Текст книги "Маг на побегушках. Счастье неукрощенное 1"

Автор книги: Владимир Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Ну ведь Аниса попросила приготовить ужин.

– Так ведь ужин, а не пир! Причем, такой убогий. И почему бы ей самой не расстараться?

– Ладно, убедил. Буду думать впредь, какие просьбы исполнять. Ну и еще. Мы же даже целовались сегодня. Я ей не равнодушен!

– И что? Со слугами тоже спят. Но слуги от этого слугами быть не перестают. Тем более, как бы тебе не отправиться ночевать опять в комнатку внизу.

– Нет уж. Хватит! Если кто вниз сегодня отправится, то не я.

Я угрюмо остановился около двери. Я уже псих? Такой диалог устроил сам с собой… Да уж. И с такой рожей идти соблазнять девушку?

– Так… стою пока на морду улыбка не вернется! А характер показывать буду уже по результатам ужина, – твердо решил я.

В итоге в комнату я вошел только через пять минут. Но зато с улыбкой от уха до уха.

Вечер прошел замечательно. Мы много болтали и смеялись. В этот раз, для разнообразия, об искусстве. Я, правда, был в этом ни в зуб ногой, но зато Аниса разбиралась во всех веяниях и тенденциях очень хорошо. Так что сегодня я больше слушал.

Но закончили мы вечер довольно рано. Аниса спрятала зевок и поежилась в плаще-халате в который переоделась перед ужином. Ну да, день был насыщенным и девушка несомненно устала с непривычки.

– Может я уже отправлюсь спать? – мило улыбнулась она мне и выразительно посмотрела на дверь.

Я согласно кивнул, составил посуду на поднос и отправился к двери.

– И еще, дорогой, – донесся ласковый голос мне в спину, – постирай, пожалуйста, мое белье, чтобы к утру высохло. А то два дня в нестираном как-то не очень.

Я пораженно обернулся. Аниса, слегка покраснев от смущения, протягивала мне трусики. Бац! Это я по инерции попытался выйти в дверь, забыв ее открыть. Посуда покатилась по полу. Одна щербатая кружка даже закончила свою долгую и трудную жизнь.

– Знаешь, дорогая, – медленно произнес я, – я думаю, что нам пора распределить обязанности. С этого момента, на тебе уборка, приготовление еды, ну и стирка, тоже. Вся стирка. А я постараюсь добывать нам еды. Ну и другие задачи… Я покажу как, если ты чего-то не умеешь, конечно. Но только покажу.

Лицо девушки вытягивалось от удивления по мере того, как я выдавливал из себя эту совсем не галантную речь. Она спрятала за спину руку с трусиками и удивленно, и слегка испуганно смотрела мне в глаза.

– И еще, – продолжил я. – Я сегодня и далее ночую в этой комнате. Я боюсь тебе предлагать, конечно, но… Выбирай… Я-то точно здесь. А ты, если не хочешь, то комната ниже твоя.

Аниса гордо вскинула голову и вышла. Но ничего так. Даже дверью не хлопнула. Я зло распинал посуду по углам, а потом пожал плечами. Так себе, конечно, предложение любви. Но что уж получилось!

Я лег в кровать и уставился в потолок. Но долго так не пролежал. Слегка скрипнула дверь, а потом девушка скользнула ко мне под одеяло.

– Ты был очень убедителен в предложении сердца, – только натянуто хихикнула она.

Глава 5

Уснули мы только под утро и проснулись уже в обед. А встали еще позже. Я первым делом сбегал, отнес горгулий и принес обратных. А когда зашел в комнату, то ни Анисы, ни разбросанной вчера посуды там не обнаружил.

А когда спустился на кухню, то застал милую картину. Посуда была вымыта и расставлена на полке, в плите горел огонь, а девушка в своем мундире лейтенанта стояла ко мне спиной и гипнотизировала взглядом кастрюлю. Она прекрасно слышала мои шаги, но не обернулась. Ну это понятно. Обязанности надо принять. Пришло время немного подуться.

Но я ошибся. Все также не оборачиваясь, Аниса медовым голоском произнесла:

– Милый, свари эту несчастную кашу, а то я и правда не умею.

Я подошел и поцеловал ее в шею, а потом как можно мягче сказал:

– Я расскажу как. Ничего сложного. Просто насыпь в воду две кружки крупы.

Далее я в нескольких фразах описал весь незамысловатый процесс и ушел, сказав, что схожу, соберу созревших ягод.

И ничего, наш поздний обед был вполне приличным. Ничего даже не подгорело. Настаивать на каких-то других домашних работах я не стал. Хватит на сегодня и готовки.

Вечером беседа наладилась. Аниса все время раздумывала, дуться на меня или нет, а потом вдруг резко заволновалась и, покраснев, спросила:

– А что делать, если будет ребенок? Здесь же совсем ничего нет! Это же будет… я даже не знаю…

Ничего себе! Опомнилась! Я удивленно посмотрел на нее:

– Не будет. Здесь была аптечка, и специальный пилюль там навалом, которые, собственно, одни там и остались за эти три года. И для женщин, и для мужчин. Я вчера еще в обед одну проглотил. Так что на месяц можно быть спокойными.

Девушка сначала успокоилась, а потом начала дуться еще больше, похоже за то, что я, подлец такой, нашу счастливую ночь так заранее спланировал. Но я постарался помочь ей вернуть хорошее настроение:

– Давай я тебе расскажу про вторую государственную тайну. Это касается магов-правдовидцев. Ну ты знаешь, что народ весьма опасается их, и в общем не зря. Если за кем-то есть грешок, то такой маг запросто выведет негодяя на чистую воду.

Глазки девушки загорелись. Еще бы! Тайны узнавать всегда интересно.

– Но есть верный способ обмануть такого мага. И тайные службы его знают. Против хорошего шпиона этот метод определять ложь не работает. Но тут надо понимать, как работает такой маг. Он, естественно, не видит в голове человека, правду тот сказал или нет. Маг чувствует возмущения в ауре, а они возникают при каждом действии. И при произнесении слов тоже. Если слова правдивы, то возмущения одни, а если вранье, то другие. Вот собственно и все. Так-то это все очень сложно, но принцип простой.

Аниса покивала, соглашаясь, а я продолжил:

– Маги такие редки, и много допросов в день не осиливают. Так что с ними допрашивают только важных преступников. А вот опытные шпионы и ассасины им не по зубам, так как знают метод противостояния. А он тоже простой по сути. Когда со шпионом начинает говорить такой маг, то тот врет вообще всегда. Спросил тот «день сейчас или ночь», надо ответить как есть, но усомниться. Просто произнести про себя: «На другом конце нашего мира ночь, а я скажу что там день» и сказать «День». Покажет камешек и спросит сколько их, а шпион подумает «Камней вокруг сотни, да и в руке мага их три, но невидимых, а я скажу, что один» и скажет «Один». И так он все время врет. Маг его выловить не может. Вот такая тайна. Это уже не говоря о том, что эти маги нередко ошибаются.

– Здорово! Ты такой умный! – мурлыкнула девушка. – А это ничего, что ты мне эти тайны выдаешь?

– А что такого? Ты же государственная преступница. Тебе можно, – усмехнулся я.

И тут по лицу Анисы я понял, что сболтнул что-то лишнее. Хотя понятно что. Она же мне так и не рассказала, почему сбежала, да еще утыканная стрелами. Но чего так пугаться-то?

– Ты служишь в тайной службе? – неожиданно и обреченно спросила она. – Ты меня арестуешь?

– Что ты, милая! – бросился успокаивать ее я. – Я не служу ни в какой службе, кроме этой башни. И я тебя люблю! И защищать буду до последнего!

– А откуда ты знаешь про меня?

– Хм… – я замялся. А хотя, чего уж скрывать? – Я просто читаю всю почту, которую возят горгульи. И секретную тоже. Вот и знаю.

– Зачем читаешь? Ты шпион? – пораженно прикрыла ротик ладошкой совсем замороченная красотка.

– Да нет же! Сказал же, что никому не служу. Скучно мне! Вот и читаю.

– А не боишься?

– А свое уже перебоялся, – только отмахнулся я. – Любого человека могут убить в любой момент. Вся жизнь, это сплошная опасность. Так что плевать мне на тайные службы всего мира!

Аниса задумалась, но явно начала успокаиваться. А потом вообще улыбнулась:

– Значит мы оба государственные преступники! Слушай, а что обо мне писали?

Я попытался вспомнить, а потом просто достал из ящика стола покрытую воском дощечку, на которой записал последнюю шифровку. Что-то я действительно расслабился. Всегда стирал такие следы, а тут вот, забыл. Но очень кстати.

Я протянул дощечку девушке и она чуть не выхватила ее у меня из рук. Читать совсем быстро у нее не получилось. Писать на воске, это не на бумаге, и читать было совсем не просто. Минуту красавица разбирала мои каракули а потом вдруг побледнела. Я насторожился. Что же такое она там прочитала? Наверное, про казнь брата.

– Я сочувствую твоему горю, – участливо произнес я. – И я считаю, что наказать замешанного, но фактически не тронуть главного виновника – это очень неправильно! Тут уж обоих надо было ссылать.

– Да… – с легким облегчением сказала Аниса. – Жалко. Но мы никогда не были близки. Я же очень поздний ребенок. Моему старшему брату уже под пятьдесят… было. Да и вел он себя неправильно. А второго брата они еще черта с два поймают. Он тоже жучок еще тот! И пройдоха. Ну я надеюсь, что не поймают.

И вот тут я уже по настоящему задумался, хотя виду постарался не подавать. Что напугало мою девушку, если не судьба братьев? Про себя она все знает. Хотя…

– Опасаешься, что тебя засунут в этот монастырь? – участливо спросил я.

– Да… место не сахар. Там держат неугодных знатных или просто важных женщин. Хотя режим там вроде бы не такой уж строгий. Вот выбраться оттуда сложно, это да, – Аниса о чем-то задумалась и неожиданно хихикнула. – Там раньше строго было. Но потом эту богиню покаяния почти до смерти избила другая богиня. У нас в девчачьем училище такие слухи ходили. Хотя, что значит «слухи»? Это точная информация. Все кому интересно знают. Ты не слышал?

– Наверное мне было не очень интересно, – развел я руками.

– Неожиданною… Про эту Челизию, ну богиню справедливости, по моему, знает весь мир. Она дико оскандалилась лет сто назад. Вот тогда ее точно все знали. Про нее и песни складывали, и даже книги печатали.

Неожиданно Аниса отчаянно покраснела. А я все-таки спросил:

– Что за книги?

– Ой, не спрашивай! Они такие… такие… нет, ты не подумай! Я их не видела. Только слышала.

– А мне почему-то кажется, что видела, – усмехнулся я. – Надо и мне будет в библиотеке спросить, как в мир выберусь.

– В библиотеке? Спросить? – ошалело посмотрела на меня девушка. – Да тебя оттуда выкинут за одну эту просьбу! Но я не об этом. Эта Челизия тетка очень боевая и справедливая. Так вот, она сказала этой богине покаяния, что женщинам, которые кому-то не угодили, устраивать трудную жизнь негоже. Они не преступницы, в конце концов. А эта дура, ну покаянная, стала артачиться. Ну Челизия ее и отметелила. Дня два била. Еле оттащили. Единственный случай был вроде бы, что одна светлая богиня другую светлую чуть не убила.

– Как интересно боги живут-то, оказывается, – присвистнул я. – А я почему-то думал, что они чинно по облачкам сидят и свою амброзию трескают, поплевывая на весь наш мир со всеми его проблемами.

А потом опять задумался. Ну про эту шуструю богиню я почитаю конечно, как получится. А вот чего все-таки испугалась Аниса? Монастыря она тоже особо не боится, как оказалось. Да и чего бояться монастыря, если в тебя уже стреляли? Смерть всяко похуже.

А затем я решил не перегружать свой мозг, а для начала спросить прямо про мою любимую у нее самой:

– Аниса, а ты мне ведь так про себя и не рассказала, – я посмотрел в глаза девушки и заметил в них явное беспокойство. – А мне ведь интересно! Я вот про себя ничего не скрываю.

– Я расскажу, обязательно, но не сейчас, – твердо пообещала она.

А я почему-то подумал, что баронесса опять соврала. Расскажет, конечно, но тогда, когда придумает правдоподобную сказку. И я решил настаивать! Но не тут то было, Аниса сама начала просить меня рассказывать то про одно, то про другое. И я почему-то всегда втягивался в отстраненные беседы, каждый раз говоря себе, что «вот сейчас расскажу, а потом уж не отвяжусь, пока сама мне про себя не расскажет».

Так и день прошел. А ночью нам вообще не до бесед было.

Наутро я решил перейти к следующей части приучения Анисы к домашнему хозяйству.

– И что? Ты представляешь, что будет с моими руками? – возмущенно спросила меня девушка, когда я рассказал ей про процесс стирки.

– Ну ты же в армии служила, – попробовал давить на логику я. – А если бы тебя сбили где-нибудь в глухом месте и тебе пришлось месяц выходить к своим одной? В грязном бы шла? Или все-таки постирала бы вещи, хоть в реке?

– Да ты что? Я бы умерла сразу! Одной в лесу… – привела веский довод она. – Не пугай меня так. Да и позавчера… Если бы ты меня не спас, я бы там на месте богиню смерти призвала!

– Ну, допустим, богиня смерти просто так ни из кого душу не вынет. А в пропасть прыгнуть у тебя бы не получилось. Ты маг все-таки. Так что, так просто не умереть, – попробовал я перевести неприятную тему в шутку.

– Легла бы под куст и умерла!

– Месяц лежать? Ну ты шутница!

– Во мне жира мало, быстрее бы окочурилась! – не сдавалась девушка, а потом неожиданно рассмеялась. – Но ты меня спас от смерти. Так что спаси теперь и мои руки! Ну пожалуйста.

– Ладно… что-нибудь придумаю попозже. Значит, сегодня будешь уборкой заниматься. А то непедагогично получится.

Аниса радостно закивала, а я почувствовал, что этот раунд все-таки остался за ней. Но даже обучение уборке у нас не вышло. Прилетела горгулья, причем с опечатанной секретной сумкой. Девушку почтальонам я не показывал, но сразу отнес посланника на другую сторону горы, не забыв по привычке вскрыть и дать запомнить мышану послание.

Когда я вернулся, то началось священнодействие, все время которого Аниса ходила вокруг меня кругами и даже терлась о меня, изрядно сбивая сосредоточение, когда я погрузившись в память животного, переписывал на дощечки колонки цифр и букв.

– И что? Ты можешь это прочитать? – восхищенно прошептала Аниса, усевшись мне на колени и пытаясь хоть что-то понять в шифровке.

– Сейчас нет, но скоро смогу, – удовлетворенно потер руки я. – Это новый шифр, мне пока незнакомый.

– А как ты его узнаешь?

– Разгадаю! Но нам предстоит интересный день. Вот смотри. Здесь каждая группа из трех знаков прячет букву. Если мы поищем одинаковые группы, то заметим какие знаки встречаются чаще. А таких букв в алфавите не так много. Но можно сильно упростить задачу. Шифровки, как правило, начинаются с определенного слова. Или «Достопочтенному», или «Позвольте поприветствовать», или «Важно» или еще как-то подобно.

Я просидел с шифром несколько часов. Все это время Аниса не слазила у меня с коленей, время от времени только не забывая отпускать комплимент за комплиментом моему уму.

Наконец я составил все соответствия знаков и начал быстро записывать результат. Сначала шел текст с предписанием слушаться какого то типа, специального агента по имени Сан Сурон и всеми силами помогать ему. А вот второй абзац оказался интереснее:

«Всем к безусловному исполнению. Особенно области вокруг Бринстона и Юла, но с течением времени по всему континенту. Задержать чрезвычайно опасную преступницу урожденную баронессу Анису рю Лардс, рост низкий, возраст двадцать лет, волосы розовые, худая. Чрезвычайно опасна. Вырвалась в Бринстоне от группы захвата высшего уровня. Обладает сильнейшим умением заставлять любого разумного выполнять ее просьбы. При задержании не давать говорить и не допускать любые жесты. Рот сразу заткнуть, закрыть руки антимагическими варежками или пальцы сломать под обезболиванием. Избегать повреждений, которые позволят призвать богиню смерти. Но в крайнем случае разрешается уничтожить.»

Пока я писал текст, девушка слабо взвизгнула и попробовала придержать мои руки, чтобы я не продолжал. А потом смирилась и только с ужасом вчитывалась в выходящие из под писчей палочки слова.

Я с удивлением посмотрел на нее, все еще не осмыслив до конца эти фразы, и увидел слезы, которые текли по щекам моей любимой.

– Мне уходить? – тихо спросила она меня.

Я вздохнул. Ну хоть понятно стало, с чего это я стал мальчиком на побегушках… Но как-то же справился.

– Нет, конечно, – твердо сказал я. – Никуда я тебя не отпущу. Но не спеши… Дай мне подумать, и привыкнуть к мысли, что я был болванчиком в твоих руках. Может скажешь сама и сразу, как я вырвался?

– Да я не такая уж ужасная, чтобы пальцы ломать, – всхлипнула девушка, – а ты… ты просто понял. А если понял, то моя магия, мое персональное проклятье перестает действовать. Ну почти.

– Эх.. вруша ты, – вздохнул я. – Выдрать бы тебя!

– Выдери, – согласилась баронесса. – Только не выгоняй.

– Не выгоню. Но ты должна мне все рассказать. Иначе как я тебе смогу верить? Да я получается вообще никогда не смогу понять, сам я что-то хочу, или ты меня попросила… заставила.

– Я постараюсь не просить…

– Так значит ты испугалась когда читала первую шифровку, что я про кляп догадаюсь? Так?

– Да.

– А чего ты испугалась на вершине башни, где маны нет? Что твое умение перестанет действовать? Но ведь уже высказанные просьбы не зависят от маны. Да, там попросить ты уже не могла, но прежние-то действовали?

– Там я испугалась, что перестанет действовать первая часть моего умения. Я всем нравлюсь. И я боялась, что ты не любишь меня, а только попал под мое влияние. И оно непроизвольное, я не могу им управлять. Прости…

– Однако… – я попытался осмыслить и эту новость. – Хм… и сколько всего частей у твоего умения?

– Шесть… – произнесла Аниса и мягко завалилась мне на плечо.

Я отнес потерявшую сознание девушку на кровать, но приводить в чувство не спешил. Хотя и пускать все на самотек тоже не годилось, так что я захватил сознание второго мышана, что оказалось не легко. Три поводка это многовато даже для меня. Приказ зверьку был прост, слушать дыхание Анисы и чуть что, сразу предупредить меня.

Мое доверие куда-то улетучилось, а если хитрюга придет в сознание, то еще чего доброго, успеет выдумать какую-нибудь версию, в очередной раз весьма далекую от правды.

А сам я сел осмысливать информацию и продумывать план допроса. Оставался еще крайний вариант. Влезть в голову. Но это только если она сама разрешит. Ну допустим разрешит, никуда не денется. Вины на ней целый воз. Но что я прочитаю? Я как бы не специалист. Значит, надо понять, что могу прочитать и это заставить думать. Читать-то память человека хоть сколько-то глубоко я точно не смогу.

В общем, до того момента как девушка очнулась, я ничего дельного так и не придумал. Непродолжительный обморок очень положительно повлиял на мою любимую. Она слегка порозовела и почти успокоилась. И даже прикидываться, что все еще в отключке не стала, так что предупреждение мышана и не потребовалось.

– Ладно, – не стала тянуть дракона за хвост Аниса, заметив мою приподнятую вопросительно бровь. – У моего умения шесть свойств… Третье – это то, что от моих просьб сходят с ума. Но не подумай совсем уж плохого. Потом ум возвращается. Это я на слугах заметила. Но это свойство на сильных почти не проявляется.

– То есть, когда ты начала… просить меня, то все-таки допускала, что я свихнусь с катушек?

– Нет, нет! Если вовремя перестать воздействовать, то с ума не съедешь. И я сама этого очень боюсь! А с тобой особенно. Ты же мой герой и мой защитник! Но если бы ты был не в себе, для меня бы это могло очень плохо кончиться… Ведь в таком состоянии человек хоть и слышит мои просьбы, но понимает их как ему его сдвинутое сознание подсказывает.

– А может я уже того? Свихнулся? Вот и начал твои просьбы по своему слышать… – я задумался.

– Да нет же! – горячо возразила девушка, но в ее взгляде мелькнула тревога. – Это не так проявляется. Будь ты… сдвинутым, ты бы меня так не допрашивал.

– И много ты народу так? Сдвинула? Чтобы уверенно говорить, что так не проявляется?

– Немного… Но я верю в тебя, – опять начала всхлипывать Аниса.

Я решил переходить к следующему свойству, а то так сейчас опять в обморок упадет, и до утра не управимся. А сумасшествие… ну если оно особо не проявляется и жить не мешает, то и фиг с ним.

– Ладно, дальше рассказывай, – вздохнул я.

– Четвертое, если человек сошел с ума, то я могу попросить его ничего не помнить и он потом, когда нормальным станет, все забудет.

– А много времени тебе требуется, чтобы с ума свести? И сколько это длится?

– Много! От пары недель. Так что ты точно нормален, – радостно ответила красотка. – А проходит сумасшествие дня через три, как я.... просить перестаю. А сколько времени длится, даже и не знаю, я никогда никого так долго не держала. Неделю от силы. Я же это не специально. Это еще в детстве было.

– Но с того времени твой талант развился, так?

– Да. Но откуда ты знаешь?

– А все врожденные свойства усиливаются с возрастом. Лет до восемнадцати-двадцати обычно. Так что теперь ты может гораздо быстрее можешь с мозгом управиться…

– Нет, нет! – опять разнервничалась Аниса.

– Ладно, а дальше какие свойства?

– Пятое, это то, что выполняя мои просьбы, человек удовольствие получает. А шестое, это то, что нахождение рядом со мной удовольствие приносит. Так что я в буквальном смысле дарю радость.

– Как наркотик? – пошутил я.

– Ага, – радостно согласилась пигалица.

Но меня сравнение что-то не порадовало. Наркотик он еще и привыкание вызывает, между прочим.

– Знаешь, я что-то не заметил радости от выполнения твоих просьб, – попытался вспомнить я. – Как то мне не доставляло удовольствие быть прислугой.

– Это были просьбы, которые ты отвергал, пока окончательно не понял. А вот выполнения мелких просьб тебе доставляло настоящее удовольствие. Рассказать что-то, подать. А особенно на вопросы отвечать. Вспомни!

– Ладно, а насколько сильно твое умение? Ты говоришь, что слабое, а писали, что сильнейшее? Так какое все-таки.

– Пусть оно сильнейшее по опасности, но я не могу просить все что угодно. Только мелочи или те вещи, которые человек уже сам почти готов сделать. Если бы меня там нашел не ты, а орки, то просить их не есть меня было бы бесполезно. А вот просьбу приготовить из меня не жаркое, а колбасу, они бы выполнили с радостью. И еще получали бы удовольствие от возможности услужить мне, – попробовала пошутить девушка.

– А если бы ты не стала просить меня прислуживать, а только мелочи всякие, то я бы и по сей момент не догадался? А потом бы тихонько свихнулся и тогда бы делал все не раздумывая. Так?

– Нет, конечно! Я бы до такого не довела.

– Тогда по другому… если бы ты не спешила, то постепенно приучила бы меня к… подчинению. Так?

– Наверное… Но я не собиралась так делать! Я же не строила коварных планов. Я просто хотела чтобы ты помог мне.

– А все-таки я понял, почему тобой так заинтересовалась тайная служба. Если ты будешь использовать свое умение расчетливо, то можешь добиться чего угодно. А с учетом остальных пяти свойств, так вообще! Ты действительно опасная пигалица, дорогая!

Я рассчитывал, что мои слова помогут мне объяснить Анисе всю ее неправоту в таком обращении со мной, но случилось нечто неожиданное. Девушка вскочила с кровати и чуть не нависла надо мной, благо я сидел на стуле. Она нахохлилась, и в своем мундире с галунами стала напоминать генерала, который готовится обложить матом пару-тройку полков.

– Знаешь что, дорогой, – возмущенно начала она. – Не надо обвинять меня во всем, чем можно. Да, я может поступила не очень хорошо, когда сознательно попросила тебя делать разную работу для меня. Но попросить близкого человека – это же нормально! И многие исполняют просьбы совсем без всякого воздействия. А не просить я не могла. Я же хочу жить хорошо. А ко всей этой работе я непривычна. И если для тебя в этом было совсем капелька труда, то для меня просто трагедия! Можно сказать, что унция твоего неудобства дала бы мне пуд радости.

Я чувствовал, что она и права, и не права одновременно. Но как-то сформулировать свое возражение вот так, сходу, не получалось. А Аниса продолжила:

– И ладно бы ты винил меня в чем-то излишнем или опасном! Но я же просила самый минимум. Ни носить мне воду для умывания каждые полчаса, ни украшать комнату всякими излишествами. А тем более, я даже и не подумала просить тебя добыть мясо, отправляя тебя на охоту в скалы, где можно свернуть шею. Не попросила эдельвейсы мне к пробуждению! А между прочим многие дамы именно так и делают, и ни у кого даже мысли не возникает осуждать их, даже если их кавалер сгинет где-нибудь среди скал, разорванный троллем, которому на эдельвейсы начхать с высоты этой самой горы. Так что не преувеличивай мою вину.

Я просто разинул рот от экспрессии малявки и от очевидной правоты ее слов.

– А что касается остальных свойств моего проклятого умения, так вину за них я признавать вообще не готова! То что нахождение рядом со мной приносит удовольствие, что в этом плохого? Такой же эффект оказывает обычная женская красота. Да радоваться надо, что рядом со мной можно быть чуточку счастливее! Это на самом деле неудобство только для меня. Ты не представляешь, как сложно жить, когда у всех вокруг мысли только об одном. Да я даже в девчачьей школе устала отбиваться от намеков одноклассниц, которые и сами не понимали, почему им хочется обняться со мной и просидеть так вечность. Вот и пришлось мне навсегда надеть маску презирающих всех вокруг аристократки.

Я бы даже посочувствовал, если бы все еще не был так зол на мою красавицу. А красавицу ли? Или мне так просто кажется? Да нет… Вроде с внешностью а Анисы полный порядок. И нравится она мне просто безумно!

– Но учитывать интересы других тоже надо, – попробовал я сформулировать возражение против не предполагающих отказа просьб. – О, точно! Понял я, что меня больше всего возмутило. То, что я не мог отказаться выполнять просьбу.

– Но я же по другому не могу, – печально сказала девушка. – А по поводу интересов, то не надо врать себе – все и всегда ставят на первое место свои интересы. И хорошо, если готовы поделиться кусочком с близкими. На этом мир стоит. Вот ты же спас меня. Но и свои интересы не забыл. Не веришь? Тогда просто представь, что на моем месте оказалась бы старушка. Ну как хороший человек, ты бы ей помог, конечно. Но заботиться, как обо мне, точно не стал бы!

Я слегка поморщился о перспективе замены и внутренне согласился с доводом.

– А еще, когда ты меня хм… пригласил… – она кивнула в сторону кровати. – Ты не сильно-то подумал о моих интересах. Нет, я не жалуюсь, но все-таки. Для приличной девушки это не то же самое, что для мужчины!

– Да я хоть сейчас жениться готов, – ошарашенно сказал я.

И тут Аниса резко замолкла. Она помялась, порозовела, а потом невнятно проговорила:

– Не надо спешить, мы же еще маловато знакомы. Да и вообще… И не думай того, что ты сейчас подумал, что я баронесса и надеюсь, что все еще образуется, и ты мне не пара. Просто… оказаться… э… вместе на второй день знакомства – это еще ладно. А вот жениться, это уже точно перебор!

Мы оба на несколько минут замолчали, а потом Аниса вдруг произнесла:

– Прошу меня простить. Но только за мои задевшие тебя просьбы. А если ты будешь меня еще в чем-то обвинять, то я от тебя уйду!

Я удивленно посмотрел за узкое окошко, за которым хоть и царствовала поздняя весна, но совсем не южная.

– В нижнюю комнату, – поправилась девушка, а потом подумала, вспоминая ее обстановку и слабо улыбнулась. – Ну как минимум на дальний край кровати.

Я молча обнял красавицу, даже не задумавшись и о том, что она меня опять попросила, и что я с радостью просьбу выполнил, забыв о своем негодовании. Более того, мы отправились изучать какие там у кровати края дальние, а какие ближние. Так что все работы отодвинули на следующий день.

Глава 6

Вечером мы совместно приготовили ужин и девушка вдруг сама начала мне рассказывать про себя:

– До двенадцати лет я жила в фамильном замке. Уже тогда обнаружилось мое проклятие. Слуги не могли мне отказать. Если говорить об отце и воинах дружины, то те держались получше, но все равно мелкие просьбы выполняли с радостью. Крепче всех оказалась амазонка, моя телохранительница, которая поначалу тоже поддавалась, хотя и весьма слабо. Это меня так раззадорило, что я решила ее сломить. Просто из упрямства. Это был единственный случай в моей жизни, когда я попробовала воспользоваться умением намеренно для полного подчинения человека.

Я слушал затаив дыхание.

– Но та дама оказалась умной и наблюдательной. Она видела уже и поклонение, и угождание мне слуг, и даже два случая схождения с ума, от слишком частых моих просьб, так что выводы сделала. Она сняла свой ремень, в половину меня тогдашней толщиной и так приложила меня по мягкому месту, что я провизжалась только через полчаса. А та просто сказала, что если я не прекращу так поступать с ней, то она добавит еще раз двадцать. А потом добавила, что если не прекращу так поступать с другими, то уже через несколько лет буду вспоминать этот ремень как ласку. Люди мне не простят такого ведьмовского умения. Никто и никогда.

Я только покачал головой, удивляясь мудрости неизвестной амазонки, которых молва считает весьма недалекими.

– Я сделала выводы и стала больше задумываться и наблюдать. Несколько раз мне довелось убедиться в правоте моей телохранительницы, у которой, впрочем, скоро закончился контракт и она уехала. В итоге я перестала вообще кого-либо о чем-либо просить. В замке о моем проклятии знал только отец, которому амазонка, конечно рассказала о происшествии, но он как-то не обратил на это особого внимания. Слуги, вообще, как-то даже и не поняли почему так мне угождали. Ну просто милая девочка, что бы не выполнить ее просьбу…

Потом Аниса сказала, что подробности о детстве расскажет, если я потом ее попрошу, а пока перейдет к более взрослым годам:

– В двенадцать меня отправили в пансион для благородных девиц, где и магию немного изучали. И вот тут начались первые настоящие проблемы. Я не была дурой, но была одной из худших учениц. Догадаешься почему? Нет? Вот как ты учился? Тебе давали задание и ты изучал вопрос. А что непонятно, спрашивал у преподавателя. Спрашивал, понимаешь? Я же всегда высокомерно молчала. Сотня просьб к преподавателям и все бы догадались о моем проклятии… после того как вылечили бы массовое сумасшествие учителей.

Я покачал головой. Действительно, а ведь и не догадаешься о проблеме, пока не услышишь объяснение.

– А еще взрослеющие одноклассницы начали просто липнуть ко мне. В общем, я сбежала уже через пару лет. И еще два года просидела в замке ни с кем не встречаясь и почти не разговаривая. А потом отец умер, а мой старший брат, которому отец рассказал о моем умении, решил им распорядиться. Он настойчиво потребовал явиться ко двору, где он всю жизнь ошивался при младшем принце, впустую прожигая время. Догадываешься, чем мне это грозило?