Текст книги "Коралловый остров"

Автор книги: Владимир Обручев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Широту попробуем определить по высоте солнца над горизонтом в полдень, продолжал Керри. – Но так как мы, вероятно, находимся недалеко от экватора и солнце в полдень, наверное, близко к зениту, определение его высоты будет трудно и неточно. Придется подождать ночи, чтобы определить широту по высоте некоторых звезд. У меня с собой небольшой карманный секстант.

– Итак, придется ждать ночи и надеяться, что небо будет и ночью более или менее свободно от туч, – заметил Кинг.

– Следовательно, только завтра утром удастся сообщить в Фриско, где мы находимся, – сказал Смит. – Но действует ли радио самолета? Мы могли бы сообщить сначала хотя бы то, что мы живы и сели на какой-то остров.

– К несчастью, радиокомпас на приборной доске также пострадал и молчит, заметил Элиас.

– Но для радио у нас имеются запасные части, – прибавил Форс, – и я надеюсь скоро восстановить связь с внешним миром.

– Да, это самое главное, единственная возможность вызвать себе помощь. Без радио мы будем сидеть на этом острове до тех пор, пока какой-нибудь из самолетов, высланных из Фриско и с Гавайских островов на поиски, не залетит случайно сюда, – заметил Керри.

– На что трудно рассчитывать, – прибавил Форс. – Циклон унес нас очень далеко на юг.

– А в Фриско скорее предполагают, что мы просто погибли в пути, пробиваясь сквозь циклон, – заметил Элиас.

Завтрак закончился в молчании. Каждый обдумывал последствия аварии применительно к своим личным делам и обязанностям. У Керри и Форса в Сан-Франциско остались жены и дети, у Элиаса – родители. Кинг оставил невесту. Кроме того, его особенно волновали его задачи как корреспондента. Нападение Японии на Пирл-Харбор, несомненно, было началом войны на всем Тихом океане, в которой Англия, а может быть, и Советский Союз должны будут принять участие. Голландия, владеющая крупными островами в Зондском архипелаге, также будет заинтересована в исходе военных действий, а Австралия, входящая в Британскую империю, конечно, не останется безучастной. На очереди интереснейшие события, а видный корреспондент крупной газеты неожиданно бесследно исчез. Редакция, конечно, пошлет кого-нибудь другого, хотя Кинга заменить трудно. Он побывал уже в Японии, на Филиппинах, в Сингапуре и Гонконге, даже во Владивостоке, на Гавайских и других островах, знает малайский и русский языки, немного японский – и вынужден сидеть на каком-то ничтожном острове, не имея даже возможности дать знать о себе, сообщить, что случилось, и просить о помощи. Возмутительно! Не вовремя разыгрался этот проклятый циклон, словно в помощь японцам!

Спокойнее всех был Смит. Его сын оказался неожиданно при нем, а как хирург он бывал уже свидетелем, иногда даже невольным виновником стольких семейных или житейских драм, что привык относиться к событиям философски. Конечно, в Пирл-Харборе его ждала срочная работа – помощь пострадавшим морякам американского флота и горожанам. Там нужны были также перевязочные средства и медикаменты, которые вез самолет. Но в Сан-Франциско, конечно, уже известно, что их самолет не долетел, вероятно, погиб, и вслед за ним, наверное, уже снаряжались другие с таким же грузом и хирургами, и помощь в Пирл-Харбор придет лишь с небольшим опозданием.

Когда завтрак кончился, Смит сказал:

– Обсудим нашу программу на сегодняшний день.

– Мы оба займемся приборами, – заявил Форс. – Выясним повреждения, возможность починить одни, заменить другие, но, главное, восстановить радиосвязь.

– Я подготовлюсь к определению долготы, – сказал Керри. – Солнце поднялось уже довольно высоко, а наблюдения нужно начать за два, а лучше за три часа до полудня.

– Что для этого нужно? Я могу помочь вам, – предложил Кинг.

– Ровная площадка, прямая палка в два-три ярда длины, несколько деревянных колышков и кусок бечевки – все это мне нетрудно раздобыть самому. Лучше будет, если вы, Смит и Генри, подниметесь на вершину горы и осмотрите оттуда весь остров. Возможно, что на нем есть жители, даже радиостанция.

– Японская или наша, – подхватил Кинг. – Это было бы интересно!

– Об этом мы еще не подумали, занятые нашей аварией, – сказал Смит. Конечно, очень важно выяснить, что представляет этот остров и нет ли на нем японцев. В последнем случае нужно, возможно, дольше скрывать от них наше присутствие, если только это не маленький наблюдательный пост, который мы можем захватить силой или хитростью.

– Не мешает взять с собой оружие, – прибавил Керри. – Неизвестно, с кем вы встретитесь на горе. Если это будет японский солдат, – его нужно взять в плен или уничтожить.

– А кроме того, не мешает и поохотиться, – заметил Кинг.

– Немного провианта у нас есть, – заявил Форс, – но, конечно, только сухого, не считая консервов.

– А каким оружием мы располагаем? – спросил Смит. – У меня есть охотничья двустволка с патронами. Я немного охотник и надеялся в Пирл-Харборе поохотиться в свободное время на мелких птиц.

– У меня в багаже легкая винтовка морской пехоты, – заявил Керри.

– У меня – револьвер с сорока патронами, – сказал Кинг.

– Итак, разведочная партия будет достаточно вооружена и для охоты и на случай встречи с двуногими или четвероногими хищниками. План на ближайшие часы составлен, и мы можем приступить к его выполнению, – заключил Смит, вставая.

Керри полез в грузовой люк доставать свою винтовку, Смит вынул из пассажирской кабины свое ружье, Кинг, порывшись в саквояже, вытащил маленький револьвер, зарядил его и сунул в карман. Летчики занялись в своих кабинах демонтажем пострадавших инструментов. Генри наготовил из оставшихся от костра сухих веток и сучков несколько колышков, которые отдал Керри, получившему от летчиков бечевку и довольно длинную палку, которая нашлась в багажном отсеке.

5. Остров – и вулканический, и коралловый

Смит, Кинг и Генри, захватив оружие, отправились на разведку. Мальчик повел старших к тому месту, где он нашел удобный подъем на скалы, обрывавшиеся к заливу. Поднявшись, они вскоре нашли тропинку, углублявшуюся в лес, который покрывал восточный склон горы и состоял из деревьев, большей частью незнакомых путешественникам. Обращало на себя внимание обилие древовидных папоротников нескольких видов, достигавших высоты в несколько метров. Папоротники господствовали и среди кустов, образовавших густой подлесок. Из знакомых деревьев путешественники отметили бананы и кокосовые пальмы. Довольно много видно было миртовых и мимозовых деревьев. [...]

Тропинка, по которой они шли, была хорошо утоптана. Это обратило на себя внимание.

– Эта тропинка доказывает, что на острове теперь имеется или было еще недавно какое-то население, – сказал Кинг.

– Но ее могли проложить и какие-нибудь довольно крупные четвероногие животные вроде буйволов или диких лошадей! – возразил Смит.

– На уединенных островах Тихого океана крупные млекопитающие не водятся, заявил Кинг, – за исключением тех, которые привез с собой для разведения человек. Флора и фауна на этих островах состоит из своеобразных форм. Из диких животных встречаются птицы, которые могут перелетать через просторы океана, и черепахи, живущие в море, но вылезающие также на сушу, и, конечно, различные насекомые, занесенные ветрами. Из растений встречаются только те, семена которых переносятся ветром или морскими течениями и выдерживают долгое пребывание в соленой воде, не теряя всхожести, или же те, которые заносят птицы. Человек на своих судах завез на острова, помимо своей воли, крыс, мышей и их паразитов, а также развел свиней, кроликов, собак, кошек, домашнюю птицу, лошадей, рогатый скот. Жители этих островов, – продолжал Кинг, – разводят свиней и разные огородные растения. Эти пришельцы, конечно, дополняют и частью даже вытесняют первобытную фауну и флору, которая в общем небогата семействами, родами и видами. И чем дальше отстоит остров от ближайшего материка, тем беднее его первобытная фауна и флора. Это обнаружил Дарвин сто лет тому назад во время своего кругосветного путешествия на корабле "Бигль". [...]

Поднимаясь по тропинке, разведчики действительно заметили только птиц нескольких видов, перелетавших с дерева на дерево; некоторые пели довольно мелодично, и Кинг заявил по этому поводу:

– Это пение доказывает, что мы находимся уже в южном полушарии, где декабрь – первый летний месяц, и птицы еще поют в период устройства гнезд и кладки яиц.

– Как вы обратили на это внимание! – воскликнул Смит. – Да еще сделали интересный для нас вывод. Я бы не подумал об этом.

– Хороший корреспондент должен быть внимателен ко всему и иметь хорошее образование, – ответил Кинг. – Ведь задача его жизни – узнавать все новое, что творится на земле, правильно объяснять все явления и факты и правильно описывать их, ничего не выдумывая и не преувеличивая.

– Так, конечно, должно бы быть, – заметил Смит. – Но, к сожалению, в нашей периодической печати это мудрое правило соблюдается далеко не всеми. Владельцы газет думают только о своем обогащении, заботятся прежде всего об увеличении тиража и наполняют столбцы информацией о всяких происшествиях, преступлениях, ссорах, модах, возбуждающих любопытство. Они освещают все события с определенной, полезной только для них точки зрения, прибегают к выдумкам, лжи и клевете – и это под покровом принципа "свободы печати", которым мы гордимся.

– Газета, в которой я работаю, – заявил Кинг, – не принадлежит к этой категории, хотя в своих высказываниях по политике иногда также пристрастна.

В одном месте за крутым поворотом тропы путники увидели черное четвероногое, по росту и форме похожее на крупную свинью, животное; заметив людей, оно быстро скрылось в чаще.

– Одичавшая свинья! – воскликнул Кинг. – Нужно приготовить винтовку на случай подобной встречи. Полинезийцы часто предпочитают не заботиться о корме для своих свиней, предоставляют им полную свободу и, когда нужно, охотятся на них.

Тропа привела, наконец, к вершине горы, где лес настолько поредел, что можно было осмотреться. Полукольцом среди деревьев и кустов тянулся гребень из темно-бурых камней, выдававшихся из травы. Он ограничивал с запада плоскую, заросшую травой впадину, в центре которой блестело маленькое озерко, не больше 15-20 м в диаметре.

– Вот и кратер этого вулкана, очевидно, давно уже не действовавшего, воскликнул Кинг. – Последний поток лавы излился из него на восток и покрыл склон, по которому мы поднимались.

– А порода, кажется, такая же, как в черных скалах вокруг залива, заметил Генри, поднявший обломок бурого камня, – но только сильно выветрелая.

Из кратера поднялись на гребень, продираясь через кусты. Но высокие деревья, росшие ниже по склону, заслоняли вид вдаль, и только кое-где между их кронами блестели участки моря.

– Необходимо влезть на дерево, чтобы увидеть сверху остальную часть острова, – сказал Смит. – Генри, ты можешь добраться до вершины? В твои годы я любил этим заниматься.

Генри осмотрел ряд деревьев, укрепившихся в промежутках между выветрелыми глыбами базальта, покрытыми лишаями. Он выбрал одно, раскинувшее ветви невысоко над землей и не слишком густо обвитое лианами, которые мешают карабкаться с ветки на ветку.

– Возьми мой бинокль, – посоветовал Смит. – Если остров большой, бинокль поможет рассмотреть даль.

Навесив на плечо бинокль, Генри быстро вскарабкался на вершину. При виде того, как проворно мальчик перебирался по ветвям, Кинг сказал, смеясь:

– Вот заяц опять помогает нам!

А "заяц" уже кричал с вершины, глядя на запад:

– Остров небольшой. Гора полого спускается на запад и с этой стороны тоже покрыта лесом. За лесом внизу видна ровная площадь с низкой зеленью, скорее какой-то огород, а не луг. А еще дальше – большой залив моря, и вокруг – узкое белое кольцо суши, на котором растут пальмы.

– Неужели коралловый атолл? – воскликнул Смит.

– В Тихом океане таких атоллов очень много, – пояснил Кинг. – И очень жаль, что наши летчики не разглядели эту часть острова ночью, ведь она почти рядом, только с другой стороны горы. В этот залив самолет сел бы совершенно спокойно, и мы могли бы сегодня, после починки моторов, улететь в Пирл-Харбор.

– Не видно ли жилищ или людей, Генри? – крикнул Смит.

– По зеленой площадке бродит черный человек, почти голый, и выдергивает какие-то растения. Но хижин или домов не видно, – сообщил Генри, смотревший в бинокль.

– Очевидно, на острове живут полинезийцы. Хижины их всегда строятся в лесу, в тени деревьев, защищающих от жгучего солнца, – заявил Кинг.

– Хорошо, что нет японцев, но плохо, что нет белых людей и радиостанции, сказал Смит. – Не видно ли еще чего-нибудь, нет ли других островов по соседству? – крикнул он сыну.

– В заливе у берега стоят длинные пустые лодки. В одном месте возле пальм бегают голые дети и собаки. Больше ничего примечательного не видно. Я осмотрел и горизонт, и море – других островов в этой стороне нигде нет.

Спустившись с дерева, Генри сказал:

– Этот остров – коралловый атолл, папа! Я вспомнил, что учитель географии рассказывал про коралловые острова Тихого океана. Они состоят из узкой полосы суши, окружающей участок моря, круглый или овальный, называемый лагуной. На этой полосе растут кокосовые пальмы. Учитель показывал нам фотографии разных атоллов.

– Верно, верно, – подтвердил Кинг. – Я бывал на таких островах. Генри понял, в чем дело.

– И учитель подробно объяснил нам, как образовались эти странные острова. Их видел и дал теорию их происхождения англичанин Дарвин, а дополнил ее наш ученый Дэвис. Дело вот в чем...

– Вечером расскажешь нам всем, в чем дело, – прервал мальчика Смит. – Нам пора вернуться к самолету. Может быть, жители острова обнаружили его, и нашим друзьям нужна помощь: ведь все оружие мы унесли.

– Правильно! – подтвердил Кинг. – Хотя полинезийцы вообще мирный народ, но никто из наших друзей не знает их языка, и возможен какой-нибудь конфликт.

Путешественники по той же тропинке пошли назад. Кинг попросил пустить его вперед и шел осторожно, приготовив винтовку, чтобы не прозевать дикую свинью, если она попадется. Действительно, вскоре он заметил парочку этих черных животных и успел выстрелить прежде, чем они скрылись в чаще.

Одна из них, крупный годовалый поросенок, пала жертвой. Когда подошли Смит и Генри, Кинг передал им винтовку и взвалил добычу себе на плечо.

– Обед и ужин нам обеспечены благодаря вашей зоркости, – заметил Смит.

К самолету спустились без каких-либо приключений; Генри заметил только несколько кроликов, перебежавших через тропинку в нескольких шагах от него.

– Вот и запасы на будущее, – воскликнул он.

На ровной площадке пляжа Керри уже начал наблюдения. Он вычертил на песке несколько концентрических кругов посредством бечевки и двух колышков, один из которых служил центром, а другой заменял ножку циркуля с карандашом. В центре этих кругов в песок была вертикально воткнута длинная палка. Ее тень при перемещении солнца по небу передвигалась, сокращаясь по мере приближения полудня, и Керри отмечал колышком место конца тени, когда она приходилась на одном из кругов. Внимательно следя за тенью, Керри заметил, что она стала опять немного длиннее, чем была за несколько минут перед тем. Следовательно, полдень миновал. Он тотчас взглянул на свой полухронометр и сказал:

– Во Фриско теперь три часа пополудни, а здесь только что был полдень. На сколько градусов долготы этот остров лежит к западу от Фриско, скажите, Генри?

Последний с интересом следил за работой капитана, но при этом вопросе смутился и промолчал.

– Неужели в вашей школе на уроках географии вам не сказали, что солнце каждые четыре минуты подвигается по небу на один градус?

– Вероятно, говорили, но я забыл, – ответил Генри.

– За один час это составит 15°, а за три часа – 45°. Следовательно, мы находимся на 45° к западу от Фриско. На карте мы потом посмотрим, как называется остров, расположенный на этом градусе долготы.

Прочертив от палки, стоявшей в центре кругов, прямую линию к колышку, обозначившему конец самой короткой тени, Керри спросил Генри:

– А на каком полушарии мы находимся – на северном или южном? Постарайтесь сообразить.

Генри подумал и ответил:

– В северном полушарии мы видим солнце в полдень на южной половине неба, а в южном оно, конечно, должно быть на севере.

– Верно, но как определить, где север, где юг, когда мы не знаем, где находимся?

– Для этого нужно иметь компас.

– Вот тебе компас, – сказал Керри, передавая мальчику карманный компас.

Генри подержал его в руке, глядя то на стрелку, то на солнце, и сказал, наконец:

– Очень трудно решить – солнце почти прямо над головой, а север вот там, он показал на самолет.

– Что же показывает это положение солнца?

Генри пожал плечами и промолчал.

– Какой месяц сейчас идет?

– Декабрь, восьмое число.

– Это летний месяц или зимний?

– Конечно зимний. 23 декабря – самый короткий день в году.

– В северном полушарии, а в южном это – самый длинный день и месяц декабрь – первый летний. Вспомни, высоко ли было солнце во Фриско, когда мы вчера вылетали.

– Невысоко, как всегда зимой.

– А здесь оно почти в зените. Что это значит?

– Я думаю, это значит, что мы в южном полушарии, где декабрь – летний месяц.

– И прибавь, что мы должны быть недалеко от экватора, потому что если бы мы были под 40° или 50° широты, солнце не могло бы стоять так высоко.

– А знаете, Кинг уже сказал нам во время прогулки, что мы находимся в южном полушарии. Он определил это по пению птиц – они еще поют, значит, лето только что началось. У нас в декабре птицы не поют.

Во время этого разговора подошли Смит и Кинг, последний спросил:

– Сколько градусов долготы вы определили от Фриско?

– Мистер Керри определил, что остров отстоит на 45° к западу, – сказал Генри.

– Но широта нам еще неизвестна, – прибавил Керри, – приходится подождать до ночи.

– Генри, сбегай к летчикам, они работают в кабине, – сказал Смит, попроси у них карту Тихого океана.

Генри сбегал, но принес не карту, а книжку и заявил:

– У Форса есть подробная карта только северной половины океана, а в этом справочнике имеется и южная, но очень маленькая, и на ней не все острова найдутся.

Смит нашел карту, отмерил 45° долготы от Сан-Франциско и сказал:

– На этой долготе к югу от экватора показано несколько островов в разных местах, и сказать, на котором мы находимся, нельзя. Подождем определения широты.

– И часть островов на этой карте не имеет названий, – прибавил Керри, они слишком мелкие.

– Но пора позаботиться о завтраке, – вспомнил Кинг. – Вы разрешите, мистер Смит, командировать Генри за водой и топливом, ведь он уже знает, где их добыть. А я пока займусь подготовкой нашей дичи к столу.

6. Открытие Генри

Керри вернулся к своим солнечным часам, чтобы продолжать наблюдения, уточнить положение полуденной линии и определить склонение магнитной стрелки, которое пилоту необходимо знать, чтобы правильно ориентироваться при полете. Генри, захватив кувшин и кусок веревки, полез на гору. Кинг притащил тушу свиньи к берегу моря, чтобы при помощи Смита выпотрошить и вымыть ее. Хирург при этом научил корреспондента правильным приемам расчленения туши, отделения съедобных частей и удаления внутренностей. Свинья, будучи жительницей тропического климата, почти не имела щетины, так что небольшого огонька из остатков топлива оказалось достаточно, чтобы опалить шерсть. Занятые этой работой, мясники не заметили, что Генри в этот раз отсутствовал значительно дольше, чем утром.

Наконец он вернулся, разжег огонь, поставил на него кувшин, подошел к отцу и сказал:

– Я только что сделал интересное открытие, папа. Я прошел за ручеек, который нашел утром, по пологому склону горы, обращенному уже не к заливу, а прямо к морю, на север. Там, прямо над обрывом скал к пляжу, заливаемому прибоем, я увидел площадку, ограниченную со стороны горы желтоватой стеной с большими нишами и пещерами. Эта стена состоит из беловатого камня, кусок которого я принес. Он весь переполнен обломками кораллов.

Смит и Кинг только что кончили работу и вымыли руки. Осмотрев камень, Кинг пожал плечами, а Смит сказал:

– Это, очевидно, полипняк, известковое сооружение кораллов. В этих маленьких порах, пронизывающих камень, помещались мягкие тела полипов – этих крошечных существ, которые, многими поколениями, сменяя друг друга, постепенно соорудили огромные рифы вокруг островов Тихого океана. Но почему же риф, который ты видел, оказался на суше, а не в море?

– Он находится на высоте не меньше 25-30 м над уровнем моря, – пояснил Генри. – Но он мертвый и легко ломается на кусочки. А это значит, что наш остров не так давно поднялся из моря, риф очутился на суше, и полипы вымерли. Но ведь Дарвин писал, что образование рифов вокруг островов и постепенный рост их обусловлены опусканием островов...

– Вообще да, – пояснил Кинг, – но, насколько я помню, известны острова с рифами, оказавшимися на суше и, конечно, мертвыми. Я, кажется, уже видел такой риф на одном из малайских островов.

– Совершенно верно! – воскликнул Генри. – Я вспомнил теперь, что в этом и состоит поправка Дэвиса к теории Дарвина. Дэвис указал, что не все острова Тихого океана, окруженные коралловыми рифами, опускаются; что некоторые из них прежде опускались, а потом поднялись, живые рифы очутились на суше и, конечно, вымерли!

– Хотя тема о коралловых островах очень интересна, – прервал его Смит, но пора позаботиться о завтраке, мы все голодны.

– Конечно, – прибавил Кинг, – но как мы приготовим свинину? Варить ее долго, а котла или кастрюли нет, сковороды тоже. Разве прибегнуть к методу кавказских горцев, которые жарят баранину маленькими кусочками, нанизанными на прутья, над огнем и называют это кушанье очень смешно – шашлык?

– Индейцы в Канаде также жарят свежую рыбу на прутике, распластав ее, заметил Керри, закончивший свои наблюдения и подошедший к ним. – Способ обходиться без всякой посуды для приготовления пищи один и тот же у столь отдаленных друг от друга народов и, очевидно, применялся уже первобытным человеком.

– Последуем примеру горцев Кавказа, – сказал Смит. – Генри раздобудет нам прутики, а пока мы нарежем мясо.

Генри быстро нашел несколько прямых прутиков в куче принесенного им топлива, Смит и Кинг нарезали мясо и начали нанизывать его на прутики.

– А есть ли у нас соль? – вспомнил Кинг. – Без соли шашлык не понравится.

Соли в багаже путешественников не нашлось. В их запасах оказалось только несколько сандвичей с сыром, пирожков с вареньем, пара булок и полбутылки коньяка. Они ведь не рассчитывали на посадку на диком острове. Чтобы сдобрить свинину, Кинг предложил подержать прутики с мясом несколько минут в морской воде, прежде чем жарить их.

– Хотя морская вода не только соленая, но и горькая, – заявил он, – но другого выхода нет.

Так и сделали. Пока мясо мокло в море, кувшин с чаем вскипел, огонь прогорел и костер превратился в кучу углей, над которыми на камнях разложили прутики. Все четверо уселись вокруг и следили, чтобы вовремя поворачивать прутики и не дать мясу пригореть.

– Я определил магнитное склонение, – сообщил Керри.

– А как вы сделали это? – поинтересовался Генри. – Научите!

– Я прочертил на песке полуденную линию, т.е. линию тени моей палки в полдень, которую я перед тем проверил, разделив пополам углы; приложил к этой линии свой компас так, чтобы его черта "север-юг" совпадала с полуденной, и отсчитал, на сколько градусов стрелка компаса отклонилась от этой черты и в которую сторону – к западу или к востоку.

– Какие же углы вы делили? – спросил Кинг.

– На каждом круге, который я начертил на песке, у меня были намечены колышками две точки, которые показывали, где находился конец тени от палки за какое-то время до полудня и через столько же времени после полудня. Соединив эти точки линиями с центром кругов, мы получим угол, который полуденная линия должна делить пополам. Уловить точно конец тени ровно в полдень, не имея часов, показывающих местное время, трудно, а деление нескольких углов позволяет нанести полуденную линию достаточно точно.

– Но разве можно проделать все это точно на песке? – спросил Генри.

– Мы можем повторить ту же операцию завтра другим способом, если будем еще здесь, – продолжал Керри. – Возьмем один из наших плоских чемоданов, положим его горизонтально, на него лист бумаги с нарисованными циркулем концентрическими кругами. В центре их воткнем длинную иглу или прямой кусок проволоки и будем следить за перемещением ее тени, отмечая положения ее конца на кругах крестиками. Потом соединим эти точки с центром и получим углы, разделить которые точно пополам можно циркулем, и проведем полуденную линию. Маленькая готовальня у меня есть, а Генри должен уже знать геометрию и проделать всю операцию точно. Нужно только следить, чтобы чемодан или бумага на нем не были сдвинуты во время работы.

Мясо на палочках поджарилось. Позвали летчиков, которые пришли красные, утирая пот.

– В кабинах страшно жарко! – заявил Форс. – Солнце накалило металл. Нам нужно немного освежиться.

Они побежали к берегу моря, где помылись и разложили свои рубашки на песке для просушки.

– Что вы сделали за это утро? – спросил Смит, когда они вернулись.

– Элиас починил один мотор и разобрал второй, который оказался в плохом состоянии; придется менять в нем свечи. Я пересмотрел все инструменты и починил радиокомпас. Установив здесь простую антенну, мы скоро сможем принимать передачи и узнаем новости дня. Но передатчик сильно поврежден и сообщить во Фриско о своем положении мы еще не сможем.

– Это крайне неприятно! – воскликнул Смит. – Очевидно, нет надежды вскоре покинуть этот остров!

– И как это ни грустно, но нам нужно подготовиться к довольно долгому пребыванию в положении робинзонов и обдумать необходимые меры! – заявил Керри.

– Верно! Обсудим все по порядку, – предложил Кинг. – Во-первых, жилище. Кабины самолета очень удобны для защиты в случае нападения. Но в них очень жарко, они накаляются днем и едва ли остывают раньше полуночи.

– Кроме того, в случае хорошего шторма, что не редкость на островах Тихого океана между тропиками, – заявил Форс, – наш самолет очень легко может перевернуться.

– Можно построить хижину на этой площадке под защитой утесов, – предложил Генри.

– При шторме с востока всю эту площадку во время прилива должны заливать волны, судя по отсутствию на ней всякой растительности, – заметил Керри.

– Ну, тогда придется построить хижину в лесу, – продолжал Генри, – или, еще лучше, поселиться в нишах и пещерах мертвого рифа, который я сегодня открыл.

– Вот наш заяц опять пригодился! – усмехнулся Кинг. – Конечно, нужно осмотреть этот риф и потом решить вопрос о жилье.

– Принимая при этом во внимание, главным образом, защиту от жары и дождей, которые в этой зоне бывают проливные, а также от штормов, тогда как нападение на нас весьма сомнительно, – добавил Керри.

– Второй вопрос – продовольствие! – продолжал Кинг. Он, как много путешествовавший, был опытнее всех остальных, не исключая и летчиков, которые в воздухе ориентировались лучше, чем на земле.

– С продовольствием дело неважно, – сказал Смит. – С собой у нас почти ничего нет, а в грузе самолета, назначенном для Пирл-Харбора, найдется спирт, вино, сухой бульон, вероятно, белые сухари, не считая лекарств и перевязочных средств.

– Это кое-что, но немного! – заметил Керри. – Нам придется войти в сношения с жителями острова. У них наверно есть овощи, может быть, домашняя птица, яйца.

– А охота! – воскликнул Генри. – Ведь мы сегодня уже добыли дичь.

– Для охоты, кроме ружей, нужны патроны или запас пороха, пуль и дроби, заявил Смит. – А у меня патронов немного, я не рассчитывал на долгое пребывание в Пирл-Харборе и на свободное время.

– При моей винтовке патронов десятка два-три, не больше, – сказал Керри.

– А для моего револьвера еще меньше, – заметил Кинг. – Итак, охота будет выручать нас только некоторое время, и придется очень экономить патроны, стрелять только наверняка.

– Можно сделать также лук и стрелы, – предложил Генри, – а для кроликов ставить ловушки.

– Пожалуй, легче смастерить удочки и ловить рыбу, – заявил Форс. – Кроме того, в море водятся большие черепахи и иногда вылезают на берег.

– Но без знакомства с населением нельзя будет обойтись, – продолжал Кинг. – Одно мясо или рыба не удовлетворят нас, мы привыкли к хлебу и овощам. Есть ли у нас какие-нибудь предметы, соблазнительные для полинезийцев, чтобы менять их на овощи, муку, кокосовые орехи? Доллары едва ли им нужны.

– Среди перевязочных средств много марли; полотняные бинты и вата едва ли соблазнят их. [...]

– Не пригодятся ли осколки стекла, стрелки и циферблаты разбитых приборов? – предложил Элиас. – В ожерельях туземцев на Гавайских островах я видел подобные предметы в качестве очень ценных редкостей.

– Словом, кое-что для обмена найдется, – констатировал Кинг. – Третий вопрос – пресная вода. Ее Генри уже нашел.

– Недалеко от поднятого рифа. Порядочный ручей.

– Четвертый вопрос – топливо. Оно в изобилии и близко.

– Пятый вопрос – соль. Ее отсутствие мы уже испытали. Морская вода мало заменила соль в нашем шашлыке, а прибавила некоторую горечь. Найти соль у полинезийцев едва ли удастся, они обходятся без нее.

– Среди медикаментов, вероятно, найдется банка чистой поваренной соли. Но ее хватит ненадолго, – заявил Смит.

– И придется организовать добычу соли из морской воды, – что не так просто при отсутствии у нас посуды вроде котлов и ванн для испарения воды, – заключил Кинг. – В общем, наши перспективы довольно удовлетворительны. Нужно сегодня же решить вопрос о жилище, потому что шторм и ливень не заставят себя ждать.

Во время этого разговора завтрак был окончен. Летчики вернулись к своей работе в самолете. Остальные собрались пойти смотреть пещеры на поднятом рифе, но Смит, заметив оставшиеся куски свинины, лежавшие на камне возле места завтрака, воскликнул:

– Мясо так оставить нельзя, оно в такую жару быстро испортится, а кроме того, какая-нибудь хищная птица заметит его и унесет.

– Рано утром над заливом летали крупные чайки, – вспомнил Генри. – Но куда же спрятать мясо или что делать с ним? Соли у нас ведь нет, чтобы его засолить.

– Лучше всего развести огонек возле скал, а мясо развесить над ним, предложил Кинг. – Оно будет понемногу коптиться, а птицы в дыму его не тронут.

– Но тогда кто-нибудь должен остаться здесь, чтобы поддерживать огонь, сказал Смит.

– Попросим летчиков делать это время от времени и подбрасывать зеленые ветки в огонь, чтобы было больше дыма.

Так и сделали. Затем отправились осматривать поднятый риф, открытый Генри.

7. Убежище в скалах