Текст книги "Начало. Техник-интендант (СИ)"

Автор книги: Владимир Поселягин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Дорога до Москвы у меня заняла три дня, двигался практически всё световое время. И то заметив, что тылы армии далеко и посты прекратили встречаться, сменил мотоцикл на чёрную «эмку», и катил уже с комфортом. Никто меня не останавливал, так и добрался до окраин столицы вечером двадцать девятого июля. Рисковать я не стал, хотя сомневался, что кто-то заинтересуется парнем в гражданской одежде, что въехал в город на новенькой, хоть и сильно запылённой «эмке». Поэтому въезжать в город не стал, объехал тяжёлую крупнокалиберную зенитную батарею стороной и свернул к речке, где и остановился на ночёвку. Пока разгорался костёр и покачивался над ним котелок с водой, я отмывал машину. А пока та сохла, блестя в солнечных лучах заходящего солнца, я достал мотоцикл, обслужил его, тоже помыл, заправил, и под конец поужинал. Палатку я уже поставил. А когда стемнело убрал машину в Хранилище.

Ночью меня разбудили звуки бомбёжки. Причём где-то рядом. Выбравшись из палатки, я увидел вспышки разрывов авиабомб в городе, звуки канонады, в небе разрывались зенитные снаряды, шарили в темноте прожектора. Началось несколько пожаров в столице. Неподалёку, та зенитная батарея которую я проезжал, стреляла полузалпами, оглушая из-за близости. Те в километре всего стояли. Постояв ещё минуту, зябко передёрнувшись, тут у воды было свежо, хлопая себя по разным места, комары заели, вернулся в палатку, и вскоре уснул. Проснулся уже на рассвете, в тишине. Сегодня я готовил на завтрак яичницу с колбасой, на сковороде, молоком запивал, и чаёк потом. Я как раз посуду помыл, водные процедуры приняв, то есть искупавшись, чистил зубы, когда приметил что ко мне идут двое военных. Вроде с той зенитной батареи. Взор их показал, так что у меня было время закончить чистку, прополоскать рот, и собраться, поэтому гости увидели, как я убираю тюк палатки в коляску мотоцикла, вещмешок, посуду я уже убрал, вовремя подошли.

– Доброе утро, – подходя, поздоровался молоденький лейтенант, с ним ещё сержант был, оба без вещмешков, налегке, оружие только у лейтенанта.

– Доброе, – кивнул я.

– Вы тут рядом с нами ночевали, вот и хотели узнать, что за гости под боком. Документы ваши можно?

– Да я уже уезжаю, – протягивая документы, пояснил я.

– Тут ещё машина легковая была, не вижу её?

– Ночью уехал, а я тут встал после того как стемнело.

– Ясно. А что в Москве делаете?

– На постоянное место жительство еду. Минск захвачен немцами, решил в столице обосноваться, уж её-то они не возьмут. Здесь же призовусь в армию. Кстати, не знаете, восемнадцатилетних уже призывают?

– Насколько я слышал, да, начали призывать.

Мне вернули документы, справку о ранении я не показывал, уже не актуальна, шраму на вид год, не меньше, те отправились обратно, а я, развернув мотоцикл, тяжёлый для меня, запустил двигатель и покатил по тропинке к дороге, а потом и к окраине города. Да она тут рядом. Сначала был район с частными домами, а потом как-то внезапно пошли многоэтажные, пусть двух или трёх, редко четырех, но уже город. Изредка попадались на глаза высокие трубы предприятий и заводов. То, что тут нужно покупать дом, я уже решил, в пути было время подумать. Пусть я чисто городской житель, но я ведь в армию уйду, а вот после войны, будет видно. Мне прописка столичная нужна. В доме квартирантов поселю, пусть живут, так что недолгое проживание в таком доме я выдержу. В баньке буду мыться вместо ванной с холодной и горячей водой. Выдержу. Теперь стоит найти такое место. А кто может подсказать где-что можно найти? Правильно, старушки. Уж те насоветуют.

Помощь старушек не потребовалась, да и с домом ничего не вышло. Точнее до него дело просто не дошло. Я купил в киоске Союзпечати газету с объявлениями, и найдя там телефоны или адреса тех домов что продаются, решил их объехать. Позвонил с телефона на углу по первому адресу и попал на местного риелтора. Точнее он нотариус, но занимается и продажей домов. В общем, тот меня ждал у себя в конторе, куда я вскоре прибыл. Купить карту города тут было практически невозможно, но язык имелся, поспрашивал, мне и объяснили куда ехать, вот так и добрался. У того клиент был, пришлось подождать, я воспользовался свободным временем и навестил парикмахерскую неподалёку, а то оброс за полтора месяца. В последний раз стригся ещё в Минске. Мне даже голову помыли и побрызгали одеколоном. Вернувшись, я прошёл в кабинет к юристу.

– Значит желаете приобрести дом? С удобствами? – утонил тот.

– Я бы конечно лучше квартиру выбрал, но раз это невозможно, придётся дом брать.

– Почему же невозможно, милейший? – изумился нотариус, вполне себе еврейских корней. – Ещё как возможно. Правда, квартиры подороже домов будут, но вполне возможно.

– Заинтересовали.

– Скажите, товарищ э-э-э?..

– Максим.

– Скажите, Максим, вы пришли по объявлению в газете, и никакой рекомендации не имеете, однако такие вопросы без рекомендации решить сложно. Вы точно не связаны с милицией?

– Это незаконно? – не понял я.

– Господь с вами, Максим, никакого криминала, всё честно. Но вы должны понимать, что для милиции главное, чтобы человек был, а дело найдётся. Могут мошенничество пришить. Кому нужны такие проблемы?

– Я не связан с милицией. Я только сегодня утром прибыл в Москву. Кстати, удивлён, восемь утра, понедельник, а вы уже работаете.

– А куда деваться, Максим, голодные дети хотят кушать, приходится много работать.

– Понимаю. Кстати, чтобы развеять сомнения, покажу вам награды. Я у Минска не просто драпал, как наши славные воины, но и воевал, хотя и гражданский. Да так, что наша группа взяла в плен немецкого генерала. Меня наградили за это орденом, я орденоносец. Надеюсь это сломит ледок недоверия?

– О, я читал об этом в газетах и видел фотографии. На жителей Москвы статья произвела большое впечатление. Можно посмотреть орден?

Я достал орден и медаль, которые нотариус с детским любопытством изучал, те на моей ладони лежали. После этого я их убрал, тот и наградные книжицы изучил, то разговор уже перешёл к конструктивному диалогу.

– Мне нужна отдельная квартира. Не коммуналка. С удобствами, желательно со свежим ремонтом. Просторная комната и кухня. Можно однокомнатную, можно и двух. Центр города.

– Такая квартира вам будет стоить довольно значительную сумму, – осторожно подбирая слова, сказал нотариус.

– Не проблема. Я уничтожал немцев и у одного солдата в ранце нашёл русские рубли. Пачки. А право трофея для меня священно. Деньги есть.

– О-о-о, так это совсем другое дело. Вдова комдива Виноградова, погибшего в Финскую, решила уехать к сестре в Омск, а квартиру сдавать ей жалко. Нужны деньги чтобы купить дом там, на месте.

– Кстати, а как будет проведена процедура передачи?

– Все квартиры принадлежали государству, это дома можно купить. Квартиры выдают по ордеру. Если вы получили её через завод, то придётся сдать, после увольнения или отъезда. В нашем случае будет проще, вас официально прописывают в квартире, а хозяйка выписывается, вот и всё, вы становитесь её хозяином. Или как правильно сказать, арендатором. Оплата коммунальных платежей оформлена на старую хозяйку, но я, это моя работа, оформлю на вас. Хозяйка с деньгами отправляется к сестре, а вы один проживаете в своей квартире, выписать вас смогут только по суду.

– Или после смерти.

– Можно и так.

– Ясно. Что за квартира, есть описание? И есть ли ещё предложения.

– Вы желали просторную со свежим ремонтом, на примете у меня только она одна. Это двухкомнатная квартира, спальня, зал, большая кухня, дровяная плита, но отопление паровое. Раздельная ванная комната и туалет. Имеются балкон и кладовка. Квартира продаётся со всей мебелью, она личная, а не государственная. Дом не военным принадлежит, там кто только не живёт, от художников до музыкантов и инженеров.

– Что ж, остаётся посмотреть и узнать цену вопроса.

– Двадцать тысяч, и без торга. Поверьте, вам понравиться то что вы увидите.

– Хм, сумма солидная, но сначала изучим то что вы предлагаете. Я на колёсах, доедем с ветерком. Мотоцикл стоит у входа.

– Буду через пять минут.

Через полчаса, прогуливаясь по квартире я с интересом изучал её, слушая хозяйку что ту хвалила. А действительно хороша, светлая и красивая просторная квартира. Надо брать, сомнений нет. Я выдал половину суммы хозяйке. Та расписку написала, и дальше нотариус начал работать, сначала тот пропишет меня, я передам оставшуюся сумму, и выпишет хозяйку. Ну и дальше все дела, которое он будет делать. За работу ему платит хозяйка квартиры. И вот так через три дня я уже один проживал в квартире, нотариус сделал всё что должен, вдова уехала, сам сегодня её на поезд посадил, и всё, можно обживаться. А то два дня на съёмной комнате коммуналки жил. Мотоцикл я уже убрал в Хранилище и пользовался общественным транспортом. С управдомом меня вдова познакомила, так что тут тоже всё в порядке. Теперь военкомат, завтра с утра его навещу, нашего района, нужно самому идти, пока за мной не пришли. Шучу.

После отъезда бывшей хозяйки в квартире был небольшой бардак, оставшийся после сборов, поэтому переодевшись в домашнюю одежду, майку и лёгкие брюки, я принялся за уборку, всё отмыл, переложил как мне удобно, после чего принял душ в ванной и устроившись на диване в гостиной, стал читать газету. Московскую. Тут было описание подвига, как его называли, с пленением вражеского командующего. Ни на одной из фотографий меня не было, только на одной общей половину можно рассмотреть. Видно плечо, ухо с виском и краешек губ, остальное в кадр не попало. Не страшно, главное дело сделано, дальше будем работать самостоятельно. Генерал Алавердов, бывший капитан Бабин, тоже был тут, о его награждении было написано в газете. Если новое назначение не получил, то думаю тот скоро тут в Москве появится.

Вечер наступал, поэтому пройдя на кухню, я растопил печь, не совсем удобно по сравнению с газовой, но меня всё устраивало, и когда огонь стал достаточным, поставил полную кастрюлю воды, пусть вскипает, я хочу сварить уху. Буду держать в Хранилище и доедать горячую и свежую, когда желание появиться. Потом рядом чайник поставил и сковороду, на неё кусок сливочного масла, и стал взбивать яйца в тарелке. Сделал омлет с молоком, засыпал нарезанными перьями зелёного лука и пожарил. Отлично омлет с молоком пошёл, а потом и чайком дополнил. Уху я час варил, а когда закончил, накрыл крышкой кастрюлю, и убрал в Хранилище. На сегодня дел хватит. Одевшись, отправился гулять по ночной Москве, комендантского часа ещё не было, и я этим пользовался. А так я за эти три дня не только делами занимался, а и несколько комплектов одежды купил, от домашней, включая халат, до выходных костюмов в которых даже в Кремле не стыдно будет показаться. Вообще эти три дня пока всё оформление шло, а вопросы убрал нотариус, так что домоуправ ко мне обращался как к старому жильцу, я не сидел сиднем в снятой комнате. О нет, я искал клады, оставшейся с Гражданской, подвалы, печные трубы, чердаки, на последних больше всего, и за три дня вскрыл и прибрал только в нашем районе сорок восемь находок. Бумажными царскими деньгами всю квартиру можно обклеить, ну и других ценностей хватало, включая оружие. Я случайно нашёл в катакомбах под Москвой несколько заброшенных и спрятанных оружейных складов, в основном стрелковка, но были и пулемёты. Взор тут рулит. Это ладно, просто развлёкся, оружейные склады я не трогал, мне они не интересны. За эти три дня я не только поисками и добычей кладов занимался, о нет, я взял свои документы, фотоплёнку, распечатанные фотографии, сам печатал, фотолаборатория у меня была, трофейная, и вчера отправился в редакцию «Комсомольской правды».

Вот там главный редактор, а дошло до него, с двумя журналистами и замом, и выслушали мою историю, осматривая фотографии. Их около сотни было, в основном меня запечатлели, тренога и замедление помогали. С два десятка трофейных фотоаппаратов и три фотолаборатории у меня было. Сам рассказ был длинный, за мной конспектировали, а фотографии вроде как доказательства. История о боевых интендантах, это конечно же сказка, сам ржу не могу, я бы даже сказал фарс. Причём такой, в который особо не поверишь. Однако описывая хотелки интендантов по трофеям, я дополнил рассказ. Не сами они по тылам ползали, хотя некоторые из них вроде как и были в боевых группах. Нет, те договорились с командирами разведбатов, и те создавали разведгруппы что и утаскивали всё к нашим. В общем, дополнил достоверностью, хотя тоже хрень полная. Однако журналисты, в отличии от военных, которые меня обычно слушали с насмешливыми улыбками на губах, а те попусту не верили, всё серьёзно восприняли. Тем более фото пленного генерала у меня было, меня с ним с фотографировали, когда я в форме немецкого ефрейтора сидел по-турецки у костра, и с ложечки кормил связанного генерала. На самом деле это постановка была, потом его развязали, и он нормально поел. Кстати, уже следующей ночью мы к нашим вышли.

Я конечно выдумал боевые действия с этими якобы интендантами, но о том как «эти группы» атаковали немцев на дороге Кобрин-Минск, описывал подробно. Как часовых резали, машины на руках укатывали, пленных офицеров брали, миномётами места стоянок накрывали, мосты жгли и взрывали. Тем более немцы подтвердят, они там на дороге немало потерь понесли. Пусть разово, за одну ночь, но было же. Тут причина в таком моём поступке в том, что нужно легализовать вооружение и технику, которую я буду передавать РККА, одно дело когда сам рассказываешь, и видно что тебе не верят и готовы на смех поднять, другое дело серьёзное издание. А они напечатают. С этими отступлениями, потерями территорий и городов, позитивная информация нужна, и эта как раз из таких. Тем более не нужно стараться добывать её, источник сам пришёл, принёс, вместе с доказательствами, четыре вещмешка немецких удостоверений личности предъявил, порядка двух тысяч, там же солдатские письма были, и фотографии что немцы на местах боёв делали, можно перепечатать, да ещё мои фотографии. А на них я на фоне горевшего танка, пламя из люка башни «четвёрки» вырывается. На броне лежит танкист, его комбинезон горит, и я стою с «СВТ», лежавшей на локте, смотрю в объектив. Позади ещё видно, как встают разрывы снарядов. Хорошее чёткое фото. Это я на Украине снял. Я был не в военной форме, на всех фотографиях в гражданской, но вооружён, с подсумками. На другой я лежу и стреляю из ручного пулемёта по колонне пехоты, что шла по дороге метрах в ста от позиции, открыл я огонь за секунду как щёлкнула камера, там замедление стояло. Поэтому в кадре было хорошо видно, как вырывается дульное пламя из пулемёта, отлетают гильзы, а на дороге падают убитые немцы, остальные ещё не успели отреагировать, и пехотная колонна была отчётливо видна. Жаль лицо не полностью попало, практически со спины снимок сделан, лишь чуть сбоку видно и можно понять, что это я. Потом трое фельджандармов, которых я держу на прицеле «МП-40», с поднятыми руками, встав у своего мотоцикла, складывают оружие. Четыре дубля пришлось делать пока нормальное фото не вышло, так что знаю, что говорю. Таких фотографий у меня хватало, их я и показывал работникам газеты. С руками оторвали, им такие статьи как воздух нужны, как советские граждане бьют немцев. Также были фотографии зверств немцев, что я запечатлел, расстреливаемые с воздуха беженцы, рвы с расстрелянными красноармейцами, колонны пленных, лагеря военнопленных с жуткой теснотой, с описаниями как там содержат их и чем кормят. Для подъёма патриотизма это всё нужное, так что меня поблагодарили и отпустили. Завтра газета должна выйти.

Утром, позавтракав, я собрался, награды на рубаху прикрепил, и направился к военкомату, документы все при мне были. Поспрашивал у управдома, оказалось наш район закреплен за центральным городским военкоматом столицы, так что двинул туда. Как дойти я уже получил информацию, это тут недалеко, минут десять пешком. Народу тут было немало, тысячи две, не меньше. Даже трудно было пробраться к дверям здания. Призывники собрались, но больше всего гама от их родственников и других провожающих было.

Подойдя к затурканному уже с утра уставшему дежурному, я поздоровался и сказал:

– Я в Москве недавно, живу на улице Советская. Мне к какому работнику обратится по поводу призыва. Сам я в Минске раньше жил.

– Прописан? – спросил дежурный, с интересом глянув на награды, при этом давая ответы в трубки сразу двух телефонов.

– Да, всё как положено. Улица Советская, дом сорок два, двадцать шестая квартира.

– Кабинет номер восемь, первый этаж. Капитан Власов, это его район.

– Благодарю.

Кажется, дежурный этого уже не слышал, положил одну трубку и стал отвечать на звонок другого телефона. Быстро найдя нужный кабинет, тут очередь в шесть человек была, тоже призывники, и занял очередь. Двигалась та довольно быстро, так что уже через час, постучавшись, я зашёл в сильно прокуренный кабинет, даже настежь открытые окна не спасали от клубов дыма что тут висели.

– Кто такой? Где воевал? – спросил хозяин кабинета, судя по табличке на двери, это и есть капитан Власов.

– Максим Тихонович Гусаров. С недавних пор прописан на Советской улице города Москвы, дом сорок два, двадцать шестая квартира. Ранее проживал в городе Минск, был комсоргом завода. Награды получил за боевые действия в тылу противника месяц назад и участии в пленении генерала вражеских войск. Как только устроился на новом месте решил попытать счастья вступить в ряды Красной Армии.

– Даже так? – заинтересовался капитан, и велел сидевшему за соседним столом лейтенанту. – Оформи личное дело на призывника Гусарова, а потом ко мне, хочу услышать, как генерала взяли, а то в газетах всё в общих чертах.

Оформление много времени не заняло, тем более две фотографии нужного формата при мне были, их вклеили в личное дело. Потом мы и с Власовым пообщались, описал я ему свои приключения, про боевых интендантов тоже, что заставило его неверующе похмыкать. Кстати, номера наград в личное дело внесли. Ну и сообщил что хочу стать интендантом, хотя бы начать с ротного старшины.

– Тут я тебе помочь не могу, – пустив в потолок очередное облачко табачного дыма, а курил тот ядрёный самосад, сказал Власов. – Мы лишь призываем и отправляем в запасные полки на учёбу если призывник не служил, или в боевые части, если ранее служил и имеет специальность. Есть ещё учебные военные училища. Могу туда отправить. Ты грамотный, десять классов, комсоргом был, учёбу вытянешь.

– Нет, товарищ капитан, это не вариант. Мне бы побыстрее в часть попасть, а так постараюсь выбить должность ротного старшины. Начну карьеру с низов.

Тянуть два года находясь в училище, я тоже не хотел, пока вся техника и оружие в Хранилище современное, нужно использовать, а через два года там новые системы будут. Тем более становится профессиональным военным, что и предполагает обучение в училище, я не собирался. После окончания войны сразу демобилизуюсь, так что никаких училищ. Это я и сообщил Власову. Кстати, пока мы сидели, очередь из призывников снаружи не скапливалась, ими лейтенант занимался, тут же в кабинете. Он нам общаться не мешал. Почти час мы с капитаном пообщались, тот сказал, что раньше чем через неделю меня не призовут, выдал бланк для прохождения медкомиссии, номер больницы где её проходят, и на этом мы попрощались. Я немедленно отправился в больницу и к двум часам дня прошёл всех врачей. Исписанный бланк отнёс обратно в военкомат, у меня там годен без ограничений стояло, и отправился домой. По пути забежал на рынок, купил комплект инструментов, ящик для него, и два врезных замка, размеры я уже посмотрел. Добравшись до квартиры, я пообедал, и начал менять замки на входной двери. Мало ли у кого ключи от моей квартиры, а должны быть только у меня и управдома, так положено, мало ли пока меня не будет, воду прорвёт или ещё что, он отвечал за это дело.

Я как раз сменил верхний замок и извлёк нижний, когда послышались шаги и ко мне на лестничную площадку третьего этажа поднялись двое. Оба в форме НКВД. Оба сержанты госбезопасности.

– Товарищ, не подскажите где проживает гражданин Гусаров?

Выплюнув два шурупа на ладонь, я ответил:

– Гражданин Гусаров, это я.

– Вам придётся проехать с нами.

– Это так спешно? Мне минут десять нужно замок сменить.

– Время есть.

Работал я быстро, вставил новый замок, закрепил, замазал щели оконной замазкой, прикрепил накладки, ручки закрепил, проверил как работает и замки закрываются. Потратил не десять минут, все пятнадцать, потом ещё переодевался в костюм, но вскоре мы выехали на чёрной «эмке» и доехали до Лубянки. Я был спокоен, если что сбегу, однако сопровождающие себя вели корректно, были вежливы, так что проблем я не видел. Проблем действительно не было, хотя задержался я у следователя на четыре часа, пока меня вечером не отпустили. Тут пешком прогулялся, рядом всё, и полвосьмого был дома. Даже успел сходить к управдому, сменить ключи, сообщив что поменял замки. Адрес мой сдали работники «Комсомолки», и первую статью из ряда таких статьей обо мне, что планировалось, пока попридержали, приказ сверху. Заинтересовал их мой рассказ. Вот следователь в чине капитана госбезопасности и решил со мной пообщаться. Я ему описал тоже самое что и журналистом, только тут ещё подписи ставил на бланках опроса. Все удостоверения военнослужащих Вермахта и Люфтваффе, что я оставил журналистам, были тут же, стопками на столе сложены, и фотографии мои. В общем, всё это изучали следователи НКВД. Кстати, отметили что часть военнослужащих, документы которых тут были, служили в частях, воюющих на Украине. Я подтвердил, группа капитана Минска была и там, ну и я с ними. На вопрос какого мы там делали, пояснил, что спасали семью командарма, подготовили аэродром и ночью самолётом их вывезли. Ну и на попытки выйти на тех с кем я воевал, всегда объяснял, связь с группой капитана Минска потеряна, больше никого не знаю. А первую статью обещали выпустить через пару дней, когда закончат изучение предоставленных мной документов и фотографий. А насчёт группы капитана Минска, то следователь мне сказал, что надо мной зло подшутили, скорее всего работали профессиональные диверсанты и выполняли какие-то свои задачи. Боевые интенданты – это миф. На этом меня отпустили, сообщив что всё что нужно они узнали, больше я им не требуюсь.

После душа, сидя на кухне в одном халате на голое тело, а я ужинал, картофель-пюре с котлеткой, и размышлял. Главное слух пущен, газеты их ещё больше разнесут, так что под прикрытием этого дела работать мне станет легче, как я понимаю. Чем дольше ложь звучит, тем охотнее люди в неё верят. Это ещё Геббельс заметил. Так что лет через двадцать боевые интенданты будут восприниматься как реальный факт. В военкомат соваться больше не нужно, как придёт повестка, так и отправлюсь, а пока стоит предложить свои услуги каким командирам. Рокоссовскому, например, буду его интендантом. Скоро меня разрекламируют, думаю проблем с этим не возникнет. Ну к известным генералам попасть сложно, нужно узнать какие тут части под Москвой и в Москве формируются, и попробовать устроиться туда. Тут как повезёт. Ещё судя по газетам уже сформировано несколько отдельных полков и дивизия народного ополчения, и похоже заканчивать с этим не собираются, ещё две дивизии начали формировать. Можно туда устроится. Опять-таки смотря кем.

Вот на таких размышлениях закончив ужин, я завёл патефон, поставив пластинку с Утёсовым, и стал слушать неплохие песни, продолжая размышлять. Похоже завтра придётся побегать.

Утром, я к десяти часам дня направился к зданию Генштаба РККА, где пройдя проходную, а я был в лучшем костюме, с наградами на пиджаке, обратился к дежурному, что сидел у входа, тут конторка была. Описав что хочу, вызвав у того удивление, был направлен к дежурному командиру по Генштабу, имевшему звание генерал-майора. Апраксин его фамилия. Тот меня внимательно выслушал, мол, хочу стать интендантом в любой боевой части, достану всё, посмеялся, сообщив что интендантское управление вполне справляется со своими задачами, и выставил. Хорошо с лестницы не спустил. Та же ситуация в Главном управлении ВВС Красной Армии. Тут даже слушать не стали. Пообедав в ближайшей столовой, пусть поздно, время два часа дня, отправился в Главное интендантское управление Красной Армии. И чего я сразу сюда не сунулся? Пообщался с дежурным по управлению в звании интенданта первого ранга, это вроде подполковника. Когда объяснил, что я хочу, тот задумчиво на меня посмотрел, поиграл пальцами по столешнице рабочего стола и сказал:

– Ты сюда парень не за должностью пришёл, работа ротным старшиной тебя вряд ли прельстит, ты за званием пришёл, не так ли?

– Допустим, угадали.

– Конечно. Если ты так стремишься к чинам, это можно устроить. Ты говоришь вы там у немцев трофеев много взяли?

– Было дело. На любой вкус.

– «Мерседес» с откидывающимся верхом, генеральский, есть?

– Есть, – с протяжной ноткой задумчиво ответил я, и добавил. – И не один. На любой вкус.

– Ну вот видишь, парень ты понимающий. За одну генеральскую машину звание дадим, за вторую, хорошую должность. На выбор, на любой вкус, -усмехнувшись, вернул тот мне моими же словами.

– Я только за. Когда всё устроим?

– Погоди, не торопись. Ты каким военкоматом призываешься?

– Центральным, капитан Власов куратор. Вчера медкомиссию прошёл, велели повестки ждать.

– Отлично, сделаем всё быстро, официально тебя к нам направим, дадим звание, это сложно, но у нас нет ничего невозможного. Звание техник-интенданта первого ранга. Извини больше не смогу, дальше сам выслужить должен и опыта набраться. У тебя ведь его нет?

– Нет.

– Ну а чтобы проблем не было, начальнику управления тоже бы трофейную машину подарить стоило. Найдётся?

– Пошукаем. «Хорьх» подойдёт?

– Ого, а ты я смотрю на винной бочке сидишь? Не смотри так, это наша интендантская шутка, значит, что ты богач, у кого спиртное у того всё есть.

– Хм, я запомню.

 Дальше интендант созвонился с военкоматом, пообщался с Власовым, ну и велел ждать бумаги, мол, интендантское управление забирает меня к себе, переводом. Когда тот закончил говорить и положил трубку, то сообщил мне:

– Через два дня подойдёшь, получишь документы на техник-интенданта второго ранга, форму сам выправишь. Это лейтенант, если на армейские звания переводить. В принципе на должность начальника тыла полка тянешь, уже ставили людей с такими званиями, хотя там интенданты третьего ранга стоят по штату. Пока в резерве будешь, направим тебя на две недели в формирующийся полк Московского ополчения, поможешь ПНШ-пять, заодно наберёшься опыта в работе, знакомствами обзаведёшься. У нас без этого никуда.

– Понял. Когда первую машину подогнать?

– У нас как у Ильфа и Петрова, читал будни интендантов?

– «Двенадцать стульев»? Конечно.

– Вот и тут, машину сейчас, звание потом.

– Добро. Куда подогнать?

– А она что, тут?

– В окрестностях. Через час тут будет.

– Да ко входу и подъезжай, я выйду встретить.

– Есть проблема с машиной, она ни по каким документам не проходит.

– Вот это как раз решаемо, ты главное пригони, мы всё сделаем.

– Спасибо, товарищ интендант первого ранга.

– Не сглазь, потом поблагодаришь.

Покинув кабинет, а потом и здание, я вскоре ушёл подальше, уехав на трамвае на окраину. Взор показывал, что слежки не было. Тут он другое показал. Я стоял у кабины водителя трамвая, поэтому наклонившись к нему сказал:

– Я видел, как у девушки кошелёк вытащили, останови, но двери не открывай.

– Понял.

Подозвав кондуктора, описал ей что видел, показав на жертву и грабителя, парня воровской наружности, примерно моих лет. Трамвай почти переполнен был, вечер всё же, народ по домам спешит, поэтому затруднительно было. Тот наши манёвры заметил и кошелёк сбросил, кондуктор это видела. Трамвай остановили, сознательные граждане скрутили воришку, и передали его постовому милиционеру на перекрестке, следом и жертва шла, кошелёк несла, по-моему совету, завёрнутый в платок, чтобы отпечатки пальцев не стереть. Мои слова под сомнения не ставили, награды всё также были на пиджаке, так что слово орденоносца и воришки даже не равнялись. Свидетелей хватало, поэтому добровольцы отравились с задержанным и милиционером в ближайший отдел, а я, отговорившись срочными делами, проехав дальше, ушёл в тенистый парк. Зря. Народу тут было много. Пришлось в промышленный район уходить. Тут мест, скрытых от глаз, было куда больше, нашёл одно такое. Взор точно показал, что меня никто не видит, вот я и достал «Мерседес-Бенс W-21», кабриолет, в голубой красивой раскраске. Устроившись на сиденье водителя, я нажал на кнопку стартера на приборной панели, ключ уже был в зажигании, вообще я старался брать машины вместе с ключами, мотор сразу схватился. Включив первую скорость, я мягко тронул автомобиль, тот плавно сглатывая неровности почвы, покатил к выезду из промышленного района. Надо сказать, глазели на меня все, машина была красавицей, конфетка. Никто так и не остановил, постовые лишь провожали взглядом, что позволило мне доехать до нужного здания, и остановившись, посигналить, в окне кабинета интенданта первого ранга Рогова, с которым мы и общались, мелькнуло его лицо и исчезло. Покинув салон, вид, как вокруг собираются любопытствующие, начал платком отряхивать крылья, лобовое стекло, пока на выходе не появился сам Рогов в сопровождении командира с шпалой в петлицах, это интендант третьего ранга, для полковой должности.

Рогов долго изучал машину, той года не было, декабрь сорокового выпуск, садился за руль, велев начать оформлять на него, а сам велел идти за ним в кабинет. Там устроившись за столом, выдохнул:

– Знаешь, я ведь не верил, что ты трофейную машину пригонишь, да ещё с неснятыми немецкими военными номерами. Можно сказать, я сорвал банк. Сколько у тебя ещё таких машин?

– У меня ни одной. А у тех, у кого я эту взял, много, с три десятка будет. Мне они должны, так что дарят, им машины без надобности.

– Любопытно. Ладно, пообщаемся позже, все прошлые договорённости в силе. Адрес оставь где проживаешь, чтобы знать где искать, если вдруг срочно понадобишься. Держи, тут методички по нашей работе, штатные составы армейских частей, от полка до армии. Изучай. Нет не так, запоминай.

– Хорошо.

Убрав всё в планшетку, мне её Рогов выдал, я покинул кабинет и здание, машины снаружи уже не было, и направился к себе. Четыре остановки на трамвае, пять минут пешком и вот я дома. Дальше ужин, время семь часов, душ, и устроившись в зале за столом, проверив предварительно затемнение на окнах, чтобы света не было видно, включил торшер для чтения и стал разбирать бумаги. Организационные хозяйственные структуры стрелкового батальона, танкового, полка и дивизии, пока я изучал их. Вскоре мне в стрелковый полк придётся отправиться, вот и узнал сколько у того подчинённых. Не так и много если прикинуть. В полку должность интенданта капитанская, называетесь «ПНШ-5». Переводится как помощник начальника штаба, ну и порядковый номер. В комендантском взводе полка хозотделение с полевой кухней для штаба полка и других подразделений. В каждом батальоне хозвзвод, ну и ротные старшины. Все они и отвечают за обеспечение тыла и питание. Однако читая, как я понял, ПНШ-5 отвечает только за себя и свою сферу, хозчасти подчиняются начальнику штаба полка или дивизии, а интендант ответственен только за себя, чтобы всё вовремя было доставлено и выдано. Вот так. То есть, ротные старшины или бойцы хозвзводов просто не поймут если я приду и буду их строить, у них командир начштаба. Хотя тут тоже от командиров зависит, могут эти обязанности на интендантов скинуть. Должность полкового интенданта больше бюрократическая, бухгалтерская. Забрать со складов столько-то, выдать в такие-то и такие-то подразделения то-то и то-то, столько-то. Интендант только и только снабженец, а не хозяйственник. В общем, именно то что мне нужно.