Текст книги "Агрессия (СИ)"

Автор книги: Владимир Прокин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

  Куратор проекта, полковник Иван Джиммович Цинь, сын легендарного советского разведчика, американца китайского происхождения, скользил вниз. О существовании «девятки» – секретной лаборатории, расположенной под Лубянской площадью на глубине трёхсот метров – не знает ни ФСБ, ни Министерство Обороны.Только несколько высших офицеров ГРУ имеют доступ к информации о проекте «Омега9-99». А проект хорош – чёрт его раздери! Перспективы, изложенные лобастыми доцентами: Вайнбергом, Венделем и Вольпертом, – просто потрясающие! Изобретённая ими высокотемпературная разновидность плазмы уже не абстрактная теория, а настоящее – хоть и крохотное, размером с теннисный мяч, – солнышко, каждое утро загорающееся в переплетении мощных силовых кабелей бронированной исследовательской камеры. Что бы его зажечь, мощности старенького атомного реактора не хватает; недостающие гигаватты дают турбины гражданских электростанций, стонущие в эти моменты от перенапряжения. Стонет и бухгалтерия, оплачивающая гигантские счета за электроэнергию.

  Но всё это – пшик, по сравнению с величием цели! Плазменная мина – квинтэссенция прогрессивного человеческого гения! Представьте диверсанта с обыкновенным чемоданчиком. Проникнув в стан неприятеля, он «забывает» кладь у стен военного института или завода. Солнышко будет запускаться дистанционно. Для поддержания тысячеградусных реакций, оно, в качестве топлива, начнёт использовать любую, находящуюся поблизости, материю, а именно: укрепления и вооружения противника. Ну, и потом, конечно, – города и селения, заодно со всеми культурными и историческими объектами неугодной народности, оставляя после себя абсолютно стерильную поверхность, покрытую слоем высокоэкологичного пепла. Никакой химии и жутких вирусов! Никакой радиации! Красота!

  В нужный момент, так же дистанционно, процесс останавливается; произошедшее списывается на вредоносные разработки стёртого с лица земли врага. Это чрезвычайно удобно – ведь апеллировать некому. А как присовокупить, ставшие ничьими, территории, – это уж пусть болтуны-дипломаты свой хлеб отрабатывают.

  Но для осуществления этой высокой мечты надо ещё потрудиться. Загвоздка в том, что солнышко не желает «кушать» ничего из того, что, день за днём, подсовывают ему клешни манипуляторов. Выжигая себя изнутри, оно, само по себе, гаснет через несколько часов после запуска.

  Зайдя в кабинет, куратор расположился в кресле и щёлкнул тумблером селектора.– Раечка, чай с лимоном и булочку с маком. И к десяти ноль-ноль – ко мне лоботрясов.

  Трое, в белых халатах, предстали перед восседающим во главе стола главнокомандующим. – Доброе утро, Иван Джиммович! – Не доброе утро, а здравия желаю! Хоть я и не заставляю вас носить форму, но вы обязаны помнить, что находитесь на действительной военной службе.– Понятно, Иван Джиммович.– Не понятно, а так точно!...вояки...Докладывайте!

  Начал, как обычно, главный зануда; рыхлотелый, интенсивно лысеющий, – Вайнберг. – У меня появилось несколько идей относительно интеграции в плазменную структуру мелкодисперсной взвеси диоксида молибдена, что позволит увеличить плотность моноклинных ячеек за счёт заполнения октаэдрических пустот делокализированными электронами одинарной облигации...– Достаточно. – куратор сделал отмахивающийся жест рукой. – Следующий!

  Взлохмаченный, худой, как трость, Вендель откашлялся и, уставившись в пол, залопотал. – Если...абстрагироваться от заданных констант, есть... впрочем, ассиметричный подход к проблематике высокотемпературных флоктаций, но...для предварительных расчётов необходим компьютер, обеспечивающий не менее пятисот петафлопс в пике. – Есть у нас такая хреновина? – Да, в федеральном центре, в Сарове; там, на территории бывшего монастыря, занимаются разработкой ядерных боеприпасов.– Лады! Дам команду. – куратор вперился в третьего. – У вас?

  Мешковатый, узкоплечий Вольперт забегал умными глазками. – Вот таблицы и графики протекания процессов в фазе самозатухания. Желаете ознакомиться? – Ложьте... изучу. И ещё...– главнокомандующий брезгливо осмотрел несуразные фигуры. – Вот смотрю я на вас и диву даюсь. Лбы архимедовые, мозгов – больше, чем тротила в гаубичном снаряде, а в остальном, – без слёз не взглянешь. Молодые мужики, а выглядите, как амёбы аморфные. Вольперт, сколько раз подтягивайтесь?

  – Я?...У меня освобождение от физкультуры – хронический вазомоторный ринит.– Ренит...хренит... это где?! – Насморк. – Насморк?! мамочка до сих пор сопли сыночку вытирает? А?! Вот я и говорю – туфяки и рохли! Кто-нибудь из вас, хоть раз, набил кому-нибудь морду?

  – Ударить человека... кулаком... по лицу? Но... в научном мире принято урегулировать разногласия оппонентов посредством дискуссий.

  – Эх! горе мне с вами!... Знаете, а ведь наше солнышко, такое же, как вы, – тютя! Ему не хватает...– полковник, в возбуждении вскочив с кресла, проворно подскочил к учёным мужам и, неожиданно, отвесил Вайнбергу «леща». – Вы?...как? – следующую затрещину получил Вольперт. – Что вы себе...? – Вендель же не дал себя ударить, перехватив занесённую руку. – Не...не надо.

  – Молодчик! – высвободив запястье, куратор одобрительно наподдал ошалевшему Венделю по спине. – Вот! Вам всем не хватает агрессии!

  – Но... мотивированное деструктивное поведение, присущее индивидуумам, не может являться свойством физических процессов. Это нонсенс.

  – Вы в меня нонсенами не тычьте! Я, по долгу службы, обязан продвигать проект! А мы на месте стоим!...Вот, вы, Вендель, силой остановили поднятую на вас руку: то есть, на агрессию ответили тем же – здоровой агрессией. Выводы?

  – Простите... неправ. Иисус говорил: «Кто ударит тебя по щеке, обрати к нему и другую». – Главнокомандующий сделал кислую мину. – Курам на смех! Тогда уже этот чудик, из ваших, плохо кончил. А сейчас такая доктрина просто преступна; если кто обидел – тут же, – сдачи; лупи не раздумывая. Это что! Новейшая разработка военных стратегов – упреждающий удар!

  – Это... как?

  – А вот так. Враг, может быть, совсем ещё и не враг, а..так... может быть даже и друг. Но, впоследствии, – кто его знает – может и переметнуться. Он ещё – ни сном ни духом, а мы, говнюка этакого, загодя, – Хрясть! и – в щепки! покамест чего не отчебучил. Наука!... Кстати, может и нашему солнышку врезать, как следует? Может, получив по кумполу, оно, наконец, начнёт лопать ближнюю, как её по вашенски... – материю?

  – Ваша гипотеза антинаучна и...

  – Думаете, только ваши евкалидовые головы могут идеи гениерировать?!Как бы не так! Не боги горшки зажигают! Мне моя мысля нравится. Вопрос только, – чем шандарахнуть?

  – Это, вероятно, должно обладать энергией, сопоставимой с мощностью атомного взрыва. – пригладил залысины Вайнберг. – Возможно, нечто узконаправленное...луч. – подхватил Вольперт. – Лазер. – подытожил Вендель.

  – Та-ак! – имевший по большинству предметов не очень твёрдые тройки куратор, гордый тем, что светила развивают его собственную, внезапно сверкнувшую в голове, мысль, потирал руки. – Изложите конкретнее; что и как; где самых зубастых дают? – Недавно, в журнале «Химическая физика», была статья о тестировании в Новосибирском Академгородке самого мощного в России лазера.

  – Отлично! Как думаете, хватит у него мощи расшевелить нашу амёбу? – На поддержание активности лазерного пучка в течение часа необходима энергия, производимая человечеством за сутки.– Руководство насупилось. – Человечеством?Не потянем. Бухгалтерия зарубит. – Активность может длиться тысячные доли секунды. – Руководство просияло. – Тогда – добро!Дам команду!

  Камеру оплели новые удавы кабелей, ползущие к двум слоноподобным тумбам, облепленным аппаратурой. Куратору вручили пультик с, одной-единственной, кнопкой.

  С утра, поискрив и покапризничав, солнышко, в очередной раз, зажглось. У затемнённой брони стекла возникли четверо, в белом. – Так, братцы-кролики... сейчас мы его шваркнем. Ну, с богом! – камера озарилась вспышкой...оранжевый шарик помутнел; раздулся до размера футбольного мяча; облизал протуберанцами концы мощных контактов, между которых парил в воздухе. Раздался хлопок; камера заполнилась дымом.

  – Что стоите, раззявы?! Вырубайте свою херовину к едрене фене!! – ринувшись к щитам, доценты заклацали рубильниками...Когда дым немного рассеялся, стало очевидно, – отключение питания не произвело на кровавый пульсирующий шар никакого воздействия.

  Влетев в кабинет, полковник схватил трубку.– Товарищ главный, ЧП! Утерян контроль за...никак нет, всё обесточено...никак нет, камера не разрушена... Наблюдения? Объект, увеличиваясь в размерах, прожигает половые плиты! Срочно пришлите криогенные установки с жидким азотом!

  Смотровое стекло взорвалось с оглушительным треском. Вываливающееся ослепительное тесто моментально испепелило всё живое; «девятка» превратилась в полыхающее горнило.

  С утра новостные каналы пережёвывали, набившие оскомину, темы короновируса, вакцин и злодеяний упыря-оппозиционера, методично обличая Америку и Евросоюз во всех смертных грехах. Но к обеду что-то случилось; к центру двинулись колонны пожарных машин и автобусы с наглухо задёрнутыми шторками; следом, тяжёлые армейские грузовики и бронетранспортёры. Соц.сети наводнились фотками и видосиками; все недоумевали – первое апреля – репетиция парада Победы? – рановато.На Лубянской площади полностью перекрыли движение. Никаких официальных заявлений.

  На станциях метро «Лубянка», «Кузнецкий мост» и «Китай-город» резко подскочила температура. Пассажиров спешно эвакуировали. Пожарники, суетясь, разворачивали бухты брезентовых стволов и вели их по эскалаторам, вниз.Оцепившие Бульварное кольцо солдатики, с растерянными детскими лицами и новенькими автоматами, толпились бестолковым камуфляжным стадом.

  В наступающих сумерках асфальт на площади зардел; на пожарных машинах начали загораться и лопаться шины. Кремль молчал.

  Страшный грохот потряс Москву до самого основания около трёх часов ночи. Весь район Лубянки, – со зданиями и людьми, – ушёл под землю. Выплеснувшаяся из жерла огромной воронки, огнедышащая лава поползла во всех направлениях, сжигая всё на своём пути. В городе началась паника; заспанные, полуодетые люди, выскочив из подъездов, бросались к машинам; безмашинные – просто бежали, унося в руках малолетних детей. Мародёры крушили витрины; оставшиеся в живых солдатики нашли применение своему необстрелянному оружию.

  В три двадцать, по центральному телеканалу, Министр Обороны сделал заявление, назвав происходящее чудовищной провокацией со стороны оголтелой банды международных террористов, и ввёл военное положение.

  Верхушку правительства экстренно эвакуировали боевые вертолётные расчёты; не верхушка спасалась самостоятельно. Едва солнце начало красить стены древнего Кремля, под землю ушёл ГУМ... за ним – Красная площадь...через полчаса с Кремлём было покончено.

  Тем временем, сотни маршалов и генералов с остервенением искали и никак не могли обнаружить врага. Нанести удар возмездия не представлялось возможным – цель отсутствовала.

  В штабах, до боли в ушах, вслушивались во все вражеские голоса, в надежде, что какая-нибудь из радикальных экстремистских группировок возьмёт на себя ответственность за эту, беспрецедентную по своей жестокости, диверсию. – Заявлений, такого рода, не последовало.

  И только когда уже половина столицы провалилась в тартарары, ГРУ проинформировало Министерство Обороны и Президента об инциденте.

  К полудню весь мир обсуждал подробности страшной трагедии, случившийся в Москве по вине самих же русских.

  Русофобы ликовали! Евросоюз бухтел: «Допрыгались! Ещё один Чернобыль!». Американцы откровенно глумились над русскими, называя их идиотами. Китай и Япония, – посмеиваясь про себя в кулачки, – выражали сожаление и озабоченность. Из всех стран только Израиль, сразу оценив потенциальную угрозу, предложил незамедлительно оказать гуманитарную и научно-техническую помощь. От помощи, конечно же, отказались – сами с усами.

  Не смотря на все меры, огненная язва стремительно расползалась. Китайцы, с невероятной скоростью, возводили вдоль границы с Россией циклопические бетонные сооружения. Европейцы, сообща, спешно рыли огромный ров, намереваясь, соединив Средиземное море с Северным, отгородиться от плазменного цунами. Австралийцы и жители обеих Америк, поплёвывая в потолок, заключали пари; выдержат или не выдержат удар возводимые преграды. – Преграды не выдержали. Великая бетонная стена расплавились. Миллиарды тонн морской воды, заполнившие ров, превратились в пар. Разрастаясь вширь, язва прожигала земную кору и вглубь; наступил момент, когда плазменный фронт достиг слоя жидкой магмы.После ослепительного фейерверка в Солнечной системе образовался очередной пояс астероидов.