Текст книги "Адмирал (СИ)"

Автор книги: Владимир Поселягин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Вот тут и Баламут стал подавать голос, причём лаял зло, заполошно, не как на дичь. Юнги несли разделанную добычу, не зря же я их взял, поэтому подхватив винтовку, я рванул на голос пса. Гавкал тот недолго. Что именно тот обнаружил, выяснить удалось быстро. Сначала попадались деревья с поломанными верхушками, а потом обнаружили  сам корпус рухнувшего на лес самолёта.

– Немец, – сходу опознал я. – Бомбардировщик.

– Воняет, – сморщился Олежек. Димка только кивнул, зажимая нос.

– Значит, кто-то из экипажа остался внутри. Ладно, стойте тут я всё осмотрю.

Достав из кармана большой платок, я завязал его на лице вроде повязки, действительно пахло мертвечиной, и стал подбираться к нему ближе, чтобы через пролом заглянуть внутрь. Это был уже знакомый мне дальний бомбардировщик. Про них в газетах писали, вроде называется «Хейнкель 177», в этом году выпускать начали. Именно такой мы видели, когда покидали Москву. Конечно, пострадал тот серьёзно, но ценного на борту хватало. Тем более тот планировал, пока не коснулся верхушек деревьев, а не падал пикируя. Внутри находилось два члена экипажа, пилот и видимо штурман, они были убиты, когда наш истребитель дал очередь по кабине. Причем, судя по зимним комбинезонам, сбили их уже давненько, но наших тут не было, всё на месте. Крикнув мальцам, чтобы хватали добычу и бежали в лагерь, взяв Волка, тот не даст заблудиться, занялся дальнейшим осмотром. Баламут крутился вокруг, но не мешал, только фыркал от вони. Пацаны уже убежали, пусть приведут помощь и возьмут мой ящик с инструментами. Кстати, судя по пометкам на карте штурмана, сбили их ещё в марте.

Помощь незадолго до темноты прибыла, их Волк привёл, дед был тут же, я уже снял с тел пилотов всё самое ценное, даже парашюты из-под них выдернул, не побрезговал. Хотя мутило, ещё как. И прикидывал, как снять радиостанцию. Та вроде была целой. Так что с прибывшей помощью работа закипела. Мы сняли все три зенитных пулемёта, два крупнокалиберных, и один под винтовочный патрон. Я не поленился и, раскопав сплющенную носовую часть смог извлечь одну автоматическую пушку. Вторая повреждена была. Но поделилась боеприпасом и запчастями. Чтобы добраться до неё, рубили топором фюзеляж. Отсек для бомб тоже осмотрели, пустой, где-то сбросить успели. Парни всё снятое на самодельных носилках уносили на берег, тут до него по прямой метров шестьсот было, а мы продолжили. Снимали всё, радиостанцию, как приёмник, так и передатчик, со всеми антеннами проводами я снял сам. Сиденья, да всё что могло пригодится. Работали почти до двух часов ночи, но справились.

Утром, вышли позже обычного, около девяти, но всё было погружено в небольшой трюм баркаса и частично на баржу. Под вечер этого же дня, снова пораньше пристали, мы с Юрой прихватив пилу ушли в лес. Нашли не большой ствол поваленного дерева и, распилив его на чурбаки, отнесли на баркас. Там у борта уже стояли немецкие лётные сиденья, удобно пользоваться, все оценили. А чурбаки нужны для другого. Дед мой замысел понял правильно, и поплевав на руки стал рубить будущую зенитную треногу для пулемёта, того что имел винтовочный боеприпас. Более крупные во время стрельбы могут разнести её. Самоделка всё же. После чего мы с Юрой засели за чистку пулемёта, теперь он будет за него отвечать.

На мель мы за это время так и не сели, я помнил оба места, где мы сидели, обошли их, прошли канал и вот она Москва. За время пути только единожды шёл дождь, весь вечер и часть ночи. Он их побегали мы с авралом. Баржа не закрытая, с нулевой плавучестью. Помпа была, подключили с помощью длинного электрического провода к бортовой сети баркаса, и та качала воду с баржи. Мотор баркаса всю ночь тарахтел. Да и вёдрами пришлось поработать, но спасли, не ушла на дно. Мы тогда все с ног валились.

На подходе я связался с портом, там был свой радиоузел. Рацию я поставил, отчего рубка стала ещё тесней, антенну над рубкой натянул, хоть и кустарно, опробовал, так что был уверен в себе. А наушник и микрофон использовал из лётного шлема, у меня их два было. Правда, не смотря на хорошую чистку, они всё равно пахли, так что я прикидывал, как их заменить. Своего позывного у меня не было, но опознали, молодцы, так что я заранее получил номер причала, к которому следует подогнать баржу. Да и повезло, что смогли мой сигнал принять. Всё же радиостанции на самолётах Люфтваффе имеют другие диапазоны в работе. Пришлось голову поломать, чтобы выйти на волну, на которой работает рация порта.

Когда баржа встала у причала, её пришвартовали, я отогнал баркас к свободному месту стоянки и, прихватив деда и парней, кроме Муси и Димки, повёл их с собой к зданию правления порта. Там сначала с нами пообщались, я отчитался. Выслушали внимательно, потом поблагодарили, раньше срока пришли, подписали наряды, печати поставили, после чего прежде чем те начнут меня грузить насчёт следующего рейса, я описал ситуацию со своей новой командой. Обратно мы шли восемь дней, и все за это время вполне освоились, тяжело, но справлялись, вот я и решил официально их оформить. Тот был не против, и так же записал всех кого юнгами, кого простыми матросами. Со всеми начальник порта пообщался, мы в два часа дня подошли, он на месте был, остался доволен и выдал каждому разрешение, а также матросские книжки. Насчёт них уже я попросил. Подросткам и детям их особо не дают. А тут и возраст внесли и всё остальное. Ценю их за это.

Потом пока команда ждала снаружи, мы с дедом узнали, что снова идём в Горький. А вот как нашу баржу разгрузят, так и пойдёт. В этот раз с загрузкой, хоть и не полной. Получив наряды на топливо и всё остальное, дед отправился с ребятами всё это получать со складов, а мы с начальником порта пообщались тет-а-тет. Я описал свои находки, буквально окрылив его от радости. Канал, по которому мы шли, изредка подвергается налётам авиации противника, благо в этой истории они до него не дошли, но бомбить бомбят, и судам достаётся, а вооружить все не могут, не хватает зенитных средств, а тут от меня такая новость, четыре единицы хоть и трофейного вооружения. Под это дело один пулемёт я отжал себе, на что получил официальную бумагу. Тот самый, винтовочного калибра, остальное нужно сдать. Документы немцев, оружие, их личные вещи и парашюты тоже. Вот уж чего не жаль, всё провоняло. Зато удалось договориться через начальника порта, что тот достанет мне нормальный немецкий шлемофон. Немцев частенько сбивали и такие трофеи были. После этого тот вызвал зама по вооружению, поставив его в курс дела насчёт наших находок, и мы с ним отправились в порт. Тот принимал всё по описи, а чуть позже «полуторка» подъехала. Я под это дело, когда всё вывезли, занял её на время чтобы всё привезти со складов выданные материалы. Пустые бочки из-под топлива мы увезли, а полные привезли. До вечера работали, устали все, но справились. И вечером, мы как раз хотели отойти от причала, водитель начальника порта и привёз мне новенький на вид пухнущей выделанной кожей немецкий шлемофон. Те два я убрал, запасными будут, а пользовался теперь только им. И позывной получил. «Ар-117». Портовый радист, приходил, проверил настройки и остался доволен, моя ручная сборка его вполне удовлетворила, лишь антенну посоветовал чуть поправить, чтобы лучший приём был. Совет дельный, так что чуть позже сделаю, когда время будет.

Отойдя от причала, мы пошли вверх по реке к дому. Димка уже был там, дед отправил пёхом. Вахтенный рассказывал, рванул так, что пятки сверкали. Тот наших предупредил, так что на берегу нас уже все ждали, наблюдая как мы, подойдя ближе, ткнулись носом в песчаный берег. Игорь тут же спрыгнул и, добежав до вкопанного столба, совместно с присоединившимся братом завязал его. Второй канат от кормы к другому швартовочному вкопанному бревну натянули. Дальше после бурной встречи, то что с нами Юра и Муся, Димка рассказал, мы прошли в беседку и хорошо там поужинали. Потом была банька, но это не значит, что мы стали отдыхать. Игорь остался вахтенным на борту баркаса, а мы с дедом, прихватив Юру и авиационный пулемёт, на моём «кюбельвагене» поехали к дому. Там мастерская, а нам треногу нужно сделать. Муся у нас осталась, с Мариной. В следующее плаванье она с нами не поплывёт, более того, я дал Марине задание, подтянуть её пропущенный учебный год, чтобы та в следующем году с нами в один класс пошла. С директором я как-нибудь договорюсь.

Приехав на место, тут шла работа, пока дед общался с дядей Стёпой, пулемёт уже в мастерскую отнесли, я показал Юре дом. Жить с парнями он зимой будет тут. За время нашего отсутствия на территории нашего небольшого кустарного производства глушителей, появилось новшество, строгий пожилой сторож с охотничьим ружьём. Их тут трое было, посменно работали. Из милиции настояли, а своих сотрудников для охраны выделить они не могли. Сам сторож нас поначалу не хотел пускать, что вызывало удивление, в собственный дом не пускают, но потом прихромал дядя Стёпа и всё разрешилось. Оставив их всех тут, уже когда стемнело, я один поехал к армейским складам на окраинах. Там время от времени нет-нет да появлялись машины из дивизии оцта, отец так нам подарки отправлял, ну или мы ему. Вот и сейчас мне нужно было найти кого-нибудь из его дивизии, отправить бате сообщение. К счастью недавно прибыла целая колонна, так что старые знакомцы были. Дивизия отца в четырёхстах километрах стояла, а всё равно грузовики гоняли, не все грузы доходили по железке. А так надежнее.

Пообщавшись со знакомым интендантом, тот чистую бумагу дал, вот я и описал на ней наши приключения, кого встретил и в команду взял, находку в виде сбитого самолёта и основное, из-за чего мне была нужна срочная связь. Мне требовались авиационные пулемётные немецкие патроны для этого пулемёта. Пусть отец пошебуршит по закромам, вдруг найдёт. Описав также интенданту проблему я даже удивился, тот сказал что нужно к нему обращаться, а не к отцу. И да, ящики с такими патронами у них есть, целый грузовик захватили, пару ящиков выделят. Привезут со следующей колонной и забросят ко мне на подворье. На то где жил. Тем более они там часто были, наши их знают. Тут уже я возразил, пулемёт на балансе порта теперь, номер записан, дед ответственный за него, патроны пересчитаны, так что пусть отправят ящики в порт в виде шефской помощи. Такой пулемёт всё равно только у меня, а начальника порта насчёт подобного подарка я предупрежу, и будут мне выдать боезапас по описи, всё как полагается. Тот проблемы не видел, ему было всё равно куда везти, так что ударив по рукам, мы разошлись.

Немедля я поехал по ночным улицам обратно к дому, а у меня пропуск был, да и комендантский час уже отменили. Там застал деда и дядю Стёпу за кройкой брезента, чехол для пулемёта шили. А тренога в стороне стояла. Сварки тут у нас не было, все крепления на болтах. Когда успели? Но крепко, даже отверстия в «лапах» были и болты чтобы к палубе всё прикрутить. Сам пулемёт был закреплён на треноге, и я попробовал, как тот крутится. Вполне неплохо. На баке и поставим. На корме не в тему, мешать будет.

Когда все работы были закончены, мы разбудили уснувшего в доме Юру и, загрузив всё, поехали домой. Разгружать машину не стали, так и загнали в гараж.

Рано утром, ещё когда светало, занялись делом, поставили треногу, прикрутив болты к палубе. Пришлось под них отверстия в ней сверлить, но встала та намертво. Закрепили на ней пулемёт, и проверили. Обзор практически круговой, отлично. Потом накинули чехол, проверили вахтенного, сейчас Егор дежурил и, оставив на борту на охране деда, на машине, загрузившись все, поехали на рынок. Ехал я, Юра, и остальные, больше места не было, а мне для них одежду нужно прикупить, хватит в рванье ходить. Тем более деньги были, отчисления неплохим потоком шли. Мусю брать не стали, места не было, да и оставалась она тут, я Марине денег дал, они вместе сходят и всё что нужно купят, когда мы отбудем. А пока она своей одеждой поделилась, фигуры у них почти одинаковые были, подростковые. Хотя им уже по тринадцать, потихоньку превращались в девушек.

На рынке все получили тельняшки, где не по размеру ушьют, нитки иголки тоже прикупили, фуражки, комбинезоны и ботинки. Взяли всем тёплых круток, чтобы ночью не замерзать, если на вахте стоять. Одеяла, с ними проблемы были, не хватало. Каждому сидор купил для личных вещей, там полотенца, зубные щётки, Юре бритву, уже начал зарастать, пятнадцать вот-вот наступит, в августе, помазок в тему будет. Мыло каждому. Столовые приборы, ложки, ножи, кружки и тарелки. Всех обеспечил, даже фляжек набрал. Вот теперь с полными сидорами мы вернулись к машине. Её время от времени кто-то охранял из команды. И поехали обратно. Мы успели пообедать, когда пришло время возвращаться в порт. Баржа была в очереди на загрузку, обещали сегодня к обеду закончить. Вот теперь моя команда не смотрелась шаромыжниками, а серьёзные деловые моряки речного флота.

– Ого, мы что, машины повезём? – прикрываясь ладонью от солнца, спросил Юра, он стоял слева от рубки, а я у входа и советами помогал деду маневрировать в акватории порта. Пока не получалось у него вот и учил. Так что вокруг, а особенно на нашу баржу я не особо смотрел. Сейчас же взглянув, взяв в полки в рубке бинокль, присмотрелся.

– Точно грузовики. Четыре стоит. Тентованные. Новенькие. Странно, в Горьком же «полуторки» выпускают, «Зисы» там зачем?

Ответа мы так и не получили. Правда, я с количеством машин ошибся. Было четыре крытых грузовика и топливозаправщик с прицепленной цистерной ещё на тонну. Мы подошли, взяли баржу на буксир и, отшвартовав её, в этот раз можно и не привлекать местных, своих моряков хватает, даже Димка снова с нами был, настоящий моряк растёт, покинув порт, двинули уже знакомым маршрутом.

Сам путь прошёл без проблем, немцев лишь раз видели в воздухе, да и то снова недалеко от Москвы, на большой высоте шестеро летели, надеюсь наши «Миги» их перехватят. Так что как пулемёт был зачехлен, так и оставался прикрытым. В Горьком как оказалось, наш маршрут не заканчивался, переставили все те машины, что уже стояли на барже, втиснули ещё две «полуторки», одна явно с радиостанцией в ней, загрузили ещё какими-то ящиками с приборами и оборудованием, мне кажется, это геологов готовят к какой-то работе. Хотели ещё «эмку» загрузить, но уже не куда было, зато два мотоцикла загрузили, с колясками. После пополнения припасами и топливом, к нам направили для охраны двоих бойцов, сержанта с красноармейцем, оба были вооружены длинными винтовками с полными сидорами за спинами и скатками шинелей. Устроились они на барже, в кузове одной из машин, и время от времени то один то второй появлялся, гуляли у борта, изображая охрану. Общались мы с ними редко, только по вечерам, когда так же к берегу приставили, они с нами ужинали. А сам путь шёл сначала к Казани, там частично на баржу, частично на борт баркаса погрузилось пятнадцать студентов-геологов. Да ещё вещей столько, палаток и разного имущества. Вот с ними было веселее, девушек было шестеро.

Уже в Казани мы узнали, что направляемся в сторону Камы и дальше вверх по руслу. И только сейчас я сообразил, что этих геологов напрягают по одному из моих писем, к одному из богатых нефтяных месторождений Татарстана, возле будущего города Лениногорска. Сейчас его пока не было, не отстроили нефтяники. Я даже нисколько не сомневался, что не случайно оказался в этом рейсе. Чую чью-то руку в этом деле. Когда мы добрались до Набережных Челнов, пройдя мимо огромного элеватора хорошо видного с поверхности реки, то причалили, где указал помощник начальника порта. В выгрузке мы уже не участвовали, лишь помогли девчатам спустить их узлы с вещами и чемоданы с книгами с борта баркаса. Водители, а они были из местных, проверяли машины, их снимали борта с помощью крана, и отгоняли в сторону. Тут же было и начальство этой экспедиции, что встречали прибытие сотрудников и материальной части.

Утром, когда мы с дедом вернулись с телеграфа, то сразу направились к начальнику порта. Тот уже был в курсе, наш начальник с ним связался. В общем, порожними мы обратно, конечно же, не пойдём, и сейчас нужно перегнать баржу к причалам у складов с мукой. Да, в этот раз мы повезём муку. Причём у нас с начальником порта возник спор. Через деда, а он был за старшего, я отказывался перевозить подобный груз без защиты. Да и обрешётки внизу не было, не хватало ещё намочить. Мне уже пару раз хватало под ливни попадать. Пусть брезент выделяет, в комплекте с баржой, к сожалению никакой защиты не было. Причём ни о каком возврате и речи не шло, начальник это понимал не хуже нас, так что и шёл торг так долго. Брезент мы не получили, но плотную материю смогли. Так же по договорённости шестеро плотников должны сбить настил на барже. Только после этого мы направились перегонять баржу к нужному причалу, её уже полностью разгрузили. До наступления темноты успели, да и плотники не подвели, материал был. Завтра можно начать погрузку. Вот такая работа у нас. А что, мне нравиться. Всем нам нравиться. За этот месяц с началом первого рейса я окреп, на свежем-то воздухе и хорошем питании, да и остальные тоже стали меньше уставать. Толи ещё будет.

Два с половиной месяца спустя. Окрестности Ростова на Дону. Неизвестное место. Начало августа 1942 года.

Застонав, я открыл глаза, всё ещё находясь больше в беспамятстве, чем в сознании, скорее даже балансируя на границе этих двух чувств. Но то, что глаза улавливали свет, я это смог понять плавающим сознанием, значит день. Чёрт, что же случилось, отчего мне так фигово? Да и где я?

Эта мысль всё же помогла мне перевалить через границу беспамятства, и шире открыв глаза, я повёл ими туда-сюда. Судя по ощущениям, лежу на соломе в каком-то сарае. Видна висевшая конская упряжь на стене, сильно потёртая и явно не раз ремонтируемая. Не струганные доски и стропила наверху. Несколько досок чернели пятнами гнили, видно крыша подтекает. Ну и ещё много что по мелочи висело на стенах, включая сломанное тележное колесо. Вот железа, кос и остального не было, это я сразу отметил. Попробовав привстать, я смог это сделать, хотя голова и закружилась, и меня слегка повело в сторону. Видимо шум, что я издавал, шурша соломой, разбудил кого-то кто лежал рядом.

– Командир? – услышал я сквозь шум в голове знакомый голос моего механика.

А Ромка за эти два месяца стал вполне неплохим специалистом. Из-за активной эксплуатации мы дважды полностью разбирали движок, проводя его обслуживание, или меняя поршень как это было в последний раз, и тот всегда помогал мне. Так что обслуживание движка и бортовых систем я часто возлагал на плечи нашего грека и тот справлялся. Тут и следующее шуршание послышалось, осмотревшись, я обнаружил всю нашу команду, и деда, что потирал лысину рядом. Оказалось, было ранее утро и все просто спали.

– Мы что, в плену? – задал я вопрос, у меня сарай и наш вид как-то сложился с попаданием в плен.

Тем более я стал вспоминать, чем закончился вчерашний день, что тоже способствовало этому. За последние месяцы, где мы только не были, даже разок до Онежского озера доходили с грузом продовольствия. Но потом плотно встали на маршрут Москва – Ростов на Дону, доставляя войскам, что тут стояли, разные грузы. В основном ящики с автозапчастями, покрышки и всё такое для местных автобатов. Сделали два рейса, и вот как раз был третий. Да, когда внезапно на берег высыпали немцы, открыв оружейно-пулемётный огонь, мы с Юрок не растерялись, сдёрнули чехол, пулемёт уже был заряжен, места не спокойные, немцы то и дело летали, уже попадали под обстрел и бомбёжку, и открыли ответный огонь. Успели выпустить одну ленту, боцман наш как раз бежал со второй, я первую достреливал, как появившийся из-за кустарника немецкий танк, «четвёрочка», сделал выстрел, и всё. Больше ничего не помню. Кажется, ленту я так дострелять и не успел. Но то, что попал это точно. С десяток немцев положили, те покатились по откосу к кромке вод Дона.

То, что мы не в плену я уже и сам разобрался, створка дверей была не запертой, а слегка прикрытой. Поэтому осмотревшись, и услышав ответы что нет, не в плену, хриплым голосом велел:

– Рассказывайте, а то я ничего не помню.

– Ещё бы, два дня в беспамятстве был, – надев свою фуражку, пробормотал дед. – Контузило тебя.

Как оказалось кроме меня и Юры, его тоже контузило и слегка зацепило осколком, никто больше не пострадал. Так что мне наперебой стали раскрывать, что было в тот день. Плаванье проходило как обычно, как вдруг появились немцы. Причём внезапно для всех, даже наблюдателя за воздухом. Ни стрельбы вдали, ничего такого, раз и те на берегу. Да ещё танк ревёт за деревьями. Те сходу палить начали. Егор что стоял за штурвалом, у меня все должны уметь управлять, как увидел первую пулевую пробоину, так и упал на палубу. Это его и спасло, всю рубку изрешетили. Видимо увидели антенну и стреляли по возможному нахождению радиостанции. Наверное, из-за этого я и успел почти закончить ленту пулемёта. Не я основной целью был.

Когда я срезал несколькими очередями немцев, и выехавший на берег танк выстрелил, то осколочной снаряд попал точно в борт на носу под пулемётом и мной. В общем, я полетел в одну сторону, пулемёт в другую. Дед и Егор прыгнули в воду и успели вытащить меня с глубины, я не захлебнулся, не дали. Буксир камнем ушёл под воду, дыра большая была. Тем более по ходу движения, вода внутрь под напором пошла, так что все оказались в воде, а так как я активно учил всех плавать, обеспокоили всех только немцы. Они стреляют. Поэтому все поплыли к берегу под прикрытием дрейфующей баржи, где охрана из трёх бойцов палила по немцам из винтовок. Они успели обрезать канат, и их течением утащило дальше за поворот. Танк по ним тоже стрелял, но пустил на дно или нет, никто точно сказать не мог. Местность, где нас подловили, хоть и была холмистой, но леса не имела, разве что такой же кустарник, что до этого скрывал немцев. К счастью, когда меня вытащили на берег и помогли Юре, перевязав его, нашим юнгой Олежкой был найден глубокий овраг. Немцы остались на другом берегу, поэтому сделав импровизированные носилки, ножи были у всех, нарезали ветвей, и по очереди, сменяясь, понесли моё бессознательное тело. Стрельба последние сутки шла со всех сторон, так что, добравшись до этой постройки у небольшой рощи, сам дом сгорел, но сарай цел, вот они уже сутки как квартировали тут, дожидаясь пока я очнусь. Меня тошнило, когда несли, чуть не захлебнулся, дед помог. В общем, чтобы окончательно не растрясти, добрались до этого места, и вот ожидали. Без еды, фактически без вещей, как потерпевшие кораблекрушение. Да, надо что-то делать. Мы находились примерно километрах в девяти от того места где выбрались на берег, удачно эта одинокая сараюшка попалась, и непонятно что вокруг творится.

– А погреб что?

– Так дом сгорел, – пробормотал дед, и хлопнул по лбу. – Вот я старый дурак. Олег, лезь наверх, наблюдать за местностью будешь. Я за Сашей присмотрю, а вы ищите и откапывайте погреб сгоревшего дома. Должно там что-то остаться. Юра, проследи.

– Разведчиков по окрестностям потом пошли, – слабым голосом посоветовал я, когда мне совсем поплохело.

Меня успели напоить из фляжки, единственная что сохранилось, её Игорь на поясе всегда таскал, как меня вырубило.

В следующий раз, когда очнулся, была ночь. Дежурный, заметив, что я пришёл в себя, похоже, снаружи шёл дождь, капли барабанили, напоил меня и дал поесть картофельного пюре, в котором ощущался отчётливый дымок костра. Понятно, картошку напекли и размяли её для меня. Чуть почувствовал сытость, я едва успел наклониться, как всё пошло обратно. Егор, а дежурным был он, ловко подставил тазик. Дед опытный, знает, что такое контузия, и успел всё подготовить и проинструктировать, чего ожидать от меня. Дальше не помню, снова вырубило.

Когда я очнулся в третий раз, стало чуть полегче, но первое что я заметил, висевшая у створки ворот на ремне винтовка «Мосина». Сразу в глаза бросилась. А рядом стоял прислонённый немецкий карабин «Маузера». Похоже, произошли какие-то события, и они прошли мимо меня. Обидно, хотя и фигово. В этот раз размышлял я вполне здраво, ясности в мыслях больше. Хотя те и плавали. Полежу ещё ничего, а как начну приподниматься, чтобы хотя бы сеть, и как в прошлый раз, чувствую себя очень плохо. Сознание двоиться и мутит. Одно хорошо, многие после контузий становятся заикой, в себе я подобного не заметил, насколько помню, общался вполне нормально. Да и воспоминания о том, как очнулся раньше, сохранялись.

В сарае никого не было. Я лежал обнажённым, видимо пока находился в беспамятстве, ходил под себя, что при моём ранении было в порядке вещей. Слышать я так же стал лучше, уже меньше звона в ушах, поэтому голоса снаружи расслышал. В самом сарае никого, повертев головой, я ничего нового не обнаружил, ну кроме карабина и нашей винтовки. В это время внутрь сарая кто-то бросил тень и, не слышно ступая, в сарай вошёл Волк. Оба пса, так и сопровождали нас в рейсах став за это время вполне неплохими мореходами. К счастью в этот раз они тоже уцелели. Все тяготы и невзгоды с нами терпели. Баламут видимо где-то снаружи в тенёчке лежит. Жарко тут, тоже я вон, в поту лежал в глубине сарая. А вот запах тут ничего, видимо свежей нарезанной травы нанесли, ею тут всё пахло.

Пока есть возможность, и никто меня не беспокоит, стоит подумать, только Волк подошёл и, пользуясь моей беспомощностью, вылизал лицо.

– Уйди, – слабо оттолкнул я его, но тот не стал продолжать и лёг рядом, положив морду на лапы.

Так вот, пока есть возможность, тьфу, Волк с мысли сбил. А, да. Состоит подумать, что делать дальше. Информации пока мало для размышления, но прикинуть, если взять заново момент как мы покинули борт баркаса, хотя я и невольно это сделал, вполне возможно. Покидали все баркас в спешке, так что на всех были тельники и брюки, жарко, некоторые как бегали босыми по палубе, так и в воде оказались, только у четверых были ботинки. У меня, у деда сапоги, у Юры и у Олежки. Егор, Игорь и Рома были босиком. Ладно хоть Димки не было, в прошлом рейсе тот неудачно упал, запнувшись, и сломал руку, так что с загипсованной рукой остался дома к своему большому горю. А так вся моя команда была тут. Курток ни у кого не было, фуражки вроде трое сохранили. Моя, похоже, пропала. Ножи, даже если перочинные, у всех должны быть, у кого в ножнах на поясе, у кого по карманам. Ну вот и всё пожалуй. Ну кроме фляжки Игоря. Теперь появилась какая-то еда, видимо из откопанного погреба и вот эти две единицы оружия. Неизвестно где мы точно, то что нас расстреляли вблизи Ростова это точно, километров двадцать оставалось. Где сейчас немцы и где наши тоже не знаю, но немецкий карабин настораживает. Откуда его наши притащили? Или у нас гости? Ладно, пора своих звать, хоть узнаю свежие новости.

Размышления меня изрядно утомили, но снова засыпать я не спешил, нужно получить новую информации, ну и поесть, в конце концов, если есть что. Я чувствовал приступы голода. Позвать или подать голос я не успел, в сарай заглянул Ромка, так что все быстро собрались внутри. Окинув их взглядом, новичков я не обнаружил. Только Егора не было, видимо наблюдает за окрестностями.

– Мне чуть лучше, – упокоил я всех. – Только есть хочется.

Как оказалось, с этим проблем не было. Меня напоили довольно сытным бульоном, это Егор добыл петуха на окраине села, сбив его камнем с плетня. Село находилось недалеко, в четырёх километрах. Поев, а мне после сытного обеда, снаружи стоял день, стало заметно легче, голова прояснилась, и тогда я насел на команду. Рассказывал в основном дед, если где нужно он давал голос разведчикам, чтобы рассказали что видели, то или иное своими глазами. Значит так, уже точно известно, что мы у немцев в тылу. Глубоко или нет, не ясно, но канонады уже второй день не слышно. С момента потопления баркаса шёл седьмой день. Крепко меня вырубало, но и чувствовал я себя куда лучше. Ходить пока не мог, но в сознании держался дольше. Моя одежда сушилась тут же, постиранная, за головой, поэтому я её и не видел. Егор и Олег, бегая к дороге, видели частые колонны немецких войск, танки, артиллерия, немецкие самолёты постоянно в небе висят. Тогда-то они и добыли петуха. Оружие нашли на месте боя. Никаких окопов или ячеек, похоже, просто схватка произошло на дороге, немцы и наши наткнулись друг на друга и была стрельба. Видимо пехота с обеих стороны была, битой техники там не имелось. Гильз много везде разбросано было, а тел нет. Это оружие глазастые пацаны нашли в траве на обочинах. Долго искали до появления очередной колонны, так что скорее всего больше ничего там не было. У винтовки пустой магазин, затвор был в открытом положении, а в немецком карабине ещё три патрона. Больше боезапаса не было.

По поводу нашего убежища, когда мне его описали, он как-то перестал мне нравиться. Не очень надёжный. Пусть парни разводили костёр только ночью и в ямке, чтобы не выдать светом, но найдут нас рано или поздно. А так в стороне от села и дороги видимо ранее стоял хутор. Дом сгорел, судя по мелким воронкам, обстреляли его с воздуха и явно с истребителя, мелкие были. Место конечно глухое, но всё равно ненадёжное. Так что когда я разобрался в ситуации, а команда возрадовалась, уже планы стоила дальше двинуть догонять своих, но я наложил на это решение вето. Не все дела наши тут завершены, а велел перенести стоянку подальше, забрав с собой всё, что может пригодится. В рощу уходить не нужно, её первым делом прочешут. Самое идеальное овраг, а их тут много, да ещё с кустарниками. Вот там можно укрыться.

Так же узнал насчёт посуды, тут же нашли в золе, разные черепки и аж две тарелки и одну ложку. Дед вырезал с пяток деревянных, так что их хватало. А в остальном, все ждали, когда я очнусь, слишком тяжёл был, чтобы двинуть дальше. А сейчас с получением моего отказа покинуть эти места, занялись делом, стали готовиться перебираться в один из оврагов. Олег уже убежал искать подходящий. Вот под этот шорох и негромкие шепотки я и уснул.

Следующие пять дней я приходил в себя. Уже спокойно ходил, хотя бегать не пытался, тяжело, да и зарядку делал самую лёгкую, но небольшой путь выдержать мог. Всё это время мы жили в овраге, картошки пока хватало, да и соления кое-какие были. В общем, я активно восстанавливался, а остальные шарились по окрестностям, искали, что может нам пригодится. Были на берегу, видели полузатопленную баржу, недалеко течением её унесло. И вот радость, нашли выброшенную на берег мою фуражку. У дороги находили убитых. В основном наших, но было и два немца не захороненных. Без оружия и поясов, нам не интересны. А вот от наших принесли три винтовки, одна из которых ухоженная «СВТ», да и патроны теперь были, шесть десятков, и даже одна граната «РГД». Был ещё сидор, с запасным бельём и немудрённой красноармейским имуществом, вот и всё.