Текст книги "Лили (СИ)"

Автор книги: Владимир Бойков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Владимир Бойков
Лили

1

 
Лишь слабый отзвук в тишине,
И пелена прозрачных нот
Тебе напомнят обо мне,
Когда последний час пробьет.
Я буду каплей на окне,
Ты будешь прозой на песке,
Но я в тебе, а ты во мне,
И мы висим на волоске.
 

В. Кузьмин.

Играла она хорошо. Стремительно, дерзко, но пару раз действительно сфальшивила. От волнения. Председатель жюри приободрился. Не хотелось ему отдавать первое место сельской девочке, к тому же из другого района.

За полчаса до начала конкурса нас собрали в кабинете заведующего. Долго и навязчиво инструктировали, как нужно судить, говорили, что школе искусств необходимы ремонт, новые инструменты, что это невозможно без участия спонсоров.

А спонсоры, вон они – в первом ряду: самодовольные ряшки новых хозяев жизни. Несомненно, победителями станут их дети. Встать и испортить им настроение? Наверное, стоило, но я не решился. И когда подошла моя очередь, сказал, что у девочки огромный потенциал, что её тема самая сложная, что первое место, бесспорно…

– Влюбился, что ли? – ехидно поинтересовался «собственник» какой-то важной конторы.

Все засмеялись. Девчонка действительно была прехорошенькая.

Музыкальный руководитель глянул на меня с укоризной. Это он пригласил в жюри старого отставного рокера и теперь наверняка получит выговор от начальства.

Обсуждение продолжилось, нудное, фальшивое. А она, юная и прекрасная, стояла на сцене, нервно теребила смычок скрипки и растерянно выслушивала авторитетный разнос своего таланта.

Прошло четыре года. В соседнем городе, который уже давно стал «побратимом» моему – так переплелись семейными узами наши жители, открылась грандиозная фотовыставка. Надо было съездить оценить работы друзей, коллег, знакомых, а заодно немного развеяться от монотонных будней.

Прихватив свою старенькую цифровую Соньку, я отправился в путь. Люблю делать снимки из окна машины.

Поле, до горизонта покрытое рулонами сена… Одинокое дерево на холме, сквозь крону которого сочится солнце… Перевернувшийся в поле трактор. Как умудрился?

Впереди на обочине стоял огромный чёрный джип. Толстый бугай прижал девчонку к багажнику и грубо лапал её под юбкой.

Я сбросил скорость, схватил фотоаппарат. Парень оглянулся и что-то угрожающе крикнул вслед.

Участники выставки устроили шикарный фуршет, и я пожалел, что приехал на машине. Пришлось запивать красную икру соком. Прозвучали искренние хвалебные речи – старые мастера выдали класс, и молодые удивили, доказав, что творческая фантазия неисчерпаема. После мероприятия я развёз друзей по домам, загнал машину на стоянку и решил пройтись по городу. Купил несколько дисков американских блюзменов, потоптался в салоне фототехники. В одном из проходных дворов неожиданно наткнулся на ту самую девчонку, которую лапал бугай. Она сидела на скамейке и гладила маленького напуганного котёнка. Я загляделся. Надо же… оставил фотоаппарат в машине. Девчонка заметила меня, не узнала, конечно, и доверчиво улыбнулась.

– Занесли, – сказала просто.

Я пошёл дальше. Забрёл в книжный магазин, покопался в фантастике и с удивлением обнаружил на одной из полок книгу «Блюз чёрной собаки», которая к тому же оказалась уценённой. Меняются времена. Не понимаю, радоваться или огорчаться. Книги, которые не в столь отдаленные времена сразу попали бы в руки спекулянтов и продавались по цене месячного оклада, никто не покупает. С другой стороны, они появились в свободной продаже.

На проспекте открылось несколько новых магазинов. Около одной из витрин стояла Она и смотрела на скрипку. Блестящие глазки котёнка выглядывали из-за её плеча. Почувствовав мой взгляд, девушка обернулась. Я замер, очарованный странной вызывающей красотой, и не мог отвести глаза. Знакомое лицо… знакомое, знакомое. Вспомнил! Это она играла на скрипке.

Потом я недолго побродил по рынку и вернулся на стоянку. Бросил покупки на заднее сиденье, полистал книгу. Можно возвращаться домой.

Неожиданно машина качнулась. Бугай снял ногу с бампера, стукнул ботинком по колесу, пристально осмотрел автомобиль, опёрся на капот.

– Фотограф?

– Так, балуюсь, – сказал я.

– Сделай-ка ещё пару снимков.

Он вернулся к своему джипу, выдернул девчонку из салона. Котёнок цеплялся за майку и испуганно мяукал.

– Давай!

Не выходя из машины, я сделал несколько снимков навскидку.

– А теперь так. – Парень задрал подруге юбку. – Ну!

Я демонстративно положил фотоаппарат на колени. Девчонка попыталась вырваться, бугай замахнулся, но не ударил. Вернулся ко мне.

– Как там получилось? – сказал почти дружелюбно. – Покажи.

Что мне оставалось делать? Я протянул фотоаппарат.

– Какая тут кнопка переключает кадры?

– Эта.

– О! – воскликнул парень. – О! О-хо-хо!

Он размахнулся и хрястнул мою Соньку об асфальт.

– В следующий раз так будет с твоей головой, – сказал веско.

Они уехали. Некоторое время я сидел в ступоре, потом включил музыку и, немного придя в себя, тронул машину с места.

За несколько километров до своего города увидел одинокую девичью фигурку. Она? Быть такого не может! Я сбросил скорость.

Она. Та же одежда, та же причёска.

Я притормозил и, опустив правое стекло, поинтересовался:

– Где ваш друг?

Девушка глянула недобро и ускорила шаг. Красивая походка. Я даже залюбовался. Крикнул:

– До города десять километров. Садитесь, подвезу.

Никакой реакции. Наверное, стоило уехать, но девчонку было жалко. Мелькнула мысль, что она у этого бугая такая же случайная жертва, как и я. Так мы прошли-проехали около полукилометра. В конце концов, моя попутчица шагнула к машине, дёрнула заднюю дверцу. Резко села на сиденье и отвернулась к окну.

– Будем молчать? – спросил я через некоторое время.

– А что вы хотите услышать?

– Например, играешь ли ты сейчас на скрипке?

Девчонка дёрнулась. В зеркале заднего вида мелькнули её злые глаза.

– Нет, – сказала она.

– Почему?

– Нехотца.

– А что хотца? – спросил я и понял, что зря.

– Выйти.

– Не надо. Лучше помолчим.

Мы въехали в город.

– Где тебя высадить?

– Всё равно.

– Можно здесь?

– Можно.

– А подальше?

– Можно подальше.

– А точнее?

– Мне всё равно.

Мы доехали до площади.

– Здесь?

– Здесь.

– Я был в жюри на том музыкальном конкурсе, – зачем-то сказал я.

– Да? – равнодушно удивилась девчонка. – Не помню.

– Кто этот твой парень?

– Гера? Хотите подружиться? Не советую.

– Бандит. Или просто отморозок?

– Он выбросил его из машины, – тихо сказала моя случайная попутчица. – Прямо на ходу.

– Кого?

– Котёнка. Ему плохо стало, укачало. Он срыгнул на сиденье. Гера его в окно. Потом остановился и выкинул чехол в канаву. Ругался. Я пошла искать, а он мёртвый.

Я молчал и слушал.

– Гера звал меня, а я спряталась в кустах. Он выругался и уехал.

Кажется, девчонка ещё пребывала в шоке.

– Давай я тебя к дому подвезу.

– У меня нет дома. – Она выскочила из машины и быстро-быстро направилась в сторону пятиэтажек.

Я загнал автомобиль во двор, запер ворота. Гараж был далеко, на краю города. Дома согрел чаю, плеснул в него коньяка, попытался слушать Джо Ли Хукера. Нет, сегодняшний вечер не для блюзменов. Вспоминалась красивая девчонка с трассы, её походка и наш нелепый краткий разговор. Подступила дрёма.

У меня при засыпании в голове часто рождается музыка. Звучит бас и ударник, вступают гитарные рифы, вливаются новые инструменты, различные эффекты.

В эту ночь я тоже сочинял музыку. Один за другим жуткими диссонансами нанизывались на мрачный бас визгливые скрипичные пассажи. Они толкались, налезали друг на друга, складываясь в какую-то немыслимую мелодию. Зверскую и жестокую.

Проснулся я от резкого сигнала своей машины. Его невозможно ни с чем спутать. Сам устанавливал. Подскочил к окну. Ворота распахнуты. К бамперу автомобиля прицеплен трос. В ночном полумраке мелькнула тёмная фигура в спортивном костюме, вторая маячила в салоне. Угонщик наклонился, щёлкнул карабином, трос как змея пополз за ворота. Напарник выскочил из машины, и через пару секунд они скрылись в темноте улицы. Прозвучал негромкий шум мотора, стало тихо. Только сердце стучало в груди как бешеное, да тряслись руки.

Я вышел во двор, прикрыл ворота, захлопнул дверцу машины. Вернулся в дом и, не выключая свет, лёг на кровать. Не спалось. Несколько раз невольно вскакивал на каждый подозрительный шорох, хотя было понятно: воры не вернутся.

Утром выглянул в окно и замер от удивления. В салоне кто-то сидел. Я достал из ящика молоток и, стараясь не шуметь, выскользнул на улицу. Подобрался поближе, постучал костяшками пальцев в стекло. Никакой реакции. Труп, что ли, мне подсунули? Распахнул дверцу. На водительском сиденье сидел человек в брезентовом плаще, с накинутым на голову капюшоном и… дрожал.

– Эй! – сказал я.

Незнакомец повернул голову. Это была она – девушка с трассы, девушка с котёнком, девушка, игравшая на скрипке.

– Что ты тут делаешь? – спросил я, лихорадочно пытаясь выстроить в голове хоть какое-то предположение.

– Сплю, – прозвучал ответ.

– Ты вся трясёшься, пойдём в дом.

Она пила чай, я смотрел и ничего не понимал.

– Почему ты так одета? – спросил.

– Больше ничего не нашла.

– Сними. Быстрее согреешься. Дома тепло.

– Нет!

Я ушёл в комнату, включил музыку. Вернулся. Она дремала.

– Ложись-ка ты спать.

– Как это?

– Просто. Вот диван. – Я достал подушку и одеяло. – Ложись.

– Не могу.

– Почему?

– У меня под плащом… ничего нет.

– Тебя ограбили?

Она промолчала. Я принёс кое-что из одежды на выбор, положил на диван. Девушка удивлённо смотрела на меня, в её глазах мелькали недоверие, протест и даже какой-то непонятный страх.

– Спи. Я приду к обеду.

Она кивнула.

– Как зовут?

– Ли… – и она замолчала.

– Лида?

– Алика.

– Хорошее имя, – сказал я.

Она снова кивнула.

2

Когда я вернулся, Алика спала. Одеяло откинуто, короткие пряди тёмных волос разметались по подушке.

Стараясь не шуметь, выложил продукты в холодильник, поставил на газ чайник. Вернулся и стал на неё смотреть. Красивая. Мой любимый тип женщины, с какой-то едва уловимой азиатчинкой. Четкий излом бровей, некрупные черты лица. Футболка была ей велика и, когда девушка повернулась, мелькнула белая маленькая грудь. Я отвернулся. Если она откроет глаза и увидит, как я её рассматриваю…

Чайник засвистел, я кинулся к плите.

– Ты вообще кто? – спросила она, когда мы принялись то ли обедать, то ли завтракать.

– По профессии?

– По жизни.

– Всего понемногу. И ничего конкретного. А ты? – Меня приятно удивило, что она перестала выкать.

– Бандитка.

Я замер с открытым ртом.

– Да-да, не удивляйся.

Мы допили чай молча. Расспрашивать не хотелось, вернее, хотелось, но пусть лучше сама расскажет. Если захочет.

– Это я вскрыла замок на твоей машине. И тут же поняла, чья она. По игрушке, которая висит на зеркале. Никогда не видела таких раньше.

– Друг привёз из Франции.

– Вот и догадалась.

– И что? Это как-то меня выделяет?

– Не это. Я вспомнила тот конкурс. Ты единственный меня защищал. Другие топили.

– Понятно.

– И я специально нажала на сигнал. – Девушка поёжилась, наверное, сама удивляясь такому дерзкому поступку.

– Гера – угонщик? Во дворе был не он.

– Всего их трое. И я.

– Невелика банда.

– Ты их не знаешь. Они на всё способны.

– А ты?

– Я? Я – никто. Меня просто однажды подобрали. И когда мы ночью вернулись в гараж, Гера меня чуть не убил. Орал, что теперь я должна ему десять тысяч баксов.

– За что?

– За твою машину. Он внёс её в свои убытки. – Алика горько усмехнулась.

– И что теперь?

– Не знаю. Гера сказал, что сейчас устроит групповушку. Раньше никому пальцем не позволял дотронуться, а тут озверел. Приказал раздеться. А сам стоял и наслаждался моим ужасом и тем, как его дружки пускают слюни. Пока они пили, я ушла из гаража.

– Незаметно?

– Ханс с Мавром видели. Хотели задержать, но Гера остановил. Крикнул: пусть погуляет, может, кто трахнуть захочет, будем теперь её в аренду сдавать, пока долг не отработает.

– А дальше?

– За гаражами нашла брезентовый плащ и пошла к тебе.

– Почему ко мне?

– А куда? Родственников у меня здесь нет. На такси деньги нужны. Но ты не волнуйся. Я не стану тебя напрягать. Только отвези меня к родителям.

– Где они живут?

– В деревне. Сто шестьдесят километров отсюда. Отвезёшь?

– Хорошо. Но сначала надо купить одежду.

Алика глянула на меня удивлённо, кажется, хотела возразить, но потупилась и промолчала.

– Подбери себе что-нибудь. Не в таком же виде по улицам разгуливать. – Я показал на шкаф и вышел из комнаты.

Когда вернулся, Алика вертелась перед зеркалом. Присматривалась, сокрушённо качала головой. Её тонкие руки торчали из подвёрнутых рукавов пиджака, джинсы смешно топорщились. Я невольно залюбовался.

– Ты просто прелесть. Даже в таком кошмарном наряде.

– Так плохо?

– Мне очень нравится. А на остальных нам плевать. Да?

Она замерла. Посмотрела на меня внимательно, как-то по-новому, уже не так отстранённо.

Алика ходила по рядам и ничего не могла выбрать.

– Чего ты, – удивлялся я, – вот неплохие джинсы, и вот эти. Как раз твой размер.

В конце концов, она сняла с вешалки какую-то страшненькую кофту и джинсы из синтетики.

– С ума сошла, – сказал я. – Это же полное барахло.

– Зато дешёвые.

– Ах, вот в чём дело, – засмеялся я. – Боишься меня разорить? – Взял её за талию и насильно подтолкнул к стеллажу с фирменными одёжками.

– Нравится? – спросил. Она напряглась, но не отстранилась, только кивнула. Потом опомнилась и запротестовала:

– Как я с тобой рассчитаюсь?

– Никак, – сказал я. – И не смей на эту тему заикаться.

Мы вышли из магазина. Алика немного повеселела. Она как будто отошла от своих дремучих проблем и увидела, что на небе есть солнце, на деревьях – листва, что воздух чистый и им можно дышать свободно.

Возле нашей машины на стальном ограждении парковки сидели трое парней. Курили. Неподалёку стоял тот самый чёрный джип.

– Так-так! – восхитился Гера. – Сладкая парочка. Значит, вы знаете друг друга? А я-то думал…

– Сегодня познакомились, – сказал я.

– Иди сюда, киска. Ты всё ещё моя собственность. Или товарищ готов тебя выкупить?

Я отомкнул дверцу машины, подтолкнул Алику на сиденье.

– Знаешь, сколько я за неё хочу?

– Сколько?

– Недорого. Долг – десять тысяч и сама тёлка столько же. Потянешь?

– Долг – это за мою машину? Смешно. Да и не стоит она столько.

– Это мне смешно, как ты хорохоришься. Ладно, уступаю. Девять девятьсот девяносто девять.

– Ты жулик, Гера, – сказал я. – И работорговец. Тебя посадят, и мне ничего не придётся платить.

– Посадят? Кто?

– Я сегодня же напишу заявление о попытке угона и о том, что ты…

– Смотри, как бы тебя самого не посадили. Это намного проще, чем меня. Настолько проще, что могу на спор провернуть такое дело. Спорим?

– Спорить можно с честным человеком. Ты и проиграв, не заплатишь.

– Умный, фраер. Конечно, не заплачу. Тебя дешевле убить. Знаешь, сколько ты стоишь?

Я не стал спрашивать. Попытался открыть дверцу, но Гера схватил меня за руку.

– Тысячу баксов. Максимум две, если тот, кто тебя шлёпнет, наследит сильно. А лично мне ты обойдёшься в литр конька. Выпить с коллегами за упокой души. Так что думай. Оцени себя сам и приноси деньги. За девчонку не надо. Я её не отдам. Пошутил я, сам трахать буду. А ты не вздумай, иначе не расплатишься.

– Ты ж её хотел своим дружкам отдать.

– Завидно? Готов стать компаньоном? Только мне рабочие не нужны. Просто хотелось посмотреть, осмелятся ли? Ладно, в другой раз проверю.

Я сел в машину, вставил ключ в замок зажигания.

Гера отошёл в сторонку, посмотрел на меня и что-то сказал. Поняв, что я не расслышал, показал пальцем, мол, опусти стекло.

– Мавр!

Парень – темноволосый крепыш, встал, и, проходя мимо машины, молниеносным ударом кулака рассёк мне бровь. Алика вскрикнула.

– Ханс!

Второй парень тут же шагнул вперёд, но я успел поднять стекло. Они засмеялись.

Мы уехали.

Алика хотела отправиться в деревню немедленно, но у меня появились три причины, чтобы перенести отъезд на завтра.

Во-первых, позвонил рассерженный «композитор» и сказал, что если я не сдам пару мелодий к вечеру или хотя бы к утру, то он найдёт другого… «Негра?», – очень хотелось в ответ огрызнуться, но я промолчал. Платил он неплохо.

Во-вторых, мне удалось уговорить Алику показать место, где бригада Геры собирается под одной крышей, то есть их базу. На всякий случай.

В-третьих, я всё-таки немного влюбился. Почему-то не хотелось расставаться с этой загадочной девушкой вот так сразу.

Мы подъехали к гаражному кооперативу. В глубине проезда виднелся большой железобетонный ангар.

– Там, – сказала Алика.

– Спасибо. Вряд ли пригодится, но мало ли…

Вечером я включил компьютер, снял с полки миди-клавиатуру и принялся оттачивать давно написанную мелодию. Она немного смахивала на «Angie» The Rolling Stones, но, благодаря другому темпу и отличию последующих нот, уличить меня в плагиате было невозможно. Да и само сходство я обнаружил сам, уже после возникновения мелодии. Так что, по всем статьям – невиновен.

Алика подсела рядышком и заинтересованно присматривалась к процессу.

– Ты композитор? – удивилась она.

– Ремесленник. Сочиняю мелодии. А другой ремесленник, но рангом повыше, их аранжирует, доводит до совершенства и продаёт с приличной для нас обоих выгодой.

– А как они тебе приходят в голову?

– Мелодии? Они не приходят. Я их выискиваю.

– Как это?

– Обычным перебором клавиш. Нахожу оригинальное созвучие двух трёх нот, потом подыскиваю четвёртую и так до тех пор, пока не получится что-то своеобразное.

Зазвонил телефон.

– Работаю, работаю, а ты отвлекаешь. Не подведу.

Когда я вернулся к столу, Алика наигрывала какую-то мелодию.

– Здорово! – сказала она. – Знаешь, у меня часто в голове музыка возникает.

– У меня тоже. Только звучит оркестром. Я такое записывать не умею.

– Так можно же нотами.

– Самое смешное, что я нот не знаю.

– Врёшь!

– Серьёзно. Гляди, как ещё можно новую мелодию создать. – Я запустил программу Reason, начертил в нотном поле несколько чёрточек. – Теперь включаем прослушивание…

Прозвучал бессмысленный набор звуков.

– Чушь, какая, – удивилась Алика.

– Конечно, чушь. Но гляди. – Я переставил одну из чёрточек вверх, прослушал, ещё раз переставил. – Чувствуешь, появилось созвучие. Теперь работаем с третьей нотой.

Через пару минут из колонок послышалась нехитрая мелодия.

– Не шедевр, в общем-то, – сказал я, – но иногда таким способом можно найти что-то необычное.

Через пару часов я сбросил готовые мелодии по Интернету коллеге.

Поужинали. Стали готовиться спать. Алика засуетилась возле дивана, видимо боялась, что я предложу ей лечь со мной.

– Можно я посижу рядом? – послышался её голос минут через десять.

– Можно.

– Только ты не приставай.

– Не буду.

Она присела на краешек кровати и поведала мне свою историю.

После школы приехала поступать в институт. Экзамены провалила, или её провалили. Домой возвращаться не хотелось. Да, испугалась. Работа в деревне грязная, тяжёлая, унизительная, к людям относятся хуже, чем к скотине. Познакомилась с ребятами. Весёлые, щедрые, с Герой вроде свадьба намечалась. Ханс с Мавром научили вскрывать замки в машинах. Было интересно. Нервно, страшно, но азартно. Денег Гера не давал, сам покупал всё, что хотела. Однажды их бригаду поймали прямо в гараже. Кто-то, видимо, навёл специально. Наручники, решётка, нары.

Я слушал исповедь этой девчонки, и мне стало страшно от мысли, как легко и глупо иногда рушится жизнь человека.

Алика продолжала рассказывать. Наверное, хотела выговориться:

– Гера как всегда в джипе сидел и, заметив, что дело накрылось, тут же уехал. На другой день явился сам. Хохмил, смеялся – оказывается, он там свой человек. Нас даже не допросили.

– Он из органов?

– Ну да. Только из другого отдела. Они долго ходили друг за другом по кабинетам, что-то утрясали, спорили. С тех пор Гера постоянно твердит, что лучше бы мы в том гараже сдохли. Мол, дешевле получилось бы. Говорит, что купит нам пояса шахидов и, когда облажаемся в следующий раз, подорвёт дистанционно.

– Шутил, конечно.

– Да, шуточки у него ещё те… Мороз по коже. Жестокий он и псих. А эти двое… – Алика запнулась. – Как ты теперь с ними разберёшься?

– Придумаю что-нибудь.

– Зря я к тебе пришла.

– Не будем ни о чём жалеть. Так получилось.

Она дотронулась до моей руки, всмотрелась в глаза. Меня словно током пронзило. До чего же славная девушка. Доверчивая и бесхитростная. Чаще всего такие и попадаются в лапы всяким гадам.

– Почему ты живёшь один? – спросила.

– Дочь замужем, жена бросила.

– Бросила? Не верю.

– Стала отдаляться. Я не знаю причины. Ничего не объясняла, на вопросы не отвечала. У неё своя квартира. От родителей досталась.

– Встречаетесь?

– Видимся иногда. На словах всё хорошо, но переночевать не приглашает.

– У неё кто-то есть?

– Не замечал. Скорее всего – нет.

Алика ушла на диван. Хотел ли я её? Очень. Но боялся, что не так поймёт, подумает, что считаю должницей.

– Спишь? – спросила минут через пять.

– Нет.

– Я боюсь. И за тебя, и за себя. Но за тебя больше.

– У них оружие есть?

– Не видела. Если только у Геры – табельное. Ханс с Мавром обычные уголовники.

– Тогда бояться нечего. Подёргаются и забудут. Табельное он не осмелится применить.