Текст книги "Pavor Nocturnus"

Автор книги: Владимир Ефименко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Ефименко Владимир
Pavor Nocturnus

Владимир Ефименко

Pavor Nocturnus

Одноактная драма в трех картинах

Действующие лица:

Памела Андерсон – сексуально озабоченная девочка-подросток.

Ганс-Христиан – ее брат. Думает, что он – от Папы.

Папа – их папа, может, отчасти, и ваш.

Мама – никакая

Г-н Берн – бритый весьма приблизительно, что усиливает сходство с обезьяной. Любовник Мамы.

Смерть – а возможно, и тетя Клара, местами.

Стол – за весь спектакль не произносит ни слова.

Лошадь – говорит только по-латыни.

АКТ 1, Картина 1.

Место действия – лужайка в духе Пуссена, хотя имеет некоторое сходство с гостиничным номером, но это не сразу бросается в глаза.

Все сидят за столом.

АКТ 1, Картина 2.

Ганс и Памела сидят и любуются закатом. Папа курит трубку. Лошадь щиплет травку. Стол накрыт. В воздухе нависла некоторая нервозность.

Ганс: – Пэм, смотри, какое солнце! Интересно, оно какое: твердое или кислое?

Пэм: – Не знаю, не трогала. И не пробовала. Может, оно сладкое? Напоминает леденец.

Папа (вмешивается): – Какие глупости вы говорите, дети! Как можно судить о тех качествах, которые недоступны ощущению? Вы что, его щупали?

Ганс: – Нет.

Папа: – Вы его кушали?

Пэм: – Нет.

Папа: – Значит, вы единственно можете его видеть. И что же вы видите?

Пэм и Ганс: – Да, что?

Папа: – Единственное, что мы можем сказать со всей очевидностью – это что оно МАЛЕНЬКОЕ.

Пэм : – Да. (смеясь) Оно даже меньше, чем твой фурункул.

Папа: – Это еще почему? (обиженно)

Пэм: – Потому что весь вечер только и было разговоров, что о твоем фурункуле. А солнца ты даже не замечал.

Папа: – Тоже мне, невидаль!

Пэм: – Фурункулов в мире – миллионы, а солнышко – одно. Вот!

Папа: – Лично у меня – один. А остальные меня не чешут. Кстати, солнц в мире ничуть не меньше. Посмотришь ночью на небо – вот уж где чесотка!

(Входит Мама)

Мама: – О чем у нас спор?

Папа: – Да вот, опять твоя доченька учит меня жить. Обнаглела вконец.

Мама: – Пэм, ты зачем Папе дерзишь?

Пэм: – А чего он лезет?

Папа: – Это кто это "он"? Хамство какое!

Мама: – Пэм, не хами, пожалуйста.

Пэм: – Вот, ты ему вечно подпеваешь!

Папа: – Как ты смеешь так говорить матери! Посмотри на нее! Вымя уже как у коровы, а мозгов нет совсем! Думаешь, взрослая стала?

Пэм (ядовито): – А что, уже больше, чем у мамочки? Завидно?

Папа (в сердцах): – Дура!

Мама (подходит к Пэм и громко шепчет): – Уж ты бы помолчала. Кто мне батарейки посадил?

Пэм : – Какие батарейки?

Мама: – В вибраторе. А?

Пэм (смеется): – Это Ганс.

Мама (бледнеет): – Что?

Пэм: – Да, он их ставил в свой плейер. И вообще, не надо со мной говорить, как с трехлетней. Мне уже, слава Богу, пятнадцать. Этот меня учит постоянно уму-разуму...

Папа: – Я тебе сейчас дам, "этот"!

Пэм: – А ты не подслушивай, я с мамой говорю!

Ганс: – Больше двух – говорят вслух!

Все: – Заткнись!

Из-за деревьев выглядывает Смерть.

Мама(папе): – Ну ладно, не сердись на нее.

Папа (примирительно): – Хорошо, только пусть она не хамит больше.

Пэм: – А ты больше не подглядывай! (невинная улыбка)

Папа: – ЧТО?!!

Пэм: – Что слышал. Когда я была в ванне, ему вдруг резко понадобился его помазок!

Папа: – Ах, ты дрянь!

Пэм: (Правда глаза колет?

Папа: – Сволочь! Да я тебя сейчас....

Пэм: – Руки коротки, старый! (хлопает дверью и выходит на соседнюю лужайку.)

Лошадь: – Amicitia fraternalis bonum optimum est!

Папа: (размахивая кулаками) – Ну ты подумай, какая неблагодарная тварь!

Мама: – Успокойся, прошу тебя. Может, и я тут виновата.

Папа: – Наконец-то!

Мама: – Не в том, что ты подумал.

Папа: – Конечно, ты же никогда не признаешь. Или я все выдумал?

Мама: – Можешь налить себе рюмочку и успокоиться.

Папа: – Ты даже так... ставишь вопрос?

Мама: – Да. Но я имела в виду рюмочку, а не граненый стакан. Одно дело – в компании...

Стук в дверь. Заходит г-н Берн.

Берн: – Здравствуйте! Проходил, вот, мимо...

Ганс:(про себя) – И проходил бы, себе, мимо...

Берн: – А Гансик-то подрос! Шустрый мальчуган! Ну, иди к дяде!

Ганс: – А вы тогда со мной поиграете?

Берн: – Ну, конечно.

Ганс: – А в прятки?

Мама: – Ганс, ты уже большой, чтобы играть в прятки.

Ганс: – А дядя Берн, что, меньше? А в прошлый раз так спрятался в шкафу, что папа и не нашел!

Мама (свистящим шепотом): – Прекрати!

Папа (вытирая усы): – О чем это он?

Берн: – Да так, пустяки. Ох, эти мальчики-с-пальчики.. Кстати, а где Памела?

Папа: – Ох, эти девочки... Одно расстройство. (почесывает рога)

Входит Смерть

Мама: – Легки на помине! Тетя Клара!

Смерть: – Всем привет!

Папа: – Хотите лечебной настойки, тетя?

Лошадь: (Contra mortis non est medicamentem in hortis...

Смерть: – Не откажусь. Что это она блеет?

Мама: – Не обращайте внимания. Так, приблудилась.

Смерть: – А почему бы вам не продать ее?

Мама: – Да, но кому она нужна? Она и говорить-то толком не умеет, так, несет всякий вздор...

Берн: – Как говорится, Lingua Latina non..

Папа на мгновение превращается в гигантский фалллос,

но никто этого не замечает и он принимает прежний вид.

Папа(приходя в себя): – С ней говорить бесполезно. Все равно, что я бы обращался к столу. Эй, стол!

Стол молчит.

Папа: – Ну, видите?

Мама: – О чем это ты?

Папа: – О доченьке твоей.

Смерть: – А почему бы вам не увлечь ее чем-нибудь?

Мама: – Да у нее только мальчишки в голове!

Ганс: – Тогда почему бы ей не пойти ....

Мама: – Не смей ругаться!

Ганс: – А зачем она мне все время говорит: "Вытри сопли"?

Папа: – А разве я тебе не говорил, не сморкаться в скатерть?

Ганс: – А сколько раз тебе мама говорила не писать в отлив?

Неловкая пауза.

Берн: – Может, заинтересовать ее науками?

Мама: – Да, но кто может это сделать?

Папа: – Я с ней уже и так, и этак, все свои дела запустил...

Мама: – Можно подумать, большие дела!

Папа: – Конечно. Если бы не ты, я бы давно уже написал бы свою книгу... Я и так себе во всем отказываю, даже беру на работу пакет с завтраком из вчерашних остатков...

Берн: – Ну ладно, не будем горячиться. Я всего лишь хотел вам помочь... (проливает вино на скатерть) Ой! Как неловко! Простите!

Мама: – Что вы, что вы!

Папа (хмурясь): – Это пустяк, не стоит говорить.

Смерть: (Вообще, нынешняя молодежь... Это какой-то ужас!

Мама: – Ах, тетя, оставьте. Всегда одно и то же.

Голос Пэм из-за двери: – Ей завидно!

Лошадь: – Avaritia et injuria pro anima mors sunt.

Папа: – Заткните ей пасть!

Берн (прожигает сиденье сигарой): – Ой, как неловко! Опять!.

Папа (скрипит зубами): – Н-н-ничего...

Мама (Берну): – Это все ерунда. Я вот, хотела у вас спросить, как у врача: У меня тут слева (показывает на грудь) какое-то уплотнение. Это не опасно?

Берн: – Надо пощупать. (встает из-за стола и опрокидывает чашку) Господи, опять!

Папа: – Ладно, я, пожалуй, немного проедусь верхом (уезжает)

Смерть: – Это, душечка, мне очень знакомо. Такое уплотнение. Это, я бы сказала, по моей части...

Мама: – Ой, тетя Клара, что вы говорите!

Берн: – Что толку гадать? Обследуем.(подходит сзади к маме и обследует ее)

Мама: – Вот тут, слева.

Берн: – Что-то я не могу понять...

Мама: – Да не тут! Справа меня не беспокоит.

Берн: – Но я же должен сравнить! По-моему – ничего серьезного.

Мама: – Нет. Это вы меня успокаиваете. Вы как следует проверьте.

Смерть: – У родителей такие проблемы, а Памела ведет себя, как попрыгунья-стрекоза. Ужас!

Мама: – Если надо, она, чтобы своего добиться, и по головам пойдет!

Пэм (из-за двери): – А мамочка – по рукам!

Мама: – Ты помолчи! Завтра на улицу не пущу! (Берну): – Не отвлекайтесь.

Смерть: – А в наше время...

Мама: – Что "в ваше время"? Такое же было время. Ничуть не лучше! Больно!

Смерть: – Да, больно смотреть на это поколение...

Мама: – Это я не вам, тетя.

Ганс: – Мама, а чего я рыжий? Ты – блондинка, а я – как дядя Берг? Меня в школе дразнят: "Рыжий, рыжий!"

Мама: – Ты весь – в папу.

Ганс: – А он, что, рыжий?

Мама: – Он просто лысый.

Ганс: – Понятно.

На сцену через дверь заходит лошадь. На ней восседает голая Памела.

Смерть: – А где же Папа?

Пэм: – Откуда я знаю?

Мама: – Опять сбежал от проблем.

Лошадь: – Ignorantia non est argumentum.

Смерть: – Вот тебе раз... А он-то мне и был нужен...

Ганс: – А дедушка тоже сбежал от проблем?

Мама: – Дурачок, он же умер!

Смерть: – Пэм, девочка, ты мне не одолжишь лошадь?

Пэм: – А кто-то говорил, что ее лучше продать. Ладно, берите.(слезает)

Ганс: – Пэм, ты такая красивая!

Смерть уезжает. За сценой слышится вопль Папы.

Пэм: (Гансик, пошли. Тут Доктор. Мы тут лишние.

Ганс: – А мы тоже поиграем в доктора! (уходят)

Мама: – Ах, если бы этот стол мог говорить...(валится на стол. Свет гаснет)

АКТ 1, Картина 3.

Темно. Лошадь сидит за столом. Мимо, длиннной вереницей проходят нагие Памелы, Памелы, Памелы...Идут,идут, идут...

Лошадь: – Pavor nocturnus!

З А Н А В Е С