Текст книги "Пустое место (СИ)"

Автор книги: Владимир Андрейченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Андрей В.
Пустое место

Место, в котором оказался Илья, наполняло тревогой. Не вызывало сомнений, что это было помещение: комфортная комнатная температура и полное отсутствие уличных атмосферных явлений. Однако не было видно ни стен, ни окон, ни мебели, вообще ничего, никаких деталей, что могло бы указывать на принадлежность к назначению или размерам. На абсолютно чёрном фоне расположились по кругу около восьми человек. Они сидели словно в воздухе, хотя иногда под каждым проглядывался стул. Не понятно откуда падал приглушенный свет, отчего присутствующие находились в полутьме. Лица – мужские и женские, насколько их мог разглядеть Илья, были незнакомые, а некоторые даже показались ему отвратительными, и оттого, вслед за тревогой, появился страх.

– Итак, – наконец произнес грубоватый голос, по-видимому, ведущего. – Даже если бы мы не знали друг друга, между нами не должно возникать таких ситуаций, как в том идиотском анекдоте про одноименный клуб лжецов: "Здравствуйте, я Геннадий, и я вру. Понятно, садитесь, Геннадий. Я не Геннадий"... А что делают в нашем узком кругу с тем, кто опять солгал, знаем?

Все одновременно кивнули, и в этом синхронном жесте отразилась обреченность.

– Кроме лжи по незнанию, которую можно простить, нам совсем не важно, – повысив голос, продолжил ведущий, – почему нас обманули: из чувства страха, из корыстных побуждений или в силу привычки. Ложь отвратительна, сама по себе является оскорблением духа, трусостью, отрицанием действительности, угрозой здравого существования. Это недопустимо! Взял в долг – верни, пообещал – изволь выполнить. Солгав – ты становишься личным врагом для своего ближнего!

Невозможно было понять, кто именно говорил. Голос исходил то с одной стороны, то с другой – с той, где сидели только три женщины. Все были одеты по-разному: кто по-летнему в футболке, кто по-зимнему в свитере, кто по-деловому в костюме. Никто не шевелился, застыв, как восковые фигуры, с окаменевшими лицами, будто готовились к чему-то неприятному. В воздухе витало напряжение, и Илье захотелось спрятаться, стать невидимым, но он не смог пошевелиться.

Голос ведущего смягчился:

– Конечно, невинную правду можно скрыть за хорошей доброй шуткой или же из теплых человеческих соображений и благих целей, но, если бы так обстояло дело всегда, то вряд ли бы мы собирались. Нет ничего плохого в том, чтобы приободрить уставшего друга или, например, сделать комплимент страшненькой девушке. Тем более, правда для них может оказаться бесполезной и обидной, но зачастую лучше вообще промолчать, если не спрашивают.

На последних словах тон ведущего опять стал опасным и уже послышался ближе. Отчего-то Илья вдруг понял, что речь идет о нем, и сердце волнительно застучало.

– По существу, нас всех заботит ложь злонамеренная, дерзкая, поскольку именно такая ложь трансформирует реальность – грубо, подло, деструктивно. Происходит грязная мистификация события: подлое воровство части реальной действительности с одновременным ее заполнением ложными явлениями. Ведь это, ни много ни мало, изменение в основах мироздания, или, если хотите, прямое вмешательство в творение Бога. Кто дал вам такое право? Какие могут быть последствия, думаю, не надо объяснять, и так все очевидно. Короче, я хочу задать кое-кому один вопрос и, разумеется, получить на него честный ответ.

Ведущий замолчал, и стало настолько тихо, будто тишина наступила в тишине; Илья даже подумал, что потерял слух. Он оглядел присутствующих и с ужасом понял, что все они смотрят на него. Холод пробежался по позвоночнику. Лица выражали осуждение, а у некоторых презрение и ненависть. Илья попытался сглотнуть, но во рту словно все склеилось.

– Поповкин, – неожиданно голос зазвучал в ушах, – где и с какой целью вы родились?

Вопрос застал Илью врасплох своей несуразностью и больно, словно мотком колючей проволоки, завертелся в голове. Он с трудом разлепил губы, но ничего сказать не смог, ответ так и не сложился в уме.

–Даа, – спустя минуту протянул ведущий, – его хамское молчание красноречивей всяких слов, не так ли? Да и что он может сказать? Опять какое-нибудь вранье. А мы все знаем, что делают в нашем узком кругу с такими. Поэтому, получай!

Сидевший ближе всего к Илье бородатый мужчина, не вставая, поддался к нему и смачно плюнул. Плевок угодил в подбородок и по касательной нырнул за во́рот одежды. Илья пришел в неуправляемое замешательство и зажмурился. Кто-то харкнул следом, и на этот раз теплой слизью попали в щеку. Илье захотелось закричать, он открыл глаза и увидел перед собой долговязого парня с некрасиво поддернутой верхней губой. Тот уже навис над ним и спустя секунду, что было сил, плюнул прямо в упор...

Подскочив на локтях, Илья проснулся и облегченно выдохнул: знакомая комната, мебель, за окном темно и привычное ощущение реальности – значит, дома. К вспотевшему телу мерзко прилипло постельное белье, и он откинул одеяло, чтобы обсохнуть. С подбородка на грудь капнула слюна и заструилась под мышку. Илья смахнул ее рукой, решив, что, должно быть, определенное положение головы на подушке спровоцировало слюноотделение, а потому и приснился такой дурацкий сон.

"Хорошо жены рядом нет", – подумал он.

Они уже год спали раздельно, даже после занятия сексом, которого с каждым месяцем становилось все меньше и меньше. Жена больше не смогла терпеть непроизвольную флатуленцию мужа по ночам, особенно, когда удушливые газы смешивались с храпом и алкогольным перегаром. Она просыпалась среди ночи от того, что ее начинало тошнить, и уходила спать в другую комнату, в которой теперь постоянно ночевал Илья.

Он посмотрел на будильник: до подъема оставалось сорок минут.

Пробка перед мостом, после обильного снегопада, вытянулась длиннее обычной, к тому же навигатор показывал впереди ДТП. Поняв, что опоздает на работу, Илья грязно выругался. Сначала он пихал свой старенький Рено Логан из ряда в ряд, в надежде двигаться быстрее всех, но каждый раз не угадывал и в конце концов смирился с поражением. Он приоткрыл окно и закурил. Крупный снег падал, не переставая, и дешевые щетки стеклоочистителей через раз издевательски скрипели по лобовому стеклу. Приснившийся сон никак не отпускал Илью, оставив тягостное впечатление. Стало очевидно, что настроение испорчено надолго.

"Вранье, ложь, – подумал он. – Все врут! Так или иначе. Кто-то больше, кто-то меньше. Сын, паразит, еще в детский сад ходит, а тоже туда же, и уже не один раз. Значит, это нормально, норма жизни, получается. И я с этой нормой справляюсь хорошо, если не отлично. А этот ведущий вообще какую-то галиматью плёл про трансформацию реальности. Отрицание действительности – обалдеть! А сонники не врут что ли?".

Однако, как ни старался Илья не придавать этому значение, его тревожила мысль о том, что хорошо запомнившиеся сны всегда предвещали некое событие. Так было еще в детстве, когда ночью в сновидении он неприлично обделался в штаны, а следующим днем, на перемене в туалете, старшеклассники отняли у него деньги и избили. Так было, когда однажды во сне он объедался вкусными пирожными, радуясь, как ребенок, а вскоре наяву познакомился со своей первой женой. Так было спустя девять месяцев, когда ему приснилось, что у него на глазах угнали автомобиль, после чего они развелись. Так было, когда он стал свидетелем жестокого убийства, а наутро сорвалась сделка с перспективными клиентами, и его уволили. Не один раз было именно так, и сейчас стало понятно, что слюноотделение здесь ни при чем. Исходя из мрачного содержания сна, готовиться следовало к чему-то неприятному.

Илья выбросил окурок в окно и закрыл его. Он прикинул несколько вариантов возможного развития событий от недомогания до неурядиц на работе или в семье. Но, учитывая множество деталей сна, произойти может что угодно, и, скорее всего, это, как назло, будет нечто неожиданное. Недовольно цыкнув, он проводил взглядом скрипящего "дворника" и сделал музыку громче.

Илье удалось пройти в свой рабочий квадрат, никого не повстречав на пути – видимо, все были на перекуре. Место в маленьком кабинете без окон досталось ему после повышения по службе, и он делил его с Дмитрием, своим коллегой, который, слава богу, недавно заболел, и Илья наконец почувствовал себя хозяином этого мирка за закрытой дверью, хотя бы на время. Как и другие, он недолюбливал заносчивого и высокомерного Дмитрия, за что сослуживцы прозвали его Мразью.

Илья окинул взглядом лакированный стол и задержался на стопочке новеньких, недавно отпечатанных именных визиток: "Старший менеджер отдела продаж Поповкин Илья Владимирович". Он криво усмехнулся, взял верхнюю и понюхал; визитка все еще пахла типографской краской. На самом деле, раньше его звали – Илия. Это нелепое имя подарил ему отец, и никакого отношения к известному пророку оно не имело. Его непутевый папаша некогда работал грузчиком где-то около завода имени Ильюшина и был фанатично влюблен в знаменитую марку самолета, из чего и сложил имя сыну – ИЛ и Я. Так он доказал свое право на имя в ЗАГСе при советской власти. Когда же сын достиг совершеннолетия, памятуя об издевательствах сверстников, он не задумываясь стал Ильей.

В дверь постучали, приоткрыли, и в образовавшуюся щель просунулась лохматая голова Сергея:

– Илья Владимирович, можно?

– Да, чего тебе?

– Здравствуйте, еще раз. Я по поводу вчерашнего клиента.

– Еще раз?.. – переспросил Илья.

– Ну да... – Сергей замялся. – Вы только что прошли к себе, не обратив на нас внимания, и я подумал, что не расслышали, наверно, как мы поздоровались.

– Где я вас не расслышал? Кого? – удивился Илья, швырнул визитку на стол и откинулся на спинку кресла.

– Нас, только что...

– Что ты меня с утра морочишь? В офисе никого не было, курили наверно.

– Нет, не курили мы! – затряс головой Сергей. – Все на месте с девяти ноль-ноль. Любка-секретутка, Стас, Вова-говнюк, даже водила до сих пор у окна сидит. Нет только Опарыша и Мра...

Сергей замолчал на полуслове, виновато закусив губу. Илья нахмурился и сказал:

– Ладно, неважно, чего хотел?

Сергей приободрился, слегка улыбнулся:

– Дак вчерашний клиент хочет, чтобы мы ему каких-то гарантий дали.

Илья почувствовал раздражение от бестолковости сотрудника:

– Господи, – ну так соври ему что-нибудь! Что ты, как маленький! – Он вспомнил своего сына и добавил, – те, и то больше соображают. Что там за сумма?

– На полмиллиона.

– Тем более!

– Я все понял, сделаем! – заверил Сергей и закрыл дверь.

Илья хотел спросить, что с Опарышем, но не успел. Директор получил свое прозвище за любовь ко всем видам рыбалки и скользкость своей натуры. Он легко мог наобещать любому все что угодно, но при этом никогда ничего не утверждал, что полностью исключало ответственность за сказанное. Он всегда добавлял слова и выражения типа "надеюсь", "скорее всего", "вряд ли что-то изменится" и тому подобное, что делало его невиновным в случае любого провала.

Илья потеребил усики, встал и подошел к двери. Он чуть приоткрыл ее и посмотрел в щель. Все были на месте. Он поймал на себе взгляд Любки, смотрящей исподлобья, и понял, что замечен этой симпатичной директорской шлюхой. Ничего не оставалось, как открыть дверь и выйти.

Длинноволосый Стас посмотрел на него и продолжил заниматься своим делом, жирный Вова-говнюк вообще не взглянул, а скуластый водитель вдруг, показалось, сплюнул в его сторону и снова уставился в окно. Илья вздрогнул и всмотрелся в пол. Чисто! Если не считать грязного засохшего пятна пролитого кофе. Однако как же реалистично выглядел этот непристойный пассаж!

Он облегченно выдохнул, подошел к кулеру, нацедил полстаканчика и выпил холодной воды. За несколько лет работы в этом месте он впервые почувствовал, как ему здесь надоело, как же стало противно.

– Любовь, – обратился Илья, отойдя от кулера, – помните о чем я просил вас накануне? Вы сделали?

На секунду задумавшись, словно вспоминая, она вскинула идеально выщипанные брови, которые тут же наполовину скрылись за пышной выбеленной челкой.

– Нет еще, не до конца, – мелодично сказала она, отведя глаза на монитор, – Валерий Геннадьевич дал много работы.

"Врет, – решил Илья, – губки свои поджала; наверняка даже не начинала, даже таблицу не расчертила, сучка".

Дверь распахнулась, и в офис вошел пухлощекий директор с неизменным дипломатом в руке. Он поздоровался со всеми и быстро прошел в свой кабинет; перед тем как закрыться в нем, обернулся и произнес:

– Илья Владимирович, зайди ко мне, разговор есть.

Сказано это было странным тоном, очень напоминающим голос ведущего из сна, отчего Илья насторожился, рефлекторно втянув голову в плечи. Он медленно обвел всех глазами, но те как ни в чем не бывало занимались стандартной офисной дребеденью. Он знал, что его не очень-то жалуют в коллективе, поэтому каждый старался избегать с ним встречи. "Интересно, – подумал он, – какую кличку они дали мне?".

Подойдя к двери, Илья нажал на ручку, но замок не открылся. Он дернул сильнее, но дверь не поддалась.

– Валерий Геннадьевич вчера сказал, что будет не раньше обеда, а может вообще не придёт, – послышался за спиной голос секретарши.

Илья обернулся и уставился на нее.

– Что? – удивленно произнес он.

Она посмотрела с недоумением и повторила:

– Директор будет позже или придет только в понедельник. Так он мне сказал вчера перед уходом.

Илья почувствовал тошноту. Он сглотнул, спешно направился к себе в кабинет и заперся изнутри.

Подойдя к шкафу, он посмотрел в небольшое зеркало: лицо осунулось, покрасневшие глаза припухли от недосыпания, ежик волос неопределенного цвета намок от пота и устало завалился на бок. "Галлюцинации? – судорожно подумал он. – Это наверняка от переутомления. Хорошо, что сегодня пятница. И подстричься уже надо, и побриться уже надо".

Выдохнув, Илья плюхнулся в кресло, включил чайник; черный кофе без сахара должен привести в чувство.

В столовой Илья обедал без аппетита. Борщ был невкусный, отдавал тряпками, а в картофеле проглядывались не вырезанные черные "глазки", хотя повар на раздаче описал его поднятием большого пальца вверх. "Наврал про борщ, скотина, – подумал Илья, – сломать ему за это палец".

Он отставил полтарелки и задумчиво принялся за второе. Однако нож заскользил по чему-то очень жесткому. Илья удивленно опустил взгляд и обомлел: на тарелке лежала зажаренная черная-серая крыса, политая, словно кровью, томатным соусом.

– Боже! – в ужасе вскрикнул он и вскочил со стула.

Звонко упали на пол выпавшие из рук столовые приборы. Илья зажал рот ладонью, чтобы случайно не брызнуть подкатившей горькой рвотой. Люди за соседними столиками обернулись и уставились на него. Илья испугался еще больше и указал на свою тарелку, но в ту же секунду сам отчетливо увидел обычный люля-кебаб с рисом.

Казалось, секунды растянулись в часы, и прошло очень много времени, прежде чем он снова сел за стол.

"Самый обычный, черт побери, люля-кебаб со сраным рисом! – подумал Илья. – Да что происходит?!".

Он с трудом сделал три глотка чая, чтобы проглотить едкую горечь, и, не убирая за собой посуду, быстро вышел из столовой.

Уже у себя в кабинете Илья почувствовал боли в животе и понял, что пообедал несвежим, а его капризный желудок реагировал быстро. Следующие полчаса он провел на унитазе, жутко навоняв в офисном туалете. Теперь Илья не злился на странности, он стал их побаиваться, почувствовав, как натянулись нервы. От пережитого сегодня стыда ему захотелось спрятаться, исчезнуть, стать невидимым, и он решил прямо сейчас уйти домой.

Выходя из офиса, он негромко сказал всем "До свидания", но в ответ ничего не услышал.

До дома Илья добрался без приключений, но и здесь не нашел покоя. Он маялся, не зная, чем заняться. Для себя он решил, что просто настала, пусть даже обрушилась, черная полоса неудач, какие зачастую случаются у каждого человека. Очевидно, что именно в этом и был смысл сна. Однако, несмотря на кажущуюся стройность догадок, по-настоящему они облегчения не приносили, что говорило только об одном – здесь что-то другое.

Пугающая неизвестность и нетерпение побудили обратиться к интернет-консультации. Поисковиком через контрольные слова "лечение галлюцинаций" нашлось много сайтов психиатрической помощи. Илья нехотя выбрал, как ему показалось, достойный. В он-лайн форме он вкратце изложил последние события и спросил совета. Отправив письмо, маята снова одолела Илью, и, в конце концов, он выпил сразу полстакана водки, после чего заснул, сидя в кресле.

Его разбудила sms-ка. Сначала она еле слышно возникла издалека, как появляется ночью писк невидимого комара, но, по мере приближения подобием эха, становилась все громче, пока Илья не проснулся. В комнате стемнело, на небе появилась луна. Он взял телефон, сообщение пришло от жены: "Сегодня заночую у мамы, Коленька со мной. Увидимся, до завтра". Sms пришло еще в начале девятого, и почти целый час долетало из глубин сна на поверхность сознания. Илье это не понравилось, хотя не смог объяснить почему. Не понравилось ему и то, что жена не стала утруждать себя звонком, а просто отправила ему сообщение, словно плюнула. Также не радовала перспектива остаться теперь ночью одному в квартире. Но делать было нечего.

Ответ на письмо не пришел, и в течении следующих трех часов, пытаясь расслабиться и забыться, Илья допил полбутылки водки. Он не хотел загружать себя проблемами, а решил выбить всякую дурь хорошим настроением, поэтому ни в чем себя не ограничивал. Заказал пиццу, смотрел телевизор, здесь же ноутбук воспроизводил музыку, курил тут и там, и почти везде горел свет. Уже перед сном, еле держась на ногах, он чистил зубы в ванной, как вдруг не увидел своего отражения в зеркале. Не было большого кривого носа, неуклюже присосавшегося на маленьком и плоском, не по возрасту морщинистом, лице. Но это Илью только позабавило: он скорчил рожу, изображая вампира, икнул и рассмеялся.

Этой ночью ему приснилась пустота. Она выглядела, как темная дыра, которая, не имея границ, находилась повсюду, и в ней ничего не происходило. Для Ильи все это казалось логичным продолжением недавнего сна: весь оплеванный, он осознал себя в ней лишь на мгновение, а затем потух без следа.

Илья вспомнил об этом в тот момент, когда с утра опять не увидел себя в отражении, только теперь ему стало не смешно. Сердце сорвалось вниз, а по телу пробежала колючая дрожь – значит, вчера ему не почудилось! Испуг напал внезапно, с удвоенной силой, и кошмар овладел им. Илья почувствовал, как вспотел и побледнел. Он резко обернулся, словно опасался, что сзади кто-то стоит. В глазах на секунду потемнело, тяжелый похмельный синдром не давал нормально сосредоточиться. Он медленно повернулся обратно к зеркалу, но в нем отражалась только часть ванной комнаты; склонившись на колени к унитазу, его вырвало.

Боль стучала в висках и не ослабевала уже который час, несмотря на проглоченные цитрамон и успокоительное. Зеркало Илья обходил стороной, и вообще почти не ходил по квартире, осев в своей комнате. Он уже не знал, что думать и как действовать дальше. Настала даже та минута, когда от отчаяния человек готов разрыдаться, но звуковое оповещение подарило ему надежду. Илья коснулся тачпада ноутбука и развернул страницу сайта психиатрической помощи. На вчерашнее сообщение пришел ответ:

"Уважаемый посетитель! Хочу сразу сказать, что появление галлюцинаций, определенно, говорит о психическом расстройстве, чего нельзя сказать об иллюзиях (прошу, не путайте). Однако в вашем случае все может оказаться значительно серьезней, поскольку присутствуют и те, и другие. Я вас не пугаю, а говорю, как есть. Вам голоса еще не слышаться? Если в общем и целом, то галлюцинации бывают двух видов: положительные (когда видится, слышится, ощущается то, чего нет) и отрицательные (когда не видится, не слышится, не ощущается того, что есть). У вас пока только зрительные, но, уверяю, это дело времени. Лично я считаю, что качество любой галлюцинации зависит от наполнения внутреннего Я и Его вклад в окружающий мир. "Quae sunt Caesaris Caesari", то есть кесарю кесарево, как говорится. Я бы посоветовал вам взглянуть на проблему с этой точки зрения. Другими словами, а чего ты хотел, лживый ублюдок?!".

Илья еле сдержал приступ паники. Он несколько раз перечитал последнюю строчку, безуспешно стирая ее взглядом, а потом захлопнул ноутбук – "Что он себе позволяет?".

Внезапно, он подумал, что находится во сне, ведь только там может произойти столько нелепого, в большом длинном сне, в котором может уместиться не один день, а много больше. Эта идея захватила его. Но как проверить? От ущипа больно. Как еще? Взлететь?

Илья встал с дивана и подпрыгнул с желанием, но приземлился так неудачно, что подвернул ногу. Почувствовав резкую боль, он не выдержал и от отчаяния заорал:

– Ай, блять!

Плюхнувшись в кресло, он с силой ударил кулаком по подлокотнику и, раскрасневшись, заскрипел зубами. Про сон можно было забыть, боль в стопе утверждала привычную реальность. Илья перевел дух и снова открыл ноутбук: последняя строчка была на месте.

Пока вечером не пришла жена с сыном, Илья пребывал в подавленном состоянии. Он сидел в кресле, иногда перебирался на диван, но, независимо от положения, принимался глядеть в первую попавшуюся точку в пространстве. Мысли рождались с трудом, к тому же в любой момент могли "зависнуть" на полуслове. "Лживый ублюдок" подозрительно ассоциировался с темой из вчерашнего сна, что указывало на мрачное неслучайное совпадение. Внутреннее же Я, с его наполнением и вкладом в окружающий мир, дешифровке не поддавалось, хотя Илья чувствовал, что ответ где-то совсем рядом, настолько рядом, будто он уже его знает...

Он проснулся от возни в коридоре. Голова немного успокоилась, за окном уже стемнело, а снизу двери подсвечивался порог. Прихрамывая, он вышел в коридор и прищурился – яркий свет на мгновение ослепил его.

– Привет, – поздоровался он. – Ну, как дела?

Екатерина закрыла шкаф, повернулась и пошла на кухню.

– Привет, – сказала она, проходя мимо. – Ужинать будешь?

Жена опять была не в настроении, но в укороченном розовом халате всегда выглядела сексуально.

– О, да! Я очень хочу есть, спасибо, – сказал Илья и проковылял вслед за ней. – А что на ужин?

– Макароны с сосиской... Не хлопай ты так дверью, Коля устал, он прилег.

Илья извинился и спросил:

– Как мама?

– Хорошо. Пил, что ли?

– Вчера немного... Заметно, что ли?

– Помятый весь, пятно жирное на майке. И курево чувствуется в квартире – ты обалдел? Что с ногой?

– Ерунда, скоро пройдет. Подвернул, неудачно шагнул.

Разговор не клеился. Атмосфера казалась тяжелой, и какая-то дурацкая юмористическая передача по телевизору не могла разрядить обстановку. Он и сам не очень-то хотел начинать этот диалог, но в то же время ощущал потребность высказаться, откровенно поделиться своей бедой с близким человеком, сбросить обременяющий груз.

В конце концов, ковыряя макароны вилкой, Илья спросил:

– Кать, скажи, у тебя галлюцинации бывали?

Продолжая жевать, Екатерина внимательно посмотрела на мужа. Ее русые волосы были распущены и придавали агрессивности карим глазам. Она покачала головой:

– Нет. С чего вдруг? И вообще, что за вопрос?

Илья вздохнул и поведал жене о событиях последних дней, не упомянув, конечно, позорный финал сна. После рассказа про отражение Екатерина перестала есть, и далее, то вглядывалась в мужа, то отводила глаза в сторону, предпочитая молчать. Илья сразу заметил, как супруга насторожилась; он хотел иногда вставлять шуточки, чтобы не слишком сгущать краски, но ни одна не складывалась в уме, отчего ему самому показалось, будто на кухне стало темнее.

– Я сейчас принесу, сама увидишь, – сказал возбужденный Илья и дернулся в комнату.

Он скоро вернулся, держа в руках ноутбук. Расположив его на столе перед женой, Илья нашел в закладках сайт и открыл ответ на свое письмо. Он не поверил своим глазам! Содержание ответа было следующее: "Уважаемый посетитель! Хочу сразу прояснить: то, что вы читаете прямо сейчас – это иллюзия, поскольку мой настоящий ответ выглядит иначе, чем вам кажется, о нем вам сообщит жена. А вот если бы сейчас, на самом деле, её рядом не было, то это уже самая что ни на есть галлюцинация, причем сложная и положительная".

Илья нервно сглотнул. Он посмотрел на жену, и в него проникло сомнение: а что, если ее, в самом деле, нет? Ведь на нее вся надежда, только она может подтвердить или опровергнуть реальность.

Екатерина медленно отвела взгляд от монитора и озадаченно посмотрела на мужа.

– Как это понимать? – спросила она.

Илья заподозрил неладное и ощутил, как живот атаковали спазмы. Он судорожно решил прикинуться нездоровым.

– А.... что там написано? – спросил он и потер глаза. – Рябит у меня что-то...

– Пить надо меньше, – огрызнулась Екатерина.

Илья обиженно произнес:

– Ну зачем ты так? Ты ведь знаешь, я только по праздникам могу, ну еще с друзьями иногда. Прочти, пожалуйста.

– "Уважаемый посетитель, – произнесла Екатерина раздраженным голосом, а Илья почувствовал, как у него начинает кружиться голова от этих двух слов. – Не могу разобрать вашу абракадабру, но понимаю, что дело серьезное. Вы лучше позвоните, и мы поговорим. Доктор медицинских наук Крохалев Г.П.".

Екатерина снова взглянула на мужа:

– О чем он? Ты его знаешь?

Как заторможенный робот Илья коснулся тачпада и открыл свое письмо, которое написал им вчера. В нем на полстраницы была абсолютная белиберда, хаотичный набор букв, складывающихся в форму слов и предложений. В тексте были и точки, и запятые, и даже кавычки, но не было ни ясности, ни смысла.

– Э, дебил, не рассказывай ей ничего! Соври! – послышался хамоватый голос сзади, а на последнем слове Илью как будто грубо одернули за руку. Он резко обернулся, но никого не увидел.

– Илья, сядь на свое место, не стой, пожалуйста, – тихо произнесла жена и легонько подтолкнула его к стулу.

Потирая руку, Илья послушно сел, озадаченный появлением новых галлюцинаций – слуховой и тактильной, и хмуро взглянул на Екатерину.

– Если тебе плохо, – сказала она, стараясь не смотреть мужу в глаза, – то позвони этому доктору...

Видно было, как супруга хотела добавить что то еще, но осеклась в нерешительности. Наконец, она вздохнула и заявила:

– Послушай, уже давно хотела сказать: я хочу развод. Я люблю другого. Сына оставляю с собой, все остальное делим пополам. Извини.

Илья отреагировал почти сразу:

– Что? Как так? Почему? Погоди...

– Пойми, я не могу больше так жить, – Екатерина говорила тихо, но твердо. – Я устала так жить, как мы живем последний год, а, если честно, то намного больше. Мы разные.

Очевидно было, что спорить и вопрошать на эту тему бесполезно, и, когда жена ушла спать, Илье захотелось выпить. Как она могла? Он искал поддержки, а получил удар в спину. Это было сокрушительный шок, а он и сказать толком ничего не мог, до того ощутил себя жалким неудачником.

Крепче вина ничего не нашлось, и Илья выпил сразу целый стакан. Опьянение наступило быстро и принесло облегчение. Он почувствовал, как с уходом жены, треснула его жизнь. Почему так все жестоко обрушилось на него после злополучного сна? Что...?..

Внезапно, Илья решил вернуть жену во что бы то ни стало. Он пойдет к ней, и они страстно займутся сексом, как некогда это было ранее, и зацелует ее, и сожмет в своих объятьях!

Илья вытер вспотевший лоб, выпил еще полстакана и, прихрамывая, направился в ее комнату. Внутренне он знал, что идти к жене сейчас не надо, а то и опасно, однако, поборов сомнение, все же открыл дверь. Екатерина лежала на боку и смотрела на него.

– Чего тебе еще? – спросила она шепотом.

Илью смутил враждебный тон жены. Он подошел к ней ближе и тихо сказал:

– Не спишь еще?.. Милая, я хочу тебя.

– Чего? – удивилась Екатерина и подтянула одеяло. – Я не хочу и уже сплю, отстань.

– Ну, Катя, – жалостливо произнес Илья, – давай, как раньше.

– Уйди, пожалуйста, – грозно прошипела она, – Колю разбудишь!

– Ну, почему нет, почему! – повысив голос, разозлился Илья и сжал кулаки.

Позади послышался задрожавший голос сына:

– Папа, не обижай маму! Не трогай ее!

Коля пробежал мимо и кинулся в объятья матери. Уже разревевшись, он добавил:

– Ты плохой папа!

Вся эта сцена ошарашила Илью так, что ноги показались ватными.

– Да не делал я маме плохо... – сказал он и осекся.

Екатерина, обнимая сына, подала знак рукой выйти из комнаты.

На кухне Илья допил бутылку вина и затем долго смотрел на свое щетинистое отражение в зеркале в ванной комнате. Ему самому хотелось разрыдаться. "Вот же я, – думал он, – я есть. Может никакой ссоры с Катей не было? Ведь я снова есть, вот он, я. Я есть!..".

Наутро в квартире опустело: ушла жена с сыном, а вместо них появилось тревожное чувство безысходности от короткой записки на кухонном столе: «Нам надо пожить отдельно». Задумчиво, Илья сел за стол и уставился в окно.

Так он просидел больше часа...

Мыслей, в принципе, не было. Некоторые появлялись, но исчезали, как только начинали обретать осознанность. Из тех обрывков, что чудом ненадолго оформлялись, замешивался кошмарный винегрет прошедших событий с абсолютно непредсказуемой перспективой. Потом он вспомнил ответ доктора Крохалева и вышел, наконец, из ступора.

Поначалу Илья не хотел звонить, надеясь, что все наладится, само сойдет на нет и вокруг посветлеет, но, попав в ловушку, решил окончательно. В ванной комнате Илья не увидел настенное зеркало с полкой (которое ранее прятало от него отражение), но не поверил, что его унесла с собой жена, а когда захотел выйти в коридор, то не обнаружил дверь. Он оказался в маленьком бетонном кубе, из которого не было выхода. "Давай, давай, позвони ему", – послышался вдруг чей-то вкрадчивый шепот. Илья испугался настолько сильно, что потерял сознание...

Он очнулся спустя несколько минут наполовину выпавшим из ванной и с набитой шишкой на голове. Крови не было, как и тошноты, значит, повезло еще...

Прикладывая к макушке лед, Илья отыскал вчерашний ответ с номером телефона и набрал одиннадцать цифр.

– Доктор Крохалев, – послышалось в трубке, – добрый день.

– Здравствуйте, – начал Илья и замер.

Из трубки злобно донеслось:

– Слышь ты, вонючка, не звони никому, понял?

– Алло, добрый день. Я вас слушаю, – раздался вслед приятный мужской голос.

Завернутый в тряпку лед таял на голове и стекал ручейками по лицу. Илья никак не мог понять, что происходит, а когда догадался, то не сразу сообразил какая здесь именно слуховая галлюцинация. Что на самом деле правда, а что ложь?

Илья смочил пересохшие губы влажным мешочком.

– Алло, я вас слушаю, – повторил приятный голос.