Текст книги "Огненно-рыжая волчица (СИ)"

Автор книги: Владимир Мисечко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

   Огненно-рыжая волчица.

  Глава 1

   Петляя по заросшей травой тропинке, молодая девушка, лет двадцати с огненно-рыжими спадающими на плечи волосами, всё дальше и дальше углублялась в лес. Она и представить себе не могла, что зная его с самого детства, могла заблудиться в нём. Но сегодня её, словно, кто-то плутал и не позволял выбрать правильное направление к деревне. Девушка уже пятый раз выходила на небольшую полянку, окружённую изогнутыми и закрученными в спираль деревьями. Словно здесь похозяйничал злой дух леса или чёрный колдун пробовал на них свои силы, а может, пронёсся ужасный разрушительный ураган, сметающий всё на своём пути.

   После смерти родителей, Марии (так звали эту девушку), остался небольшой домик, который стоял на самом краю деревни и скудное хозяйство, за которым нужно было ухаживать. Но она не умела этого делать, да и если сказать по правде, не хотела. Девушка больше предпочитала вольную жизнь, чтобы никто не лез к ней в душу и свободу в своих действиях и желаниях.

   Мария спала и видела, что когда она вырастет, то выйдет замуж за богатого купца и покинет эту проклятую деревню раз и навсегда. Ей так здесь всё осточертело, что она уже видеть никого не хотела, а тем более с кем-нибудь из них общаться. Подруг у неё никогда не было, а вместо того, чтобы играть с деревенскими детьми, она предпочитала с самого раннего утра и до позднего вечера бегать по лесу или, спрятавшись на сеновале, читать книги, которые отец часто привозил из города.

   Шли годы и чумазая дикарка, вечно перемазанная в земле, поцарапанная, словно дралась с дикими зверьми и растрёпанными волосами, в которых торчали куриные перья, солома или колючки, превратилась в прекрасную миловидную девушку. Деревенские парни стали по очереди наведываться к её родителям и свататься, но она стояла на своём, мол, все они ей не пара и отвергала их.

   Отец с матерью очень любили свою единственную красавицу дочь и во всём потакали ей, а она, видя это, пользовалась. Но когда родители Марии умерли от чахотки, то она вообще замкнулась и, уйдя в себя, словно погрузилась в какое-то, только понятное для неё, пространство, перестала со всеми общаться. Соседи и так недолюбливали этого дикого зверёныша в юбке, а после всего этого и вовсе стали называть её рыжей ведьмой и плевать вслед, когда девушка встречалась им по дороге.

   Ближе к вечеру, потеряв всю надежду, что она когда-нибудь выйдет из этого леса и, сбив до крови свои прекрасные ножки, Мария увидела небольшую, покосившуюся от старости и дряхлости, избушку.

   В окошке, затянутом выделенной до прозрачности кожей, был виден, мерцающий от свечи, тусклый свет.

   Собрав последние силы, которые остались у неё от блуждания по лесу, Мария подбежала к избушке и застучала кулачком в покосившуюся дверь.

  – Кто там? – услышала девушка глухой хрипловатый голос, донёсшийся до неё изнутри, словно из-под земли.

  – Откройте, пожалуйста, я сбилась с тропинки и кажется, заблудилась, – произнесла, трясущимся от страха голосом, Мария, вжав в плечи голову.

  – Проваливай отсюда нечистая сила, – вновь прохрипел голос из-за двери, – я тебя всё равно не впущу, не просись.

  – Не бойтесь, я простая деревенская девушка, – Мария вновь застучала в дверь, – и ничего вам плохого не сделаю.

  – Я же сказала, убирайся прочь злой дух, всё равно не открою, как не умоляй. А будешь ломиться, нашлю на тебя проклятье всех богов.

  – Бабушка, дайте, пожалуйста, хоть водички попить и немного передохнуть, а потом я уйду, – разобрав, чей это голос доноситься из-за двери, взмолилась, измождённая от усталости, девушка.

   Дверь заскрипела, на не знавших смазки петлях и медленно открылась, выпуская вонючий спёртый запах из своего потаённого нутра, прямо в лицо девушки, которая прильнула к косяку, чтобы не упасть.

   Мария втянула в себя эту вонь, закашлялась и, потеряв сознание, рухнула прямо в руки дряхлой старухи, которая появилась, словно приведение, на пороге.

   Сколько прошло времени, пока девушка была без сознания и что старая женщина делала с ней, она не знает. Но, когда девушка очнулась и открыла глаза, то ничего не могла вспомнить. Её память была, как белый лист бумаги, словно кто-то стёр её, не оставив там абсолютно ничего. Девушка словно только что появилась на белый свет, она даже имени своего не могла вспомнить, ни говоря уже обо всём остальном.

  – Очнулась, моя дорогая красавица? – прошамкала беззубым ртом старуха, склонившись над ней и заглядывая в глаза.

   Сжавшись от ужаса в комок, девушка не могла вымолвить ни одного слова, а только моргала глазами.

  – Вижу, очнулась, – опять произнесла старая женщина, – тогда поднимайся лежебока, хватит отлёживать свои бока и наводить на всех муть-тоску, своим бледным видом на моих пауков и тараканов. Всё равно они тебя не бояться. Смотри, как эти проходимцы шустро бегают по тебе, обследуя твоё бренное тело и стараются, залезть во все твои дырочки. А ну, брысь отсюда окаянные бездельники, – взмахнула старуха своей тощей рукой, прогоняя назойливых и любопытных насекомых с рубашки, в которую была одета девушка.

   Те, словно почувствовав угрозу, посыпались и разбежались по сторонам, но прятаться не стали, а шевелили своими длинными усами.

  – Бабушка, где это я? – насмелившись, произнесла девушка, озираясь испуганными глазами, по сторонам. Но, при тусклом свете (больше коптившей и издававшей треск, чем ярко горевшей) восковой свечи, она так ничего и не разглядела. От исходившей от неё вони, только сильнее защипало в глазах и из них выступили слёзы, покатившиеся по бледным щёкам.

  – Как это где? – отодвинула своё сморщенное лицо, старуха. – Ты разве ничего не помнешь внучка?

  – Нет, бабушка, – всматриваясь в неё сквозь слёзы, тихо произнесла девушка, – я ничего абсолютно не помню.

  – Наверно на тебя лихорадка так сильно подействовала, что вся твоя память вылетела из твоей прекрасной рыжей головки. Уже целую неделю я не отхожу от тебя. Прикладываю холодные компрессы и выгоняю из твоего худенького тельца жар и дурную болезнь, которая подкосила тебя, сразу после того, как ты пришла ко мне. Я уже думала, что не выхожу тебя, бедное моё дитя, как и твоих родителей. Горе мне горя, не смогла я их уберечь от хвори, думала и тебя, ягодка моя, не уберегу от старухи-смерти. Ан нет, смотрю мои примочки и растирания, пошли тебе на пользу. Вставай бедное моё дитятко, я приготовила тебе травяной отвар. Вот выпьешь его и быстро пойдёшь у меня на поправку. Самое главное, выгнала я жар из твоего тела, и ты наконец-то очнулась и открыла свои прекрасные глазки. А то, вон как исхудала без пищи и свежего воздуха, моя красавица, на рёбрах хоть играй музыку смерти и зови всю лесную нечисть на танцы, – пролепетала всё это старушка, божий одуванчик. Отвернувшись от лежавшей на топчане девушки, она тихонько поковыляла, прихрамывая на правую ногу, к печи, где у неё булькали и пыхтели какие-то чугунки и кастрюльки, выпуская из-под крышек вонючий пар.

   Девушка, утерев руками слёзы, стала молча наблюдать за ней, что та будет делать, но с топчана так и не поднималась.

   Подцепив один небольшой чугунок ухватом, что стоял на плите с краю, она поставила его на стол и, открыв крышку, втянула, своим крючковатым длинным носом, в себя травяной запах варева, что булькал внутри.

   Размешав это варево деревянным половником, старуха аккуратно, чтобы не пролить, налила его в кружку.

   Закрыв, она отодвинула его в сторонку и обернулась. Увидев, что девушка ещё и не подумала подняться, она вновь заговорила и замахала, словно плетьми на неё руками.

  – Тебе особое приглашение нужно болезная или ты возомнила себя барыней и всё окружающие должны за тобой ухаживать. Нет, не бывать этому, милая, здесь нет, для тебя прислуги. Вставай и топай к столу своими ножками. А если не по нраву тебе моё лекарство, то лежи, как куль с мякиной и дожидайся, когда за тобой придёт старуха с косой и заберёт в своё логово. Там быстро тебя заставят, как слушаться старших и не перечить самому дьяволу. Он быстро тебя поджарит на сковородке и не спросит твоего имени, и за какие грехи ты к нему попала. Хотя, если пораскинуть мозгами, ему на всех нас наплевать, как и остальным богам. Они плюют на весь человеческий род, а они дурни и безмозглые твари им покланяются. Возвели храмы и молятся им, как на святых. А, что они им дали: болезни, голод и войны, вот и вся их помощь. Крестятся на иконы и свечки ставят, а толку никакого. Лучше бы за ум взялись, больше бы толку было. Так что поднимайся и топай сюда, а не прикидывайся немощной.

   Услышав эти слова, девушка быстренько поднялась и, одёрнув рубашку, которая задралась выше колен, оголив её прекрасные ножки, потопала босыми ногами по грязному, словно вечно не мытому, полу к столу. Тараканы и пауки брызнули в разные стороны, освобождая ей дорогу. Но, девушка не замечала их, а поспешала, чтобы старуха снова не стала кричать и читать мораль.

  – На, держи кружку и пей, горе ты моё рыжеволосое, только не сразу всё, а помаленьку и небольшими глоточками, чтобы не поперхнуться.

  – Что это такое бабушка? – взяв в руки кружку с жидкостью, поинтересовалась девушка, испуганно поглядывая на то, что было внутри.

  – Это целебный травяной отвар, для укрепления сил в твоём ослабевшем теле.

  – Но, почему он так плохо пахнет?

  – Ты, голуба моя, не нюхай его, а пей и не морщись, словно тебе подсунули свиную мочу, а то станешь такая сморщенная, как я, – глянула на девушку ведьма и улыбнулась, прищурив один глаз.

   Увидев эту картину, девушка чуть не закатилась смехом, но подавила своё желание и промолчала.

   Зажав одной рукой нос, чтобы не вдыхать этот приторный запах, она стала пить.

   Сделав несколько маленьких глотков, как учила бабушка, тягучей, как кисель, жидкости и, боясь её выплюнуть, она отняла от губ кружку и посмотрела на старуху.

  – Ну, что вытаращилась на меня своими зенками, продолжай пить, – выкрикнула ведьма.

   Немного подождав, пока первая порция лекарства (как называла этот отвар старуха) достигнет желудка, она вновь приложилась к кружке.

  – Присядь, – произнесла старуха, пододвинув ей ногой табурет, когда девушка допила весь отвар до конца, – сейчас тебя кинет в жар, а потом отпустит и вся твоя хворь выйдет наружу. Только не пугайся, так надо, для твоего организма.

   Не успела старуха это произнести, как девушку сильно затрясти и поднялся такой жар внутри тела, словно кто-то затопил там печь, подбрасывая сухие берёзовые поленья в топку. В желудке забулькало, как в кастрюле у старухи на печи и стало всё это подниматься кверху, пытаясь сорвать крышку и выплеснутся.

   Быстренько опустившись на табуретку, чтобы не упасть, рыжеволосая выронила кружку и зажала рот руками.

  – Не дай отвару выйти наружу, – закричала ведьма, увидев лицо девушки, и замахала перед ней руками, – а то, всё наше старание пойдёт насмарку.

   Прошла минута, потом ещё пять, жар внутри тела потух, а с девушки ручьём полился пот, словно она попала под проливной дождь.

  – Хорошо, очень хорошо, даже замечательно, – прошамкала старая ведьма, поглядывая на девушку, – сейчас тебе полегчает. Только держи рот закрытым, а то угадишь тут всё кругом. Тебе же потом придётся всё это убирать. Не смотри на меня так, не мне же за тобой прибираться. А я тебе скажу, это зрелище не из приятных, хотя кому как. Некоторые любят в дерьме копаться и радоваться этому занятию, как маленьким детям или свиньям. Эти любят в грязи покувыркаться, хлебом не корми, дай в лужу с грязью залезть по самый пятачок и хрюкать от удовольствия. А ребятишки, видя всё это свинство и безобразие, тоже лезут следом за ними и плюхаются там не хуже первых. Всыпать бы им хорошего ремня, да до красноты надрать уши, чтоб неповадно было, так нет, родители смотрят на всё это их баловство и сами радуются не хуже деток. А потом, подхватив какую-нибудь заразу или неизлечимую болезнь, жалуются, мол, кто-то сглазил их отпрысков или наслал на них порчу.

   Оно и правда, минут через десять, спазмы в желудке прекратились, и девушке стало намного легче.

   Оторвав руки от лица, девушка глубоко вздохнула, втягивая воздух через рот.

  – Ну, как, полегчало тебе милая моя девочка? – напомнила о себе старуха, когда девушка открыла глаза и внимательно посмотрела на сидевшую напротив старую женщину.

  – Да, бабушка, мне сейчас намного лучше. Можно мне немного воды, а то горечь от отвара ещё стоит во рту.

  – Вон возле печи кадушка с водой, встань и напейся. Только много не пей, желудок может не принять, и всё лекарство пойдёт наружу.

   Поднявшись, девушка подошла к кадушке и зачерпнула, стоящим рядом ковшом воду.

  – Сперва прополощи рот и выплюнь всю горечь, а только потом пей, – крикнула ей вслед ведьма.

  Глава 2

   Пять лет, что девушка прожила в лесной избушке у старой ведьму, пролетели незаметно.

   За уборкой, мыть полы старуха заставляла её каждый день, словно ждала гостей, готовкой пищи и сортировкой трав, связывая их в небольшие пучки, день пролетал очень быстро. Не успеешь оглянуться или присесть, чтобы перевести дух и немного отдохнуть, а на дворе уже глянь, сгущаются сумерки. Ведь в лесу быстро темнеет, потому что из-за деревьев, что нависают над головой, лучи солнца редко и плохо доходят до земли, не то, что на голом месте, где ничто не мешает. Из-за этого световой день намного уменьшался и прерывал начатую по дому или на дворе работу. Не говоря уже похода в лес, за сборкой трав и корешков, для снадобья и зелья. А ещё, ведьма постоянно ворчала, чтобы девушка зря не жгла свечи по вечерам.

   Прошло два года, как девушка попала к старой женщине, и только после этого, она стала брать её с собой и показывать, когда и где собирать травы, цветы и выкапывать корешки, чтобы готовить из них нужное, как она говорила, лекарство.

   В первое время она путалась и не правильно делала пропорции и готовила из них. То передержит варево на огне или оно у неё сбежит, то не додержит да закипания и снимет, то вообще перепутает ингредиенты и всё смешает в одну кучу. Старуха, глядя на всё это, начинала злиться и кричать, мол, глупая неумеха и безрукая курица.

  – Только и умеешь любоваться своим отражением в бочке с водой, да всё мне портить, – ворчала ведьма, когда у девушки ничего не получалось и она уходила в свой угол, где стоял её топчан и залезая на него с ногами, начинала плакать. Старуха, видя такую картину, ещё больше начинала шипеть и ворчать, подтрунивая девчонку и доводя её истерики.

   Но время шло и уже через пять лет, Огонёк (так старая женщина назвала девушку, из-за цвета её волос, ведь своего настоящего имени она так и не вспомнила) научилась из множества цветов и трав, что росли в лесу, распознавать то, что ей нужно, не хуже самой ведьмы. Да и зрение у девушки было лучше, чем у старухи, ведь годы брали своё, хоть она и пыжилась. Со временем и зелья, она стала готовить лучше и быстрее. Ведь пока старуха приглядится, какую взять травку или корешок или доковыляет до нужной баночки с ингредиентами, а Огонёк, тут, как тут. Девушка была быстра на ногу и проворней, ведь по сравнению с годами старой женщины, она была ещё совсем ребёнком. Хотя ей было уже двадцать пять лет, но она не знала, сколько ей на самом деле лет. Да и к чему они ей здесь в лесу, ведь кроме ведьмы, да лесных зверей, тут никого не было, кому девушке хвастаться, да и перед кем. Посмотрит она на своё отражение в бочке с водой или в лужицу после дождя, пожмёт плечами, пригладит гребнем свои огненно-рыжие волосы, вздохнёт полной грудью и опять примется за нудную и трудную работу. Ведь другого занятия, здесь не было, да и не умела она больше ничего, а то, что умела, забыла, ведь память, как она не старалась к ней не вернулась.

   Провозившись, как-то раз до ночи, Огонёк и бабушка сели за стол. Попивая горячий травяной чай, они разговорились, хотя ведьма постоянно избегала прямых разговоров с девушкой о её прошлой жизни. Старуха больше отнекивалась и ссылалась на усталость, хотя последнее время, почти ничего не делала, а сидела дома, никуда не выходя. Но, сегодня Огонёк, как нельзя лучше и быстрее приготовила нужное зелье и от этого старуха была в хорошем настроении. Хотя её настроение менялось на дню по десять раз, она, то начинала кричать, топая и размахивая руками, то мило улыбалась и нахваливала девушку за прекрасную работу. Потом всё забывая, вновь начинала ворчать и пыхтеть, обзывая рыжей уродиной и безрукой коровой.

  – Как ты дальше жить будешь, если у тебя ничего путного не выходит.

   Но сегодня ведьма была в духе или просто делала вид, кто её знает, что у неё на уме.

   Подлив старухе ещё чая, Огонёк поинтересовалась:

  – Бабушка (она всегда называла ведьму бабушкой, а никак иначе, ведь девушка думала, что она ей и правда родная бабушка), а почему мы никогда не ходим в ближайшие деревни и не помогаем больным людям?

  – Они лучше помрут или сгниют заживо, – отвечала старая женщина, отхлебнув из кружки и морщась, словно от зубной боли, – чем доверят мне к ним прикоснуться. Они на порог меня не пустят и закроют передо мной дверь, не то, чтобы принять от меня какую-нибудь помощь. А то лекарство, которое я им дам, выльют мне под ноги и плюнут в лицо. Ты думаешь, я так просто здесь сижу безвылазно в этой проклятой всеми глуши, нет моя дорогая. Люди много лет назад выгнали меня из деревни и гнали до самого леса палками, травя собаками, после того, как я попыталась спасти роженицу и остановить хлынувшую из неё кровь, как из ведра.

  – Бабушка расскажи, что с ней случилось, я хочу послушать?

  – Умерла та девка, не смогла разродиться, прямо у меня на руках. Если бы они позвали меня раньше, могло бы всё обойтись, но было уже слишком поздно.

  – Но, ты же хотела ей помочь, почему они так с тобой плохо поступили? Ведь это не хорошо с их стороны и не правильно.

  – Запомни внученька, люди по натуре своей злопамятны и коварны. Они не любят и не уважают таких, как мы с тобой и, при первом удобном случае, отправят на костёр или накинут на шею пеньковую удавку. Так что, моя красавица, будь с ними аккуратней и старайся, как можно меньше попадать им на глаза и привлекать к себе. А ещё лучше забудь про них и живи здесь тихо, спокойно и счастливо.

  – Бабушка, но так же неправильно поступать, мы ведь ничего не делаем для них плохого, а наоборот, стараемся им помочь, – не унималась девушка, поглядывая на старуху. – Я не хочу так жить и всю жизнь сидеть здесь в лесу, как дикий зверь в своей норе. Бабушка, я хочу помогать людям и дарить им радость и здоровье.

  – Тебя здесь никто не держит, моя дорогая внучка (когда старухе, что-то было нужно или она была в прекрасном настроении, она всегда называла девушку внучкой). Ступай к людям и живи там среди них, но переступив этот порог, – она посмотрела в сторону двери, – забудь кто ты такая. Выбрось всё то, чему я тебя учила и тогда, они, может быть, тебя примут.

  – Бабушка, – у девушки от таких слов старухи, на глазах выступили слёзы и она захлюпала носом, словно подхватила простуду, – а, как же ты здесь останешься одна. Ведь ты же у меня старенькая и без моей помощи не справишься.

  – Мне дорога к людям закрыта раз и навсегда, – отхлебнув уже остывший чай, произнесла ведьма, – я больше туда ни ногой. В первой же деревни, куда мы выйдем, они схватят и подвергнут жестоким пытка меня, а вместе со мной и ты пострадаешь. Так что лучше давай заканчивать этот бессмысленный разговор и отправимся спать. Ведь уже ночь на дворе, а завтра на зорьке тебе надо будет сходить к гиблому болоту, а путь к нему не близкий.

  – Зачем мне к нему идти бабушка? – удивлённо посмотрела на старуху девушка.

  – Принесёшь баночку грязи, но только зачерпни её там, где она выходит наружу с пузырями, другая мне не подойдёт. Через три дня придёт ко мне человек, которому я должна успеть приготовить зелье.

  – Это тот человек, который приходит к тебе, раз в десять дней и покупает лекарство? – спросила Огонёк.

  – Нет, это совсем другой человек, он приедет ко мне из самого города.

  – Бабушка, а что это такое город? – удивлённо посмотрела на старую женщину девушка.

  – Это большая деревня, внучка, в которой очень много народа. Там большие и красивые дома из камня и большой базар, где можно всё купить, – ответила старуха и, кряхтя и охая, поднялась со стула и заковыляла к своей лежанке. – Гаси свечу и ложись, – не поворачивая головы, произнесла ведьма и что-то тихонько ещё проворчала, но девушка не расслышала.

  ***

   На дворе только появились первые проблески света, и лес ещё полностью не проснулся после тёмной ночи, а девушка с пышными локонами огненно-рыжих волос, уже медленно шла по знакомой только ей одной тропинке к болоту за вонючей грязью.

   После таких походов у неё всегда очень сильно болела голова, а временами даже была рвота, ведь вместе с пузырящейся грязью наверх выходил газ. Когда эти пузыри лопались и газ распространялся по округе, то стояла такая жуткая вонь. От всего, вокруг болота все деревья и трава, вместо зелёного цвета имели тёмно-серый, а местами ярко-жёлтый и фиолетовый цвет, словно их покрасил лесной дух. Ни птиц, ни животных рядом с топью Огонёк никогда, сколько она была здесь, не видела. Что им здесь делать, ведь никакой пищи вокруг не было, да и болотная вода для питья не годилась. Так что животные и птицы сюда не наведывались.

   Огонёк уже сколько раз хотела поговорить с бабушкой о том, чтобы перебраться из этой глуши поближе к людям, не в саму деревню, а поселится где-нибудь на окраине леса, но из-за болезни старухи, всё откладывала этот разговор на потом. Но, поговорив с ней сегодня ночью, она решила всё-таки уйти, хоть и очень этого боялась. Девушка боялась не за себя, а больше за старую женщину, ведь без её помощи, та долго не протянет.

  «Вот принесу бабушке грязь и пойду, посмотрю, как там живут в деревнях люди, а может и в город. По рассказам старухи, там очень красиво: большие каменные дома, базар и много магазинов. Ведь очнувшись в лесной избушке у ведьмы, я абсолютно ничего не могу вспомнить. Даже своего настоящего имени не могу вспомнить. Бабушка говорила, что её родители умерли от чахотки, а она забрала меня к себе, не бросать же бедное дитя на произвол судьбы. Но она не верила ведьме а, прожив с ней пять лет, убедилась в этом. Ведь старуха каждый раз, как они начинали об этом разговор, путалась и рассказывала совсем другое, а поняв, что проговорилась, просто вставала и уходила».

   Вот так размышляя, она всё ближе и ближе подходила к болоту, никого и ничего не замечая вокруг себя. «А, кого здесь можно увидеть: голые деревья, изогнутые в спираль, да траву всех оттенков, только не свой естественный цвет».

   Мягко ступая, чтобы под лапами не хрустнула сухая ветка, за девушкой шёл огромных размеров чёрный волк, не спуская с неё своих красных, словно залитыми кровью, глаз. Он не пытался напасть на девушку и загрызть её, а просто шёл следом, словно охраняя. Хотя от кого можно было здесь её охранять, самый страшный зверь: это он.

   Оборотень, а это был именно он, уже давно приметил рыжеволосую девушку (Огонёк часто одна гуляла по лесу и много раз ходила по этой тропинке) и выжидал удобного случая, чтобы с ней познакомиться. Он влюбился в неё с первого взгляда и хотел сделать своей подругой. Но, каждый раз, когда он видел её, то боялся показаться девушке на глаза и напугать своим видом. За многие годы, что он прожил в этом проклятом всеми лесу, мужчина забыл, как это быть человеком. Уже десять лет он бегал среди диких зверей, не меняя свой облик. Ведь в волчьей шкуре мужчина ощущал себя здесь богом. Его все боялись и, почувствовав приближение, убегали прочь и прятались.

  Глава 3

   Тридцать лет назад, ещё совсем пацаном, с неполными пятнадцать годами, Михаил пошёл в лес и заблудился. Двое суток он блуждал, пока не вышел на небольшую полянку и, обессилив, упал в траву.

   Парень может быть и не очнулся, но видно, ему так было назначено свыше в его судьбе, что на него наткнулся старый волк.

   Нет, он не стал его убивать (волк был сыт или просто пожалел), а лизнул парня своим шершавым языком в лицо и этим привёл Михаила в чувства.

   Сознание вернулось и парень, открыв глаза, увидел перед собой седую волчью морду с высунутым из открытой пасти языком, с которого капали слюни.

   Потускневшие от старости глаза, неотрывно смотрели в глаза парня, словно пытались что-то сказать или спросить.

   Убедившись, что парень очнулся и увидел его, волк щёлкнул пастью и негромко рявкнул, так чтобы не напугать, отступил на пару шагов и опустился на землю, положив морду на лапы.

   Приподнявшись, делая это медленно, чтобы зверь понял, что он ничего плохого ему не намерен сделать, Михаил сел и посмотрел на старого волка и тихонько заговорил, словно обращаясь к человеку:

  – Почему ты меня не убил, когда я спал? Тебе что-то от меня надо?

   Зверь, словно поняв, что обращаются именно к нему, приподнял голову и мотнул ей в знак согласия. Потом вновь опустил её на лапы, но взгляда от парня не отводил.

  – Ты хочешь, чтобы я пошёл с тобой? – вновь задал вопрос Михаил волку.

   И опять молчаливый кивок, в знак согласия.

  – Тогда я встаю, и ты покажешь мне дорогу.

   Волк, тихо рявкнул, медленно поднялся и, развернувшись, пошёл по известной только ему дороге.

   Михаил поднялся и, чтобы в сгущающей темноте наступающей ночи не потерять из виду зверя, побрёл следом.

   Волк не торопился, а шёл, временами оглядываясь и проверяя, что парень идёт за ним.

   Через час волк подвёл человека к своему жилищу.

   На такой же небольшой полянке, как та, на которой волк нашёл парня, стояла небольшая избушка. Но в темноте разглядеть её было очень сложно.

   Михаил понял, что они пришли только тогда, когда открылась дверь, и он увидел тусклый свет, от горевшей свечи.

   Обернувшись в дверях, зверь тихонько рявкнул и кивком головы пригласил человека войти в его дом.

   В небольшой избушке, состоящей всего из одной комнаты, стоял стол, топчан, а в углу печь, занимающая почти половину помещения.

   Показав мордой в сторону топчана, мол ложись, волк улёгся на пол у печи и, опустив голову на лапы, закрыл глаза.

   Парню ничего не оставалось делать, как подчиниться хозяину и последовать его совету. И только он лёг, и его голова коснулась подушки, набитой сухой травой, как глаза парня сами по себе закрылись, и он крепко уснул.

   Утром Михаила разбудил какой-то шорох. Потянувшись, он открыл глаза и обомлел. Вместо огромного волка, по дому ходил седой старик, что-то вытаскивая из печи и ставя на стол.

   Увидев, что на него обратили внимания, старик произнёс:

  – Поднимайся, будем завтракать.

  – А, где волк? – поднявшись и подойдя, спросил парень, поглядывая на седого старика.

   Старик улыбнувшись, показав Михаилу свои здоровые не по годам зубы, произнёс:

  – Садись, сначала перекусим, чем Бог послал, а потом поговорим и я тебе всё объясню.

   «Перекусив», если можно было так сказать: горячей кашей с кусками мяса и ломтем чёрного хлеба, всё это запивая холодным квасом, старик убрал посуду, а чугунок снова отнёс к печи.

  – Я вижу по твоим глазам парень, – вернувшись к столу и обратно присев напротив Михаила, – что ты уже догадался, кто перед тобой.

  – Да дедушка, я понял, кто вы, – не сводя с хозяина глаз, ответил парень. – Но почему вы меня не убили на той поляне, где нашли меня спящим, а привели сюда?

  – Не знаю, – посмотрел на него старик, – может пожалел, вспомнив, что и у меня когда-то тоже был сын.

  – А, где он сейчас?

  – Он уже давно умер сынок. Ведь люди живут не так долго, как мы ... Но старик не договорил, а тяжело вздохнув, замолчал, опустив голову.

   Потускневшие от старости глаза наполнились слезами, и он отвернулся, чтобы парень не видел его слабости. А когда, он вновь повернулся, то Михаил заметил в его глазах искру просветления и какой-то надежды.

  – Я хочу подарить тебе свободу и безграничную власть над всеми, живущими на этой грешной земле, – чётко и громко произнёс оборотень, чтобы парень его понял, а не переспрашивал, что он имел в виду. – Но, только, если ты это сам пожелаешь. Я не хочу тебя принуждать на этот поступок. Ведь ты должен понимать, на какой шаг соглашаешься и всё тщательно взвесить и решить, нужно тебе это или нет.

  – А если, я не захочу принять ваше предложение, тогда вы убьёте меня?

  – Нет, убивать я тебя не буду, – тяжело вздохнул старик. – Я выведу тебя к людям, а там живи с богом в сердце или с дьяволом, как тебе больше нравиться. Я много чего натворил в своей очень долгой жизни и хочу перед смертью, сделать хоть одно доброе дело. Нет, я не думаю, что оно мне зачтётся там на небесах. Да, если сказать по правде, меня, за все мои грехи, туда не пустят. Так, что ты выбираешь: свобода и власть на долгие годы или рабство и тяжёлый труд человека, а потом мучительную смерть?

  – Дедушка, а можно мне немного подумать?

  – Думай сынок, думай, никто тебя не подгоняет в твоём раздумье, да кумекай своей головой, пока она на твоих плечах. Пока поживи у меня, порадуй своим присутствием старика, а как надумаешь, скажешь.

   Ровно через месяц, вместе с седым старым волком на охоту вышел молодой чёрный волчонок.

  Глава 4

   Проводив девушку до болота, волк на чистое место выходить не стал, а стал ждать за деревьями, когда она пойдёт обратно.

   Зажав нос рукой, чтобы не нанюхаться болотного газа, Огонёк зачерпнула из поднявшегося пузыря грязь и поспешила обратно на сухое место. Но, не успела она отойти от болота и сделать по тропинке несколько шагов, как увидела, вышедшего из-за дерева огромного чёрного волка.

   Увидев зверя, девушка остолбенела, застыв на месте. Руки опустились, и она выронила баночку. Грязь медленно вытекла и, смешавшись с землёй, оставила возле её ног небольшое мокрое место.

   Сдвинувшись, оборотень стал медленно обходить девушку кругом, обнюхивая и втягивая её запах.

   Огонёк, не живая, не мёртвая, тихонько стояла, боясь пошевелиться. В её голове пронеслась шальная мысль:

  «Если я не буду шевелиться и тихонько стоять на одном месте, может быть волк, обнюхав меня, уйдёт. Если бы он хотел напасть и загрызть, он бы это сделал уже давно, а так может и пронесёт».

   За всё это время (прошло всего пару минут), что волк изучал её, в голове у девушке пролетела вся та жизнь, которую она помнила, живя у ведьмы.

   Сделав несколько кругов вокруг девушки, он остановился на пару секунд, а потом прыгнул, сбивая её с ног и прибавляя к земле своим тяжёлым весом.