Текст книги "Моя бесстрашная героиня"

Автор книги: Владимир Цесис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Владимир Цесис
Моя бесстрашная героиня

Посвящается бесчисленным героическим женщинам, отважно встречающим сложные испытания жизни

Марина продолжала жить, не опуская головы, ни на йоту не теряя человеческого достоинства. Поистине она жила одним днем, проживая его как если бы он был последним, никогда не выставляла себя жертвой, ни разу не пожаловавшись, что она больна раком. В оставшиеся 15 лет жизни Марина следовала знаменитому принципу Уинстона Черчилля: “Никогда не сдавайся, никогда, никогда, никогда, никогда, ни в чем, ни в большом, ни в малом, в значительном или второстепенном, никогда не сдавайся"».

Владимир Цесис

«Моя бесстрашная героиня»

@biblioclub: Издание зарегистрировано ИД «Директ-Медиа» в российских и международных сервисах книгоиздательской продукции: РИНЦ, DataCite (DOI), Книжной палате РФ

© В. А. Цесис, 2022

© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2022

Введение. гром среди ясного неба

22 сентября 2005 года, как обычно, я возвратился с работы в 7 часов вечера. Поцеловав меня на пороге, Марина, моя жена, пошла на кухню принести ужин. Вскоре, словно два голубка, моя Дульсинея Тобосская и я, ее средневековый рыцарь, уютно устроившись перед телевизором, смотрели сериал популярной комедии и, наслаждаясь тихим уютным вечером, рассказывали друг другу о событиях прошедшего дня. За десертом, когда сериал уже закончился, Марина вдруг отложила вилку, пристально взглянула на меня и как бы между прочим произнесла: «Забыла сказать тебе, Вовка. Мне сегодня позвонили из больницы, ну той, где я ежегодно делаю маммографию. Рентгенолог попросил меня подойти к ним. Он там нашел что-то подозрительное на снимке в моей левой груди». В ее спокойном голосе я не мог уловить и тени тревоги, а у меня словно почва ушла из-под ног.

Всякий раз, когда Марина делала маммографию, я очень нервничал, ожидая результатов. С самой юности у нее была фиброаденома в груди. Фиброаденома – это безболезненная доброкачественная плотная на ощупь опухоль, не наполненная жидкостью. Хоть и очень редко, фиброаденома содержит клетки, которые могут оказаться канцерогенными. Фиброаденома у Марины состояла из довольно твердых тканей и нескольких узлов, которые легко двигались под кожей и никак не нарушали ее гладкость. Все предыдущие годы, всякий раз, когда результаты маммографии не выявляли ничего подозрительного, я вздыхал с глубоким облегчением. Марина же всегда была беззаботна. По своей природе она была оптимистом, и с тех пор, как я ее знал, для нее стакан с водой был не наполовину пуст, а наполовину полон. Я полюбил ее с первого взгляда, и с момента, когда я узнал ее, мне никогда не хотелось спорить с ней. Поэтому я и не пытался объяснять ей ее безрассудство и только дивился ее упорному отрицанию реальности. Будучи врачом, я не мог забыть, что злокачественные заболевания – это неизбежное зло, преследующее род людской. Зная, что любой человек, особенно немолодой, подвержен риску заболеть раком, я вместе с тем не хотел оспаривать беззаботное отношение Марины к жизни. Она – взрослый и умный человек, и, если сознательно, а может и неосознанно, она отрицает реальность, это ее прерогатива. Что же касается меня, слово «рак», заболевание, которое даже при самом оптимальном лечении и уходе в достаточно большом количестве случаев постепенно может удушить жертву своими смертоносными клешнями, у меня всегда вызывало тревогу и страх.

Лет десять назад я перенес серьезную операцию на сердце, и мне потребовалось полгода только для того, чтобы более-менее восстановиться. Все это время Марина ухаживала за мной так, как это может делать только любящая и преданная жена. Она не переставала верить, что со мной не может случиться ничего плохого. Драмы, позы, заламывание рук – никогда не были частью ее репертуара. Она принадлежала к той категории людей, для которых помогать другим людям – это естественный образ жизни.

Я спросил Марину, что именно сказал ей рентгенолог.

«Да ничего особенного, – ответила она. – Мне просто нужно еще раз пройти процедуру, название которой я сейчас не могу вспомнить. Да не волнуйся ты, Вовка. Посмотри на себя, ты побледнел. Поверь мне, ничего страшного. Врачи очень часто звонят пациентам с просьбой повторить ту или иную процедуру».

«Ты права. Не из-за чего беспокоиться, – согласился я, правда, только вслух. – Когда пойдешь? Я иду с тобой».

«Не думаю, что тебе нужно идти со мной. Я не считаю, что может случиться что-то непредвиденное, но, если ты настаиваешь, как я могу отказаться от твоей компании?» – ответила Марина, глядя на меня с очаровательной улыбкой.

Глава 1
Эта женщина по имени марина

Девушка в купальнике в белый горошек

Мы встретились с Мариной совершенно случайно в славном городе Одесса в августе 1962 года, когда я учился на пятом курсе Кишиневского медицинского института. Кишинев (Chishinau) и сейчас является столицей Молдавии, которая в те времена была одной из республик бывшего Советского Союза. Обычно я проводил летние каникулы с родителями в городе Бельцы, в Молдавии. Бельцы – это мой родной город, я там родился в 1941 году и там же окончил школу. Во время каникул я читал книги, слушал музыку, катался на велосипеде и встречался с друзьями. Вечером, чаще всего по выходным, я ходил на танцы. В главном городском парке у нас была открытая танцплощадка. Я не пользовался популярностью у противоположного пола, и девушки не проявляли ко мне никакого интереса.

Как-то в августе на танцплощадке я встретил своего давнего школьного приятеля Абрама Левина. Он учился в медицинском институте в Кемерово, на юго-востоке западной Сибири.

– Послушай, Вова, – сказал он мне, – завтра мы с отцом едем поездом в Одессу отдыхать. Поехали с нами. Ты только представь себе, мы будем там загорать и купаться в Черном море.

Как можно было отказаться от такого заманчивого предложения? Я немедленно согласился. Учиться в медицинском институте нелегко, и я вполне заслужил отдых. Кто бы упустил подобную возможность, тем более в таком юном возрасте? Но что же сказать родителям, ведь они хотели провести со мной побольше времени? Мне не составило труда придумать план действий, и в тот же день перед тем, как идти спать, я сказал им, что мне нужно сдать дополнительный зачет по фармакологии, после чего через четыре, максимум пять дней я вернусь. В общем, я был честным сыном, и поэтому родители не заподозрили меня во лжи. Свое достаточно нетипичное поведение я оправдывал тем, что, если бы я сказал правду, они бы меня наверняка не отпустили. Мне было стыдно за мою ложь, но я был молод и жаждал приключений. Кроме того, мне ужасно хотелось увидеть легендарный город-курорт Одессу. Родители, которые горячо мечтали о том, чтобы я стал врачом, не возражали против моей поездки. Они сразу же выдали мне скромную сумму денег и пожелали всего наилучшего.

Через два дня Абрам, его отец и я были в Одессе. Уже в первый день мы наслаждались чудесным солнечным днем на Ланжероне, одном из самых популярных в Одессе пляжей. На этом пляже мы провели три великолепных дня, а потом Абраша сказал мне, что на следующий день у них с отцом запланирована встреча с друзьями из нашего родного города. Эта встреча должна была состояться на другом, не менее симпатичном пляже Чайка, который находится в знаменитом районе Одессы под названием Большой Фонтан.

Придя в назначенное время, ровно в 11 утра, я отправился туда, где меня должны были ждать Абрам и его отец. Когда я медленно брел, засматриваясь на красивых девушек, которых здесь было в изобилии, я и понятия не имел, что очень скоро моя судьба будет предрешена.

Подойдя к пляжу, я увидел, что Абрам с отцом плавают в море. Заметив меня, Абрам пригласил меня присоединиться к ним. Кабинок для переодевания на том пляже не было, а потому переодеться было несколько проблематично. Обмотавшись полотенцем и перепробовав несколько акробатических поз, одна нелепее другой, я наконец-то надел плавки и вошел в воду.

– Ты, наверное, думаешь, мол, где же знакомые из нашего города, с которыми мы должны были встретиться? – обратился ко мне Абрам, пока мы загорали. – Не переживай. Они пошли за мороженым и крем-содой. Скоро вернутся.

И правда, как и обещал мой друг, через 10 минут к нам подошли женщина и три девочки-подростка. Троих из них я знал еще по нашему родному городу. Женщину звали Анна Ефимовна Соколовская, а 14-летняя девочка была ее дочь Жанна. 15-летнюю девочку звали Зина Самойлова, она была дочерью известных врачей из моего города.

О четвертом члене этой группы, о красивой девушке в коричневом купальнике в крупный белый горошек, которая была старше других девочек, я не имел никакого представления. Когда Абраша представил меня пришедшей группе, все ее участники отозвались холодным словом «привет». У меня была с собой интересная книга, но естественное желание поболтать с хорошенькими девушками взяло верх. Самым логичным выбором для общения была Зина Самойлова. В Бельцах она была моей соседкой, но ей было всего 14, на 7 лет меньше, чем мне. После нескольких безуспешных попыток завязать с ней разговор я понял, что мою собеседницу не заинтересовала ни одна из тем, на которую я с ней пытался говорить. Мои повторные попытки были тщетными, и, не желая тратить время попусту, я сдался, достал из сумки книгу и, открыв ее, погрузился в чтение. Прошло не менее получаса, когда, к своему большому удивлению, до меня дошло, что девушка в коричневом купальнике в белый горошек, бывшая, как я узнал позже, на 2 года моложе меня, вновь и вновь пытается оторвать меня от чтения, застенчиво обращаясь ко мне с совершенно невинными вопросами. Постепенно я вовлекся в разговор с ней и про себя отметил, что ей искренне интересно со мной беседовать. Я сразу понял, что она любит читать не меньше, чем я, после чего наш диалог стал еще более интересным. Мы говорили о книгах, которые читали, о городах, в которых мы жили, о любимых блюдах, о видах спорта. С каждой минутой моя собеседница казалась мне все красивее и красивее, и вскоре я был уверен, что я не встречал никого до этого красивее, чем она. У нее были великолепные выразительные темно-карие глаза, привлекательные розовые губы и поразительно красивая кожа.

Звали эту девушку Марина, и вскоре ей суждено было стать не только моей женой, но и моим преданным другом, с которым я проведу последующие счастливые 56 лет совместной жизни. Незаметно для самих себя мы отделились от остальной компании и провели остаток дня в обществе друг друга. С наступлением ночи мы расстались, а на следующий день встретились опять. Никто раньше не проявлял ко мне такого искреннего внимания, как моя новая знакомая, и вскоре мы стали близкими друзьями.

Хотя я был довольно неуклюжим любовником, моему ангелу-хранителю явно нравилось удовлетворять все мои скромные нужды и желания. Такое отношение было для меня совершенно новым, но я никогда не принимал его как должное, ни тогда, ни после. Нужно заметить, что с тех самых пор, как я встретил Марину, я так и не смог понять, что же такого необычного нашла во мне эта невероятная девушка, застенчивом и неуклюжем парнишке из провинциального городка, в то время как девушка, которую я встретил на берегу Черного моря, была самой красивой, самой умной, самой обворожительной и самой скромной из всех девушек, которых я когда-либо встречал.

На второй день нашего знакомства из-за того, что я слишком много нырял, у меня заболело ухо, чем я мимоходом поделился с Мариной. Она, ничего не ответив, куда-то исчезла и через 15 минут вернулась с пузырьком борной кислоты. Она предложила мне наклонить голову и заботливо закапала ухо борной кислотой. Я обратил внимание на то, что, пока она это делала, ее лицо светилось материнской заботой. Благодаря лечению моей новой подруги я был исцелен мгновенно. Как ей удалось достать мне лекарство на общественном пляже, так навсегда и осталось для меня загадкой. Позже Марина лечила меня от солнечного ожога. На этот раз она принесла бог знает откуда крем, которым заботливо помазала мне спину.

В полдень мы расстались и снова встретились вечером. Простившись с Мариной, я поехал на общественном транспорте на свою съемную квартиру, а потом снова вернулся к ней в 7 часов вечера. Подъезжая к остановке, из окна трамвая я увидел мою новую знакомую в легком фиолетовом платье. Она сидела на лавочке, на трамвайной остановке и была погружена в чтение, что пролило мед на мое сердце. Как я узнал через минуту, это была книга рассказов моего любимого писателя Оскара Уайльда. Будучи человеком, для которого чтение являлось главным хобби, я был несказанно рад тому, что я встретил родственную душу – человека, который разделял мою страсть к чтению.

Вот так мои каникулы превратились из будничных дней в незабываемое время, когда я влюбился в первый и последний раз в жизни. Каждый раз я убеждался, что девушка, которую я встретил на пляже, была самой очаровательной из всех, кого я когда-либо встречал. Загадка, почему она меня полюбила, так и осталась для меня неразгаданной до конца ее жизни. Я много раз задавал ей этот вопрос, пока она была жива. В ответ она только загадочно улыбалась, но никогда, ни разу не дала мне прямого ответа на этот простой вопрос. Зная о своих многочисленных слабостях и недостатках, я воспринимал ее любовь не как само собой разумеющееся, а как драгоценный дар небес.

Наша первая встреча длилась всего 4 дня. Когда я вернулся домой, а потом в Кишинев в свой медицинский институт, я и представить не мог, что то, что случилось в Одессе, могло иметь какие-то последствия. С каждым днем мне казалось все менее и менее вероятным, что такая удивительная девушка, как Марина, может проявлять ко мне хоть какой-то интерес. Мы жили в разных городах и виделись всего несколько дней. Кроме того, она принадлежала к более обеспеченному экономическому классу, а в то время это играло существенную роль при выборе друзей. О себе я был невысокого мнения, а Марина в моих глазах была девушкой необыкновенной, и я полагал, что не заслуживаю ее. Прощаясь, мы пообещали писать друг другу, но я считал, что писать моей случайной подруге могло быть пустой тратой времени.

Я так и забыл бы об этой удивительной встрече на берегу Черного моря, если бы 2 недели спустя, к моему огромному удивлению, не получил бы от Марины подробное письмо из Одессы. Еще больше меня удивило то, что в письме Марина вовсе не скрывала своих дружеских чувств ко мне. Я незамедлительно ответил ей, и с тех пор мы стали общаться в письмах и по телефону. Вскоре я стал навещать Марину, приезжая к ней раз в месяц поездом Кишинев-Одесса. Я был бедным студентом, и мой бюджет был до предела скромен, в то время как финансовое положение Марины было лучше моего. Каждый раз, вернувшись из очередной поездки в Одессу, я неожиданно находил в кармашке чемодана деньги. Когда это случилось впервые, я спросил Марину, не она ли их туда положила, но моя будущая жена ответила мне молчанием. Так как эта ситуация повторялась не раз, мне стало очевидным, что Марина украдкой помогала мне сводить концы с концами. Я позволял себе принимать ее денежную помощь, так как без нее не смог бы купить билеты на поезд в Одессу. Нам было хорошо друг с другом, а через год Марина начала приезжать ко мне в Кишинев, останавливаясь у знакомых своего отца.

Естественно, я изо всех сил старался быть ее рыцарем, но случались ситуации, когда она была моим защитником. Однажды мы пошли в кино в главный кинотеатр Кишинева. Мы пришли немного раньше и, погуляв у кинотеатра, остановились у большой афиши с рекламой нового фильма. Рядом с нами стояла группа скучающих парней, которые не могли придумать лучшего развлечения, чем приставать к прохожим. Пока мы с Мариной рассматривали афишу, двое из них стали меня задирать. Я делал вид, что ничего не происходит, но они становились все агрессивнее. Я попросил Марину отойти в сторону, пока я поговорю с ними. Но такой уж была моя спутница, что вместо того, чтобы выбрать мирный способ решения конфликта, как это пытался сделать я, она, только что скромная девушка из Одессы, а сейчас, как разъярённая тигрица, защищающая тигрят, закричала на хулиганов с такой силой и яростью, что те немедленно ретировались и исчезли в толпе.

Мне так нравилось быть с Мариной в те студенческие годы, что я, как последний идиот, на протяжении двух лет не делал Марине официального предложения, а она была слишком скромной и терпеливой, чтобы самой затронуть эту тему. Позже я понял, что, хотя в соответствии с существовавшей в те годы традицией брак был очень важен для нее, первого шага она терпеливо ждала от меня. Еще одним покаянным оправданием такого промедления можно считать то, что наши отношения до свадьбы были настолько гармоничными, что я не думал, будто брак может что-то изменить. До меня дошло, что происходит, только в 1964 году, когда я окончил институт. Обучение в стране было бесплатным, но взамен после окончания института каждый студент должен был поработать врачом в одном из сел Молдавии. Чтобы меня направили географически поближе к Марине, которая в то время занималась на последнем курсе Одесского метеорологического института, я был обязан узаконить наши отношения. Марина, не скрывая радости и удовлетворения, приняла мое предложение еще до того, как я успел закончить фразу, и мы, не откладывая, пошли в ЗАГС подавать заявление. Через неделю мы поехали в Бельцы, чтобы Марина познакомилась с моими родителями. Я и не подозревал, как было важно для нее познакомиться с моей семьей. Мы приехали поездом и с вокзала пошли ко мне домой пешком. В ожидании предстоящей встречи Марина была до предела возбуждена. Она не шла, а словно летела по воздуху. Излучая счастье и радость жизни, она радостно здоровалась с каждым прохожим, который встречался нам на пути.

Встреча с моими родителями и семьей брата прошла на высоком уровне. Как я и ожидал, мои родители сразу и навсегда полюбили Марину, и с тех пор у нее всегда были хорошие отношения со всеми членами моей семьи.

Первые опыты работы

По окончании института я приехал работать педиатром в Малаешты, большое молдавское село недалеко от Тирасполя. Хоть мы и жили на расстоянии 100 км друг от друга, мы почти всегда виделись раз или два в месяц, добираясь друг к другу автобусом или на попутных машинах. Когда через год Марина окончила институт, по тому же закону о распределении ее направили работать в Кишинев, столицу Молдавии. Хотя мы и жили раздельно, но всегда виделись по выходным и по праздникам. Мы были молоды, и физическое расстояние никак не могло стать помехой нашим встречам. Так как я часто дежурил в больнице и не мог отлучаться с работы, Марина навещала меня чаще, чем я ее. Когда она приезжала в крохотную квартирку, в которой я жил, то первым делом наводила там порядок. В деревне нечем было особо заняться, и мы ложились спать рано. Невзирая на то, что мне часто приходилось дежурить ночами, никогда в жизни нам не спалось так сладко, как тогда, в молдавской деревне Малаешты. Однажды, когда я шел по делам по селу, меня встретил местный ветеринар и потребовал, чтобы я посетил его якобы больную дочь. Я не мог ему отказать, и на его машине мы поехали к нему. Когда мы приехали, оказалось, что его дочь – как я и предполагал – была в добром здравии. Я уже собрался уходить, но хозяин и его жена с коварной улыбкой заперли входную дверь и пригласили меня, вернее потребовали, чтобы я остался у них закусить и выпить. Мне ничего другого не оставалось, как принять участие в их пиршестве. Я решил, что вскоре притворюсь пьяным, и это послужит предлогом, чтобы сбежать от такого типичного в селе странного гостеприимства. Мы поднимали третий бокал вина, когда в дверь деликатно постучали. Я подготовился улизнуть, но тут на пороге я увидел мою Марину, во всей ее красе, приехавшую ко мне, чтобы сделать мне сюрприз. По дороге в автобусе она разговорилась с одним из колхозных шутников и сплетников, который сказал ей, что уж он-то меня знает, и что я, ее муж, провожу все свое свободное время с медсестричками из больницы. Хотя она не поверила этой лжи и прекратила разговор с болтуном, тем не менее у нее подпортилось настроение.

Не застав меня дома, Марина, с помощью больничного шофера, который знал все про всех в деревне, нашла меня в тот момент, когда хозяева заставляли меня пить очередной стакан молдавского вина. В предвкушении приятного сюрприза Марина постучала в дверь и, войдя в дом к ветеринару, увидела меня, ее желанного мужа, таким пьяным, каким она никогда раньше его не видела. Заикаясь и путаясь в словах, я пытался как-то объяснить свое неприглядное состояние, но моя жена не в силах вынести зрелище своего теперь нежеланного пьяного мужа и все еще невольно находясь под впечатлением неприятных слов, сказанных в автобусе, презрительно посмотрела на меня и, отказавшись выслушивать какие бы то ни было мои объяснения, развернулась и, громко хлопнув дверью, оставила меня на попечении моих сердобольных хозяев. После этого прошло совсем немного времени, и ветеринар, и его жена, к моему большому облегчению, решили, что вечеринка пришла к концу.

Где-то через час, все еще будучи в состоянии интоксикации, я кое-как добрел до дома и постучался в двери своей квартиры. Марина молча открыла дверь, глядя на меня с величайшим презрением. Уже достаточно протрезвев к этому времени, я вкратце объяснил ей, что произошло. Ее гнев сразу же утих и, будучи прощенным, я с легкой душой отправился спать. Благодаря тому, что произошло, я понял, как мне повезло: оказывается, моя жена была способна легко забывать и легко прощать неприятные вещи. Эти черты характера оказались бесценным качеством в нашей будущей безоблачной и гармоничной жизни.

Когда я работал в деревне, случился трогательный эпизод, напоминающий сюжет рассказа О’Генри «Дары волхвов». В этом рассказе главная героиня, Делла, обрезает и продает свои волосы, чтобы купить любимому мужу Джимму подарок к рождеству, цепочку для часов, а тот в свою очередь продает часы, чтобы купить ей заколку для волос. В нашем варианте мы тоже хотели удивить друг друга: я хотел неожиданно приехать в деревню Корнешты, где она тогда работала в противоградовой экспедиции, а моя жена решила сделать мне собственный сюрприз, приехав в деревню, где работал я. В результате каждый из нас оказался в деревне другого. Приехав в мою деревню, она узнала, что утром я уехал к ней. Как это часто бывало, телефон в тот день «в передовой стране Советов» не работал, а мобильный был изобретен только много лет спустя. Марина очень расстроилась. Чтобы успокоиться, она поехала не к себе в деревню, а в Кишинев, где в то время жили наши общие добрые друзья. Уже много лет спустя наши друзья со смехом вспоминали, как они убедили расстроенную и уставшую Марину принять ванну, где она горько плакала после произошедшего.

Только через три года после свадьбы мы с Мариной смогли поселиться вместе в Одессе. Моей первой работой в этом городе стала должность педиатра, а Марина устроилась научным сотрудником в Водном институте. В выходные дни мы долго гуляли, а летом купались в Черном море. Больше всего Марина любила читать. Типичный книжный червь, она глотала одну книгу за другой. Я глядел на нее, пока она читала, и не уставал поражаться тому, как же мне повезло, и я никак не мог понять, почему другие люди не могут понять, до чего же моя жена была красивой. У нее было овальное лицо и гладкая, словно просвечивающаяся кожа, ее каштановые блестящие волосы слегка вились. Выражение миндалевидных темно-карих глаз было нежным, теплым и обволакивающим. Брови у нее были густыми, черными и, как у меня, они слегка срастались на переносице. Я много раз говорил Марине, как она красива и привлекательна, но в ответ она только иронически улыбалась, и по выражению ее лица я понимал, что она не воспринимает мои слова всерьез.

Мы жили с мамой и с отчимом Марины в коммуналке. Софья Львовна, мать Марины, никогда не скрывала своего подчеркнутого презрения ко мне. Себя она считала весьма культурной женщиной из прославленного города Одессы. В Советском Союзе, в отличие от Запада, врачи традиционно получали мизерную зарплату, и главной причиной ее нескрываемого неуважения ко мне было то, что, как она полагала, ее дочь могла легко найти более выгодную партию, чем врач «родом из провинции». Явных конфликтов между нами никогда не было, главным образом потому, что, когда она в очередной раз пыталась затеять ссору, я отвечал на это полным молчанием. Это был несомненно эффективный прием, не позволявший ей раздувать тлеющие угли конфликта. По моему твердому убеждению, выяснять, кто прав, а кто виноват в мелочах, это пустая трата времени, так зачем же тратить нашу столь быстротекущую жизнь на пустяки? Не имея возможности втянуть меня в конфликт, свекровь, в конце концов, шла жаловаться Марине. С самого начала эти попытки были обречены на провал, потому что со времен нашего знакомства, а тем более брака, Марина никогда не сомневалась в моей порядочности. После очередного решительного отпора со стороны Марины Софья Львовна обреченным голосом произносила одну и ту же фразу: «Да, дочь моя, ты готова голову оторвать любому, кто скажет что-то плохое про твоего Вовку».

Никогда не воспринимая любовь Марины как что-то само собой разумеющееся, я, как мог, старался отплатить ей той же монетой.