Текст книги "Тайна ночного попутчика (СИ)"

Автор книги: Влади Фэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Здравствуйте, тетя Соня! – провозгласила я с порога.

– Алиса, здравствуй! Заходи!

Женщина сидела в беседке на кресле – качалке и попивала чаек.

– Я принесла вам соль, как вы и про…

– Будешь чай? – перебила она меня.

– О, нет, спасибо. Я только позавтракала.

– Нет – нет, ты должна попробовать. Я сама заваривала, с мятой.

– Ох, ладно, – спорить с тетей Соней не имело никакого смысла.

Чай действительно оказался вкусным, и от него такое тепло по тело разлилось, что и словами не передать! Немного посидели в тишине, а затем прозвучал вопрос:

– Ну и как тебе у нас?

– Мне здесь нравится, я бы осталась, – абсолютно честно ответила я.

– И оставайся, что тебе мешает?

– Вы что? – удивилась я, – а как же учеба?

– Извини, всегда забываю, что ты еще учишься. На вид такая взрослая стала. На кого поступать планируешь?

– На врача, – гордо ответила я, – документы в университет мы уже подали, да и баллы я набрала пропускные.

– Умничка. Будешь людей лечить, как твоя бабушка, – сказала соседка.

И тут в голову пришла, наверное, абсурдная идея. Но мне вдруг подумалось, что тетя Соня может подсказать, что за авария произошла на трассе рядом с деревней и кто такой Артур Соколов. Не став с этим тянуть, спросила прямо:

– Мм-м, скажите, Вы не знаете ничего о событиях, произошедших на дороге по пути в деревню?

– А почему ты спрашиваешь? – вопрос, который меньше всего хотелось слышать.

– Недавно случайно подслушала разговор о какой – то аварии неподалеку, – врала я на ходу.

– Про это вся деревня до сих пор говорит, – вздохнула соседка. А мне вдруг стало до чертиков интересно. Она продолжила:

– Полгода назад посреди дороги нашли машину, а внутри девушку. Сначала подумали, что уснула за рулем, после того, как по неведомой причине остановила машину. Но затем стало ясно, что девушка эта… мертва.

Мои зрачки расширялись с каждой минутой, и сохранять вселенское спокойствие больше не представлялось возможным. А тетя Соня не прерывала рассказ:

– Всех тогда поразило то, что ни следов аварии, ни жертв нет. Машина цела, девушка мертва. Но еще более странным оказалось то, – глоток чая, – что никаких следов насилия и телесных повреждений обнаружено не было. Зато широко распахнутые глаза и неописуемый ужас застыли на лице несчастной…

Этот рассказ был похож на сюжет неплохого ужастика, но у меня все же остался вопрос, как с этим связан Артур Соколов. Не замедляя, задала вопрос:

– Извините, а не было такой аварии, в которой бы погиб некий Артур Соколов?

– О, это было еще раньше. Может, около года назад. Говорили вроде, что он пьяным за руль сел и прокатиться решил. Прокатился, – заключила тетя Соня.

А я сидела пораженная до глубины души. И мне не давало покоя одно предположение: а что если мои ночные хождения и девушка во сне каким – то совершенно мистическим образом связаны с этими несчастьями на дороге, проходящей мимо деревни?

Глава 3

От соседки я ушла еще спустя час. Выйдя за забор, хотела уже возвращаться домой, но тут вспомнила про нечестно отнятое признание в любви и решила во что бы то ни стало, вернуть украденное обратно. Пройдя к магазину, поняла, что не знаю, с какой стороны от него, правой или левой, находится дом моего похитителя. Искать долго не пришлось. Я увидела во дворе одного из, пожалуй, самого красивого и нового маленького дома, безумно знакомое лицо, которое подтягивалось на турнике, прикрепленном к стене дома. Сделав несколько шагов вперед, смогла поближе рассмотреть этого парня. С каждым его подъемом и последующим опусканием, на спине перекатывались мускулы, и… я поняла, что недопустимо долго смотрю на эту спину. Не знаю, что произошло в следующую минуту, но я поймала себя на мысли: «Может, ну ее, эту записку?» и уже собиралась уйти, но… свалить по – тихому мне не дали.

– Что ты здесь делаешь? – раздалось за моей спиной и, повернувшись, я увидела, подходящего ко мне мужчину, по пояс голого с шикарным прессом и загорелым телом. Честно сказать, я растерялась, но все же ответила:

– Я пришла забрать то, что принадлежит мне!

Усмешка. Что смешного я сказала?

– Парень твой написал? – язвительный вопрос.

– Послушайте, – я вдохнула, – Тимур, кажется?

В ответ кивок, я продолжала:

– Я прошу, нет, я требую, вернуть мне мою записку!

Снова этот мягкий бархатистый смех. Да что смешного – то?!

– Сдалась она тебе, – совершенно безразличное, а затем: – я ее выкинул.

И тут моему терпению пришел конец:

– Да вы… да как ты смеешь? Невоспитанный, подлый,…

Договорить мне не дали, потому что в следующую секунду, парень оказался рядом со мной и взял за подбородок, вынуждая запрокинуть голову. Попытка вырваться оказалась тщетной, держали меня крепко.

– Если, в разговоре со мной я позволил тебе хамство один раз, то это не значит, что ты можешь теперь всегда так со мной общаться, – прошипел он злое, и я почувствовала его дыхание на своей щеке.

И осознала, что мы стоим недопустимо близко друг с другом. А затем… затем, волна возмущения, смущения и негодования разом нахлынула на меня, потому что переведя свой пристальный взгляд с моих глаз на губы, он меня… о, Всевышний! Поцеловал! И поцелуй этот был ужасно дерзким, напористым, неудержимым и… страстным! Я остолбенела на несколько секунд, чувствуя странный болезненно сжавшийся узел внизу живота, от которого мгновенно по телу побежало тепло и сладкое предвкушение чего – то, а затем, оперевшись руками о его грудь, с силой оттолкнула. Не знаю, когда я успела стать такой смелой и решительной, но сама того не понимая, замахнулась и дала пощечину, от звука которой сама невольно вздрогнула. Посмотрев в глаза нахалу, испугалась еще больше, потому что на меня взирал монстр, лицо которого исказилось яростью. Подумалось, что меня ударят в ответ, но он стоял, не шелохнувшись. Просто стоял и продолжал смотреть на меня. Воспользовавшись моментом, я побежала в сторону своего дома, послав к черту и записку, и этого человека.

Естественно, бабушке ничего рассказывать я не собиралась, она ведь вообще запретила и близко подходить к этому парню, поэтому, приоткрыв входную дверь дома, собиралась зайти, но в щель увидела, как бабуля водит руками над головой какой – то женщины и что – то шепчет. Пожалуй, я вообще не вовремя. Ну ладно, лучше еще погуляю и подумаю над тем, сколько уже событий со мной произошло за несколько дней пребывания в деревне.

В лес все – таки идти я побоялась, мама права, очень уж там легко потеряться. Но ведь если я не буду заходить далеко, а просто похожу вдоль красиво возвышающихся деревьев, ничего страшного не случится же.

Под ногами мягко шелестела еще мокрая от дождя травка, пели птицы, а прохладный ветерок подул в лицо. По щеке скатилась совершенно непрошеная слезинка. Чего я могла так испугаться, меня ведь просто поцеловал какой – то ненормальный. Всякое бывает, ничего страшного, успокаивала я себя. А потом подняла глаза и вдалеке увидела силуэт девушки, кажется. Наверное, тоже гуляет. Только вот странно, она стоит ко мне лицом и пристально смотрит. Я обернулась, пытаясь понять на меня или кого – то другого. Сзади никого нет. Стало быть, на меня. Повернувшись снова в ее сторону, мне почему – то расхотелось продолжать свою прогулку, и я остановилась. А девушка… она махнула рукой, подзывая меня к себе. Сделав шаг вперед, ощутила, что непонятный страх снова обуревает меня, однако, продолжала делать уверенные шаги навстречу. Лицо незнакомки разглядеть я была не в силах, перед глазами будто все расплывалось. Она еще немного постояла, после направилась в лес, а я… я, сама того не осознавая, рванула за ней.

– Стойте, подождите! Кто вы?

Мой вопрос оставался без ответа, а я теряла незнакомку среди деревьев. Бежала за ней, звала, а она продолжала двигаться все дальше и дальше. Попросту выбившись из сил, я остановилась отдышаться. Кажется, из виду девушка потерялась окончательно. Глупая была затея идти за ней, поэтому решение пришло окончательное: пора возвращаться, пока и вправду не заблудилась. Я выпрямилась, все еще пытаясь восстановить дыхание, обернулась и…

– А-а-а! – вырвался взвизг от неожиданности. Сзади меня стояла та самая девушка, которую я видела во сне. Шаг назад и я оступилась, упав на землю, а в следующую минуту невыносимая боль пронзила мою ладонь. Поднеся руку к лицу, увидела, что в нее впился небольшой кусок стекла. Боль была адская. И кому хватило ума бросить здесь разбитую стеклянную бутылку? Посмотрела вправо, влево, затем оглянулась – никакой девушки. Что за ерунда?

С трудом поднялась и пошла подальше отсюда, придерживая кровоточащую руку и стараясь не заорать от боли.

По пути ни одного человека не увидела, зато проходя мимо магазина, возникло нестерпимое желание спрятаться куда – нибудь, жаль вот только, что некуда. Из магазина вышел Тимур и как назло посмотрел в мою сторону. Взгляд тут же приковался к моей ладони.

– Что с твоей рукой?

– Не твое дело, – я сделала шаг назад, спрятав руку за спиной.

– Заткнись, и дай посмотреть, – грубо буркнул он, а затем схватил мою ладонь и внимательно осмотрел, – так быстро убегала от меня, что случайно упала на стекло? – ироничная усмешка.

– Нет, я гуляла по лесу, – почему – то почти честно ответила я.

– Осколок надо вытащить, а руку обработать немедленно, – пристальный взгляд мне в глаза.

– Я так и сделаю, – отозвалась я.

– Ты не умеешь.

– С чего это ты решил, что не умею? Все я умею.

А в следующую секунду этот нахал схватил меня за талию и перебросил через плечо, чем вызвал невероятную волну возмущения.

– А ну отпусти меня, я буду кричать! – пригрозила я.

– Кричи, пожалуйста, но если ничего не сделать в течение нескольких минут, будет заражение крови.

Дома Тимур усадил меня на диван, а сам пошел за аптечкой. Я смогла разглядеть его интерьер: письменный столик, телевизор, маленькое окошко. Все очень просто, и в то же время со вкусом. Только вот света мало: и обои темные, и окно слишком маленькое. Странное ощущение создается… пустоты.

Не сказав ни слова, он присел передо мной на колено и снова направил изучающий взгляд на рану.

– Сейчас будет больно, – предупредил он, и очень аккуратно, пинцетом, достал осколок.

Действительно больно, поэтому, чтобы не крикнуть, стиснула зубы и сжала губы.

– Мм-м, смелая девочка.

Следом на рану полилась вода, а после какая – то полупрозрачная мазь. Я не могла не спросить:

– Ты с такой профессиональной точностью доставал этот осколок. Откуда ты так умеешь?

Снова усмешка и короткое:

– Я врач.

Мне так захотелось сказать, что я тоже, правда, будущий. Но в последний момент поняла, что в данной ситуации выглядело бы это очень глупо, учитывая то, что я так не умею. Ладно, мне простительно, я ведь только буду учиться.

Последней манипуляцией было то, что он перевязал мне руку бинтом. Я старалась внимательно наблюдать за его действиями и тем, с какой врачебной точностью и аккуратностью он это делал. Мне ведь тоже предстоит учиться всему этому.

– Насчет этого случая с поцелуем, – начал он тему, к которой мне совершенно не хотелось бы возвращаться, – я прошу прощения, не сдержался. Не знаю, что это было.

На меня он подчеркнуто не смотрел. А мне вдруг подумалось, что этот человек не такой уж и плохой, даже прощение попросил, как ни странно. Мой ответ последовал тотчас:

– Хорошо, прощаю, – небольшая пауза, – но только на первый раз. Надеюсь, такого не повторится, – я улыбнулась.

– Разумеется, – также, улыбкой ответил он.

– И да, спасибо за помощь. Честно признать, сама я действительно не представляю, как обрабатывать такого рода раны.

– Ну, на то и нужен врач, – не продолжая улыбаться, взглянул мне в глаза Тимур.

Я тоже подняла, наконец, взгляд от своей несчастной руки, и встретилась с его, черными и проницательными глазами. И так и застыла, не в силах отвести глаза или пошевелиться.

«Эта легкая щетинка на висках, ямочки на щеках, когда он улыбается, а какие красивые губы! Так и хочется их лизнуть», – я поймала себя на этих мыслях и невольно содрогнулась, отчетливо понимая, что мы слишком долго пристально смотрим друг на друга, а я… я откровенно рассматриваю его лицо, каждый изгиб, каждую черту. Что же это со мной, с чего это меня, никогда не думающую о подобном, вдруг стали обуревать такие мысли. Да и он находится слишком близко, недопустимо близко.

– Мне, пожалуй, пора, – я поднялась с дивана, – еще раз спасибо.

Тимур ничего не ответил, также вставая с колена. Но немного погодя, когда я направилась к двери, будто спохватившись, выдал:

– Ты просила вернуть записку, – из тумбочки он достал этот маленький листочек бумаги, – держи.

– Эм, да, спасибо, – немного растерявшись, сказала я, потому что о записке я уже и не думала.

Когда я шла по улице, то размышляла о том, что сказать бабушке по поводу того, почему у меня перевязана рука, и кто, собственно, перевязал ее. А еще я понять не могла, что нужно этой девушке от меня, и как могло произойти такое, что видела я ее не только наяву, но и во сне? Это же невозможно, это же полный абсурд. И это мое ночное путешествие, от воспоминания о котором все внутри холодеет. Что – то совсем этим не так, а вот разбираться что именно, как – то совсем уж не хочется.

Бабушка сидела на кухне и пила чай, судя по всему, ее пациентка уже уехала. Прятать руку за спиной и попытаться что – то скрывать, не имело бы никакого смысла. Это же моя бабушка, она обо всем все равно догадается. Я не ошиблась:

– Ох, детка, что у тебя с рукой?

Врать тоже смысла не имело, поэтому:

– Я упала на осколок в лесу.

– Ты ходила в лес?

– Недалеко, просто решила пройтись.

– А кто руку перевязал?

– Тимур. Я встретила его, когда возвращалась домой.

– Я же говорила тебе с ним не связываться.

Впрочем, я подозревала, что она это скажет, именно поэтому заранее подготовила ответ:

– По – моему, – уверенно сказала я, – не такой он и ужасный, – и сама не веря в то, что говорю, добавила: – даже прощение попросил и записку мою вернул.

– Что за записка?

– Ой, бабуль, длинная история, – отмахнулась я.

– И все же прошу, не общайся с ним.

Здесь я не смогла промолчать и не задать еще один интересующий меня вопрос:

– Ты скажешь, почему? Я, конечно, понимаю, он бывает очень груб, но…

– Да не в этом дело, – отрезала бабушка.

И тут я вообще не могла сдержаться:

– А в чем же тогда? Может, расскажешь.

– Понимаешь, я…, – она немного замялась и начала крутить чашку чая в руках, – я слышала о нем не очень приятные вещи.

– Что ты имеешь в виду? – стало очень любопытно.

– Когда я была в городе, у вас с родителями в гостях, – начала рассказ бабушка, – то познакомилась с одной женщиной. И как – то мы с ней разговорились, и случайно затронули тему современной молодежи.

Я тяжело вздохнула, а бабушка продолжила:

– Ну и вот, рассказала она мне про своего соседа Тимура. Что он кобелина еще тот, каждую ночь водит к себе разных девушек, а за стеной, в его квартире, слышатся звуки характерные. Утром – то девчонки эти сразу уходят, а соседка в глазок все видит – то.

– Бабуль, – я широко улыбнулась, – какая мне разница, сколько у него девчонок и как часто он их меняет, я же не собираюсь замуж за него.

Рассказ бабушки вызывал улыбку. Неужели она подумала, что он мне нравится или, Боже упаси, я влюбилась в него? Но вот вопрос, который всплыл моментально, я решила озвучить сразу:

– А с чего ты вообще взяла, что это именно тот Тимур? Мало ли всяких… – я осеклась, – с таким именем. К тому же, по твоим словам, тот в городе, а этот в деревне.

– Кто его знает, – пожала плечами бабушка, – может, переехал, – но я сомневаюсь, что это другой Тимур, потому что та женщина сказала мне еще фамилию своего соседа, а я отчетливо помню: Тимур Соколов.

На какой – то миг у меня затаилось дыхание и я, собравшись идти в ванную, остановилась на полпути, а затем медленно, очень медленно обернулась. «Соколов, Соколов, Соколов», почему – то крутилось в голове. В памяти всплыли инициалы того парня на памятнике: Артур Соколов. Получается они родственники? Тимур и мужчина, по рассказу тети Сони, разбившийся на машине относительно недавно? Хотя фамилия не такая уж редкая. Всякое может быть: однофамильцы, возможно.

– Детка, все нормально? Ты побледнела.

А даже если и родственники, что в этом такого? Вот именно, ничего необычного. Отчего же тогда в груди все так сжалось, а по спине пробежался холодок. Будто само подсознание подсказывало, что не все так просто.

– Алиса, ты слышишь меня?!

И тут я подняла на бабушку глаза. Такое чувство, что очнулась от чего – то.

– Да, бабуль, слышу. Я просто устала.

– Иди, приляг, легче станет.

Что ж, я так и сделала. А в голове все крутились непонятные мысли, а потом… потом я заснула.

Глава 4

Под ногами ощущалась мягкая, влажная травка, как утром, после росы. Я шла под могучими кронами деревьев, создававшими тень. Солнце светило ярко, прямо в глаза, и было так легко, так хорошо… Но на небо резко набежали тучи, заморосил дождик, сначала мелкий, а потом и вовсе, настоящий ливень. И лес перестал быть таким красивым и привлекательным, теперь он таил в себе какую – то тайну, опасную загадку. Я не заметила, как вышла на дорогу, размытую от дождя, за невероятно короткое время. Стоя на обочине, вглядывалась сквозь пелену дождя, но разглядеть все равно ничего не удавалось. Я отчетливо видела фигуры на другой стороне, но вот понять, кем именно были те люди, не могла. И вдруг, сама того не понимая, решительным шагом стала переходить дорогу, шаг за шагом приближаясь к незнакомцам. Теперь – то видно было, что их двое: мужчина и женщина. Он так бережно обнимает ее, а она глядит полным любви и доверия взглядом, но этот взгляд меняется, когда она поворачивает голову в мою сторону. Глаза наполнились тревогой, болью и неизбежностью, а затем, одними губами она прошептала: «Помоги».

Поистине странный сон. Я не до конца осознавала, где нахожусь, будучи еще на грани сна и яви. Кровать, зал, я вся мокрая – никакого леса и дороги. Все нормально. Привстав на кровати, поняла, что утро, если не обед. Попыталась встать, облокотившись о руку, и чуть не взвыла от боли. Бинт на руке был весь в крови, а сама ладонь ныла так, что это отдавалось в голове. Направилась в ванную и застала бабушку на кухне.

– Доброе утро!

– Доброе, Алисонька! Что с твоей рукой?

– Думаю, нужно промыть и бинт сменить. А куда ты собралась?

– Да вот, представляешь, все лекарства мои закончились. Надо в город съездить, если все нормально, завтра к вечеру вернусь.

– Так давай я съезжу?

– Нет – нет, ты приехала отдыхать. Я сама. Справишься тут?

– Конечно. Никаких проблем.

– Давай тогда, завтрак на столе. Я пойду, а то автобус скоро. А руку – то твою врачу показать надо.

– Нет, бабуль. Все нормально, я не сильно поранилась.

– Ну, смотри, если вдруг сильно болеть начнет, позвони мне или родителям, только связь плохая, на дорогу выйти придется.

При одном упоминании о дороге, я поморщилась, но бабушка этого, кажется, не заметила, потому что в следующую минуту вышла из дома и направилась на остановку.

Я, как и собиралась, обработала руку и села завтракать, хоть и не особо хотелось. Настроение, мягко говоря, было паршивое. Еще и дождь опять начался, надоел уже. Кофе почему – то был безвкусным, а бутерброд вообще в горло не лез. Решила накраситься, может тогда настроение поднимется. Только встав из – за стола, увидела у двери пакет мусора. Бабушка, когда уходила, забыла взять. Придется идти под дождем до мусорных баков.

Из косметики нанесла лишь тушь и блеск для губ, волосы завязала в тугой пучок, надела дождевик, еще и зонтик прихватила, дома сидеть, тем более одной, без интернета, скучно. Мои опасения по поводу погоды не оправдались, дождь потихоньку стихал, зато поднялся сильный ветер, такой холодный, что пробирал до самых костей. Я закрыла дом и вышла за калитку, когда мои ключи выскользнули из рук и полетели прямо в грязь. Я наклонилась поднять, и мы стукнулись лбами с каким – то парнем. Боже, как неловко! Он был мне абсолютно не знаком, но я бы даже сказала, достаточно привлекателен. Еще и вежлив, как я поняла в следующее мгновение:

– Извини, пожалуйста, – смущенно промямлил он.

– Ничего страшного, – парировала я, – с кем не бывает?

Все – таки ключи поднял он и теперь, когда мы поднялись, внимательно смотрел на меня. А я немного растерялась.

– Ну ладно, – пауза, – еще увидимся, – протянул он, улыбнувшись.

Я улыбнулась в ответ. А когда он уже повернулся уходить, вдруг остановился, будто что – то вспомнив, и снова посмотрел на меня.

– Меня Игорь зовут, – протянул руку для знакомства.

– Алиса, – протянула руку в ответ.

А затем увидела выходящую из дома тетю Соню, застывшую на пороге.

– Игорек, уже приехал? – воскликнула она.

А я только сейчас заметила, что рядом с ним стоял небольшой чемодан на колесиках.

– Да, мам. Уже иду, – и снова мило улыбнувшись мне, направился к дому соседки. Не знала, что у нее такой молодой сын, хоть сама она уже дама преклонных годов.

Я же мусор собиралась выкинуть. Точно! Старалась идти как можно осторожней, чтобы случайно не поскользнуться и не упасть в лужу снова. И аккуратненько так попыталась подойти к бакам. Не получилось. Месиво из грязи преграждало путь. Что ж, придется потренироваться в бросании мусорного пакета прямо в цель. Размахнувшись, бросила. Еще бы чуть – чуть и пролетел, но нет, все – таки плюхнулся в бак. Стопроцентное попадание!

– Как твоя рука? – прозвучало совсем рядом и совсем неожиданно, от чего я подскочила.

– Я такой страшный? – повернулась, и увидела лицо Тимура.

– Нет, просто у тебя есть способность бесшумного появления, – съехидничала я.

Ответом была ухмылка, но затем он повторил:

– Как твоя рука, Алиса?

– Нормально, – ладонь у меня в этот момент находилась в кармане. И вот странность: минуту назад я ничего не ощущала, но сейчас рука казалась мне мокрой. Неужели опять кровоточить начала?

– Покажи, – почти как приказ.

– Что?

– Покажи ладонь.

И вдруг я поняла, что если она действительно опять вся в крови, он потащит меня к себе в дом, чего я очень не хотела, потому что он опять будет сидеть слишком близко, так близко, что я буду ощущать его дыхание на своей щеке. И все мое существо просто воспротивилось этому.

– Я пойду, бабушке надо помочь.

– Так она же уехала, – отрезал он.

– Откуда ты…

– Видел, когда она на остановку шла.

Тимур вопросительно смотрел на меня, ему будто было интересно, что я придумаю дальше. Стало мерзко. Я вообще чувствую себя маленькой и беззащитной, когда он вот так вот смотрит. И я… я просто замерла. Не знаю почему, наверное, стало стыдно за свою наглую ложь. Ну не могла же я сказать, что не хочу оставаться с ним наедине. Это же трусость. Да уж, трусиха я еще та. Ступор быстро прошел, стоило нахалу подойти и резко выхватить руку из моего кармана. Ладонь заныла так, что я приглушенно вскрикнула.

– Нормально, говоришь, – злой взгляд, – Алиса, почему ты мне врешь?

– Мм-м, – все, что я смогла сказать.

– Ты боишься меня?

– Нет, – возразила я.

– Тогда в чем дело? – продолжал допытываться он.

– Она не болела, – я осеклась, но все же продолжила: – до этого момента.

– Рана оказалась глубже, чем я думал, придется зашивать, – окончательно добил меня он.

– А можно без этого? – голос предательски дрогнул.

– Не волнуйся, больно не будет, – ухмылка, – разве что чуть – чуть.

И меня просто схватили за руку, не больную, разумеется. И потащили к себе в дом. Только вот я идти отказывалась, не сдвигаясь с места.

– Алиса! – очень взбешенное, – ты понимаешь, что если ничего не сделать, будет очень плохо. Хочешь, чтобы тебе руку отрезали?

– Ннее ххочу, – испуганно отозвалась я. И поняла, что веду себя, действительно, как ребенок. Маленький и несмышленый.

– Если не хочешь, тогда идем. У меня есть все необходимое для этой процедуры. Хотя подожди.

Я замерла, а он продолжил издеваться:

– Я понял, ты хочешь, чтобы я тебя на ручки взял. Хорошо, как скажешь.

И Тимур подошел вплотную.

– Не надо сама дойду, – твердо возразила я и направилась вперед к его дому, стараясь не оборачиваться.

Зашла, разулась, прошла и села на диван. Немного погодя показался и Тимур, который при виде меня уже готовой ко всему, как – то странно улыбнулся. А затем скрылся в другой комнате, чтобы совсем скоро вернуться и принести чемоданчик с красным крестом.

Я нервно сглотнула, пытаясь представить, что меня ожидает и как – то само вырвалось:

– А может, в больницу лучше?

– Зачем? – Тимур присел рядом, – я же врач, – немного порылся в своем чемодане и заключил:– анестезия, обезболивающее в виде мази. Нанесу только на поврежденный участок, чтобы ты ничего не чувствовала. И еще выпей вот эту таблетку, – он протянул стакан с водой и маленький белый кружочек.

– Это для чего? – мне нужно было знать все.

– Успокаивающее. Выпей.

Спорить не стала. По крайней мере, мне не помешало бы. Поэтому положила в рот этот маленький горький кружочек и запила водой.

Я замерла и стала рассматривать инструменты, которые он извлекал из своего чемодана. Подготовил медицинские ножницы, иглу и, собственно, сами нити, и кучу еще каких – то штук. Знаю, как будущий врач я обязана во всем этом разбираться, но в данный момент меня трясло так, что зуб на зуб не попадал.

– Вот мне интересно, – взгляд на меня, – ты чего больше боишься: меня или того, что я буду делать с твоей рукой?

– Что будешь делать, – честно ответила я.

– Тогда тебе бояться нечего, не смотри только.

Почему именно этого бояться не стоит? А его самого, значит, стоит?

Подсознательно я уже готова ко всему, и когда я понимаю, что уже сейчас игла проколет мою кожу, а нить поможет связать края раны, невольно отворачиваюсь и закрываю глаза. Минута… две… три… И я ничего не чувствую! То есть вообще ничего! А потом пытаюсь повернуть голову, чтобы посмотреть, как там вообще обстоят дела, но на полуобороте меня останавливает голос:

– Стой! Не смотри! Я почти закончил.

Возвращаюсь в исходное положение и с нетерпением жду конца этой маленькой операции в домашних условиях. Через еще минут пятнадцать, наверное, раздалось долгожданное:

– Все. Жить будешь. Глаза можно открыть.

Я так и сделала. И увидела, что рука уже перевязана бинтом. Тимур сидит рядом и почему – то улыбается.

– Больно было? – издевается. Вот точно – издевается.

– Больно, – решила тоже поиздеваться.

– Да ладно, – абсолютно серьезное лицо. И до меня дошло, что никто не издевался, а спрашивал на полном серьезе. Дура.

– Нет, конечно. Как могло быть больно, если я ничего не чувствовала?

– А вдруг анестезия на тебя не действует, – улыбнулся.

И тут со мной начали происходить странности: голова закружилась, все начало двоиться. Да я вообще перестала соображать. А Тимур, будто этого и ждал. Он резко прильнул ко мне и поцеловал. Хотя поцелуем это было сложно назвать, скорее это завладение моим ртом, сминание моего рта его. Болезненное сминание, алчное и безудержное. Я просто остолбенела, не в силах пошевелиться. Да не смогла бы, даже если и захотела. Неимоверная слабость накатила волной, глаза налились свинцом, а руки, они словно стали ватными, я не могла пошевелить и пальцем. Что происходит? А этот жесткий поцелуй продолжался с новой силой. Теперь он стал более напористее, особенно когда Тимур раздвинул языком мои губы и начал хозяйничать во рту. Наши языки переплелись, а я понять не могла, что вообще происходит. Я что, отвечаю на это безумие? Осознание пришло лишь тогда, когда я поняла, что уже не сижу, а лежу на диване, а он… он на мне. Его руки, находившиеся на шее во время поцелуя, начали спускаться вниз, еще ниже, до самого чувствительного места. И тут… тут я ощутила, как что – то внутри меня сжимается, после чего по телу идет мелкая дрожь и дикое предвкушение. Грудь как – будто потяжелела, соски стали твердыми. И я отчетливого понимала, что если он сейчас начнет ласкать меня, я не смогу отстраниться. Именно по этому, я с силой отбросила его руку, а сама, выскользнув из – под него прямо на пол, встала и побежала к двери.

– Куда ты? Там ливень сильный, – раздалось за спиной.

Но мне было все равно. Хотелось покинуть это место, быть подальше от него, потому что я боялась того, что он может со мной сделать, но еще больше я боялась, как реагирует на это мое тело.

Ливень действительно шел стеной, хватило нескольких секунд, чтобы полностью промокнуть. Уже почти у калитки голова закружилась так, что я поняла, что упаду, а ноги отказывались идти дальше. И я действительно начала падать, не в силах устоять на ногах. Свалиться окончательно мне не дали, удержав и приобняв, а затем и вовсе я оказалась на руках. Тимур нес меня обратно в дом, а я не понимала, что со мной.

– Почему ты меня не слушаешь, маленькая? Я ведь сказал, что не надо под дождик тебе идти.

Эти слова я слышала, как через какую – то пелену забвения, а затем глаза закрылись и я отключилась.

Распахнула глаза. Минут пять лежала, пытаясь осознать, где нахожусь и что произошло. Повернула взгляд на право, посмотрела в окно. Темно, ночь уже. Не может быть такого! Я помню, что пошла выбрасывать мусор, затем встретила Тимура, после он зашивал мне руку, потом дождь, и вот, я отключилась. Только все было утром, а сейчас ночь. Я проспала весь день? Комната была мне не знакома: большая двуспальная кровать, небольшой шкафчик, телевизор на стене. И ровным счетом – все. Это что, спальня? Ладно, не так страшно. Спальня и спальня, ничего такого, я уснула, меня перенесли сюда. Но когда я посмотрела на себя, пришла в полнейший ужас: была накрыта я белой простыней, на мне мужская рубашка, абсолютно не застегнутая, просто накинутая. А вот под рубашкой! Господи, я голая! То есть совсем, совершенно!

Дверь приоткрылась и я замерла.

– Как себя чувствуешь? – в комнату вошел Тимур.

Я натянула простынь до самого подбородка и все же ответила:

– Хорошо. А моя одежда…

– Сушится, – перебил он, – ты вся промокла, а спать в мокром – не лучшая идея.

Облегчение какое – то. То есть у нас ничего не было, ни какого секса. С меня просто сняли мокрую одежду. Сразу радостнее стало на душе.

Тимур подошел к кровати, подвинул мои ноги, чтобы сесть рядом и начал смотреть на меня. Таким пристальным, немигающим взглядом. Смотреть, ничего не говоря.

Я не могла такого выдержать, поэтому в смущении отвела глаза, чувствуя, как краснею.

– Ты очень красивая, – сказал он с некоторой хрипотцой.

И тут я смутилась окончательно. Мне вообще первый раз в жизни парень говорит такое.

– Ты поужинаешь со мной? – следующий озадачивший меня вопрос.

Хотелось бы отказаться, конечно, но я чувствовала, что голодна, да и домой мне попросту не в чем идти, поэтому:

– Да, было бы неплохо поесть, – немного помолчала, подбирая слова, и превозмогая смущение и стеснение, все же спросила: