Текст книги "Дело о бобрах-чернокнижниках (СИ)"

Автор книги: Владимир Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 9

Воспоминания о первых днях жизни в этом мире закончились, как обычно, ясным образом Аристы, который предстал перед моими прикрытыми глазами. Уж не знаю почему, но эта наглая демоница постоянно мне снилась. Не сказать, что я так уж сильно хотел ее увидеть, но что-то нас связало, и я подозреваю, что это сказывается соприкосновение аур при переносе с Земли.

Я вздохнул и слегка приоткрыл глаза, так что со стороны должно казаться, что я продолжаю дремать после сытного завтрака. Я и правда почти уснул, отдыхая после длинного перехода в эту глухомань. Но вот теперь сон как рукой сняло, а точнее взглядом той самой дворянки. Каким-то злым и внимательным.

Демоница уже закончила завтрак и сейчас внимательно изучала меня, о чем-то напряженно думая. Странно. Мы раньше вряд ли встречались, разве что она могла меня видеть в городе. А чем тогда вызвано такое повышенное внимание? На интерес к редкому и экзотическому мужчине это не походило ни капельки, а уж в этом я за три месяца научился разбираться.

Интерес походил больше на оценку врага, ну или как минимум противника. И когда это и чем я задел ее интересы?

Вариант в голове пока возник только один – интерес к дознавателю, который явился на территорию этой дамочки, скорее всего местной владетельницы, если не этой деревни, то какой-то местности поблизости, так как по поведению гнома я заключил, что тот прекрасно знал, кто осчастливил своим появлением трактир.

Я дождался, когда дворянка насмотрелась и принялся колдовать, стараясь сделать это как можно незаметнее. И не просто рассмотрел ауры владетельницы и обеих ее служанок, а еще достал из сумки аккуратно нарезанные кусочки веток и попытался записать слепки аур на них.

«Не знаю, чем я ее заинтересовал,» – размышлял я. – «Но такой интерес к дознавателю как минимум переводит ее со служанками в первых подозреваемых».

Впрочем, ничего у меня не получилось. А на что я рассчитывал? Это заклинание работало на расстоянии не более двух метров, а лучше поближе. Но не буду же я так явно показывать, что заподозрил местную владетельницу. Да и интерес ее может быть вызван совсем не тем, что я расследую убийство почитаемого дерева. Мало ли какие махинации она здесь проворачивает? Вот и не хочет чтобы кто-то с полномочиями ходил и совал повсюду свой нос.

Тут резкий шум и ругань с улицы стали хорошим поводом изобразить, что я проснулся. А взглянув в окно увидел важную старуху с пожелтевшими рогами, которая собиралась отпирать замок на дверях ратуши, так что я быстро расплатился и вышел в светлую прохладную ночь. Но сначала с удивлением рассмотрел причину шума, который создавала толпа демониц, распределявшихся на несколько повозок, груженых мешками и бочонками. И совсем не чтобы ехать, а как раз наоборот. Рогатые дамочки выстраивались около длинной оглобли с набитыми поперек планками. Нетрудно было сообразить, что это отправлялся обоз с продуктами в столицу, и за неимением тягловой скотины ее роль выполняли крестьянки и мелкие ремесленницы, назначаемые местной властью. Эта самая власть вволю поучаствовала в наведении порядка в обозе пронзительными воплями и зашла все-таки в красное здание деревенской власти. Я шагнул следом, представился и не разводя политесов спросил:

– А что за беда с этим деревом, варса Шагана? Не слышал, чтобы самовольный лесоповал стал серьезным преступлением.

– Э… вар триар, – замялась староста, но изображать пострадавшие религиозные чувства не стала. – На самом деле не такая и беда для всех, кроме друидов. Но эти древопоклонники имеют влияние при дворе, так что вас и потревожили, хотя дело мы уже раскрыли сами. Действительно, преступление не такое уж и тяжкое, даже жаль что этой мерзавке дадут от силы года три каторги.

– Кстати, о мерзавках, – усмехнулся я. – А какие у вас есть доказательства ее вины?

– Как это какие? – зло зыркнула на меня староста. – Она отвратительная гадина и ведьма, и только у нее есть бобры, которые могли свалить целый мэллорн за короткое время.

Я только покачал головой. Ну да. Здесь скорее какие-то личные счеты или общая нелюбовь более-менее сплоченного общества к отдельному члену.

– Хочу вам официально заявить, варса Шагана, – строго произнес я, – что я поищу доказательства вины этой дамы. Но если не найду, то в город отведу ее только с указанием, что по вашему настоянию. А на суде ее допросят, и потом сильная магичка с заклинанием правды спросит подозреваемую, правду ли она говорила, и если выяснится, что она невиновна, то к вам возникнут огромные вопросы, вплоть до той же каторги.

На самом деле я блефовал. Заклинание правдовидения и вправду было, но читать его могли только самые сильные маги, да и то раз в несколько дней. И работало оно кое-как. Хорошо против простых жителей со слабым мозгом и минимальной подготовкой к магическим допросам, и из рук вон плохо против хитрецов. Но по крайней мере, огульно обвиненный крестьянин или крестьянка могли потребовать такого допроса, и в случае успеха добиться оправдания. Зато в случае подтверждения даже не обвинений, а просто лжи обвиняемого, пусть и в чем-то другом, был риск получить куда более тяжелое наказание.

Впрочем, и обычный судья вряд ли бы принял такие доказательства, как возможность совершить преступление. Но тут было несколько нюансов. Во-первых, личная антипатия судьи могла запросто вылиться в обвинительный приговор. Во-вторых, судью могли попросить. Ну а в-третьих, еще до суда обвиняемых могли допросить «с пристрастием», как минимум здорово отходить кнутом. И тут уже можно было получить любые признания.

Но именно осознание того, что мои выводы, как дознавателя, могут окончиться для невиновного огромными неприятностями и подвигало меня руководствоваться принципом «лучше я упущу виноватого, чем обвиню невиновного». Причем, никакого опасения, что ко мне могут быть претензии за необоснованные обвинения, у меня не было, так как правосудие здесь было такое… с сильным уклоном в принцип «невиновных нет, есть только не пойманные». Скорее наоборот, у меня будут неприятности, если я окажусь слишком мягким. Но этого я не боюсь. Ну разжалуют в рядовые стражники – так даже лучше будет. Отслужу свой срок спокойнее.

Но на старосту мой блеф подействовал вполне успешно, заставив суетливо дернуться и спрятать забегавшие глазки. Ну да. Одно дело подсунуть обвиняемую мне, для которого огульное обвинение не сильно страшно, а зато успех может дать серьезные плюсы, а другое дело – самой полностью отвечать за возможные последствия. Ну не договорились мы, хотя это могло бы быть удобным для обоих.

Тем временем мы спустились в подвал, и за очередной дверью меня встретила отвратительная вонь. Не трудно догадаться, что раньше здесь регулярно сиживали провинившиеся демоны, но с исчезновением мужского населения можно было ожидать опустения тюремного подвала и выветривания запахов. Но нет, традиции так просто не рассасываются.

А затем староста отперла одну из камер, и я только покачал головой. Каменная комната примерно два на два метра, с малюсеньким окошком под потолком, в которой из всей обстановки был только глиняный горшок, неплотно прикрытый щербатой крышкой. Даже соломы на полу не было. Зато было вволю железа, в которое была закована единственная постоялица, сидевшая в углу. Какая-то вся маленькая, побитая и, соответственно, несчастная. С кандалами на руках и ногах, вдобавок в ошейнике, соединенным с массивным кольцом в стене ржавой цепью. Все скреплено огромными замками, которые я наверняка смог бы открыть обычным гвоздем.

Староста бросила злой взгляд на заключенную и прошипела:

– Гелила. Фермерша. Ее хозяйство в полумиле за деревней.

Она что-то хотела еще добавить, но я просто забрал у нее ключи, а самой жестом предложил покинуть помещение, заодно отметив, что заключенная тоже одарила местную власть злобным взглядом с побитого лица.

А через полминуты я вышел в темный коридор, высветил своим фонарем пристроившуюся у наружной двери старосту и строго рыкнул:

– Если я приказал выйти, варса Шагана, то это значит, что выйти надо совсем, а не подслушивать допрос.

Когда я вернулся в камеру, заключенная уже стояла, вжавшись в угол, и с ожидаемым ужасом смотрела на меня. Ну да, ситуация на ее взгляд хуже некуда. Прав у нее никаких, так что стражник может сделать с ней все что угодно и без всяких последствий для себя.

Говорить я ничего не стал, так как ну их, этих демониц, к чертям. Только отметил про себя, что такой некрасивой девушки я здесь еще не видел. Примерно моих лет, ростом намного ниже обычного, около метра и двадцати сантиметров, очень полная, да и лицом не вышла. Рога у этой демоницы были очень короткие, сантиметров десять, что для элингов полнейший позор, да еще левый был с обломанным кончиком. Еще и на голове… спутанная рыжая, хоть и густая шевелюра, что среди демонов считается плохим цветом волос. Кажется, я уже начал догадываться, за что ее не жалуют местные. Некрасивым соседям запросто приписываются всякие пороки, как впрочем и особенно красивым.

Для начала я записал полное имя, а потом спросил про то, что она знает о преступлении.

– Я не рубила это дерево, вар стражник, – захныкала обвиняемая. – И бобров на него не напускала. О том, что дерево убито, узнала когда ко мне уже пришла толпа. Я живу одна и вчера не отходила от моего дома далеко.

– Одна?

– Да. Я сирота. Мать давно умерла, а отец и брат не вернулись из похода уже шесть лет назад. Вар стражник, вы меня поведете в город?

– Разберусь сначала, – туманно ответил я и добавил. – Давай руки и ноги. Сниму кандалы.

В итоге я расковал девушку, закончил допрос, а потом сходил в трактир, где купил кувшин воды и побольше колбасы с хлебом. Еще потребовал от Грогрегира принести мне большой пук сена. Когда я явился со всем этим в камеру, Гелила опять забилась в угол.

– Вар стражник, – опасливо спросила она, – что я должна буду за все это сделать?

– Ничего, – проворчал я. – Я отвечаю за арестованных, и должен их обеспечить приемлемыми условиями.

Еще я тихо ругался про себя и на себя. Ну да. Колбасу эта фермерша может вообще не часто видела. Правильнее было приказать кому-то обеспечить арестованную, но кому? Старосте? Та обеспечит… А заботиться о ком-то в этом мире мне раньше не приходилось. Вот, начал, но похоже перестарался. А еще нас с этой девицей теперь заподозрят черт знает в чем. Хотя заподозрить могут и без всякого обеспечения едой, тут уже ничего не поделаешь.

Особо не мешкая я отправился к дому фермерши, чтобы провести осмотр, а дальше… а дальше буду думать. Тащить Гелилу в город мне не хотелось, так что надо будет показать старосте итоги моего расследования, и пусть та сама снимет свои обвинения. А еще я неожиданно осознал, что расследовать убийство дерева мне совершенно не хочется. Ну подумаешь, кто-то его срубил. Ерунда какая! А значит и искать я буду спустя рукава, тем более, что ни одной серьезной зацепки так и не обнаружил.

Покосившийся деревянный домик, выглядящий хуже чем скотные сараи в деревне, стоял на краю глубокого провала в скалистой площадке, в который обрушивался водопадом ручей. Дальше тот убегал через расщелину, сейчас перегороженную массивной ржавой решеткой. Причем, свободно он убегал раньше, а сейчас внушительная плотина запрудила русло и по сути все дно провала превратилось в заросшее камышом и водными кустарниками озерцо.

Я несколько минут понаблюдал за суетившимися внизу бобрами, поражаясь их солидному размеру и недобрым взглядам, бросаемым на меня. Впрочем, от Гелилы я знал, что на людей или элингов эти животные не бросаются, поэтому спустил лестницу и вскоре ступил на узкий каменистый берег пруда, после чего снял с парочки животных слепки ауры, обратив внимание, что эти зверюги обладают какой-то своей магией, следы которой были хорошо заметны даже для меня с моими слабыми умениями.

Затем я выбрался из провала и сбросил вниз несколько толстых веток, которые срубил с окружающих кустов. Гелила мне рассказала, что она постоянно кидает корм ее мохнатому скоту. Если не подкармливать, то они сначала съедят всю растительность в пруду, а потом начнут выгрызать себе что-то вроде ступенек в скалах, по которым в итоге и выберутся. Я посмотрел, как несколько животных играючи расправились с ветками и сделал себе отметку в памяти, что да, они могут и мэллорн свалить, если их как-то на него напустить, раз даже и со скалами сумеют справиться.

Затем я направился в дом и отметил, что даже с поправкой на набег благодарных соседей, которые что-то разбросали, а что-то возможно и сперли, здесь всегда царил первостатейный бардак, по крайней мере залежи пыли по углам и паутина под потолком указывали на то, что нормальной уборки здесь не было уже много лет. Гелила, похоже, считала, что раз уж не красавица, то и наводить излишнюю чистоту в жилище необходимости нет.

А вот когда я начал колдовать, то вся сонная умиротворенность с меня слетела в считанные секунды. Аура. Аура темной магии на полу. Причем, след складывался во вполне узнаваемую пентаграмму, которая была начерчена, вероятно, углем или мелом, а потом стерта. А вот след остался. А еще в составе для рисования явно была использована кровь, хотя вроде как не человеческая или, правильнее сказать, демоническая, а животных.

– Замечательно, – хмыкнул я. – А девушка-то ведьма!

Дальнейший осмотр жилища в магическом зрении принес мне еще одно открытие. На одной из стен нашелся явный след от частого прикосновения ауры самой Гелилы с кучей примесей. Так что, поковыряв доску, я смог открыть совершенно незаметный в нормальном зрении тайник, из которого вытащил черную книгу. Тонкую, всего с несколькими десятками страниц из черного пергамента. И с очень неприятной темной аурой.

Покрутил в руках добычу и задумался. В этом мире книги используются не так уж часто. Для записей применяются отдельные листы или даже архаичные свитки, и все это дорого. Что уж говорить о книге! Для бедной фермерши это целое состояние. А еще она что-то с ее помощью колдовала, хотя по ее собственным словам еле грамотная.

Я раскрыл книгу и вскоре облегченно вздохнул. Заклинаний было записано всего несколько, причем все слабые. А судя по легко распахнувшейся странице и соответствию рисунков на пергаменте и следов на полу, шустрая девица колдовала недержание в сторону деревни.

– Это что же? Дура насылала на соседей лучи поноса в самом прямом смысле этого слова? – удивился я. – Интересно, каких успехов она добилась? На таком-то расстоянии…

А потом я только махнул рукой и убрал книгу обратно в тайник. Черная магия в княжестве не запрещена. Понятно, если кого-то околдовать, то за это не похвалят, но сам инструмент вполне легален. А значит, если я сделаю вид, что ничего не нашел, то и претензий ко мне быть не может. Но… Но на всякий случай запомню, что Гелила будет все-таки главной подозреваемой в убиении дерева.

В деревне, а точнее уже в ратуше, где мне выделили маленькую комнатку для нужд расследования, я случайно заметил взгляд, брошенный на меня старостой, и чуть не вздрогнул от неожиданности. Такой он был злой, оценивающий и явно что-то планирующий. Ого! С одной стороны, старуха недовольна мной, что я не хочу поддержать ее в разборках с несчастной девушкой, которую здесь не любят, а с другой, что-то больно много эмоций у этой варсы Шаганы. Запишу-ка и ее в подозреваемые на всякий случай.

Так, поговорив еще с несколькими жительницами деревни, и укрепившись во мнении, что Гелилу здесь не любят, я и провел остаток дня. Заодно не забыл аккуратно расспросить про эпидемии поноса. Но нет, ничего такого никто не припомнил.

Глава 10

Когда уже перед рассветом диск Юпа стал полностью темным, так что в небе во всей красе проявились сияния, переливавшиеся величественными цветными полотнами, я наконец вернулся в трактир, чтобы поужинать, да и вообще отдохнуть. Сейчас в зале было немало посетительниц, причем все они явились на меня. Крайне заманчиво наряженные вдовушки сидели по несколько за всеми столами и бросали злобные взгляды на конкуренток, ожидая, какой из столов я выберу. Ошалевшая от наплыва клиенток трактирщица сбивалась с ног, управляя аж пятью неопытными разносчицами, явно всякими племянницами, отправленными к ней опять же с совершенно определенной целью.

Я окинул взглядом весь этот шабаш, который при виде меня прекратил переругиваться, прошел к стойке, за которой скучал хитро улыбающийся гном, и строго распорядился:

– Подготовь для меня комнату. Ужин подашь туда. И проследи, чтобы все было свежее и без выкрутасов. А еще лучше, уточни что у вас готовится, и я выберу. И… мас Грогрегир, ты еще не освободился на сегодня?

– О, милорд! – сразу понял мою мысль парень. – Через час моя служба на сегодня заканчивается.

– Ну и отлично! – усмехнулся я. – Приглашаю тебя составить мне компанию на утро. Мне принесешь кофе, а себе возьми пива. Бочонок. Но небольшой. С ведро, думаю, хватит. Хотя бы для начала.

Но разговор с гномом начался к моей досаде совсем не так, как я ожидал. Этот коротышка, на одном дыхании осушив первую кружку пива, в этот раз правда обычную, даже меньше литра, начал беззастенчиво и нагло расспрашивать меня о ходе расследования. Я сначала опешил было от такого напора, но потом у меня в голове будто что-то щелкнуло, и я лениво произнес:

– Уверен, что Гелила непричастна к этому.

А затем наблюдал как сразу возникшее облегчение на лице гнома постепенно сменяется тревогой. И что это значит? Он знает, что фермерша не виновата? Откуда? Да и сочувствует этой девушке-изгою. А тревога откуда? Если не Гелила, то конечно же заподозрю кого-то другого? А если так попробовать?

– А еще у меня нет совсем никаких зацепок, – картинно вздохнул я. – А значит это дело висяк. Ну в смысле, расследовать его не удастся.

На бородатой морде вспыхнула радость, которую коротышка попытался скрыть. присосавшись к заново наполненной кружке. Но поздно. Поздно… И что получается? А то! Подозреваемый получается. Я сделал себе зарубку в памяти незаметно снять слепок ауры гнома когда тот посильнее напьется, в чем я не сомневался.

А пока Грогрегир счастливый и от пива, и от подозрительного облегчения, принялся петь соловьем. Да еще как! С первых же слов я сразу забыл все свое расследование.

– Ох, милорд! – слегка заплетающимся языком проговорил карлик. – Вы же так мудры, не то, что я. Я вам сегодня говорил про счастливую жизнь за счет детей-магов, а вы же мудрее меня, да настолько, что я по глупости даже не смог оценить все ваше величие. И только сейчас принялся припоминать, еще больше оценив вашу мудрость. Конечно же вы не смогли бы жить долго и счастливо, потому что это для вас, орков, невозможно. Я очень скорблю, что это так, но вы в своем величии и твердости характера на это даже не обращаете внимания.

– И что же ты такое вспомнил? – насторожился я, стараясь не подавать вида, что слова про невозможность жить долго меня зацепили.

– Ну как же! Вы же живете на поверхности, милорд. А орки только в пещерах могут прожить лед десять, ну пятнадцать. А под лучами Солино все онгри умирают очень быстро. Лет пять и начинают болеть. Никто не живет дольше десяти лет. Ой, простите, милорд, что я называю вас орком

Я чуть не поперхнулся кофе, но постарался взять себя в руки, пока размышлял, произнеся ленивым голосом:

– Плевать, мас Грогрегир. Человек, онгри, орк… Меня термины не оскорбляют.

А сам напряженно думал. И получается, что я просто идиот! Я же вижу какое здесь светило. Можно было догадаться, что Солино щедро поливает Жемму не только ультрафиолетом, а и чем-то пожестче. Элингов, когда создавали, похоже наделили сопротивлением к радиации. А вот людям здесь смертельная доза обеспечивается лет за пять. Вот тебе и контракт! Ну Ариста! Ну Лорд Ристон! «Послужишь пять лет, а потом живи как пожелаешь».

Ладно… Пока попробую узнать подробности у Грогрегира. Я сделал удивленное лицо и как можно беспечнее произнес:

– Ну не так уж я и мудр… По крайней мере не понимаю, почему пещеры не защищают от лучей Солино.

– Что ты, милорд! – с готовностью пустился в пояснения гном. – Орки живут просто мало. Солино здесь не причем. Днем ты ходишь или ночью, разницы нет. Или у себя вы живете дольше?

Я опять спрятал недоумение за стаканом с кофе. Ну да, сколько мы живем на Земле, гном может и не знать. Еще логично, что он не слышал про радиацию, в их-то средневековом мире. Но что же с пещерами? Почему они не защищают?

– А от чего умирают люди в пещерах? – прямо спросил я, не найдя способа замаскировать вопрос.

– От того же, от чего и наверху. Только позже.

Ну понятно. Камень, из которого состоит кора Жеммы, сам здорово фонит. И что же получается? Жить мне здесь пять лет на поверхности, а потом болеть и двинуть копыта. Или чуть дольше протянуть в темных пещерах? Нет. Лучше меньше, но хоть как человек, а не червяк подземный. Но досадно… Ладно, подумаю об этом позже. И поищу информацию. А еще неплохо бы наслать чернокнижные лучи поноса на чертову красотку, которая уже достала мне сниться, за то, что ничего этого не рассказала, хотя явно знает поболее этого карлика.

Чуть позже я выпроводил еле вяжущего лыко гнома и через черный ход вышел под жгучие лучи вставшего светила. Просто посмотреть на моего будущего убийцу и привести в порядок чувства. Для начала послушал энергичную перебранку демониц в зале трактира, которые в отсутствии меня решили хоть напиться с горя, и ожидаемо устроили всеобщую склоку. Затем осмотрел пустые ярко освещенные улицы, но ничего такого нового не разглядел ни в небесах, ни на земле. Поэтому просто махнул рукой и достав из кармана горсть обрезков веточек, всмотрелся в каждую. Для удобства я их расщеплял вдоль и карандашом подписывал каждую, слепок чьей ауры в нее записан. Причем, писал на русском, для секретности.

Грогрегир. Трактирный служка. Гном. Подозревается за излишнее любопытство и радость при словах, что зацепок нет.

Гелила. Фермерша. Чернокнижница и владелица бобров, которые могут свалить самое толстое и прочное дерево.

Шагана. Староста. Грубая попытка подставить Гелилу и сильное недовольство мной как дознавателем.

Эти трое – основные подозреваемые. Но есть еще несколько просто в поле моего зрения, хотя можно назвать их подозреваемыми второго порядка.

Дворянка, пока мне неизвестная по имени. Кстати, надо будет у гнома спросить. И две ее служанки. Слепков их аур у меня нет. Вряд ли служанки могут вести собственную игру, так что пока все три идут за одного подозреваемого. А значит, для простоты назовем всю компанию – «дворянка». Подозревается за непонятное любопытство.

Торог. Старый друид. Подозревается просто потому что он связан с деревом.

Лураса. Помощница друида. За то же самое.

Ладно. Завтра продолжу расследование. Хотя и сильно рвать жилы не буду, потому что, по большому счету, на черта мне это не сдалось.

Я посмотрел на резко потемневшее небо и окружающий мир. Причиной этого было то, что Солино спряталось за диск Юпа. Вот такое почти полуторачасовое ежедневное затмение. Причем темнота в это время посильнее ночной, так как из освещения остаются только мохнатые звезды да северные сияния. Точнее, не северные здесь, а всепланетные. Ну да… Радиация… Невидимая убийца.

Хорошенько отоспавшись, в самом начале ночи я спустился в зал трактира и с удивлением заметил завтракающую дворянку с сопровождающими. Занятно! Не откладывая, я приказал помятому и похмельному гному подать мне завтрак в комнату. С пивом, благо служек в зале меньше вчерашнего не стало.

– Кто эта дворянка? – без обиняков спросил я расположившегося напротив меня резко ставшего счастливым коротышку. – И часто она здесь завтракает?

– Леди Бирайла, баронесса ду Квер, – четко доложил собеседник. – И нет, не завтракала раньше. Кстати, милорд, она сильно интересовалась вами, так что вы можете с ней замутить. Она-то не потребует взять ее в жены.

Я только отмахнулся, так как взгляды баронессы обещали совсем не тот интерес, о котором подумал коротышка. Просто про себя переместил баронессу из подозреваемых второго порядка в первый. За одно решил разобраться и с самим гномом, причем крайне неуклюже замаскировав интерес:

– Мас Грогрегир, а у тебя не будет неприятностей, что я с тобой общаюсь? И как ты здесь оказался? И из какого ты народа?

– Ох, милорд, – огорченно взмахнул рукой парень, – хозяйка ругалась на меня. Но компания такого великого орка, ой, простите, человека, того стоит.

Ага… моя компания. Скажи уж лучше, что пиво того стоит. Но я удержался от сарказма, просто слушая продолжение:

– Мы драгли, живем на Жемме намного дольше элингов. Обычно добываем руду и уголь в горах. Выплавляем металлы и торгуем немного. Мое племя живет на материке, в небольшой горной гряде недалеко от этого полуострова. По сути нас разделяет морской залив в двадцать миль шириной. А я решил посмотреть мир и отправился в путешествие.

Коротышка замялся, а я в очередной раз задумался. Похоже, демоны этих драгли не сильно жалуют. И проще мне этих карликов действительно называть гномами. Все на это указывает, ну разве что кроме зеленого цвета. Что же касается Грогрегира, то тут дело темное. Мир он решил посмотреть! Ага. И осел служкой в первом же трактире.

После завтрака я отправился с визитом в храм друидов, расположенный на краю деревни. На огороженной низким каменным забором территории кроме самого храма располагались и несколько домов для жрецов, по большей части сейчас заброшенных. Точнее, жилым был только один, в который меня, впрочем, тоже не пригласили. Вместо этого вар Торог принял меня в беседке с хорошим видом на храм в лучших древнегреческих традициях – с портиком из колонн и треугольной крышей. Но эта ерунда меня интересовала мало, тем более, что я знал главную тайну местных богов, а именно, что они есть, но всего-навсего очень сильные маги. Зачем им нужна паства я не знал, но это, в конце-концов, просто детали. Скорее всего просто для надувания щек друг перед другом.

– Вар Торог, что для вас значил Шан Чикока Авори Дук Ринзот? – начал опрос жреца я, сразу после приветствия, отмахнувшись от попытки втереть мне какую-то религиозную фигню.

– О, вар Триар, мэллорны для нас самые важные деревья! – наклонился ко мне друид, вызвав у меня непроизвольное желание отодвинуться. И сам старикан не злоупотреблял излишним мытьем, да и изо рта у него несло. Я даже подумал, что демоницы еще ничего в общении, в сравнении с их мужчинами. У тех только характер фиговый, а у этих еще и отсутствие гигиены. Хотя в средневековье вроде бы так и положено?

– Сколько их в вашей роще? – решил уточнить конкретику я.

– Двадцать восемь. Нет, теперь уже двадцать семь. Половине из них около сорока лет, я их сам сажал. И Шан Чикока Авори Дук Ринзот один из них. Был.

– Так мало? – удивился я, припомнив стометрового гиганта.

А хотя о чем это я? Магия… Будь она не ладна. Так что не стал ждать разглагольствований уже набирающего побольше воздуха в легкие старика и задал следующий вопрос:

– Кому могло потребоваться это… убийство? Враги? Кому-то мешал? Месть?

– Такого ничего и быть не может, – раздулся от возмущения друид, но на мой скептический взгляд все-таки со вздохом поправился. – Ну разве что темные могли такое сделать. Мы же служим свету, а значит, вечная вражда с тьмой вполне могла и так проявиться. Вы же недавно в нашем мире, и вас сюда переселил именно светлый бог. Кандидат в боги… Вы должны понимать.

Я только усмехнулся. Светлость Лорда Ристона у меня вызывала большой скептицизм. Да и бог друидов самозванца скорее всего не сильно жаловал. В общем, зря старикан пытается апеллировать к светлым чувствам. Особенно здесь. В аду. И пусть это просто мир такой, но на ад он похож больше всего. Ага. Облегченная версия, но с демонами.

А потом друид стал настойчиво интересоваться ходом расследования. И хотя он вроде бы был сильно заинтересован, но тоже что-то непонятное промелькнуло. В виновность Гелилы он не сильно верил, но когда я специально сказал, что зацепок у меня нет, не смог скрыть облегчения. Так что я смело переместил старикана в группу основных подозреваемых по результатам беседы. Ну подозрительно мне, что ему успех расследования совсем не нужен!

Так что я особо не скрываясь что колдую, но не показывая, какое именно заклинание, записал слепок ауры старичка себе в коллекцию. Тут мне помог хитрый прием. Я направлял ладони на какой-то объект и со стороны казалось, что я колдую на него, а на самом деле я считывал ауру с чего-то или кого-то совсем в другой стороне. Хороший маг, если будет смотреть магическим зрением, может разобраться в моей хитрости, но вот обычные демоны не могли даже догадаться, что именно их ауры меня заинтересовали.

На этом я распрощался с мутным друидом и продолжил рутинные дела.

Единственная, кто вызвал минимальные подозрения – это помощница друида месса Лураса. Когда я навестил демоницу в ее домике на тихой деревенской окраине, та встретила меня очень приветливо. А еще за богато накрытым столом, за который меня сразу пригласили, нам прислуживали две ее уже знакомые мне племянницы. В почти родных стенах и вдали от кустов девушки чувствовали себя намного раскованнее и свободнее. Вдобавок, как я догадывался, они получили хороший нагоняй от мамаш, что не сумели соблазнить меня, так что в этот раз расстарались на славу. Столько толчков бедрами от проходящих мимо девушек я давно не получал. А раз эту пожилую демоницу я очень сильно интересую как потенциальный родственник, то явно ни меня, ни моего расследования та не опасается.

Чуть позже я снабдил едой и водой заключенную, а потом вернулся в трактир и еще в середине ночи завалился спать, так как мой собственный режим был ближе к обычному, ведь все время своей жизни в этом мире я в основном занимался дневным патрулированием или дневными же дежурствами на башне города.

В награду я проснулся в середине дня, когда вся деревня еще спала. Спустился в пустой зал трактира и заказал у зевающей и забывшей по этому поводу, что ей надо меня соблазнять, молоденькой временной служанки кофе, но выпить его у меня не получилось, так как я бросил взгляд в окно и увидел тонкий столб дыма над священной рощей.

Тут же вскочил и ринулся было к двери, но потом спохватился и бросился в свою комнату. Доспехи я по привычке надел сразу как проснулся, так как четко и однозначно решил для себя еще с первых дней службы, что из своей комнаты выхожу только в полной экипировке стражника, дабы не пришлось кланяться всяким дворянкам, а вот сумку и оружие, кроме дубинки, оставил в комнате.

А когда буквально через две минуты я скатился по лестнице, то меня встретила целая какофония звуков. Служанка визжала, тоже рассмотрев столб дыма, а полупроснувшаяся трактирщица уже устроила целый набат, бешено дергая за веревку колокола, подвешенного под крышей, венчавшей колоннаду буквально в двух шагах от трактира. Из домиков на середину улицы принялись выскакивать заспанные демоницы разной степени раздетости. Все они сначала кидали взгляды на дым, но не сильно тревожились по этому поводу, поэтому быстро переключали внимание на меня.