Текст книги "Повесть о Лазурной принцессе"
Автор книги: Владимир Михайлов
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
Это было хорошо; но в то же время и плохо, потому что вызывало чувство, о котором она в первые годы жизни не имела даже представления: чувство одиночества и связанной с ним тоски.
И с этим все труднее становилось жить.
К тому же каких-то вещей она так и не могла понять.
Вокруг – хотя и на почтительном расстоянии – почти всегда можно было заметить некрупные создания, передвигавшиеся на задних ногах и использовавшие передние так, как слоны используют свой хобот. Но даже не это было самым интересным. А то, что существа эти, в отличие от других обитателей здешних мест, обладали какой-то формой разума. Лазурная знала это точно, поскольку была наделена свойством чувствовать работу чужой мысли на расстоянии. Но по какой-то необъяснимой причине загадочные существа никогда не приближались к ней и вообще к стаду. Раз-другой она пробовала сама подойти к ним, но безуспешно – они убегали.
Она старалась понять, но не могла. И тосковала все сильнее.
Наверное, каждому приходилось переживать такие прекрасные – кому дни, а кому и годы, – когда что ни задумаешь, за что ни возьмешься, все получается наилучшим образом. И мечтаешь лишь об одном: как бы ненароком не нарушить это чудесное состояние мира.
Вот такая полоса сейчас была в жизни Трига Егера, когда он шаг за шагом подходил к исполнению главной своей мечты.
Обычно в реальности все оказывается куда сложнее, чем замысли-валось. Например, нанять восемь замбийцев; издали это казалось делом легким, на деле же получилось далеко не так просто. Конечно, безработных в этой стране, как и в любой другой, вроде бы хватало, однако обитали они не там, где было бы удобно, то есть, скажем, не на юго-западе этой страны, где-нибудь по соседству с национальным парком Сиома-Нгвези, откуда добираться до нужного Тригу места было ближе всего, а в Цетральной провинции, в окрестностях Ндоло, Ливингстона и Лусаки, там, где добывается медь или выращивается табак. Можно было, конечно, попытаться и там, но Хесус Кабезито предостерег своего нанимателя:
– Это сразу обратит на себя внимание, потому что обычно так не делают: если приезжему нужно нанять людей, их ищут поближе к месту работы, а не тащат почти через всю страну. Давайте-ка лучше сделаем так: из Хараре направимся совершенно открыто на запад, в нац-парк Кафу, покажемся там, оттуда, как многие делают, доберемся в парк Лиува-Глейн и уж потом – в Сиома-Нгвези. Может быть, даже водой, по Замбези, это интересно, уверяю. И в каждом из этих парков наймем, я думаю, человека по два-три; нам ведь они понадобятся ненадолго – на пару дней. Зато это будет народ, привыкший к сафари, можно сказать, специалисты.
– Боюсь, что в парках нас заметят конкуренты, – возразил Триг. – А это нам совершенно не нужно.
– Наоборот, – вступил в обсуждение Ефрем. – Чем раньше заметят, тем лучше. Мы сами постараемся, чтобы так оно и получилось.
– Объясни, пожалуйста.
– Тут все просто. Мы не одни идем к поставленной цели, так? Из всех, кто этим занят, половина наверняка станет пробираться через Замбию, другая – через Зимбабве. Мы – в первой половине. И всем, включая нас, надо будет решить две задачи: первая – собрать команду, и вторая – как можно точнее определиться на местности, то есть выяснить, где именно окажется стадо в нужный день и даже час. Потому что на ботсванской территории нельзя будет находиться слишком долго. Это должна быть мгновенная атака, своего рода выпад: нагрянули – сработали – убрались. Тот, кто начнет тыкаться туда-сюда, обязательно засветится и заработает кучу неприятностей.
– Ну, и чего ради мы должны себя обнаруживать?
– А вот почему: только нам будет известно, где находится стадо с Принцессой. И мы первыми двинемся туда.
– Ну да. И вся колонна ломанется за нами.
– Вот именно.
– Ты меня совсем запутал. Слишком много неясностей. Во-первых, откуда мы узнаем, где пасется стадо?
– Очень просто. Надо, чтобы уже завтра в Ботсвану отправился Хесус. Один. Через Анголу. Он неплохо болтает на овимбунду, верно, Хесус?
– Научился. Я ведь был у них в плену, хотя и не очень долго.
– Один африканец, появившийся на берегах Окаванге, никаких подозрений не вызовет. Даже если окажется близ запретных мест. Он найдет стадо. И сообщит нам по радио. Конкуренты будут присматривать за каждым, и за нами в том числе. И когда мы двинемся в путь, перед тем позволив просочиться информации о том, что получили нужные координаты – колонна действительно устремится за нами. Может быть, они даже прознают эти координаты…
– Ну спасибо тебе! Хотя, скорее всего, они это сделают и без нашей помощи. Там окажется не меньше половины американцев; и хотя бы один из них будет владеть спутниковой информацией, самой свежей. Так что…
– Не сомневаюсь. У них будет много информации. Самое малое о шести стадах. Но никакой спутник не даст им сведений о том, в каком именно находится Лазурная, не так ли? Стада ведь не стоят на месте, так что они окажутся перед проблемой выбора. А мы – нет. И мы уверенно двинемся, и пусть все бегут за нами.
– Не понимаю, на кого ты работаешь.
– Я могу обидеться, босс. Но сперва все-таки закончу. Я еще не сказал главного: мы пойдем вовсе не в том направлении, какое даст нам Хесус. До границы с Каприви, до Сешеки, мы всех честно доведем. И – исчезнем.
– Наденем шапку-невидимку, да?
– Проще, куда проще. Погрузимся в вертолет – и поминай, как звали. Когда будете нанимать эту машину, то именно так: он берет нас в Сешеке, отвозит на место работы, потом там забирает с грузом – и везет в Хараре, как и намечено. Пока все прочие выйдут на то стадо, которое мы им укажем, и сообразят, что их обвели вокруг пальца – мы уже будем на пути домой. Такие вот соображения.
– Осталось найти вертолет. Они вообще там имеются – хоть у кого-нибудь, кроме армии или полиции?
– Есть у всех армий, и этого достаточно. Думаете, тамошние военные не желают заработать?
Этот вопрос явно не требовал ответа.
Так вот, счастливая полоса привела к тому, что все именно так и получилось. И людей наняли, хотя поторговаться пришлось изрядно. И Хесусу удалось в кабачке свести дружбу с военным – сержантом, водившим вертолет. Сержант не устоял перед искушением получить за одну ночь годовое жалованье.
Даже самое сложное, и то получилось: ввести в заблуждение конкурентов. Поскольку укрыться от них оказалось практически невыполнимым: тут собрался народ, давно знавший друг друга, хотя все старались делать вид, что никого никогда и в глаза не видали. Дезинформация выпорхнула – и пошла гулять.
Вылетели вовремя и без проблем. И по маршруту прошли без всяких приключений. Никто ни к чему не придрался, расходы пришлось понести, можно сказать, в нормальном размере – для того, чтобы и сейчас, и в дальнейшем обеспечить благосклонное к себе отношение.
Хесус Кабезито нашел нужное стадо даже быстрее, чем предполагалось. Не зря он слыл прекрасным следопытом. Лазурную Принцессу он увидел совсем близко. Похоже, он ей понравился, так что слониха даже стала приближаться к нему. Пришлось спасаться бегством: ему не поручали вступать с ней в контакт.
Так что поздно вечером вся команда во главе с Тригом пробралась слоновьей тропой и остановилась в лесу на расстоянии примерно двух километров от места, где располагалось стадо. Теперь даже если бы слонам захотелось среди ночи тронуться в путь, стадо обязательно прошло бы мимо группы, и объект атаки сам подставился бы под выстрел. Триг полагал, что слоны в таком случае пустились бы наутек; скорее всего, так оно и оказалось бы.
Но стадо оставалось на месте, и сейчас надо было лишь дождаться, пока все животные уснут. Сторожевой, конечно, останется. Но на винтовке Трига – той, которой он решил воспользоваться – был великолепный глушитель.
Покинув капсулу, оба охранителя немного постояли на месте, привыкая к окружающей среде, к Полигону-6. Как бы хорошо они ни представляли себе эти условия по докладам и описаниям, сколько раз ни оказывались тут в своем воображении, однако умозрительные представления – одно, а практическое соприкосновение – совсем другое, и нередко совершенно непохожее на картинку, существующую в уме. Начиная с окружающего их теперь воздуха: он почти ничем не походил на их привычную атмосферу, был, как показалось, более густым, влажным, ароматным. Округа полнилась звуками, негромкими и потому еще более таинственными – что-то посвистывало, стрекотало, шуршало, откуда-то доносился вой, высокий и печальный. Всюду незримо царила жизнь, и прежде всего надо было убедиться в том, что она не представляет опасности для двоих высадившихся и патруль может выполнять ту работу, ради которой здесь оказался.
Мало-помалу прибывшие начали адаптироваться.
– На Иноле атмосфера похожа, – высказал соображение Мино Пал. – Только там посуше. Пожалуй, у нашей модели будут трудности с привыканием.
– Да они все похожи, миры третьего стандарта, – ответил Ас Орум. – А что касается влажности, то в эту конструкцию заложен широкий диапазон приспособляемости. Помнишь, возникали такие опасения, когда мы укореняли на Шиххисе рептилий – они ведь тоже проходили большие испытания на этом Полигоне, тогда даже возник спор, надо ли их вообще выводить отсюда: им здесь жилось вовсе не плохо. Решило большинство в один голос.
– Ну, сейчас они там просто блаженствуют. И, наверное, всегда будут процветать: похоже, кого-то из них даже собираются приспосабливать под разум. Ну как, ты освоился?
– Я в полном порядке. Готов. Машину оставим здесь?
– Я подниму ее на два звука, пусть висит в незримом режиме. Твой вызов настроен? Треугольник связи?
– Лишний вопрос.
– Извини, порядок требует. Ну тогда… Великие Силы!
Это неожиданное восклицание было вызвано тем, что все время молчавшая линия связи с Глубинной базой вдруг ожила – очень не ко времени. Что за срочность?
– Ас Орум здесь.
– Си Гин. Сообщаю: для вас поступила команда из дома.
– Слушаю.
– Читаю: Тщательно оцените обстановку. Возможна мультипликация известной вам угрозы. Если это предположение подтвердится, немедленно заберите защищаемую конструкцию с Полигона. Вам будет предоставлен соответствующий коридор на Инолу. Позаботьтесь о сохранении скрытности действий. Подписал дежурный координатор стерадиана, как тут сказано: по распоряжению Ядра.
– Принял.
– Что будете делать?
– Выполнять, – сообщил Ас Орум лаконично.
– Помощь нужна?
– Да. Защита от многословия, – проговорил Ас Орум, отключаясь.
– Что делаем? – спросил Мино Пал.
– Ты – ждешь открытия коридора и держишь его, пока все не закончится. Я иду к Лазурной. Придется ввести ее в обстановку. Шутка ли – внезапно такое изменение в жизни, такой удар по психике!
– Ну да, ты ведь у нас мастер вести разговоры с глитами…
– Вот я ей и пожалуюсь на твою глупость. А слоны, как ты знаешь, рассердившись, бывают очень опасными.
– Ну, она-то не просто слониха. Разумное существо!
– Тебе от этого легче не будет. Чем обиженный разумнее, тем опаснее…
Такими репликами перебрасывались Лица патруля. Это вовсе не значит, что они теряли время: они, разумеется, не оставались на месте – каждый уже двигался в своем направлении. Для глитов расстояние не служит препятствием при обмене мыслями. Так что упрекать их тут не в чем. Можно было бы сказать, что они тут же исчезли. Но поскольку они и так были недоступны ни для какого взгляда, продолжали соблюдать незримость, то это слово вряд ли подходит. Разошлись по намеченным местам, так будет точнее.
Вроде бы странно испытывать одиночество, находясь среди существ, почти таких же, как ты. Пока Принцессе казалось, что она отличается от других всего лишь цветом кожи, никакой тоски не возникало. Играть со своими однолетками было весело. Но чем дальше, тем яснее она понимала: как только ей хотелось обменяться с друзьями какими-то возникавшими у нее мыслями, соображениями, даже просто чувствами, она как бы наталкивалась на стену – никто ее не понимал и не откликался, а чувства свои все они выражали очень уж примитивно. Ни один посланный ею сигнал (только так она и могла общаться; членораздельной речью ее не наделили, и потому она объяснялась не словами, а образами, картинами, как это свойственно и самим обитателям Срединных миров) так и не получил отклика. Наоборот, чем больше старалась она вовлечь окружающих в такое общение, тем сильнее они отчуждались, как бы чувствуя, что с ней что-то не так. Поняв это, Принцесса и сама стала держаться особняком и даже во время переходов теперь шла не в стаде, как полагалось бы, а поодаль. И от этого становилось только грустнее, и все чаще вместо того, чтобы ночью спать, она размышляла, пытаясь понять происходящее.
Эти ощущения усиливались еще и потому, что Принцесса никак не могла понять – почему она вообще находится здесь, а не у себя дома, в том (совершенно другом) мире, где все было иначе и намного лучше, чем здесь. На самом деле Принцесса, конечно, никогда там не бывала, это ей только предстояло, однако Конструкторы заложили в ее память очень четкие представления об Иноле и будущей жизни на ней, и Лазурная воспринимала их как воспоминания о прекрасном прошлом. Оттого ей делалось еще грустнее.
Вот и нынешней ночью очередная бессонница подкараулила слониху, и, не умея справиться с нею, Принцесса вслушивалась в множество звуков, которые издавали и ночной лес, и недалекая отсюда река – звуки, в которых она уже хорошо умела разбираться, но слушать которые ей не надоедало, потому что она понимала: когда-нибудь ей суждено будет встретить другое существо, с которым она сможет общаться, как с равным. Ей почему-то казалось, что существо это появится именно ночью; быть может, потому, что слоны вообще охотно передвигаются ночами, а такие большие привалы, как на этот раз, позволяют себе лишь время от времени.
Она слушала, иногда пошевеливая своими огромными плоскими ушами. Она ждала каких-то незнакомых звуков, таких, какие еще не приходилось слышать.
И вдруг ей показалось, что такой звук возник.
Ас Орум, приближаясь к нуждающейся в защите модели, включил ее телеметрию. Лазурная была чем-то слегка обеспокоена, но, похоже, непосредственной угрозы не замечала. Скорее, что-то ей просто не нравилось. Ну, это ненадолго. Скоро ты окажешься уже в другом, новом для тебя мире – твоем мире. Ас Орум удовлетворенно улыбнулся.
Он был уже совсем рядом, и теперь приходилось быть предельно внимательным, маневрируя между спящими слонами. Будить их было совершенно незачем. Ас Орум надеялся, что всю операцию удастся провести беззвучно. Он все еще не верил всерьез, что хищничество может дойти до такой степени. Если окажется, что это действительно так – к совокупности восемнадцатых моделей придется и в самом деле принимать крутые меры.
Ага, вот и она. Малютка расположилась в отдалении от собратьев по стаду – чувствует, вероятно, что чем-то от них отличается. В недалеком будущем Принцессе предстоит стать родоначальницей большой популяции ей подобных; до сих пор в том мире эта ниша не была заполнена, а принцип равновесия, при котором только и возможно нормальное развитие Вселенной, требует, чтобы на могучем древе жизни развивались все ветви и веточки. Уж так устроен этот мир.
И вдруг он насторожился. Застыл на месте. Потому что уловил звук, какого до сих пор тут не возникало. Звук казался чуждым для здешней среды. Он был, правда, очень негромким. Но сама структура его была чужой. Звук был связан с металлом. Был вызван его вибрацией. Металла, а не травы, ветвей, крыльев или голосовых связок.
Ас Орум понимал, что это за звук. Явление, хотя и искусственно ослабленное, сопровождающее применение распространенного среди восемнадцатых моделей оружия.
Опоздал? ОПОЗДАЛ?
Триг прослушивал окрестности. Аппаратура работала безотказно и доносила каждый звук без малейшего искажения. Все же цивилизация – не самое бесполезное достижение человечества. Техника была хороша и ни в чем не виновата, поскольку она отвечает за качество звука, но не за его содержание. Однако именно сейчас звуки перестали нравиться охотнику.
– Черт, – пробормотал он сквозь зубы. – Они, кажется, расчухали все-таки, что к чему. Судя по звукам – все четыре банды теперь направляются сюда. Пожалуй, придется поторопиться.
Наверное, излишне говорить, что бандами он именовал команды своих конкурентов, а их самих – главными бандитами.
– Пожалуй, пора мне выдвигаться на место.
– Давай, – согласился Ефрем.
Где находится нужное место, было известно: Хесус успел уже сходить на разведку. Он без труда нашел Лазурную и тут же повернул назад, боясь снова вызвать ее интерес.
Триг встал. Внимательно проверил все, что следовало взять с собой. Подпрыгнул раз-другой, убедился: ничто не брякает, двигаться можно будет совершенно бесшумно.
– Стадо обходи слева, – посоветовал Хесус. – Так быстрее доберешься до нее. Если сторож не заметит, ты его не трогай.
– Сам знаю, – проворчал Триг, пускаясь в путь. – Вы тут не очень прохлаждайтесь: пусть эти готовятся шкуру снимать. А ты, чем объяснять, сам проведи меня на номер. Давай, давай.
Хесус пожал плечами и кивнул.
– Винтовку возьми. Нет, не эту. Третью.
Медлить было больше нельзя: соперники приближались, и все надо закончить и исчезнуть отсюда еще до того, как кто-нибудь из них вынырнет из зарослей.
Лазурная Принцесса переживала очередное разочарование. Существо из числа разумных, чью поступь она услышала, явно хотело приблизиться к ней – но опять чего-то испугалось и, не дойдя, поспешно отступило, исчезло в зарослях кустов. Ну почему, почему?..
И насторожилась снова.
Потому что снова услыхала шаги. Немного не такие, какие были раньше. Но похожие. Они приближались не очень быстро, но уверенно. Это ее обрадовало. Тем более потому, что на этот раз к ней шли двое.
Может быть, если она двинется им навстречу, они не станут убегать, как тот, первый? Во всяком случае один из них был совершенно другим. Он не издавал запахов, возникающих при страхе. И настроен был решительно.
А кроме того, он, кажется… кажется…
Нет, не опоздал. Слава Великим Силам. Вот он, источник опасности, и вместе с ним еще одна особь, из числа сопровождающих. Осторожно обходят спящее стадо. Ну что же, остается лишь контролировать их, чтобы в нужный момент предотвратить нарушение.
Ас Орум занял удобную и для наблюдения, и для возможных действий позицию. Теперь оставалось только ждать. Режим черного света, на который он переключил свое зрение, позволял с выбранной высоты просматривать и спящее, за исключением сторожевого, стадо, и все вообще, находящееся в пределах восьми и даже девяти звуков. И тех, кто спал, и других, для кого пора черного света была временем активной жизни. Наблюдать, никак не вмешиваясь, разумеется.
Однако и сейчас он, принимая нужные меры предосторожности, все еще не верил, что даже у восемнадцатых может подняться рука на такое прекрасное создание, как Лазурная. Несомненно, приближающиеся будут стараться получить множество качественных изображений Принцессы для последующей демонстрации. Но уж не больше! Всем ведь известно, что это – единственный экземпляр! И всякое нанесение ей физического вреда, даже не будь она уникальным существом, не вызвано ведь никакой необходимостью: она никому не угрожает, никто здесь не страдает от голода, она не занимает ничьего места…
Нет, даже восемнадцатые не могут проявлять столь бессмысленную, неразумную жестокость! И, вероятнее всего, действия Ас Орума ограничатся тем, что если приближающиеся станут слишком уж надоедать Лазурной модели, чрезмерно ее беспокоить – ему придется призвать их к порядку. Усовестить. Не более того.
Так он думал в то мгновение, когда его слух уловил слабый хлопок, легкий свист, вслед за которыми послышался и тяжелый удар о землю.
Выстрел был произведен в сторожевого слона и попал в цель. Пара слонов шевельнулись, но более ничто не нарушило тишины. И тревоги никто не поднял.
Только сейчас Ас Орум понял, что неудачная модель-18 еще более неразумна и жестока, чем представлялось даже самым рьяным ее критикам в Ядре.
Понял и почувствовал, как в нем закипает гнев – чувство, вообще-то не свойственное обитателям Срединных миров. А еще – порадовался тому, что не оказался тут с пустыми руками.
Потому что понятие охоты существует и в Срединных мирах. И основное ее правило звучит так: «Охота производится лишь на хищника, убивающего не для пропитания. Ибо так поступает лишь взбесившийся хищник, следовательно – опасный для всех».
Ас Орум тоже был охотником. Как и тот, что приближался сейчас, чтобы убить не ради пропитания. Просто принципы охоты у них были разными. Кстати, и оружие тоже. Оружие Срединных миров – Слово. У нас им пользоваться не умеют, давно разучились. И это – к счастью.
Выстрел не разбудил спящих слонов. Но из нанесенной убитому сторожевому раны все еще текла кровь. А у слонов очень острое обоняние. И в мозгу любого слона всегда имеется бодрствующий уголок. Впрочем, не только слона. Так что очередной вдох, сделанный ближайшим к месту происшествия слоном, донес запах крови до рецепторов обоняния, те передали сообщение дальше – и ощущение тревоги заставило слона проснуться.
Он подошел к лежащему. И увидел, что тот мертв.
Приподняв и распахнув громадные уши, слон принялся вслушиваться. И без труда услышал, как не очень далеко отсюда сразу с трех сторон сюда приближается, отчаянно (по его понятиям) шумя, множество людей.
Слон издал один лишь короткий и не очень громкий звук; но этого оказалось достаточно, чтобы стадо пробудилось и почти сразу же пришло в движение, следуя за вожаком.
Слоны, при всей их громоздкости, умеют передвигаться совершенно бесшумно даже в густой чаще.
И они же, сочтя себя обиженными, бывают очень жестокими.
К счастью для Трига Егера, стадо двинулось туда, где было много людей. Трига же и его команду, не двигавшуюся с места, они то ли не заметили, то ли не сочли достойными внимания.
В стаде никто не производит переклички, и потому отсутствие в нем голубой слонихи его не остановило. Тем более, что она все-таки была какой-то не такой, как все. Немного чужой.
– Ну вот, – прошептал Хесус Кабезито. – Теперь только не промахнись.
– Ты уверен, что это она? Голубая?
Вопрос был уместным: ноктоскоп цвета не показывал. Но животное было видно совершенно отчетливо. И до него не больше двадцати метров. На таком расстоянии не промахиваются даже новички. Однако…
– Отсюда неудобно, – пробормотал Триг. – Надо с первого выстрела. После него тут поднимется такая паника, что для второго времени не останется. А раненая, она уйдет. Я приму вправо, чтобы голову видеть как следует.
– Стой! Погоди! Видишь?
– Что?
– Погляди: она сама идет к нам! Как по заказу…
– Чует свою судьбу, – пробормотал Триг.
– Ас Орум! – позвал Мино Пал. – Слышишь меня?
– Похоже на то. Что у тебя?
– Коридор открыт. Большой.
– Вот и держи его.
– Вы скоро там? А то тут какой-то шум не очень далеко. Наша скрытность…
– За нее не бойся. Тем не до нас, у них возникли неприятности. Так что держи коридор – и все.
Ас Оруму было не до того. Он был на связи с Лазурной и явственно ощутил вспыхнувшее в ней беспокойство.
Лазурная Принцесса и в самом деле обеспокоилась.
Впрочем, сначала была радость. Двое приближались к ней, а обрадовало ее то, что по крайней мере один из них обладал тем же разумом, что был и у нее самой. Он посылал ей сигналы, и она его понимала. Он просил ее ничего не бояться: все будет хорошо, и очень скоро она окажется у себя дома. Это было первое настоящее общение за всю ее жизнь!
И она уверенно двинулась навстречу, своим коническим хоботом выражая приветствие так, как это принято у данного вида. А те, к кому она шла, остановились.
Триг широко расставил ноги для устойчивости. Не сводя глаз со слонихи, сделал несколько медленных, глубоких вдохов, подавляя невольное волнение. «Нужно успокоиться, – сказал он себе. – Не думать о том, что будет потом. Не торжествовать заранее. Думать только о выстреле. Ничего другого на свете сейчас не существует. Только выстрел».
Он сдвинул предохранитель. Вложился плечом в удобный, привычный приклад. Прицелом нашел жертву.
На всякий случай еще прислушался. Ничего необычного не было, никаких опасных или хотя бы подозрительных звуков. Вся команда находилась в полусотне метров, но вела себя так, словно ее и не существовало: ни звука не слышалось с той стороны. Ничего удивительного: это не болельщики на стадионе, все они знали, как вести себя
на ночной охоте. Звуки возникнут после выстрела – Ефрем сразу же начнет вызывать вертолет, ожидающий команды на военном аэродроме. А сейчас – тишина.
И все-таки как Триг ни старался не допускать сейчас посторонних мыслей, на какие-то мгновения фантазия нарисовала ему великолепную картину: голубой слон, то есть теперь уже чучело – и он сам впереди, славный герой, с обычной усмешкой на губах – о ней еще будут писать, о его усмешке…
Слониха стояла в нескольких метрах. Выстрел в упор, по сути дела.
Все. Пора.
Он включил маркер, и красное пятнышко заскользило по темной массе, отыскивая глаз. Сам того не ощущая, Триг в это мгновение улыбался той самой своей улыбкой. Если бы ему сказали об этом, он удивился бы. Это получалось как-то непроизвольно.
Указательный палец медленно, плавно двинулся, лаская спусковой крючок…
Ас Орум завис над громадной тушей, еще только что бывшей сторожевым слоном. Да, животное убито. Без всякой надобности. Кровь сочилась из раны. Он проверил. Да, мертво. Больше никаких сомнений быть не могло.
Он вернулся на прежнюю позицию. И успел как раз вовремя. Хищник уже целился. Сейчас он легонько обработает спусковой крючок, для этого ему потребуется по здешнему счету секунда-другая.
Однако модель восемнадцать крайне медлительна по сравнению с обитателями Срединных миров. А дозволенное Охранителям оружие – Слово – срабатывает куда быстрее. И оно прозвучало:
– Выключен!
Тригу показалось, что он все еще спит, но вот-вот уже проснется. И уж тогда дожмет спуск.
Лазурная в растерянности остановилась.
С теми, к кому она приближалась, снова что-то сделалось не так. Один вдруг ни с того ни с сего повернулся – как и раньше – и со всех ног кинулся прочь. Хотя никто и не собирался гнаться за ним.
Другой же вдруг сделался совершенно неподвижным, хотя находился в позе, очень неудобной для долгого в ней пребывания.
И – что самое странное – успокаивающие образы по-прежнему приходили к ней. Но теперь стало ясно, что идут они не от этого человека. Немного не с той стороны. И…
– Принцесса! Я здесь! Посмотри!
Ас Орум открылся лишь на миг. Он знал, что этого достаточно: в память Лазурной образы глитов заложены изначально, как образы своих. И она узнала. И поняла.
– Идем, Лазурная. Пора домой. Нас ждут. Мино! Иди сюда. Потащим этого вдвоем, быстрее получится. А хотя… Принцесса, ты можешь взвалить его на спину – так, чтобы не очень повредить? Со всеми его штуками.
Домой! Наконец-то пришла пора возвратиться в родные места! Она даже продудела коротко в хобот, выражая тем свое удовольствие.
А Триг уже проснулся. И очень сильно удивился.
Потому как это ему только казалось, что под пальцем истекает нетерпением спусковой крючок. Не было крючка, не было винтовки. Голубой слонихи не было перед ним. Леса не было вокруг. И вообще, он не увидел ничего привычного. Совершенно ничего.
Потому что находился в чем-то, более всего похожем на большое прозрачное яйцо, в котором он, не чувствуя себя стесненным, был все же ограничен в движениях.
При этом он был не только жив, но и совершенно вроде бы здоров. И, как ни странно, продолжал улыбаться своей фирменной усмешкой.
Повернул голову налево, потом направо, тем самым еще не исчерпав всех своих возможностей: можно было еще посмотреть вниз и – в определенных пределах – вверх.
Он установил, что находится в огромном, по его представлению, зале или эллинге. И справа от него, и слева виднеются такие же прозрачные капсулы, и в каждой из них заключено какое-то живое существо. Хотя среди них ему не удалось заметить ни одного, кого он мог бы опознать и назвать. По соседству с некоторыми капсулами, прямо на стене, были размещены какие-то предметы. Повернув голову до предела, Тригу удалось увидеть, что и рядом с его капсулой располагались вещи, хорошо ему знакомые. Две его винтовки. Ножи. И прочие принадлежности серьезной охоты.
В целом то, что он видел, напоминало ему нечто хорошо знакомое. Но думалось ему как-то с большим трудом, и он не сразу понял: это было похоже на его собственную большую гостиную с охотничьими трофеями на стенах. Только там трофеи эти были мертвыми, а здесь, похоже, их сохраняли живыми.
Окончательно он утвердился в этой мысли, когда, наклонив голову, перевел взгляд вниз. Метрах в пяти под ним оказался пол, и на нем толпилось некоторое количество – десятка два с лишним – каких-то человекоподобных. Даже очень похожих, но все-таки не совсем таких. И все они смотрели на него. А один что-то объяснял, помахивая, похоже, лазерной указкой. Когда она утыкалась в Трига, он невольно вздрагивал, хотя на деле никакой боли не испытывал.
Он вообще не испытывал почти ничего: ни голода, ни жажды, никаких естественных потребностей и даже не мог дать себе отчета в том: дышит он или нет. Но, наверное, дышал все же. Потому что был, несомненно, жив.
А те, что толпились внизу, смотрели на него, и если их мимика соответствовала человеческой, то лица выражали у кого – отвращение, у кого – гнев. И ни на одном не было заметно сочувствия.
Время шло. Одни любопытные внизу сменялись другими. Триг по-прежнему чувствовал себя хорошо. Хотя из всех людских возможностей у него осталась лишь способность думать и понимать.
Он понял, что попал крепко. И, кажется, надолго. Может быть, навсегда.
Конечно, при желании это тоже можно было считать славой. Причем не одного лишь земного, но прямо вселенского масштаба.
Ему очень хотелось понять, что именно те, внизу, говорили.
Но, к сожалению, язык их – а может быть, языков было несколько – совершенно ему не знаком и даже не напоминал ничего.
Вот и хорошо; потому что иначе он услышал бы очень много неприятного в свой адрес.
Хорошо также, что он не мог видеть – а если бы и видел, то не мог бы прочесть и понять то, что значилось снаружи на стене этого помещения. А было там вот что:
МУЗЕЙ САМЫХ ГНУСНЫХ ХИЩНИКОВ МИРОЗДАНИЯ.
Что делать: слава, как и наука, требует жертв.
