Текст книги "Легат (СИ)"

Автор книги: Владимир Чекмарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

В одном из них лежала скелетированная кисть руки с толстым золотым браслетом усыпанном изумрудами и мне почему-то очень не захотелось к нему прикасаться, а я всегда с уважением отношусь к своей чуйке, а в другом золотые пластинки местных гиней, каждая из которых была номиналом в пятьдесят золотых крон*. Этот клад не вызвал ни у моей личной чуйки , ни у металлического голоса никакого отторжения и сразу же отправился в браслет. После чего опять пошла иллюминация индикаторов (так назвал эти огоньки металлический голос) и голосовое сопровождение так же имело место. Меня поздравили с выполнением первого этапа задания и дали наводку на второй. Самое интересное было то, что второй схрон с жемчугом находился в замке пресловутого барона Райена , того самого, неудачливого жениха Генриетты, имевшего место в тридцати километров отсюда.

*Валюта по планете ходила единая, золотые и серебряные кроны, и медные крейцеров. Были ещё соверены равные двенадцати золотых и гинеи номиналом в пятьдесят золотых и были ещё Гербовые бумажные Боны, персонализированные банковские обязательства.. Банк был единым для всей планеты, назывался он, что характерно Банк и держали его, самые натуральные гномы, причем в других местных отраслях их не было от слова совсем. Но в единственном горном массиве на планете, а точнее в горной стране Морее, были Горные хирды гномов (так назывались их города), где делали лучшее на планете оружие, но в городах гномьих мастерских не было.

Глава 5

На рассвете, наш небольшой отряд, выдвинулся в сторону владений барона Райена. Наш «экспедиционный корпус» состоял из баронства молодоженов Генриха и Генриетты, двух дружинников Генриха (которых Мы с Ван подлечила Ликторской медициной, о которой ходили легенды. В аптечке, каждого ликтора, рейтара и кирасира был пузырек с оздоравливающей микстурой, тюбик с заживляющей мазью и таблетница с набором капсул трех назначений (от лихорадки, ядов и кровопотери). Согласно Общему Уставу, лекарства эти предназначались для излечения Рейтар всех чинов, а также, для приведения в состояние полезное для следствия, свидетелей и подозреваемых. Причем Легаты и Рейтары обладали определенной медицинской магией, Легаты побольше, Рейтары поменьше, а вот кирасиры имели только аптечку. Аптечку можно было применять только строго по Уставу, но я обозначил дружинников, как свидетелей преступной деятельности барона Райена и «металлический голос промолчал», даже когда я добавил Фрицу и Гансу здоровья, наложением рук. Учитывая то, что сдав в городе трофеи, доставшиеся нам от разбойников, мы еще получили помимо награды и цену захваченного оружия, да на разбойничках было кое какое золотишко, я честно поделился с молодым бароном и он нанял в городе трех наемников, которые честно говоря мне не понравились и я приказав Ван за ними присматривать, после того, как мы выехали из города отправил их в авангард, что им явно не понравилось, но тем не менее выступать по этому поводу они не стали.

Когда мы подъехали к городским воротам, они по раннему времени были закрыты и вылезшие из караулки стражники, начали было пререкаться с нашим авангардом, но увидев знаки Легата на сбруе Орлика, а потом и на мне, быстро открыли ворота и выпустили нас со всем уважением.

Практически сразу за городскими стенами, начинались Городские фермы и кое где народ уже виднелся в полях. А потом пошла лесная дорога, один в один, как та, где мы познакомились с бароном Генрихом, правда без «Осиных апельсинов». Учитывая, что эта дорога считалась «Купеческой», на ней были так называемые «Площадки путевого отдохновения», поляны с навесами, очагами и скамейками. Персонала там не было, ибо это было запрещено старыми законами, и по этим же законам, любые лица использующие эти места в криминальных целях, подлежали баниции с веревкой, через четвертование и посему разбойнички и дикие бароны не рисковали шалить на «Купеческих» дорогах. Другой вопрос, что не все «Купеческие» дороги были самыми короткими и удобными и на других трассах разбои случались, но на то были Рейтары и Легаты, тем более, что у Легатов была возможность поставить метку на человека, даже его не видя, а просто видя его следы.

На обед остановились на одной из Площадок, дружинники и наемники стали организовывать бивак и готовить еду. В принципе хватало холодных деликатесов и кипятили только воду для чая. И тут Ван передала мне по Ликторской связи, что новенькие добавили в кружки дружинников, Генриха и Генриетты, какой то порошок. Ну что же, сами напросились.

Я направив на наемников стволы наганов, приказал им самим осушить эти кружки, один из них выхватил кинжал и получил пулю в руку и в плечо, а остальные двое рухнули на колено и в захлеб стали каяться, признаваться и просить пощады. Это были люди барона Райена, которые должны были встретить карету с Генриеттой и сопроводить ее в замок барона и узнав что все изменилось и связавшись с бароном по голубиной почте, его десятник и два стражника, нанялись в дружину к Генриху с приказом накачать их сонным зельем, противоядие от которого есть только у барона.

Я зафиксировал все эти показания под протокол, в том числе то, что после свадьбы Генриетта должна была превратится в одурманенную куклу для сексуальных утех. У барона было Родовое Знание о Дурман-грибах, которые произрастали в его имении и из которых он изготавливал разные снадобья, ибо имел пайцзу мага-медика. Но изготавливали он и снадобья для черного рынка, что тоже было вытянуто из десятника, бывшего одним из главных подручных барона в его темных делишках. Повесив согласно местному законодательству и праву Легата двух мерзавцев из трех и взяв третьего с собой, мы двинулись дальше.

Чем ближе было к замку «Грибного» барона, тем больше на обочинах росло грибов причем это были мухоморы и отнюдь не маленькие. Не доезжая до замка километр, я с удовольствием расстрелял из карабина секрет баронской стражи, который нам выдал трясущийся за свою шкуру пленный. Мне очень понравился один из новых режимов стрельбы, появившийся у меня, как у Легата. После выстрела, я мог закрыть глаза и мой взор перемещался в пулю, и я мало того, что видел куда она летела, но и мог подправлять ее траекторию, причем для меня время слегка подтормаживалось.

С магией тут все было довольно таки странно. Ей обладали в той или иной мере все Ликторы, Легаты больше, Рейтары меньше, а Кирасиры совсем немного. Еще были маги медики разной силы и некоторые бароны обладали Магией Земли, что давало им преференции в сельхоз работах, либо в экспериментах типа баронских мухоморов. Лично я не был воинствующим материалистом и верил в магию, ибо в нашем имении в Глебовском был натуральный домовой, а моя бабушка, урожденная княгиня Глебовская обладала, кое каким даром. И помню, как будучи отроком подсмотрел, как перед бабушкой стоял на коленях соседский помещик, (перебравший на балу и позволивший себе лишнее в поведении) и просил вернуть ему возможность потреблять веселящие напитки, которой он лишился после некой фразы бабушки. И кстати от бабушки, у меня была чуйка на неприятности, так часто выручавшая меня на войне и уж тем более в то время, когда пришел гегемон и все пошло прахом.

Замок барона был мрачно красив, ну уж огромные мухоморы повсюду во дворе и их судя по всему муляжи в интерьере фасада замка, привносили свой инфернальный флер. Но не смотря сказочность антуража, с охраной все было серьезно… Как только я снял из карабина охрану у ворот и арбалетчиков в машикулях воротных башен, из ворот вышла дюжина латных копейщиков с четырьмя, латными же кавалеристами на флангах. И тут я решил проверить огневую мощь Орлика в бою. Я отдал ему приказ по маго связи и носовые, так сказать метатели, нанесли удар по авангарду гарнизона быстро его сократив почти под ноль (часть головок болтов, вылетевших из самострелов Орлика, оказались разрывными). Я стал ждать выхода из ворот второй части гарнизона, но все испортил молодой барон Генрих. Он пришпорил коня и выскочив к воротам, ста кричать, что вызывает барона Рейна на поединок. Я-то хотел, перебив гарнизон ворваться в замок и захватить барона живым, а тут этот мальчишка, еще его убьет или вообще сам погибнет.

Барно радостно выехал из ворот и стал орать, что сделает из этого наглого мальчишки салат с озерными грибами, а эту шлюху отдаст своим дружинникам, на что я дав в свою очередь шпоры своему коню и обогнав Генриха заорал, что этот мерзавец оскорбил моих друзей я первым вызываю его на дуэль и по обычаю, каждый из дуэлянтов может использовать любое оружие по своему усмотрению. Барон, которому злость застила глаза и посему не понявший, что перед ним не просто ликтор, а целый Легат, проорав что разделается с обоими, отстегнул от седла арбалет, но тут заговорили мои Наганы, и руки барона потеряли боевые возможности, он было запустил в них медицинскую магию, которой оказывается тоже владел, но я не пожалел на него еще две пули и приставив к его горлу палаш, принял его сдачу и велел ему приказать остаткам гарнизона сложить оружие. Но гарнизон тем не менее ринулся в атаку, но мы с Орликом открыли огонь на поражение и гарнизон быстро кончился. Я послал Генриха с его дружинниками в замок, а сам провел экспресс допрос барона, уж этому мастерству я и в партизанах, и тем более в ГПУ, хорошо научился. Выяснилось, что правил всем в замке не барон, а капитан его дружины, которого разнес выстрел Орлика, у барона была страсть к садистским пыткам молодых девушек, и капитан их ему поставлял и этим в конце концов взял барона за глотку. Все дела с Черным рынком снадобий вел капитан и все бумаги хранились в тайнике кабинете барона, куда имели вход, только барон и капитан, а горничная убиралась там в присутствии одного из них. Очередная шкатулка с жемчугом, судя по «зеленой стрелке» находилась тоже в этом кабинете и что характерно, тоже в старинных часах. Я обшманал кабинет, вскрыл сейфы и тайники, забрал документы по Черному рынку снадобий и часть казны капитана, остальное, плюс баронскую казну, я оставил Генриху, но когда я вышел во двор, то увидел местную прислугу стоящую на коленях и преклонившего колено Генриха. Он сказал, что за то что я поставил свою жизнь на кон в защиту его чести, он признает себя моим вассалом, а замок и баронство, по праву Ваганума, становятся моими (старого барона я прирезал после допроса, ибо во первых, такая мразь не достойна жить, а во вторых, согласно местному дуэльному кодексу, я был в своем праве. А когда я увидел пыточный подвал барона, то пожалел, что дал ему легко уйти.

Глава 6

Я связался с Рейтарский фортом Округа где был родовой замок Генриха, сказал, что барон теперь мой вассал, имеющий имение и теперь по закону, его род обязан выделить ему четверть своей дружины. Надо сказать, что Генрих конечно от этого вассалитета поимеет гораздо больше, чем я. Легаты тут личности не бедные и их преференции и возможности солидно превышают любые доходы от лена, а вот вассалы Легатов по статусу была выше любых баронов, и соседи, да и разбойнички испытывали перед вассалами известный пиетет.

В ожидании сикурса, мы решили объехать окрестные деревни, чтобы познакомить пейзан с их новым хозяином. И в первой же баронской деревне, которую мы посетили, оригинально именуемой по простому Большие Смердуны, была обнаружена следующая картина маслом… на местном майдане, при большом стечении местных же жителей, готовили к наказанию плетьми юношу и девушку. Как потом выяснилось, девушку, согласно местной мерзкой разнарядке, хотели увезти к старому барону садисту, а юноша стал за нее заступаться, аки Персей за Андромеду, подрался со стражниками, но местные альгвазилы оказались по круче морского чудовища и вырубили и скрутили спасителей, главный из которых был вместе с ней показательно приговорен к наказанию кнутом после чего их должны были отправить в замковую темницу, на окончательный суд барона Райена.

Экзекуцией руководил омерзительный тип, оказавшийся местным старостой и верным клевретом покойного барона садиста. Староста стал срывать с девушки блузку и я уже собирался снять его в свою очередь из верного карабина, как на майдане появилось новое действующее лицо…

Молодой человек в берете с пером, а ля молодой д Артаньян, ворвался в действо в конном строю и лихо снес старосте голову палашом. Я немножко на него обиделся и ограничился тремя стражниками, получившими по пуле соответственно в лоб, в левый и правый глаз. Третьего стражника сняла своей стрелой Ван, а четвертый, бросив копье и щит, мудро попытался сбежать, но народные массы взбурлили, немного его разорвали на клочки, проявив бешенный энтузиазм. Странною любовью однако любили местные пейзане своих альгвазилов.

Рыцарь в берете оказался кадетом Шарлем из Дижона, а юноша впрягшийся за девушку, был его приятель Люка, который приехал просить руки прекрасной пейзанки и не хотел естественно, дабы ее кто то, куда-то увозил.

История Шарля была следующей… баронет без наследства, во втором поколении, поступил на службу в Городскую стражу Дижона и взял на рынке с поличным пару карманников и их бригадира. Учитывая, что банду крышевал начальник стражи, карманников выпустили, корнет поднял скандал в котором его поддержали два стражника, Люка и Жан и они все трое, естественно вылетели из стражи. Люка решил поехать в деревню, где обитала понравившаяся ему пейзанка, друзья отправились с ним с целью погулять на помолвке и свадьбе, ну и дальше по тексту…

Я сходу предложил Шарлю и его друзьям вступить в дружину барона Генриха (Жан оглушенный и связанный после драки с местными стражниками пребывал в «холодной») и они с радостью согласились и за себя и за приятеля. Так что дружина моего вассала барона Генриха прирастала на глазах. Я принял и подтвердил присягу новых дружинников, потом привел к присяге пейзан (Легат обладал таким правом), повесил помощника старосты (такого же негодяя, как и староста) и оставив деревню готовиться к свадьбе Люка и Марии, отправился с Генрихом и Ван, объезжать другие деревни данного феода. Другие деревни были поменьше, в одной из них, (просто Смердунах), было два стражника и в двух (Гнилое болото и просто Болото) по одному. Странная однако в этих местах топонимика. После объявления о пришествии новой власти и смерти старого барона, народ уже стандартно с ними расправился.

Мы с Генрихом отменили все непопулярные положения прошлого феодала, заменив барщину и несправедливые поборы, арендой земли и десятиной налога, ну и продовольственной вирой и службой в замке. Я объяснил Генриху, что он так будет больше получать, но больше послаблений давать нельзя. Ибо не объясниля вспомнил своего дядюшку, который был профессором и академиком и а ля Онегин , «…он барщины ярмо тяжелой, оброком легким заменил, отдав барскую землю в символическую аренду. Крестьяне его о благодарили. В 1917 году, он погиб в подожженной усадьбе, спасая свою библиотеку.

Мы с Ван остались на помолвку и в процессе праздника я выяснил максимальную информацию по Дижону, ибо мой путь лежал теперь именно туда, так как очередная «жемчужница» мигала на схеме именно там.

А пирушка была славной, но увы помимо обычных праздничных блюд типа яичницы с сыром и овощами на огромной сковороде, баранов на вертеле, , ягнятины с варением, айсбана и гигантских свиных и говяжьих отбивных, были и менее привычные для меня блюда… В баронстве водились жабы величиной с кролика и местное население считало их едой (в отличие от меня).

В Дижон мы ехали по Купецкому тракту, нагнав на стоянке купеческий караван к которому по просьбе его старшины и присоединились. Купеческий старшина, исходя из присутствия Ликторов, сразу же решил срезать дорогу через лес, ибо теперь он не опасался разбойников. А я же решил малость пошутить... Мы с Ван одели сверху своей одежды простые серые плащи, дабы со стороны не было видно, что с караваном едут Легат и Кирасир. Нечто подобное мы творили в австрийских тылах в Великую войну. Мой командир, барон Унгерн, считал, что партизанам не надо придерживаться обычных правил войны и по сему при каждом подходящем случае мы не брали пленных, ну а языков буквально выворачивали на изнанку, и наши методы экспресс допроса были вельми далеки от гуманизма. В торочном обозе, наш отряд возил набор германских мундиров и мы в случае нужды, переодевались в них без зазрения совести. Когда мы накануне Брусиловского прорыва проводили рейд в окрестностях Перемышля, то перехваченный разъездом фельдъегерь, сообщил, что в нескольких километрах отсюда, штабе австрийской бригады, гостит болгарский полковник. Барон услышав это, заскрежетал зубами и сказал что мы обязаны поквитаться с теми, кто предал память о наших воинах павших на Шипке.

К австрийскому штабу на рассвете подъехало два автомобиля с германскими офицерами, которые сообщили, что генерал-полковник Герман Кусманек фон Бургнойштедтен хочет срочно видеть господина полковника по важному вопросу и это не на долго и господина полковника на этом же автомобиле привезут сюда. А командиру бригады полковнику Шнейдера, его друг полковник Заугель из штаба дивизии, просил передать бочонок старого вина (имена и взаимоотношения Шнейдера и Заугеля были получены в процессе допроса фельдъегеря). Когда машины с немцами и болгарами уехали, рванул динамит заложенный в бочонке, уничтожив всю штабную верхушку. А болгарского полковника и его адъютанта больше никто никогда не видел и судьба их была грустной, ибо барон Унгерн, терпеть не мог предателей.

И тут нас разбойники не подвели и напали в том месте, где дорога пересекала небольшую поляну. Когда мы с Ван сбросили плащи и открыли огонь, они не сразу осознали глубину своих заблуждений. Тут я кстати применил придуманный мною камуфлет. Туда же, куда я стрелял из карабина, Орлик выпускал одиночные болты и эффектные взрывы их головок, окружающие относили к чудесному оружию Легата. Вешать никого не пришлось, остатки банды добила купеческая охрана. А нас ждал Дижон.

Глава 7

Дижон будто сошел со страниц книг Дюма. Стража там была Ратушная и Торговая и стилистически походила на мушкетёров короля и гвардейцев кардинала. (Из Ратушной как раз и выгнали нашего приятеля корнета в берете, а ля молодой д Артаньян).

Но были тут и отличия от Дюма. Город буквально кишел Остериями и Эскарго, трактирами, где подавали соответственно устриц и улиток. Торговая стража занималась приезжими купцами, Ратушная же полицейскими функциями, но городской рынок они курировали совместно, что инспирировал о и подогревало их соперничество. И дуэли тут случались периодически, но без смертоубийства, строго до первой крови.

Рынков тут было практически три... Большой рынок, Рыбный рынок и Кружевной рынок.

На Большом рынке был широчайший диапазон ширпотреба и продуктов, кроме рыбы. На Кружевной естественно торговали кружевами из квартала Белошвеек, ну и на Рыбном, соответственно рыбой ибо Дижон был крупным речным портом . Что интересно, река называлась Сеной, но шириной и полноводностью скорее походила на Волгу в районе Саратова и была вполне судоходна, а рыба в ней буквально кишела и это были не только леди,караси и прочие сазаны, но и даже осетры. Так что черная икра тут была в ассортименте разнящиеся по степени и технологии засола. Я естественно не удержался и прикупил искорки про запас, благо места в хранилище имелось пока достаточно.

Мы остановились в лучшей городской гостинице "Рыба Шар", построенной именно в форме данной рыбы. Цены номеров там , так же отличались от обычных, как размер вздувшейся рыбы шара, от ее обычного состояния. Но оно того стоило. Ван пришла в дикий восторг от прозрачной ванной, в полых стенках которой плавали разноцветные рыбки.

Ещё одной достопримечательностью Дижона, был Квартал Белошвеек. Там изготавливались тончайшие кружева прославившиеся по всей планете. Все девушки-белошвейки были как правило весьма миловидны, что тоже давало повод для дуэлей. У Белошвеек были свои персональные Термы типа Каракальских бань в Древнем Риме и мужчины туда доступа не имели. Внешнюю охрану несли поочередно расчеты из обоих триб местных альгвазилов и попасть на этот пост было мечтой каждого стражника. Так главной затыкой в выполнении этого этапа Задания было то, что пресловутая зелёная стрелка указывала именно на Термы Белошвеек. А своей Мари Мишон* у меня в этом городе не было. Так что оставалась надежда только на Ван. Как Кирасиру и Стажеру Легата, ей был открыт путь везде (нет, как Легат я мог спокойно зайти и в женскую баню и никто бы мне слова не сказал, но это вызвало бы нежелательные толки, бросающие тень на Ликторов.

Я запустил Ван в термы и был вельми разочарован результатом. Я мог видеть ее глазами, куда она идёт (была такая связь между Легатом и его Стажёром). Так вот, не смотря на то, что Ван немного хулиганили и периодически рассматривала наиболее завоевательные фрагменты фигур белошвеек, она наконец дошла до небольшого мраморного грота, но ничего там не увидела, хотя я через ее глаза, ясно видел ларец с жемчужной инкрустацией. Такая вот мистика момента.

Я велел Ван продолжить регулярные посещения терм и параллельно собирать информацию о Ратушной стражи из которой выперли нашего друга Шарля, мне было интересно, насколько ли там все прогнило , что бы вошло в юрисдикцию Легата.

Белошвейки были кладезью информации и картина со стражей выяснилась следующая... Начальник Ратушной стражи действительно крышевал карманников, причем на всех рынках. У него были аж две любовницы из Белошвеек, клюнувших на богатые подарки, ну и они естественно вытащили из старого сластолюбца всю подноготную, о чем растрепались подружкам.

Ну что же, пора его навестить и восстановить справедливость. Я по шел прямо в Ратушу и встретился с начальником стражи прямо у мэра, там кстати присутствовал и начальники Рыночной стражи, который весь наш разговор с трудом скрывал на лице змеиную улыбку.А разговор был короткий и емкий, негодяй был изобличен и во всем сознался, но мне не понравилось мелькнувшая у него за мгновение до удара моего палаша ухмылка и моя чуйка оказалась права...

Ван шла по залу купален, поочередно пробуя воду ногой , выбирая наиболее комфортную для себя температуру. На встречу ей шла Анетта, одна из пассий начальника стражи и внезапно, тяжёлая мраморная амфора стоявшая на галерее опоясывающей зал поверху, стала падать прямо на девушек причем Ван успела заметить на галерее чью то мелькнувшая тень. Ван успела отпрыгнуть в сторону и оттащить из под удара Снегов, после чего приказала охране блокировать выход, и всем присутствующим в термах одеться и собраться в одном из залов. Предъявленный жетон Кирасира, снял все вопросы.

И теперь, я мог на законном основании посетить Женские термы.

Меня встречала сама Мадам Жорж, директор Терм. Она с почтением и уважением просила мосье Легата, стереть это грязное пятно с ее заведения и я уверил ее, что именно этим и займусь. Я дал по внутренней связи Ван кое какие поручения, ещё раз подтвердил привлеченным к следствию (счастливым от этого) стражникам то, что посетительницы и персонал должны собраться в одном зале, и что никого, кроме Ван сюда и отсюда, не пускать и не выпускать. И начал обход помещений.

Термы конечно поражали своей роскошью, статуи и барельефы, мрамор разных цветов прочие архитектурные излишества создавали неповторимый антураж. Убедившись,что никто за мной не следит, я сразу же отправился к нужному гроту и отправил роскошный жемчужный ларчик в хранилище. И продолжил обход, ожидая сообщения от Ван, которого наконец дождался. После чего вместе с Ван вернулся в зал где были собраны все действующие лица драмы. Я приказал всем выстроится у стены и сказал, что сейчас они по одному будут подходить к ящику с двумя отверстиями, увенчанному вычурным светильником, принесенные Ван и установленном на столе , по очереди засовывать в боковые отверстия руки, сжимать ими специальный Сосуд Правды и медленно считать до шести и если до Сосуда Правды дотронется преступник, то светильник стоящий на ящике вспыхнет и я вдобавок приказал закрыть шторы на световых окнах на галерее, дабы создать в зале полумрак.

И вот когда все прошли испытание и светильник так ни разу и не вспыхнул, и народ начал все громче перешоптываться, я рявкнув, что бы все заткнулись и построились к стены, и приказал стражникам открыть шторы а подозреваемым поднять руки и посмотреть друг на друга и тут снова начался ропот, так как почти у всех, руки оказались испачканы в саже, у всех, кроме одной из служанок. После чего объяснил , что Сосуд Правды это был самый обычный кувшин густо намазанный сажей и тот кто испугался до него дотронуться и есть неудавшийся убийца. Это оказалась одна из служанок, нанятая тем самым разоблаченным и наказанным начальником стражи. Мадам Жорж выразила мне свое восхищение, преступницу забрала стража, а я опять убедился в том, что постулат о том, что лишних знаний не бывает, опять оказался верен. Вовремя я вспомнил историю из книжки прочитанной в детстве.

Перед отъездом, я опять же, по партизанской привычке, переснарядил стреляные гильзы, которые стабильно подбирал после каждого огневого контакта.

Мари Мишон*, белошвейка из Тура, она же герцогиня де Шеврез, возлюбленная Арамиса. Героиня романа Александра Дюма « Три мушкетёра».

Глава 8

Дальше наш путь лежал в город Хамон и тут в качестве транспорта нам попался шикарный речной лайнер, намного превосходящий по всем параметрам, памятные мне Волжские пароходы.

Речной флот тут назывался Пароходством и пользовался определенной автономией. В нескольких городах были верфи, но большие корабли они не строили с незапамятных времён, выпускали они рыбацкие баркасы и купеческие ладьи, и занимались так же ремонтом и обслуживанием приписанных паровых бортов.

По какой то непонятной причине, верфи потеряли возможность делать паровые двигатели, то есть расходные запчасти они могли производить, но не больше. И самое интересное, никто это не считал чем то странным. Да, много непонятное в этом странном Мире.

Мы с Ван приобрели билеты в апартаменты Люкс (на пароходах, платить за проезд должны были даже Ликторы, если к них не было договора на охрану). Но с золотом у нас проблем не было, зато проблемы были у речников. Утром второго дня путешествия в наши двери робко, но несколько нервно постучались. Капитан и он же хозяин корабля, лебедя и кланяясь, сказал что очень нуждается в помощи благородного Легата, ибо на фарватере показались Речные буканиры. И корабль "Золотой осетр" просит принять его под охрану по двойному тарифу.

Мне все это показалось подозрительным и капитан раскололся... Оказывается, он некогда серьезно поссорился с Речными буканирами, кстати достаточно своеобразной местной трибой.

Состояло это сообщество из маргиналов изгнанных из Хамона. Сам город Хамон четко по названию, был признанной столицей копченостей. Вокруг города , за зелёным поясом была россыпь свиноферм, причем свинофермы и город, были абсолютно разными ареалами. Фермеры были пуританами поклонявшимися живой природе, а горожане были простыми мещанами, в хорошем смысле этого слова, плюс очень ценящими законопослушность. В городе было множество коптилен и естественно Свинский рынок. И фермеры и горожане не любили отхождений от нормы и высылка была стандартными наказанием не вписавшийся в местный социум. Так и появились буканиры.

Они образовали несколько поселений в лесах вдоль реки, добывали одичавших свиней, коптили их мясо (Буканирские окорока весьма ценились в некоторых ресторациях) и понемногу пиратствовали.

С "Золотым осетром" у буканиров случилась следующая затыка... Корабль вез заказанный ими комплект коптилен, но в порту Хамона власти конфисковали это оборудование, как контрабанду. Буканиры выставили претензии к хозяину судна и получив отказ поставили капитана на счётчик. В принципе вопрос был в моей юрисдикции , хотя дело было явно мутноватым и мне не хотелось встревать в местные разборки. "Золотой осетр" относился к Хамонскому комендантству Пароходства (Пароходство, тут делилось на комендантству по городам имеющим пристани) и проблема должна была решаться корабельщикамт и городской ратушей, но вот пиратство сразу ставило буканиров по ту сторону от мушки.

Флотилия пиратов перегородила фарватер и и вывесила сигналы -"Остановиться и приготовиться к досмотру", чем сразу поставили себя вне закона.

Но я решил дать им возможность сохранить жизни. Выведя Орлика на бак и взобравшись в седло, я включив усиление звука, и представившись обратился к буканирам с предложением освободить фарватер, прекратить движение и после чего покинуть суда в течении трёх минут. Буканиры замедлили ход но не спешили освободить фарватер и я демонстративно подняв карабин выстрелил под форштевень ближайшего пиратского челна, параллельно выстрелил и Орлик из своего встроенного самострела. Полыхнул взрыв, лишив пиратскую лоханку части носа и остальные суда по быстрому ушли с фарватера, спустили паруса и осушили весла. А команды в панике стали садится в челноки и грести к берегу. Тут, как всегда и везде это бывает, как ррз к шапочному разбору появилась Речная стража и я оставив из разбираться, дал капитану команду двигаться в порт назначения. Через час нам с Ван подали в апартаменты шикарный ужин, а капитан лично вручил мне кошелек с золотом и золотую карточку Пароходства, дающую право на бесплатный проезд на всех пароходах Пароходства.

На подходе к Хамону, я удивился чистоте реки, несмотря на множество свиноферм в этой местности, но капитан объяснил, что при каждой ферме есть поля аэрации и в случае нарушения общественно-социальной гигиены,на владельца фермы накладываются штрафные санкции, вплоть до конфискации. А уже в порту все запахи, забивались запахами копчений.

Распрощавшись с моряками, мы с Ван, дабы размяться после парохода, решили перед заселением в гостиницу совершить конную прогулку по городу. (а заодно посмотреть на очередной "жемчужный" пункт моего анабазиса.

Точка была на окраине города на территории закрытой коптильни. На перекрестке рядом, была стандартная торговая точка Хамона – Бутербродная, где за серебрушку можно было получить пару бутербродов со свежайшими копченостями любой комплектации и кружку пива. Заприметив ошивающегося рядом пейзанина с флером маргинальности на лице, я угостил его пивом и получил полную справку по окрестностям и их жителям, включая домашних хомячков.

Нужная мне коптильня была заброшена и опечатана уже несколько лет, так как два ее последних хозяина сошли с ума, а часть персонала подхватила непонятные, но вельми неприятные недуги и посему опечатана. Сначала некоторые воришки пытались туда влезть, но один из них тоже свихнулся, а другого нашли по утру бездыханно висевшем на заборе. И тут мне стало интересно и этой же ночью я отведя глаза гостиничной прислуге, ушел в ночь (умение на несколько минут отводить глаза, так же имелось у Легатов).