Текст книги "Док"

Автор книги: Владимир Поселягин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

– Вы кого-то ждёте?

– Заказчика.

– Это парень моих лет в зелёной куртке?

– Да, вашбродь.

– Он на попутной пролётке уехал, разрешил мне вашими услугами воспользоваться. В город вези, в гостиницу получше. У меня вечером поезд.

– Хорошо, вашбродь.

Он довольно быстро доставил меня к гостинице, высадив, получил свою купюру в пять рублей, сдачу офицеры не берут, я в курсе. Снял номер. Оставил вещи, сам я ранее окунулся в озере, рядом было, после преобразования тела надо, поел внизу (всё ещё голодный), на первом этаже ресторанчик имеется, потом дальше в пролётку (швейцар для меня свистнул) и поехал за покупками. Коляску я до вечера нанял. Сначала в лавку с продуктами, стоит с неё начать, пока утро и свежее всё. Закупил шесть корзин. Больше не мог, я в этой форме изрядно привлекаю внимание. Отвёз покупки в номер, а потом в оружейный магазин. Я офицер, одно из тех лиц, что может покупать оружие в любом количестве и без разрешения. Дворянский патент и все документы в хранилище, но офицерская книжица при мне, могут попросить. К слову, действительно попросили. Однако и заказ был изрядный. Немецкий карабин «Маузер 98», из шести выбрал лучший. У него отделка сделана прекрасно. Самое главное, к этому оружию в магазине было пять тысяч патронов. Выкупил все. Так и сказал, на войну еду, там патронов мало не бывает. Подсумки к оружию, штык-нож в комплекте шёл. Потом «Маузер 96», пистолет-карабин образца девяносто девятого года. В наличии имелось три обоймы на двадцать патронов к нему. Ну и кобура-приклад. Выкупил их и шесть сотен патронов, больше не было, не самое ходовое оружие. Купил пистолет Браунинга и пять запасных магазинов на семь патронов, самих патронов почти тысячу. Кобуру, средства чистки. Винтовка Мосина была в продаже, но не взял. На месте добуду бесплатно, а вот две тысячи патронов, больше не было к ней, купил.

Пришлось вторую пролётку ещё нанимать и вывезти за город, где я это всё выгрузил. Прибрав покупки, я вернулся в город пешком, там снова пролётку остановил и в номер вернулся. До отбытия чистил всё оружие, снаряжал. Припасы прибрал. Успел закончить. А там дальше доехал до вокзала, хотя и дойти можно было, но офицеры с вещами не ходят, урон чести. Потом посадка, и покатил дальше. Я особо не кутил, как другие, в этом поезде тоже офицеры встречались. Хорошо, в моем купе всего двое и оба пожилых, спокойные. Так и ехали. С пересадкой у Байкала. Я там тоже прикупил припасов, много что удалось добыть, даже бесплатно. А если проще, украсть со склада у одного жадного торговца – двадцать тонн свежей пшеничной муки, коей он торговал втридорога. Да и другого хватало интересного, особенно омуль местный, объедение, так и добрался до зоны боевых действий.

Стоит отметить, что я появился в этом мире в середине мая, то-то вода в реке такой холодной была. Сейчас конец июня. Это я к чему? Направляли тёзку в Порт-Артур, а именно в Четвёртую Восточно-Сибирскую стрелковую дивизию, что как раз в Артуре и находилась. В этом и проблема. Артур уже отрезали, в поезде разговоры ходили. В газетах об этом писали. Могу ошибиться, но вроде именно генерал Фок, что считался одним из предателей, из тех, кто сдал оборону, как раз ею и командовал. Я в книгах читал. В общем, мне кровь из носу нужно добраться до Порт-Артура, и я это сделал, несмотря на то, что город отрезали. Да неполное окружение – прорваться можно. Вот когда до полной осады дойдёт, будет сложнее.

Прибыли мы в Мукден, дальше дороги нет. Был полдень, я со всеми покидал вагон. Там уже кто куда. Люди расходились, поезд между прочим сильно сократился и к нему прицепили теплушки с солдатами и с боеприпасами. Спрашивать, где тут военная власть я не стал, мне оно не надо, задержат ещё и куда в другое место пошлют. Обратился к городовому:

– Сударь, не подскажете, где я могу купить хорошего верхового коня с заводной?

Тот козырнул и довольно толково описал, где я смогу приобрести всё, что необходимо. Местный китайский торговец этим занимался. Довольно хороших лошадей держал. Также полицейский подтвердил, что дорога перерезана и там идут бои. До Порт-Артура чуть меньше четырёх сотен километров оставалось. Все пролётки уже укатили, свободных нет, так я нанял китайца или манчьжура, поди знай, и тот нёс мои вещи. Я же двигался к лошаднику. Действительно не ошибёшься – два больших амбара и окружённое оградой поле, где паслись лошади. Самого торговца не было, убыл за товаром, лошадей хорошо раскупали, особенно русские военные, но был его брат. К сожалению, лучших забрали, остались клячи. Хм, при осаде в котёл пойдут. Мне выбрали лучших из худших, до Артура довезут, дальше продам. Там, думаю, они в цене будут. Уздечки, попоны и седло тут же купил. С носильщиком расплатился, дальше вещи на лошадей, и не спеша направился по дороге, что тянулась рядом с железной дорогой, в нужную мне сторону. И всем пофиг, раз офицер занимается делами с важным видом, значит, так и надо. Удобно. До конца дня километров тридцать проехал, и это неплохо. Видел встречный эшелон, немногочисленные воинские подразделения, разъезды охраны тыла, в основном из казаков. Те проверяли меня, документы. Узнавали, что в Порт-Артур еду, и с нотками сомнения в голосе сообщали, что добраться сложно. Япошки перерезали. Как будто я не знаю. Подтвердил, что в курсе, пообещал быть осторожным и дальше так ехал.

Лошадям тоже отдыхать нужно и поить их, раз в два-три часа ведро уходит на каждую. Я ушёл с дороги и подальше от водоёмов (мне тот лошадник карту продал), и двигался по степям, ночью. Иногда на час-другой давая лошадям отдохнуть. Поил. Теперь днём отдыхаю, ночью иду. А вода есть, десять тонн набрал чистейшей, холодной, из лесного озера, где били подземные ручьи. Лошади на удивление выдержали. Когда светать начало, я их помыл, напоил, те сами травку щипали, и оставил пастись, стреножив. Потом расстелил шкуру медвежью, раздевшись (я уже поел), умылся и, накрывшись походным одеялом, оно плотное, вскоре уснул. Тут низина, оврагами всё изрезано, поди найди.

Проснулся я, когда ещё светло было, до темноты часов семь ждать, ох и палит, надо было тент натянуть. Убрал магией ожоги, обгорели руки и лицо. До окончания дня я успел в двух котелках приготовить супы. Запас пополнял, что потратил в дороге. Однако в основном из той муки, взятой у жадного перекупа, делал лепёшки. Понятно, что дров вокруг не найдёшь, степи, местные сами сухой навоз используют. А в хранилище был сухой ствол упавшего дерева, который я прихватил из Подмосковья. Там, где воду набирал. Вот и рубил его, топорик-то есть. Ещё две тонны угля прихватил на железнодорожной станции, но это НЗ. Почти две сотни лепёшек напёк в запас. Я уже позавтракал, даже пообедал, когда темнеть начало. Вот так свернул лагерь, запряг лошадей, те тоже выспались, и мы двинули дальше.

Японцев я так и не увидел, места боёв обошёл, хотя глухой рокот канонады слышал. Только на третью ночь пути, когда половину дороги до Артура прошёл, понял, что тут уже захваченные японцами территории. А обоз на ночной стоянке увидел, как раз полевая дорога, я её пересекал, вот и рассмотрел костёр у дежурной охраны. Не смог пройти мимо, оставил лошадей, всё с себя снял, что бликануть или звякнуть может, и приблизился. Облучил всех сонником и, уже уверенно шагая, изучил, что в обозе. Это обоз обеспечения. Много мешков с рисом и бочки с рыбой. Немного овощей было. Всё прибрал. Ещё были ящики с патронами к японской винтовке. Подумав, и их забрал, около ста тысяч патронов. С охраны снял двадцать шесть винтовок. Револьверы не брал, там офицер один был, так себе оружие. Было больше винтовок, но эти новенькие и новой модели. Подсумки тоже не забыл. Вернувшись к лошадям, я сразу дальше покатил. Все японцы были мертвы… Оставлять врага живым за спиной? Нет, меня по-другому учили. Это я про боевые базы знаний. Да, в обозе два котла примерно литров на сорок взял. Явно везли в какую-то часть. Надо будет что-нибудь сготовить, пока в пути. Да и продолжать печь лепёшки. Я их уже три сотни напёк, но ещё сделаю.

Вот так ночами и шёл, ещё дважды видел японцев, и разъезды, но это уже боевые силы были. Пулемётов у них так и не нашёл. Пушки видел, а я ведь как бы артиллерист, но и всё. Два обоза сжёг с патронами и снарядами, полночи грохотало, и на горизонте отсветы были, пока дальше уезжал. Это всё. Так и вышел на разъезд наших казаков. Старший даже двух подчинённых выделил, чтобы не заблудился, пока к Артур еду, удивлялся, как я добрался. В тех двух японских котлах я тоже сготовил. Помыл их, в одном рис с рыбой, в другом рисовая похлёбка, но уже с мясом. Ещё в Москве закупил разные соусы, майонез тоже был, повара в трактирах и ресторанах взбивали, а я забирал. Иначе рис так без соуса есть не вкусно. Пять ночей, и я добрался до места. Понятно, что я мог наткнуться на японцев, но я их видел и объезжал, тут не только ночное зрение, но и кое-что другое. Амулеты – вот один и использовал. Тот как «глаз» поднимался на высоту километра, и я обозревал окрестности на ходу. Поэтому просто объезжал стоянки. Следующую ночь японцев не видел, но под конец, к утру, встретил своих и сделал так, чтобы казаки сами на меня вышли.

Они, усталые, откуда-то двигались, видимо ночной бой был, у некоторых повязки. Однако со мной в Артур не направились, видимо выполняли какое-то задание. Двух раненых со мной вахмистр отправил. Я кивнул, обещал присмотреть за ними. Амулет с высоты показывал холмы, там и Порт-Артур, и воды моря. Километров двадцать осталось. Но остановились на два часа на отдых у ручья – лошади не выдерживали, везли раненых. Заодно чуть подлечил их, быстрее встанут на ноги и вернутся в строй. И вот в десять часов дня, проехав оборонительные сооружения на холмах, въехал в город. Казаков сразу доставил в госпиталь, их тут свои встретили и сопроводили, а меня к штабу обороны.

Командовал здесь генерал Кондратенко, он меня вскоре лично и принял, чем удивил. Я успел переодеться в парадную форму, сапоги начищены, вид уверенный, так что был принят хорошо. Тот опросил, как я добрался до них мимо японских подразделений, вот и сообщил, что двигался ночью, японцев не видел. Тот ещё недолго задавал вопросы и вот что сообщил:

– Я решил отменить ваше направление. Эскадра наша блокирована в бухте, и сейчас со многих кораблей снимаются орудия, расчёты пополняют матросами и офицерами. Вы как, в настильной стрельбе с закрытых позиций сильны?

– Лучший на курсе. Не знаю промахов.

– Хорошо, назначаю вас командиром двух орудий в сто двадцать миллиметров. Сейчас их устанавливают на тумбах в тылу Северного форта. Должны закончить в течение недели. Войдёте в подчинение к начальнику артиллерии Северного форта, я вас познакомлю. Официально же вы будете числиться за береговой обороной, на береговой батарее, но с командировкой. Просьбы есть?

Странное решение, но генералу виднее. Видимо, морских офицеров не хватало, вот он меня воткнул на это место.

– У меня одна полевая форма, другая пришла в негодность, попрошу время, чтобы построить форму в городе и решить личные вопросы.

– Двух суток хватит?

– Так точно.

– Что ж, идёмте, познакомлю вас с командиром и подчинёнными.

Я ещё больше удивился, но оказалось, генералу было нужно в форт по своим делам. Вот со свитой на нескольких пролётках и поехали. Я верхом на своём коне, заводной за мной. Там я познакомился с командиром своим, подполковником Звягинцевым. У него под командованием вся артиллерия форта и с подчинёнными (три десятка матросов с двумя унтер-офицерами и кондуктором, который по хозяйству и за питание отвечал). Документы мне уже оформили. Всё, я числюсь в местном подразделения, мне уже выделили койку в офицерской землянке. Так что, получив разрешение, я направился в город.

Быстро всё произошло, сейчас три часа дня, но главное, я на месте. Продал лошадей, военные интенданты выкупили с охоткой. Вещи в землянке оставил. Адрес портного мне сообщили, и вот сделал заказ на две полевые формы и шинель. Портной обещал за три дня пошить. Через три дня и посещу его. Сапожника также нашёл, сделал заказ на сапоги. Этому неделя потребовалась. У него не только мой заказ. После этого я нанял толмача и ушёл в корейский жилой район города, там рядом и китайский. К порту прогулялись, купил небольшую одномачтовую джонку. Вполне новую, китайской постройки, с крытой палубой. А если сдадут Артур, чтобы было на чём уйти к нейтралам. Всё, что нужно для неё, приобрел, потом шестиместную шлюпку с вёслами, ну и обустраивался на джонке до темноты. Убрал джонку в хранилище, сам к берегу на лодке, также и её прибрал, и направился к Северному форту, до которого дошёл за час.

В землянке было шесть коек, даже какое-то личное пространство, занавески висели, как в комнате. Я последнюю койку занял, познакомился с сослуживцами, никто не спал, обмыли моё назначение, ну и началась служба.

Наконец бетонное основание батареи высохло, установили тумбы, потом и пушки. Стрелять запретили, основание ещё окрепнет. А мне же таблицу для стрельбы сделать надо, но ответили, дескать появятся японцы, тогда и сделаю. Это обещали твёрдо. Я выдал деньги кондуктору, и тот купил у корейцев мешки, и вот насыпая земли и песка, обложили ими орудия. А то они стационарные и никакой защиты не имели. Получились капониры, орудия в пятидесяти метрах друг от друга стояли. Хоть от осколков убережёт. На метр от земли мешки полукругом у орудий выложили, только проходы оставили с тыла, по два. Матросам такая защита понравилась.

Время летело. Наступила середина августа, когда японцы наконец вышли к городу и начали полную осаду. За это время я успел многое. Как-то ночью посетил генерала Кондратенко, и один из его орденов превратил в амулет-защиту – рунная магия. Там не нужны накопители, они берут энергию вокруг. Да ещё пополняют её во время нападения. Силой удара заряжались. Так что надеюсь, генерал эту войну переживёт и не случится сдача города после его смерти. А вот два других генерала пострадали. Стессель умер от сердечного приступа в постели, напугав супругу, когда синеть и хрипеть начал. Откачать не смогли. Генерала Фока застрелил японский солдат, его тело нашли на месте обстрела. Я якобы случайно оказался там и застрелил японца из нагана. В хранилище у меня хранилось тело японца, вот и пригодился. Паника поднялась неслабая. Не только из-за того, что генерала убили, а и потому, что на территории города японские солдаты шастают. Прочесали всё, но больше никого не нашли. Адмирала Старка хватил удар, парализовало. Хотя он эскадрой уже не командовал, отстранён был.

Не я один наблюдал, как движутся японцы, не строем и колонной, опытные, а рассыпанным строем шли. На редуте находился командир форта, а также генерал Кондратенко, он со свитой наблюдал за приближающимися порядками противника. У другого форта уже началась орудийная пальба, видимо и там японцы появились. Вот и нам был отдан приказ открыть огонь. Для мелкокалиберных пушек, установленных на прямую наводку, дистанция высока, а вот для гаубиц (у форта две батареи, плюс ещё три недавно прибыли в лошадиных упряжках) – вполне. Те и дальше бьют. Что по недавно прибывшим, так они усиливали силы сдерживания, иначе японцы раньше бы подошли к укреплениям. Ну и два моих орудия. Я в общей схеме не участвовал, как это не прискорбно, у каждого командира батареи своя корректировка. Я же глядел в бинокль, это больше для вида, на самом деле амулетом сверху наблюдал, и сказал стоявшему рядом матросу (у не совсем рядом, чуть ниже, чтобы со стороны японцев не видно было):

– Семнадцать, сорок два. Пристрелочный.

Тот тут же замахал флажками, сигнальщиком был. У меня и у обоих командиров орудий были карты, что нарезаны на мелкие квадраты. Я сообщаю квадрат, и его накрывают. Однако так как орудия не пристреляны – спасибо командиру, что запретил открывать огонь, более идиотского приказа и не слышал, – я напряжённо ожидал выстрелов, нужно узнать, где разорвутся снаряды, внести корректировку и уже точно накрывать противника. А так как я не один бью, над противником уже видны темные облачка разрывов шрапнели, причём несколько довольно точных. Это работали те батареи, что уже имели опыт боёв и вполне неплохо справлялись с уничтожением противника. Так вот, разрывов хватало, и вычислить свои будет сложно, но я постараюсь. Да, нашёл, разброс серьёзный, хотя один снаряд раскидал пяток японцев. Пристрелочный, но уже удачный. Дальше я сделал ещё несколько пристрелочных выстрелов, разобрался, куда бьют орудия, и теперь каждому орудию давал свой квадрат, чтобы снаряды летели в одно место, так площадь накрытия выше. И пошло дело, мы загнали японцев от губительного огня в овраг, в пяти километрах от редута, и это была ловушка – я залп за залпом накрывал их там. Японцы отошли, не выдержав губительного огня, на поле осталось не меньше чем полтысячи убитых и раненых, да ещё две сотни в овраге, но отсюда это не видно. Враги свои орудия подвезти не успели, но теперь и по нам будут бить. Я же направился к своим орудиям, нужно правки в прицел внести. Я, конечно, навострился работать тем, что есть, но раз пристрелка в бою происходила, то доделать расчёты до конца нужно.

Снарядный голод нам пока не грозил, но командиры просили держать минимальный темп стрельбы и вести только точный огонь.

Когда я увидел ночью, что к японцам подходят обозы с питанием и боеприпасами, то сразу приказал открыть огонь, и мы довольно точно накрыли их. Правда, это разбудило не только наш форт, но и весь город. Командир форта наблюдал, как сгорали повозки, видно, что попали, и не стал ругаться, но попросил предупреждать о таких огневых налётах по противнику.

До конца месяца японцы так и не смогли взять наши укрепления, потеряв немало своих солдат. Да, были минуты затишья, и япошки забирали раненых и убитых, поэтому запаха особо не было. Ещё плотно работала артиллерия противника, поэтому меня направили на контрбатарейную борьбу, и я выбивал противника даже на закрытых позициях. Да и видно, что огонь по нам сильно ослаб. За две недели больше семидесяти орудий с расчётами я вывел из строя.

Японцам очень сильно досаждали мои орудия, и они остро желали уничтожить их. Тем более я выбил две их осадные мортиры. Мы и днём, и ночью открывали огонь, если были интересные цели. Враги агентов в городе задействовали, и всё чаще снаряды япошек ложились вокруг моих орудий. Однако я ранее позаботился об этом, амулеты защиты установил на орудия. Мешки с землёй и песком в клочья, а орудиям и расчётам хоть бы что. Мешки потом меняли на новые. Я сразу бил в ответ и уничтожал тех, кто пытался нас уничтожить. Дальность позволяла.

Оказалось, за мной следили ещё с первого дня прибытия, поэтому вызов к командиру форта стал неожиданностью. Сообщили, что я представлен к награде. Орден Святой Анны четвертой степени. Похвалили и отправили воевать дальше. Я не один такой был, из офицеров меня четвёртым наградили. Одному из офицеров досталась награда с надписью «За храбрость» и золотое оружие – он поднял солдат в контратаку и отбросил противника.

Так и тянулись бои, пару раз я снимал своих матросов, и мы бежали наверх, куда врывались японцы. Мы помогали отбивать редуты. Я так потерял шесть матросов убитыми и семь ранеными. Сам без царапины. Стрелял из пистолетов в основном, внося целые опустошения в ряды противника. Если бы я в других местах не был, то смог бы спасти своих погибших матросов, переведя гибель в тяжёлое ранение. Но что есть, то есть. Вот у более чем сотни пехотинцев и казаков, да и матросов, что погибли при мне, я смог смерть на тяжёлое ранение перевести, и их эвакуировали, некоторые уже вернулись в строй, другие ещё лечились. Не везде я действовал вместе со своими матросами. Растекаясь по окопам, отбивали укрепления, вот и потерял их. Мне присылали пополнение, и так продолжались бои.

В ноябре пришёл приказ о присвоении мне звания поручика и награждении ещё одним орденом, Святого Владимира четвёртой степени с мечами. К слову, я думал, что мы в осаде, получу награды после её снятия. Но нет, «клюкву», это орден Святой Анны четвёртой степени, я уже получил, как и документы на него, а чуть позже и на Святого Владимира. Это уже в декабре. Именно в декабре была самая отчаянная попытка врага взять город. Наш форт не атаковали, у другого бои шли, да такие, что нас сняли с этих укреплений и перевели на другие. Поддержать, усиливая нашу оборону. Воевали как пехота. Потери огромные с обеих сторон, я спасал наших как мог, больше полутысячи не ушли за кромку, и мы отбились. Кондратенко не погиб, командует. Эта отчаянная попытка в декабре закончилась для японцев провалом, и они два месяца больше не пытались атаковать. Некем было, едва хватало сил на наше сдерживание. Тишину только артиллерия нарушала.

В январе тысяча девятьсот пятого года Порт-Артур продолжал держаться в осаде, хотя бои на море давно стихли, а эскадра адмирала Рожественского была в пути. Бои шли на суше, но тоже не активно, японцы по сути использовали все людские резервы. Впрочем, у нас тоже сил было мало, но Кондаретенко собрал порядка батальона, сформировал из солдат и офицеров разных укреплений, и ночью они пошли в атаку. А у врага только часовые да пулемёты. Бой коротким был, и к утру наши захватили немало трофеев и около сотни пленных. Мы вернули часть укреплений, захваченных японцами. Вот так потихоньку атакуя ночами, то тут, то там, мы и отодвигали японцев от города.

Японское командование это быстро поняло и подкинуло сил. Остановить нас остановили, но и в захвате города те поучаствовать не могли, сил на хватало, только на оборону. Моряков многих отзывали, спешно приводили корабли в порядок, вводя их в строй. Не все были затоплены и повреждены, поэтому также участвовали в обороне города.

Нормально работать осадным мортирам я не дал. К тому моменту я уже командовал батареей осадных мортир в четыре орудия, после гибели прошлого её командира; из обер-офицеров остался один прапорщик. Из береговой обороны меня вернули в дивизию покойного Фока, в отдельный тяжёлый дивизион артиллерийской бригады. Мне обещали дать повышение в чине, но дали только в середине февраля, штабс-капитаном стал и третий орден получил. Я подкрепления, что нас остановили, серьёзно проредил, и ночами мы по ним били. Снаряды ещё имелись.

В этот раз я получил Святого Георгия четвёртой степени. Разродился наградной комитет. Мы хоть и в осаде, но связь иногда есть, депеши отправляли миноносцами. Прорывали ночами блокаду. Все награды я заказываю сам у ювелиров, раз документы получил, то можно заказывать.

Мортиры образца тысяча восемьсот восемьдесят пятого года в сто пятьдесят два миллиметра перевозятся лошадиными упряжками и вполне годятся для контрбатарейной борьбы, чем я и занимался, часто меняя позиции, чтобы не накрыли. Одно орудие уже потеряли, ещё до меня, их пять было.

Что касается лошадей, то много их ушло в котёл, но моих не трогали, все понимали, насколько важна моя батарея и как японцы несут потери от неё, поэтому подвижность очень важна. Так пролетели февраль, март, апрель и май. Были проблемы с припасами, но тут я вышел на Кондратенко и сообщил, что у меня есть знакомый китайский контрабандист, который готов предоставить некоторые запасы продовольствия и даже патроны к японским пулемётам. Их полтора десятка захватили, но боезапаса осталось мизер. Все уже на одной рыбе жили, кроме моей батареи, у нас всё время питание по норме шло, так что командующий оживился. Патроны тоже были нужны. Платила касса штаба обороны, через меня, и я сообщал, в какой постройке припасы складированы и где патроны, и их тут же забирали. Всё отдал, кроме готовых блюд и пирогов.

Наконец снова появился хлеб, в котлах овощи, но больше всего риса с рыбой. Голод отступил, дал нам протянуть подольше. Хотя цинга была, но врачи научили как с ней бороться. Сырую рыбу есть. Корейские и китайские рыбаки не покладая рук работали, чтобы обеспечить ею город и солдат.

В мае прибыл Рожественский. Наши смогли вывести два броненосца, один броненосный крейсер и один бронепалубный. Это всё, что было на ходу. Остальное в стадии ремонта. И да, фарватер наконец расчистили, и от мин тоже. Бои на море начались, наши и корабли Рожественского благополучно соединились, да те и ждали рядом, согнав сторожевую группу, а мы скучали на суше. Велась только контрбатарейная борьба. Да и она сошла на нет, когда японцы просто вывели свои орудия за дальность моих. Дальность у мортир невелика.

А на море прошёл генеральный бой, недалеко от корейского Чемульпо. Наши встретились с японцами, и начались линейные бои. Как там повернулось – не знаю, уже позже появились подробности, но после четырёхчасового тяжёлого боя наши «все вдруг» бросились на японцев. Атаковали. Небывалое дело, даже два тарана было, что вошло в историю. У большей части местных кораблей тараны на носу, но их не использовали, а тут и до этого дошло. С тяжёлыми потерями, но победили наши, японцы кто на дне, кто бежал, таких не много, два корабля сдались, и наши моряки, победители, дошли до Порт-Артура и стали входить на рейд. Там канлодка сторожила фарватер.

Входили не все, самые побитые, что с трудом держались на воде. Три корабля, из которых два броненосцы, стали работать по японцам, с нашей стороны корректировка шла. Этим я занимался, так как считался лучшим в этом деле. Признанным гением.

А японцы ушли. Ночью. Наши утром только об этом узнали и стали занимать брошенные укрепления. Держать город в осаде с теми силами японцам просто не было возможности. Они это поняли и ушли. Наши формировали мобильные пешие группы, усиливая их японскими пулемётами, благо патронов к ним теперь немало – я все сто тысяч продал, себе едва тысячу оставил. Группы должны узнать, как далеко ушли японцы, и занять позиции в разных местах, чтобы снова осаду не допустить. Я думал, что и мою батарею задействуют, но нет, были более лёгкие полевые орудия. Мало их осталось, но сформировать две батареи – хватило, им упряжки и ушли, а мои пушки попарно расставили на передовых позициях.

Так что следующие два месяца в основном шли переговоры о мире, где англичане чересчур активны были. Подписали соглашение по прекращению войны – никакой капитуляции. Японцы уходили с полуострова. Кроме потерь в людях и кораблях, особо в территории мы не потеряли. Из Дальнего узкоглазые тоже ушли. Корабли экстренно ремонтировали, какие-то во Владивосток ушли.

Я подал прошение об отставке, но меня не поняли, не дали разрешения. Срок службы не вышел, служи дальше. Пришлось инсценировать гибель. Я со своими офицерами проводил осмотр позиций. Поднялись на холм. Сам я повыше поднялся, там заранее мина заложена была, стоял и смотрел в бинокль. На самом деле это уже иллюзия была, сам я присел, скрывшись с глаз, и переоделся в китайские одежды. С корзиной на спине уходил прочь. Их тут много суетилось, восстанавливали укрепления. Дальше моя иллюзия, прыгая по камням, направилась к офицерам батареи, два обер-офицера было и фельдфебель, и тут взрыв, что оставил одну воронку. Остатки тела штабс-капитана Меньшова так и не нашли. Посчитали, что разорвало. Больше никто не пострадал.

Я же ночью покинул город, форму с наградами на ней сохранил – память. Документы тоже при мне. И я направился на поиски порталов. Задерживаться в этом мире уже не хотел. Что по поводу планов, то Империалистическая, или Вторая Отечественная, пожалуй, мне уже не нужна. Я думал, заряда бодрости мне на три войны хватит, но одной вполне достаточно оказалось. Я сам трижды ходил в рукопашную, отчего на шашке появилась надпись – «За храбрость», да, у меня золотое оружие теперь, стрелял, дрался, ножом работал, шашкой. Это видели, как и сколько пострелял и порубал, более того, не раз штурмовые группы возглавлял, двигаясь впереди, поэтому и наградили. Ну и такие рукопашные схватки здорово мне помогли. Не нужны мне больше войны, хватило этой. Дальше буду искать миры с космическими цивилизациями. Порталы тут были, пока до Дальнего Востока добирался, из окна вагона дважды видел, пусть за это время десять тысяч километров проехал, даже больше, вполне прилично. Немало пропустил, не увидел, например, когда спал, так что есть тут порталы. Однако за следующие две недели я ни одного почему-то не нашёл.

Двигался ночью, днём отсыпаясь, и вот так ушёл в Китай. В небольшом городке купил у торговца порядка сорока тонн риса (он мне полюбился за последнее время), причём трёх разных сортов. Заказывал в местных лапшичных и закусочных запасы готовой еды, плюс разные соусы в больших объёмах. В Китае их много видов, мне в кувшинах продавали – свежие. Так как за время боёв я изрядно подъел свои запасы, то делал новые. Да и сам готовил, котлов пустых хватало, варил, жарил и парил. В общем, за две недели пути, с момента, как Артур покинул, я неплохо так погулял, да и запасы пополнил. Поэтому, когда увидел первый портал, встреченный с начала поисков, да ещё старый, пульсирующий, я особо не раздумывал, быстро добежал и, держа руку впереди, чтобы открыть портал, прыгнул на ту сторону.

Раздался хлопок за спиной. А может и нет, не слышал, только предполагаю, потому как меня почти оглушило взрывом снаряда чуть не в ногах и отбросило в сторону, отчего я покатился по траве. Увидев танки впереди и танки сзади, я перекатился и залёг в той дымящейся воронке, где недавно меня отбросило в сторону. Куда я попал – ясно. Немецкие танки с одной стороны и советские с другой. Причём устаревшее всё: БТ, редкие колоссы КВ-1 и немецкие «двойки», да «чехи». Встречный танковый бой, похоже, начало войны. Я сжался в небольшой воронке, укрыться хватило, свернувшись калачиком, но и только. Больше всего возмущало, что портал из Китая вёл в Советский Союз. Обычно если та же ветка, то в той же стране и открывается. Редко, когда по-другому. Я один раз в Чехии вышел, но это было один раз. Теперь вот второй такой случай. Воевать я не хотел, навоевался, так что пережидаем этот бой и ищем порталы. Темноты нужно дождаться.

Бой вышел не в пользу наших, всё дымами затянуто. Приметил, что недалеко стоит БТ-7, работает двигатель, сканер показал, что экипаж погиб. Вскочил и добежал до него. Люки все закрыты, хотя пробития брони нет, поэтому я убрал верхний люк в хранилище, спустился в боевое отделение и, подхватив тело мехвода, положил на пол. Дальше разобраться с системой управления было не сложно, дал газу и рванул прочь. Наши уже отошли, тут немцы ходили, обходя горевшие машины по большому радиусу, помогали своим раненым, буксировали подбитую технику. В общем, для них стало неожиданностью, что один советский танк вдруг рванул с места и ушёл к ним в тыл, пользуясь дымовой завесой.