатиков. И надеюсь, что не откажете мне во встрече, когда я попрошу. Впрочем, взаимно – я тоже всегда в вашем распоряжении. Нам теперь трудно будет друг без друга… И ваш пресловутый «естественный путь» не продолжится без нашей с вами совместной деятельности, ежели мы решим, что он должен быть продолжен. Пока для меня это не очевидно. Возможно, это только вы созрели, восприняли и воплотили идею, а остальным еще зреть и зреть. А что будет, если недозрелых пустить в этот огород? Может, и я был недозрелый? Теперь наворочу дел… Не боитесь?

– Почему-то мне кажется, что для недозрелых этот путь закрыт, – признался я в невесть откуда взявшемся ощущении.

– Что значит, закрыт? – резко повернулся ко мне Президент. – Может быть, тот, кто не готов, не вернется в мир сей? Или не попадет в тот? Что ожидает незрелого – смерть или разочарование?

Ответов у нас не было. Их можно было получить только в эксперименте. Но если есть риск, имеем ли мы право его продолжать?

Политик умел загнать оппонента в угол.

– Ладно, – заключил он, – дорогу осилит идущий. Топтаться на месте мы уже не можем. Тем более зная, что человек вечен… Я пошел, труба зовет, а вы снимите защиту со всего, кроме непосредственно себя и аппаратуры, дабы луддиты не разбушевались. Сильно подозреваю, что таковые уже нашлись, и строгают дубинки. Институт должен продолжить нормальную работу. Он ведь не только на вас двоих держится?

– Разумеется, – ответила Елена Владимировна, – у нас много интересных ученых.

– А вы, – усмехнулся наш мудрец, – как говорится, будьте проще, и народ к вам потянется, не надо пугать народ.

– В вас будут стрелять, – вдруг сообщила Лена.

Президент с интересом посмотрел на нее.

– И когда же?

– Через две недели, – уверенно ответила она. – На международной книжной ярмарке у стенда научной фантастики.

– Издательство «Снежный ком», – уточнил я, разглядев логотип на обложках книг.

– И у них получится? – не на шутку заинтересовалась будущая жертва.

– Убить вас – нет, – серьезно ответила Лена. – Но ваша инсценировка ранения будет смотреться очень убедительно.

– Инсценировка? Зачем? – удивился Президент.

– Чтобы убедить народ, что вы по-прежнему плоть от плоти его, а не монстр неуязвимый, – пояснила Елена Владимировна.

Теперь и я четко видел эту сцену. Очень красочно! Удар пули о границу миров, разрыв мешочка с кровью, падение, растерянные телохранители, как всегда, не сумевшие защитить того, кого были обязаны защищать. Поваленные книжные стенды, паника…

– Вот оно как, – слабо улыбнулся Президент. – А вы, оказывается, Кассандра… Впрочем, нет, Кассандру никто не слушал, а я все принял к сведению и исполнению.

– Да и вы оракул, – усмехнулась Лена.

– Теперь да, – кивнул он. – Потому и принял к исполнению… Спасибо!.. Все-все-все! Уехал. Будем на связи. Вот вам мой телефон, протянул он мне навороченный аппарат. – Канал защищен. Потом будет и второй. Работаем, коллеги!

И быстро покинул помещение, по пути отключив защиту на входе. Пожалуй, он прав: чем дольше мы шарахаемся от мира, тем активней он будет шарахаться от нас.

В коридоре послышался удаляющийся радостный топот, за окном замурлыкал мотор. И правительственный лимузин покинул институтский двор. Мы знали, что Президент уже сделал категорические распоряжения относительно нашей безопасности. Неизвестно – дошли ли они до всех исполнителей и всеми ли были приняты как руководство к действию? Посему мы не торопились покинуть сию юдоль науки. Нам было еще чем заняться, например, скинуть информацию по путешествию в мир иной нашего высокого гостя и закрыть допуск к ней кого бы то ни было. А это значит, как он и хотел, удалить ее с институтских серверов. Персональные флешки, кроме нас, никто открыть не может. Уж до этого-то техника информационной безопасности доросла. И, естественно, превыше человеческих и, пуще того, исследовательских сил – не поинтересоваться духовным путешествием Президента. Вдруг что-нибудь новенькое обнаружится, не сюжетно, а феноменально?

Мы, как чуяли! Даже не «как», а просто чуяли, ибо обнаружилось!

Дух завис над разрываемом сородичами трупом тираннозавра. Смачная картинка! Кинжалозубые пасти хищников выхватывали из жертвы громадные шматки мяса и, довольно взрыкивая, чуть прожевав (а что долго жевать, когда зубов много и каждый остр?) заглатывали их. И ныряли за следующей порцией.

Дух в первый момент недоумевал – никак не ожидал ощутить себя в роли жертвы, но быстро сообразил, что, увлекшись погоней, случайно оказался на чужой охотничьей территории. Он бы и сам не простил такого чужаку… Вонзив зубы в жертву, охотник на несколько секунд оказался беззащитным, за что и поплатился. Травоядная жертва валялась в стороне, никого не интересуя. Ее очередь наступит позже. Все правильно, все справедливо – таков закон жизни… Но вдруг тираннозавр ощутил в себе кого-то другого. Или это кто-то другой удивленно обнаруживал в себе тираннозавра? И у каждого из них была своя правда и своя справедливость, которые пытались найти гармонию, без коей единства не достичь. А как без единства существовать единому, хоть и многодушевному духу?

– Х-ха! – воскликнул я. – Вот где причина сверхсекретности закопана! Представляю, какой вой поднялся бы, стань это достоянием СМИ! Президент – тираннозавр! Он у нас пока еще не тиран, но и не размазня. А тут такая генетика! Ладно бы еще тираннозавр-победитель! А то полный неудачник…

– Да уж, – согласилась Леноша. – Уничтожать эту информацию нельзя, но возможность идентифицировать ее как имеющую отношение к Президенту мы обязаны, я полагаю.

– Согласен, – поддержал я. – Сейчас займусь.

Тем временем продолжалось президентское «хождение по душам» и соответствующим им мукам. Если просматривать это в режиме «on-line», то и тысячи жизней не хватит, поэтому пришлось переключиться на голографическое считывание информации одним «снимком». Оказывается, мы оставались достаточно плотно соединенными со своими духами, и эта возможность была нам доступна, что тоже примечательно и замечательно. Неужели достаточно одного контакта, чтобы связь осталась навсегда? Очень хотелось на это надеяться, но такое было бы уже слишком. Потому постоянно возникал вопрос: когда же это кончится? Не с ужасом в голосе, а с надеждой, что – никогда. К хорошему, как известно, привыкаешь быстро и почти навсегда.

Теперь мы знали о духовной истории Президента практически все, но даже тени мысли использовать это каким-либо образом не возникало. Совершенно иной алгоритм мышления. Не конкурентный, а интегральный.

Выходили мы из института с некоторым внутренним напряжением, хотя точно знали, что ничего с нами не случится. Не предполагали, а именно знали. Интереснейшее мировосприятие, словно два видеоряда сразу видишь: то, что происходит в общечеловеческом «сейчас» и то, что происходит в будущем. На самом деле, для нас все было наоборот: «будущее» – это сейчас, а «сейчас» – это прошлое. Очень удобно для исключения нежелательных контактов любого рода.

Сопровождающие лица обнаружились сразу. Они и не скрывались, но и не навязывали своего общения. А нам до фонаря.

Потом недели пошли за неделями, месяцы за месяцами. Но на второй неделе, как и предсказала Леноша, на Президента было совершено покушение. Именно на книжной ярмарке у стенда научной фантастики… Президент прекрасно сыграл жертву, и рейтинг его вознесся на недосягаемую для конкурентов высоту.

Он в долгу перед нами не остался – институт забурлил от научной жизни. Глава государства позаботился о приобщении к нашим исследованиям самых разных специалистов. По нашим субъективным оценкам больше всех ломали голову над нашим феноменом физики, тщащиеся понять и объяснить механизм обмена информацией между мирами. Для нас двух миров вроде бы и не было, ибо оба мира находились в нас. Но физиков мы понимали – субъективные ощущения в формулах не изложишь, а нужны были именно формулы, потому что все субъективное имеет объективные корни. Зародилась в муках психофизика, но полноценные роды хоть какой-нибудь теорийки катастрофически задерживались, и никакие «сечения» – ни «кесарево», ни «золотое» помочь не могли.

Ну, на самом деле, как можно объяснить, что одна и та же сущность способна одинаково воспринимать и «пульс вселенной» в 2*10^-18 Гц, и «бешеные террагерцы» полевых колебаний, убийственные не только для биологических, но и для многих физических систем макро– и даже микромира. Как можно было, вообще, их обнаружить? И не только обнаружить, а практически одновременно ощущать. «Одновременно», правда, при отсутствии времени. Точнее при его локализации. Этого же не объяснишь. А физики и психофизики пытались. Честь им и хвала.

А мы делали свое дело – воссоединяли Человека Смертного с Человеком Вечным. А дальше они уж пусть сами между собой разбираются. Дважды путешественники в мир иной «не вернулись». Это их личный выбор. Перед экспериментом каждый давал подписку об отсутствии претензий, потому их и не возникало, хотя мы все равно ощущали свою вину.

С Президентом мы встречались еженедельно. Было о чем посовещаться. В политику мы не лезли, но философские и социальные аспекты нашего нового бытия и личный опыт жизни в двух мирах каждому из нас был крайне интересен. Им и делились.

А мы вдвоем ждали нашего сына. Как же мы любили друг друга и его!

Там, в духовном мире, это выражалось в том, что мы всё полнее сливались воедино, как две мелодии сливаются в одну фантазию на тему любви. Там мы моментально находили друг друга, если хотели, а хотели всегда, и испытывали при этом неизъяснимое блаженство. Духовный резонанс называется.

А на девятом месяце через все СМИ пролетела утка, которая накрякала, что у двух монстров родится Антихрист, о котором предупреждал Иоанн Богослов. А этого нельзя допустить. Президент усилил нашу охрану, но… Ясно, что мы были неуязвимы для простых смертных, можно было бы и не беспокоиться, но сможем ли мы защитить и младенца? Мы не знали. Девяносто девять процентов уверенности – это не сто.

Мы взяли отпуск и уехали на дачу. Сопровождающие нас всюду уже почти родные лица разбили палаточный лагерь неподалеку. Мы всегда были в поле их зрения. Учитывая ситуацию, ничего против не имели. С нами в доме жила врач-акушер. На всякий пожарный… А на непожарный дежурила машина скорой помощи. В ближайшем поселке с вполне приличной больницей была оборудована палата для рожениц. Пока она ждала Леношу.

Вообще – лепота и кущи райские! Комары, правда, удовольствие портили, но на их зуд у нас своя зуделка имелась, от которой они улетали, как черт от ладана. Хотя попадались и глухие экземпляры – они и доставали. Но лес, озеро с речкой, впадающей и вытекающей, отличная рыбалка и купание после нашей рабочей гонки (и куда спешили?) не только казались, но и были для нас земным воплощением рая, коего, нам теперь точно известно, нет на небесах, если не считать за него духовный мир. А рай обычно мыслится человеком как место вечного блаженства для человека. Мы и блаженствовали. Не снимая защиты.

Живот у Леноши был большой и почти идеально круглый, словно она земной шар проглотила. Ну, не планету, так глобус. Когда она плыла на спине, было умилительно и смешно. Я и хихикал, про себя. Беременные – такие обидчивые. Успел убедиться по неосторожности.

Однажды, когда она выходила из воды на берег, я с удивлением заметил, что вижу сквозь нее озеро – и волнушки, ею вызванные, и остров метрах в двухстах от берега.

– Эй! Ты где? – крикнул я. – Почему ты прозрачная?

– А ты, думаешь, не прозрачный? – хмыкнула она, из чего я понял, что она понимает происходящее.

Я посмотрел на свою ногу и увидел сквозь нее траву, на которой сидел. Здрасте, приехали. На автомате вскочил и бросился к любимой жене, даже удочку, с которой сидел, из рук не выпустив. До меня уже почти дошло! Я обнял Леношу, и она прошептала:

– Сейчас нас будут убивать…

Да, я тоже их «увидел». Хорошо, что наши телохранители в стороне и не успели заметить киллеров. От приготовленного для нас оружия они бы не спаслись. А мы?.. Нас здесь уже нет.

Но взрывную волну мы еще успели ощутить, чуть-чуть. Хотя, на самом деле, это была не взрывная волна, а наше представление о ней.

Леноша рожала долго, как мне показалось. За это время я не раз с благодарностью вспомнил наставления акушерки, учившей нас уму-разуму. Как она говорила, на всякий случай. Будто в воду этого дикого озера, окружавшего наш остров, глядела. Вот мы с Леношей дуэтом и дышали-пыхтели, и всякие упражнения делали, и тужились, и звали на помощь, зная, что никто не поможет… В этом первозданном мире помощников не было. Ни врачей, ни скорой помощи, ни повитух, ни ведьм, на худой конец. Здесь были только мы, пока вдвоем. Ему никто, кроме нас, нужен не был. Всю свою утробную жизнь он духом своим ощущал от других людей только настороженность, переходящую в агрессивность. Он был несправедлив, потому что чувствовал пока лишь главные эмоции: любовь – от нас, и потенциальную опасность – от прочих. Нормальные отношения со стороны коллег и пациентов, Президента и телохранителей он считал за природный фон. Вот в момент явной угрозы, когда ракета уже летела в нас, а у мамы от стресса начались схватки, и укрылся вместе с мамулей своей. Спасибо, что меня не забыли. Впрочем, и не могли забыть, потому что Человек Вечный был у нас один на всех.

Мне даже горячей воды приготовить было не в чем, холодную – Леночке попить – в ладонях, черпачком сложенных, из озера носил. Хотя зажигалка в кармане оказалась. Я не курил, но на природе считал необходимым иметь источник огня.

С последними потугами наш долгожданный все же явил себя новому миру и объявил о себе громким ором. Я даже удивился, откуда у этого окровавленного куска мяса такой вокал? Пуповину перерезал ножом для рыбалки, что лежал у меня в куртке. Тут зажигалка и пригодилась – я заранее обеззаразил лезвие на огне. Перевязал – ниткой из куртки.

После того, как я искупал сына вместе с собой в озере, он стал похож на человека. Посмотрел на меня внимательно и улыбнулся. Или мне показалось? Желаемое – за действительное?

Но я, отбросив сомнения, улыбнулся в ответ и сказал громко и торжественно, чтобы и Леноша слышала (она как раз внимательно поглядывала в нашу сторону):

– Ну, здравствуй, Владимир! Владей этим миром! – и поцеловал его в попку, а потом в животик.

И поспешил к Леноше.

– Я тоже хочу с ним… в озеро, – попросила она.

– Твоя воля – закон, – провозгласил я закон этого мира, положив на грудь ей сына. Он там сразу очень удобно устроился. Поднял их обоих на руки – это было тяжело, но носимо, и поспешил к воде. На глубине стало легче, совсем легко. И я понял, что в этом мире все новорожденные будут принимать водную купель вместе с матерью и отцом – в озере ли, в море ли, в реке ли – в природном водоеме. И это будет ритуал единения с планетой. И видел, что моя семья совершенно не возражает против такого ритуала.

А где же наш дом?

Попав сюда, мы сразу начали рожать, и озаботиться жилищем времени не было. Благо, что стояла летняя жара, ночью – теплынь. Теперь же я целенаправленно окинул окрестности изучающим хозяйским взглядом. Мы пребывали на том самом острове, что был виден с берега, только выглядел он диким и прекрасным, в отличие от своего изрядно облысевшего далекого потомка (или близнеца?) из другого пространства и времени. На том скал не было – так, отдельные каменюги, а на этом гордо высилась коренастая горушка.

Я вывел своих ближних на берег, Леноша уже вполне бодро шагала сама с ребенком на руках, я только страховал их. Усадил в тенечке на мягкой травке, а сам пошел к горе. Мои поиски быстро увенчались успехом – в нескольких метрах от подножья темнел вход в пещеру. Спасибо, Ветер, хорошо поработал. Впрочем, поднявшись туда, я понял, что и вода постаралась – в глубине бил небольшой родничок, образовавший ванночку примерно двух метров в диаметре. Как по заказу. А может, и, правда, по заказу?..

Ну, вот и дом наш…

А тот – прежний?.. Может же быть у Человека Вечного много домов. Возможно, он еще вернется в каждый из них?..

 
Там, где нас с тобою нет,
Мы разумны и бессмертны.
Я – твой свет, и ты – мой свет
В каждом миге разноцветный…
 

Ташкент, 2011